Текст книги "Повести"

Единственной, кто несказанно радовался исчезновению Кэт из поля зрения Егора, являлась Анна Сергеевна. Поведение внука полностью убедило ее в том, что он забыл свою детскую влюбленность. Она надеялась, что он успешно окончит гимназию и поступит в вуз, имеющий военную кафедру. Это у ее мужа имелись еще внуки, у нее Егор был единственным и неповторимым. Ей даже казалось, что сына она всегда любила намного меньше.

Анна Сергеевна признавала достоинства Кэт, ее красоту, тактичное поведение и ее скромность в одежде, которые говорили о внутренней культуре. Да и рассказы Егора подтверждали то, что Кэт обладала умом и сдержанностью. Однако это и являлось опасностью в глазах бабушки, ведь такую девушку встретить огромная удача, но она могла сбить Егора с пути, который ему предстояло пройти – окончить школу и получить высшее образование. Бабушка не сомневалась, что к тому времени Кэт уже давно выйдет замуж и совершенно забудет Егора.

Внук любил бабушку. Разубеждать ее в чем-то он не спешил, потому что понимал, что сейчас это напрасный труд. Для него основной линией жизни сейчас стало сделать все, чтобы хорошо окончить школу и сдать егэ с максимально возможным баллом. Пока это, кроме занятий спортом, являлось основным на пути к тому, чтобы выполнять программу, обозначенную ему Катей. По поводу взросления и становления мужчиной он также выбрал себе занятие – расширил круг своего чтения. Теперь он читал много чего по психологии и к своему удивлению постоянно находил в себе массу изъянов в этом направлении. Смириться с расхожим представлением, что в каждом мужчине сидит ребенок, он не желал. Понятно, что все люди родом из детства, в женщинах также остается много детского. Он понял главное, что отличает взрослого от ребенка вне зависимости от прожитых лет – ответственность. Именно это чувство дает силы и мужество выдержать многое, если не все на своем пути. Поэтому теперь он руководствовался стремлением стать ответственным за все, что считал дорогим и важным. Два его школьных друга, с которыми он сблизился еще в 9 классе, думали так же. Поэтому они все трое уперто сидели за учебой и штудированием предметов, которые требовались для успешной сдачи выпускных экзаменов. Они были очень разными – его друзья. Паша худенький, в очках, робкий с девочками, но умный и смелый, когда дело касалось знаний. Спортом ему не позволяло заниматься здоровье, однако он поставил себе целью много ходить, чем тренировал общую выносливость. Рома отличался от него в этом плане, но собственно спортом не занимался. Он увлекался программированием и свою будущую специальность видел именно в этом. Оба они очень уважали Егора за достижения в спорте, приходили на соревнования болеть за него и радовались медалям, которые он получал. Но самым любимым занятием Егора сейчас стали разговоры с друзьями после учебы в кафе недалеко от гимназии, где они учились. В одном такой разговоре Рома обронил, что из-за цели поступить в ИТМО он даже не стал встречаться с девчонкой, которая по нему сохла. То, что сохла, не он сказал, парни и без него это знали.

– Но она ведь нравилась тебе, – изумился тогда Егор.

– Нравилась. Но не настолько, чтобы я отказался от своей цели. Да и что я мог ей дать – гулять, ходить в кафе, переспать несколько раз? Зачем?

– И тебе совсем ее не жаль?

– Знаешь, я посчитал себя не вправе отнимать у нее время и возможность найти кого-то другого.

– Но ты же знаешь, что она до сих пор никого не нашла. Как ты можешь равнодушно смотреть на нее?

– Я поставил себе цель. Быть тряпкой под каблуком не собираюсь.

Егор тогда подумал: – «А вот я бы очень даже согласился быть под каблуком у Кэт».

***10

В классе кроме Паши и Ромы Егор дружил еще с Миланой. Она также отличалась целеустремленностью и отвергала приставания парней. Их с Егором договоренность оставалась в силе, он по-прежнему изображал увлеченного ею парня и на людях проявлял к ней некоторые знаки внимания. Друзьям он сразу объяснил, в чем дело, поэтому Паша, сильно стесняясь, спросил его:

– Но ведь между вами, правда, ничего нет?

– Правда. А что, она нравится тебе?

– Ну… как бы да. Но разве может она обратить на меня внимание.

– А сам не хочешь подойти и сказать?

– Зачем? Чтобы получить отказ? Это ведь ясно.

– И даже пытаться не станешь?

– Я много раз пробовал… ну это… знаки внимания. Но от нее полный игнор.

Ромка, смеясь, спросил:

– И что же это за знаки?

– Ну… я кофе ей приносил в класс и булочку.

– Приняла?

– Нет. Сказала, что ограничивает мучное, а кофеин плохо переносит.

– Дальше.

– Ну как бы это все.

– Ты на этом и закончил?

– Она тогда так равнодушно посмотрела и сказала все это холодно. Она ведь такая красивая, и кто я рядом с ней.

– Мда… тяжелый случай, – усмехнулся Рома, – Хочешь, я поговорю с ней о тебе?

– Правда? Хочу! – просиял Паша.

– Может, и ты с ней поговоришь обо мне? – спросил он Егора.

– Понимаешь, мы договорились с ней не влезать в такие дела друг друга. Мы просто друзья и всё.

– Но у тебя хорошо получается изображать ее парня.

Егор уважал Милану. С ее внешностью только романы крутить, а она упорно училась и на парней не смотрела. Хотя пару раз Егору показалось что-то. Он сразу отогнал от себя эти мысли, но где-то глубоко его все-таки тревожили ее взгляды. Она смотрела на него внимательно и строго, и даже когда улыбалась, серьезность в ее глазах не исчезала. На подруг она смотрела по-другому. Смеялась над шутками, разглядывала обновки. Как-то раз посреди разговора о заданиях по подготовке к егэ, она вдруг спросила его:

– У тебя есть кто-то, кто сильно нравится?

Егор не ответил, просто молча кивнул. Он не мог вслух об этом говорить, Кэт словно печать на его губы наложила. И тогда он заметил, как взгляд Миланы на пару секунд метнулся в сторону. Но уже через мгновенье она стала обычной.

Внешне Милана являлась почти противоположностью Кэт. Она имела темные не слишком длинные волосы, изумительно белую кожу, черные глаза и от природы яркие губы. И фигурка ее при среднем росте выглядела что надо. Красивой ее делали миловидное лицо и привлекательные контуры тела, под блузкой явно прорисовывалась грудь, а ножки отличались стройностью.

Кэт была совершенно другой. Рост имела чуть выше среднего, 1м70, и тело практически идеальных пропорций, однако намного более хрупкое, нежели у Миланы. Но главное, чем она внешне отличалась от нее, так это ясными голубыми глазами, светлыми неимоверно волнистыми и пышными волосами, а также чертами лица. В целом ее скулы, нос, губы и брови казались вполне обычными, но в совокупности они создавали утонченный образ истинной красоты, не имеющей национальности. И кожа на ее щеках всегда светилась очень легким золотистым загаром. Она как-то сказала, что слишком чувствительна к солнцу, так что даже зимой легко может загореть в безоблачный день. Он помнил ее тонкие нежные пальцы и какую-то неуловимую грацию движений. Помнил ее по-детски розовые ступни – там, на пляже, когда она оставляла на песке свои сланцы, чтобы войти в воду. Помнил контур и движение губ при разговоре, потому что как завороженный всегда смотрел на них, мечтая целовать ее.

Он никогда бы не смог полюбить брюнетку, какой бы красивой ни была Милана. Егор чувствовал угрызения совести и хотел напрямую с ней поговорить. Но после того вопроса она больше не смотрела на него с тайной надеждой. Именно поэтому он решил поспособствовать своему другу в вопросе сближения с Миланой, чему Паша очень обрадовался. Милана была новенькой в их классе, и сам он не решился бы к ней приближаться и что-то такое говорить. А Егор действовал напрямую, потому что и Милану уважал за честность.

– Ты очень нравишься моему другу. Но он стесняется, – сказал он ей.

– Почему? – спросила она.

– Ты очень красивая, поэтому, – ответил Егор.

– Хорошо. Я попробую пообщаться с ним, – сказала Милана.

***11

Егор остался очень довольным тем, что Паша начал встречаться с Миланой. Самому Егору девчонки много раз намекали на такое, а порой и прямо предлагали. Но он смотрел на них равнодушно и прямо говорил:

– Не хочу.

Даже извинений не добавлял. После встречи с Кэт другие девушки для него словно не существовали. Он мог спокойно общаться, обсуждать задания перед егэ, говорить о соревнованиях, собраниях перед выпуском, о мероприятиях перед экзаменами, но не более. Никогда не участвовал в обсуждениях книг и фильмов, никогда не высказывал своих мнений и оценок. Потому что для него имело значение мнение только одного человека, его возлюбленной. Неважно, что она не писала ему, главное, она просматривала все его посты и читала все его письма. Сейчас ему и этого было достаточно. Но даже друзьям он не рассказывал о ней. Ни слова, никогда. Они не знали о существовании Кэт. Так же, как и Милана.

Он радовался за друга, хотя примерно через месяц, когда он сидел и ждал друзей из спортзала, чтобы идти на консультацию, Милана подошла и села рядом, в ожидании Паши. А потом спросила:

– Ты доволен? Я ведь выполнила твою просьбу.

– Ты о чем? – удивился Егор.

И тут из спортзала вышел Паша, а за ним и Роман.

– Об этом, – сказала Милана и глазами указала на Пашу. После этого взяла Пашу под руку, и они пошли, о чем-то мило беседуя.

Опешивший Егор не мог прийти в себя.

– Что с тобой? – спросил его Ромка, – Давай быстрей, консультация вот-вот начнется.

– Кажется, я очень ошибся, когда устроил им встречу наедине.

– А я сразу говорил тебе, что она не станет с Пашкой мутить, потому что явно смотрит только на тебя.

– Но ведь стала… Что теперь делать?

– В смысле? Ты решил сам с ней встречаться?

– Нет-нет, что ты! Я не об этом… Просто…

Но он не смог повторить Роману то, что сказала ему Милана, и на консультации был рассеян. Ромка даже пару раз толкнул его в бок. А потом, когда они уже шли на остановку автобуса, Егор все же сказал другу:

– Понимаешь, она сегодня намекнула как-то странно. Что типа выполнила мою просьбу. Спросила – ну, что, доволен?

Роман остановился:

– Она имела в виду… ничего себе. То есть, Паша ей безразличен и она с ним только потому, что ты попросил?

– Как теперь ему это сказать?

– А о ее чувствах к тебе ты не думаешь?

Егор взглянул на друга с отчаяньем в глазах.

– Знаешь, такие, как она… способны на многое, способны годами ждать.

– Что мне делать, Рома?! Помоги! Я не хочу никому давать необоснованных надежд, я люблю другую!

– Любишь другую?! – изумился друг. Потом подумал немного и ответил:

– Так ей и скажи. Если она смогла обманывать неискушенного Пашу, пусть сама и расхлёбывает. Лучше, чтобы она отшила его раньше, пока он совсем не увяз в своей влюбленности.

– Нет… она же это из-за меня… Так что я должен сам ему все сказать. Это моя ответственность.

Как легко, никому не желая зла, все же причинить его по недомыслию, думал Егор. И судил себя, ведь видел, догадывался о том, что нравится Милане не просто как друг. Да и возможна ли истинная дружба между мужчиной и женщиной? Бабушка уверяла, что нет.

Сначала он хотел ей позвонить, но потом решил не прятаться и сказать все лично. Перед уроками он дождался ее и отвел в сторону.

– Милана, я насчет Паши, – произнес Егор, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

– Понимаешь, моя просьба… Я думал, что ты решишь встречаться с ним, только если он тебе действительно нравится.

– Он мне нравится, – сказала Милана спокойно.

– Очень хорошо, тогда я спокоен.

– Паша мне нравится, а тебя я люблю. Хотя и понимаю, что безразлична тебе как девушка. Ты считаешь меня просто другом. Ведь так?

– Милана, ты очень красивая и милая… но…

– Ты любишь другую?

– Да. Ты не знаешь ее. Так что с Пашей? Как ты решишь?

– Я скажу ему правду.

– Сама?

– Да. Ты ни в чем не виноват. Так что пусть он решает, будет ли со мной и дальше.

Через день Паша вновь встречал Милану у школы, а вечером провожал, как и раньше. И все-таки Егор решил поговорить с ним. Потому что стал думать, что Милана взяла все на себя опять только в угоду ему.

Он выбрал момент и рассказал Паше свою первоначальную версию. Рассказал и о том, как помогал ей летом в кафе из лучших побуждений. Просил у друга прощения за то, что не додумал и вовремя не понял истинного положения вещей. Паша улыбнулся:

– Было бы странно, если бы она сначала не влюбилась в тебя. Но теперь у меня есть шанс доказать ей, что я тоже чего-то стою. Она мне все рассказала и честно призналась, что я ей просто нравлюсь, по-человечески. Но вчера… мы поцеловались.

***12

Егор благодарил судьбу за то, что Милана оказалась такой, какой он воспринял ее с самого начала. Умеющей брать ответственность за свой выбор. В отличие от многих девчонок, которых он знал, она вела себя и мыслила вполне по-взрослому. По крайней мере, так казалось Егору. Ему нравились ее честность и прямолинейность, а также отсутствие даже малейшей манерности, которой страдали многие его одноклассницы. Намного больше учебы и егэ их интересовали парни. Впрочем, это не мешало некоторым кокеткам иметь хорошую успеваемость и все шансы на приличную сдачу экзаменов. А две из них шли к окончанию гимназии уже с теми, кого выбрали для будущего замужества. Все конечно знали, что обе пары не просто встречались, а жили как супруги. Как на это смотрели родители, оставалось тайной, узнать которую не пытались даже учителя. Только треть учеников все еще оставались недорослями, остальные вполне повзрослели и вели себя соответственно. Правда, в такой гимназии, где учился Егор и его друзья, априори не могло оказаться дебоширов, гопников или обычных хулиганистых элементов из малообеспеченных семей, поскольку гимназия эта являлась довольно-таки престижным учебным заведением с приличной суммой оплаты за обучение. Когда Егор однажды, разыскивая одного из бывших учителей, попал в обычную школу, его тут же окружила толпа старшеклассников, очень отличавшихся от его одноклассников. И не сказать, что Егор ощущал себя под их изучающими взглядами уютно.

Учитель, которого он тогда искал, преподавал у них физику и математику, но уволился после конфликта с руководством гимназии. Егор искал его для себя, поскольку только этого преподавателя хотел нанять репетитором. Именно он подтянул Егора по своим предметам до надлежащего уровня и при этом неплохо заработал. Молодой выпускник СПГУ определенно имел талант педагога, поскольку много раз говорил Егору, что тот прекрасно знает оба предмета, но приобретенные знания просто плохо систематизированы в его голове. Этим они и занимались почти три месяца. И это было почти сродни тому, как ребенка учат читать по слогам. Именно так репетитор выстраивал их общение, поскольку сразу понял натуру Егора, готового подчиняться только тому, кто умнее, и кого без страха может впустить в свой мир.

– Теперь ты знаешь мои предметы на отлично, – сказал ему учитель на прощанье, – Но главное, надеюсь, ты понял основы систематизации любых знаний. Это как таблица умножения Пифагора. Все начинается со структурирования полученной и накопленной информации. Уверен, что это умение пригодится тебе не только при сдаче егэ, оно пригодится тебе в жизни и профессии, которую ты изберешь.

Между прочим, учитель сказал Егору, что сразу заметил его очень сильную мотивацию. А это и в спорте основное условие победы. Занятия с репетитором действительно навели порядок в голове Егора, и теперь он не сомневался, что не просто хочет поступить на физмат ИТМО. Он был уверен, что обязательно поступит туда. Репетитор очень ему нравился неординарным подходом и блестящими знаниями не только преподаваемых предметов, но и сущности самого преподавания. Не зря ученики всегда лучше знают те предметы, которые преподает их любимый учитель.

Между тем Анна Сергеевна вместо радости стала испытывать какую-то неясную тревогу от того, что Егор так усердно готовился к поступлению в избранный вуз. Во-первых, раньше он особо не выделял предметы, необходимые на физмате, хотя и хорошо учился. А, во-вторых, в неполные 17 лет париться с утра до вечера над учебой – это как-то неправильно и даже подозрительно. Егор явно ни с кем из девушек не встречался, и данное обстоятельство теперь не радовало Анну Сергеевну, а скорее удивляло и напрягало. Она одергивала себя и понимала, что попала в ту же ловушку, что и другие бабушки и матери, слишком опекающие своих повзрослевших мальчиков. Но ее пугала сама мысль о том, что он по неосторожности и неопытности сделает какой-нибудь девице ребенка и этим сломает ей и себе судьбу. Хотя Егор не раз говорил ей, что прекрасно осведомлен о методах контрацепции и защите от СПИДа вкупе с гепатитом и прочими заболеваниями. Он уже два раза, видя ее напряженные взгляды, сказал ей:

– Я не буду ни с кем спать без любви. Можешь быть спокойна.

Спросить о том, что действительно ее беспокоило, она не решалась. А интересовало ее только, есть ли та, которую он мог бы полюбить или уже любит. Отсутствие у него девушки ни в чем ее не убеждало. Она часто вспоминала Кэт, особенно, когда видела ее посты в сети, ведь была на нее подписана. Но Анну Сергеевну успокаивало то, что Кэт весьма успешна и когда вернется из Европы, никто не знал. Спрашивать у ее родителей об этом Анна Сергеевна считала неприличным. Про Милану и Пашу Егор рассказал ей сразу, и эту девушку Анна Сергеевна с облегчением вычеркнула из своего списка. Да и с мобильника Егора ее фото давно пропало. А нового не появилось.

И все же Анну Сергеевну точило какое-то неясное сомнение. И однажды ночью она проснулась как от удара молнии от мысли: «А почему Егор, уверявший, что они хорошие друзья с Кэт, не поставил ей ни одного лайка и не написал ни одного комментария? "Ведь многие ее знакомые и друзья восхищались теми фото, которые она изредка вывешивала у себя на странице. Правда, Кэт никому не отвечала. Но Егор… разве мог он оставаться таким равнодушным к той, которую называл другом?

Анна Сергеевна закрыла лицо руками и прошептала:

– Конечно, они переписываются в привате, как я сразу этого не поняла, старая клуша.

Единственным успокоением являлось то, что Кэт была далеко и пока явно не собиралась возвращаться. Оставалась еще и разница в возрасте. Когда девушка старше на 4 года – это не так уж и мало. Правда, сейчас, судя по фотографиям, Кэт выглядела почти одного возраста с Егором, который опять подрос на несколько сантиметров и еще больше возмужал. Однако Анна Сергеевна видела на своем веку многих девушек, терявших привлекательность уже к 30-ти годам, и многих парней, напротив, к этому возрасту расцветавших молодостью и мужской красотой. К тому же Кэт работала за границей и набиралась лоска и жизненного опыта, и не последним являлось то, что она очень умна. Егор всегда восхищался в ней именно этим. А по ощущениям Анны Сергеевны, ее внук пока все еще оставался не слишком искушенным в жизни. Поэтому вряд ли Кэт могла по-прежнему интересоваться им даже просто как другом. Что нового он мог дать ей? По жизненному опыту она давно уже превосходила его.

***13

Кэт сильно уставала. Не спасали спа-центры, бассейн с минеральной водой, расслабляющий массаж и всякие напитки для релаксации. Поэтому ее агент настояла на небольшом отпуске своей подопечной. На самом деле продюсер последней серии рекламных роликов положил на нее глаз и проходу не давал. Постоянно заказывал цветы и ужины в ресторанах, хотя Кэт все это игнорировала. Ее агент обратилась к заместителю главного редактора рекламного агентства, которое организовало эту серию, но он ответил, что не может влиять на продюсера, поскольку это ключевая фигура в раскрутке проекта. Тогда она пошла к продюсеру напрямую. О чем они говорили, Кэт так и не узнала, но он отступил. Кэт плохо знала французский, однако поняла из оброненного им замечания одному из своих помощников, что с русскими девчонками всегда проблемы. Или распутны так, что клейма ставить негде, или такие как Кэт недотроги. В конце он раздраженно сказал:

– Подожду, когда она сама ко мне прибежит.

Агент показала ей расклад. Получалось, что если отказаться от еще двух пока не утвержденных серий роликов, Кэт теряет приличную сумму гонорара.

– Что ты решишь? – спросила ее агент.

– Не буду подписываться на эти две серии. У них ведь имеется кто-то в резерве из моделей.

– Но ты потеряешь почти 25 штук евро.

– Ничего, зато освобожусь от этого озабоченного.

– Значит, передать эту информацию в материнское агентство?

– Не нужно, референт отца все уладит. Объясни ему ситуацию, самой мне неловко. Только не сгущай сильно краски, а то отец примчится. С Алексом она также старалась держать дистанцию, из-за того, что он неровно к ней дышал. Но сейчас ей захотелось натравить его на продюсера.

Ее нисколько не забавляла предстоящая стычка двух ее воздыхателей, ей хотелось только спокойно работать. Русские модели звали ее в свой кружок, но она за целый год так и не появилась ни на одной их тусовке. Даже агент ее не понимала – веселись, пока молода и находишься в центре Европы, а значит, и всего мира. Но Кэт не хотела веселья и на экскурсии не ездила, поскольку с родителями многое посещала в поездках, еще будучи подростком. Тогда все окружающее восхищало ее, сейчас она оставалась совершенно спокойной. Взволновать ее мог только один человек, но он готовился к выпускным экзаменам. Поэтому она спасалась чтением книг. Телевизор почти не смотрела, кроме прогнозов погоды и новостей. Даже фильмами не интересовалась, поскольку многие из них уже видела в интернете.

Когда она оставалась одна, сразу включались мысли о Гавроше. На фото и видео из соцсетей он выглядел совсем взрослым, настоящим мужчиной из ее подростковых грёз. Два образа – мальчишки 13-ти лет с детскими щеками, пухлыми губами и счастливым взглядом и сегодняшнего взрослого парня, уверенного в своих силах, высокого, красивого, но все с тем же счастливым взглядом, смешивались в ее сознании. Весь этот год, начиная с момента, когда она бинтовала ему руку и вынужденно прикасалась к нему, ее при мысли о нем настигали волны желания. Когда она оставалась одна в комнате, то эти волны становились порой настолько сильными, что она непроизвольно начинала стонать от невозможности утолить свою жажду. Ей никак не удавалось хорошенько вспомнить свои ощущения того поцелуя, второго по счету, который Егор фактически украл у нее. И откуда в нем появилось такое умение? Ведь он уверял, что до этого ни с кем так не целовался. Но вспомнить, что почувствовала в том момент, она не могла, как ни напрягала память. Все потому что она совершенно не ожидала, что он поцелует ее. И произошло все очень быстро. Потом она что-то говорила ему про то, что ей нужен мужчина, а не мальчик и т. п. Господи, какая же я глупая, думала она сейчас. Нужно было самой поцеловать его в ответ и не украдкой, а так, чтобы все поджилки у него затряслись. Хотя нет, всё правильно. Если бы он почуял ее истинную страсть, то вряд ли мог бы сейчас оставаться таким терпеливым. А вот она не могла. Ее истязали чувственные ощущения, она закрывала глаза и уплывала в его объятиях, сливаясь с ним в одно целое, отдаваясь ему полностью, изгибаясь всем телом ему навстречу. Фантазии ее были такими яркими, что тело само начинало ритмично двигаться, словно Егор уже входил в нее по-настоящему и словно держал сильными руками ее тело.

Именно поэтому по утрам она ощущала неимоверную усталость, разбитость и неутолённый голод. Но никакая еда не могла ее насытить. Ни заедать это состояние чем-то калорийным и сладким, ни запивать слабым алкоголем она не могла, это сразу отразилось бы на внешности. Да и вряд ли бы заедание помогло. Каждое утро ее спасал душ, под которым она теперь стояла не обычные пять-десять минут, а намного дольше. Потом приходила массажистка, следом за ней стилист и в завершение появлялась агент, которая озвучивала ей план на весь день. Все ее фантазии замирали до вечера, и она словно робот выполняла всю дневную программу.

Сегодня, пока ее причесывали, зашел Алекс и сказал, что разрулил проблему с продюсером. Кэт бесцветно сказала ему спасибо.

– Вы до сих пор расстроены? – спросил он. Секунду подумав, она ответила:

– Да. Не слишком приятно, знаете ли, столкнуться с подобным типом. Он всех девушек считает доступными?

– Последнее время вы совсем не улыбаетесь.

– Почему? Улыбаюсь, когда режиссер или фотограф просят для кадра. А так… поводов нет.

– Она слишком скучает по дому, – вмешалась агент, – Для нее это первый большой контракт. Молодым девочкам всегда тяжело дается длительный отрыв от близких.

Референту действительно очень нравилась Кэт. Однако он работал на ее отца, поэтому сдерживался в отношении дочери своего босса. Но не мог скрывать своего восхищения при виде ее в каждом новом образе. Ему даже не удавалось сравнить хоть кого-то из других моделей с ней. Кэт в его глазах была вне конкуренции. Впрочем, не только в его глазах. На нее посматривали представители разных брендов, но их останавливало то, что она из России. Двое из них задавали ему, как ее представителю, вопросы о том, не хочет ли она переехать или хотя бы получить вид на жительство какой-нибудь из европейских стран. Ответ Кэт прозвучал однозначно – нет. Мало того, она сказала Алексу, чтобы больше не беспокоил ее такими вопросами и всем давал вполне определенный и окончательный ответ.

– Вы слишком молоды, ваше мнение может со временем измениться, – пытался он говорить ей. Кэт взглядывала на него своими прекрасными чистыми глазами, и во взгляде ее появлялся металл.

– Моё мнение останется неизменным, – говорила она спокойно, и он понимал, что она не отступит ни на шаг. Вот же чёртов патриотизм, думал он про себя. С такой внешностью любая стремилась бы блистать за пределами страны.

– Вы так любите Россию? – как-то спросил он ее.

– Да, люблю, – ответила она просто, без малейшего пафоса, – Дома меня ждут слишком дорогие мне люди.

– Возможно, только один самый главный человек?

Она не ответила, поэтому он понял, что попал в точку. С этого момента вопрос о том, кто же является избранником Кэт, не давал ему покоя.

***14

Дед Митяй завершил работы на даче, не торопясь убрал граблями скошенную траву, засыпал розовые кусты опилками и обвязал рогожкой, забинтовал специальной лентой плодовые деревья, чтобы зимой лесные зверушки не объедали на них кору. В доме он давно уже навел порядок перед окончанием сезона. Остались дела по мелочам. Сентябрь и октябрь выдались сухими, поэтому ему ничто не мешало. Осталось отключить подачу воды в дом и капельный полив в теплице. Незадолго до отъезда в Город он жил в гостевом домике, умывался в наливном умывальнике на кухне и пользовался биотуалетом, который сын привез ему год назад, когда у него сильно болела спина и колени, по причине чего ему было трудно ходить через весь дом в уборную.

Спина и колени донимали его лишь изредка. Он всегда удивлялся, потому что никак не мог понять, что в очередной раз спровоцировало их бунт на корабле. Проблемы с коленями он связывал с микротравмами, которые накопились у него за десятилетие катания на горных лыжах. А спина, у кого из современных людей она не болела? В спокойное от радикулита время он месяцами работал на участке и не вспоминал о ней. Он хотел к снегопадам управиться, чтобы только раз в день выходить из гостевого домика погулять и подышать свежим воздухом. Раз в три дня он садился за руль и ехал в поселок, находившийся в 2 км от дачного городка. Там он обедал в столовой, потом покупал продукты, лекарства, предметы первой необходимости и довольный возвращался домой. Он любил это время, когда 3—4 месяца жил совсем один. Конечно, жена и сын часто ему звонили, однако основное время он мог спокойно размышлять, смотреть телевизор и заниматься мелкими поделками.

Каждый разговор с женой вызывал у него долгие размышления. Потому что он чувствовал – она что-то недоговаривает. Он прикидывал так и эдак, но ни к чему не приходил и все сильнее ощущал беспокойство. Поэтому уже раза три спрашивал у сына, не болеет ли Нюта и не скрывает ли она что-то из проблем со здоровьем от него. Но сын говорил, что напротив, мама очень энергична и полна жизни.

– Понимаешь, Владик, кажется мне что-то. Вот начинает меня расспрашивать, потом рассказывает, как прошел день, про тебя упомянет, про Лору. А про Егора молчит. Отвечает, только когда я спрашиваю. И отвечает как-то… не пойму я.

– Занят он сильно. Этот год у него выпускной, он и с репетитором занимался, теперь сам сидит дни напролет. На физмат ведь собирается поступать, не фунт изюма.

– Но раньше она только о нем в первую очередь мне все выпаливала.

– Он совсем взрослым стал, не то что раньше, когда был бабушкиным внучком. Теперь у них и тем для разговоров совсем мало – поел ли, как спал, не устал ли. Вот и все. Вот она и переживает, даже, наверно, злится немного. Ты ж ее знаешь, для нее Егор – главный объект любви и обожания. А тут… я ей говорил, что дети всегда отдаляются от родителей и бабушек-дедушек. Но она пока не может этого принять.

И все же деду Митяю казалось, что Нюта о чем-то другом переживает. Не стала бы она ревновать его к учебе, напротив, всегда всех заставляла чуть ли не на цыпочках ходить мимо его комнаты, когда он уроки делал. В этот раз он решил не ждать ее обычного вечернего звонка перед сном, а позвонил днем, когда сын и сноха на работе были, а Егор в гимназии.

– Скажи мне честно, что тебя тревожит! – сказал он ей без предисловий. Потому что знал, начни он разговор с ней в обычной их манере, она бы вопросами его извела – что ел, нет ли проблем с желудком, не болит ли сердце и прочее, прочее, в том же духе.

– Дима, – сказала она упавшим голосом, – Боюсь я очень. За Егора.

– Говори толком! – сказал дед, подпустив металла в голосе. Против этого она никогда не шла. Жена помолчала, но потом рассказала все, что знала и что предполагала.

– То есть, ты уверена, что у них любовь в полный рост? – спросил дед, – Они же больше года не виделись. Как ты это себе представляешь? Ему 17 лет, в этом возрасте парни, как кони необузданные. Стоит какой-нибудь девке задом вильнуть, кто из них устоит? Но если она старше, да еще уехала хрен знает на сколько, может ли молодой пацан полный здоровья и силы терпеть и ждать? Я не мог.

– Ты не пример! Со мной третьей живешь и детей наплодил по всему Союзу.

– Он мой внук, гены-то одни.

– Другой он. Осознанный, не нам чета. Нынешние дети, знаешь, какие – интеллектуалы сплошь и рядом. Говорю же, чую я – любит он ее и ждет.

– Ну ладно, ждет. Ты против?

– Она же старше на 4 года и моделью заделалась, валюту гребет горстями. Я не хочу, чтобы он страдал! А с такой он будет страдать, как пить дать. Ему поступать в универ нужно и учиться там 5 лет. А ей замуж наверняка хочется.