Текст книги "Человек Желания"

85

Религия любая свой культ с обрядами имеет, и все религиозные доктрины имеют видимое отправленье.

Они располагают действенными формулами, что связаны с идеями господства, которые почтение внушают и даже угрожают всякому, кто делается их врагом.

Материальная доктрина не имеет для своей поддержки ни зримого, ни жизненного вовсе. И сведена она лишь к воплям повсеместным: небытие, небытие! Она не в силах нанести удар достойный своим противникам.

Она со всех сторон осаждена и не обладает малейшей силой даже, чтоб сопротивляться.

Она подобна богам из дерева и камня, что, по словам Варуха, не могут защититься ни от воздушных бедствий, ни от заразной скверны, да и держаться не в силах на собственных ногах без скоб связующих железных: отсюда идолы преступников напоминают.

Гиганты, пусть ваши высота и рост позволили Потоп Всемирный пережить вам, но обладали вы еще иным господством властным; вот почему тревог вы столько принесли избранному народу.

Премудрость вас оставила существовать, дабы народ не впал сей в небреженье, дождавшись, будто бы отдохновенья день уже настал.

Все, кто сегодня покуситься хочет на трон Предвечного, желая стать гигантами как вы, на самом деле жалкие пигмеи.

И кем вы предстаете, тщеславные фантомы ночи, когда великолепно над горизонтом солнце всходит и изливает в огромных волнах свет свой?

86

Кто тот, который победителем из битвы возвратится? Воистину, печалиться он станет о сохранении своем по смерти в памяти людской, но посвятит себя заботе, чтобы у народа о Боге память не исчезла.

Он воспринять сумеет, что человек есть как алмаз, который может ограняться лишь собственным благодаря надломам, в прах окунувшись свой.

Все естество образовать стремится темницу с путами для человека; однако естеству необходимо стараться в очищении его и удалении окалины.

И почему несет уничтожение огонь? Но уплотнению благодаря того же самого огня, творится созидание.

Так созерцайте же деянья естества, питая этим разум свой. И ожидайте иную руку, но не вашу, способную предстать пред вами в действии живом.

Без этой осторожности вам не понять, в каких смятениях вторичных и извращенных, вы отражаете деянье Божье, которое должно в душе вашей вершиться.

И если столь ущербны мы, что лишь воспринимаем деяние в простых пределах, обратившись к ним, то кем должны мы стать, в пределы сложные вернувшись?

Насколько добродетель человека распространиться сможет вне его, со всем добром вокруг соединившись, настолько ощутит он благо существованья своего и жизни!

Насколько добродетель человека распространиться сможет вне его, настолько силы Божества войдут в него, и он неощутимо обратиться в иное существо!

Но без живительных орудий, которые его хранят, готовят, как сможет к Богу он приблизиться, и как Господь приблизится к нему?

И если обителей немало есть в Господнем доме, то почему не может быть их много в доме человека?

87

Блажен, кто верою и храбростью исполнен, кого минувшие грехи и беззаконья не тянут вспять в его труде!

Спросили вы о том, как надобно молиться. Болящий спрашивает, как он должен скорби выражать свои? Повелевай всегда болезни удалиться, как если бы ты восстановлен был в своих правах.

И призывай всегда добро, как если бы ты не лишился высших благ. И не гляди на то, что ты нечист и слаб. Свой взор не обращай назад и будь упорен в намерении своем.

Своей настойчивостью можешь ты восстановить божественную доброту, в тебя заложенную естеством.

И непрестанно повторяй: «Приказываю беззаконью бежать далёко от меня, повелеваю силам всем природным и духовным вокруг меня сплотиться.

Всех чистых избранных я умоляю меня сопровождать и покровительствовать мне. Я простираюсь перед Тем Единым, Кто способен во мне восстановить все жизненные связи.

Слова Его любые мiрозданье порождают; слова Его любые способны вкруг меня сосредоточить полк существ животворящих, поскольку говорит Он, лишь порождая жизнь, ее распространяя в душах, что ее взыскуют.

Увы! Мы можем Господа помазать своей молитвою, уподобляясь той блаженной дщери, что помазала благовонием Его пред погребением! Мы сделать можем так, чтоб пребывание в гробнице Ему бы менее прискорбным стало.

88

Ребенку птицу дайте, и он ее на части растерзает, чтобы узнать, что у нее внутри.

Заставьте вы его выращивать цветы, он будет рвать их всякий день, чтоб видеть, как они пускают корень.

О, человеческие дети, по отношению природы вас занимает любопытство, как если бы обязаны вы были вновь создавать творенье.

Пренебрегаете вы изучать предельные законы естества, как если бы оно бесцельным представало, как будто бы премудрость, его восставив перед вашими глазами, ему не предписала божественной работы продвиженья и улучшения существ, которыми оно населено.

И если бы Господь вам вознамерился бы сообщить все о развитии его, не показалось ли оно вам сформированным вполне; произвело тогда бы тело ваше его без разуменья вашего об этом?

Исследуйте же, почему все вещи существуют, понять же как – вам не дано; имеете вы право использовать по своему обыкновенью их, но вы не обретете право никогда их заново творить.

Когда берете лиру вы впервые, учитель сведущий вас научает, как звуки должно извлекать из инструмента, но разве он стремится показать весь путь ее изготовленья, продемонстрировав пред вами все составные части, чтоб вы смогли собрать их, а поначалу разобрать? Но это отнюдь не ваша цель.

Занятие такое бесполезным бы явилось. Вот лира перед вашими глазами, и поступая так, вы сможете ее испортить только.

О, смертные, дана вам лира гармоничная природы; вот и старайтесь звуки из нее извлечь, не тратя дни свои на расчленение ее структуры.

Святое слово, своими изысканиями пытаются они уж оскорбить тебя, как будто бы уже узнать сумели, что все сотворено их словом и ими все одушевилось.

На что Господь способен, умалившись, и разве слово животворное Его не одарило бытием мiров универсальность, когда людское слово зыбкое дает существованье совокупности своих произведений?

Дух человеческий, ты не находишь, что если б не было посмертных испытаний, твое бы возвращенье в истине явилось слишком легким?

И наказание тебе не стало б слишком малым? Не слишком ли уменьшилось почтенье, должное к Отцу любви и света? Не слишком ли умеренно и воздаянье правосудию?

После того, как ограничил ты себя премудростью бесплодной без любви и света, считаешь ли достойным ты себя войти в обитель вечной справедливости и святости?

Ведь тело появляется твое нагим в подлунном мiрe, оно почти как у атлетов на арене. Не должно ли, чтоб и твоя душа нагой однажды устремилась в предел, который дольнему подобен, дабы представить доказательства свои для зачисления в ряды воителей бесстрашных?

И чтобы славно доказательствами нам облечься, пребудет с нами до исполнения времен Лев из Иудина колена с Его избранниками.

В подлунном мире они лишь знали брань земную. И как покинули они его, душою возросли в небесной брани, дабы за все приобретенные победы в конце времен увенчанными быть бессмертным лавром.

И пусть пример их вдохновит твою отвагу. И если твое тело прекрасное сложенье получило в утробе матери своей, ты сможешь им пожать плоды во время жизни плотской.

А в теле душа твоя заключена, как будто бы в утробе материнской, и обрести она способна там сложенье собственное, из воли исходя твоей; и ей готовиться необходимо оставить тело после своего рожденья, что почитается материей за смерть.

Так обеспечь души прекрасное сложенье, исполнись упованьем на будущее царство.

Ведь самая пекущаяся мать признает, что хлопоты ее о детях ничтожеству подобны рядом с заботами, которые они приемлют от Провидения ежедневно.

Но как желалось бы тебе Его любви в осенней зрелости твоей? В любом пределе, где ты обитаешь, и на ступени всякой, которую одолевает смертный, хоть в этом мiрe, хоть в ином, не предстаешь ли ты всегда Провиденья ребенком?

90

Безумные, как вы посмели делание духа с трудом материи перемешать? Не знаете, что смысл первоначальный вещей был сотворен двойным? Не видите ли вы, что цифра два является причиной порождения любого?

Когда они соединяют с видимым числом число его начала, то получают только половину от настоящего числа; вот почему в телах заметна бренность мiрозданья, поскольку само число руководит рождением материи и разрушением ее.

Адепты герметической науки, мистериями вашими вы больше нас не помрачайте; самих себя вы не вводите в заблужденья лечебными секретами своими: вы оскорбили истину, смешав ее работу с собственным трудом.

И хочется мне думать, что все же вы не дети Велиала, хотя того не сознавая сами, способны вы уподобляться им.

И вам по силам совратить обычных горожан, им говоря: «идемте и послужим чужим богам, которые вам неизвестны».

Что было велено избранному народу, когда нашлось, что эта скверна в действительности воплотилась? Пройдите тотчас с обнаженными мечами по месту этому и уничтожьте жителей его, с кем встретитесь вы на пути своем, вплоть до зверей.

Ведь власть чужих богов способна простираться во все пределы, что ей открыты, и там она опустошает все, что встретит, сродни потоку, разорвавшему плотину.

91

Как мы припомним то, что предваряло рождение нас в подлунном мiрe? Ужели материя не предстает могилой, пределом, сумерками духа?

Но после смерти, как не вспомнить нам о жизни нашей земной и преходящей? Не есть ли дух материи светильник?

Прострет свои лучи он надо всеми стезями нашего пути, как факел, который загорается, казалось бы, внезапно, средь гробниц.

Моя земная жизнь, должна ты быть прекрасной могилой духа моего: не усомнюсь уж боле, что я бы не существовал, когда бы не явился сам в сей искупительный театр.

Припомнится ли время, когда я пребывал в утробе матери своей, когда я находился в колыбели, у ее груди, вплоть до мгновенья, в котором мышления первоначальные черты во мне проявленными стали?

Ведь для меня те времена, как если бы их вовсе не существовало. Могу ли быть уверенным я в том, что в памяти моей истерлось?

И не докажет ничего мое невежество против времен, что предваряли жизнь мою земную; припомню я: имеет материя над духом власть, вплоть до того, что тьмою ему служит.

О, человек, коль возлюбил ты свет, как защитишься от материи, которая тебя объемлет?

И если не станешь ты ей помраченным, увидишь после смерти все, что совершится и что прейдет в мирах обоих. Без этого лишь чувствовать ты будешь, но не рассмотришь ничего, и качества, которые тебе достанутся от века, вмиг обернутся в наказание твое.

92

Несчастье мiрy по причине смут! Но должно ль было смутам пребывать в нем? Необходимо стало в нем иметь общение между врагом и человеком, чтоб человек бы ополчился на врага!

Благодеяния десница, явилась Ты от одного другое отделить и начинаешь разить, чтоб помешать сраженным человеку быть самим собою. Пришла Ты во спасение того, который был погублен.

Лишала часто жизни Ты людей невинных, чтоб вразумлением служить для грешных. Не это ли с Галилеянами случилось, которых кровь Пилат смешать распорядился с животных кровью, принесенных ими в жертву. Не это ли произошло, когда паденье башни Силоамской убило восемнадцать человек?

Они жизнь в теле потеряли; хотя на них отверзлись глаза Твоей божественной души; хотя рассказ об их зловещей смерти народ заставил к покаянью обратиться.

Не тем ли представал и от рождения слепой, страдания терпевший ни за свои грехи, ни за грехи родителей своих, и проявленью славы Твоей прекрасно послужил?

Неисчерпаемая Мудрость, идешь ты дальше, невежество и беспросветность восставляя против человека, который смертного почти всегда опережает, пытавшегося навредить ему или убрать с дороги.

Преступник, неспособный равнозначно ответить палачам, сказать бы мог, что палачи его терзают незаконно, ведь он не в силах им сопротивляться; однако ощущает четко сам: по правосудию он предан смерти и расправе.

И огорчения свои почти всегда приемлем мы со стороны себе подобных.

Но ощущаем, что по праву испытываем их, поскольку в беззакония юдоли пребываем.

93

Его ли вопрошу о бытии пророка? Его ли вопрошу о чудотворстве от имени Его? Его ли вопрошу и о проникновении в секреты мудрости Его?

О, нет, Господь, ведь в имени Твоем я обрету лишь часть, которую Ты соизволишь направить мне; и Твое имя использовать начну, внемля необходимости одной.

Своих детей Ты наделяешь хлебом, согласно возрасту у каждого из них; и Ты единый пожелал распределеньем этим ведать.

Пророков воздвигаешь Ты, избрав в годину худшую для трона, в пору, в какую их не ждут и вовсе.

Амос, ты избран был и облечен Господним духом, когда на пажить вел быков.

Но есть ли чудеса, свершенные во имя Бога, что нас сближают с Ним? Ответил Сам Он тем, кто похвалялись этим чудотворством: никак не знаю вас Я.

Сказал Он и Своим ученикам, уже наполнившим подлунный мiр чудесными делами: еще вы ничего не попросили у Моего Отца от имени Меня.

И ты, Израиля певец, хоть и признался пред Господом, что для тебя Он проявил Премудрости сокрытые и тайные начала, молил Его омыть тебя от скверн греховных и воздыхал о беззакониях своих.

Как ты, Его я попрошу, меня не оставлять коснеть в юдоли развращенной, не дать мне стать еще в сей жизни питаньем для червей.

И я вооружусь, я в бодрости пребуду и стану слухом чутким ожидать, когда наказ Господень сделается слышим. Взойдет заря пред тем, как пост покину свой я, дабы отдохновению предаться.

О, караул, который бодрствует по всей земле во славу Господа, нас непрестанно призывай, держи нас наготове. И пусть молитва в фанатизм и в страсть у нас оборотится, когда желаем обеспечить безопасность вверенного места.

94

Как усомнюсь я в том, что человек не должен свою работу совершать лишь для себя и для себя творить свои забавы? Откуда приходят к нему заботы украшения жилищ, и там ласкают взор его предметов тысяча изящных и неожиданных?

Фальшивый образ сей напоминает человеку о блаженстве: благодаря нему когда-то жизнь его стремилась, уподобляясь течению реки по руслу, биенью родников из ключевых протоков; сегодня человек обязан, коль жаждет жизнь вкусить, отстраниться от этой пагубной картинки посредством усилий непрестанных.

О, человек, когда б ты власти не имел от счастья удалиться, то достижение его уж впредь бы не считалось долгом для тебя и не являлось бы потребностью твоей. Тогда б оно законом или правом представало, как сила тяготенья; и ты не смог бы больше ни одной заботе, ни одному волнению предаться.

Не смог бы ты тогда и упованьем наслаждаться, поскольку сущность всякая имеет подлинную радость лишь от своих трудов и претворений.

И почему присуще вечно и неизбежно Богу Себя же созерцать? Но нет иного существа, достойного для взоров Божества.

И почему не могут люди, опасности не подвергаясь, зреть существо Творца всей нашей жизни? Да потому что ниже от Него нет никого, на ком могли б они свое почтение сосредоточить.

Премудрость прежде, человек, на глас твоей любви свой лик приоткрывала и изливала милости благие на тебя, какие, в свой черед, влекли к почтенью новому тебя.

Ты первым прекратил, неблагодарный, сей радостный обмен благодеяний, который никогда не должен был прерваться.

На самого себя низвел свои ты взгляды и, веру на себе сосредоточив, приговорил ее ты к смерти: так медь вскипает, соприкасаясь с воздухом холодным.

Начни одолевать, восстав в своей темнице, преграды все, что жизнь твою сжимают. Порвать ты должен сам позора пуповину, орудие, что чуждо сущности твоей: благодаря нему ты пищу до сих пор и получал во мраке чрева матери своей.

Необходимо, чтобы обрел ты пищу новую, которая дана тебе, и чтобы жизнь черпал ты более достойным средством: оно должно однажды стать орудьем слова твоего, проводником свеченья.

95

В вещах, которые не вяжутся никак с согласьем человека, Премудрость высшая, ты полагаешь утешенье нашим мукам и горестям; и чтоб использовать твои дары, необходимо только себя отдать в присутствие твое.

Светило солнца, ужели ты не светишь равномерно каждый год над всеми регионами земли, на разницу, многообразие погоды не взирая?

Творения же духа твоего, о, человек, какие преимущества тебе они предоставляют? Исследуй чары восхитительной природы, которые воображение твое к ее красотам добавляет.

Картину напиши дворца Армиды, садов вечнозеленых Алкиноя, пой о горе с названьем Ида, от ног богини покрывавшейся цветами, что благовоние чудесное распространяют.

И власти магии уподобляясь, твое мышление восхитится над площадью великолепных храмов: там злато и гирлянды оспаривают друг у друга богатых портиков убранство; или изобразит, коль этого захочет, за Мальтоном идя, блаженство прародителей людских; картинам этим составлять под силу цвет столетий.

И вскоре ты в печали возвратишься, сосредоточившись в себе самом, и скажешь с сожалением, замешанном на слезах: «Увы! Лишь образы я там живописал; однако я реальность почувствовать сумел их.

И разве это убедит меня, что образы мои никак не наважденье и могут обладать малейшим сходством с моделями своими? Не трать же время попусту на ложные занятья».

О, человек труда, молись и отдыхай, пока ты жив. Вот две задачи, которым необходимо солдату веры предаваться. Заставит первая идти вперед; вторая – восстановит, предохранив морально и физически: во время это человек никак не применяет свою волю.

96

Небесные светила, блистаете над нашею главой вы; для нас же не можете вы общество составить и нас любить не можете; не в силах вы нас изучать, к познанию стремясь, и не способны нас прощать.

Ни в чем на нас вы не похожи, поскольку не можете вкусить два самых сладких чувства нашего существованья, – имеем только мы нужду в прощении с любовью.

Для истины фундаментальной важно ль, что человек способен открыть на целую планету больше? Под силу их ему и дальше открывать, пусть он не вправе делать лишних умозаключений: сумели применить по заблужденью люди к планетам семеричное число.

Порядок новый свой имеет вид. Все звезды разделены в нем на семейства; семейства отграничены огромными просторами небес. Число их неизвестно, а равно звезд количество, которые семейства составляют. И всякая звезда есть центр системы планетарной.

Звезда сияющее солнце, что племена земные за Бога мiрозданья почитали, являешься ты только частью маленькой большой системы иль звезд великого семейства, и ты теряешься в безмерности небесной тверди.

И если даже ты столь мелким предстаешь для мысли нашей, каким же будет для нее Земля, планета наша, какие будем сами мы?

И восхищенье испытуешь, что ужасу сродни, когда рассматриваешь в этой перспективе пространство бесконечное и тел количество, которые в нем проплывают.

И ощущаешь в то же время, сколь соблазнительно, столь и ужасно зрелище сие.

Но восхищаясь им, о, человек, готовым будь ты от него оборониться. Безмерность зрелища мышление способна сокрушить твое: посредством этого она уничтожает твой рост убогий.

Так возродись в своих правах, отличным стань от всех существ великих, но немых, ты превосходством слова своего. Хотя телесными очами тебе пристало ли измерить свою сущность, а равно и предназначение свое?

Ведь должен путь твориться твой, влияния не зная тел небесных, которые проходят пред тобой, таинственность с величием внушая.

Открытия мужей усердных оцени: они дают нам географию мiров; однако ничего не говорят о нравах, истории их обитателей.

И описательных законов тьму они отображают, но без конечного закона. Хотя без знания его, какая польза будет для нашего труда и для картины верной бесчисленных мiров?

И почему премудрость не позволяла взгляду нашему простому проникнуть дальше в созерцании безмерности вселенской?

А потому, чтоб побудить нас к изучению законов космоса конечных, чтоб протяженность его картины необъятной нас не могла б обескуражить.

Дабы исследовали больше мы свое происхожденье, живому чувству повинуясь наших прав и разумений.

И действенное возрожденье, с бесконечностью соединившись, устроит так, что все эти мiры покажутся нам гармоническими инструментами, которыми должны распоряжаться мы.

97

Первоначальным детством человека есть возрастание, поскольку детство это является присутствием Господним. Второе детство – вырожденье, ибо оно рук человеческих работа.

Идите же дорогой духо-человека; вам непосильно породить его из человеческой души, как мнят о том поспешные сужденья, ведь есть одно лишь Существо, которое способно одарить бессмертной и нетленной жизнью.

Желаете ли вы его родить от Бога во время, пока смертный исполняет закон воспроизводства плотского грубейший? Могли бы оскорбить вы в этот миг Верховное Величие, содействуя Ему звериной необузданностью плоти?

Две эти трудности чины определяют душ людских в их месте ожидания, откуда они способны изойти поочередно для воплощения без ведома души, что их прообразует, и без малейшего изъяна высшей чистоты Предвечного.

Не стоит ли считать то место ожидания за состояние их детства? И коль они оттуда истекают, то не для того ли, чтобы подняться на ступень, что совершенней, и чтобы воссоединиться, когда сего становятся достойны, с Верховным Существом, грех от которого их отделяет? Земной, телесный человек, и твой закон похож на это.

Возвышенная Справедливость, когда впал в грех первоначальный человек, его на труд и смерть Ты осудила; но Ты нисколько не приговорила к страданиям его земную плоть, ни его разум к заблуждениям и помутненьям.

Одной жене страдать пристало и то лишь по закону порожденья: обязана она извлечь из бездны человека, поскольку чрез нее он оказался в оной.

Но, не взирая на анафему, на человека с женщиной упавшую, они могли покинуть этот мiр, поднявшись в воздух на колеснице огненной как Илия.

Вот почему людская наша оболочка должна во время пребывания земного рассеиваться постепенно как фантом, как детище феерии, и духу возвращать в последовательности кроткой его первоначальную свободу, его могущество и первородства добродетель.

Иди, огня закону повинуясь. Он прежде времени существовал, над временем он воспаряет. Вздымается в блистающей рубашке. Иди, огня закону повинуясь, и восхищайся вместе с ним в обитель света.