Текст книги "Голод"

Глава 43
13 минут

РУКА-КНУТ ДРЕЙКА ударила Диану так, что та завертелась на месте.

Она закричала. Этот звук, её крик, пронзил Кейна, словно стрела.

Диана зашаталась и почти устояла, но Дрейк был слишком быстр, готов ко всему.

Второй удар швырнул её в воздух. Она пролетела несколько футов и упала.

– Лови её! – крикнул Кейн сам себе. Он видел, как Диана, описав в воздухе дугу, рухнула на землю. Видел то место, где она должна была приземлиться. Его руки были подняты, он мог использовать силу, мог поймать её, спасти её. Но слишком замешкался.

Диана упала. Её голова ударилась о каменный выступ. Раздался звук треснувшей тыквы.

Кейн застыл.

Топливный стержень, забытый, упал на землю с оглушительным треском.

Он упал в десяти футах от входа в шахту. Приземлился прямо на булыжник в форме носа корабля.

Стержень согнулся, треснул, скатился с булыжника и с грохотом упал на землю.

Дрейк бросился прямо на Кейна, щёлкая кнутом. Но Джек выскочил между ними, вопя:

– Уран! Уран!

Дозиметр в его кармане защёлкал так быстро, что звуки слились в единый крик.

Дрейк налетел на Джека, и они оба покатились по земле.

Кейн стоял и в ужасе смотрел на Диану. Она не шевелилась. Не шевелилась. Никаких ядовитых реплик. Никаких нахальных шуток.

– Нет! – крикнул Кейн.

– Нет!

Дрейк поднимался на ноги, со злобными проклятиями пытаясь отцепить от себя Джека.

– Диана, – всхлипнул Кейн.

Дрейк пока не мог рассчитывать на свой кнут, потому что он был слишком далеко и не успел бы им воспользоваться, прежде чем Кейн его опередит. Он прицелился. Из дула пулемёта засверкало пламя и полетели пули: БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ.

Дрейк стрелял не очень точно, но с пулемётом спешить ему было некуда. Он сдвинул дуло правее, и пули полетели туда, где стоял Кейн, застыв, как изваяние.

И тут вспышки выстрелов исчезли во взрыве бело-зелёного света, превратившего ночь в день. Вспышка не попала в цель. Но она прошла достаточно близко, чтобы дуло пулемёта Дрейка обмякло и расплавилось, а камни под ногами Дрейка затрещали от жара.

Дрейк бросил пулемёт. И теперь настала уже очередь Дрейка застыть в изумлении:

– Ты!

Сэм, спотыкаясь, поднимался на холм. Он пошатнулся, и Квинн поддержал его.

Теперь Кейн вернулся к реальности, глядя на своего брата, глядя на убийственный свет.

– Нет, – сказал Кейн. – Нет, Сэм. Он мой.

Кейн поднял руку, и Сэм вместе с Квинном отлетел назад.

– Топливный стержень! – кричал Джек снова и снова. – Он убьёт нас всех. О боже, мы, наверное, уже трупы!

Дрейк бросился на Кейна. Его глаза были широко раскрыты от страха. Он знал, что не справится. Знал, что ему не хватит скорости.

Кейн вскинул руку, и топливный стержень отскочил от земли.

Стрела.

Копьё. Он держал его наготове. Направив прямо на Дрейка.

Кейн вытянул другую руку, чтобы обездвижить Дрейка при помощи телекинеза.

Дрейк поднял свою человеческую руку в умиротворяющем жесте.

– Кейн… ты же не хочешь… из-за какой-то девчонки. Да она же была та ещё ведьма, она же…

Дрейк не мог убежать, живая мишень. Топливный стержень целился в него, как копьё спартанца.

Кейн метнул топливный стержень. Тонны стали, свинца и урана.

Прямо в Дрейка.

Дрейк, быстрый, как змея, изогнулся, отведя плечо и шею в сторону. Стержень не ударил его в грудь, но угодил в плечо, и вместе с ним полетел в тёмные недра шахты.

Топливный стержень исчез вместе с Дрейком.

Послышался грохот. Из пещеры поднималась пыль.

Тишина.

Ни звука, кроме треска камешков, падающих в шахту.

– О боже, он разбился? – простонал Джек. – О боже, я не хочу умирать.

Кейн поднял вытянутые руки и встал прямо перед входом в шахту.

Земля задрожала.

Камни трескались и ломались.

Нет! – Воскликнул ненавистный голос в голове Кейна.

– Я не твой раб, – процедил Кейн.

Нет! Ты не посмеешь!

Кейн поколебался. Его мозг пронзали ножи, они резали и резали его, вызывая агонию, которую невозможно себе представить.

– Не посмею? – сказал Кейн.

Он высоко поднял руки. Направил всю свою силу внутрь пещеры и отдёрнул руки назад.

Тонны камней, деревянных балок, разбитый топливный стержень, старый помятый фургон, труп Отшельника Джима и извивающаяся, ругающаяся фигура раненого, но ещё живого Дрейка Мервина – всё это вылетело из пещеры. Словно шахту стошнило всем её содержимым.

Вся эта масса зависла в воздухе. Кейн сложил ладони в форме чаши, и масса начала вращаться. Всё кружилось в вихре, словно торнадо.

И потом, когда крики Дрейка затерялись в воющем безумии, Кейн сделал руками движение вперёд, забрасывая крутящуюся массу назад в шахту.

Грохот был такой оглушительный, что Джек зажал уши ладонями.

Последовал гулкий грохот, будто в замедленной съёмке, треск и внезапный оглушительный толчок землетрясения – шахта была разрушена. Миллионы фунтов камня навсегда запечатали вход в неё.

Кейн на подкашивающихся ногах подошёл к Диане. Он опустился на колени рядом с ней. Она не двигалась. Он приложил ухо к её милому ротику. И не услышал дыхания.

Но, опустив ладонь на её грудь, он почувствовал, как та едва заметно поднимается и опускается.

Кейн осторожно перевернул её. На голове девушки зияла ужасная на ощупь рана. Он не мог толком её разглядеть, его глаза застилали слёзы, но ощущал что-то тёплое и липкое на виске, там, где должно было быть гладко.

Из его горла вырвался всхлип.

Он услышал тяжёлые шаги. Сэм, шатаясь, словно пьяный, подошёл к нему.

– Сэм, – спокойно сказал Кейн, не отводя взгляда от тёмного силуэта Дианы. – Если хочешь убить меня, то давай. Сейчас самое подходящее время.

Сэм ничего не говорил.

Наконец, Кейн посмотрел на него. Сквозь слёзы Кейн видел, как Сэма шатает, он явно с трудом держался на ногах. Он был покрыт ужасными ранами. Должно быть, боль причиняла ему невыносимые страдания.

Работа Дрейка. Дрейк не убил Сэма. Но он был близок к этому. Вряд ли Сэм теперь долго проживёт.

Квинн сгибался под тяжестью тела, которое нёс на руках. «Мексиканец, – подумал Кейн, – а может, Декка».

– Итак. Вот он, конец, – отрешённо сказал Кейн. Он погладил Диану по остриженной голове. – Я люблю её. Ты знал об этом, Сэм?

– Ничего ещё не закончилось, – сказал Сэм. Его голос шокировал Кейна. Он никогда не слышал ни в чьём голосе столько боли. За словами скрывался с трудом подавляемый крик.

– Ей не жить, – сказал Кейн.

– Эдилио ранен. Едва жив, – сказал Квинн. – В него стреляли. А Декка…

– Это не я, – сказал Кейн. – Не мы. Когда мы пришли сюда, они оба были уже такими.

Его не интересовал ни Эдилио, ни Декка. Ни даже Сэм. Так жаль, что Диана умрёт такой, без своих прекрасных волос. Так она кажется совсем юной. Невинной. Ни он, ни кто-либо другой никогда не применял это слово относительно Дианы.

– Лана, – сказал Сэм.

Кейн ощутил проблеск надежды. Лана. Но где Целительница?

Словно услышав вопрос, Квинн сказал:

– Она там. Она там с… с этим.

Кейн посмотрел на шахту. Раньше он бывал там. И знал, что внутри. А теперь ко всему добавился ещё и топливный стержень.

– Нам надо… – прошептал Сэм, но закончить так и не смог.

Кейн кивнул.

– Возможно, она уже мертва.

– Или нет, – смог выговорить Сэм. – Или нет.

– Всё равно, теперь туда никак не попасть. Там каменная стена. Вытащить камни назад гораздо сложнее. Мне придётся передвинуть всю гору, – сказал Кейн. – Потребуются часы. Дни.

Сэм покачал головой, он впился зубами в губу с такой силой, словно хотел откусить её. Кейн видел, что он едва терпит приступ невыносимой боли.

– Возможно, есть другой путь, – сказал Сэм, наконец, глядя на уходящую вниз тропу.

– Другой путь? – переспросил Кейн.

– Дак, – сказал Сэм.

И Кейн инстинктивно пригнулся. Порыв ветра, облако пыли – и перед ними появилась Брианна.

А за ней, словно безумного вида воздушный шарик на верёвочке, по воздуху волочился мальчик. Он выглядел так, словно прокатился на американских горках из самого ада.

– Мы на месте? – спросил Дак, всё ещё жмурясь. – Можно уже спускаться?

* * *

– Вы хотите есть? – проревел Зил, снова взгромоздившись на спинку сидения пикапа.

Толпа утвердительно заревела. Но поддержали Зила не все, и Астрид ухватилась за это: некоторые ворчали и выражали неуверенность, а кто-то соглашался неохотно.

– Тогда хватайтесь за верёвку! – крикнул Зил.

Верёвка тянулась через всю площадь. Другой её конец был обмотан вокруг шеи Хантера. Понадобится всего полдюжины желающих, чтобы осуществить этот гадкий план.

Астрид принялась молиться. Она молилась громко, надеясь пристыдить их, надеясь, что её молитва как-то пробьётся через всеобщее безумие.

– Хватайте! – крикнул Зил, а затем спрыгнул и сам взялся за верёвку. Его сообщники сделали то же самое.

Уже четверо… пятеро… десять человек…

Дети, которых Астрид знала по имени, хватались за верёвку.

– Тяните! – закричал Зил. – Тяните!

Верёвка натянулась. Всё больше людей подходило и тоже хваталось за неё. Но несколько человек – всего пара, – передумали и отошли.

Руки переплетались. Началась путаница, которая быстро переросла в перепалку.

Но верёвка всё натягивалась. Вот она уже превратилась в прямую линию.

И Астрид, к своему бесконечному ужасу, увидела, как ноги Хантера отрываются от земли.

Но драка за верёвку усиливалась. Дети начали колотить друг друга, кричать, бешено размахивать кулаками.

Натяжение ослабло. Дёргающиеся ноги Хантера коснулись земли.

Одни дети рвались тянуть за верёвку. Другие мешали им. Всё это перерастало в полноценное восстание. И тут несколько детей рванули к мясу, растолкали Антуана, Хэнка и Терка, в отчаянии буквально прошлись по ним.

Астрид воспользовалась неразберихой, чтобы подняться на ноги.

Зил был в бешенстве из-за утраты контроля над толпой и из-за того, что оленину начали отчаянно рвать на куски. Он с силой толкнул её назад.

– Сидеть, ты, уродская подстилка!

Астрид плюнула в него. Прямо на её глазах разъярённое лицо Зила побелело. Он схватил бейсбольную биту и занёс над Астрид. И вдруг взлетел в воздух.

На его месте стоял Орк.

Зил барахтался в его огромном кулаке. Орк держал Зила в дюйме от своего жуткого лица.

– Никто не смеет трогать Астрид, – прорычал он так громко, что волосы Зила отлетели назад.

Орк медленно повернулся. Потом ещё раз, уже быстрее, и швырнул Зила в воздух.

– У тебя всё нормально? – спросил Орк Астрид.

– Наверное, – с трудом проговорила она. Затем присела рядом с Малышом Питом и потрогала шишку размером с яйцо, выскочившую у него на голове. Мальчик пошевелился и открыл глаза.

– Пити. Пити, ты в порядке? – ответа не последовало, но в случае с Пити это было обычным явлением. Астрид подняла голову к Орку. – Спасибо, Чарльз.

– Ага, – прогремел Орк.

К ним подбежал Говард, прокладывая себе дорогу сквозь редеющую толпу.

– Орк, чувак, – сказал он и хлопнул Орка по огромному гранитному плечу. Затем он повернулся к расходящейся толпе, многие в которой тащили куски оленины, и прокричал: – Давайте, разбегайтесь подобру-поздорову. Вы, жалкие ничтожества, посмели поднять руку на девушку Сэма. Если Орк вас не достанет, то это сделает Сэм.

Он подмигнул Астрид.

– Твой парень – наш большой должник.

– Ага, – согласился Орк. – Лучше бы кому-то поскорее раздобыть мне пива.

* * *

– Что с Эдилио? – спросила Брианна. Эдилио лежал на земле. Молча. Без признаков дыхания.

Ответил Квинн:

– В него стреляли. Вряд ли он долго протянет.

– Поверить не могу, что Декка это допустила, – сказала Брианна. – Где она?

Невольный взгляд Квинна в сторону – всё, что нужно было Брианне. Она подлетела к Декке, которая лежала в неестественной позе, словно брошенная кем-то кукла.

Брианна задыхалась. Она не сводила глаз с Декки. В её ушах шумели водопады. Рёв. Затем – размытое пятно, весь мир, крича, пронёсся мимо неё, и она ударила Кейна на всей скорости и со всей силой, какой только обладала. Кейн растянулся на земле.

Брианна оказалась на нём прежде, чем он успел сделать вдох, и теперь девушка сжимала в руке камень.

– Бриз! Нет! – крикнул Сэм.

Брианна замерла. Кейн лежал на спине. Он ничего не делал. Он не поднимал рук. Кажется, он вообще не замечал её, не видел, что Брианна заносит над ним камень, что собирается размозжить ему голову тысячу раз, прежде чем он успеет хоть дёрнуться.

– Нет, Бриз, – сказал Сэм. – Он нам нужен.

– Мне не нужен, – прошипела Брианна.

– Бриз. Декки больше нет. Эдилио осталось жить несколько минут. Если он ещё жив, – ответил Квинн вместо Сэма, который стиснул челюсти с такой силой, что Брианна подумала, его коренные зубы раскрошатся. – а Сэм…

– И чем этот кусок дерьма может быть нам полезен? – требовательно спросила Брианна.

– Нам нужна Лана, – с трудом проговорил Сэм.

Кейн приподнялся и стряхнул землю с рубашки.

– Диана умирает. Мексиканец умирает. Декка – ну, ты сама видела. И Сэм выглядит не слишком здоровым, – сказал Кейн. – Лана там. – Он мотнул головой в сторону разрушенной шахты. – Чего я не понимаю, – продолжал Кейн, – так это того, как мы попадём внутрь, чтобы отыскать её. Вся шахта обрушена. На разбор завала потребуется куда больше времени, чем понадобилось на его создание. Чем больше камней я буду выгребать, тем больше будет падать сверху.

– Дак, – сказал Сэм. – Он пробурит туннель.

– Э-э… чего? – не понял Дак.

– Когда спасают шахтёров, – сказал Сэм, – роют туннель к обрушенной шахте.

– Э-э… чего? – повторил Дак.

Квинн объяснил явно озадаченному Кейну:

– У Дака, похоже, нарисовалась сила проваливаться сквозь землю.

– Я не думаю, что я… – начал Дак.

– Он может контролировать плотность своего тела, – подтвердила Брианна. – Вот как я смогла притащить его сюда. Всё равно, что рюкзак на спину надеть. Только сопротивление ветра посильнее.

– Он выроет туннель, – сказал Сэм. – Мы спустимся. Ты ведь уже бывал там, внизу, да, Кейн? Есть там место, где… – спазм боли сдавил его так сильно, что на минуту он словно потерял сознание.

– Ребят, я серьёзно не… – сказал Дак.

– Ты что, не хочешь стать героем? – спросил его Квинн.

– Нет, – честно признался Дак.

– Ага, я тоже, – признал Квинн. – Но Эдилио – он герой. Он настоящий мужик. А Сэм… ну, не мне рассказывать, что сделал Сэм ради всех нас. – Квинн взял Дака под руку и сказал: – Дак, ты нам нужен. Только ты. Ты один способен сделать это.

– Чувак, я же говорю, я хочу помочь, но…

– Следующая рыбина, которую я поймаю, – твоя.

– Если я буду похоронен заживо, она мне не понадобится, – возразил Дак.

– Жареная. Такая нежная и ароматная.

– Ты меня едой не подкупишь, – надулся Дак. – Я… я ещё хочу бассейн.

Глава 44
7 минут

ШАХТА ОБРУШИЛАСЬ.

Лана стояла перед стеной обломков и камней. И на мгновение она ощутила надежду, что, наконец, поработившему её монстру пришёл конец.

Но из стены торчал разбитый тупой конец топливного стержня.

Миллиарды кристаллов, составляющие тело Геяфага, роились над урановыми гранулами.

Лана чувствовала предвкушение Геяфага, прилив его наслаждения. Страх быть уничтоженным испарился из его сознания. И на некоторое время сознание Ланы почти снова стало принадлежать только ей, пока Геяфаг упивался своей тёмной радостью.

Чувства вернулись к Лане, но в этом не было ничего хорошего. Теперь она знала точно: это она спустила курок и выстрелила в Эдилио. Это она не смогла взорвать пещеру. Это она позволила всему этому случиться.

Слишком слабая.

Дурочка, с лёгкостью поддавшаяся манипуляциям монстра и загнавшая себя к нему в рабство. Слишком слабая, чтобы сопротивляться.

А монстр набирал силы, его страх испарялся, он снова войдёт в её разум и использует её силу, чтобы создать себе тело, которое позволит ему выбраться из этого логова. Погребение не остановит это существо. Это существо создаст себе тело, которое сможет вырыть туннель наружу: хитроумно сконструированный монстр внутри монстра, матрёшка, которую невозможно убить.

Теперь она – ключ. Лана знала это. Вход в пещеру завален из-за обрушения, и Геяфаг запечатан внутри до тех пор, пока она не даст ему ключ к выходу.

Только её смерть положит этому конец.

Её воля слишком слаба. Единственной её надеждой была отсроченная смерть. Уран наверняка убьёт её. Он точно её убьёт, если она не сделает ничего, чтобы исцелить себя.

Но достаточно ли быстро это произойдёт?

И не узнает ли Геяфаг, что она задумала, не заставит ли её силой исцелить себя? Понимает ли это существо, что его еда – это её смерть?

* * *

Дак стоял на склоне холма. Примерно в сотне футов от шахты. Они предположили, что с этого места смогут попасть в подземную пещеру, о которой говорил Кейн.

Конечно, это лишь догадки. Если Дак не попадёт в эту пещеру, ему придётся делать это снова. И снова.

Квинн почти тащил Сэма на себе, поддерживая его на руках, когда Сэм одну за другой терпел волны невыносимой боли.

– Морфин уже почти не действует, – сказал Сэм. – Быстрее.

Кейн стоял наготове. Брианна сбегала за верёвкой. Но, как только она вернулась, её тяжело затошнило, девушка упала на колени, но из желудка так ничего и не вышло.

– Мы должны сделать это сейчас, – сказал Сэм. Он задыхался. Держался из последних сил.

– Давай, Дак, – поторопил его Квинн.

Все ждали только Дака. Смотрели на него. Так много жизней было поставлено на карту, и теперь всё зависело от него. От Дака Чжана.

– Ох, чувак. Надеюсь, это будет очень вкусная рыба, – сказал Дак.

И начал проваливаться сквозь землю. Он падал и падал, размахивая при этом руками, прорывал туннель, словно у него под ногами был не камень, а пудинг.

Дак падал и падал, падал и падал. Он знал, что сможет взлететь обратно, но не был на все сто процентов в этом уверен. Скорее всего, сможет. Но не наверняка. Может, в этот раз…

Вдруг Дак соскользнул: он только что прошёл сквозь потолок шахты. Он успел остановить падение, провалившись в пол шахты всего на пару футов.

Дак облегчённо вздохнул. Он был не в широком открытом зале, а всего лишь в узком проходе шахты. Чудом попал туда, куда нужно.

Он подумал, есть ли тут летучие мыши. Хотя, судя по перепуганным лицам оставшихся наверху, здесь водилось что-то куда хуже мышей. Так что, быть может, мыши – это не так уж и плохо. Может, увидеть их было бы хорошим знаком.

– Всё в норме! – крикнул Дак, задрав голову вверх.

Нет ответа.

– Всё в норме! Я внизу! – крикнул он, что было сил.

Верёвка развернулась и упала.

Первым спустился Кейн. Он аккуратно спрыгнул, использовав свою силу для смягчения прыжка.

– А тут внизу темно, – сказал Кейн. И прокричал в туннель: – Давай, брат, прыгай.

Ослепительно яркий свет осветил проделанный Даком проход. Словно странный солнечный луч пробился сквозь трещину в породе.

Кейн поднял руки, и Сэм медленно опустился на пол пещеры.

В руках Сэм держал что-то вроде яркого светящегося шара. Только он не держал его в прямом смысле, понял Дак, когда его глаза привыкли к свету. Свет исходил из ладоней Сэма.

– Я знаю это место, – сказал Кейн. – отсюда до грота всего несколько десятков футов.

– Дак, ты можешь нам пригодиться, – сказал Сэм.

– Но я же только должен был…

Ноги Сэма подогнулись, и Дак подхватил его за секунду до падения.

– Я останусь, – Дак услышал собственный голос будто со стороны.

«Что? Что ты сделаешь?» – молча спросил он сам себя.

«Давай, Дак, – уговаривал он себя. – Ты не можешь просто взять и убежать».

«Ещё как могу!» – возразил другой голос Дака.

Но он по-прежнему продолжал удерживать Сэма, по мере того как они продвигались в глубь пещеры.

«Ты что, не хочешь стать героем?» – поддразнивал Дак сам себя.

«Наверное, в некотором роде хочу», – ответил он.

* * *

– Не гаси свет, – сказал Кейн.

Поддерживать свет Сэм мог. Это было в его силах. Свет.

Его сердце колотилось словно ржавый, умирающий двигатель, готовый вот-вот разлететься на части. Тело будто превратилось в раскалённое железо, горячее, жёсткое, пошевелиться было невозможно.

И эта боль…

Злобным тигром она вгрызалась в него с каждым шагом, разрывала разум на куски, кромсала остатки самообладания. Сэм не сможет так жить. Это слишком ужасно.

– Ну же, Сэм, – сказал Дак ему прямо в ухо.

– А-а-а-а-а-а! – закричал Сэм.

– Называется, подкрались незаметно, – проговорил Кейн.

«Мрак знает, что мы здесь», – подумал Сэм. К нему не подкрасться. От него не спрятаться. Его не перехитрить. Он знает. Сэм это чувствовал. В его разум словно вонзались холодные пальцы, пытались проникнуть внутрь, найти лазейку.

«Это ад, – подумал Сэм. – Это ад».

Не гасить свет, твердил про себя Сэм, что бы ни случилось, главное, не гасить свет.

Послышался звук, будто что-то рассыпалось: Кейн наткнулся ботинком на несколько камешков, которые при ближайшем рассмотрении оказались одинаковыми коротенькими цилиндриками из тёмного металла.

– Топливные гранулы, – мрачно сказал Кейн. – Что ж. Надеюсь, Лана сумеет справиться с радиационным заражением. Иначе мы все трупы.

– Что? – спросил Дак.

– Тут повсюду валяется уран. Как мне объяснили, он проделывает миллиарды крошечных дыр в наших телах.

– Чего?

– Идём, Квак, – сказал Кейн. – Ты нам очень полезен.

– Дак, – поправил его Дак.

– Ты чувствуешь Мрака, Квак? – благоговейным шёпотом спросил Кейн.

– Ага, – сказал Дак. Его голос дрожал. Как у маленького ребёнка, который вот-вот расплачется. – Плохое чувство.

– Очень плохое, – согласился Кейн. – Он давно поселился у меня в голове, Квак. Если он проникнет к тебе в мозг, то потом уже не отделаешься.

– Что это значит? – не понял Дак.

– Он прикасается к твоему сознанию прямо сейчас, да? Оставляет там свою метку. Ищет способы проникнуть внутрь. А как только он окажется там, ты никогда уже не сможешь его выгнать.

– Мы должны выбираться отсюда, – сказал Дак.

– Можешь идти, Квак, – сказал Кейн. – Я и сам могу провести Сэма.

Сэм слышал этот разговор будто издалека. Разговор двух далёких призраков. Теней в его голове. Но он знал, что Дак не может уйти.

– Нет, – прохрипел Сэм. – Дак нам нужен.

– Уверен? – спросил Кейн.

– Это единственное наше оружие, о котором оно не знает, – сказал Сэм.

– Оружие? – эхом переспросил Дак.

– Вход будет впереди, – сказал Кейн. – Грот.

– Что это такое? На что оно похоже? – спросил Дак.

Кейн не ответил.

Сэма мучил очередной болезненный спазм. Боль наступала волнами, и каждый новый приступ был сильнее предыдущего. Сёрфинг на волнах боли, подумал Сэм. Но в промежутках между приливами иногда его сознание прояснялось на несколько секунд.

Он открыл глаза. Приподнял источник света.

Как и сказал Кейн, они приближались к гроту, который был уже не частью шахты, а представлял собой просторную пещеру.

Но эту обширную тихую пустоту под землёй создали не естественные геологические процессы. Со сводчатого потолка не свисало ни одного сталактита. Из пола не росли сталагмиты.

Каменные стены выглядели так, будто однажды расплавились, а потом затвердели. Внутри ещё пахло горелым, хотя нигде не было видно дыма и не чувствовалось никакого жара, кроме того, что излучал топливный стержень в шахте позади них.

– Ещё не разобрался, где мы, Сэм? – спросил Кейн.

Сэм застонал.

– Ах, да, тебе сейчас вроде как слегка не до того, да? Ты же знаешь про метеорит, который упал на электростанцию несколько лет назад, да, Сэм? Конечно, знаешь. Ты же у нас городской.

Сэма уносила очередная волна. Он не хотел кричать. Не хотел кричать.

– Метеор пролетел сквозь электростанцию и угодил под землю. Прямо как наш Квак: он был такой тяжёлый, летел так быстро, и вошёл в землю, как стрела в масло. Пробурил огромную дыру. Вот что от неё осталось.

Ребята продвинулись на пятьдесят футов вглубь грота, похожего на собор.

Сэм кивнул, сейчас он не мог говорить. Он попытался поднять руки, но те казались слишком тяжёлыми.

Кейн взял его за запястья и поднял их – движение, которое заставило Сэма взреветь от агонии.

Но свет засиял ярче.

И там, впереди, они увидели рождение существа. Оно скорее походило на опухоль, не имело никакой определённой формы. Клокочущий муравейник, состоящий из стремительно двигающихся, извивающихся зеленоватых кристаллов.

Но прямо у них на глазах многогранные поверхности слились в единую, идеально зеркальную плоскость.

– Похоже, он подготовился к встрече с тобой, Сэм, – сказал Кейн.

И тут раздался другой голос. Жуткий, внушающий ужас.

– Я – Геяфаг, – сказала Лана.

* * *

Трансформация началась, как только Геяфаг коснулся первой урановой гранулы, валяющейся на земле. Лана ощутила прилив силы, словно она схватилась за электрический провод, за все электрические провода на свете.

Девушка вскрикнула, разделив наслаждение этим моментом.

Еда!

Ужасный голод уже не мучил Геяфага. Он сменился приливом энергии. Освобождённого неистовства.

Сейчас! Сейчас он преобразится!

Миллиарды кристаллов, составлявшие бесформенное, произвольное тело Геяфага, зашевелились, словно муравьи. Струйки превратились в ручейки, ручейки – в мощные реки. То, что прежде казалось осадком на каменных стенах, начало формировать возвышенности и пики. Тут и там появлялись острые наросты. Плоскости и выступы, мягкие и твёрдые.

Кристаллы формировали бесконечные измерения, слой за слоем. Даже на такой дикой скорости потребовался бы не один день, чтобы завершить процесс, но уже сейчас вырисовывались общие очертания.

Геяфаг, рассеянный вдоль тысяч футов в подземном гроте, начал сгущаться, собираться воедино, словно звёзды, стягиваемые в чёрную дыру.

Лана чувствовала это, словно её нервы тоже были частью организма Геяфага. «А может, так оно и есть», – подумала она. Может, между ними уже не осталось границ. Может, она стала частью его.

Всё это крутилось вокруг неё. В её ушах и носу, во рту и в волосах. Роящиеся насекомые покрывали каждый дюйм её кожи.

И всё же внутри ей становилось плохо. Это было её собственное чувство, не монстра.

То, что питало Геяфага, разрушало её организм, клетку за клеткой.

Ей приходилось скрывать это. Нельзя, чтобы он узнал. Она должна умереть, чтобы прекратить это всё, должна умереть от радиации, которая выжигала её желудок.

Кристаллы вокруг неё затвердевали, формируя толстый щит. И поверхность этого щита сияла, словно сталь. Нет, не сталь. Зеркало.

Геяфаг содрогнулся от страха.

Лана открыла глаза и поняла, почему. Три тёмные фигуры. Хрупкие, испуганные, но они предстали перед Геяфагом.

Слишком поздно, Кейн. Твоя сила не навредит Геяфагу.

Слишком поздно, Сэм. Твой огонь тут бессилен.

А третий… кто это? Она ощутила, как вопрос в её голове вызвал ужасное беспокойство у Геяфага.

Геяфаг удерживал её, как муху в янтаре. А теперь показал её, и люди ахнули.

– Я – Геяфаг, – произнёс рот Ланы.

Кейн смотрел на неё с ужасом. Лицо Ланы расплывалось, сливаясь с бурлящей массой зеркальных насекомых.

– Сэм! Ещё света!

Сэм оступился. Упал на колени. Источающие свет руки лежали на полу, он стонал.

Дак, охваченный благоговейным страхом, смотрел на переливающееся, меняющее форму чудовище с девичьим лицом, искажённым муками.

Кейн не видел размеров существа, но ощущал, что оно огромно, оно будто могло расти до бесконечности.

Кейн завёл руки за плечи. Потянулся назад. Искорёженный топливный стержень выскользнул из-под завалов и обломков камней.

Кейн махнул руками вперёд, что было сил. Топливный стержень влетел в переливающуюся чудовищную массу. Он отскочил и со стуком упал на пол, рассыпав ещё больше гранул.

Ничего. Ноль эффекта. Всё равно что ударить Геяфага ватной палочкой.

– Сэм? Если у тебя остались силы, сейчас самое время, – крикнул Кейн.

– Нет, – прошептал Сэм. – Мне он сумеет противостоять. Дак.

– Что – Дак?

– Дак… – выдавил Сэм и упал лицом вниз. Он не шевелился.

– Ты умеешь ещё что-то, кроме как проваливаться под землю? – крикнул Кейн Даку. – У тебя что, ядерная бомба в кармане припрятана?

Дак не отвечал.

– Сэм? – крикнул Кейн, и Геяфаг пришёл в движение. Перемещая центр тяжести, он перекатывался к Кейну, а плачущее, искажённое Лицо Ланы что-то говорило, но Кейн ничего не слышал из-за шума собственной крови в ушах. Он знал, что всё кончено, знал…

Геяфаг вливал жидкий огонь в мозг Кейна, подавляя все чувства, разрушая сознание приступом боли.

Ты бросаешь мне вызов?

Кейн качнулся назад, едва удержавшись на ногах.

– Бросай меня! – крикнул Дак.

Я – Геяфаг!

– Брось меня, брось! – продолжал кричать голос.

– Что? – крикнул Кейн.

– Изо всех сил!

* * *

Геяфаг не придал значения мягкому человеческому телу, летящему на него.

Человек летел вверх. К сводчатому потолку пещеры.

А потом вниз.

Геяфаг даже не почувствует этот лёгкий…

…удар оказался такой силы, словно на него упала гора из космоса.

Дак ударил в Геяфага и пролетел прямо сквозь его кристаллическое тело.

И сквозь пол пещеры.

И в этот водоворот, как песчинки в песочных часах, посыпался Геяфаг.