Текст книги "Голод"

Глава 39
47 минут

ДАК ЧЖАН НЕПЛОХО проводил время, если не брать в расчёт тот факт, что никто больше не раздавал еду, и он так проголодался, что перед глазами всё плыло.

Он уже начал горько сожалеть об утраченной банке собачьего лакомства, которую намеревался отдать Хантеру.

Но были и плюсы: он больше не боялся провалиться сквозь землю до самого её ядра. Он начал понимать, как контролировать свою абсурдную силу.

Дак не был гением, но, наконец, понял, что его сила заключается в регулировке плотности. Он мог контролировать плотность своего тела, при этом не увеличиваясь и не уменьшаясь в объёме. В одних случаях его тело становилось настолько плотным, что начинало проваливаться сквозь землю. Как кусочек мрамора, брошенный в миску с пудингом.

Дак уже убедился, что это плохо.

Но в других ситуациях, которые он учился моделировать, он мог парить в воздухе. Не летать, но парить. Как шарик с гелием. Он уже научился проворачивать это, избегая резких перемен настроения. Мог просто принять решение: тонуть. Или подняться в воздух.

Парить в воздухе было намного лучше. Весь мир словно превращался в огромный бассейн. Только в этот раз никто не вторгнется к нему, чтобы всё испортить.

Сейчас он парил где-то в пятнадцати футах над городской площадью. Поднялся он со школьного двора. Он оторвался от земли, а затем просто… дрейфовал по воздуху. Единственное, о чём он беспокоился, – это не улететь слишком далеко от города, иначе придётся долго топать домой пешком. Ещё хуже, если его унесёт в море. Это будет очень плохо. Он мог представить себе, как, например, задремлет, а проснётся в нескольких милях от берега. В темноте. Придётся долго, очень долго плыть.

– Что мне нужно, – сказал он крышам под ногами, – так это крылья или что-то типа того. Или реактивный ранец. Тогда я бы мог по-настоящему летать.

Как Супермен.

Это была счастливая мысль. От этого ему стало чуточку легче держаться в воздухе.

Одной из проблем было то, что, в отличие от воды, в воздухе было трудно маневрировать. Взлетать и опускаться оказалось просто. Но передвигаться вперёд или назад – невозможно. И даже перевернуться – например, из положения лёжа на спине, – было не так-то легко.

Дак узнавал это постепенно.

Фактически он лежал на боку в данный момент и пытался перевернуться лицом к земле. Но от воздуха не оттолкнёшься.

Но ничего страшного. Он научится.

Дак размышлял над тем, что можно было бы попробовать насобирать капусту или дыни. Не сейчас, когда солнце клонится к закату. Но, быть может, утром. Вся эта прекрасная, чудесная еда, которая растёт прямо там, на полях. Он мог бы парить над землёй, там, где черви его не достанут, и срывать отличные сочные мускусные дыни, всего лишь протянув руки.

Единственной проблемой было то, что для начала нужно оказаться над полем. А потом как-то оттуда выбраться. Иначе, если не будет ветра, он рискует навсегда зависнуть над полем, кишащим червями.

Это была не счастливая мысль. Совсем не счастливая. Чтобы извлечь реальную пользу из своей силы, он должен научиться двигаться, находясь в воздухе.

А пока ему с трудом удавалось даже просто поглядывать на землю краем глаза.

Там, внизу, явно что-то происходило. На площади разворачивались какие-то важные события. Кто-то выехал на кабриолете прямо на газон. Сэму это не понравится. Сейчас там собралась толпа из пятидесяти детей, все они сновали туда-сюда, словно на вечеринке.

Дак учуял запах мяса ещё до того, как увидел его источник.

Пришлось старательно вглядываться, потому что света было мало. Вон оно, на капоте машины. Олень.

Кто-то развёл костёр в высохшей чаше фонтана. Дым поднимался наверх, к Даку – совсем немного, но он подумал, что постепенно это начнёт его раздражать.

Он дрейфовал на лёгком ветерке, поэтому не особо волновался. Что он чувствовал, так это ненасытный голод. Запах мяса завладел всеми его мыслями. Неудивительно, что дети внизу сходят с ума.

Дак не мог разглядеть, кто там, внизу, потому что видел только макушки, которые ни о чём ему не говорили. Но потом заметил, что один мальчик привязан верёвкой к бамперу автомобиля.

И вдруг у Дака возникло ужасное предчувствие.

Он заметил знакомое лицо: Майк Фармер, один из солдат Эдилио. Майк смотрел прямо на Дака.

Дак помахал ему рукой. Улыбнулся. Уже собирался сказать что-то вроде: «Эй, что там у вас происходит?»

И тут Майк закричал:

– Вон там, наверху! Смотрите! Там один из них!

Один из кого? Дак не понял.

Одно за другим, лица обращались к нему. Даже связанный мальчик посмотрел вверх. Это оказался Хантер, и вид у него был неважный. Похоже, его побили.

Толпа смотрела на Дака. И, наконец, голову задрал Зил.

Дак обнаружил, что пристально смотрит на Зила. Их взгляды встретились. И в один ужасный миг он понял, что происходит внизу. Сэма нет. Эдилио нет. Никого из ответственных. Все лидеры в отлучке. А у Зила – Хантер в заложниках и оленина на ужин.

– Уродский шпион! – крикнул Терк.

– Ловите его! – закричал Зил.

Кто-то кинул в Дака камень. Дак наблюдал за тем, как камень изящно описал дугу и упал на землю.

Ещё один камень, уже ближе, но всё равно слишком низко.

Потом Майк вскинул автомат и прицелился.

* * *

Сэм был в автобусе. Сквозь окна ослепительно светило солнце.

Его потряхивало на кочках. Рядом сидел Квинн. Но с Квинном было что-то не так, что-то, отчего Сэму не хотелось на него смотреть.

Сэм ощущал на себе взгляды других. Ощущал затылком. Издалека доносилась музыка. Группа «Against Me!» с хитом «Borne on the FM Waves of the Heart».

В передней части автобуса что-то произошло. Водитель. Он схватился за сердце.

«Я был здесь, – подумал Сэм. – Это уже случалось».

Это случалось.

Но на этот раз всё было иначе. В прошлый раз, так давно, он удержал руль, когда водитель упал из-за сердечного приступа.

Но разве вокруг шеи водителя обвивалось щупальце?

И разве Сэм кричал?

Сэм вскочил на ноги, сам себе удивляясь. Он не собирался этого делать. Но вот он уже стоит на ногах, шатаясь из стороны в сторону и хватаясь за спинки сидений, чтобы не упасть, а все глаза смотрят на него.

Водитель обернулся на него и оскалился, с его зубов капала кровь.

Отбойник раскрылся, как огромные ворота, и автобус, пролетев в дыру, сорвался со скалы. Он падал, падал, на него обрушивались камни и морская вода, а дети ни на что не реагировали, им было всё равно, они только смотрели на оскал водителя, а потом черви…

Сэм попытался закричать, но голос не слушался. Его душила змеиная рука водителя, он задыхался и крутился.

Да, Сэм понимал, что это сон, это не могло быть реальностью, потому что автобус всё падал и падал, а ведь ничто не может длиться вечно. Правда же?

Декорации резко изменились, он был уже не в автобусе. Он выходил из-за угла на собственную кухню, где Астрид – не мама, которую он ожидал увидеть, а Астрид, – кричала на кого-то, кого не было видно.

«Сейчас не время, – сказал себе Сэм. – Не время спать».

«Нельзя терять ни минуты».

«Проснись, Сэм».

Но ни одна часть его тела больше не работала. Он был словно приклеен к полу. Связан тысячей крохотных верёвок, которые корчились и извивались, будто змеи или черви.

И всё же как-то он двигался.

Сэм открыл глаза. Видит ли он это на самом деле? Видит ли это помещение, пол, купол в миллионе миль над ним?

Хоть что-то из этого реально?

На полу валялось нечто похожее на то, что мог бы выбросить океан из самых своих глубин. Бледное и мясистое, мокрое. Не длиннее восемнадцати дюймов. Оно слабо пульсировало, всего лишь рябь, которая была едва заметна. Так ползает слизень.

Сэм твёрдо решил, что должен узнать, что это за штука. Но он даже не был уверен, реальна ли она. И ему нужно было выбираться. Вверх из чёрной ямы, назад в реальный мир, пока действие морфина не закончилось.

«Нет, оно не настоящее», – подумал Сэм, проползая мимо слизня.

Может быть, повторял он себе, передвигая одну ногу вперёд. Может быть, ничто из этого не реально. Кроме его ноги. И другой ноги. Одной из многих.

* * *

Дак почувствовал ветерок от первой пролетевшей мимо пули.

Он взлетел повыше так быстро, как только мог. Это значит, не очень быстро.

Вторая пуля пролетела дальше от цели.

– Эй! Прекратите! – закричал Дак.

– Урод! Урод! – кричали голоса снизу.

– Я никому ничего не сделал! – прокричал в ответ Дак.

– Тогда чего бы тебе не спуститься к нам? – крикнул Терк. И, словно он сказал что-то остроумное, дал пять пухлому пареньку, который сжимал в руке бутылку с алкоголем.

Около пяти десятков лиц были обращены к Даку, оранжевые всполохи и чёрные тени в свете полыхающего костра. Цвета Хэллоуина. Они выглядели странно. Маленькие овалы с выпученными глазами и раскрытыми ртами. Он даже не мог узнать этих ребят, потому что обычно никто не смотрит на людей с такой высоты, пока те снизу вытягивают шеи.

Он разглядел дуло автомата и лицо за ним, с одним открытым и одним зажмуренным глазом. Кто-то целился. В него.

– Давай, давай! – подбадривал его Зил. – Если попадёшь, первым получишь стейк.

– Майк! – закричал Дак. – Ты же солдат, чувак. Ты не должен…

Дак увидел вспышку. Услышал выстрел.

– Почему вы стреляете в меня? – крикнул Дак.

Майк прицелился получше. Снова вспышка. Громкий грохот.

– Стой, чувак, стой!

– Ты стреляешь мимо, – кричал Зил.

– Дай мне эту дурацкую пушку, – потребовал Хэнк. Он выскочил из кабриолета и побежал к Майку.

Дака спасло лишь то, что Хэнк толкнул Майка. Пуля просвистела совсем близко.

Хэнк выхватил оружие.

Тем временем, Дак поднялся ещё на тридцать-сорок футов, выше, чем когда-либо раньше. Он оказался на головокружительной высоте. Отсюда было видно крышу мэрии. Он был даже выше церковного шпиля. Он видел школу с одной стороны, «Вершины» с другой. И мог хорошо разглядеть море.

Дак возвышался в ста футах над землёй, на высоте десяти этажей. И здесь, наверху, ветерок с моря усилился, мягко отгоняя его, словно полусдутый гелиевый шарик, в сторону суши.

Слишком медленно.

Хэнк выстрелил. Мимо. Но близко.

Это было безумие. Дак поднимался, поднимался, но слишком медленно, а Хэнк каждый раз тщательно прицеливался, выравнивая передний и задний прицелы так, чтобы они смотрели чуть ниже цели, а затем выпускал очередь.

Дак напрягался, ожидая получить пулю. Гадал, попадут ли ему в ногу, в руку, насколько ужасна будет боль. Или же пуля угодит ему в голову или в сердце, моментально прикончив его.

Хэнк спустил курок. Ничего не произошло.

Хэнк с отвращением сунул автомат Майку.

Майк лихорадочно перезарядил его, но, пока он загружал пули, Дак отлетал всё дальше и дальше.

Хэнк выстрелил. К тому времени, как пуля подлетела близко к Даку, гравитация начала её замедлять. Дак видел, как пуля пролетела мимо его головы. Видел момент, когда она достигла наивысшей точки. И наблюдал, как пуля упала на землю.

Дака вырвало, когда он проплывал над церковью. Богохульство, наверное. Но в желудке у него было пусто, так что на полуразрушенное здание почти ничего не попало.

Дака уносило всё дальше. Прочь от ужасов, творящихся на площади. Они собирались убить Хантера. Хантера, который молил его о помощи.

Но Дак ничего не мог сделать: его несло туда, куда дул ветер. И он так же ничего не мог бы сделать, если бы ветер подул в другую сторону. Он смог бы только схлопотать пулю.

– Суперсилы, – сказал он сам себе, – не всегда делают из тебя супергероя.

* * *

Лана снова потеряла себя.

Сознание возвращалось и снова уходило. Только что было здесь, а уже через минуту – там.

Иногда она оказывалась запертой внутри себя. Внутри собственного мозга. Иногда появлялась в другом месте и смотрела на саму себя издалека.

Было грустно видеть, что стало с Ланой Арвен Лазар.

А потом снова оказывалась на месте, внутри собственной покачивающейся головы, и смотрела на мир собственными воспалёнными глазами.

Теперь она двигалась. Переступала ногами. Шла.

Видела каменные стены вокруг себя.

Впереди опасность: Геяфаг чувствовал это, и Лана тоже. Она тоже. Нужно это остановить.

Лана должна была забрать что-то. Что-то, что она потеряла.

Лана остановилась. Геяфаг не знал, как это назвать. И в течение секунды Лана тоже не видела смысла в изображениях, мелькающих у неё в голове. Стальная поверхность. Рукоятка с косыми штрихами.

– Нет, – взмолилась она существу. – Нет, я не хочу, – закричала она, падая на колени.

Её рука сама потянулась к предмету.

Пальцы коснулись его. Предмет был холодным. Указательный палец Ланы обхватил спусковой крючок. Если бы она только смогла поднести его к своей голове, если бы…

Но она снова шла, и тяжесть оттягивала её руку. Невероятная тяжесть.

Лана оказалась возле фургона, который всё ещё блокировал вход в шахту. Всхлипывая, заползла на капот. Пролезла сквозь разбитое окно, не замечая, как осколки стекла режут её ладони и колени.

Почему она не может заставить себя остановиться? Почему не может остановить эту ногу, эту руку?

Свет звёзд на небе ослепил её, когда она вышла из шахты.

Здесь враг, опасность.

Лана знала имя врага. Знала, что враг сделает. Когда Геяфаг насытится, он будет готов встретиться с Деккой. Более чем готов.

Но не сейчас.

– Не надо, – сказала Лана Декке. – Не надо.

Декка застыла. Её лицо исказилось от ужаса.

Рядом стоял ещё один. Он держал оружие. Лана знала и его имя тоже. Эдилио. Но он не представлял опасности.

– Это Лана, – сказала Декка.

– Лана, беги к нам, – сказал Эдилио. Он протянул ей руку.

Лану охватила непреодолимая тоска. Рыдания, которые заполнили весь мир. Она словно не могла ничего видеть, не могла ничего чувствовать, кроме этой протянутой руки.

Ей так хотелось ухватиться за неё.

– Давай, Лана, – торопил Эдилио.

Глаза Ланы наполнились слезами. Её голова медленно двинулась из стороны в сторону.

– Я не хочу, – произнёс её голос.

Лана подняла пистолет.

– Я не… – прошептала Лана.

Она прицелилась. В её голове звучал только крик, крик, крик.

– Лана, нет! – закричала Декка.

Лана не услышала выстрела. Но она почувствовала, как пистолет подпрыгнул у неё в руке. Увидела вспышку.

И увидела, как Эдилио упал на спину.

Как он коснулся спиной земли.

Как подскочила его голова от удара.

Лана подвинула дуло. Прицел смотрел прямо на парализованную от ужаса Декку.

Лана спустила курок.

Щёлк.

Щёлк.

Декка вскинула руки. На её лице отражалась ярость и решимость. Но она не стала использовать свою силу. Её глаза блеснули. Декка опустила руки и бросилась к Эдилио.

Декка склонилась над ним. Ахнула. Прижала руки к ране в его груди. Пыталась остановить кровь.

– Лана. Лана, – взмолилась Декка, и слёзы покатились по её щекам. – Помоги ему.

Лана стояла в нерешительности. Пистолет не работал. Почему он не работает? Это был не её вопрос, не её мысль.

Геяфаг был в замешательстве. Почему оружие не убивает? Он не понимал. Он знал, что оружие должно убивать. Но он знал не всё.

Пистолет выпал из пальцев Ланы. Она слышала, как оружие со стуком упало на камни.

– Лана, ты можешь его спасти, – молила Декка.

«Я никого не могу спасти, – подумала Лана. – Особенно саму себя».

Она сделала два шага назад.

Последнее, что она видела – это Декка, склонившаяся над Эдилио.

Лана возвращалась к своему хозяину.

Глава 40
38 минут

СОЛНЦЕ УТОПАЛО В море. Тени в Пердидо-Бич становились всё длиннее. На площади собралась целая толпа детей, гораздо больше, чем Зил мог накормить одной оленьей тушей.

Поначалу это его беспокоило. Но потом он нашёл простое решение: есть будут те, кто примет участие в казни Хантера. Те, кто будет только смотреть, еды не получат.

Те, кто приложат к Хантеру руку, станут частью команды Зила. Это будет означать, что они вне всяких сомнений продемонстрировали свою преданность. Мосты для них будут сожжены. Он завладеет ими, их телами и душами.

Они станут пожизненными членами «Человеческого отряда».

Огромный костёр разгорался в чаше неработающего фонтана. Кто-то додумался сбегать в хозяйственный магазин и притащить шампур, на который нанизали большие куски оленины, нарубленной топором, и стали жарить на огне.

Терк прихватил баллончики с краской и отметил фонтан и несколько тротуаров меткой «ЧО», стилизованным логотипом, придуманным Лизой.

– Как мы это сделаем? – спросил Антуан.

– Сделаем что? – не понял Зил.

– Хантер. Как мы это сделаем?

Хантер уже слегка оправился от удара по голове. Он попытался освободить руки, но Хэнк хорошенько огрел его. Из толпы послышались одобрительные возгласы. Некоторых, наоборот, это возмутило.

– Вздёрнем, – сказал Терк и жестом изобразил повешение.

– Где? Я чего спрашиваю-то, чувак, – сказал Антуан. Он говорил бессвязно, так, что с трудом можно было разобрать слова. Парень был пьян.

– Вон там. – Ланс указал на обрушившуюся церковь. – Там, где раньше была дверь, видите? Сейчас там арка. Верёвку можно закрепить через вон ту дыру. Один конец обмотаем вокруг шеи Хантера, так? Верёвка очень длинная. Можно будет протянуть её через всю площадь, чтобы, скажем, сразу сотня детей тянула за свободный конец.

Он нахмурился и огляделся.

– Вздёрнем его, а верёвку потом можно привязать к дереву, обмотать вокруг ствола.

Зил с любопытством смотрел на Ланса. Странно было наблюдать за тем, как этот популярный парень всерьёз разрабатывает план казни. Странно. В Лансе не было такой бурлящей, безумной ярости, как в Хэнке. Не было подхалимства, как в Терке. И он не был жалким укурком вроде Антуана.

– Хороший план, Ланс, – сказал Зил.

В глазах Хэнка блеснула недобрая искра.

– Если мы собираемся это сделать, то лучше бы нам начинать, – сказал Терк. – Астрид у нас любительница уродов. И ещё эта Брианна. Она может притащить сюда Сэма.

– Сэм занят. К тому же, я его не боюсь. С нами все эти ребята, – сказал Зил с большей уверенностью, нежели он на самом деле испытывал. – Но да, лучше не затягивать. Хэнк. Ланс. Начинайте тянуть верёвку.

Зил взобрался на багажник пикапа.

– Народ! Народ!

Он почти моментально привлёк всеобщее внимание. Толпа была голодная, отчаявшаяся и очень нетерпеливая. Несколько детей попытались прорваться к мясу и выхватить куски прямо из огня. Их избил Хэнк и ещё несколько ребят, которых он записал в телохранители.

– Еда готова, – объявил Зил под громкие одобрительные возгласы.

– Но перед этим мы должны сделать ещё кое-что, более важное.

Недовольные стоны.

– Мы должны совершить правосудие.

Толпа молча и непонимающе смотрела на него, пока Терк с Хэнком не подняли руки и не закричали, показывая толпе, как нужно реагировать.

– Этот мутант, этот нечеловеческий отброс, этот урод Хантер… – Зил вытянул руку и показал на своего пленника. – Этот урод намеренно убил моего лучшего друга, Гарри.

– Не-е правд-д, – проговорил Хантер. Его рот так и не работал как надо. Черепно-мозговая травма, подумал Зил, из-за небольшого удара по голове. Половина лица Хантера обвисла, словно её неправильно приклеили к черепу. Благодаря этому толпе было легче насмехаться над ним, а выкрики про умственно отсталого ничуть не облегчали его участь.

– Он убийца! – воскликнул вдруг Зил, ударяя кулаком в ладонь. – Урод! Мутант! – кричал он. – А уж мы-то знаем, какие они, да? У них всегда полно еды. Они всем заправляют. Они в ответе за то, что мы голодаем. Что, думаете, совпадение? Ну уж нет.

– Не-е правд-д, – снова простонал Хантер.

– Взять его! – крикнул Зил Антуану и Хэнку. – Взять этого отброса, этого мутанта-убийцу!

Парни схватили Хантера под руки. Идти он мог, но подволакивая одну ногу. Его не то провели, не то протащили через всю площадь. Затащили вверх по церковным ступеням.

– А теперь, – сказал Зил, – я объясню, как мы это сделаем. – Он махнул рукой в сторону верёвки, которую Ланс тянул через площадь.

Толпа затихла в ожидании. Опасное, головокружительное чувство… Запах мяса сводил всех с ума. Зил это ощущал.

– Вы все хотите этой вкуснейшей оленины?

Толпа взревела в знак согласия.

– Тогда вы все должны схватиться за верёвку.

Дюжина детей или около того тут же бросились к верёвке. Другие засомневались. Поглядывали в сторону церкви. Косились на Хантера, которого удерживала команда Зила.

Ланс завязал петлю.

Хэнк накинул её Хантеру на шею и затянул.

Но на площади началось волнение. Кто-то пробивался сквозь толпу. Дети кричали на непрошенного гостя. Толкались. Наконец, появилась Астрид: взъерошенная, красная, разъярённая. Она уже не тащила за собой тележку. И Джона с ней не было, что порадовало Зила: дети любили Мэри и Джона. У многих из присутствующих ребят в садике оставались братья и сёстры.

Но Астрид – это другое дело. Она была тесно связана с Сэмом, и многие дети считали, что она слишком зазнаётся. К тому же, этот её жутковатый младший брат. А его не любил никто. Ходили слухи, что мальчишка – тоже какой-то могущественный урод. Но он был слишком отсталым, чтобы как-то этим воспользоваться.

Какая расточительность: оставлять в живых недоумка, пока нормальные люди голодают.

– Прекратите! – крикнула Астрид. – Прекратите сейчас же!

Зил посмотрел на неё сверху вниз. Он её ничуть не боялся, и это даже слегка удивляло его. Астрид-Гений. Подружка Сэма. Одна из трёх самых влиятельных людей в УРОДЗ.

Но у Зила была своя сила: он контролировал толпу, стоящую перед ним. Он чувствовал это сердцем и душой, и это словно наркотик опьяняло его, делая всемогущим. Неуязвимым и неустрашимым.

– Уходи, Астрид, – сказал Зил. – Мы здесь предателей не жалуем.

– Да? А как же мы относимся к бандитам? К убийствам? – А она и впрямь очень красива, заметил Зил. Лиза и близко не так горяча. А раз власть теперь переходит ему…

– Мы здесь, чтобы наказать убийцу, – сказал Зил, указывая на Хантера. – Мы осуществляем правосудие от лица всех нормальных.

– Без суда не может быть правосудия, – сказала Астрид.

Зил ухмыльнулся. Он развёл руками.

– Суд уже состоялся, Астрид. И этот паршивый урод был признан виновным в убийстве нормального человека. И приговорён к смерти, – добавил он.

Астрид повернулась к толпе.

– Если вы это сделаете, вы никогда не сможете себя простить.

– Мы есть хотим, – воскликнул один голос, и его тут же эхом поддержали другие.

– Вы собираетесь повесить мальчика в церкви? – требовательно спросила Астрид, показывая на здание. – В церкви? В доме господа?

Зил заметил, что эти слова возымели действие. Некоторые дети нервно переглянулись.

– Ваши руки навсегда останутся запятнаны кровью, – воскликнула Астрид. – Если вы сделаете это, вы никогда не сможете об этом забыть. Как вы думаете, что бы сказали ваши родители?

– В УРОДЗ нет родителей. И бога тоже нет, – сказал Зил. – Здесь есть люди, которые пытаются выжить, и уроды, которые всё присваивают. А ты, Астрид, только и делаешь, что помогаешь уродам. Почему? Я правда не понимаю: почему?

Это начинало доставлять ему неподдельное удовольствие. Здорово было наблюдать за тем, как на симпатичном лице умницы Астрид появляется беспомощное выражение.

– Знаете, что я думаю, народ? – сказал Зил. – Я думаю, может, у Астрид тоже есть какая-то сила, о которой она никому не рассказывает. Или… – он сделал паузу для драматического эффекта. – Или этот маленький кретин обладает силой.

Он увидел страх на её лице. Праведный гнев уступил место страху.

Астрид, такая умная, такая сообразительная. Но такая тупая, подумал Зил.

– Я думаю, – сказал Зил, – что на наш маленький пикник заявилась ещё парочка уродов.

– Нет, – прошептала Астрид.

– Хэнк, – скомандовал Зил и кивнул.

Астрид обернулась, но Хэнк уже стоял у неё за спиной. Он замахнулся кулаком. Астрид ощутила удар, словно ударили её саму.

Но он ударил Малыша Пита.

Мальчик упал, словно марионетка, у которой обрезали ниточки.

– Давай! – крикнул Зил. – Хватай её!

* * *

Диана с трудом могла в это поверить. Они двигались быстро, с лёгкостью поднялись на холм, откуда было видно всю АЭС, и нашли топливный стержень.

Найти его было нетрудно. В том месте, где он упал на землю, сухая трава загорелась. Маленький, низенький огонь. Кейн с лёгкостью поднял стержень высоко в воздух.

Джек стоял под стержнем, он весь вспотел: не только от жара, но и от страха, подумала Диана. Единственным источником света был огонь.

– Не вижу никаких трещин или поломок, – сказал Джек. Он вытащил из кармана что-то похожее на жёлтый пульт и уставился на него.

– Что это?

– Это дозиметр, – пояснил Джек. Он нажал большим пальцем на рычажок. Диана услышала неравномерные щелчки. Клик. Клик-клик. Клик. Клик-клик-клик.

– Всё в порядке, – сказал Джек и облегчённо выдохнул. – Пока.

– А почему он щёлкает?

– Он щёлкает каждый раз, когда обнаруживает радиоактивную частицу. Если начнёт щелкать без перерыва, значит, у нас проблемы. Тон меняется, когда уровень радиации становится опасным.

Даже сейчас Джек не упускал возможности блеснуть своими знаниями. Даже зная, что происходит, зная, что уже случилось. И, как минимум, догадываясь, что за этим последует.

– А то, что вы слышите сейчас, – это всего лишь фоновая радиация.

– Давайте убираться отсюда, – сказал Кейн. – Огонь разгорается. Нельзя, чтобы пожар догнал нас.

Они взбирались на холм. Огонь отставал. Похоже, пожар не распространялся. Вероятно, из-за отсутствия ветра.

Спустившись с другой стороны холма, они вышли к автомагистрали.

Их никто не преследовал. Сэма нигде не было видно.

Ребята присели отдохнуть – скорее, упали, – в офисе компании по прокату автомобилей. Двое солдат отправились обыскивать пыльные столы и шкафчики на предмет еды.

Один из них торжественно продемонстрировал маленькую коробочку мятных леденцов. Внутри оказалось девять штук. Хватит, чтобы раздать каждому по одному, а потом всем вместе истекать слюной над оставшимися четырьмя.

– Пора позаимствовать машину, – объявил Кейн. Топливный стержень он «припарковал» на улице, прислонив его к стене. – Нам нужно что-то с открытым верхом.

Кейн взял один леденец и показал солдатам.

– Это получит тот из вас, кто быстрее найдёт мне подходящую машину с ключами.

Головорезы наперегонки бросились к выходу. Желудок Дианы скрутило, и она вскрикнула от боли. Маленькая конфетка не уняла чувство голода, а только обострила его.

Свет в офисе не горел. Так же, как и вдоль шоссе. Темнота повсюду, не считая бледного света недозвёзд и недолуны.

Они опустились в продавленные офисные кресла и закинули уставшие ноги на столы.

Диана засмеялась.

– Что смешного? – спросил Кейн.

– Мы сидим в темноте, готовые душу продать за мятный леденец, и несём уран террористу, чтобы тот осуществил свои влажные фантазии. – Она вытерла выступившие на глазах слёзы. – Нет, в этом нет ничего смешного.

– Заткнись, Диана, – устало сказал Кейн.

Диана задумалась, тяжело ли ему тащить топливный стержень при помощи телекинеза. Возможно.

Она заставила себя встать. Подошла к Кейну и опустила руку ему на плечо.

– Кейн.

– Не начинай, – сказал он.

– Ты не обязан этого делать, – сказала Диана.

Кейн не ответил.

Один из солдат просунул голову в дверь.

– Я нашёл «Эскалейд». Ключи внутри, но двери заперты.

– Джек? Иди, помоги ему открыть машину, – приказал Кейн. – И заодно оторви крышу, пока будешь там.

– А конфету дадите? – спросил Джек.

Диана громко рассмеялась, на грани истерики.

– Как думаешь, что сделает твой маленький дружок из пещеры, как только получит то, чего он хочет? – озадаченным тоном спросила Диана, не дождавшись от Кейна ответа. – Кстати, как его называть: «оно» или «он»?

Кейн закрыл лицо руками.

– А прозвище у него есть? – безжалостно продолжала Диана. – В смысле, «Геяфаг» – такое длинное слово. Может, будем звать его «Фаг»? Или просто «Г»?

Снаружи раздался скрежет разрываемого металла, звон разбивающегося стекла. Джек превращал внедорожник в пикап.

– Монстр на букву «Г», – сказала Диана.

Секунду спустя дверь распахнулась. Джек.

– Кто-то идёт, – торопливо сообщил он. – Прямо по дороге.

– На машине? – спросил Кейн, вскакивая на ноги.

– Нет. Мы слышали шаги, будто кто-то бежал.

Сердце Дианы подпрыгнуло. Сэм. Это наверняка Сэм.

Но в то же время она испытала ужас. Диана хотела, чтобы Кейн остановился. Но не хотела, чтобы его убили.

Кейн выбежал на улицу, Диана последовала за ним – и загрохотали выстрелы. Двое солдат вслепую обстреливали дорогу. Ярко-жёлтые вспышки, оглушительный грохот – и сквозь непроницаемую стену звуков послышались ругательства, приказы прекратить и снова яростные ругательства.

– Хватит стрелять, идиоты! – взревел Кейн.

Стрельба утихла.

– Дрейк, это ты? – спросил один из солдат дрожащим испуганным голосом.

– Я с вас шкуру спущу! – прорычал Дрейк.

Измождённый психопат появился перед ними, его глаза сверкали в лунном свете, волосы стояли дыбом. Он двигался как-то странно, баюкая своё щупальце в нормальной руке.

Что-то с ним было не так. Но Диана не могла понять, что именно.

– Почему задержался? – спросил Кейн.

– Почему я задержался? Из-за Сэма. Я его победил, – сказал Дрейк. – Я. Я отхлестал его, разорвал его так, что он никогда не оправится, никогда, после того…

– Ого, – протянул Джек, он был так удивлён, что осмелился перебить Дрейка посреди фразы. – Твоя… штука.

Диана заметила, что щупальце Дрейка заканчивается плоским пеньком-обрубком.

И тут, к изумлению Дианы, Дрейк всхлипнул. Всего раз. Всего один сдавленный всхлип. В конце концов, он тоже человек, подумала Диана. Конечно, не совсем. Но он тоже может бояться, чувствовать боль.

– Ты его не прикончил? – спросил Дрейка Кейн.

– Я же сказал, – проорал Дрейк. – С ним всё!

Кейн покачал головой.

– Если ты его не убил, значит, не всё. Вообще-то, всё закончилось так же, как когда ты сражался с Сэмом в прошлый раз. Вот ты, вот обрубленная конечность.

– Это сделал не Сэм, – процедил Дрейк сквозь зубы. – Я же говорю, Сэмми спёкся. И это сделал я! Я его победил!

– Тогда почему ты стал внезапно таким… не цельным? – спросила Диана: не в силах противостоять искушению, она рискнула собственным здоровьем.

– Брианна, – сказал Дрейк.

Краем глаза Диана заметила, что Джек поднял голову и выдохнул.

– Она явилась туда. Слишком поздно, чтобы спасти Сэма. Сэма вы больше не увидите.

– Я поверю в это только тогда, когда увижу его труп, – сухо сказал Кейн.

Диана была с ним согласна. Дрейк слишком напирал. Разбрасывался громкими словами. Ему очень хотелось убедить всех в своей правоте.

– Выдвигаемся, – сказал Кейн.

Один из солдат повернул ключ в замке зажигания искорёженного «Эскалейда». Аккумулятор был почти разряжен. Поначалу, казалось, машина не заведётся. Но потом двигатель зарычал и вернулся к жизни. Включились огни на приборной панели. Фары светили до боли ярко.

– Все внутрь, – скомандовал Кейн. – Если Дрейк прав и Сэм повержен – пусть даже временно, – то прятаться больше незачем. До шахты десять миль. Будем там через двадцать минут.

– Где моя конфета? – спросил Джек.

Кейн поднял топливный стержень в воздух над их головами. Он висел так низко, что от него исходил жар, как от яркого полуденного солнца.