Текст книги "Голод"

Сэм стоял наготове, не понимая, что это значит. Что происходит? Жаль, что он не попросил Эдилио прислать сюда Брианну. Та облетела бы всю электростанцию за пару минут.

Обдумай всё хорошенько, велел он сам себе. Они явились сюда, чтобы украсть уран. И собирались отнести добычу в шахту. Как они это сделают? Где они могут быть?

В реакторе, конечно. Там хранится смертоносный металл.

– Не самая удачная мысль, – сказал Сэм пустой комнате.

Он пошёл по коридору, следуя указателям.

Вход в реактор охраняла массивная стальная дверь. Кейн даже не потрудился закрыть её за собой.

Сэм шёл по длинному, гулкому, тускло освещённому коридору. Вторая массивная стальная дверь, тоже открыта, хотя рядом с ней висела кнопочная панель, а значит, обычно эту дверь держали на замке.

Сэм понял, что её оставили открытой намеренно. Для него. Может быть, потому, что Кейн распространил внутри радиацию? В этом всё дело? Может быть, его организм уже получил смертельную дозу?

Нет. Кейн не мог повести себя так непредусмотрительно и заразить всю станцию, так что электричество больше нельзя было бы включить. В чём он был уверен, так это в том, что Кейн однажды захочет снова запустить электростанцию, только если он удержит над ней контроль.

В этом был смысл. Но это, однако, не положило конец страхам Сэма. Если Кейн заразил это место, то Сэм уже ходячий мертвец.

Он вошёл в помещение реактора. Там было жарко и душно, несмотря на огромный купол, аркой возвышающийся над головой. Было невозможно не испугаться одного вида активной зоны реактора, этого слишком голубого «бассейна», полного сдерживаемой силы. Невозможно было не понимать, что он из себя представляет.

Сэм обошёл вокруг него, настороже, наготове, начеку. Он оказался в дальнем конце реактора – и там его поджидал Дрейк Мервин, чья рука-кнут лениво извивалась сбоку. Он спокойно стоял, облокотившись на панель щитового управления.

– Эй, Сэм, – сказал Дрейк.

– Дрейк, – сказал Сэм.

– Знаешь, что самое крутое, Сэм? Я никогда не был особо внимателен в школе, но это лишь потому, что я никогда не видел, как можно использовать эти штуки. – Дрейк достал из кармана что-то похожее на огромный пульт. И нажал на кнопку.

Завыла тревожная сирена.

– Уходи, Дрейк, – крикнул Сэм, стараясь перекричать сирену.

– Я собираюсь навалять тебе, Сэм. И ты ничего не сможешь сделать.

– Что ты творишь, Дрейк?

– Что ж, насколько я понял, Сэм, это управляющие стержни реактора. Воткнёшь их туда, и реактор отключится. Вытащишь несколько штук, и он снова заработает. Вытащишь все разом – и произойдёт взрыв.

Из зловещей голубизны бассейна что-то поднималось. Дюжины узких стержней, закреплённых на мерцающем круглом основании.

– Ты блефуешь, Дрейк.

Дрейк расплылся в улыбке.

– Продолжай так думать, Сэм. Как, по-твоему, милашке Астрид пойдёт новая причёска? Когда волосы начнут выпадать клочьями.

Он повернул пульт к Сэму, так, чтобы тот видел.

– Видишь эту кнопку? Она вернёт стержни назад. И тогда все будут жить. Если никто не нажмёт на неё… что ж. Если верить Джеку, мы умрём довольно быстро. Все остальные в УРОДЗ умрут медленно.

– Ты тоже умрёшь, – сказал Сэм, зная, что просто тянет время, пока в его голове безумно крутятся шестерёнки, пытаясь найти способ остановить это всё. Неужели Дрейк обезумел настолько, что… Да. Разумеется, да.

Сирена усилилась и ускорилась вдвое. Теперь это было похоже на электронный вопль.

– Я не боюсь, Сэм, потому что ты не позволишь этому случиться, – крикнул Дрейк поверх сирены.

– Дрейк… – Сэм поднял руки, направив ладони на Дрейка.

Дрейк Вытянул руку над мерцающим голубым бассейном. Теперь он держал пульт двумя пальцами.

– Если я уроню его… – пригрозил Дрейк.

Сэм медленно опустил руки.

Сигнал тревоги засел у него в мозгу. Сколько минут? Сколько секунд? Стержни поднимались с могущественной неотвратимостью. Сколько ещё осталось времени до того момента, как будет слишком поздно?

«Очередной провал», – мрачно подумал Сэм.

– Хочешь знать, что мне нужно, Сэм? – крикнул Дрейк.

– Я, – мрачно сказал Сэм. – Тебе нужен я.

– Именно, Сэм. И ты будешь стоять здесь и возьмёшь это. Потому что иначе…

* * *

Астрид занималась с Малышом Питом, они выполняли одно из упражнений, которыми долго пренебрегали. В этом упражнении нужно было сортировать мячики по цвету. Перед мальчиком стояли две коробки: жёлтая и синяя. И лежали мячики: жёлтые и синие. Любой обычный пятилетка легко бы с этим справился. Но Малыш Пит не был обычным пятилеткой.

– Сможешь разложить их по местам? – спросила Астрид.

Малыш Пит смотрел на мячики. Потом его глаза начали двигаться.

Астрид взяла его руку и положила на жёлтый мячик. Слишком жёстко. Она сделала ему больно.

– Сможешь разложить их по местам? – Её голос звучал резко, нетерпеливо.

Они сидели на полу в комнате Малыша Пита, на уголке ковра. Малыш Пит был не здесь, а в своих мыслях, и ему было всё равно.

Иногда она его ненавидела.

– Попробуй ещё, Пити, – сказала Астрид. Ей хотелось сцепить пальцы, но она остановила себя. Она подаёт сигналы напряжения. Это не поможет.

Такие упражнения нужно было выполнять каждый день. Несколько раз в день. Но она этого не делала. Даже сейчас Астрид начала это всё лишь потому, что устала ждать. Ей нужно было как-то отвлечься от мыслей о Сэме.

– Прости, – сказала она Малышу Питу, который отнёсся к её извинениям так же безразлично, как и ко всему остальному.

Кто-то постучал в дверь спальни, и Астрид подпрыгнула.

Дверь распахнулась, она не была заперта.

– Это я, Джон.

Астрид поднялась на ноги, она была рада, что это всего лишь Джон. Но и расстроена, что это всего лишь Джон.

– Джон, что случилось? – Они бы не отправили Джона сообщить ей плохие новости. Или отправили бы?

– Я не могу найти Мэри.

Волна облегчения, которую тут же сменило беспокойство.

– Он покачал головой. Рыжие кудряшки, которые никак не соответствовали его серьёзному выражению лица, затряслись.

– Она должна была прийти ещё несколько часов назад. Мэри почти никогда не опаздывает. А я не мог пойти поискать её, потому что у нас не хватает рук, а ещё многие дети болеют. Я пришёл, как только смог. Поискал в её комнате. Там её тоже нет.

Астрид посмотрела на Малыша Пита. Он так и сидел, положив руку на жёлтый мячик и не выказывая ни малейшего интереса ко всему происходящему.

– Дай-ка я сама её поищу, – сказала Астрид.

Она вошла в комнату Мэри. Как всегда, там было прибрано, все вещи лежали на своих местах. Но кровать была не заправлена.

– Она всегда застилает постель, – сказала Астрид.

– Ага, – подтвердил Джон.

– Что это за звук? – Какое-то мерное жужжание. Звуку шёл из ванной. Фен. Астрид попыталась открыть дверь, но что-то мешало. Она поднажала и приоткрыла её настолько, чтобы можно было заглянуть внутрь.

Мэри лежала на полу без сознания. На ней был халат, приоткрывающий лодыжки.

– О боже, Мэри! – вскрикнула Астрид. – Помоги мне толкать.

Вместе с Джоном они открыли дверь шире, так, чтобы можно было войти внутрь. Астрид сразу почувствовала запах рвоты.

– Наверное, она заболела, – сказал Джон.

Вода в унитазе была слегка подкрашена. Изо рта Мэри стекала тонкая струйка рвоты.

– Она дышит, – поспешно сказала Астрид. – Она жива.

– Я даже не знал, что она больна.

И тут Астрид увидела маленькую сумочку с застёжкой-молнией, маленькую косметичку, которая валялась на кафельном полу ванной. Половина содержимого высыпалась на пол.

Астрид подняла косметичку. Она высыпала всё на кафель. По большей части, внутри были пустые пузырьки из-под рвотного корня. И ещё несколько видов слабительного.

– Джон, закрой глаза на минутку.

– Зачем?

– Я хочу заглянуть под халат Мэри. – Она развязала пояс и с легкой брезгливостью приоткрыла халат. На Мэри были только трусики. Розовые. Астрид удивилась, что вообще это заметила. Потому что первым делом в глаза бросались рёбра Мэри. Их можно было с лёгкостью пересчитать. Живот впал.

– О, бедная Мэри, – выдохнула Астрид и снова укрыла её халатом.

Джон открыл глаза. Они были влажные от слёз.

– Что с ней такое?

Астрид склонилась над лицом Мэри. Осторожно сдвинула её губы, чтобы обнажить зубы. Потянула за прядь её волос. Волосы выпадали пучками.

– Это всё от голода, – сказала Астрид.

– Но она получает столько же еды, сколько и все остальные, – возразил Джон.

– Она не ест. А когда ест, вызывает рвоту. Вот для чего ей рвотный корень.

– Но зачем ей это делать? – простонал Джон.

– Это болезнь, Джон. Анорексия. Булимия. Думаю, и то, и другое.

– Мы должны её накормить.

– Да. – Астрид не стала объяснять, что просто предложить Мэри еду будет недостаточно. Она читала о расстройствах пищевого поведения. Иногда дети погибали без лечения.

– Нестор, Нестор, Нестор, Нестор. – Малыш Пит скандировал это, едва успевая набрать воздуха в лёгкие. – Нестор, Нестор, Нестор, Нестор.

Астрид захлестнула волна отчаяния. Она закрыл глаза, не позволяя эмоциям взять над ней верх. Это было ей не нужно. Она не хотела, чтобы Мэри теряла сознание и, возможно, находилась на грани смерти. Ей и без того хватало проблем с братиком-аутистом и бойфрендом, который впал в депрессию посреди войны.

– Боже, прости меня за это, – сказала она, осуждая саму себя. – Идём, Джон, нам надо отвести Мэри к Даре.

– Но у Дары ничего нет, кроме медицинского справочника. Она не специалист.

– Я знаю. Слушай, я не умею заботиться о людях с анорексией. А Дара знает медицину хотя бы из справочников.

– Надо принести ей оленины, – сказал Джон. – Мы должны её накормить.

– Какой оленины?

– У Зила есть олень, – сказал Джон. – И он хочет поделиться со всеми. За ужином.

Несмотря на всё происходящее, в животе у Астрид заурчало. Одна только мысль о мясе затмила все прочие заботы. Но даже голод не мог заглушить тревожный звонок у неё в голове.

– Зил? Зил добыл оленя?

– Все только об этом и говорят, – сказал Джон. – Терк всем рассказывает, что оленя поймал Хантер. Хантер убил оленя и хотел оставить всё мясо себе. И все, кто хочет получить кусочек мяса, просто должны прийти и помочь им наказать Хантера. И ещё, – добавил он. – Уродам приходить запрещено.

Астрид уставилась на него. Джон, кажется, сам не понял, что только что сказал.

– С Мэри всё будет хорошо? – спросил он. – То есть, если мы принесём ей мяса. Всё же будет хорошо?

* * *

– А-а-а-а-а! – закричал Сэм, когда Дрейк ударил снова.

Снова и снова.

Сэм стоял на коленях. Он плакал.

Плакал, как ребёнок. Его крики боли сливались с резким сумасшедшим воем сирены.

«Вот бы можно было это заснять», – подумал Дрейк. Вот бы запечатлеть этот момент, чтобы потом пересматривать снова и снова.

Великий Сэм Темпл корчится, истекает кровью и орёт от боли, а Дрейк раз за разом заносит для удара свой кнут.

– Что, Сэм, больно? – торжествовал Дрейк. – Мне тоже было немного больно, когда ты сжёг мою руку. Как думаешь, что я чувствовал?

И снова. Щёлк!

Ужасный стон был ему наградой.

– Мне рассказывали, что я обмочился, когда мне отрезали то, что осталось от руки, – сказал Дрейк. – Ты уже обмочился, Сэм? Уже обоссал штаны?

Сэм теперь лежал на боку, закрыв лицо руками, пытаясь защититься. Он даже не вскрикнул после последнего удара. Только вздрогнул. Непроизвольный спазм.

– Пора подправить тебе личико, – прорычал Дрейк и оттянул щупальце, чтобы ударить изо всех сил.

Рука-кнут упала.

Появилось размытое пятно. Дрейк даже не был уверен, что видел хоть что-то.

А потом он услышал собственный голос, он кричал от шока и ужаса. Поначалу даже не было больно, не было больно, просто…

Восемнадцать дюймов его щупальца лежали на полу, извиваясь, дёргаясь в судорогах, словно умирающая змея.

Из обрубка хлынула кровь. Дрейк подтянул щупальце и посмотрел на рану.

Оголённый провод появился из ниоткуда. Один конец был привязан к лестнице у мостика. Второй, туго натягивая, держала Брианна.

– Привет, Дрейк, – сказала Брианна. – Слышала про твою идею разрезать меня проводом. Умно.

Дрейк широко раскрыл рот, но не мог выдавить ни звука.

Всё произошло так неожиданно, что он ничего не мог ответить. Так и стоял, ошеломлённый. Застывший.

Отрезанный кусок всё ещё корчился и извивался. Словно жил своей жизнью.

– Пульт! – крикнул Сэм.

– Дрейк разжал пальцы.

Пульт упал.

– Бриз! – закричал Сэм.

Дрейк развернулся и бросился бежать.

* * *

Тело Брианны двигалось гораздо быстрее, чем мог двигаться любой другой человек.

Но её мозг работал с обычной скоростью. Поэтому ей потребовалось несколько мгновений, чтобы увидеть падающий пульт, чтобы понять, что, раз Сэм кричит о пульте, даже находясь в таком состоянии, значит, это очень, очень важная штука.

Ещё одно мгновение потребовалось, чтобы понять, что эта голубая яма – вовсе не бассейн.

Пульт упал.

Брианна нырнула.

Её рука схватила пульт в девяти дюймах над поверхностью воды.

Если она упадёт в эту воду…

Брианна поджала ноги, развернулась в воздухе и изо всех сил оттолкнулась от поднимающихся управляющих стержней.

Вышло не очень элегантно. Она оттолкнулась от края бассейна и затормозила, оказавшись на полу.

Но пульт был у неё. Девушка непонимающе смотрела на него.

И что теперь?

– Сэм? Сэм?

Сэм молчал. Она подскочила к нему, перевернула его на спину и увидела, какой ужас сотворил с ним Дрейк.

– Сэм? – всхлипнула она.

– Красная кнопка, – с трудом выдохнул он.

Глава 38
53 минуты

РУКИ ЭДИЛИО ТАК крепко сжимали руль, что пальцы побелели. Декка это заметила.

Он стискивал зубы, а затем разжимал их в безуспешных попытках расслабиться. Это Декка тоже заметила.

Но она ничего не сказала. Декка была не из разговорчивых девочек. Мир Декки существовал внутри неё, она не запирала его на замок, но держала при себе. Всегда надеялась только на себя. Её эмоции касались только её самой, и никого больше. А страхи… что ж, демонстрация страхов ещё не приводила ни к чему хорошему.

Дети в Пердидо-Бич, как и ребята в «Коутс» раньше, принимали замкнутость Декки за враждебность. Она не была настроена враждебно. Но в «Коутс», на этой свалке проблемных детей, было даже полезно, если тебя слегка опасаются.

В «Коутс» Декка не принадлежала ни к какой группе. У неё не было друзей. Она не доставляла никому проблем, хорошо училась, почти не нарушала правила и не совала нос в чужие дела.

Но она замечала всё, что творится вокруг неё. Декка раньше многих узнала, что некоторые дети в «Коутс» претерпевают те или иные изменения, которые нельзя объяснить логически. Она знала, что Кейн обрёл новую странную силу. Она видела в Дрейке Мервине больного и опасного человека. И Диана, разумеется, прекрасная, соблазнительная, хитрая Диана.

Декку тянуло к этой девочке. А Диана играла с ней, дразнила её, а потом бросила, оставив Декку такой уязвимой, какой она давно себя не чувствовала. Но Диана никому не выдала тайну Декки. В такой среде, как «Коутс», Декка быстро бы об этом узнала.

Диана умела хранить секреты. Когда ей это выгодно.

В те прежние дни в «Академии» Декка почти не замечала Брианну. Влечение пришло позже, после того, как Кейн с Дрейком сделали свой ход и заточили в цемент всех начинающих уродов в «Коутс».

Декка оказалась рядом с Брианной, руки обеих оттягивали тяжёлые цементные блоки. Бок о бок они ели из корыта. Как животные. Именно тогда Декку начала восхищать железная стойкость Брианны.

Брианну можно сбить с ног. Но она не останется лежать на земле. Это нравилось Декке.

Конечно, у них никогда бы ничего не вышло. Брианна, вероятно, была абсолютно гетеросексуальна. И с паршивым вкусом касательно выбора парней, по мнению Декки.

– Уже близко, – сказал Эдилио. – Призрачный город впереди. Будь готова.

– Готова к чему? – проворчала Декка. – Мне никто ничего так и не объяснил. Сэм только сказал, что я должна обрушить пещеру.

Пулемёт лежал у Эдилио на коленях. Он снял его с предохранителя. Под бедром у него лежал пистолет. Он вытащил его, тоже снял с предохранителя и протянул Декке.

– Ты начинаешь меня немного беспокоить, Эдилио.

– Койоты, – пояснил тот. – И, может быть, что похуже.

– Что значит «похуже»?

Они сбавили скорость, когда подъехали к главной улице того, что когда-то, как догадалась Декка, было городом. Теперь здесь всё обрушилось. Остались только брёвна, пыль и смазанные пятна потрескавшейся древней краски.

– Ты это чувствуешь? – спросил Эдилио.

Она чувствовала. Уже несколько минут, только не знала, что это такое, как это назвать.

– Как близко тебе надо подойти, чтобы применить свою силу?

Декка попыталась ответить, но во рту пересохло, горло будто сжалось. Сглотнув пыль, она попыталась снова:

– Поближе.

Джип доехал до тропы. Эдилио развернул машину к дороге. Ключи он оставил в замке зажигания.

– Не хочу тратить время на их поиски, – пояснил он. – Надеюсь, койоты пока не научились угонять автомобили.

Декка обнаружила, что ей очень не хочется выходить из джипа. В глазах Эдилио читалось сочувствие и понимание.

– Да, – сказал он.

– Я даже сама не знаю, чего боюсь, – сказала Декка.

– Что бы это ни было, – сказал Эдилио, – убей его.

Они пошли вперёд по тропе. И вскоре наткнулись на труп койота, облепленный мухами.

– Ну, хоть одного подстрелили, – сказал Эдилио.

Они осторожно перешагнули через мёртвое животное. Эдилио держал пулемёт наготове, медленно водя дулом из стороны в сторону. Руку Декки оттягивал пистолет. Она пристально смотрела на каждый камень, каждое ущелье, в ожидании, в напряжении, напрягая мышцы, о существовании которых раньше даже не догадывалась.

Они стали медленно подниматься.

Наконец, они увидели вход в шахту.

– Отсюда достанешь? – прошептал Эдилио.

– Нет, – сказала Декка. – Ближе.

Они с трудом ступали по грязи и гравию. Их ноги словно увязли в патоке. Как будто каждая молекула воздуха мешала им идти. Будто в замедленной съёмке. Палец Эдилио судорожно сжимался на спусковом крючке. Сердце Декки гулко колотилось.

Ближе.

Достаточно близко.

Декка остановилась. Эдилио медленно и изящно наставил ствол на двух койотов, которые волшебным образом появились прямо над входом в шахту.

Декка заткнула пистолет под ремень сзади. Откуда-то из глубин памяти возник чей-то голос: «Пусть лучше тебе отстрелят задницу, чем отстрелят твои…»

Миллион лет назад. Миллион миль отсюда. Голос с другой планеты. Из другой жизни.

Декка подняла руки, широко их развела и…

В пещере что-то зашевелилось.

Медленно, но равномерно. В тени мелькнула белая кожа.

Лана двигалась, словно во сне. Она остановилась у самого выхода из мещеры, прямо под её сводом.

Она посмотрела прямо на Декку.

– Не надо, – произнесла Лана не своим голосом.

* * *

Когда Сэм через некоторое время пришёл в сознание, Брианна сидела на полу рядом с ним с открытой аптечкой первой помощи. Она смазывала самые глубокие отметины от кнута холодным медицинским клеем.

– Дрейк, – с трудом выдохнул Сэм.

– О нём я позабочусь позже, – сказала Брианна. – Сперва ты.

Сирена перестала выть.

Сэм попытался сесть, но Брианна заставила его снова лечь.

– Ты вообще-то серьёзно ранен.

– Ага, – признался Сэм. – Жжётся. Как огнём.

– Вот что тут есть, – с сомнением проговорила Брианна. В руке она держала красновато-жёлтый блистер с капсулами. На упаковке было написано: «Морфина сульфат, раствор для инъекций, 10 мг».

Сэм зажмурился и стиснул зубы. От боли хотелось кричать. Вынести такое было выше его сил. Тело горело так, словно кто-то прижимал к его коже раскалённый докрасна утюг.

– Не знаю, – процедил Сэм сквозь зубы.

– Нам нужна Лана, – сказала Брианна.

– Ага, – сказал Сэм. – Жаль, что я отправил Декку убить её.

Он лежал, чувствуя, как надвигается такая волна боли, от которой его затошнило. Морфин притупит боль. Но также он, скорее всего, лишит его возможности участвовать в бою. Никто, кроме него, не сможет остановить Кейна. Никто, кроме него…

Его тело должно работать… должно…

Сэм закричал в агонии, не в силах больше сдерживаться, не в силах остановиться.

Брианна разорвала блистер и воткнула шприц ему в ногу.

Волна облегчения прокатилась по телу Сэма. Но вместе с облегчением накатила усталость, странное ощущение вперемешку с сонным безразличием. Он всё глубже и глубже погружался в темноту. Позволял себе падать к центру земли, пока Брианна смотрела на него сверху вниз.

Но крохотная часть сознания продолжала соображать.

Оружие.

– Бриз, – выдавил Сэм.

– Что, Сэм?

– Бриз…

– Я здесь, Сэм.

Оно будет готово. Существо знает об их способностях. Знает о слабостях. Знает всё, что знает Лана. И, возможно, всё, что знают Кейн с Дрейком.

Но оно знает не всё.

Внезапным судорожным рывком Сэм сумел схватить Брианну за руку и крепко сжал её.

– Бриз. Бриз… найди Дака.

– Я тебя не брошу, босс, – возразила Брианна.

– Бриз. Радиация. Тебя облучило.

Сэм не мог видеть выражения её лица. Но услышал, как она прерывисто вздохнула.

– Я умру? – спросила Брианна. И издала неубедительный смешок. – Ни за что.

Она была уже далеко. В нескольких милях от Сэма. В другом мире. Но ему нужно было до неё достучаться.

О боже, – заплакала Брианна.

– Бриз. Найди Дака. Шахта. Лана.

Он перестал сопротивляться и провалился в яму, оторвавшись от реальности.

* * *

Брианна ворвалась в город, как Пол Ревир[7]7
  Пол Ревир – один из самых прославленных героев Американской революции. В ночь с 19 на 20 апреля 1775 г., накануне Сражения при Лексингтоне и Конкорде, Ревир верхом проскакал к позициям повстанцев, чтобы предупредить их о приближении британских войск. Благодаря Ревиру бунтовщики успели подготовиться к встрече с королевскими войсками.


[Закрыть] верхом на ракете. Она носилась по улицам, стучала в двери и кричала:

– Дак! Дак, живо тащи сюда свою задницу!

Дака нигде не было. Многие дети, заслышав её крики, пригибались к земле, думая, что она предупреждает об опасности[8]8
  Игра слов: имя Дак созвучно с английским глаголом «duck» – пригнуться, увернуться.


[Закрыть]. При других обстоятельствах она сочла бы это смешным.

Брианна бежала так быстро, как только могла. Но недостаточно, чтобы обогнать собственный страх. Радиация. Она коснулась бассейна в реакторе.

Уже обречена?

Она наткнулась на Астрид с Братом Джоном и с её собственным странным младшим братом, которые катили красную тележку в сторону мэрии. Она сначала глазам своим не поверила. В тележке лежала Мэри Террафино, свернувшаяся калачиком и укрытая одеялом, край которого тащился по тротуару.

Брианна затормозила и остановилась перед Астрид. Малыш Пит повторял что-то во весь голос.

– Нестор. Нестор. Нестор.

Безумие какое-то. Словно городской сумасшедший. Брианна не представляла, как Астрид всё это терпит.

Заметив Брианну, Малыш Пит замолчал. Его глаза остекленели, и он медленно вытащил из кармана портативную игру.

– Брианна! Сэм в порядке? – воскликнула Астрид.

– Нет. Дрейк его покромсал. – Она хотела казаться сильной, но не смогла сдержать всхлипов. – Ох, Астрид, он так тяжело ранен.

Астрид ахнула и прикрыла рот ладонью. Брианна обняла её и зарыдала, уткнувшись носом в её волосы.

– Он умрёт? – дрожащим голосом спросила Астрид.

– Нет, я так не думаю, – сказала Брианна. Она отошла назад и вытерла слёзы. – Я дала ему обезболивающее. Но он сильно пострадал, Астрид.

Астрид схватила её за руку и сжала до боли.

– Нестор, – сказал Малыш Пит.

– Эй, – резко сказала Астрид Брианне. – Соберись.

Это шокировало Брианну. Она никогда всерьёз не считала Астрид слабой и изнеженной, но и сильной она ей тоже не казалась. Но Астрид стиснула зубы, её глаза были холодными, стальными.

– Нестор, – повторил Малыш Пит.

– Мне велено найти Дака, – сказала Брианна.

– Дака? – Астрид нахмурилась. – Сэм, похоже, повредился умом.

– Дак, – сказал Малыш Пит.

Астрид посмотрела на него. Брианна увидела этот взгляд и почти услышала, как в голове у Астрид закрутились шестерёнки.

И тут началась суматоха. Две дюжины ребят, некоторые подпрыгивая, как на Марди-Гра[9]9
  Марди-Гра – вторник перед Пепельной средой и началом католического Великого поста, последний день карнавала и последняя ночь до начала поста.


[Закрыть], выскочили из-за угла на городскую площадь. Замыкал шествие автомобиль с открытым верхом, который ехал медленно, мигая фарами. Автомагнитола играла незнакомую Брианне песню.

На капоте машины была разложена искромсанная оленья туша.

За машиной, спотыкаясь и подволакивая ногу, с окровавленным лицом, ковылял Хантер. Его руки были обёрнуты чем-то металлическим и замотаны скотчем. На шею была надета верёвка. Другой конец верёвки держал Зил, который сидел на спинке заднего сиденья, возвышаясь, словно политик на параде. За рулём был Ланс. Антуан, которого Брианна знала как мерзавца-наркомана, ехал спереди на пассажирском. Сзади сидели ещё двое, их Брианна толком не знала. Один из них держал маленькую табличку, на которой от руки было написано: «Еда для нормальных».

– Какого… – сказала Брианна.

– Не обращай внимания, Брианна, – сказала Астрид. – Сэму нужна помощь.

– Они не могут так поступать! – крикнула Брианна.

Астрид схватила её за руку.

– Слушай меня, Брианна. Твоя задача – помочь Сэму. Делай то, что он велел: найди Дака.

– Намечаются серьёзные проблемы, Астрид.

– Это плохо, – согласилась она. – Происходят ужасные вещи. Слушай меня, Бриз. Ты меня слышишь?

Похоже, кто-то заметил Брианну, потому что от процессии отделилось несколько детей. Они бежали прямо на неё, размахивая бейсбольными битами и монтировками, а у одного в руках был топор с длинной рукоятью.

– Вон уродка! Держи её!

– Она шпионит за нами!

– Уходи, Бриз, – настойчиво сказала Астрид. – Найди способ помочь Сэму. Если мы его потеряем, мы проиграем.

– Эти психи меня вовсе не пугают! – крикнула Брианна. – давайте, придурки, приступайте!

Астрид схватила её за лицо, чтобы встряхнуть. Она с силой сжала его, как мама, которая очень сильно разозлилась на своего маленького непослушного ребёнка.

– Брианна, речь сейчас не о тебе! А теперь быстро уходи отсюда!

Брианна отшатнулась. Её лицо покраснело от гнева. Толпа бежала к ней. Но для них слово «бежать» имело одно значение, а для неё – совсем другое.

Наверное, Астрид была права. Её же неспроста прозвали Астрид-Гением. Но Брианна знала, что, если толпа упустит её, они выместят свой гнев на Астрид.

– Будь осторожней, Астрид, – сказала она.

Брианна отбежала на пятьдесят футов от Астрид и остановилась.

– Эй. Придурки. Я здесь. Хотите урвать приз? Приз в виде Бриз?

Толпа заметила её, развернулась и бросилась за ней, отдаляясь от Астрид.

– Держи её!

– Держи эту уродку!

– Ага, давайте, – улыбнулась Брианна. – Ловите меня.

Она подождала с холодной, исполненной ярости улыбкой на лице, пока до ближайшего из преследователей не осталось десять футов.

Потом она поприветствовала толпу жестом в виде оттопыренного среднего пальца и упорхнула на такой скорости, какую не смог бы развить ни один автомобиль.