Текст книги "Арабелла"

– Это какая-то болезнь, – продолжила она после недолгой паузы. – Мы называем её Брисом. Она смертельна и неизлечима. И все мы уже больны. Брис поражает дыхательные пути, затем наступает полный их паралич и смерть. И никто не знает, что с этим делать. Брис будто пропитал весь воздух здесь. От него не защититься и не избавиться. Будто бы сам остров уничтожает нас. Морис – изолированная зона уже долгое время. Корабли обходят нас за многие километры, боясь подхватить заразу. Отсюда нет выхода, сюда нет входа. Мы заложники ситуации. Проще говоря, всем понятно, что скоро на этой земле не останется ни одной живой души. Мы доживаем свои дни здесь.

Я был поражён стойкостью её спокойствия.

– И сколько вы так живёте?

– Чуть меньше трёх лет назад заболел первый человек. Через месяц число погибших превысило тысячу. С первого кашля до смерти проходит в среднем не больше десяти дней.

– И вам не страшно? Я имею в виду смерть. Вы её не боитесь? – спросил я.

– Видишь ли, Мартин, ещё до того, как ты появился здесь, я знала кое-что про Арабеллу.

Я молчал.

– Я знаю, что это не конец, я знаю, что есть дорога дальше. Так что нет, почти не боюсь.

Она светло мне улыбнулась и продолжила идти. Её длинные густые волосы были аккуратно собраны в косу, оголодавшее тело одето в старое, тёмного цвета, платье до земли и шерстяную накидку.

– Это Вы говорили с Симоном про Арабеллу? Он упомянул, что знает о ней.

Сарра пожала плечами.

– Но откуда узнали Вы? Как?

– Я знала кое-кого оттуда. Её звали Лимбо. Она была вроде тебя: не мёртвая, не живая. Я знаю об Арабелле много. Даже больше тебя, полагаю.

– Вы знали Лимбо? Я слышал о ней, но никогда не встречал.

Сарра резко остановилась и обернулась ко мне:

– Слышал? Что ты знаешь? Она там? В Арабелле? – спросила Сарра, и мне только на миг показалось, что что-то в её голосе изменилось.

– О ней вообще мало что известно. Говорят, она была первым Смотрителем, ещё до Льва. Сам Лев рассказывал мне о ней немного. Всегда говорил, что не хочет вспоминать то время. А кто-то считает, что Лимбо – только легенда, и её никогда и не было; кто-то говорит, что она лишилась здравого ума.

– Я знала её, – сказала Сарра, с усилием улыбнувшись. – Хорошо знала. Можешь быть уверен, она существовала. Я, по правде говоря, была уверена, что она уже давно покинула Арабеллу.

– Она говорила с Вами об Арабелле? Смотрители так не делают, это же опасно, – я недоверчиво сощурил глаза.

– Она говорила со мной обо всём. Об Арабелле, о Боге, об Озере Смерти.

Я застыл на месте. Мой и так пустой желудок ещё сильнее сжался в спазме страха.

– О нём нельзя говорить. Что Вы знаете? Никто о нём не знает. О нём невозможно знать, – проговорил я не своим голосом.

Промозглый ветер раздувал тонкие ветки деревьев и мои непослушные волосы.

Сарра снова обернулась ко мне и посмотрела взглядом настолько пронзительным, что я не выдержал и отвёл глаза. В нём было и смирение, и жалость, и хронический ужас.

– Скоро всё изменится в Арабелле. Симон всё изменит, – сказала она строго. – Не думаю, что ты когда-нибудь ещё увидишь её такой, какой знал.

Я положил руку на шею, убеждая себя, что сонная артерия всё ещё снабжает мой мозг кислородом. Я смотрел на Сарру и пытался не поверить её словам, высмеять их нелепость. Но она говорила правду. Я словно знал это, видел в твердости её взгляда.

Я хотел бежать, но не знал куда и зачем. Хотел кричать, но и это было бессмысленно.

– О чём Вы? – как мог тихо спросил я.

– Мартин, ты хороший мальчик, я это вижу, – сказала она и протянула ко мне руку, но я нервно отстранился. – Уверенна, большинство людей там прекрасны. Но Арабеллой правит нечто страшное. То, что страшнее смерти или Бриса. Арабелла – это ловушка, Мартин. Симон отправился туда, чтобы сделать её свободной, прежде чем мы туда попадём.

– Арабеллой никто не правит, Сарра, – сказал я сквозь сжатые зубы. – Это не страна, не государство. Арабеллой правит только Бог.

Её губы подёрнулись в попытке улыбнуться и глаза покраснели.

– Об этом я и говорю. Нет никакого Бога.

И прежде, чем я успел взорваться праведным гневом, она добавила:

– Я встречала того самого Селвина однажды. Трусливое и подлое существо. Если ты не станешь кричать или драться со мной, я расскажу тебе о нём.

Первый раз за целую жизнь я пережил обиду такой силы. Сарра будто выстрелила прямо мне в лоб, разорвав все связи в и так ослабленном сознании.

Она уверенным шагом двигалась к реке, я, еле переставляя ноги, шёл за ней. Она говорила, а я покорно принимал свою участь её слышать.

– Он сделал это с Морисом тогда. Отравил воздух, воду и землю. Обрёк нас на такой конец. В нём очень много злости. И никто об этом и не догадывался. Никто, кроме меня и Симона. И Лимбо, конечно. Все пытались найти разгадку этой болезни научными методами. Называли Брис уникальным природным явлением, самым таинственным и опасным в истории. Но мы всё видели. Он проклял нас вместе с островом. Но не в этом ужас.

– Селвин, великий наш Бог. Наш Отец, наш Создатель, – безучастно повторял я в ответ Сарре.

– Ужас в том, что он делает в Арабелле. Убивает людей. Подчиняет их умы и забирает жизни.

– Наш Спаситель, человеколюбивый отец, – продолжал я.

– Ты знаешь, Мартин, что случится с человеком, если убить его в Арабелле? – спросила Сарра.

– Точка ноль, рождение на Земле, новое тело, – машинально ответил я.

Заслуга Льва, как моего учителя, была в том, что теорию я знал лучше, чем имена близких. – Но у нас такого не случается.

– Именно, точка ноль. Туда он отправляет тех, кого забирает себе, обещая вечную жизнь. Он убивает их.

– Зачем вы говорите мне это? Зачем врёте? – спросил я.

– Я хочу, чтобы ты понимал, что ждёт Арабеллу. Чтобы ты был предупреждён. Это ведь замкнутый круг. Люди умирают на Земле, попадают в Арабеллу, там Селвин убивает их, и они снова оказываются на здесь. Но Озеро Смерти в Чёрных Горах, оно существует. И за ним на самом деле что-то есть. Это и есть место, где круг должен разорваться, там продолжение пути. И Симон найдёт его любой ценой, ради нас. Мы ведь уже убиты, только умрём немногим позже.

– Сарра, простите меня за эти слова, но Вы в плену воображения. Причём не своего, а чужого, – сказал я снисходительно. – Вероятно, легенды не лгут. Лимбо, если и существовала, то была безумна.

– Я верю своим глазам. Я всё видела. Придёт время, Мартин, и ты всё поймёшь, всё узнаешь, – она улыбнулась мне. – Только ты не бойся, не стоит. Всё сложится лучшим образом.

Но я не перестал бояться. Я боялся каждый день, который провёл в Морисе. Страх не покидал меня даже во сне. Я боялся за своего отца, за Льва, за всех, кого знал и любил в Арабелле. Я мог только догадываться, как станет действовать Симон. Но ещё сильнее я боялся за Сарру и её детей. Они были так добры, но при этом так несчастны. Они не могли просто жить. Я пытался делать всё возможное, чтобы облегчить их существование. Я старался делать всю тяжелую работу сам. Целые дни уходили у меня на то, чтобы бродить по городу в поисках растопки. Иногда я возвращался с пустыми руками. Такими ночами нам приходилось мёрзнуть и пытаться согреться друг об друга. Случалось так, что голодные дни не прекращались. Для меня такая жизнь была непривычной и тяжелой. Я сильно потерял в весе, ослаб. Изо дня в день я чувствовал себя всё хуже. И однажды, спустя несколько месяцев, я осознал, что стал в точности похож на малыша Чарли и его братьев. В моём сердце поселилась тревожность, которая с каждым днём становилась всё более ощутимой. И я никак не мог понять, как люди, живущие в этом мире, могут быть такими жизнелюбивыми. Где бы мы ни находились, они всегда пели. Песни их были о радости, о солнце и море. Ещё они любили танцевать. Взявшиеся за руки, громко смеясь, абсолютно босые, в изношенной грязной одежде, они кружились под открытым небом. Даже в холод, даже под проливным дождем.

Настал день, когда и я научился смеяться так же громко и неустанно, как эти дети. Потом я стал танцевать вместе с ними, а затем петь. А спустя ещё немного времени, я смог полюбить такую жизнь. Бедную, холодную, тревожную и непредсказуемую.

Я ждал, когда Лев вернётся за мной первые несколько дней. Но с каждым часом, проведённым в доме Сарры, я всё прочнее врастал в их жизнь и скоро уже чувствовал себя неотъемлемой её частью. И однажды я твёрдо решил, что не вернусь домой, пока их не заберёт Брис. Я был намерен оставаться в Морисе до конца последней из их жизней.

– Вы всё ещё верите, Сарра? – шёпотом спросил я однажды, когда все дети заснули и мы сидели вдвоём, грея руки у огня.

Сарра вопросительно на меня посмотрела.

– Что Симон сделает это с Арабеллой ради вас?

– Верю и буду верить. Ничего больше не остаётся. Когда любишь, веришь в невозможное, хотя бы потому, что любовь невозможна сама по себе. Однажды это всё закончится. Настанет лучшее время. Вот увидишь.

Она зачарованно смотрела на огонь и будто видела там наше будущее.

Спустя ещё какое-то время, настал тот памятный день, когда Сарра заболела. Брис поразил её бронхи и лёгкие. С каждым днём дышать ей было всё больнее, а кашель становился сильнее. Спустя неделю она перестала вставать. Наша комната день и ночь была наполнена её стонами. А мы не могли ничего сделать.

Я потратил целые сутки, чтобы найти врача. К нам пришёл такой же худой, как и все мы, старик по имени Гавриил. Он был врачом в местном госпитале, до того, как случился Брис. Некоторое время он осматривал обессилившую Сарру. Слушал, как она дышит, прикладывал руки ко лбу, считал удары сердца. Затем он вывел меня на улицу.

– Ещё пара недель и она умрёт. Будьте рядом с ней. Ей понадобится Ваш уход и много горячей воды.

– Должно же быть что-то! Я смогу расплатиться. Поверьте, – я не хотел мириться с очевидным правилом этого острова – от Бриса умирают все.

– Не в этом мире, сынок, не в Морисе. Ещё ни один организм не смог победить эту гадость. Оставим эту загадку будущим поколениям. Пусть они разгадывают, как Брис смог испепелить огромный народ. А нам самим пора бы уже смириться.

Гавриил с пониманием похлопал меня по плечу и, прихрамывая, отправился восвояси.

Я молился Богу о Сарре. Со слезами на коленях умолял его, чтобы её страдания утихли. Всё внутри меня болело за неё и её детей. Происходящее с каждым днём всё яснее проявляло в себе болезненную несправедливость. Будто остров был тюрьмой. А его обитатели как ни пытались высматривать в каждом дне радостное и светлое, были обречены терять себя и близких в страшной болезни.

Глава 2
Хороший человек

– Помнишь Марию с северного побережья? – спросил меня Чарли как-то ночью, спустя пару дней после визита Гавриила.

Я кивнул. Мария была девчушкой лет пятнадцати. Я видел её всего несколько раз. Чарли звал её с собой, когда мы ходили к главному складу с продовольственными запасами. Она была славной, всегда громко хохотала. Её судьба, как и судьбы всех живущих в Морисе, была незавидной: родители погибли в первые недели Бриса, а она и её младший брат чудом спаслись. На плечи девочки легла тяжёлая ноша ответственности за его жизнь.

– Помню, – ответил я, не понимая, почему он вдруг о ней вспомнил.

– Её похоронили вчера за городом, – ответил он. – Она умерла всего через три недели после того, как заболела.

– Что теперь с её братом? – спросил я, не найдя других слов.

– Ари теперь остался один. Возможно, его приютил кто-то из местных стариков.

– Мы должны забрать его, Чарли. Он не может оставаться один. Надо сейчас же идти к нему.

– Но…

– Я знаю, что у нас и так тесно. Но это всё не будет продолжаться вечно. Мы должны присматривать друг за другом, – сказал я и взглянул на Сарру. Она лежала на спине с закрытыми глазами. И по тому, как она прикусила губу, я понял, что она не спит, а борется с неустанно атакующей болью.

– Хорошо. Можем пойти с утра, – согласился Чарли.

– Нет! Мы идём сейчас.

В мире, где я прожил всю жизнь, люди не знали о болезнях. Поэтому то, что происходило с Саррой, шокировало меня до глубины сердца. Я смотрел, как она страдает, и ничего не мог сделать. Именно поэтому, когда возникла возможность найти окончательно осиротевшего Ари, у меня вдруг возникла потребность сделать это. Я хотел доказать себе, что всё ещё могу влиять на происходящее. Сарре помочь было невозможно. Но я мог найти мальчика и, хоть и несильно, но облегчить его горестное существование.

– Эвери! – Чарли, пытаясь не потревожить мать, позвал свою сестру. Она недовольно поднялась с постели и вышла за дверь.

– Что вы здесь делаете? Все спят уже, если что, – недовольным шепотом проговорила она.

Возможно именно наличие трёх младших братьев и сестры сделало её такой серьезной, ответственной и неуклонной, когда дело касалось её личных принципов. А теперь, когда Сарра совсем перестала вставать с постели, Эвери заменяла мать практически во всём. Всё, что касалось хозяйства, теперь легло на её плечи. И не смотря на её строгость, все, включая меня сильно её любили.

Она была красива. Я видел в ней стихию воды, беспощадную бурю тёмных волн, в которых утопает тоннами солнечный свет. Тёмно-синие глаза от отца сияли на фоне чёрных, как у Сарры, кудрей. Черты её бледного худого лица были острыми и всегда безошибочно выдавали её эмоции. В этот раз она была сильно обеспокоена и еле сдерживала дрожь.

– Мы с Мартином вернёмся через пару часов. Так что ты пока оставайся за старшую, – сказал ей Чарли.

– Я и так всегда за старшую, – язвительно ответила она.

Я был старше, но она почему-то никогда не воспринимала меня всерьёз, что, впрочем нисколько меня не обижало, а наоборот облегчало некоторые моменты.

– Стой. О чём это ты? – опомнившись спросила она своим обыкновенно суровым голосом. – Нет! Никуда вы не пойдёте. Ночь! Идите спать. И не шумите, – скомандовала она и, не дождавшись ответа, развернулась.

– Мы хотим найти Ари и привести его к нам. Он ведь совсем один остался, – сказал Чарли.

– Что ты имеешь ввиду? Привести к нам? – спросила Эвери, остановившись.

– Ну да, – сказал я. – Ему нужен дом.

Она прищурила глаза и, заискивающим взглядом, посмотрела прямо в мои.

– Я надеюсь ты шутишь. Потому что этого не будет.

– Что?! Эвери, ты себя слышишь?

– Так пусть он ищет себе дом. Нам всем сейчас непросто. Надо думать и о себе тоже! Если мы будем приглашать каждого встречного бродягу к себе пожить, что тогда будет? Ты в курсе, что дети не ели уже сутки? И мама больна. И места совсем нет.

– Я завтра же найду нам еды. Я что-нибудь придумаю, – сказал я, хотя сам не имел представления, как это сделать.

– Уж постарайся! Но не смей приводить никого в наш дом, понял?

Она договорила и рассерженно ткнула пальцем мне в грудь.

– Совсем недавно, Эвери, я был таким же беспомощным и бездомным, как Ари.

Во мне закипала обида.

– Мартин, я всё понимаю, при других обстоятельствах я была бы рада ему помочь, но когда мне приходится выбирать между моей семьёй и чужим ребёнком, то выбор очевиден. От тебя хотя бы есть польза. А тому пацану от силы лет двенадцать. Что он может?

– Ни о каком выживании речи не идёт! – не выдержал я. – Ты сама это прекрасно знаешь. Вам не выжить! Всё-равно дни здесь сочтены. Вопрос только в том, как вы их проживете. Ты можешь верить во что угодно, но Сарра больна и скоро умрет. А за ней и вы.

Эвери ещё шире открыла глаза. И даже Чарли от моих слов смутился и сделал шаг назад.

– Я просто очень боюсь, понимаешь? – сказала она тише прежнего. – Мне страшно. И теперь я отвечаю за детей. Они не должны страдать. Я просто делаю всё, чтобы защитить их.

– Знаешь что? – Я пойду, найду этого мальчишку и мы с ним придумаем, как жить, пока мы здесь, а когда мы вернёмся в Арабеллу, у Ари появится новая семья.

Я договорил, развернулся и быстрым шагом пошёл вниз по лестнице.

– Мартин! – закричал Чарли.

– Не будь дураком, прошу! Куда ты пойдёшь один? – обиженно крикнула Эвери.

– Подожди! Я с тобой пойду, – крикнул Чарли и побежал за мной.

– Ну и дураки! Мартин, если с Чарли что-нибудь случится по твоей вине, то я за себя не отвечаю.

Я молча шёл вперёд.

Морис в темноте напоминал подземное царство, так что я был крайне рад, что Чарли, который знал этот город наизусть, пошёл со мной. Без него поиски Ари могли сильно затянуться.

– Тебе стоило послушать сестру. Дома всегда безопаснее, – сказал я.

– Нет. Без меня тебе не справиться. Я не злюсь на неё, но последнее время она слишком…

– Расчётлива, – закончил я за него.

– Да, наверное. Но она хорошая, я это знаю. Как она сказала, при других обстоятельствах она поступила бы по-другому.

– Но нет никаких других обстоятельств, Чарли. Всё так, как есть. Посмотри вокруг. Везде хаос, болезнь и смерть, а он совсем ребёнок.

Я остановился, чтобы посмотреть Чарли в лицо, но тьма резала глаза.

– Я знаю, Мартин, знаю, поэтому я здесь, – спокойно ответил он.

В этот раз, как и много раз до этого, я поражался тому каким рассудительным мог быть Чарли в свои четырнадцать лет. Я потратил не один год, чтобы понять, что именно сделало его таким. А тогда я просто продолжил идти, переполненный гордостью за своего младшего друга.

– Слушай, я не уверен, но по слухам Ари и Мария последнее время жили на улице. Что-то случилось у них в доме. Их вроде как выгнали оттуда.

– Как они не замёрзли насмерть?

– Не знаю, но, думаю, они согревались огнём, это единственный способ.

– Это значит, нам надо искать костёр, так?

– Да. Они не могли уйти далеко, а раньше жили в том вот доме.

Чарли указал на каменный десятиэтажный дом в сотне метров от нас.

– Хорошо. Сперва зайдём туда. Может кто его видел.

Мы поднялись на крыльцо и я постучал в большую металлическую дверь. Некоторое время нам никто не открывал, но затем послышались медленные шаги. Дверь заскрипела и из темноты появилась седая голова.

– Кто здесь? – спросил хриплый мужской голос. Обладатель головы стал протирать глаза, пытаясь нас разглядеть.

– Доброй ночи! Меня зовут Мартин, а это Чарли. Мы ищем нашего друга Ари. Он жил в этом доме какое-то время, мы подумали, что кто-то мог его видеть.

– Ари, – задумчиво прохрипел старик.

– Да, он невысокий с белыми волосами, – добавил Чарли.

– Белые волосы, говорите? – протянул старик и открыл дверь пошире.

Его лицо осветил луч света от старой лампы, висящей на стене. Он вдруг улыбнулся нам своим беззубым ртом и морщины на его лице стали ещё глубже. Седые, торчащие во все стороны волосы, добавили открывшемуся образу отталкивающей таинственности. Старик молча переводил взгляд с меня на Чарли и обратно, словно пытаясь разглядеть что-то.

– Простите, если Вы не знаете его, мы поспрашиваем других жильцов дома, – сказал я.

Он резко вскинул голову и заглянул мне в глаза.

– От чего же? Я знаю Ари. Конечно, я его знаю. И если он ваш друг, то мой долг отвести вас к мальчику.

Он договорил и нам снова открылась жуткая улыбка.

Старик впустил нас внутрь и повёл по слабо освещенному коридору, в глубь дома. Дойдя до самого конца, мы свернули в узкий проход, за которым находилась лестница. Поднимаясь, я несколько раз чуть не полетел вниз, споткнувшись о ступени, потому что эта часть дома совсем не была освещена. В это же время старик не испытывал никаких проблем, будто видел в темноте.

– Я не представился вам, молодые люди. Моё имя Хасан, – сказал он, когда мы, поднявшись на нужный этаж, снова оказались в освещённом коридоре.

Я почтительно наклонил голову, выражая своё уважение к его возрасту. Так же сделал Чарли.

– Я встретил Ари этим утром. Мальчишка совсем потерян, – сказал старик. – И знаете что, мальчики? – продолжил он. – Я хороший человек. Так все говорят. И я прожил долгую жизнь, очень долгую.

Я поднял на него глаза.

– Но жизнь такая штука, никогда не знаешь, что случится завтра. И вот что я вам скажу: даже если сегодня вы радуетесь лучам солнца, надо быть готовым к тому, что завтра, возможно, придётся бороться за то, чтобы остаться живыми, – он говорил медленно и протяжно.

– Вы правы. Выжить стало не так просто. Поэтому мы и ищем Ари. Чтобы помочь, – сказал я.

– Я покажу вам, где он. Но выслушайте меня для начала, – ответил он раздражённо, мышцы и кожа под его глазами несильно дёрнулись. – Я хочу, чтобы вы поняли, когда наступает тьма, наши поступки нас больше не определяют. Они лишь следствие беспощадно распорядившейся судьбы. Вы согласны?

Я хотел возразить, но Хасан не дал мне слова.

– Мы с вами живём в мире, некогда пригодном для жизни, но теперь это место – наша могила. Вопрос только в том, кто протянет дольше. Я просто хочу, чтобы вы помнили, что старый Хасан был хорошим человеком.

Не успел я сообразить, прелюдией к чему была его речь, как в его руке блеснул пистолет. Я такое оружие видел второй раз в жизни. Симон оставил один на случай нападения. И когда мы оказались на мушке у Хасана я пожалел, что в пылу ссоры с Эвери мы и не подумали захватить пистолет с собой.

Старик выставил оружие перед собой на согнутой руке.

– Что Вы делаете? – дрогнувшим голосом спросил Чарли.

– Чарли, малыш, справа от тебя дверь. Открой её и войди внутрь. Это всё, о чём я прошу. Только не кричи, – внезапно нежным голосом сказал старик.

– Хасан, подождите, – попытался остановить его я.

– Я сказал открывайте дверь, – также мягко повторил он.

Чарли медленным движением протянул руку и открыл дверь. Мы вошли внутрь. Посреди комнаты, прямо на грязном каменном полу был разведён огонь. Его свет ярко освещал всё вокруг. По всей комнате были разбросаны непонятного назначения тряпки. В углу лежал старый ватный матрас. Недалёко от огня стоял небольшой деревянный стол. На нем стояли две тарелки с объедками. Из мебели в жилище Хасана также было несколько стульев и сундук с крышкой ярко-красного цвета. В целом, состояние дома было на удивление зажиточным.

Несколько долгих мгновений я осматривал все удивительные предметы вокруг, затем мне на глаза попались тёмно-красные пятна крови на полу. И не успел я впустить в свою голову самые страшные мысли, как Хасан ответил мне на ещё незаданный вопрос:

– Да, вы всё правильно поняли. Но я надеюсь, то, что я сказал вам там, в коридоре, не забудется вами.

– Кто вы? – севшим голосом спросил Чарли.

– Кто я? – переспросил тот, стоя так близко, что его зловонное дыхание заставило меня поморщиться. – Я ведь уже сказал, я хороший…

– Где Ари? – перебил его я. Он недовольно посмотрел на меня, но затем видимо решил, что мой вопрос интереснее предыдущего и улыбнулся.

– Так уж и быть. Я скажу вам, где он, но сперва придётся вас связать. Боюсь бегаете вы быстрее меня, а упустить вас я просто не могу.

Он достал из кармана ветхого жилета моток веревки и кинул мне.

– Свяжи Чарли. Да покрепче!

Я застыл на месте.

– Связывай или я прямо сейчас сделаю пару дырок в его милой головке, – рявкнул Хасан.

Я нехотя стал обматывать руки Чарли веревкой.

– Чудно! Теперь разберёмся с тобой.

Он нашёл еще один моток, в этот раз пропитанный чьей-то кровью.

Когда мы оба были связаны, старик, подталкивая нас дулом в спины, проводил к самой дальней стене и предложил сесть на пол рядом с деревянным сундуком.

– Ну что, ребятки. Вы спрашивали меня, где же Ари, а я обещал рассказать. А обещания я сдерживаю, как и все хорошие люди.

Он сделал пару шагов вперёд, ухмыльнулся, а затем свободной рукой открыл сундук. Чарли, сидевший ближе, взвизгнул.

– Ты можешь вылезать оттуда, мальчик. Тут твои друзья пришли.

Послышался странный стук.

– Ах, простите, он не может встать, у него ведь руки связаны, и ноги тоже, – сказал Хасан и, обхватив своей грязной ладонью истощенное плечо мальчика, дернул его вверх. Тот пошатнулся, но сумел удержать равновесие.

– Что, мне тебя на руках носить, как маленького ребенка? – недовольно спросил Хасан.

А затем у него в руках появился нож, которым он ловко перерезал веревку на ногах Ари.

– Вылезай!

– И я надеюсь, вы не вздумаете бежать. Иначе придётся пострелять вам по коленкам, – добавил он, когда Ари вылез из сундука и, несмело озираясь, сел рядом со мной.

– Прошу, Ари, не злись на меня за то, что я оставил тебя в этом ящике. Просто мне нужно было отойти по срочному делу, а на двери уже как пару лет нет замка. Мало ли, заглянул бы кто.

– По срочному делу? – злобно спросил я.

– По правде говоря, я собирался на охоту. Но, клянусь, никогда прежде добыча не стучалась мне в дверь сама. Сегодня определённо особенный день.

Ари сидел рядом и я слышал, как глубоко и медленно он дышит. Затем, когда Хасан замолчал, я расслышал ещё один звук, который был похож на воду, капающую на пол. Я повернулся к Ари и ужаснулся.

– У него кровь льётся из руки! Что ты с ним сделал?

– О, это? Можешь не волноваться. Рана не смертельная. Пришлось наказать мальчонку, он пытался вырваться. Вы не нужны мне мёртвыми сегодня. Покупатель будет только завтра. Так что эту ночь вы проведёте в моей компании.

– Покупатель? Ты о чём?

Теперь я начал понимать, что происходит: всё, что он говорил прежде о выживании, стало обретать смысл.

– Да. Знаю я тут одного барыгу. Обменяю двоих из вас на что-нибудь повкуснее, а одного сам зажарю, – разъяснил мне он.

Я зажмурился от отвращения и злости.

– Понимаю. Это слегка непривычно для вас. Но такова реальность. Вам необходимо осознать, что мы живём в период потребления. Не знаю, известно ли вам, но в Морисе продовольствия осталось на несколько недель. А дальше каждый сам выбирает, как существовать. Кто-то подохнет, как овечка в волчьей пасти. Но я выбрал стать волком. Понимаете, о чём я? И я сделал этот выбор заранее, это продуманный шаг, – старик устало развалился на деревянном стуле.

Я почувствовал, как к горлу подступает сильная тошнота.

– А что ты будешь делать, когда не останется ни одной овцы? – спросил я. – Ведь однажды это случится.

– Мне нравится, что ты мыслишь на несколько шагов вперёд, Мартин, – улыбнулся Хасан. – Раньше мне никто не задавал этого вопроса. И, если говорить честно, я сам пытаюсь избегать этих мыслей. Но ты прав, такой исход неизбежен. И я полагаю, что придётся биться за свою жизнь до последнего.

– А как тебе такой вариант, обзавестись друзьями и постараться вместе справиться с трудностями?

Говоря эти слова я мельком посмотрел на Чарли, который бледный от страха сидел, прикусив губы. И на Ари, который, опустив голову, провожал взглядом капли крови падающие на пол. Я мог думать лишь о том, что необходимо любым способом освободить их, и о том, что если им и суждено погибнуть, то не так унизительно, не в лапах обезумевшего старика.

– Как же сладко ты говоришь, – прервал мои размышления Хасан. – Семья! Друзья! Всё это прекрасно. И у меня они были. Только это всё слова. Когда наступают тёмные времена, каждый из нас вдруг становится чертовски одиноким. И в этом нет ничьей вины. Просто начинается массовый побег от смерти, которая наступает на пятки. А бежать быстро можно только одному. Никак иначе.

– Неправда! Это враньё!

– О! Ну, хорошо! У нас есть время, расскажи мне, Мартин, как же ты собрался остаться в живых? У тебя есть какой-то план? Что-то мне подсказывает, что ты просто слишком труслив, чтобы стать волком. Или слишком слаб для этого. Поэтому ты и погибнешь беспомощной овечкой.

– Разве вы не верите, что после смерти не конец? Я верю в продолжение. Там всё совсем иначе.

Старик медленно поднял густые седые брови.

– Мы в Морисе, как в огромной ловушке без входа и выхода. Это всё, во что я верю. То, что ты говоришь, это только слова! Ты пытаешься меня заговорить, но у тебя ничего не выйдет. Ты только мальчишка, что тебе знать о том, что по ту сторону? Быть может там ещё хуже, чем здесь.

– Да просто Мартин уже был там! Он знает всё, потому что прожил там много лет, – вдруг закричал Чарли, да так неожиданно, что я неосознанно отпрянул от него.

Старик тут же выпрямился на стуле.

– Простите меня грешного! Это что, правда? Или вы решили меня обдурить? – спросил он.

Я не был рад тому, что старик узнал о моём происхождении, но деваться было некуда.

– Это правда. Я здесь оказался случайно.

– Но, мальчик мой, я слышал, что с того света не возвращаются?

Я изучал эти процессы не один год и лучше других понимал, что Хасан прав. Я не должен был находиться там. Моё пребывание в Морисе было большой и сложной ошибкой.

– Так и есть, – ответил я. – Но случилось так, что я здесь. Пройдёт время, ты умрёшь, и Чарли будет ждать тебя там, вместе с моим отцом, который, к слову, советник канцлера.

– Советник, говоришь? – спросил он, наклонившись в нашу сторону.

– Именно! Только представь, какая жизнь тебя ждёт там, если он будет знать, что ты сделал со мной? А туда ты обязательно попадёшь, рано или поздно.

Старик встал со стула, сел рядом с нами на корточки и приставил дуло пистолета прямо к моей груди. Очередная волна страха охватила моё сознание.

– Если это манипуляция и подлое враньё, ты пожалеешь, – выдавил он из своей зловонной пасти.

Я только обессилено пожал плечами.

– Я не смогу это доказать до тех пор, пока не вернусь в Арабеллу. Но если ты будешь достаточно терпелив и дождёшься своего часа, то увидишь всё своими глазами. Для всех, кто сейчас находится в Морисе, путь лежит в одну сторону, чтобы мы ни делали здесь. Разница лишь в том, что нас ждёт там. Кто нас там встретит. Понимаешь, о чём я?

Хасан смотрел мне прямо в глаза. Он сморщил нос и ещё сильнее сжал оружие в своих руках, словно пытался сделать во мне дыру. А затем резко опустил пистолет и, поднявшись с усилием, дёрнул меня за руку, так что я тоже оказался на ногах.

– Я тут подумал. У меня есть для тебя предложение. Вот что, подожди минуту.

Он, не сводя пистолет с Ари и Чарли, одной рукой подвинул поближе к нам стол и ещё один стул.

– Вот, садись.

Я не двинулся с места.

– Да не бойся ты! Нам надо кое-что обсудить.

– Правда? Мы будем разговаривать, когда Вы все ещё держите нас на мушке? – спросил я.

– Мартин! Ты же умный мальчик и должен понимать, что это необходимость. Эти мальцы могут дать дёру, а это не входит в мой план, так что усаживайся поудобнее, мы побеседуем.

Я сел.

– Чудесно. Учитывая все внезапно возникшие обстоятельства, я хочу предложить тебе очень выгодную, в первую очередь для тебя, сделку. Я предлагаю тебе стать моим братом. Братом-волком. Мы будем вместе охотиться, ты сможешь жить здесь, вместе со мной. А когда придёт время, ты гарантируешь мне безопасное место там. Ты расскажешь своему папаше, что я был твоим лучшим другом здесь, что заменил тебе его, и тогда он захочет меня щедро отблагодарить. Как тебе такой план?

Прилив тошноты снова заставил меня закрыть глаза. Я подумал о том, что его сделка неплохой шанс спасти Чарли и Ари.

– А что будет с ними? – спросил я повернувшись к мальчикам.