Текст книги "Арабелла"

Глава 5
Бухта встреч

– Чарли, Чарли! – позвал я, когда мы забежали домой и закрыли дверь. – Чарли, вставай. Все! Просыпайтесь! Вставайте! Мы уходим!

Как холодный воздух проникает в щель плохо закрытого окна, внутрь меня проникало чувство тревоги и опасности. Я понимал, что если Гавриил на самом деле не тот, кем пытался показаться, то нам больше не на кого надеяться.

Чарли встал и подошёл ко мне настолько близко, что в свете луны мы могли видеть лица друг друга. Он пристально смотрел в мои глаза и я боялся, что он станет спорить и обвинять меня, но в ответ я получил лишь короткий кивок.

Спустя недолгие минуты поспешных сборов, мы были готовы идти. Я подошёл к Сарре, которая лежала с открытыми глазами и наблюдала за происходящим, и встал на колени перед ней.

– Простите, простите меня, мы должны…

Сарра слабо сжала мою руку:

– Прости нас за то, что Морис оказался таким страшным местом. Ты не заслужил этого. Никто не заслужил.

Я не знал, что ответить. Её слова показались мне неуместными.

– Нам надо идти прямо сейчас. Я понесу Вас.

Я протянул руки, но она меня остановила.

– Мартин, послушай. Спасибо, что был рядом всё это время. Ты осветил нашу жизнь. Позаботься теперь о моих детях. Но меня оставьте. Я чувствую, что мне осталось совсем недолго. Я доживу эти дни в родном доме.

Я зажмурился от ужаса.

– Уходите. Ты же знаешь, мы все встретимся в Арабелле уже скоро.

Я убрал с Сарры одеяло.

– Мартин!

– Они придут сюда. Лучше уж от Бриса, чем от мясоедов.

Я поднял её на руки и, собрав все оставшиеся силы, встал с колен. Эвери и остальные дети уже стояли за дверью.

– Мартин, оставь меня, – задыхаясь просила Сарра. Она впилась длинными ногтями мне в плечо так, что даже через одежду я чувствовал боль. Я не мог уйти без неё. Мы должны были оставаться вместе до самых последних дней в Морисе. Я не мог по-другому.

– Что же ты делаешь? – в перерывах между приступами кашля стонала она.

Мы вышли из дома.

– Куда нам идти? – спросил я. – Будем ночевать каждую ночь в новом месте?

– Нет, – сказала Эвери. – Идите за мной.

Она уверенным шагом отправилась по неосвещённым каменным улицам в сторону леса.

– Куда ты? – спросил я, догоняя.

– Знаешь, когда Гавриил кричал нам, что в Морисе нет места, о котором Ким не знает, я вспомнила об одном. Ты сам всё поймёшь, когда увидишь.

– Мы идём в Бухту Встреч! – сказала она, обернувшись.

– Бухта Встреч? Ты серьезно? – радостно спросила Кудряшка и даже подпрыгнула на ходу.

– Эвери! Ты гений! Там нас никто не найдёт! – одобрил выбор сестры Чарли.

Чарли и Ари шли впереди с набитыми вещевыми мешками и показывали нам дорогу.

За ними шла Валерия. Она несла в одной руке сумку с одеждой, а в другой руке держала руку своего восьмилетнего брата Давида. Рядом со мной шла Эвери с плачущим Джеком на руках.

Сарра, отчаявшись добиться от меня хоть какого-то ответа, обессилено опустила голову.

Мы спускались по тёмной улице вниз к лесу. Дорога была тяжёлой, мы не знали, что именно ждёт нас впереди, мы покидали дом навсегда, на моих руках умирала одна из прекраснейших женщин всей вселенной. Я знал, что детям всё происходящее казалось страшным сном, и гордился и был благодарен за то, что они оставались такими смелыми и спокойными.

Мы вошли в лес, темнота была плотной и беспросветной. Фонарь был только у Чарли. У него же был нож. Земля была насквозь сырой от вчерашнего проливного дождя и мы тут же промочили ноги.

– Отсюда ещё пять миль, – крикнул Чарли, обернувшись.

В лесу мы уже не боялись говорить громко, поскольку знали, что в этой чаще никто нас не услышит. Страх существовал самостоятельно, как некая сущность, стремящаяся завладеть нами, даже самыми младшими и не осознающими весь ужас. Мы старались идти как можно ближе друг к другу и не дать ему просочиться сквозь нашу сухую кожу внутрь, туда, где он смог бы диктовать нам условия. Мы всё ещё были хозяевами положения. Неумело и безрадостно, но мы всё ещё играли в игру по своим правилам и это понимание поддерживало последние силы в моих уставших ногах.

Возможно, мнимое чувство свободы в почти погребённом мире разожгло внутри нас всех сильное желание петь, как горящая спичка, которая падает на рассыпанный по земле порох. Первой запела Валерия. Её тонкий голос подхватил Чарли, за ним Давид. Эвери обернулась, чтобы посмотреть на меня, и тоже запела. Они пели песню, которой я однажды научил их. Я знал её от отца с самого детства, и её простой радостный мотив возвращал меня из тёмного и холодного Мориса в края жаркого солнца Арабеллы. Тяжесть моей ноши не позволяла мне петь вместе с ними, но я слушал и верил, что и они сквозь эти строки впитают в себя вкус воздуха тех мест.

Прошло несколько часов тяжёлой, тёмной дороги. Песни непрерывно сменяли друг-друга. Несколько раз мы останавливались отдохнуть, но безмолвная мгла заставляла нас двигаться вперёд. Когда путь стал совсем невыносимым, а мокрые и уставшие ноги стали предательски подкашиваться, над лесом забрезжили первые лучи рассвета. Лесная чаща заметно редела, деревья расступались, и тот вид, что открылся нам, заставил замереть и вздохнуть с восторгом. Мы вышли к каменистому морскому побережью.

– Бежим! – крикнула Валерия.

И все дети бросились вперёд. Я бежать не мог, и Эвери с Джеком на руках осталась рядом.

– Отец нашел это место однажды и назвал Бухтой Встреч, – сказала Эвери.

За деревьями, которые теперь пропускали сквозь себя прозрачный сияющий свет, билось о берег море. Тёмно-синее, шумное, бескрайнее. Мы дошли до воды. Дети уже бросили все вещи на мокрые камни и, сидя у воды, трогали её руками.

– Почему ты думаешь, что здесь нас никто не найдёт? – спросил я.

– Я надеюсь на это. Отец всегда говорил, что никто кроме нас не знает о Бухте Встреч.

Я положил Сарру на землю, подложив под её голову сумку, а затем и сам обессилено рухнул. Всё моё тело болело, но исцеляющий шум моря делал своё дело.

Эвери села рядом со мной.

– Почему мы не ушли сюда раньше? – спросил я.

– Дома всё же больше шансов найти еду и согреться, – нахмурившись сказала она.

Дети смеялись и играли с водой, Сарра спала.

– Даже после всего, мне будет жаль покидать Морис, – задумчиво сказала она. – Посмотри на них. Они здесь счастливы. Я была счастлива здесь.

Я поднял голову и посмотрел на детей, прежде грязных и измученных, а теперь мокрых и счастливых.

Там, на холодном песке, мы проспали до самого вечера. Смертельная усталость и ритмичный шум прибоя подарили нам крепкий и безмятежный сон. Проснувшись уже в темноте, мы ещё долго молча слушали море. Затем Чарли и Ари поднялись к лесу и набрали хвороста. Костёр получился большим и дымным. Джек лежал на груди у Сарры. Эвери положила голову мне на плечо, а руки запустила под куртку, рисуя мокрыми пальцами узоры на моей коже. Давид, Ари, Чарли и Валерия, хохоча, поджигали ветки и изображали сражения на саблях.

Я не представлял нашу жизнь на берегу. К голоду мы привыкли, но жить вдали от реки с пресной водой виделось мне невозможным, но в ту ночь под звёздами я не хотел пускать тревогу к нашему огню. Я опустил голову на плече Эвери и вдыхал запах дыма и леса из её) волос и молился. И впервые я молился не Богу. Я обращался просто к темноте звёздного неба. Я умолял её о том, чтобы ничто и никогда не разлучило нас с Эвери. Я мог бы выдержать любую боль, но не эту. В ту ночь я, как никогда остро, ощутил, как зыбко и непостоянно всё вокруг нас, как неумолимо стремительно всё рушится, и каким подлым и грубым может оказаться лицо ближнего.

Слёзы ручьями текли по моему лицу. Эвери видела это и, пытаясь утешить меня. Блики огня играли светом и тенью на наших лицах. В те секунды я отчетливо осознавал, что свершается некое таинство, заключается негласный договор между мной, Эвери и Вселенной, которой я молился. Будто теперь мы были связаны чем-то большим, чем обещаниями. Целую ночь мы лежали на берегу. Она что-то шептала мне на ухо, я что-то отвечал, но слова больше не значили ничего, не имели силы.

На следующее утро мы решили, что следует укрыться в пещере, которая, по словам Чарли, существовала в одиноко стоящей на берегу скале. Собрав все вещи, мы снова отправились в путь. На этот раз он был совсем близким, но отсутствие воды давало о себе знать. Дети, еле переставляя ноги, плелись позади нас. Я, с Саррой на руках, притворялся полным сил, но, в действительности, пересохшее горло и постоянное ощущение жажды создавали манящие образы горных прохладных рек перед глазами. Таким темпом путь всего в три мили мы преодолели только к заходу солнца. Подступ к пещере находился со стороны моря. Мы забирались туда по очереди и все, как один, поскальзывались и падали в воду по несколько раз, прежде, чем оказаться внутри.

Целый день пути и промокшая одежда в конечном итоге оправдали себя. Пещера была просторной, и закатное солнце щедро её освещало.

– Вот это уже больше похоже на наш новый дом, – сказала Валерия, раскладывая на каменном полу мокрые вещи.

Она была права: теперь мы хотя бы были защищены от ветра и дождя.

Ночь выдалась холодной и бессонной.

На утро я собрался в лес искать источник пресной воды, потому что ни мы, ни тем более Сарра, не смогли бы пережить ещё один день в борьбе с безжалостной жаждой.

– Кто-то должен остаться, чтобы помочь Эвери с детьми, – сказал я, когда все хором запросились со мной.

После долгих споров среди моих попутчиков оказались Валерия и Ари. Из оружия мы взяли с собой нож Симона, именно тот, которым Эвери убила Хасана, а пистолет остался у Чарли.

Мы шли налегке, поэтому дорога оказалась куда приятнее нашего предыдущего путешествия. Прохладное, но солнечное утро подарило мне необъяснимое, но однозначно хорошее предчувствие.

– Я помню тут одну дорогу, там самый пологий склон, – ненадолго остановившись, Валерия указала в ту сторону, откуда мы пришли к пещере.

Она быстро и неутомимо шла впереди; мы с Ари немного отставили, я вопреки своему обыкновению, пристально смотрел на него. Я рассматривал его худые ноги и белые волосы, собранные в хвост сзади, широкие выступающие скулы и тонкие бледные губы. Ари всегда был молчалив и застенчив, он хорошо ладил с Чарли, Валерией и Давидом, очень любил Джека и всегда заботился о Сарре. Даже с Эвери, которая была против его появления, они находили темы для разговора. Но я всегда был погружён в свои мрачные мысли в надежде найти решение всех существующих проблем, и теперь почувствовал себя обделённым. В погоне за неуловимым, я упускал нечто куда более значимое в итоге.

– Ари, – решительно настроенный больше не упускать момент, сказал я.

Он поднял прежде опущенный к песку взгляд. Чёрные глаза вопросительно заглянули в мои.

– Ари, расскажи мне, когда мы все окажемся в Арабелле, чем ты хочешь заняться?

Он смущённо посмотрел в даль, на море.

– Я буду делать, что ты скажешь. Или что скажет Симон.

– Ну это только по-началу. Но потом? Когда всё будет хорошо? Ты сам сможешь выбрать, никто не будет тебе указывать. Таковы законы Арабеллы, все делают то, что хотят.

– Тогда я стану работать. Я могу капать бункеры.

Я на минуту замолчал.

– Это очень полезная работа, Ари. Но в Арабелле она не пригодится. Там не нужны бункеры, а тебе вообще не придётся работать. Ты будешь делать то, что сам пожелаешь.

Я улыбался, говоря ему это, потому что знал, что из всех существующих людей, он, возможно, больше всех заслуживает такой жизни.

– Если захочешь, можешь, например, изучать звёзды или животных, или рассаживать вокруг дома цветы.

Валерия услышала это и рассмеялась.

– Нет, такое девчачье занятие Ари точно не подходит. Ты лучше предложи Чарли сажать цветы, ему это по душе придётся.

Мы все громко засмеялись, и я с облегчением ощутил, что Ари расслабился.

– Ну, если можно будет делать совсем всё, что угодно, – он ещё раз вопросительно на меня взглянул. Я кивнул.

– Тогда я построю корабль и стану морским путешественником, – он выпалил эти слова и замолчал, ожидая реакции.

– Это потрясающая идея, Ари! – воскликнул я. – Просто замечательная!

Из тебя получится лучший капитан всех времён.

Ари просиял.

– Это будет огромный корабль. И название я должен придумать. Там будут широченные палубы, а наверху флаги.

Ари мечтательно уставился на горизонт.

– О, а море в Арабелле ещё больше, чем здесь. Ты его точно полюбишь.

Ари улыбался светлой улыбкой, а я невольно гордился, что смог её вызвать.

– А ты, Валерия? Какие у тебя планы на жизнь в Арабелле? – весело спросил я.

Её лицо внезапно помрачнело.

– Я не знаю. Не думала об этом.

– Да брось! Все о чём-нибудь мечтают, – не сдавался я. – Ты сможешь стать танцовщицей, например.

– Или волшебницей, – добавил Ари.

– Нет, – резко ответила она. – Не захочу.

– Но…

– Так, Мартин, здесь мы можем подняться и пойти к лесу. Это как раз то место, где мы спускались к пляжу.

Когда мы были в этом месте в темноте, я и не заметил, какой крутой спуск нам пришлось преодолеть.

– Прямо здесь?

Вместо ответа Валерия, призывая нас, махнула рукой и полезла вверх по земляному склону. Немного помедлив за ней отправился Ари, а следом и я.

Цепляясь за спасительные, торчащие из земли растения, я карабкался. Сухой грунт осыпался под неуверенными шагами, я несколько раз падал на живот и сползал вниз, но в конце концов мы всё же оказались наверху, где перед нами открылось поле, а за ним – лес. Я второпях отряхнул одежду и догнал детей, которым подъём совсем не показался препятствием.

– И всё же, – догнав их, сказал я. – Чего ты хочешь, Кудряшка?

Она резко затормозила и обернулась.

– Во-первых, не называй меня так. А во-вторых, я не стану тебе говорить, потому что у меня всё-равно ничего не выйдет, – её голос прозвучал необыкновенно строго.

Она зашагала вперёд так быстро, что мне пришлось снова её догонять.

– Да ты просто не понимаешь. В Арабелле можно всё, абсолютно всё.

– Я бы тоже хотела плавать в море, на корабле, как и Ари, но я ведь никогда не смогу его построить. Понимаешь, о чём я говорю?

Она убрала с лица чёрные локоны, и я увидел, что её большие глаза налились слезами.

Я улыбнулся и взглядом показал Ари, что уступаю ему возможность утешить её.

– Кудряшка, ты можешь поплыть со мной. На корабле хватит места, – сказал он.

– Правда?

– Да! Мы сможем проплыть целое море, от начала и до конца.

Валерия кивнула.

– Вот и решили, а теперь, мы должны найти воду и, желательно, хоть немного еды, – сказал я, легко подтолкнув их в спины.

– А что, еды у вас в Арабелле тоже сколько угодно?

– Абсолютно! По всему миру растут плодовые деревья, а между ними текут чистые реки, – растягивая произнёс я.

– Вот бы нам здесь хоть одну реку найти, – печально произнёс Ари, когда мы переступили на удивление четкую границу между лесом и полем.

Отправляясь на поиски воды, мы фактически надеялись на чудо, так как ни Эвери, ни кто другой, бывая в этих краях, ни разу не встречали здесь ни реки, ни даже ручья. Мы угрюмо брели по лесу, и с каждым пройденным шагом надежда угасала.

По дороге нам удалось найти несколько ежевичных кустов, но ягод было совсем немного. Ари нашёл несколько больших грибов. Мы набрали немного травы, которая, по словам Валерии, была вполне съедобной, но без воды это всё не имело смысла.

Мы шли молча, внимательно осматривая всё вокруг. Я был удивлен, каким тихим был лес с прибрежной стороны. В лесу около нашего города всегда было шумно: шелестели от ветра листья, пели птицы, доносилось звучание текущей реки, а здесь лес был неподвижен и не издавал ни звука. Лишь наши тяжелые, усталые шаги нарушали его безмолвие.

Преодолев ещё несколько миль, я уже собирался повернуть назад. Остановившись, чтобы позвать Ари и Валерию, которые шли впереди, но не успев сказать ни слова, я услышал крик.

– Мартин, там что-то есть, – закричала Валерия и рванула вперёд.

– Да подожди ты, – завопил Ари. – Давай его подождём.

Он схватил Валерию за рукав, она нетерпеливо остановилась.

– Я могла бы посмотреть сама.

Пока Ари пытался удержать её на месте, я бежал к ним изо всех сил.

– Посмотри, что впереди, Мартин! Только посмотри!

Она стала толкать меня в спину, когда я оказался рядом с ними.

– Что это?

Я присмотрелся. В сумеречном лесу, между деревьев, я видел только сгустившуюся тёмно-серую пустоту.

– Да вон же! Это грушевое дерево! Представляешь, сколько плодов мы сможем набрать? Нам на неделю вперёд хватит! Пусти же меня, Ари. Он разжал руку, и Валерия бросилась вперёд. Ари посмотрел на меня.

– Здесь? Грушевое дерево? В такой глуши? В сосновом лесу? – это спасительное явление застало меня, отчаявшегося и разуверившегося, врасплох.

Ари пожал плечами.

Дерево было огромным. Оно поднималось выше сосен, которые будто расступились, образовав вокруг груши небольшую круглую опушку. Я недоверчиво провёл ладонью по грубой коре, которая покрывала широкий ствол. Когда я поднял взгляд вверх, мне открылся невероятный вид: множество ветвей, густо усеянных листвой и крупными красными грушами. Однако на земле не лежало ни одного плода, что невольно навело меня на мысль о том, что эти дары природы предназначены не нам.

Я оглянулся в поисках Валерии.

– Эй, Кудряшка, ты куда делась? – крикнул я.

Ответа не последовало.

– Кудряшка, если ты не ответишь сейчас же, я вызову тебя на бой! – позвал я ещё громче.

Тут что-то неожиданно ударилось о моё плечо, и сверху послышался голос.

– Ещё раз так меня назовёшь и бою быть, понял?

Она сидела где-то на дереве и смеялась, скидывая вниз самые спелые фрукты. Её полностью скрывала листва.

– Как ты успела? Как ты туда забралась?

Также громко смеясь, спрашивал Ари: он бегал вокруг дерева, собирал сброшенные ею груши и складывал их в рюкзак. Мои колени дрожали от смертельной усталости. Я был готов рухнуть на землю и погрузиться в блаженное небытие. Кости и мышцы так и молили меня об этом. Но тревога, навеянная мертвой тишиной леса, холодила кровь и оказалась куда сильнее усталости. Я чувствовал, что как можно быстрее мы должны исчезнуть с этой земли, будто в каждом вдохе я ощущал, что всё вокруг принадлежит кому-то другому.

Бесшумными шагами я передвигался на звуки падающих груш и вздрагивал каждый раз, когда Ари или Валерия радостно перекрикивались. Заполнив дополна рюкзак, я положил его на землю. Нервно переведя дыхание, я облокотился на могучий ствол и на мгновение закрыл глаза.

К разбавлявшим тишину беглым шагам Ари вдруг добавился звук, происхождение которого я не мог определить. Не открывая глаз, я прислушался. Вдохи и выдохи, напоминающие дыхание больного Брисом человека, но слишком редкие и плавные, чтобы я решил, что где-то поблизости находится незнакомец. Когда я наконец принял решение разомкнуть веки, прежде уберегавшие мой и так восполненный рассудок, то ожидал увидеть нечто страшное, однако этого не произошло: передо мной оставалась всё та же ночная тьма, звук тоже никуда не исчез. Я оттолкнулся от дерева и сделал пару шагов вперед. Глаза, свыкшиеся с темнотой, в нескольких метрах от меня различили Ари, застывшего в неестественной позе в трёх шагах от меня. Он медленно поднял руку и схватил меня за рукав, будто оберегая меня от необдуманных резких движений. Взгляд его был направлен куда-то за мою спину. Я не видел выражения на его лице, но то ли потому, что он так крепко сжимал мой локоть, то ли от того, что он не произнёс ни слова, я сполна прочувствовал наполнявший его ужас. Наконец я осознал, откуда доносилось шумное дыхание: кто-то всё так же редко дышал теперь прямо за моей спиной, и Ари его видел.

Прежде, чем обернуться, я невольно поднял взгляд к небу. Сквозь крону виднелись как никогда яркие звёзды. Эти несколько мгновений оторвали меня от земли. Я оказался на высоте птичьего полёта и смотрел вниз на поляну с грушевым деревом. За секунду до того, как я узнал, что же кроется у меня за спиной, я смотрел на нас, потерянных и голодных, но таких радостных от внезапной удачи. Я видел, как где-то, в гуще листвы, прижавшись к ветке, затаила дыхание Валерия, как мы с Ари замерли, прислушиваясь к сиплым вдохам. И мне вдруг стало невыносимо жаль себя. Прежде я не испытывал ничего подобного. Всё это время я день и ночь боялся за семью, беспокоился и сопереживал всем их трудностям, но теперь мне в голову больно ударила обида именно за себя. Что бы я ни делал, как бы ни старался, любая попытка исправить ситуацию заканчивалась потерями. А я всё бился, верил, шёл дальше. Но в этот раз тот, кто дышал мне в затылок, явно был последней каплей: я впервые был готов сдаться – просто лечь и смиренно наблюдать за происходящим. Я спустился на землю и медленно повернулся.