Текст книги "Этидорпа, или Край Земли"

Глава 10
Моё путешествие к краю Земли начинается. Братство Адептов

Мой компаньон не пытался следить за моими передвижениями или каким-то образом вмешиваться в мою свободу.

«На некоторое время мне нужно будет уйти, – сказал он – чтобы позаботиться обо всём необходимом для нашего путешествия, а пока я буду заниматься подготовкой, Вам следовало бы занять себя наилучшим образом. И всё же я спрашиваю – теперь Вы можете поклясться в том, что, как и обещали, не будете искать жену и детей?»

Я пообещал ему это.

«Поднимите Вашу руку – сказал он, и я повторил за ним – Я торжественно и честно обещаю и клянусь, что буду твёрдо и непоколебимо держать свою клятву без малейшего колебания, оговорок или какого-либо самоуклонения».

«Это годится. Смотрите, чтобы на этот раз Вы сдержали клятву» – произнёс он и уехал. Прошло несколько дней, прежде чем он вернулся, и в течение того времени я был любознательным и молчаливым слушателем рассказа о тех догадках, которые многие делали по поводу моего похищения, вызвавшего общий интерес. Некоторые развитые теории были недалеки от истины, другие же – дикие и бредовые. Каким нелепым казалось мне то, что сам участник событий находился в центре, жаждущий свидетельствовать, готовый доказать истину в отношении своего положения, и, тем не менее, не способный добиться того, чтобы его выслушали должным образом как раз те, кто наиболее заинтересован в его нахождении. Мужчины собирались для того, чтобы обсуждать «ужасное», женщины и даже дети говорили о чём-то ещё. Было очевидно, что вся страна поднялась. На этом событии новые политические издания подняли свои тиражи, а человек, который был главной причиной возбуждения, оказался в это время вольным или невольным слушателем, поскольку был вольным или невольным актёром трагедии.

Однажды утром мой компаньон приехал в лёгком экипаже, запряжённом прекрасными энергичными чёрными лошадьми.

«Теперь мы готовы» – сказал он, и моё беспрецедентное путешествие началось.

Где бы мы не останавливались, я слышал упоминания о моём имени. Мужчины собирались друг против друга, брат против брата, сосед против соседа. Везде в воздухе чувствовалась подозрительность.

«Только после некоторого времени эти люди успокоятся» – сказал я.

«Обычное понятие времени, как чего-то неописуемого, проходящего с постоянным ритмом, является ошибочным, – ответил мой приятель – время лучший друг человечества, его следовало бы изобразить прислуживающим ангелом, а не скелетом с песочными часами и косой. Время не летит, оно постоянно и неподвижно, хотя неутомимая, заряжённая силой материя спешит вперёд. Сила и материя спешат вперёд, время – покоится. При нашем рождении мы пробуждаемся и, подобно машине, определённое количество лет движемся со скрежетом против времени. Мы содержим в себе определённое количество энергии, которая в качестве исчезающей формы материи является оппонентом времени. Мы трёмся о самодовольный дух и уносим прочь не время, а самих себя. В неодушевлённых предметах время не имеет существования. Это восприятие человеческого интеллекта. Время есть покой, совершенный покой, такое спокойствие, которое человек никогда не осознает, пока не станет частью благостной тишины, по направлению к которой дрейфуют человеческие ум и жизнь. Таково время. Теперь о жизни. Нарушенная энергия – одна из её форм, которую мы называем жизнью, и эта жизнь есть великий враг мира, оппонент непоколебимого совершенства. Чистая энергия, Душа Вселенной, пронизывает всё, с чем знаком человек, в то время, как состояние покоя, человеком не воспринимаемо, хотя нарушенная энергия, согласно своему положению, является очевидной в качестве силы или материи. Субстанция или материальное тело есть проявление следствия волнения энергии. Снимается причина турбулентности – и проявления исчезают. Таким образом, Вселенная может быть погашена без выведения из равновесия космоса, который остаётся. Миры, известные человеку, являются условиями аномальной энергии, проходящей на раздельных планах сквозь то, что человек называет пространством. Они привлекают к себе тела подобного рода и отсюда влияют друг на друга. У каждого из них отдельное существование, они раскачиваются взад и вперёд в результате воздействий различных нарушений энергии, общей для их ранга или порядка, которые мы называем формами сил. Неустановившаяся энергия допускает также иные многочисленные выражения, которые неизвестны человеку, но во всех воспринимаемых формах характеризуются через движение. Чистая энергия не может быть оценена умами смертных. Существуют невидимые миры помимо тех, которые мы воспринимаем в нашей планетной системе, недостижимые центры эфирной структуры вокруг нас, пребывающие на более высоком плане развития, чем наша земная материя, являющаяся плотной формой расстроенной энергии. Существуют также и более низкие планы. Знакомство человека с формами энергии является результатом его способности восприятия этих энергий, частью которых он является. Тепло, свет, притяжение, электричество и магнетизм вечно присутствуют во всех осязаемых субстанциях. Хотя они более чистые, чем земля, тем не менее, они являются проявлениями абсолютной энергии, и по этой причине осязаемы для человека, но более мимолётны, чем материальные тела. Наверное, Вы понимаете, что если бы эти волнения были устранены, материя или сила превратились бы обратно в чистую энергию и исчезли. Такое разобщение есть эфирное существование, и как чистая энергия, жизненный дух всех материальных вещей не холоден и не горяч, не тяжелый и не лёгкий, не твёрдый и не жидкий или газообразный. В качестве смертных, ныне существующие люди не могут видеть, чувствовать, ощущать, осязать, даже представлять себе его. Так же, как и мы, он проходит через пространство, сам мир, прозрачный для материи, как и материя для него, неощутимый, но вечно пребывающий. Это реальность для более высоких существований, покоящихся на иных планах, но не для нас; сущность, подлежащая научной проверке, но не существо. Вы ещё не в том положении, чтобы судить надлежащим образом об этих проблемах и их отношениях с другими в невидимых глубинах запредельности. Но через многие годы Вам будет дано новое ощущение или развитие латентных ощущений, через устранение чувств более плотных и частичное видение неподозреваемого невидимого – сферы, которая для Вас ещё неизвестна.

Было указано, чтобы немногие избранные время от времени проникали за покров, разделяющий настоящую жизнь смертных от будущей, и Ваша жизнь была решена избранными. Это является, либо должно считаться, привилегией – быть допущенным пройти дальше того, к чему подошла пока человеческая философия в исследовании проблем жизни. Это я говорю, чтобы приободрить Вас. В нашем ордене есть горстка людей, получивших аккумулированные плоды близкого внимания, которое они уделяли предметам, переданным им поколениями людей, предшествовавших нынешнему. Вам предназначено стать одним из них. Изучение полуоккультных наук способствовало таким избранным, овладению некоторыми скрытыми истинами бытия и победе над смертью, отчасти, посредством развития новых ощущений. Эти факты скрыты от обычного человека и от работников нашего братства, направленных к земле, которые не в состоянии даже перевести слова, изучаемые ими. Способы, которыми был пролит на них свет, закрыты от человека, потому что мир не готов получить их – самость является ведущей страстью нынешнего человечества. До тех пор пока цепь очевидности не станет более завершенной, публичность будет стеснять дальнейшую эволюцию, ибо человек всё ещё живет на плане самолюбия».

«Вы имеете ввиду то, что среди людей есть несколько человек, овладевших силами, о которых Вы упомянули?»

«Да, они продвигаются повсеместно сквозь все слои общества, и их достижения не известны никому, кроме их самих и, как максимум, немногим. Эти адепты – люди науки и их могут не признавать даже в качестве членов нашей организации, и, ввиду явных причин, им довольно часто приходится быть неизвестными. Обучения ведутся в разных направлениях, и наставники должны учить других выполнять определённые обязанности, которые нужны великой эволюции. Отсюда следует, что когда человек становится одним из нашего братства, а также когда он готов и назначен готовить других к нашей работе, ему надлежит, в свою очередь, служить людям и, в конечном счете, – человечеству».

«Могу ли я заключить из этого, – воскликнул я, и внезапный свет озарил меня – что тот алхимический манускрипт, который привёл меня к братству, к коему Вы относитесь, был искусно задуман, чтобы служить интересам организации?» На этот вопрос я не получил никакого ответа. Через некоторое время я получил информацию в отношении ордена, на этот раз с большим успехом.

«Я так понимаю, что Вы предлагаете мне совершить поездку исследования во имя блага нашего ордена, а также человечества».

«Верно. Необходимо, чтобы наши открытия сохранялись живыми. Нужно, чтобы люди, делающие такую работу, принимали доверие их собственного согласия. Так, кто не соглашается прибавить к нашей общей копилке знания и понимания, должен считаться отошедшим за грань природы. Но лишь немногие призваны выполнить то, что должны выполнить Вы. Люди разбросаны по всему миру, если иметь в виду их цель, и о них не знают их семьи и даже другие члены их ордена. Они строго хранят наши священные откровения, и разделяют их с другими, на кого указывается, поэтому ничто не погибает. В конце концов, человечество выигрывает.

Также и то, что Вы скоро будете делать, другие сейчас изучают предписанные им части безбрежного поля, собирая дальнейшее знание. Они доложат о своих результатах тем, чьей обязанностью является сохранение и формулировка общей суммы фактов и принципов. Поэтому то, что неизвестно большинству из нашего ордена, руководствуясь нашим эзотерическим учением, немногие избранные, проходят, как отличительную, линию, разделяющую жизнь от смерти, материю от духа. Ведь у нас есть члены, которые решили эти проблемы. Тем не менее, мы не просим помощи у дьявольских сил, некромантии или чёрного искусства. И Ваше изучение алхимии было бесполезным, хотя для того, чтобы сохранять жизненные истины, алхимия и является частью нашей работы. Мы действуем в точном соответствии с законами природы, которые ещё станут известны всем людям. Печаль, страдание и боль всевозможного рода являются врагами членам нашего ордена, так же как и всему человечеству. И мы надеемся в будущем настолько овладеть ныне скрытыми тайнами природы, чтобы быть в состоянии управлять антагонистическими волнами энергии, с которыми везде сталкивается человек, чтобы подчинить себе физических врагов расы, воссоединить религиозную и философскую мысли, культивируя братскую любовь – фундамент и краеугольный камень, цемент и союз нашего братства».

«И мне, в самом деле, предстоит важная участь в этом замысле? Я был отставлен в сторону для исследования неизвестного рода некоего тайного знания, чтобы снова вернуться?»

«На это я Вам отвечу, – сказал он, избегая прямого ответа – что Вы были избраны для участи, которую требуется принять одному из тысячи. Вам предстоит войти в сферу, которая вынесет Вас за пределы нынешних границ человеческого наблюдения. Я был проинструктирован настолько, чтобы сообщить Вам то, что побудит Вас к выполнению Вашего долга. На вид я кажусь молодым человеком, на самом деле я пожилой. На вид Вы как будто немощны и стары, но Вы молоды.

Много лет назад, много циклов спустя после того, как люди стали отсчитывать время, я был поощрён к выполнению определённого труда, поскольку у меня усердный характер. Подобно Вам, я также должен был понести наказание за свою ошибку. Я исчез, что предстоит сделать и Вам, с глаз людей. Я снова обрёл юность, Ваша же утеряна навсегда, но Вы получите обратно больше, чем Ваша прошлая сила. Мы оба будем существовать после того, как это поколение людей уйдёт, и будем общаться с поколениями, которым ещё предстоит родиться, ибо мы познаем, как восстанавливать нашу молодую энергию, и будем предоставлять ей время и земную материю. Покой также обеспечен, так как предмет наших трудов принадлежит к наиболее похвальной природе, и при всех трудностях нас должна поддерживать реальность того, что множества людей, которым предстоит прийти, извлекут из них пользу».

Глава 11
Моё путешествие продолжается. Инстинкт

Нет необходимости вдаваться в подробности первой части моего длинного путешествия. Мой спутник был ведом с помощью восприимчивой способности, которая как компас, помогала ему придерживаться правильного курса. Он не выспрашивал тех, кого мы встречали, и не предпринимал попыток держаться одного направления, хотя он путешествовал в той части страны, которая была новой для него. Я изумлялся точности его интуитивного восприятия. Казалось, что он никогда не ошибался. Когда появлялась развилка, он совершенно беззаботно сворачивал направо или налево, но непрерывность движения никогда не нарушалась. Мысленно я начал было сомневаться, правильно ли он нас ведёт, забыв, что он читает мои мысли, и он ответил: «В самонаправляющей способности нет ничего странного. Разве человек не в состоянии следовать тому, в чём лидируют животные? Одним из предметов моего специального обучения было выяснение природы силы инстинкта животных, их проницательности. Ведущая чайка летит к своему месту через сотни миль неизвестной местности. Молодая свинья часто возвращается к своему загону по неизвестной для неё дороге, медлительная черепаха найдёт свой дом без провожатого, даже не замечая похожего предмета. Коты, лошади и другие животные обладают этой мощью, которая не есть необъяснимый инстинкт, а природное чувство, развитое у некоторый низших созданий лучше, чем у человека. Мощь пребывает спящей у человека, но тем не менее существует. Если мы развиваем одну способность, то теряем силу остроты у какой-то другой. В этом направлении в ментальном развитии люди потеряли, когда устремлялись к достижениям других. Если бы не было данных о том, что свет приносит предметы к узнаванию умом посредством глаза, то чувство зрения у животных рассматривалось бы людьми, лишенными его, как адаптивная способность в экстраординарных обстоятельствах или инстинкт. Поэтому там, где животные часто видят ясно, человек видит только темноту. Такой взгляд не является неотзывчивым действием без осознания цели. Человек не очень великодушен. Вместо того, чтобы считать достоверной высшую восприимчивую способность животных в некоторых направлениях, он отрицает их сознательное владение силами, несовершенно развитыми у животных. Мы эгоистически нацеливаемся поднять самих себя и поступаем в наших оценках так, что покрываем действия животных в одеяния безответственности. Из-за того, что мы не можем понять сущность их силы, мы утверждаем, что они действуют под влиянием инстинкта. Я бы определил термин инстинкт как выражение, которое употребляется людьми к серии ощущений, которыми человек владеет, но не развил. Слова используются человеком, чтобы охарактеризовать мыслительное превосходство других животных в некоторых направлениях, там, где его собственные чувства недостаточно развиты. Вместо того, чтобы воздать должное этим бесценным способностям у животных, человек самодовольно заявляет, что они являются невольными действиями. Проявляя невежество в их ментальном уровне, человек слишком надменен, чтобы допустить, что животные выше его в любом случае. Однако мы не последовательны. Разве не правда, что в том направлении, в котором Вы заинтересовались моей силой, некоторые люди через тренировку довольно часто становятся знающими более, чем их приятели? И такие люди уделяли мало времени систематическому обучению предметов, связанными с этими неотрицаемыми мыслительными способностями. Охотник придерживается своего курса в полнейшей темноте, проходя через неровности земли и избегая препятствия, которых он не видит. Факт его превосходства над другими не подлежит сомнению, хотя сам он не может объяснить свои методы, он даже не понимает, как они действуют. Его ускоренное чувство также можно озаглавить инстинктом, как и божественную мощь ведущей чайки. Если бы изучающие прекратили посвящать себя всецело развитию материальной, искусственной или научной стороне современной цивилизации, а направили своё внимание к другим формам ментальной культуры, то много красот и сил природы, ныне неизвестных, открылось бы. Однако в настоящих условиях этого не может быть, ибо борьба за пищу и тепло является самой важной, которой занимается человечество, и она контролирует наши действия. Во времена, которые безусловно наступят, когда всё знание людей объединится в одно всеобъемлющее целое, освещённая книга жизни будет содержать много прекрасных страниц, которые будет легко прочесть и о которых сейчас даже не подозревают, что они существуют. Мощь магнита не является единообразной. Инженеры знают, что стрелка компаса время от времени необъяснимо отклоняется, как только по земной поверхности пробегает линия, но они также знают, что, в конечном счёте, аберрации стрелки поправляются. Временные варьирования в несколько градусов, которые случаются по ходу компасной линии расчётного направления, как это показано на верньере, со временем истощаются. Если бы я должен был сбиться с моего курса, то это случилось бы лишь по глупости, и мы не смогли бы уехать дальше, прежде чем я не обнаружил бы подсознательно истинную дорогу. Я ношу свой магнит в уме».

Много таких объяснений или рассуждений по тем же вопросам было сделано в том, что я тогда считал как очень впечатляющую, хотя и не всегда удовлетворяющую манеру. Я вспоминаю эти эпизоды сейчас, после иных, более замечательных событий, которые ещё предстоит рассказать и записать их наспех с небольшим удивлением, потому что я прошёл через такие приключения, которые демонстрируют, что в утверждениях нет ничего недоказуемого, и я не буду тратить много время на дальнейшие подробности этой части моего путешествия.

Мы непринуждённо проезжали штат за штатом, пересекали реки, горы и нескончаемые на вид леса. Конечная цель наших путешествий – местность в штате Кентукки, как я впоследствии узнал, побудила моего спутника везти меня окольным путём к Виллилгу, штат Вирджиния, по обычной горной дороге того времени, вместо того, чтобы ехать, как он мог бы вероятно сделать гораздо легче, через Буффало и Лэйк Шор к северному Огайо, а затем на юг пересечь страну. Он сказал в объяснении, что время, потерянное в начале нашей поездки по этому маршруту, было с лихвой восстановлено лёгким путешествием по реке Огайо. По прибытию в Виллинг он освободил экипаж, и мы пересели на кильбот и проплыли по реке Цинцинатти. В начале река шла под уклоном, и до того, как мы прибыли в город Цинцинатти, она стала очень мелкой для пароходов, и наше плавание на боте с плоским днищем по медленному течению черепашьего потока оказалось утомительным и долгим. Приехав в Цинцинатти, мой гид решил подождать подъема воды в реке, задумав тогда завершить наше путешествие на пароходе. С наслаждением я провёл несколько дней в Цинцинатти, ожидая продолжения нашего курса на паровике «Текумзе», стоявшем в то время в порту и готовившемся к отправлению. В последний момент мой спутник изменил своё решение и вместо посадки на то судно, мы отправились на пароходе «Джордж Вашингтон», покинув речной порт в среду 13 декабря 1826 года.

В течение всего путешествия от самого начала до конечной нашей цели мой гид всё оплачивал и не испытывал недостатка внимания от тех людей, с кем мы вступали в контакт. Везде он казался странником, и, тем не менее, он обладал талисманом, открывающим любую дверь, в которую он стучался, и дающим нам неограниченные удобства, где бы он не требовал их. Когда судно подошло к Смитленду, штат Кентукки – деревне на побережье Огайо, как раз над Падукой – мы высадились, и впервые мой спутник показался мне взволнованным.

«Наше путешествие вместе почти закончилось, – сказал он – через несколько дней прекращается моя ответственность за Вас. Наберитесь стойкости во имя будущего и мужественно перенесите все радости и невзгоды. Возможно, я никогда больше Вас не увижу, но так как даже сейчас Вы заметны в нашей истории и будете близко связаны с развитием плана, в котором я также заинтересован, хотя мне уготована иная участь, то вероятно я ещё услышу о Вас».