Текст книги "Голод"

– Тебе нравится Джек-Компьютер? – спросила Декка. Она тщательно подбирала тон, чтобы не выдать внутреннего смятения. Не время обременять Брианну чувствами, на которые она не сможет ответить. Чувствами, которые, возможно, только разозлят её. Девочки не очень-то дружили, когда учились в «Коутс». Декка даже не была уверена, что Брианна знает о её ориентации.

– Кажется, нравился, – ответила Брианна. Она казалась довольной собой. – Думаю, нравится.

– Окей, – сказала Декка и с трудом сглотнула. Главное, что Брианна жива. А вот Микки и Бритни – нет. Декка осталась здесь за главную, и она должна была принимать решения. – Расскажешь, как оказалась на крыше?

– Эм… нет. Но вот в чём дело: там есть дверь, которая ведёт внутрь. Будь у меня лом или что-то подобное, я бы её взломала и оказалась внутри, а потом снаружи, прежде чем они бы заметили. Надрала бы…

– Нет, нет, – сказал Майк сквозь тяжёлые всхлипы. – Провода всё ещё натянуты.

– Какие провода? – не поняла Брианна.

– Это всё Дрейк. Он повсюду сделал растяжки, чтобы тебя разрезало на куски, если ты появишься.

Декка заметила шок на обычно дерзком лице Брианны.

– Вот почему Джек хотел убить Дрейка, – сказал Майк. – Джек заставил его снять провода, и Дрейк притворился, будто так и сделал, а на самом деле не стал.

Декка сказала:

– Наверное, хорошо, что Джек к тебе неравнодушен. Это помогло Майку сбежать.

Брианна не ответила.

– Не позволяй этому себя добить, девочка, – сказала Декка. – У тебя выдался ужасный день. У всех у нас ужасный день. – Она села рядом с Майком и обняла его за плечи. – Мне жаль, что так случилось с Микки. Я знаю, вы были друзьями.

Майк стряхнул её руку.

– Тебе плевать на Микки. А на неё тебе не плевать, потому что она урод, как и ты.

Декка решила не обращать на это внимания. Нельзя винить Майка за то, что он слегка не в себе. Она не стала бы его винить, даже если бы Майк окончательно развалился на части.

А Брианне Декка сказала:

– Ты сильно рисковала. Но теперь важно слушать, что тебе говорят другие, и не вытворять безумных вещей, из-за которых ты потом оказываешься запертой на крыше, когда ты нам нужна. Или ещё хуже – тебя разрезает на куски.

– Ага, – сказала Брианна, смутившись. Затем, немного вернув себе прежнее нахальство, добавила: – Спасибо, мамочка.

Декке это нравилось. Дикая бесшабашность Брианны. Она любила в ней это. Это было так непохоже на неё саму. Но она не должна была показывать Брианне, что ей это нравится, потому что сейчас Декка стала главной, несла ответственность. Но Брианна была бы уже не Брианной, не будь в ней нотки безумия.

Жива. Она жива.

И ей нравится Джек.

Но главное – жива.

Глава 31
13 часов, 35 минут

ИДИ КО МНЕ. Ты мне нужна.

– Я не могу дышать, – сказала Лана, но несмотря на то, что она это говорила собственным ртом, она не слышала ни звука, не чувствовала, как шевелятся губы и язык.

Вдыхание смеси газов ведёт к нехватке кислорода.

Да. Именно. Газ. Одна искра – и… Где-то у неё была зажигалка. Одна искра – и она свободна. Мертва. Свободна до смерти.

Она рассмеялась, и смех багровыми клинками вонзился в её мозг. Лана схватилась за голову и закричала от боли. Но не слышала ни звука. Она не чувствовала ладоней, прижатых к вискам.

Ползи ко мне.

Тело её не слушалось. А её ли это тело? Это она стоит на четвереньках? Её тело всё ещё реально?

Она ослепла, или вокруг просто стало слишком темно?

Она лежала без сознания? Как долго?

Лана двигалась, она была уверена, что двигается. Или это просто ветерок обдувал её.

Я изгнал углеводородную смесь.

Угле… что? Изгнал что? В её голове всё перепуталось, мысли кружились и кружились, и боль кинжалами пронзала мозг, невыносимая пытка. Голова взрывалась от боли. Сердце молотом стучало в груди, пытаясь вырваться наружу, разбить грудную клетку изнутри и сбежать на волю.

Нет, это просто галлюцинации. Это безумие, неправда.

Но боль была настоящей. Она могла чувствовать её, эту боль. И страх.

Смесь кислорода и азота течёт.

Воздух. Заменяет газ. Боль у неё в голове не уменьшилась. Но сердце стало биться медленнее.

Лана снова могла видеть, совсем немного, фары фургона слабо освещали вход в шахту, где она лежала на камнях лицом вниз. Лана поднесла ладонь к лицу. Пальцы. Она не могла толком их различить, но знала, что пальцы на месте.

Лана дотронулась до лица. Она чувствовала свою руку. Чувствовала щёку. Мокрую от слёз.

Иди ко мне.

Нет.

Но она уже встала на четвереньки и поползла, сдирая кожу на ладонях и коленях о камни.

«Нет. Я не пойду к тебе».

Но она шла. Двигалась. На четвереньках. Ползла.

«Этому вообще можно сопротивляться?»

Нет.

Я Геяфаг.

Ты моя.

«Я Лана Арвен Лазар. Моя мама назвала меня в честь… кого-то. Кого-то… Мой…»

Я голоден.

Ты поможешь мне насытиться.

«Оставь меня в покое», – слабо протестовала Лана, не переставая переставлять руки и ноги, свесив голову, словно собака. Словно… словно кто-то…

Я Геяфаг.

«Что это вообще такое?» – спросила Лана.

Она уже немного пришла в себя. Порывшись в памяти, она могла вспомнить, кто она такая и зачем пришла сюда. Могла вспомнить глупую надежу, которую недавно вынашивала: уничтожить Мрака. Геяфага.

Но теперь Лана видела его отпечаток на всём, что она делала. С самого начала он звал её. Извращал её мысли и действия, подстраивая под собственную волю.

У неё никогда не было шанса.

И теперь она ползла.

Подружка Супермена, Лана. Истинная любовь Арагорна, Арвен. Лазар, сокращение от Лазаревич. Лазарь, которого воскресили из мёртвых. Лана Арвен Лазар. Вот кто она такая.

Она не могла перестать ползти. Вниз и вниз, всё глубже в шахту.

Иди ко мне.

Ты мне нужна.

«Зачем нужна? Почему я?»

Ты Целительница.

У тебя есть сила.

«Ты ранен?» – Искра надежды вспыхнула в ней при мысли, что существо может быть ослаблено.

Конечности Ланы стали такими тяжёлыми, что она едва могла пошевелиться. С трудом передвигала колени на два дюйма по грубому камню. Едва могла толкать ладони вперёд. Но её глаза различили слабое зеленоватое свечение, которое она помнила ещё с первого посещения этой ужасной шахты.

Свечение, как от фосфоресцирующих стрелок на наручных часах. Как светящиеся в темноте звёздочки, которые отец Ланы клеил на потолок, когда была маленькой.

Мысль об отце разрывала душу Ланы. Мама. Папа. Они так далеко. Или мертвы. Или – кто знает? И узнает ли когда-нибудь?

Лана представила, как они смотрят на неё. Как мама с папой изучают её под гигантским микроскопом, словно бактерию на слайде. Видят свою дочь такой. Ползущей во тьме. Перепуганной. Голодной. Ей так страшно.

Она ползёт к Мраку. Рабыня Геяфага.

Лана остановилась, повинуясь голосу в голове. Задыхаясь, девушка ждала, и пот лился с неё ручьями.

Положи на меня руку.

– Что? – прошептала она. – Куда? Где ты?

Лана измученно поворачивала голову, глядя по сторонам, вглядываясь в радиоактивную тьму, но не видела ничего, кроме слабо светящегося камня.

Нет. Приглядевшись внимательнее, заставив себя присмотреться, она увидела, что это не камень. Её глаза, против воли прикованные к слабому зелёному свечению, начали различать среди камней бурлящий, пульсирующий рой. Тысячи, а может, миллионы крохотных кристаллических форм, шестиугольников, пятиугольников, треугольников. Самые большие из них были размером с её ноготь на мизинце. Самые маленькие – как типографская точка. У каждой фигуры было бесчисленное множество ножек, поэтому то, что предстало перед Ланой, напоминало колонию насекомых, муравейник, зелёный и переливающийся, пульсирующий, словно сердце, выставленное наружу.

Положи на меня руку.

Она сопротивлялась. Но знала, что, даже противясь воле Геяфага, обречена на поражение. Её рука пошевелилась. Она дрожала и двигалась. Лана видела тёмный силуэт собственных пальцев на фоне зелёного свечения.

Она прикоснулась к нему, почувствовала его, и это было всё равно что трогать грубый песок на побережье. Только этот песок двигался, вибрировал.

В этот момент она не ощущала ничего, кроме этого простого чувства.

А потом Геяфаг показал ей то, чего она хотела.

Лана увидела существ. Живой огонь. Механическая змея. Монстры.

Русская матрёшка.

Одна кукла… внутри другой… в ней ещё одна… и ещё…

Теперь она знала его, в один момент ослепительной ясности она поняла, что он такое. Теперь она видела его голод. И чувствовала его страх.

Он нуждался в ней, это мерзкое создание, смесь человеческой и инопланетной ДНК, камня и плоти, взращённое на сильной радиации в глубинах космоса, а теперь и в глубинах земли. Вся светящаяся пища была поглощена им за те тринадцать лет, в течение которых Геяфаг рос и мутировал здесь, во тьме.

Монстр хотел есть. Еда была уже близко. Когда еда придёт, он окрепнет настолько, что с помощью силы Ланы обретёт тело. Он использовал её силу, чтобы дать Дрейку руку-кнут, сделать его монстром. Теперь, когда он насытится, он использует её, чтобы создать самому себе тело монстра. Тело внутри тела внутри другого тела – тела, которые можно будет использовать и отбрасывать, когда появится другое.

Двигаться.

Выбраться из шахты. Такой была его цель.

Явиться в УРОДЗ и уничтожить всех, кто противился ему.

* * *

Для Сэма этот день стал днём частой перемены настроения.

Тейлор телепортировалась к нему, чтобы сказать, что Микки Финч был застрелен при побеге от Кейна. Но Майк Фармер выжил. И теперь Кейн остался без заложников.

Затем начался пожар в доме, где двое пятилетних детей жили вместе с двумя девятилетками. Кто-то из девятилетних закурил косяк.

Начальница пожарной охраны Эллен приехала на место пожара вовремя, чтобы не позволить огню перекинуться на соседний дом. В этой части города напор воды ещё был сильным.

Все дети в доме выжили.

Потом, пока он стоял на улице, глядя на восходящее солнце и вдыхая запах дыма от сгоревшего дома, пытаясь решить, как наказать ребёнка за курение «травки», приведшее к пожару, и наказывать ли вообще, он почувствовал дуновение ветерка.

– Эй, Сэмми, – сказала Брианна.

Сэм уставился на неё. Она улыбалась ему.

Сэм глубоко облегчённо вздохнул.

– Убить бы тебя за такие исчезновения.

– Да брось, – сказала Брианна, широко раскинув руки. – Обнимемся.

Она обняла Сэма – быстро – и сделала шаг назад.

– И хватит, важная шишка. Не хочу, чтобы Астрид ревновала.

– Угу.

– Ну, когда мы собираемся навалять Кейну и вернуть нам электричество?

Сэм покачал головой.

– Я не могу, Бриз.

– Чего? Чего? Что ты имеешь в виду под «не могу»? Он там сидит один, без заложников. Мы можем его победить.

– Возникли другие проблемы, – сказал Сэм. – У нас тут противостояние между уродами и нормальными.

Брианна издала презрительный звук.

– Я пробегусь по городу, надаю всем подзатыльников, народ перестанет маяться ерундой, и мы займёмся электростанцией. – Она наклонилась к Сэму. – Я нашла вход через крышу.

Это была интересная новость. Достаточно интересная, чтобы Сэм задумался.

– Вход куда? В турбинный зал?

– Чувак, там в крыше есть дверь. Я не знаю, куда она ведёт, но должна вести в турбинный зал. Наверное.

Сэм попытался стряхнуть с себя хандру, но у него не особо получалось, он не мог толком сосредоточиться. Он чувствовал себя опустошённым. Измотанным до невозможности.

– Ты ранена, – заметил Сэм.

– Ага, немножко жжётся. А где Лана? Мне бы не помешала помощь. И тогда мы сможем надрать пару задниц.

– Мы потеряли Лану. Она уехала.

Эта новость пошатнула даже каменную уверенность Брианны.

– Что?

– Всё не так гладко, – сказал Сэм.

Он ощутил на себе взволнованный взгляд Брианны. Сэм не подавал хороший пример. Не нёс ответственность должным образом. Он всё это знал. Но никак не мог избавиться от равнодушия, которое ставило крест на каждой новой попытке придумать план.

– Тебе надо отдохнуть, – сказала, наконец, Брианна.

– Да, – сказал Сэм. – Это точно.

* * *

Голоса были знакомыми. Декка. Тейлор. Говард.

– Солнце поднимается, – сказала Тейлор. – Небо посерело.

– Нам надо что-то делать с Бритни и Микки, – сказала Декка.

– Я к трупам ни ногой. – Это Говард.

– Мы могли бы, ну, отправить их в город, чтобы Эдилио их похоронил, – сказала Декка.

Тейлор вздохнула.

– Там всё не очень хорошо. Я никогда не видела Сэма таким. В смысле, он просто…

– Он справится, – сказала Декка. Её голос прозвучал не очень уверенно. – Но да, может быть, сейчас не лучшее время говорить с ним о похоронах.

– Может, нам стоит просто накрыть их чем-нибудь. Ну, знаете, подтащить Микки сюда и накрыть их одеялом или чем-то ещё. На время.

– Да. В какой-нибудь из тех машин наверняка отыщется одеяло в багажнике. Или брезент. Хоть что-то. Пусть Орк взломает несколько багажников, а?

Вот так Бритни и оказалась рядом с Микки, накрытая куском малярной защитной ткани.

Она не чувствовала боли.

Не видела света.

Слышала, но очень плохо.

Её сердце не стучало.

Но она не умерла.

* * *

Альберт не стал терять времени. Они с Квинном, наконец, признались Сэму в своей поездке за золотом. И о том, как Лана сбежала, прихватив Коржика.

Сэм воспринял это безучастно, он вовсе не взбесился, как они предполагали. Сэм выслушал их с закрытыми глазами, и Альберту даже пару раз показалось, что он задремал.

Они чувствовали облегчение из-за того, что Сэм на них не разозлился. Но это также их взволновало. В конце концов, ему сообщили плохую новость. Реакция Сэма была ненормальной. Он вёл себя не как Сэм.

Для Альберта это стало причиной действовать. Он отправил не верящего своим ушам Квинна рыбачить.

– Мне плевать, как сильно ты устал, Квинн: у нас с тобой бизнес.

А затем он принялся за работу.

Перед Альбертом встала проблема: как расплавить золото. Температура плавления золота в три раза выше температуры плавления свинца, и ничто из того, что находил Альберт, не подходило для таких высоких температур. И уж точно с этим не справилось бы оборудование «МакДональдса», хотя оно и так не работало, ведь электричества не было.

Альберт был в отчаянии, пока, копаясь в строительном магазине в поисках решения, не заметил ацетиленовую горелку.

Он забрал две горелки и все запасные баки с ацетиленом, какие смог найти, и перенёс в «МакДональдс». Запер дверь.

Альберт водрузил большой чугунный котёл на печь и нагрел его до максимума. Это не растопит золото, но хотя бы замедлит процесс охлаждения.

Затем он положил в котёл один слиток, зажёг горелку и направил голубой луч пламени на золото. Металл начал плавиться моментально. От слитка побежал тоненький ручеёк плавленого золота.

Час спустя он достал из формочек первые шесть золотых пуль.

Работёнка была тяжёлая. Жаркая. Но он смог изготавливать двадцать четыре пули в час. Альберт работал десять часов без перерыва, а потом, измученный, умирающий от голода и жажды, он насчитал двести двадцать четыре пули тридцать второго калибра.

Дети стучали в дверь, требуя впустить их в «МакКлуб». Но Альберт повесил табличку: ««Извините, мы закрыты. Откроемся завтра».

Он выпил немного воды, съел скудную порцию еды и взялся за подсчёты. У него было достаточно золота, чтобы изготовить около четырёх тысяч пуль, а значит, на каждого человека в Пердидо-Бич при равном распределении придётся чуть больше десяти пуль. Работа растянется не на одну неделю.

Но вряд ли у него хватит ацетилена. А значит, чтобы расплавить всё золото, ему придётся попросить о помощи человека, который меньше всех захочет ему помогать: Сэм.

Альберт видел, как Сэм плавил кирпичи. Он наверняка сможет расплавить и золото.

А пока Альберт решил распределить пули по одной на каждого. Что-то вроде визитной карточки. Чтобы все знали, что их ожидает.

Потом появится бумажная валюта, обеспеченная золотом, а потом, наконец, и кредиты.

Несмотря на жуткую усталость, Альберт довольно напевал себе под нос, сидя над жёлтым линованным блокнотом с ручкой в руке и накидывая варианты названия новой валюты.

Слово «пули» явно не подходило для этой цели. Он хотел, чтобы название ассоциировалось с деньгами, а не со смертью.

Доллары? Нет. Слово знакомое, но хотелось чего-то нового.

Евро? Франки? Дублоны? Марки? Чеки? Кроны?

Альберты?

Нет. Это уже перебор.

Юниты?

Такое название функционально. Сразу понятно, что имеется в виду.

– Проблема в том, что, как бы мы их ни назвали, нам их будет недостаточно, – пробормотал Альберт. Если будет всего четыре тысячи новых… неважно, как их называть… они, очевидно, будут стоить очень дорого за штуку. Ну, к примеру, десять слагов…

Слаги?

Значит, всё-таки будут слаги.

Для начала, если у каждого ребёнка будет по десять слагов, то каждый слаг будет стоить больше, чем, к примеру, одна банка еды. Значит, вдобавок к слагам нужны будут единицы поменьше. Валюта ценностью, скажем, в одну десятую слага.

Но любая попытка создать бумажную валюту кончится тем, что кто-то найдёт копировальный аппарат. Нужно что-то, что нельзя подделать.

И тут ему пришла идея. Воспоминание. Он бросился на склад, где уже давно не осталось еды. На решётчатых полках стояли две коробки. В каждой лежали билетики из давно забытой акции «Монополия», которую проводил «МакДональдс» – жетоны.

Двенадцать тысяч жетонов в каждой коробке. Подделать будет сложно.

Этого будет достаточно, чтобы сделать размен для четырёх тысяч слагов по цене шесть жетонов «Монополии» за слаг.

– Один слаг равен шести жетонам, – сказал Альберт. – Шесть жетонов равняются одному слагу.

Это прекрасно, подумал Альберт. На глаза навернулись слёзы. Это поистине прекрасно. Он вновь изобрёл деньги.

Глава 32
09 часов, 3 минуты

ТЕПЕРЬ КЛОП ВЁЛ себя осторожно. Ребята Сэма знали о нём. Знали ещё со времён битвы за Пердидо-Бич. Но теперь противники начали принимать контрмеры. Внезапная атака при помощи краски пошатнула уверенность Клопа в себе.

Поэтому, когда Кейн отвёл его в сторонку, чтобы Дрейк не услышал их разговор, и дал ему новое задание, Клоп засомневался.

– Но они же там только и ждут, пока кто-нибудь не выйдет наружу, – возразил он. – Декка точно там. Кучка ребят с оружием. И наверняка Сэм тоже где-то там прячется.

– Говори тише, – сказал Кейн. – Слушай, Клоп, ты это сделаешь, по-хорошему или по-плохому. Решать тебе.

И Клоп сделал. Не хотел, но сделал.

Клоп начал становиться невидимым. Даже когда он был видимым, дети часто его не замечали. Забывали, что он рядом. А когда он обрёл невидимость, о нём вообще, похоже, перестали вспоминать.

Клоп немного постоял в углу комнаты управления, невидимый. Убедился, что никто – под «никем» он подразумевал Дрейка, – не заметит его отсутствие.

Всё немного устаканилось с тех пор, как стало ясно, что Сэм не собирается штурмовать станцию, паля из оружия и сверкая руками-лазерами.

Но в комнате по-прежнему чувствовалось напряжение. Дрейк и Кейн были на грани паранойи, ожидая нападения либо снаружи, либо друг от друга. Диана сидела хмурая, сонная. Джек-Компьютер, очевидно, страдал от боли, глотая «Адвил», как сумасшедший, но так и не отходил от клавиатуры. Головорезы Дрейка нашли чью-то портативную игру и играли по очереди, пока не сели батарейки. Потом они отправились на поиски новых батареек.

Отсутствия Клопа никто не замечал.

Он выскользнул из комнаты, в нескольких дюймах от Дрейка, опасаясь внезапного удара кнутом и задержав дыхание.

Снаружи всё оказалось лучше, чем он предполагал. Декка сидела на переднем сидении машины, сквозь дрёму споря о чём-то с Тейлор и Говардом. Орк был на дальнем конце стоянки, лениво разбивал монтировкой стёкла автомобилей. И двое, нет, трое, ребят с оружием прятались за машинами, ожидая неприятностей. Все они тоже скучали.

И все были в ужасном настроении. Проходя мимо, Клоп слышал фрагменты их разговоров.

– …Сэм просто сваливает, а нас бросает здесь и…

– …если ты не урод с какой-нибудь мощной силой, то всем на тебя…

– …клянусь, я отрежу себе ногу и сожру, так хочется есть…

– …крысы на вкус не так уж плохи, как ты думаешь. Проблема в том, чтобы её поймать…

Клоп проскочил мимо них и вышел на дорогу. Легче лёгкого, как они говорили когда-то в детском саду.

Дорога предстояла длинная, очень длинная. А есть было нечего.

Клопу казалось, что его желудок хочет его убить. Словно внутри него поселился враг. Как раковая опухоль или что-то вроде того. Он всё время болел. Когда Клоп услышал обрывок разговора о поедании крыс, у него слюнки потекли.

Клоп был бы не прочь съесть крысу. Не задумываясь. Может, вчера он бы на такое и не согласился, но он уже очень давно ничего не ел. Может быть, пришло время снова начать есть жуков. Не на спор, а просто чтобы насытиться.

Он задумался, как долго можно протянуть без еды и не умереть. Ну, так или иначе, он найдёт себе еду. Ему и прежде удавалось заскочить в «Ральфс», а супермаркет будет как раз по пути в «Коутс».

Слушайте, ну без еды же никак. Кейн должен это понимать.

Он вовремя вернётся в «Коутс» и найдёт там странную девочку со сновидениями.

Клоп сунул руку в карман и вытащил карту, которую Кейн нарисовал на листе бумаги для принтера. Карта была хорошая, всё понятно. Путь от «Коутс» в обход холмов, к пустыне. Кейн пометил крестом некий «Призрачный город». Вторым крестом, почти на самом верхнем краю города, он отметил «Шахту».

На карте было написано сообщение для тех, кто мог поставить действия Клопа под сомнение. Оно гласило:

Клоп следует моему приказу. Делайте то, что он говорит. Любой, кто попытается помешать ему, будет иметь дело со мной. Кейн.

Клоп должен был найти Орсе, сновидицу, и при помощи всех, кого удастся собрать в «Коутс», привести её к крестику с подписью «Шахта».

– Не знаю, сны это или нет, – говорил Кейн. – Но я думаю, может быть, все его мысли – это всё равно что сны, или что-то похожее. Вдруг Орсе сумеет залезть ему в голову.

Клоп кивнул, как будто всё понял, хотя на самом деле не понял ничего.

– Я хочу знать, какие у него на меня планы, – объяснял Кейн Клопу. – Так ей и скажи. Если я принесу ему еду, что он со мной сделает? Скажи Орсе, что, если она сумеет рассказать мне, что снится Мраку, Геяфагу, то я отпущу её. Она будет свободна.

Затем Кейн добавил:

– Свободна от меня.

Это была важная миссия. Кейн пообещал Клопу, что он сможет первым выбирать себе любую еду из той, что у них появится в будущем. А Клоп знал, что лучше бы ему не подвести Кейна. Те, кто не мог выполнить его приказов, заканчивали очень, очень плохо.

До «Ральфс» пришлось идти очень долго. Супермаркет по-прежнему охраняли. Клоп разглядел двух вооружённых ребят на крыше, двух у главного входа и ещё двух сзади, возле погрузочной площадки. И здесь было шумно, дети толпились у дверей, толкая их и крича.

Многие пришли сюда за ежедневной порцией еды в виде пары банок какой-нибудь гадости, которую раздавали четвероклассники, уже успевшие стать циничными.

– Слушай, не пытайся меня обдурить, – сказал один, отказывая девочке. – Ты уже приходила за едой два часа назад. Ты не обманешь меня, просто сменив одежду.

Некоторые приходили сюда не за едой, а за электроэнергией. «Ральфс» стоял у автомагистрали, за пределами города. Соответственно, электричество в нём не отключилось, и из дверей тянулись удлинители, в которые дети втыкали зарядные устройства. Собралась целая очередь на зарядку «айподов», фонариков на аккумуляторах и ноутбуков.

Клоп расскажет Кейну, что в супермаркете осталось электричество. Это добавит ему пару очков. Кейн попросит Джека найти способ вырубить и «Ральфс».

Раз электричество не отключилось, то и автоматические двери по-прежнему работали. Клопу пришлось осторожно пройти вслед за кем-то.

В магазине было жутковато. Продуктовый отдел, который он увидел в первую очередь, был пуст. Большую часть испортившейся еды убрали, но не очень-то тщательно. Большой кабачок сгнил до такой степени, что от него осталась только липкая лужица. Повсюду валялись кукурузные листья, луковая шелуха, а пол был заляпан липкой серой дрянью, оставшейся после попыток всё отмыть.

В мясном отделе стояла вонь, но там тоже было пусто.

Целые акры пустых полок. Вся оставшаяся еда была сложена на маленьком пятачке посреди магазина.

Осторожно, чтобы не столкнуться плечом с кем-нибудь из дюжины работников, Клоп подошёл к островку.

Банки с соусом. Пакетики порошковой смеси для чили. Баночки с душистым перцем и маринованным луком. Искусственные подсластители. Бульон из моллюсков. Квашеная капуста. Восковая фасоль.

В отдельной секции, возле которой была выставлена дополнительная охрана, виднелись более привлекательные полки. Табличка гласила: «Только для детского сада». Там стояли банки с овсянкой, со сгущённым молоком, варёной картошкой и банки с соком, хоть их было и немного.

В Пердидо-Бич туго с едой, подумал Клоп. Дни чипсов и сладостей определённо остались в прошлом. Нигде не видно даже крекеров, что уж говорить о печенье. Ему и впрямь повезло найти горстку «Джуниор Минтс» во время разведки на электростанции.

Чистое везение. А теперь Клопу снова улыбнулась удача. Лишь благодаря везению он раскрыл секрет «Ральфс». Он увернулся от пары проходящих мимо ребят и съёжился возле створчатых дверей, ведущих на склады. За приоткрывшейся дверью он увидел, как двое парней тащат пластиковую трубу со льдом.

Клоп не мог войти на склад, просто толкнув дверь, не рискуя быть при этом замеченным. Но он подумал, что это того стоит: если кто-то хочет что-то спрятать, то Клоп должен знать, что именно.

Он сделал глубокий вдох, готовясь при необходимости бежать. Затем толкнул дверь и проскользнул внутрь. Ребята с резервуаром ушли. Но Клоп услышал какое-то движение за углом, за стенкой с надписью «пластиковая посуда».

Это была рабочая зона, которая раньше отводилась под мясницкую. Теперь же четверо детей в резиновых фартуках, которые волочились по полу, орудовали ножами.

Дети разделывали рыбу.

Клоп застыл и смотрел в оба, не веря своим глазам. Некоторые рыбины были большими, около трёх футов в длину, с серебристо-серой чешуёй и розовыми внутренностями. Другие поменьше, коричневые, плоские. Одна показалась Клопу такой уродливой, что он подумал, наверное, её кто-то раздавил. А две рыбины были вовсе не похожи на рыбу, скорее, на мокрых ощипанных голубых птиц или летучих мышей.

Ребята в фартуках весело болтали – как люди, которые хорошо питаются, с горечью подумал Клоп, – разрезая рыбу и с возгласами: «Фу-у-у, ну и гадость», – выкидывая внутренности в большие пластиковые контейнеры.

Другие брали выпотрошенную рыбу, отрезали головы и хвосты и скребли тушки под струями воды.

Клоп терпеть не мог рыбу. Он её просто не выносил. Но теперь он отдал бы что угодно за тарелку жареной рыбы. Кетчуп был бы не лишним, но, зная, что ему, возможно, никогда больше не доведётся увидеть кетчуп, Клоп посчитал, что и большая тарелка рыбы без ничего – это прекрасно.

Клоп едва не упал в обморок. Рыба! Жареная, копчёная, в микроволновке – без разницы.

Он поразмыслил над вариантами. Можно схватить рыбу и броситься бежать. Но тогда его легко обнаружат: трудно будет не заметить рыбину, летящую по воздуху через весь магазин и вылетающую на улицу. Ребята у входа и на крыше, может, и не самые меткие стрелки, но в этом нет необходимости, если у тебя в руках пулемёт.

Можно спрятать рыбу в штанах или под рубашкой. Но только в том случае, если ребята с разделочными ножами обладают очень медленной реакцией.

Зашёл парень, которого Клоп узнал: Квинн. Один из друзей Сэма, хотя когда-то он ненадолго примкнул к Кейну.

– Привет, народ, – сказал Квинн. – Как оно?

– Почти закончили, – ответил один из ребят.

– Неплохо поработали за день, а? – сказал Квинн. В его голосе явно слышалась гордость. – Вам всем хватило еды?

– В жизни не ела ничего вкуснее, – с жаром сказала одна девочка. Её так переполняли эмоции, что она едва не задыхалась. – Я никогда раньше не любила рыбу.

Квинн похлопал её по плечу.

– Что только не покажется вкусным, когда как следует проголодаешься.

– Можно мне взять немного для младшего брата?

На лице Квинна отразилась боль.

– Альберт запретил. Знаю, кажется, будто рыбы полно, но если разделить на всех в УРОДЗ, то окажется на один укус. Придётся подождать, пока мы заморозим побольше рыбы. А потом…

– А что потом?

Квинн пожал плечами.

– Ничего. Альберт просто работает над одним маленьким проектом. Когда он закончит, мы расскажем всем, что у нас остался кое-какой запас рыбы.

– Но ты же ещё наловишь, да?

– Я особо ни на что не рассчитываю. Слушайте, народ, вы же понимаете, что никому нельзя об этом рассказывать? Альберт сказал, что тот, кто проболтается, тут же потеряет работу.

Все решительно закивали. Ценой неповиновения было лишение обедов из жареной рыбы. Этого было достаточно, чтобы дети из страха вели себя хорошо.

Один из ребят огляделся по сторонам, будто что-то подозревая. Он посмотрел на Клопа, хоть его взгляд и прошёл сквозь него. Он словно что-то почувствовал, но не мог сказать наверняка.

Голод был невыносимым. Он терзал Клопа уже тогда, когда тот надеялся стянуть банку свёклы. Но свежая рыба… он представил этот запах. Представил вкус. Рот наполнился слюной, а желудок…

– Если поделитесь рыбой, я расскажу вам секрет, – сказал вдруг Клоп.

Квинн подпрыгнул чуть ли не на целый фут.

Клоп скинул камуфляж.

Квинн потянулся за ножом и заорал:

– Охрана! Охрана! Сюда!

Клоп поднял руки, показывая, что безоружен.

– Я просто очень голоден. Очень голоден.

– Как ты сюда попал?

– Я хочу рыбы. Дайте мне немного рыбы, – взмолился Клоп. – Я вам всё расскажу. Расскажу, что задумал Кейн. Я так хочу есть.

Квинну было явно не по себе. Он нервничал. В помещение ворвались двое вооружённых ребят. Они посмотрели на Квинна, ожидая указаний, и ни в кого толком не целились.

– Вот блин, – сказал Квинн. – Вот блин.

– Я просто есть хочу, – сказал Клоп. Он расплакался. Захныкал, как младенец. – Я хочу рыбы.

– Мне придётся отвести тебя к Сэму, – сказал Квинн. Эта идея ему, судя по всему, не нравилась.

Клоп упал на колени.

– Рыбы, – умолял он.

– Дайте ему кусочек, – решился Квинн. – Но только один. Кто-нибудь, сходите за Сэмом и Астрид. Пусть они решают, давать ли ему больше.

Один из охранников вышел.

Квинн посмотрел на плачущего на полу Клопа.

– Чувак, ты выбрал неподходящее время, чтобы переметнуться на другую сторону.

* * *

Доска для сёрфинга так и стояла возле стиральной машины на крохотной кухне. Доска фирмы «Channel Island MBM».

Сэму хотелось прикоснуться к ней, но он не мог себя заставить. УРОДЗ отобрала у него всё.

Его гидрокостюм висел на крючке. Банка с воском стояла на расшатанной полке рядом со стиральным порошком и кондиционером для белья.

Шарик света по-прежнему был в его спальне. Так и висел в воздухе возле стенного шкафа.

Сэм уже давно не заглядывал в свой старый дом. Он и забыл про этот свет.

Странно.

Его рука прошла сквозь шарик. Почти никаких ощущений.

Сэм вспомнил, как это случилось в первый раз. Он испугался темноты. Тогда, давно. Когда он ещё был Сэмом Темплом, обычным парнем, случайным парнем, который любил сёрфинг.