Текст книги "Голод"

Глава 20
18 часов, 29 минут

БРИАННА НЕ ВСТРЕТИЛА Сэма на дороге к АЭС, когда бежала назад в город. Она не встретила его ни на одной дороге. Она видела только Квинна, Альберта, Коржика и Лану в огромном пикапе. Брианна уже думала остановить их, рассказать об угрозе электростанции, но никого из этих четверых нельзя было назвать хорошим бойцом. Конечно, Квинн с Коржиком – солдаты, но Брианне нужен был Сэм, а не его бесполезный старый приятель по сёрфингу.

На заправке Сэма не оказалось. В мэрии и на площади тоже. Его не было нигде, как она ни искала.

А Брианна быстро выбивалась из сил. Высокая скорость выматывала. Не так сильно, как должна бы, наверное, учитывая, что она только что пробежала около пятнадцати миль, заглядывая то туда, то сюда, обегая все улицы и аллеи. Но всё равно устала. И голодный лев проснулся в животе, разрывая её изнутри.

Кроссовки порвались в клочья. Опять. «Найк» не выпускал обуви, предназначенной для бега со скоростью спортивного автомобиля.

Тут она услышала громкий хлопок. Было трудно разобрать, откуда шёл звук. Но вдруг по улице побежали дети. Медленно. Очень медленно. Но быстрее они, бедняжки, не умели.

– Что тут происходит? – требовательно спросила Брианна, со свистом остановившись.

Никто не ответил. Более того, все они, кажется, её боялись.

В любом случае, было ясно, что они убегают от чего-то, а не гонятся за чем-то. Поэтому Брианна вернулась на улицу. Спустя те мгновения, за которые обычное сердце едва успеет сделать два удара, она уже стояла на пороге дома Астрид.

– Эй. Есть кто дома?

Вышла Астрид, следом за ней Эдилио. Было сразу видно, что ночь у обоих выдалась неспокойной. Половина лица Астрид возле глаза опухла и покраснела. Эдилио осторожно потирал голову, сжимая в руке массивное ружьё.

– Где Сэм? – спросила Брианна. – Что с вами, ребята?

– Ты пропустила всё веселье, – кисло сказал Эдилио.

– Нет. Нет, не пропустила. Наоборот! – воскликнула Брианна. – Кейн напал на электростанцию.

– Что?

– Он сейчас там. С ним Дрейк и ещё ребята.

– А что с нашими охранниками? – строго спросил Эдилио.

– Я никого из них не видела. Слушай, Кейн пробил главные ворота машиной. Он настроен очень серьёзно.

– Ты знаешь, где живёт Хантер? – спросил Эдилио.

Брианна кивнула. Но слишком быстро, чтобы это могли заметить другие. Поэтому она просто сказала:

– Да.

– Иди туда. В прошлый раз я видел Сэма там. Скажи ему, что я собираю своих людей. У меня уйдёт на это полчаса. Скажи ему, встретимся на шоссе.

– Твоя обувь, – сказала Астрид, показывая на ноги Брианны. – Какой у тебя размер?

– Шестой.

– Я принесу тебе пару из моего шкафа.

Но прежде, чем Астрид успела сдвинуться с места, Брианна уже сбегала вверх по лестнице, спустилась обратно, села на крыльцо и примерила пару кроссовок «Нью бэланс».

– Спасибо, – сказала она ошеломлённой Астрид.

– Не забудь… – но в промежутке между «не» и «забудь» Брианна уже стояла возле дома Хантера.

Декка как раз спускалась по ступенькам, мрачнее тучи. Девочка лишь чуть вздрогнула, когда перед ней возникла Брианна.

– Привет, Бриз, – сказала Декка. Она почти улыбнулась.

– Сэм здесь?

– Ага.

Брианна возникла перед Сэмом, который воспринял это куда менее спокойно, чем Декка.

– Сэм. Кейн. Он на станции. Я уже встретилась с Эдилио, он собирает своих солдат. Дай мне оружие, я пойду, займу Кейна.

Сэм громко выругался. Он не сразу нашёл в себе силы прекратить. Затем сказал:

– Так я и знал! Я знал, и всё равно позволил себя отвлечь.

– Сэм. Дай пушку.

– Что? Нет, Бриз, ты мне нужна. Живой.

– Я могу вернуться туда минуты через две, – взмолилась Брианна.

Сэм опустил руку ей на плечо.

– Бриз! У тебя есть работа. Ты наш мессенджер. Верно? Для драк у нас есть другие. Помоги Эдилио собрать солдат. Потом, может быть, ты сможешь отыскать Лану. Не знаю, где она, но она может нам понадобиться.

– Лана едет куда-то в пикапе вместе с Квинном и Альбертом, – сообщила Брианна.

– Что?

– Они в пикапе, едут по шоссе.

Сэм всплеснул руками.

– Может быть, они как-то узнали о планах Кейна. Может, едут как раз туда.

– Нет, вряд ли. Тогда Альберт не поехал бы с ними. А ещё кто-то побил Астрид.

Лицо Сэма окаменело.

– Что?

– Она в порядке, но у неё дома что-то случилось.

– Зил, – процедил Сэм сквозь зубы. Он в ярости пнул кресло. – Беги, Бриз, делай то, что я сказал.

– Но…

– Нет времени спорить, Бриз.

* * *

– Народ? Народ? – Квинн протянул руку и потряс Альберта за плечо. Тот спал.

– Что? Я не сплю. Чего тебе?

– Чувак, мы заблудились.

– Мы не заблудились, – сказала с заднего сидения Лана.

Квинн глянул в зеркало заднего вида.

– Я думал, ты тоже уснула.

– Мы не потерялись, – повторила Лана.

– Ладно, при всём уважении, я бы не сказал, что мы не потерялись. Это уже не грунтовка, это какая-то равнина. И то на равнину не слишком похоже. – Они съехали с автомагистрали и свернули на просёлочную дорогу. Оттуда – на грунтовую. Грунтовка, казалось, никогда не кончится, и нигде не было видно ни единого пятнышка света. Потом грунтовка постепенно стала превращаться в грязь, пока, наконец, от дороги ничего не осталось.

– Целительница сказала, не заблудились, значит, не заблудились, – проворчал Коржик.

– Уже близко, – сказала Лана.

– Откуда ты знаешь? Я сюда и днём-то дорогу не отыщу. Что уж говорить о ночи.

Она не ответила.

Квинн глянул вниз, на дорогу, а потом снова в зеркало заднего вида. Единственным источником света была приборная доска, поэтому он мог видеть лишь общие очертания лица девушки. Лана смотрела в окно, не в том направлении, куда ехал пикап, а на северо-восток.

Квинн не мог прочесть выражение её лица. Но он чувствовал, что что-то не так. Это проскальзывало в её случайном вздохе. В том, как она отрешённо трепала шерсть на шее Патрика. В сдержанном тоне её голоса, когда она говорила.

– Ты в порядке? – спросил Квинн.

Лана не ответила. Долго не отвечала. Слишком долго. А потом:

– А почему ты спрашиваешь?

– Сам не знаю, – ответил он.

Лана промолчала.

Альберта же, напротив, прочесть было очень просто. Альберт – когда ему удавалось не спать, – был полностью сосредоточен на цели. Он смотрел прямо перед собой. Иногда Квинн замечал, что он кивает сам себе, словно комментируя некий внутренний диалог.

Квинн завидовал Альберту. Вот уж кто, похоже, в себе не сомневался. Знал, чего хочет достичь, кем хочет стать.

Что до Коржика, то у него была своя роль: служить Лане. Огромный бывший хулиган был готов выполнить всё, что прикажет Лана.

Квинн задумался. Люди в УРОДЗ делились на два типа, но не на «уродов» и «нормальных». Были дети, которые изменились к худшему, и дети, которые изменились к лучшему. УРОДЗ изменила всех. Но некоторые стали в большей степени самими собой, чем прежде. Альберт был одним из таких. Коржик тоже, но совершенно по-другому.

Себя Квинн относил к первому типу. Он был из тех, кто так толком и не оправился от произошедшего. Утрата родителей стала для него неизлечимой раной. Эта рана болела не переставая. Да разве могла эта боль утихнуть?

Причина была куда глубже, нежели потеря мамы и папы: всеобъемлющая утрата, лишение всего, что он знал, потеря самого себя. Когда-то он считался крутым. От этого воспоминания на его губах появилась грустная улыбка. Квинн был крутым. Одним из. Все его знали. Не все его любили, не все понимали, но вокруг Квинна всегда витала аура исключительности.

А теперь… теперь, в УРОДЗ, он стал посредственностью. Дети знали, что Квинн сдал Сэма Кейну. Знали, что Сэм принял его назад. Знали, что Квинн слегка слетел с катушек в день великой битвы. Может быть, не просто слетел.

Воспоминания о маме с папой, о прежней жизни, все они были где-то далеко. Словно фотографии в старом альбоме. Не совсем реальные. Чьи-то чужие воспоминания, но его боль; чья-то жизнь, но его утрата.

Воспоминания о битве – разве их можно назвать воспоминаниями, разве воспоминания не должны быть чем-то из прошлого? С того дня прошло уже три месяца, но Квинн не считал те события прошлым, они были здесь, прямо сейчас, всегда. Словно параллельная жизнь, текущая рядом с его обычной жизнью. Он ехал в ночной темноте и чувствовал, как ходит автомат у него в руках, видел койотов и детей, смешанных в кучу, всё перепуталось, уворачиваясь от летящих пуль.

Палец на спусковом крючке. Слишком близко к выстрелу. Квинн попал бы в мальчика. Он не смог этого сделать, не смог воспользоваться шансом, и койот прыгнул, раскрыв пасть, и…

И всё это для Квинна было не чем-то давним и далёким. Всё это он переживал прямо сейчас. Здесь.

– Окей, – сказала вдруг Лана, возвращая его к реальности. – Сбавляй скорость, мы почти на месте.

В свете фар виднелись лохматые кусты, земля и разбросанные тут и там валуны. Неподалёку лежало сильно обугленное бревно. Квинн вильнул, чтобы объехать его.

Он ударил по тормозам. Затем, уже гораздо медленнее, снова пополз вперёд.

Фары осветили секцию стены, всего в нескольких футах. Повсюду была разбросана обугленная древесина. Две почерневшие банки не то фруктов, не то бобов валялись прямо на земле.

Квинн невольно подумал, не завалялось ли тут чего-нибудь съедобного. Он вспомнил ту ужасную ночь, которую они провели, прячась в хижине, куда в любую минуту могли ворваться койоты, схватить их и убить.

Именно тогда Сэм впервые обнаружил свою истинную мощь. Впервые он понял, как управлять сокрушительным светом, вырывающимся из его ладоней.

Квинн остановил машину. Поставил её на ручник.

– Это произошло здесь, – негромко сказал он.

– Что произошло? – спросил Альберт.

Квинн выключил фары, и все четверо вылезли из внедорожника. Стояла тишина. Было гораздо тише, чем в прошлый раз, когда Квинн был здесь.

Он перекинул ремень пистолета-пулемёта через плечо и выудил из-под сиденья фонарик. У Альберта был свой фонарь. Два луча шарили тут и там, подсвечивая горелое бревно, к которому прилип кусок тряпки, кухонную утварь, искорёженный металлический стул.

– Здесь мы впервые встретили Лану, – сказал Квинн. – Мы сбежали от Кейна. Бежали в леса, на север. Решили вернуться в город и сражаться. Вообще-то, конечно, Сэм решил.

Он наклонился и подобрал большую тяжёлую консервную банку. Этикетка на ней обгорела. Но похоже, это был пудинг. Поджаренный пудинг, быть может, но банка выглядела целой. Он подошёл к внедорожнику и закинул её в багажник.

– Что разрушило дом? – не унимался Альберт.

– Частично постарался Сэм. Это был первый раз, когда он осознанно использовал свою силу. Не в панике или что-то типа того, а хладнокровно, осознавая, что делает. Это надо было видеть. – Квинн отлично помнил этот момент. Момент, когда его старый друг проявил нечто такое, что было далеко, бесконечно далеко за пределами возможностей самого Квинна. – Частично койоты, они устроили пожар.

– А где золото? – спросил Альберт, которому вся эта история была не очень интересна.

Квинн ждал, пока Лана покажет дорогу, но её ноги словно вросли в землю. Она смотрела на коричневые, мёртвые останки того островка, на котором Отшельник Джим отчаянно пытался сохранить газон посреди сухой пустоши. Коржик стоял у неё за спиной, из-за пояса у него торчал большой пистолет. Он был наготове, хмурился в недружелюбной темноте, готовый отдать жизнь за девушку, спасшую его от невыносимой агонии.

Патрик сосредоточенно бегал вокруг всего, что хоть немного возвышалось над землёй, пристально принюхиваясь. Сам он ничего не метил, только нюхал. Пёс казался подавленным, опустил хвост, почти просунув его между задних лап. Должно быть, запах Вожака был силён.

– Сюда, – сказал Квинн, когда стало ясно, что Лана не ответит.

Он пошёл мимо обломков. На самом деле, их было не так уж много, большая часть хижины сгорела дотла. Но из оставшихся кусков разрушенных огнём брёвен торчали гвозди, поэтому Квинн двигался осторожно.

Когда ему показалось, что он нашёл нужное место, Квинн нагнулся и принялся раскидывать в стороны деревянные бруски и дощечки. Он с удивлением обнаружил, что дощатый пол остался почти невредимым. Пол был слегка подпалён, но не уничтожен огнём. А вот и люк.

– Поглядим, может, я сумею открыть. – Он попытался, но петли искривились от жара. Пришлось им обоим, Квинну и Альберту, поднимать крышку люка. Одна из петель сломалась, и крышка криво упала на сторону.

Альберт посветил фонариком в люк.

– Золото, – сказал он.

Квинн был слегка удивлён будничному тону Альберта. Он почти что ожидал голлумовского «моя прелес-с-сть» или чего-то вроде того.

– Ага. Золото, – подтвердил Квинн.

– Оно не расплавилось, – сказал Альберт. – Экзотермия и всё такое. Как в школе учили.

– Может, начнём грузить, а? У меня от этого места мурашки по коже, – сказал Квинн. – Плохие воспоминания.

Альберт наклонился и поднял один слиток. Потом с грохотом опустил на место.

– Тяжёлое, а?

– Ага, – согласился Квинн. – Что ты собираешься со всем этим делать?

– Ну, – сказал Альберт, – я хочу узнать, можно ли его расплавить и наделать что-то вроде монеток. Вот только у меня нет форм для монет. Я думал использовать формочки для кексов. Есть у меня стальная формочка для очень маленьких кексов.

Квинн расплылся в улыбке, а затем рассмеялся.

– Хочешь сделать монеты в виде кексиков?

– Возможно. Но вообще-то я нашёл кое-что получше. Один из ребят при обыске домов наткнулся на место, где делали подпольные боеприпасы. Там нашлось несколько форм для пуль.

Всё это время они вытаскивали слитки из подвала и складывали их на землю. Складывали их кирпичиком, как дети, играющие в кубики.

– Золотые пули? – Квинн прекратил смеяться. – Мы будем делать золотые пули?

– Неважно, какой они будут формы, главное – твёрдая валюта. Понимаешь? Без разницы.

– Чувак. Пули? Тебе это не кажется, ну… странным?

Альберт раздражённо вздохнул.

– Золотые оболочки пуль. Без пороха, от пули будет только форма.

– Господи, чувак, я даже не знаю, – Квинн покачал головой.

– Тридцать второго калибра. Это самый маленький размер, какой нашёлся у того парня.

– А почему Коржик нам не помогает? – поинтересовался Квинн.

Ответила Лана, откуда-то снаружи:

– Ребят, я тут осмотрюсь, вдруг еда где-то найдётся. Коржик мне поможет.

– Круто, – сказал Квинн.

Несколько минут спустя всё золото было извлечено из подвала.

Они начали таскать слитки к машине, по несколько штук за раз. Слитки были небольшие, но тяжёлые. К тому времени, как Альберт с Квинном закончили таскать золото, с них тёк пот, несмотря на прохладу ночи.

Альберт залез в машину и набросил на золото кусок брезента.

– Слушай, – сказал он, подтыкая углы. – Это не то, о чём стоит распространяться. Хорошо? Кроме нас четверых никто не должен знать об этой ночи.

– Погоди, чувак. А Сэм не в курсе?

Альберт спустился на землю и оказался лицом к лицу с Квинном.

– Слушай, я не пытаюсь обскакать Сэма. Я его глубоко уважаю. Но получится гораздо лучше, если мы представим уже готовый вариант.

– Альберт, я не хочу врать Сэму, – решительно заявил Квинн.

– Я и не прошу тебя ему врать. Если Сэм тебя спросит, скажи. А если нет…

Видя, что Квинн всё ещё сомневается, Альберт сказал:

– Слушай, Сэм – отличный лидер. Может, он наш Джордж Вашингтон. Но даже Вашингтон иногда допускал ошибки. И Сэм не понимает, о чём я ему толкую. Люди должны работать.

– Он знает, что люди должны работать, – возразил Квинн. – Просто не хочет, чтобы ты обирал всех, чтобы разбогатеть самому.

Альберт вытер пот со лба.

– Квинн, как ты думаешь, что заставляет человека усердно трудиться? Он делает это просто так? Думаешь, твои родители работали просто так? Они покупали только необходимую еду? Жили в минимально удобном доме? Ездили на машине, которая едва едет? – Альберт говорил с нажимом. – Нет, чувак, люди любят красивую жизнь. Все хотят чего-то большего. Что в этом плохого?

Квинн рассмеялся.

– Окей, чувак, ты всё это обдумал и, наверное, ты прав. В смысле, ну что я-то могу знать? В общем, смотри, я не собираюсь бежать к Сэму и рассказывать ему об этой ночи, ага? Насколько я знаю, я и не обязан.

– Это всё, о чём я прошу, Квинн, – сказал Альберт. – Я бы никогда не попросил тебя солгать.

– Угу, – цинично промычал Квинн. – А что насчёт Целительницы? Она… – Квинн огляделся, вдруг осознав, что уже давно не слышал ни её, ни Коржика. – Лана! – крикнул он. Потом: – Целительница!

Ночную тишину ничто не нарушало.

Квинн направил луч фонарика на кабину внедорожника. Может, уснула. Но в кабине было пусто.

Он поводил лучом по окрестностям, заметил шесты, которые когда-то служили опорой водокачки Отшельника Джима.

– Лана? Лана? Мы закончили, – кричал Квинн.

– Где она? – поинтересовался Альберт. – Не вижу ни её, ни Коржика. Ни собаки.

– Лана! Целительница! – крикнул Квинн. Ответа не последовало.

Они с Альбертом испуганно переглянулись.

Квинн потянулся к машине, чтобы нажать на клаксон. Это она должна услышать. Но замер, увидев стикер с запиской. Оторвав бумажку от руля, он прочитал вслух при свете фонаря:

– «Не ищите нас. Я знаю, что делаю. Лана», – прочитал Квинн.

– Ладно, – сказал Альберт. – Ладно, придётся рассказать Сэму.

Глава 21
18 часов, 23 минуты

ДЖЕК НАПИРАЛ НА дверь.

Дверь была крепкой. Очень крепкой. Сталь в стальной раме.

Но она затрещала и загудела, и Джек увидел, как между дверью и косяком растёт щель.

Джек сам поражался собственной силе. Он мало тренировался её контролировать. Вообще-то он не особо её тестировал. На самом деле, он всё время забывал, что обладает этой силой, потому что сила эта не была и никогда бы не смогла стать частью его истинной натуры.

Джек рос умником. Ему нравилось быть умником. Он с гордостью носил это звание. И ему было совсем не интересно становиться каким-то суперсильным мутантом. Даже теперь, толкая дверь, он думал, не установлена ли в ней какая-нибудь электронная система контроля. Гадал, где может размещаться панель управления. Думал, не проще ли было ему перерезать проводок или наоборот, припаять, чтобы открыть дверь. Размышлял, не управляется ли система при помощи компьютера, тогда он мог бы её взломать.

Такие мысли овладевали разумом Джека. И это приносило ему удовольствие.

А толкать стальную дверь, словно бык какой-то? Это было тупо. Так поступают только тупые люди. А Джек не тупой.

– Жми, Джек, – подбадривал его Кейн. – Она начала поддаваться.

Джек слышал, как Диана сказала Дрейку:

– Я же говорила, что он сильный. А ты хотел просто пойти и силой привести в «Коутс»? Ха.

Ещё несколько секунд, и дверь сломается, Джек это чувствовал.

– Когда она упадёт, Джек, сразу падай на пол, – сказал Кейн.

Джек спросил бы, зачем, но напряжение пульсировало в венах его шеи, сдавливало лёгкие, заставляло глаза едва не вылезать из орбит, и ему в прямом смысле было трудно себе представить, как в такую минуту можно поддерживать беседу.

– Упадёт – сразу ложись на пол, – настаивал Кейн. – Изнутри могут начать стрелять.

Что? Стрельба?

Джек ослабил усилия.

– Не тяни, – предостерёг его Дрейк. – Кто бы ни был внутри, мы о них позаботимся.

Джек услышал, как за его спиной автомат сняли с предохранителя. А затем Дрейк рассмеялся низким, злобным голосом.

Он крепко упирался ступнями. Ещё один сильный толчок. И надо упасть.

Вдруг его охватил страх. Быть подстреленным в сделку не входило.

Джек как следует надавил. Изо всех сил.

Дверь сорвалась внезапно, но не так, как ожидал Джек. Верхняя петля треснула, и засов сломался. Но дверь по-прежнему стояла в проёме, изогнутая, но удерживаемая второй петлёй. Ещё рывок – и она качнётся на него.

Раздались оглушительные выстрелы.

Джек упал на пол. Закрыл руками голову, зажал уши.

– Не убивайте, не убивайте! – кричал он, но никто не мог этого услышать, потому что стрельба шла с обеих сторон. Кто бы ни находился на посту управления, он стрелял короткими очередями через щель. Бах, бах, бах!

Дрейк отстреливался быстрыми одиночными выстрелами.

Пули отскакивали от стали и рикошетили в коридор.

Дрейк кричал, Кейн кричал, Джек тоже, и из-за двери голосом, полным ярости и страха, кричала девочка.

Затем подключился Кейн. Он ударил телекинетической волной в ослабленную дверь.

Стальная дверь с грохотом влетела внутрь.

Она повалилась на пол, сбив с ног девочку, которая, даже падая, продолжала стрелять, и пули бешено разлетались в воздухе.

Джек вжимался в пол, всхлипывая:

– Не убивайте меня!

Дрейк перепрыгнул через него, развернув руку-кнут и удерживая оружие в другой.

Джек повернул голову набок и увидел фантастическую картину: девочка лежала, не в силах пошевелиться, её ноги были неестественно вывернуты, но она не выпускала автомата и продолжала стрелять в сторону Дрейка.

Дрейк щёлкнул кнутом.

Оружие девочки было направлено прямо ему в грудь.

Щёлк.

Пусто.

Дрейк ударил её кнутом.

Исполненный боли крик.

Ещё один.

– Прекрати! – закричала Диана.

Кейн случайно ударил Джека ногой по голове, когда бежал в комнату.

Дрейк снова размахнулся кнутом, на этот раз с диким криком садистской радости, ликованием и ругательствами.

Джек пополз вперёд, ослеплённый слезами. Он знал эту девочку. Узнал её. Бритни. Когда-то они даже дружили. Три класса назад.

Дрейк ударил снова.

Пустой автомат выпал из руки Бритни.

Она была вся исполосована рваными ранами, истекала кровью, ноги переломались от удара дверью, лицо превратилось в мешанину из крови и слёз. Диана кричала на Дрейка и на Кейна, который не делал ничего, чтобы остановить психопата, а Джеку хотелось орать в голос: «Прости, прости!» – но он не мог подобрать слов.

Диана потянулась к Дрейку и схватила его за кнут и за плечо.

– Хватит, ты, больной кусок…

Дрейк развернулся и оказался лицом к лицу с Дианой. Он обнажил зубы и зарычал на неё, зарычал, словно зверь, разбрызгивая слюну.

– Она права, хватит, – сказал, наконец, Кейн.

– Убери свою подружку подальше с глаз моих, – прорычал Дрейк Кейну.

Кейн холодно посмотрел на него.

– Я и так дал тебе повеселиться. Мы здесь не для твоего развлечения.

Джек был поражён. Он никак не мог отвести взгляд от Бритни. Девочка застонала, попыталась пошевелиться – и рухнула на пол. Не то без сознания, не то замертво. Джек не знал.

Она училась с ним в одном классе.

Он знал её.

– За работу, Джек, – сказал Кейн.

Диана перевела налитые кровью глаза на Джека. Её взгляд был полон ненависти и сожаления. Она вытерла слёзы.

– Джек ранен.

– Что? – переспросил Кейн. – Джек?

Джек не был ранен. Он начал вставать, ведь лежать на полу было стыдно. Но левая нога подвела его. Он удивлённо опустил голову и увидел, что его штаны от колена до самого пола пропитаны кровью.

– Он потерял много крови, – сказала Диана.

Это было последнее, что услышал Джек, прежде чем пол подскочил и ударил его в лицо.

* * *

Лана слышала, как Квинн зовёт её. Слышала гудок автомобиля. Она успела отойти всего на две или три сотни футов, ровно настолько, чтобы лучи фонариков не достали её.

Коржик невозмутимо шагал рядом с ней и молчал, хотя его наверняка одолевали сомнения.

Лана надеялась, что Квинн с Альбертом не бросятся её искать. Ей не хотелось объяснять им, что она задумала.

Патрик тоже слышал гудок, и она прошептала ему:

– Тише, мальчик. Тс-с-с.

Лана предусмотрительно обула крепкие ботинки – намного лучше, чем в прошлый раз, когда она шла по этой дороге. Тяжёлый пистолет лежал в сумке на ремне, и это тоже было значительно лучше. А ещё с ней был Коржик.

Лана надеялась, что, если Вожак найдёт их тут, то кто-то – лучше бы она сама, а не Коржик, – выстрелит ему прямо в морду.

Кроме того, в её сумке лежали бутылка воды, банка консервированных шампиньонов и целый кочан капусты. Не так уж много еды, учитывая габариты Коржика, но она надеялась найти хоть несколько банок чего-нибудь съедобного в хижине у входа в шахту. Отшельник Джим наверняка держал там запас еды.

Она на это надеялась.

В прошлый раз, идя по этой тропинке, Лана пыталась найти машину Отшельника Джима, чтобы доехать на ней до Пердидо-Бич. К этому моменту она нашла золото и выяснила, что чудак-отшельник был старателем. Идя по следу от покрышек, она добралась до заброшенного шахтёрского лагеря, надёжно скрытого в складке холмов. Машина Джима нашлась, но ключей в ней не было. Затем Лана обнаружила и самого Джима: его труп в шахте.

Теперь она знала, где искать ключи.

Но в тот раз, ещё до того, как столько всего произошло, мысль о том, чтобы копаться в карманах трупа, вселяла в неё ужас. Но то была прежняя Лана. Новая же Лана видела вещи куда страшнее.

Она знала, где искать ключи. И где искать фургон. И помнила, где стоит огромный бак с СНГ – сжиженным нефтяным газом, который Джим использовал для растопки плавильной печи.

Её план был прост: достать ключи. С помощью Коржика погрузить бак в фургон Джима. Завести мотор и доставить бак ко входу в пещеру. Открыть клапан на баке, чтобы газ заполнил шахту.

Затем поджечь запал и убежать.

Она не знала, убьёт ли взрыв ту тварь в шахте. Но надеялась, что он хотя бы похоронит её под тоннами камня.

Мрак звал её и во снах, и наяву. Он подцепил её на крючок, и Лана чувствовала, как он тянет её к себе.

Иди ко мне. Ты мне нужна.

Он хотел заполучить её.

– Привет, Мрак, мой старый друг, – пропела Лана полушёпотом. – Я снова иду поболтать с тобой.