Текст книги "Человек Желания"

239

Помыслим пред нагромождением руин: разбитые колонны и скученные части зданья вперемешку. Помыслим же, что человек какой-нибудь себе воображает, когда пытается собрать пред нами один из сих бесформенных осколков.

Предположим, что при одном единственном осмотре, он захотел бы объяснить нам, какое место кусок сей безобразный занимал в строении, и даже каковым являлось это зданье; он пожелал бы план его нам общий описать, сообразуясь с этим неузнаваемым обломком.

Вот так иметь мы будем здравую идею намерений философов, желающих нам объяснить природу.

Смятен был мiр ужасными толчками; он целиком почти потрясся в основаньях. Он ниспровергся и перевернулся, как будто плащ простой перевернули.

На это не взирая, философы берут любую сущность: в воздействиях своих они ее терзают. Полученные результаты их компасом становятся: они нас научают, что все образовалось так, как наблюдаем мы.

Не видятся ли им в воде элементарные начала разложенья? Каков же дар без лишнего вниманья не заблуждаться о естестве вещей произведенных и о природе порождающих вещей?

И это несправедливое ученье они распространили на человеческую душу и даже на начало всех вещей. Кто остановит этих лжеучителей, кто свяжет в бездне смерти их, куда они хотели нас низвергнуть?

Не станем проявлять заботу об обращении философов, ведь это, вероятно, бесполезное занятье. Однако нельзя ль, по крайней мере, им воспрепятствовать мысль убивать, разоблачая все иллюзии и ложь, которыми они ее старались убаюкать?

И чтобы политическая власть в своих законах и установленьях нисколько не стремилась бы отдать послушных подданных злодеям этим; и если бы последние пытались получить поддержку общества, то направляла б против них людей вооруженных, которые изгнали б их или в узилище забрали.

240

Осмелится сравнить кто вкус и смысл премудрости, которыми полна душа ребенка, и состоянье развращения, небытия, куда людей повергли вещи?

Осмелится на это кто, когда мы сами являемся сравнения предметом?

И значит, есть с чего нам сокрушаться горючими кровавыми слезами.

Пусть доверительной и смелой, вплоть до безрассудства, твоя молитва будет. Желает Он, чтоб Его взяли силой. Всей силою в пределе сумрачном, где пребываем.

Желает Он, чтоб ты Его заставил, как бы покинуть созерцание Свое, взгляд устремив к твоей беде и полетев к тебе на помощь.

Здесь прекращается работа человека, поскольку начинается труд Божий. Бог хочет, чтоб Им силой овладели, однако он желает через любовь отдаться.

Здесь прекращается работа человека, но начинается сей ласковый зефир, который веял на Илию на горе Хорив.

Господь проникнет в мысль твою и в твоем сердце распространит тепло живое, подобное тому, какое ты вкушал в младенчестве своем.

Права твоего века зрелого из рук трудов твоих проистекут, из разуменья духа твоего, словес, сошедших с уст, из умилительного благородства сердца твоего.

Все совершится в покое сущности твоей без треволненья и движенья, едва успеешь ты заметить это. Себя осознавать не перестанешь в своем естественном ты состоянии, которое всегда такое, когда ты с Богом слит Своим.

Господь, Господь, к Тебе мы воззовем с единственной лишь вещью, дабы душа для человека дана была не зря!

241

Кто даст мне взять кадило и идти, как Аарон, средь воинского стана, чтоб змеям помешать уничтожать детей Израиля?

Как нам рисуют тех, кто не воспринял жизни? Для нас тенями только их изображают и мнимым отражением того свеченья, которого они не видели.

Осмелятся ль они явиться в лагерь, чтобы оттуда удалить врага? Придя же в стан от имени Господня, бежать им суждено, когда им скажет враг, как и еврейским заклинателям: «Я вас совсем не знаю».

Вы от теней изыдите: они – проводники прохлады. Ведь даже символы, хотя полезностью своей и обладают, необходимы только тем, кто принципа не знает.

И прежде чем писать картину, образчики имейте для нее; и кисть берите в руку лишь тогда, когда пребудет жизнь, которая вас согревает.

Вот почему жизнь содрогается от заблуждений, что порождает неразумия бестактность: жизнь предается только мудрым управленцам.

Но перечел ли ты ступени человека? Воззри на лестницу его. На ней он – беззаконник развращенный, а также чувственный, чувствительный, мягкосердечный, нравственный, духовный, мудрый и божий человек.

Сравни же крайности ты обе эти и рассмотри их два предела: тогда увидишь, насколько низшему всему присуще различаться с высшим.

Итак, не можем мы сказать, откуда происходят произведенья наши, но главное никак не говорить об этом, но чувствовать достаточно его.

242

Я голову свою склонил над бездною с ее источниками. Способен кто перенести хотя бы миг зловонье это, не испытав удушья? Ее угрюмые горящие огни томят и ранят взор.

Какие хриплые звучанья из глубины исходят этих сумрачных пещер! И это вопли истины врагов. Когда же день возмездия придет, еще чудовищнее вопли станут.

Несчастные, они пока стенают только, причитая. И, кажется, лишь слезы льют свои. Тогда они от исступления завоют, от ярости зубами скрежеща.

Пусть прежде находились больше они в земле, но не в воде; сегодня больше обретаются в воде и не в огне; а в будущем окажутся гораздо более в огне, чем в Слове; и их терзанье будет заключаться в том, что непосильно станет извлечь им пользу из страданий и казней искупленья.

Они способны свои характеры на человеке отразить, чего они, к несчастью, достигают. Удача эта их безнадежность умеряет, определенную отсрочку давая их беде ужасной.

Когда же сумрак их пребудет абсолютным, когда же человек уж более не уделит им света сердца своего, тогда они не смогут сделать шага, не сделав пронзенными тысячекратно характеры свои; они не смогут пребывать мгновение одно, не погрузившись в гнев, который будет их носить, и никогда они не смогут умереть.

И бездна огласится воплем исступлений их. И вопли эти будут столь ужасны, что устрашат самих несчастных, и только смерть внимать им сможет: так далеко они окажутся от области живых.

И даже молитвенные слезы не смогут снизойти к ним. Когда б одна из этих слез проникла в их пучины, они очистились бы тотчас.

Но беззаконье на часах стоит у бездны врат; сюда оно пускает лишь того, кто может увеличить царство развращенья.

Оттуда оно выталкивает даже имя миролюбья, как самого опасного врага; его произнести оно не сможет, в оцепененье страшное не приведя всю бездну.

243

Но если зло имеет силу делаться живым, то почему в подобной силе отказано молитве было? Она на свет родилась в источнике предвечном жизни! Как стать могла она, с премудростью и истиной общаясь, слабее лжи?

Дадим же ей живительную силу, которая ее удерживать не станет ни в продолжительном молебне, ни в многословии его, но сотворит, что порожденное душою нашей воспрянет пожирающим огнем, который поглотит все наши скверны.

Дадим же ей живительную силу, благодаря которой не будет тщетным наше всякое духовное движенье, и цель оно свою достигнет тотчас.

Дадим же ей живительную силу, которая, как ложное, отсечь готова все травы сорные, открыв одновременно в нас растения спасенья. Духовный мiр деянье получил благодаря тому же Слову, что отделило свет от тьмы.

Дадим же ей живительную силу, которая, воздействуя на нас трудами искупленья, нам может случай предоставить их нашим ближним сообщить.

Дадим же ей живительную силу, посредством коей достигнем мы того, что наши преступления забвенью предадутся, Господь всем нашим овладеет существом, и благовоние молитвословий наших взойдет к Его престолу.

Тогда сказать мы сможем с матерью пророка Самуила: «… возрадовалось сердце мое в Господе; вознесся рог мой в Боге моем; широко разверзлись уста мои на врагов моих, ибо я радуюсь о спасении Твоем» (Первая Книга Царств, Глава 2, стих 1).

244

Отсрочь суждения свои, надменный человек, и ожидай, пока приблизится Господне Царство, чтоб дать ответ пред правосудием Его.

Печалуйся о нестроениях земли, несчастьях праведного и процветании людей виновных! И разве сможет отрицать твой разум, что правосудие Господне предало сей мiр его же собственным законам извращенным?

И мнение свое не выражай по поводу движений и пути людском в подлунном мiрe. Еще в утробе матери таится эмбрион; он в потрясеньях от своих порабощающих и слабых элементов, которые способны, впрочем, быстро достигнуть равновесья своего, хотя его никак еще не восприняли.

Как можно здесь судить о силах тела, строении его, какие будут в зрелом возрасте у человека?

Желаешь ли от мысли успокоиться своей об этих выдающихся предметах? Желаешь ли о ней осведомить совет? В пучину возрожденья погрузись. Она два основания имеет: и первое из них – бродящий элемент; второе – разрушаемый, гниющий элемент.

При помощи двух этих элементов ты собственную жизнь из смерти извлечешь, в которую она облачена, которой она содержится во мраке.

Тогда же правосудья вес, число и мера придут в движение перед глазами, тогда не сможешь ты уж больше сожалеть о бедах праведного и процветании виновного.

Уразумеешь ты, когда один с другим взойдут в обители, кому куда вселиться, и будут подчиняться живым и действенным законам правосудья, которое уж не ослабит ничего: его законы уж не прикроет оболочка тела.

Какой безвременный уход! Необходимо, чтобы он претворился в мысли человека! Необходимо, чтобы стереть о нем воспоминанье и обо всем, что видел человек!

Необходимо, чтобы в ничтожество бы обратилось все, что пробежало пред его глазами, и чтобы не считал он верным то, чего не видел вовсе!

245

И пусть возрадуется сердце у тебя! Ты ищешь Бога, но ищет Он тебя гораздо дольше, и первым Он тебя всегда искал.

Ему молись ты! И будь уверенным в успехе своей молитвы. И если даже ты окажешься довольно слабым для молитвы пылкой, то не найдется ли любовь, которая молиться будет за тебя?

И все благодеяния любви Его тебя познают. Неблагодарный человек их забывает: пренебрегает ими смертный, что разочарован; он в сторону уходит, их оставляя за собой.

Воспринял луч ты этого огня; он должен возгореться и грани новые нести тебе любови сей, и новое тепло, которое сильнее в сорок раз.

Воспрянь же, человек. Тебя Он призывает, и сан тебе дает между священства, тебя провозглашает жреческою расой. Одень ефод с тиарой. Перед собранием явись, исполнившись как будто бы величием Господним.

Там всех наставят, что проводник ты святости Его и что Господня воля в том, чтоб святость облеклась бы полнотою своего господства.

Коснись же музыкальных инструментов: они готовы звуки издавать. И ко всему, к чему приблизишься в природе, твоей рукою вдохновится, Господню славу восприняв.

И это твои слезы, которые дадут им слово. Ты власть их узурпировал, в себя ее упрятал, как будто вещь похищенную. Необходимо, чтобы вышла из тебя она путем скорбей, поскольку в тебя вошла тропою беззакония.

Все мiрозданье своим доверием перед тобою протестует; так не задерживай же долго возврат того, что причитается ему.

И утопи всех развратителей в потоке слез своих; и лишь по морю этому способен плыть Ковчег Завета.

И только этим ты праведное семя сохранишь, и истины закон сойдет всю землю одухотворить.

246

Изумлены тому вы, что, вытащив из бездны нас, нам все же нужен Избавитель, и мы не можем в одиночестве скитаться.

Изумлены тому вы, что медленно, с задержкой внешнею работа совершалась, и вы нисколько не ее неисчислимые труды, которыми она обременяется безмерно посредством человеческой руки.

Исследуйте круг ваших отношений. Вы обнаружили бы в нем родство с началом, ведь вы в его утробе пребывали. Затем вас связывали с ним и отношенья вашего предназначенья. И после преступленья оно привязано к вам чувством нежности.

От этих отношений переходите к отношеньям раздельной непрестанной действенности; отсюда, коль вы соблюдете верно их, под силу вам восстановиться в ваших вечных отношеньях.

О, ты, прекрасное число Того, Кто ведает одновременно рождением, развитием и завершеньем!

Не знаете ль Того, Кто держит все во власти Слова Своего, и циркуль Кто заносит постоянно над мфами.

В какое время можете Его пройти, и как хотите вы Его опередить, когда вы не идете вместе с Ним? Блаженно сердце, которое одну нужду лишь знает: соединиться без остатка с Тем, Кто держит все во власти Слова Своего!

Блаженно разумение, которое, поднявшись в предел верховный этот, не обладало б небреженьем собирать цветы в пределах предыдущих!

Оно смогло бы разделенье сущностей произвести, смятенных до неузнаваемости вперемешку, поскольку очистительный огонь всегда зажженным будет.

Когда войдет в святилище оно, не обратится больше, чтобы видеть то, что происходит в портике, поскольку знание здесь обретет.

247

Каков предмет и место каково, от коих человек получит удовлетворенье, когда он не привносит в них ни принципа, ни зарожденья?

И если вносит в них собою он зарожденье и начало, то каково же место и каков предмет, от коих не получит удовлетворенья человек?

Как будет пребывать священник у жизни алтаря, когда сам не несет он луч, который притягивает жизни дух? И если чем-то обладает он, что привлекает жизни дух, не смог бы он все оживить и даже смерти жертвенник?

Так знай, прельщенный человек, какой характер ты обязан во вселенную нести. Ты, как хранитель жизни, все вещи сущие запечатлел.

Ничтожеством они являлись для тебя, пока не начал их одушевлять огнем священным ты, который право брать имел на алтаре живом.

Но разве жизнь сегодня вокруг себя ты сеешь? Ее несешь к вещам, что приближаются к тебе? Не стоит ли тебе от них взять радости и жизни, которые ты должен им давать?

Однако ты стремишься в них погасить луч огненный, дарованный природой. Все сущности переставляешь ты; считаешь ты, что не на месте всё.

Ты искажаешь все, уродуешь, вплоть до своей природы, ища повсюду радостей и наслаждений, которые не должен был в себе производить. Что извлечешь ты из своих направленных на пагубу усилий? Из них извлечь ты можешь только жестокие разочарованья.

Не ощущаешь разве с условием каким ты раньше мог использовать блаженство? Тогда необходимым представлялось, чтоб разум твой не пребывал мгновенья одного без мысли верной, и сердце бы твое не билось без чувства нового и чистого, и действие твое не оставалось бы без животворной и спасительной работы.

И научись, по крайней мере, ты в заблужденьях убеждаться в величии своем, предназначении высоком. Жизнь ложную, однако, стремишься сам распространить на все предметы, которыми ты окружен.

И даже в ложности своей она еще прообраз жизни сущей, которой призван был ты наделять.

Ты плохо действуешь, ты действуешь во лжи, но ты несешь деянье: оно одно и доказует, что дано было во благо и для истины, поскольку даровал его Создатель истины и блага.

248

Когда виновным оказался человек, он был мгновенно подчинен трем испытаниям и искушеньям трем: они собой объяли всю полноту времен.

Не смог бы, человек, ты вынести и одного из этих испытаний, не будучи ни сокрушенным и ни побежденным.

Десница мощная перед врагом лукавым и тобою встала в миг твоего паденья, лукавого убрав из времени второго испытанья, остановив тем самым удар, который намеревался нанести тебе князь тьмы.

И вновь появится она между тобою и врагом в конце времен и в пору последнего соблазна, поскольку тебя любит, не желая твоей погибели.

Эпохи эти были продлены во избавленье человека. В них обнаружился лукавый, когда пытался искушать Спасителя, ведь он Его терзать посмел еще перед началом всех времен.

Пытаться станет искушать Его он и в конце эпохи третьей, однако, как ответ, получит низверженье в бездну.

И для того, чтоб совершать работу тройственную эту, божественная Восьмерица отделилась от Десятерицы, и в ней пока не восстановлена. Вот почему и остается существовать число-посредник, которое сегодня служит интервалом им.

Вот почему огонь еще внизу, тогда как, повинуясь закону восхожденья, он должен быть вверху; отсюда в терпении пребывает вся природа, и существа все ей подчинены.

В предел покоя взор свой устреми: пребудут там все сущности благие в воздействии безмерном истины и света.

Судьба такая ожидает тех, кто смогут победить, и тех, кто совершат свой труд до исполнения времен, тех, кто сумел работать в общении вселенском.

Ведь завершить свою работу прежде, не значит ли, по крайней мере, много заработать с внешней стороны, хотя иллюзия сия всегда ущерб нам предвещает?

249

Как мог забыть бы Свой союз Господь Предвечный с человеком? Ведь даже отступления людей существенней его прообразуют. Их нестроенья останавливают движенье жизни над ними; лучи божественные заставляют течь они назад к источнику: так узнает Господь о наших нуждах и грехах.

Пребудем праведны, умеренность познаем; и Божии лучи тогда распространятся мирно, без препятствий, вплоть до последних веток древа.

Послушными же станем голосу Господню; когда же повеление придет нам подготовить брачный пир, мы не откажем для него свой дом отдать.

И если б не было любви у Бога к человеку, искал бы сблизиться Он с нами?

Земной и темный человек, не из-за чувственных ли отношений тебя влечет к соблазнам материальным?

И почему же, отношеньям внемля с вещами, что тебя превыше, тебе никак не удавалось соединиться с ними в устойчивости истины и духа?

И если б человек не забывал, что он – стезя Господня, Бог Сам бы вскоре сделался путем для человека.

250

Пророков Господа оставим управлять вещами Бога. Дух истины на них почиет своей властью; и только через них он исполняет все замыслы и волю Божества.

Они подобны ртути с жидкостью спиртовой и предназначены являть температуры атмосферы Божьей.

Отдельно действующие, кто вы подле этих колонн великих зданья? Усилья ваши многие, посты, обряды вам подчиняют несколько пределов или отдельных лиц из этих областей.

Господство это послано ли вам от Бога? Не зыбко ли оно? В поддержке не нуждается ль оно, чтобы от вас не убежать? И после, каким ужасным смутам только вы не подвергались!

Когда насилье ваших действий вам принесет определенные итоги, вы скажете: «Такое дело сделал я»; и ваше самолюбие предстанет тем, кто от него плоды все собирает.

В писаниях Иеремии узнает Даниил счет лет опустошения Иерусалима. И это озаренье он никогда бы не обрел в труде от собственного изволенья.

Ничуть себя не прославляя, он простирался ниц и ведал лишь молитву, пост, власяницу, пепел; в признании своих ошибок и заблуждений своего народа, он разумел: его молитва была услышанною от начала.

Поскольку представал желанья человеком он, постольку был смиренным, пройдя через избрание Господне.

Вторая Даниилова молитва была услышана от самого начала, хотя плоды свои дала лишь по прошествии дней двадцати и одного.

Ибо Персидский царь все эти дни сопротивлялся духу, царь Греческий пришел, чтобы усилить сопротивление его, но дух помощником явился в этой брани посредством Ангела Евреев.

Что от людей желанья просит дух? Да только то, чтобы к нему они прибегли в своем труде. Да только то, чтоб помогли они ему своей молитвой покорить царей народов неизбранных.

251

В молитве с Богом я соединюсь, как корни древ соединяются с землею. Соединю свои сосуды я с сосудами земли животворящей этой, и буду с ней отныне жить одною жизнью.

Плыви всегда в своей молитве, как в распростертом океане, в котором не найдешь ни дна, ни берегов, где беспредельность вод тебе приносит каждое мгновенье свободный и спокойный ход.

И вскоре человеческой душой Господь овладевает. В нее Он входит, будто властный господин в свои владенья.

Изыдет вскоре и она из рабства края и порабощенья дома, где час она пребыть не может без нарушения божественных законов.

Из той земли порабощенья, где понимает только чуждые наречья и позабыла свой родной язык.

Из той земли, где даже яд становится необходимым, чтоб из скорбей ее изъять.

Из той земли, где много времени она в смятении живет; и лишь смятение осталось: вот в чем могла бы отыскать она соотношение и тождество себе.

252

Когда исполнится деянье? Когда же груды скал сойдут во прах? Не это ли труда отдохновенье, который все окаменевшим сделал? Не здесь ли возрождение деянья, что дать должно движение и жизнь?

Отдохновенье от трудов рождает затемненный цвет. Но возрожденье деланья светящимся в себе его являет.

Сколь он животворящ цвет этого свеченья! Ничтожество пред ним ты, лилий белизна! И умаленней его намного белизна снегов: ничем вполне живым не обладаешь ты, чтоб верно передать свеченья цвет.

Собою отражаете вы лишь его прообраз. Имеете вы человека цвет, что от грехов омылся. Однако не изображаете вы человека, восставшего в активности животворящей.

Кипящее в печи железо лишь отразить способно человека в активности животворящей. Се человек потоком жизни увлечен. Он им взволнован и исполнен: божественный огонь творит теперь все вместе с человеком.

Не вспоминает больше он о своих грехах; к ним боле непричастен он, пусть зло и существует. Зло для него ужасной тайной предстает, к которому приблизиться со страхом только может.

Вот тот, кем стать способен человек, который свою душу без остатка премудрости раскрыл, кто волен ощущать теперь лишь кротость ее присутствия, ее любви.

Так поспешите омовенье совершить в купели, в духе обновившись. Способно ль тело ваше от раны исцелиться, коль больше не почувствует малейшей боли своей скорби?

То время миновало, когда поодиночке человек войти в купель стремился; сегодня всем в нее низринуться возможно: имеет повеленье Ангел в ней воду непрестанно возмущать, дабы все те в семье людской, которые желают, в нее бы погрузились.