Текст книги "Голод"

Глава 22
18 часов, 18 минут

ДЖЕК ОЧНУЛСЯ. И боль вернулась.

Его передвинули. Кто-то его перевернул. Он сел слишком резко. Перед глазами всё поплыло, и он подумал, что сейчас снова потеряет сознание.

Левая штанина была безжалостно оборвана, чтобы обнажить рану. Над коленом была наложена синяя пропитанная кровью повязка. Нога болела. Горела так, словно кто-то вонзил в его плоть раскалённую докрасна кочергу.

Диана сидела рядом. Джек не сразу вспомнил, почему у неё выбрита голова.

– Я нашла это в одном из кабинетов. Возьми. – Она высыпала ему на ладонь четыре таблетки «Адвила». – Вдвое больше обычной дозы, но я не думаю, что ты отравишься.

– Что случилось? – спросил он.

– Пуля. Но она только задела тебя и полетела дальше. Вырезала в твоей ноге маленькую аккуратную бороздку. Немного поболит, но кровь уже остановилась.

– Ладно, Джек, очнись уже, – сказал Кейн. Судя по голосу, он торопился и был взволнован. – Ты знаешь, зачем ты здесь.

Вернулись двое солдат Дрейка, громко издеваясь над Микки Финчем и Майком Фармером, руки у которых были связаны за спинами. Их нашли прячущимися в кабинетах. Они сидели под столами.

– О, хорошо, – беззаботно сказал Кейн. – А вот и заложники.

– Мы приказали им бросить оружие, и этот тупица так и сделал, – гордо рассказывал один из солдат. – У нас были только ружьё да пистолет, а у этого паренька – пулемёт, и он всё равно сдался. Слюнтяй мелкий. У второго даже пушки при себе не было.

Микки и Майк выглядели жалко, оба были перепуганы до смерти. Их лица стали еще более несчастными, когда они увидели Бритни на полу в луже крови.

Дрейк стремительно подошел к ним, оттолкнул Майка в сторону и схватил пулемёт. Держа его почти с благоговением, он провёл щупальцем по прикладу, по механизму взведения. В его холодных голубых глазах мелькнуло чувство, похожее на любовь.

– Мне нравится. У девчонки пушка была дерьмовая, но это круто. Очень круто.

– Может, вас оставить наедине? – съязвила Диана.

– Ни одному из уродов не хватит сил справиться со мной, если я буду вооружён этим, – сказал Дрейк.

– Ага, даже Кейну, – весело согласилась Диана. – Теперь ты можешь стать боссом, верно?

Джек стоял, как вкопанный, наблюдая за всем этим и не в силах сосредоточиться на своей так называемой работе.

Как он позволил втянуть себя в это? В каких-то десяти футах от него лежит девочка, которая вот-вот умрёт, если уже не умерла. Ещё три шага, и он стоял бы в луже её крови, как недавно сидел в луже своей.

– Джек, – сказал Кейн. – Очнись. За работу. Живо!

Джек двинулся с места, словно во сне, тряся головой: в ушах до сих пор звенело после перестрелки. Его ногу жгло огнём. Мокрая ткань брюк прилипла к коже. Он осторожно подошёл к ближайшему пульту управления и тяжело опустился на вращающееся кресло. Монитор был старым. Программное обеспечение, судя по интерфейсу, тоже. У компьютера даже не оказалось мышки, он управлялся полностью с клавиатуры.

Его сердце упало ещё глубже. Раз ПО старое, значит, комбинации клавиш могут быть какие угодно, а не те, к которым он привык. Джек выдвинул ящик в надежде найти инструкцию или хотя бы памятку.

– Как оно? – спросил Кейн. Он положил руку Джеку на плечо, дружелюбный жест, который должен был подбодрить. Впервые в жизни Джеку захотелось развернуться в кресле и врезать Кейну. Врезать как следует.

– Софт совершенно незнакомый, – сказал Джек.

– Но ты же справишься с чем угодно. Верно?

– Я не смогу сделать это быстро, – сказал Джек. – Мне придётся разобраться.

Рука сильнее сжала его плечо.

– Как долго, Джек?

– Эй, мне вообще-то больно, ясно? Меня ранили! – Кейн молча уставился на него, и Джек сбавил тон. – Не знаю. Как получится.

Он чувствовал напряжение Кейна, скрытую ярость, питающуюся страхом.

– Тогда не трать времени зря.

Кейн оставил его и снова повернулся к Дрейку.

– Заложников в угол.

– Угу, – рассеянно промычал Дрейк. Он никак не мог налюбоваться пулемётом.

Кейн быстро подошёл к нему и ударил по стволу пушки.

– Эй. Займись делом. Брианна может вернуться в любую секунду. Если не она, то Тейлор. Прекращай дурака валять.

Бритни лежала на полу, не двигаясь, не издавая ни звука. Жива ли она вообще, гадал Джек. Учитывая, как сильно она ранена, и зная, сколько боли может причинить даже скользящая рана, он подумал, что, быть может, для неё было бы даже лучше, будь она мертва.

Джек нашёл старую потрёпанную папку, небольшую, с порванными страницами, выпадающими тут и там, пестрящую загнувшимися от старости стикерами с номерами страниц.

Он начал вчитываться. Искать инструкцию по функциональным клавишам. Без этого он ничего не смог бы сделать. Без мышки Джек чувствовал себя как без рук: он никогда не видел, и уж тем более не пользовался компьютером без мышки. Удивительно, что такие вещи ещё существовали.

– Диана, прочитай обоих наших заложников, – распорядился Кейн. – Не хочу вдруг обнаружить, что у них есть силы. Дрейк! Как продвигается?

– Собираюсь наладить проводку, – ответил Дрейк.

– Хорошо, – сказал Кейн.

Джек украдкой посмотрел на Дрейка и увидел, что тот держит катушку оголённого провода, довольно тонкого, но на вид прочного. Он осматривал дверной проём, пытаясь что-то найти.

Дрейк пожал плечами, недовольный тем, что увидел. Он принялся обматывать один конец провода вокруг средней сломанной петли в том месте, где она ещё держалась в стене. Дверь была высокая, на трёх петлях: верхняя над головой, нижняя на уровне лодыжек, а третья посередине между первыми двумя.

Дрейк стал тянуть провод от петли к тяжёлому металлическому шкафчику для документов, который стоял возле противоположной стены. Он просунул катушку в дверную ручку и крепко натянул. Затем отрезал провод плоскогубцами и обмотал несколько раз, затягивая посильнее.

Диана отошла от заложников и сказала:

– Оба чистые. У одного, может, наберётся на одну полоску, но на этом уровне он даже сам не может знать, что у него за сила. Даже если она хоть сколько-нибудь полезная.

– Хорошо, – сказал Кейн.

Диана неторопливо прошлась по комнате и упала в офисное кресло, которое ближе всех стояло к Джеку. Она хмуро посмотрела в монитор перед собой.

– Что делает Дрейк? – шёпотом спросил Джек.

Диана посмотрела на него своими томными глазами.

– Эй. Джек интересуется, что это ты делаешь, Дрейк. Может, расскажешь ему?

– Джек должен заниматься своим делом, – вмешался Кейн. – Он занят.

Джек торопливо вернулся к записям. Вот оно: список функциональных клавиш. Он нахмурился и начал стучать по клавиатуре: нажимал клавиши, смотрел на результат и методично переходил к следующей комбинации.

Дрейк закончил с проводом. Он нырнул под него и исчез в коридоре, там, откуда они пришли, на ходу разматывая катушку.

– Я в главной директории, – объявил Джек. – Очень древняя. Похоже на DOS или что-то вроде того.

Против собственной воли он увлёкся выполняемым заданием. Это походило на компьютерную археологию. Он расшифровывал язык, который появился ещё до «Windows», до «Linux», до всего прочего. Это почти заставило его забыть от боли. Почти.

– Надеюсь, ты не слишком влюбился в Брианну, Джек, – сказала Диана.

– Что? Нет. Нет, конечно. – Джек почувствовал, что краснеет. – Нет. Глупости.

– Угу.

Шаг за шагом он нащупывал путь через директорию, ища клавиши, которых могло и не быть, вводя команды, которые могли и не существовать.

Дрейк вернулся. Он светился от счастья.

– Вдоль и поперёк, – сказал он. – Вдоль и поперёк.

– Отлично, – сказал Кейн. – Это первое. Теперь позаботимся о Тейлор. Помни, мы не хотим, чтобы кто-то попал в Джека или оборудование.

– Я своё дело знаю, – сказал Дрейк. Он ткнул щупальцем в одного из двоих своих головорезов. – Ты. Тащи ружьё. – После того как тот выполнил приказ, Дрейк несколько минут ходил по комнате, проверяя возможные линии прицела. – Хорошо. Задание у тебя проще некуда. Увидишь, что где-то тут появилась Тейлор – стреляй.

Мальчик побледнел.

– Стрелять? В неё?

– Нет, у тебя есть выбор, – сказал Дрейк. – Можешь стрелять, а можешь не стрелять.

Мальчик облегчённо вздохнул.

– Вот только, если ты не выстрелишь, – Дрейк щёлкнул рукой-кнутом. Щупальце обмоталось вокруг горла мальчика. – Если не выстрелишь, знаешь, что будет? Если ты забудешь, или отвлечёшься, или промажешь? Я буду хлестать тебя до тех пор, пока мясо от костей не отойдёт.

Дрейк радостно рассмеялся и убрал щупальце.

– Думаю, мы готовы, – объявил он. – Тейлор ждёт град из свинца. А если малышка Брианна захочет ветерком влететь сюда на скорости в сотню миль в час, она попадёт в наши сети.

– А сигнал тревоги? – спросил Джек.

Дрейк захохотал так, словно услышал самую смешную в мире шутку.

– Вдоль и поперёк, – повторил он. – Вдоль и поперёк.

Джек не смотрел на Дрейка. Он посмотрел на Диану. Её глаза были похожи на два окна, за которыми виднелась лишь темнота.

– Возвращайся к работе, Джек, – сказал Кейн.

* * *

Дверь «МакКлуба» оказалась заперта. На ней висела табличка: «Извините, мы закрыты. Откроемся завтра».

Дак и сам не знал, что его сюда привело. Конечно, клуб закрыт – ведь уже перевалило за полночь. Ему просто было страшно одиноко. Он надеялся, вдруг кто-то окажется поблизости. Хоть кто-нибудь.

Спустя три дня – вообще-то четыре, ведь уже наступило завтра, – с тех пор, как Дак провалился сквозь дно бассейна, его жизнь явно изменилась к худшему. Во-первых, он лишился личного оазиса спокойствия. Очевидно, бассейн было уже не починить. Он побродил по городу в поисках нового бассейна, но не нашёл ни одного места, которое могло бы сравниться с тем, которое он потерял.

Во-вторых, никто ему не верил. Дак стал посмешищем. Детям было лень сходить и убедиться, что в дне бассейна действительно зияет дыра. И, разумеется, ни Зил, ни его друзья-бандиты не спешили подтверждать слова Дака.

Когда он рассказывал людям о своей странной непрошенной силе, все требовали, чтобы он её продемонстрировал. Но Дак этого не хотел. Прежде всего, для этого нужно было взбеситься, а он по натуре был человеком незлобивым.

Но, что ещё важнее, это значило бы опять провалиться под землю. А Даку не слишком понравился и первый опыт. Ему повезло, что он не умер, прежде чем оказался в пещере. Он мог проваливаться и дальше, пока не оказался бы в расплавленном ядре Земли. Как бы то ни было, такая картина стояла у него в голове. Сквозь землю, сквозь кору, мантию и какие там ещё есть слои? Наверное, в школе им это рассказывали, но теперь он уже не помнил. Всё дальше и дальше, до самого ядра, состоящего из расплавленых металлов и камня.

В его мыслях эта картина напоминала сцену из «Властелина колец». Как Голлум, он угодил бы в лаву и сгорел дотла за считанные секунды.

Но это были почти цветочки по сравнению с другой вероятностью: быть просто-напросто похороненным заживо. Он мог провалиться под землю футов на сто и не иметь возможности выбраться. Он бы медленно задыхался, пока земляной колодец осыпается, комья земли летят в его обращённое кверху лицо, земля забивается в глаза, рот, нос…

Дак схватился за ручку двери «МакКлуба», чтобы успокоиться. Эти картины напоминали ожившие кошмары. И они всё чаще и чаще возникали у него в голове.

Не помогало и то, что никто не воспринимал его проблему всерьёз. Дети смеялись над его рассказами. Им всё это казалось смешным. И его падение сквозь дно бассейна. И пещера. И радиоактивная зона в пещере. И голубые летучие мыши. И то, как он вынырнул, полуголый и дрожащий. И то, как ему пришлось карабкаться с берега вверх по скале, заставляя себя счастливо улыбаться, иначе злость навалилась бы на него, и он продолжил бы падать. Карабкаться по скале было проще всего. От облегчения он чувствовал будто стал легче.

Дак рассказывал свою историю, и дети хохотали над ним. В первые дни он им подыгрывал. Ему нравилось веселить других. Но вскоре из забавного рассказчика он превратился в объект насмешек.

– Значит, твоя сила – набирать такой вес, что ты в прямом смысле проваливаешься сквозь землю? – Это говорил Хантер, который считал себя настоящим комиком. – Так значит, ты в прямом смысле Человек-Жирдяй?

Это положило начало сезону шуток: сначала Человек-Жирдяй, потом Подземный мальчик, Спелеолог, Шахтёр, но самое популярное – Человек-Дрель.

Дети никак не могли взять в толк: это не смешно. Нисколько. Не смешно, если как следует подумать. Не смешно, когда ты всю ночь вертишься в постели и не можешь уснуть из-за страха, что ты разозлишься во сне и провалишься навстречу медленной, мучительной смерти.

Хантер высмеял и историю о голубых летучих мышах.

– Чувак… или лучше обращаться к тебе «Человек-Дрель»? Чувак, летучие мыши днём спят, а ночью летают. А твои голубые мыши? По твоим словам, они проснулись, когда стало светло. Что ты сам об этом думаешь? К тому же, никто, кроме тебя, никогда их не видел.

– Эти мыши голубые, цвета неба, поэтому ты не увидишь их, даже если они пролетят у тебя над головой. И на фоне воды тоже, – объяснил ему Дак.

Он оставил дверь клуба в покое. Наверное, оно и к лучшему, что клуб закрыт. Ему одиноко, но, быть может, лучше быть одиноким, чем клоуном.

Дак огляделся, чувствуя себя потерянным. Было уже поздно. На улице никого. В старые времена родители посадили бы его под домашний арест на год, если бы узнали, что он бродит по улицам ночью.

На площади было пусто. Ночью это место казалась зловещим. Тут располагались могилы. Неровные очертания церкви, темнеющей на фоне звёздного неба. Обгоревшие обломки здания. В нескольких окнах здания муниципалитета горел свет – никто не утруждал себя тем, чтобы ходить и проверять, везде ли он выключен. Уличные фонари ещё светили, хотя некоторые перегорели, а другие, особенно те, что ближе к площади, были разбиты вандалами во время битвы.

Теперь площадь стала местом обитания призраков. Призраки и длинные тени.

Дак устало поплёлся к дому. К так называемому дому. Для этого нужно было пройти мимо церкви. Там, как минимум, темно. Сейчас свет в ней зажигали только в дни собраний, потому что система освещения в ней не сохранилась. Лампы подключали в удлинители, протянутые из мэрии. Обычно после собраний кто-то выдёргивал вилку из розетки.

Тротуар у церкви был завален булыжниками – массивными остатками каменной кладки. Никто так их и не убрал. Наверное, и не уберёт никогда. Дак шёл по центру улицы, не доверяя теням на противоположной стороне.

Он услышал какой-то шорох из церкви. Может, собака. Или крысы.

Но затем кто-то настойчиво зашептал:

– Эй! Эй, Дак!

Дак остановился. Голос шёл со стороны церкви.

– Чувак! – тот же шёпот, но уже громче.

– Что? Кто это? – спросил Дак.

– Это я. Хантер. Только никому не говори. Меня убьют, если найдут.

– Что? Кто?

– Дак, слушай, иди сюда, нельзя перекрикиваться.

Неохотно – очень неохотно, ожидая какой-нибудь подставы, – Дак перешёл на ту сторону улицы.

Хантер сидел за куском стены, в которой ещё виднелись остатки витражного стекла. Он встал, когда Дак подошёл ближе, и его лицо осветил фонарь. Судя по его виду, он не собирался никого разыгрывать. Он выглядел испуганным.

– Что случилось? – спросил Дак.

– Залезай сюда, чувак, а то нас кто-нибудь увидит.

Дак перелез через завал, слегка содрав кожу в процессе.

– Ну, – сказал Дак, оказавшись в каменном убежище Хантера. – Чего?

– Чувак, ты едой не поделишься? А то мне не досталось ужина.

– Э-э… чего?

– Я есть хочу, – сказал Хантер.

– Все хотят, – заметил Дак. – Я на ужин выпил банку соуса.

Хантер вздохнул.

– Я тут умираю с голоду. Я не ужинал. Да и не обедал толком. Пытался спасти свою шкуру.

– Почему ты здесь?

– Из-за Зила. Он и другие нормальные на меня охотятся.

У Дака было такое чувство, что его либо пытаются одурачить, либо он попал в чей-то безумный сон.

– Слушай, если ты собрался меня разыгрывать, то давай закончим на этом.

– Нет, чувак. Всё серьёзно. Ты уж меня извини, ну, за то, что я дразнил тебя и всё такое. Я просто пытался повеселить других, понимаешь?

– Нет. Я не понимаю, о чём ты говоришь, Хантер.

Хантер помедлил, казалось, он вот-вот взорвётся. Но затем сник. Сел на землю. Дак неуклюже опустился рядом с ним. Чувство неловкости усилилось, когда он услышал сдавленный всхлип. Хантер плакал.

– Что с тобой? – спросил Дак.

– Зил. Ты же знаешь Зила, да? Мы повздорили. Он совсем слетел с катушек. Попытался прикончить меня каминной кочергой. И что я должен был делать?

– А что ты сделал?

– Я поступил так, как должен был, – сказал Хантер. – Я поступил так, как был должен. Вот только я не попал в Зила, потому что вмешался Гарри. Он выскочил между нами.

– Хорошо.

Хантер снова всхлипнул.

– Нет, чувак. Не хорошо. Гарри упал. Рухнул на пол. Я в него даже не целился, он ничего плохого не сделал. Ты должен помочь мне, Дак, – взмолился Хантер.

– Я? Почему я? Ты всегда только и делал, что донимал меня.

– Ладно, ладно, это правда, – признал Хантер. Он прекратил плакать. Но голос его стал только более настойчивым. – Но слушай, мы же с тобой на одной стороне.

– Э-э… чего? – Мы уроды, чувак. Ты что, не понимаешь? – раздражение помогло Хантеру вернуть самообладание. Он перестал всхлипывать. – Чувак, Зил собирает нормальных, чтобы выступить против нас. Всех нас.

Дак смущённо помотал головой.

– Что ты такое говоришь?

Хантер схватил его за руку и крепко сжал.

– Мы против них. Не дошло? Уроды против нормальных.

– Да нет, – хмыкнул Дак. – Во-первых, я никому не сделал ничего плохого. Во-вторых, Сэм урод, а Астрид нормальная, как и Эдилио. Так что как такое может быть?

– Думаешь, за тобой не придут? – спросил Хантер, не отвечая на вопрос. – Думаешь, ты в безопасности? Отлично. Давай. Беги домой. Делай вид, что ничего не происходит. Но теперь мы против них. Увидишь, когда в следующий раз сам будешь тут прятаться.

Дак сбросил руку Хантера.

– Я поищу тебе еды, чувак. Но в твои проблемы вмешиваться не собираюсь.

Дак вылез из-за завала и пошёл дальше по улице.

Хантер прошипел ему вслед:

– Уроды против нормальных, Дак. А ты – урод.

* * *

Джек вспотел так, словно сидел в парилке. Нога болела. Болела сильно.

Но хуже всего – провода.

Провода.

Брианна их не заметит. Она ворвётся сюда со скоростью пули. Наткнётся на провод на такой скорости, и её порежет на кусочки. Как кирпичик швейцарского сыра проволочной сырорезкой.

Джек до боли отчётливо представил себе эту картину.

Он представил, как Брианна натыкается на растяжки. Как её разрезает пополам. Как ноги успевают пробежать ещё несколько шагов, прежде чем поймут, что они больше не несут на себе тела.

– Снимите провода, – сказал Джек. Слова вылетели из его рта прежде, чем он успел об этом подумать. Он не хотел их произносить. Слова вырвались сами.

Никто его не услышал, кроме Дианы.

Он посмотрел на неё и увидел тень улыбки.

Но Дрейк был занят, а Кейн разглагольствовал о чём-то, поэтому никто не услышал Джека.

Джек убрал руки с клавиатуры.

– Вы должны снять растяжки, – сказал Джек, выдавливая слова через силу.

Кейн застыл. А Дрейк резко обернулся.

– Что? – возмутился Дрейк.

– Сними провода, – повторил Джек. – Иначе я…

Кнут прошёлся по его шее. Боль была словно от очередной пули, только на нежной коже она ощущалась куда сильнее.

Джек вскрикнул от боли и неожиданности.

Дрейк приготовился нанести новый удар, но Кейн рявкнул:

– Нет!

Дрейк, похоже, был готов проигнорировать приказ, но удовлетворился тем, что просто обмотал щупальце вокруг горла Джека. Он сжал, и в голове Джека застучала кровь.

Кейн подошёл к нему и спокойно спросил:

– В чём проблема, Джек?

– Провода, – сказал Джек. У него с трудом получалось издавать звуки. – Мне не нравится то, что вы делаете.

Кейн моргнул. Он действительно не понимал. И посмотрел на Диану в поисках разъяснений.

Диана вздохнула.

– Щенячья любовь, – сказала она. – Похоже, Джек меня совсем забыл. Теперь другая исполняет главную роль в его постыдных фантазиях.

Кейн рассмеялся, ушам своим не веря.

– Ты что, влюбился в Брианну?

– Я не… это совсем не… – Джек с трудом выдавливал слова.

– Да брось, Джек. Не будь идиотом, – уговаривал его Кейн. – Отпусти его, Дрейк. Джек просто отвлёкся. Забыл, что на самом деле важно.

Дрейк убрал щупальце, и Джек сделал глубокий вдох. Спина и шея так болели, что он забыл о раненой ноге.

– Джек, Джек, Джек, – сказал Кейн тоном разочарованного учителя. – Плохое иногда случается, Джек, ты должен с этим смириться.

– Только не Брианна, – сказал Джек.

На его глазах лицо Кейна покраснело: тревожный знак. Но он знал, что нужен Кейну. Кейн не убьёт его, он был в этом уверен, как бы тот ни злился. Дрейк может поддаться ярости, но не Кейн.

– Думаешь, Брианна станет тебя защищать? – спросил Кейн. – Она явится сюда, может быть, с оружием, и пристрелит всех, кого видит, Джек. Так что возвращайся к работе и позволь мне самому принимать важные решения.

Джек повернулся к клавиатуре. Занёс руки над клавишами. Но он не мог этого сделать. Кончики пальцев замерли в полудюйме от клавиш.

Только не Брианна. Только не она. Только не так.

– Я мог бы с ней поговорить, – сказал Джек. – Попробовать переманить на твою сторону.

– Просто предоставь это мне, – взмолился Дрейк. – Я гарантирую, он вернётся к работе.

– Всё верно, Дрейк, – сказала Диана. – Пытай его. Пусть он разозлится как следует и заполнит эту комнату радиацией. Пока у тебя волосы из башки не полезут.

Это не приходило Джеку в голову. Но теперь он задумался. Диана права, они же не могут знать, что именно он делает.

Кейн снова прикусил палец: он всё время так делал, когда бывал раздосадован.

– Дрейк, срежь провода. Джек, найди способ обесточить Пердидо-Бич, иначе я прикажу Дрейку не только вернуть растяжки, но и хлестать тебя до тех пор, пока у него рука не устанет.

Джек тщательно пытался скрыть свой триумф.

Дрейк хотел было возразить, но Кейн отчеканил:

– Выполняй, Дрейк. Выполняй.

Джек почувствовал, как в нём разливается тёплое чувство. Что-то, чего он никогда прежде не испытывал. Шею и спину по-прежнему обжигала боль, почти забытая рана на ноге тоже ныла. Но боль была вторична после чувства… чего-то нового. Он сам не знал, как его назвать.

Джек вступился на защиту другого человека. Возможно, Брианна никогда об этом не узнает, но он только что рисковал ради неё. Вообще-то рисковал жизнью.

– Наш малыш-задрот стал совсем большой, – протянула Диана.

Джек застучал по клавишам.

– Но всё такой же наивный, – добавила она.

Это немного напрягло Джека. Он примерно знал, что значит «наивный». Но он уже нашёл нужную директорию, и в ней были ещё не изученные команды и ещё не расшифрованные фразы.