Текст книги "Человек Желания"

139

Какими сладостными будут дни покоя, когда войдем в обитель мудрецов, которые мiр просвещали и держали с момента сотрясения его!

Они лелеять, как своих детей, нас будут и, усадивши нас подле себя, расскажут нам о чудесах, которые произвести сумели с начала своего пути святого.

Авель, Енох и Ной, вы нас наставите повествованьем о трудах своих; и мы держаться плотно станем рядом с вами, дабы внимать вам; и рассужденья ваши следы глубокие оставят в нашей мысли.

Вот, что мы ожидаем по исходу из тела бренного. Вот восхищенья обетованные нам: проявятся в них тайны всех событий, которых не смогли постигнуть мы в подлунном мире; событий, которыми наполнена история столетий, но движущие силы их сокрыты в политике священной.

140

Как Бог бы не являлся кротким более людей, ведь нежности в Нем больше, чем у духа?

И если в отношениях людских, встречается единственная мелочь, что ранит вам подобных, они вас обвинят и в остальном.

Но Ты, Всевышний Боже, если замечаешь в работе человека истину малейшую, то закрываешь очи на все ее несовершенства.

По милосердью Твоему творится это: ему Ты поручил заботу выслушивать и собирать молитвы наши. Оно сбирает только доброе зерно; его никак не может напугать количество плевел, там обретаемых.

И всякий день Тебя, Господь, Евреи удручали своим роптанием, в пустыне пребывая; но снисходила Твоя слава на Ковчег Завета, чтоб упрекнуть в неблагодарности израильский народ. Священник умолял Тебя, и по его молитве отсрочивал возмездье Ты.

И чтобы осужденными предстать, необходимо было, чтобы десять раз они Тебя бы искушали, пока не преисполнилась бы мера беззаконий их.

И дети этих безобразников скитались по пустыне сорок лет, пока не истребились отцов их трупы.

Они должны были бродить все сорок лет в пустыне, что сорок дней зеркально отражает, в которые посланцы обязались землю обетования разведать. И день попранной милости тождественным был году искупленья.

Взалкаем Господа по милосердию безмерному Его; и устрашимся преступленья, памятуя о детях наших и собратьях; объявши их любовью, остережемся из-за прегрешений наших в пути застрять к земле обетованной.

141

О, человек, ничем достаточным не обладаешь ты в подлунном мiрe, чтоб нужды духа успокоить своего, тем паче нужды духа себе подобных; тебе черпать необходимо это в сокровищах вселенских. Но кто же, кто тебе откроет их?

И в этом гладе пребывая, имеешь ты отвагу дороги торить к истине и ей предписывать свой путь, как будто ты боишься, что без тебя ей не дойти до цели!

Изыди же во прах. Из уст людей, какие повеленья должны тебя достигнуть? Не думай, что тщетны людей советы лишь потому, что не всегда уверены они в том, кто их возглавляет.

Исследуй их ученья. Они тебе объявят о событиях, которые исполнятся частично; будь более на страже: заставь самих свести их к половине все образы, что им дано представить.

Предел, что занимаем духом, намного больше нашего предела, и дух мазками кисти ищет отразить всю протяженность и развитие господств обоих.

Ведь дух не знает времени: он вещи в общем виде показует; тогда как естество и время способны воспринять лишь сущность внутреннюю их.

Не описал ли он ужасными тонами конца времен пророку Исайе простое разрушенье Вавилона?

Итак, скажи им, что высокое происхожденье человека вершит обетования, законы и угрозы исшедшими ему от Бога в единой полноте своей.

Но слабость наша крайняя с безмерным милосердием Господним творят для нас, все это сокращая в исполнении.

Их увлеки для высшего усилья не быть пассивными пред гласом, который ими управляет, и вспомнить о своем исконном праве.

Пророков дух, но был ли подчиняем он пророкам? И почему имеем столько мы невзгод и нестроений на земле? А потому, что нет у нас надежной связи с велениями истины, и часто довольствуемся мы лишь образом ее.

И потому в работах наших и магнетических трудах пророка дух не подчиняется пророку.

Пророк не только подчинен своему духу, но он его влагает в человеческую руку, что направляет этот дух, не ведая его, и каковым сама она способна управляться безотчетно от запредельности различных сил.

И эти неразумные себя трудами восхваляют, которые вершат они рукой других! Тогда как люди Божии, чем больше сотворят чудес посредством дарований собственных, тем больше умаляются, ниц простираясь от чувства недостойности своей.

142

Не стоит проявлять сугубые заботы для украшенья нашими словами наставлений, их выспренними делая благодаря изученной культуре.

И если даже слагались бы они высокопарными словами, они, несчастные, от этого не обрели бы выгоды никак, когда б не возымели пользы от слова жизни мiрозданья!

Чего недостает сему живому слову? Являлась буква иудейским именем, и новым именем был дух. Какое же найдете слово вы, сравнимое с последним словом?

Среди людей не часто встретишь того, который занят раскрытием сущности словес из внутреннего смысла их отношений высших со своим началом. И есть лишь этот класс людей, которые смогли бы высечь огнь из слова.

Начни же всякий день ты как пророк искоренять всех грешников земли, всех делателей беззаконий сокрушив в Господнем граде.

Ведь первая ступень премудрости – Господний страх; вторая – жажда добродетелей всемерных; и третья есть любовью к человеку универсальному и частному; четвертая – любовь к Верховной Сущности и Ее Духу.

Когда достигнем мы сего, тогда огонь заставим заблистать от слова. Но будет ли зависеть от украшенья наших слов осуществление такой большой работы?

143

Порывами ветров возмущены деревья: их ветви бьются друг о друга, благодаря чему растения освобождаются от вредных насекомых и существ, которые могли бы завязь уничтожить и помешать плодоносить деревьям.

Так и закон времен и потрясенья нашего предела буревого нас избавляют благодаря друг другу от всего, что чуждо нам и пагубно для подлинного возрастанья нас.

Давид, проникся ты сей истиною сам, когда сносил злословия Семея и помешал, когда Авесса замыслил умертвить его.

Сказал же ты: «может быть, Господь призрит на уничижение мое, и воздаст мне благостью за теперешнее его злословие» (Ветхий Завет, Вторая Книга Царств, Глава 16, стих 12).

Но есть еще и горший кубок, который мы вкушаем из-за зла чрезмерности и за других людей. Познание же элементов зла и его свойств – превыше разума людского.

Поскольку эта чаша главная нисходит в само начало наше и средоточие его, постольку она же равномерно ниспадает из центра высшего, иль от живительного очага любви и милосердья.

Каков бы ни был ты, когда сам пьешь от этой главной чаши, не унывай. Ведь есть печаль, которая приводит к смерти (она – стенанье мира и безумства), и есть печаль, которая приводит к жизни: печалью истины с премудростью является она.

Какая матерь, радостью переполняясь, не помнит все испытанные муки, когда она рождала человека в свет?

144

И коль меч Божий пригвоздил в нас змея древнего, то значит, расширил Он Израиля шатры.

Откроем нашу душу Господнему мечу; он должен отделить от нас все чуждые народы. Ведь без него навек мы необрезанными будем.

О, сколь же человек ужасен и велик, когда свое единство обретает! И почему родился он с живым сознаньем собственного превосходства над всей природой?

Отбрось прочь от себя сомнения и страхи, которые ты мог иметь по поводу своей вселенской силы, когда ты возродился: «Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе» (Святое Благовествование от Матфея, Глава 18, стих 18).

Однако: «Никто не может прийти ко Мне, если не привлечёт его Отец, пославший Меня» (Святое Благовествование от Иоанна, Глава 6, стих 44). И значит, неизбежно есть предызбранные люди. Но если человек не видел пред очами все образы добра и зла, то сможет ли познать сие он и избрать?

И горе всякому, кто нес свою идею вплоть до фатальности вселенской! Но род сей малочислен; разряд срединный населен же существами, которые свободны больше или меньше.

И, несомненно, премудрость больше оставляет заслуг для праведных избранников, чтобы вознаграждать непроизвольно их; и больше заблуждений для беззаконников избранных, дабы карать их справедливо и без жестокости сугубой.

Господь Царем бы Славы и Покоя не являлся, когда бы не был правосудия Владыкой.

145

Когда желаешь пользу ты извлечь в установлениях религиозных, им сделав примененье, держись внизу; необходимо тут, чтоб ты пассивным был.

Когда желаешь в этом рассмотреть ты смысл с началом благодаря суждению и размышленью, держись вверху; необходимо тут, чтоб ты активным был. «Ибо Сын Человеческий есть господин и субботы» (Святое Благовествование от Матфея, Глава 12, стих 8).

Ведь тайна заключается, из обстоятельств исходя, в твоем служении и сердцем, и умом.

Твой разум удовлетворен? Открой же свое сердце. И ты предаться сможешь его движениям, не отягчаем ни слабостью и ни наивностью своей.

Довольно твое сердце? Открой же очи своего ума. И предоставь себе парить на крыльях разуменья, которое само тебе откроет верные сокровища, что в силах утолить все твои нужды.

146

И если человек не пренебрег бы размышленьем о законах Божьих и созерцанием возвышенных предметов Его мысли, зло не сумело бы в него проникнуть; и даже ныне, когда бы затворил для беззаконья сердце, оно б оттуда не имело никакого исхожденья, чтобы скользить по мiрy невозбранно.

Узнайте здесь большую ужасающую тайну. О, сердце человека, ты есть уход единственный в потоке лжи и смерти, крадущейся обычно над землей.

Единый ты исход оттуда, где ядовитый змей вздымает свою властолюбивую главу, оттуда, где глаза его сверкают ярко элементарным светом, поскольку его узилище погребено намного ниже юдоли нашей.

Ведь именно оттуда, разоблачая блага, каковыми мы окружены, он изрыгает яд свой на благотворные растенья, нам данные для пропитания и исцеленья.

Преграда беззакония становится похожей на беззаконие само. Так тьме промолвил человек: «Входи свободно, я часовым своим сказал тебя впустить без противленья. За мною следуй и смотри, и обучись тому, что ты узнать желаешь. Вот скипетр мой, а вот моя корона и все сокровища мои».

В мгновенье ока враг объял все чудеса; затем он их использовал для продвиженья своего господства, пускай они и появились только для царства истины. Он так исполнил для того лишь, чтоб девственную землю обратить в отравленное поле беззаконий.

Людское сердце, сколько же веков необходимо, чтобы тебя избавить от закваски, которой заражаешься? Услышите ли скорбные и жуткие усилья, что производят смертные для изблевания семян смертельных этих?

Возопием же, ибо сердце человека, которое должно являться преградой сумраку и злу, вдруг стало светом извращенья и заблуждения поводырем!

Возопием же, чтобы злу оно закрыло врата свои, и зло обречено бы на блуждание слепое стало в кромешной ночи сумрачных пещер!

147

Меня Бог окружил своею силой, подобно форту пред твердыней.

Зачем же прерывать мне мысли ход своей, когда питает Он ее и ей дает как будто быстроту потоков? Имеем мы нужду лишь в наших мыслях и уж никак не в мыслях от других людей.

Труда фундаментального колонны, мои глаза вас будут созерцать; вы станете предметом и радости моей, и восхищенья. Вы свет несли земным народам.

Вы непрестанно отворяете врата Спасения тому, кто, уходя с земли, спешит Израиля путями. И вы в конце времен сопроводите тех, кому войти дано под портики святые.

Всегда у вас перед очами отдельные пределы людского племени, и если в них закон премудрости доселе избегает ваших взоров, предохраняете вы области сии от абсолютной тьмы, им посылая с посреднической миссией светила, которые ваш свет им отражают.

Кто даст объять мне высоту колонн и охватить их протяженности величье? Их основания положены в земле живых; вершины их увенчаны лучами духа; и возвышаются они до храмового свода.

Взойдите же к единству, человеческие души; не оставляйте наугольник вы с отвесом до той поры, пока не станете столпами, чтобы глава ваша сокрылась в небесах.

Труды вы совершите те же, что и Искупитель сотворил, и даже больше, ведь действовал тогда Он только силой собственной, и с той поры, как Он к Отцу вознесся Своему, вам деланье дано как силою своей, так силою Святого Духа.

148

Узаконения людские, куда вы поместите человека, когда нарушил честь он? Не отнесете ли его вы к тем, кто честью никакой не обладает?

И почему же человек находится среди вещей, что слова никакого не имеют? Не от того ли, что согрешил он в слове сам?

Так и пророк Амос сказал: «Они будут передвигаться, сновать здесь и там в поисках Слова Господня, и они не найдут его вовсе».

Однако в означенное время благодать Господня послала Слово мiрозданья, чтоб нам оно защитою служило.

И правосудия закон великим был, утешительным, цельным, превосходным, ведь одинаково исшел от жизни. Но кто его сравнил бы с милосердия законом, в котором кротость такова, что непосильно никому измерить ни высоту его, ни ширину, ни глубину?

И все же, закон сей милосердья есть закон вторичный только; им судится, что будет нашим счастьем, когда в закон Отца мы вступим, или в закон троичный, который станет восполненьем Слова и полнотою действия Его!

Всё слово суть, и разве люди не прибегают непрерывно к помощи его чрез образ, взыскуя силы в деле всяком? И даже прения в беседах, не происходят ли во благо истины? Пусть и не стоит, право, чтоб слово ниспадало в них.

149

И принцип наших мыслей они смешали с чувством, какое лишь посредник их. Они желали, чтобы думала материя, хотя ее присутствие и вовсе не необходимо не только мысли человека, но и для ощущения его, поскольку он их в компонентах проверяет, которыми уже не обладает.

Они желали, чтоб материя дала бы нам идею Бога, хотя она не только не владеет ей, но даже не имеет идеи духа.

Они говаривали, будто бы являлись отцами духа их детей, как если бы необходимость помощи двум существам, подверженных материи законам, и не противоречило идее воспроизводства сущности простой.

Они желали мiр создать союзами единства, когда б образовалось только одно единство, и невозможно было бы его соединить ни с чем.

Иллюзии и ужасу они присваивали все разоблаченные идеи умозренья, которыми исполнилась земля; хотя, согласно им, ничто не может дойти до разуменья нашего, пока оно не отразилось в чувствах; и если эти вещи в сознании человека существуют, то это доказательство того, что прежде они отпечатлелись в его чувствах.

Они молиться не желали, ибо, с материей соединившись, они закончили неверием себе, что дерзновеннее, сильнее, чем она.

Они смешали все законы чисел и корень обрели в том, что являлось силой, и не желали брать за силу того, что корнем представало.

Себя же они мнили авторами слова, и языки между собой считали, родившимися из осколков наречий разных.

Они никак не сознавали, почему в произведениях их гения, пришлось отдать им столько преимуществ для воплощенья всех душевных качеств, благих иль скверных, и даже всех физических существ.

Они порочили поэзию, и разуменье оскорбили наше, и вид имели, будто бы от муз вдохновлены, хотя и обладали своими вдохновеньями лишь в памяти, или по отношению ко всем предметам, которые нас окружают, которых мы способны наблюдать столь, сколь и их.

Но, кажется, что заняты мы плотно уничтоженьем урожаев, которые должны кормить их, и насаждаем только сорняки, их разрушающие.

О, Истина, здесь повтори, что ты сказала некогда Исайе о Евреях беззаконных: «Во что вас бить еще, продолжающие свое упорство? Вся голова в язвах, и все сердце исчахло. От подошвы головы до темени головы нет у него здорового места: язвы, пятна, гноящиеся раны, неочищенные и не обвязанные и не смягченные елеем» (Книга Пророка Исайи, Глава 1, стих 5,6).

150

И впредь искать не стану я раскрытие природы первородного греха. Любовь Спасителя мне даст познание ее: «Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне (…) Сия есть заповедь моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (От Иоанна Святое Благовествование, Глава 15, стих 4, 12, 13).

Явилась эта Сущность лишь для того, чтоб массу беззакония поколебать, тем показуя нам равновеликий вес; и тем субстанцию преображая. И если вес, какой принес Собой Спаситель, является единством и любовью к ближним, то Тот, Который пришел уравновесить все есть разделение Любви в Самой Себе.

Себя ты любишь одного, начало беззакония. Любить в единстве прекратила твоя сущность, и с этих пор все твои свойства извратились, хоть существо твое пребудет нерушимым.

Так перестаньте ж, Манихеи, мнить о неизбежности начал обоих и со-вечных; вы заблуждаетесь в шагах, произведенных вами, когда не признаете творенье со свободной волей, что сущностью порождено необходимой.

Восславим же величье человека, за коего уж труд исполнен; и он таков, что ничего подобного доселе в Израиле не совершалось.

Ведь Бог является пределом человека в небесах, как человек пределом Божества был на земле. И кто нас научает этой истине? Вслед разумению грядите путем Его деяний.

И полнотой они бы не являлись, когда бы не пронизали глубины человеческого сердца. И наши действия восполнятся тогда лишь, когда мы освятимся любовью нашей вплоть до глубин Божественного сердца.

151

Умножьте силу мертвую, материю, к примеру, и вы ее ослабите. Наоборот, живая сила, на всякой из своих ступеней, пребудет нерушимой, тождественно свою активность проявляя.

Закон счисления, живых вещей ты образ. Всех числовых господств предел великий подвергнуться не может искаженью, хотя и производит сущностей безмерность.

И разве собою не несем мы меру всю и всякий вес, и все счисленье? Не созданы ли мы, чтоб в бесконечности парить, поскольку мы в ней рождены? И добродетели отдельные вкусив и обретя, не сможем ли мы новые вкусить и обрести?

И это без предела, без конца, как числа, как Предвечный, который всегда нов, всегда рождается из сущности Своей, однако непрестанно Тот же Самый в Своем деянии животворящем и живом?

Вес или полнота заложены в начала и в действие у каждого господства. Но мера рассеянной во времени пребудет; и скрытое число, как и огонь, имеются в зародышах всех сущностей.

И есть ли тяжесть, мера и число для зла? Но зло способно быть лишь тяжестью неполной, фальшивой мерой и числом неверным. Без этого бы зло возобладало б верным средством одолеть добро, или, по крайней мере, с ним бороться, с ним уравнявшись.

О, человек, взвесь все труды свои, измерь себя на примирения ступенях, по огненности веры и пылкости любви себя исчисли.

Не уповай и вовсе, покуда не обожил сердце ты свое. И молви не о мудрости, а лишь о тех, которые ее искали. Кто возомнил, как будто бы ее достичь сумел, ее и вовсе не коснулся.

152

Единство устойчивое, единство изменчивое и сложное единство: вот кватернера три, которые объемлют существ универсальность.

Вот почему все то, что приняло существованье, отметину запечатлело первосущности; и образ принципа любого всегда присутствует с началом этим, раскрываясь.

Бог Всемогущий, кто может Славу созерцать Твою, пока не облечешься в духах ты, которые суть образ Твой.

Слуга Твой Моисей их видел: эти силы Тебя сопровождают, вслед за Тобой и после Тебя грядут. Не в этом ли смысл слова Aharim, которое нам передал язык священный?

И разуменье не находит ли опору у иерархии сил этих, которые предшествуют Тебе, исходят из Тебя и за Тобой стремятся?

И что же тогда думать об этих хладных переводах, столь смехотворно запечатлевшим способ, коим Бога Моисей узрел? Есть только слово изначальное. И значит, истинное корнесловье нас научило бы всему.

Прости же им невежество, Премудрость, и не от мiрa сего ты докажи им истину. Всегда мгновение приходит в жизни человека, когда он зрит ее не только сердцем, но глазами.

Блажен же тот, кому ты дозволяешь воспользоваться ей! Ведь знание тогда ему уж станет бесполезным. Не видим ли мы все благодаря усилью, как бы упорству силы повинуясь?

Все в жизни существует, даже те, кто мертвы: показывает это, что царствие единства древнее, нежели господство смуты.

153

Как время, наука скоротечна и, как Протей, изменчива; как ум она подвижна. И какова же может быть надежда ваша, ученые мужи, когда намереваетесь вы ею массивные строенья объяснить?

Все, что откроете вы для одной эпохи, найдет ли соответствие в другой?

Египетские иероглифы с Изидиной скрижалью желал растолковать сам Кирхер Афанасий. Чему же научил он нас?

Когда же эти монументы являются плодом премудрости, то изначально необходимо изучить, что из себя премудрость представляет, дабы затем раскрыть ее связующую с ними нить. Но истинное разумение премудрости не обретете вы в обычных изысканиях: оно в них никогда, к тому же, не встречалось.

Когда же эти монументы собою честолюбия являют плод, невежества и скверной веры, они достойны только вашего презренья.

О, люди несчастливые, казалось бы, что ваша цель есть обретение в вещах истолкованья, которое вас истиною наделяет. И до каких же пор упорствовать пристало вам против иглы прочнейшей?

Науки ваши и библиотеки для человеческого духа суть то же, что и для тел людских аптеки. Одно с другим соединив, они не перестанут свидетельствовать против света человека, его усилья и здоровья.

Порою могут послужить они смягчению болезней, но чаще же они приводят к смерти и реже к излеченью, и никогда не делают они неуязвимым человека.

И если же, веленью повинуясь, стал человек писать, способно это помочь ему в духовном созидании своем. Когда же не читает он нисколько, то это искаженье разума влечет.

Но даже и писатели, которых заботит больше наше одобренье и вовсе не развитье человека, остерегаются возможность предоставить нашей мысли, чтоб властвовать над нами безраздельно, мечтая в детстве задержать нас, не дав раскрыться мысленным задаткам нашим.

О, истина святая, становишься ты чем среди людей? Не ты ли храм тот, о котором говорил Спаситель, что от него Он ни оставил бы и камня.