Текст книги "Жена-22"

38

38. – Разве можно назвать его соней?

– Элис, а ты как считаешь?

– Это зависит от того, говорим мы о кресле или о человеке, – ответила я.

Уильям получил “КЛИО” – ежегодную международную награду в области рекламы – за разработки для кресла мебельной фирмы СО-НЯ, и теперь “Пиви Паттерсон” устроила в его честь банкет, арендовав для этого ресторан “У Микелы”. Я томилась за столом, зажатая между копирайтерами.

Что касается кресла, то оно было отвратительным, но принесло фирме кучу денег, и вот я тоже приглашена на этот крутой банкет, так что кто я такая, чтобы жаловаться? Виновник торжества – прямая противоположность соне: наоборот, в своем темно-синем костюме “Хуго Босс” он казался воплощением драйва, энергии и потенциала.

Я тайком наблюдала за ним. Я также наблюдала за Хелен, наблюдавшей за тем, как я тайком наблюдаю за ним, но мне было наплевать: на него и так смотрели все. Люди нервничали, разговаривая с ним, как будто он был богом. И он был богом, богом уродливых складных кресел, молодым богом “Пиви Паттерсон”. Люди вились вокруг него, похлопывали по плечу и пожимали руку. Их возбуждала возможность приблизиться вплотную к успеху: вдруг его частичка перемахнет на тебя. Уильям был очень вежлив. Он слушал, кивал, но почти ничего не говорил. Он то и дело смотрел на меня – и если бы я хорошо его не знала, то могла бы подумать, что он сердится, так сверкали его глаза. В течение всего вечера его взгляд смело и настойчиво следовал за мной. Как будто я была бокалом вина и каждый раз, когда он поглядывал на меня через весь зал, он отпивал по глотку.

Я опустила глаза в тарелку. Мои лингвини с мидиями в соусе из красного вина были восхитительны, но я почти не дотронулась до них, потому что от всех этих обменов взглядами у меня кружилась голова.

– Речь, речь!

Хелен повернулась к нему, что-то прошептала на ухо, и через несколько минут Уильям позволил Морту Ричу, арт-директору, препроводить себя к микрофону. Уильям достал из кармана листок бумаги, разгладил его и начал читать.

“Рекомендации по произнесению речи:

– Постарайся не оказаться в туалете, когда настанет твоя очередь говорить;

– Поблагодари всех коллег, которые помогли тебе завоевать эту награду;

– Сделай паузу;

– Никогда не говори, что ты не достоин этой награды. Это оскорбит сотрудников, которые усердно трудились, чтобы теперь ты стоял перед всеми и пожинал плоды;

– Не надо благодарить людей, которые не имеют никакого отношения к твоей победе;

– К ним относятся: супруги, подруги, бойфренды, начальники, официанты и бармены;

– Впрочем, бармена можешь поблагодарить: он внес огромный вклад в твою победу;

– Сделай паузу;

– Если у тебя достаточно времени, назови имя каждого и поблагодари лично”.

Уильям посмотрел на часы.

“Не делай паузы;

– Улыбайся, кажись скромным и доброжелательным;

– Закончи речь каким-нибудь вдохновляющим комментарием”.

Уильям сложил листок и спрятал в карман.

– Вдохновляющий комментарий.

Зал взорвался смехом и аплодисментами. Когда Уильям занял свое место за столом, Хелен взяла его лицо в ладони, с чувством заглянула ему в глаза и поцеловала в губы. Раздались отдельные возгласы и хлопки. Поцелуй продолжался добрых десять секунд. Оторвавшись от Уильяма, Хелен бросила на меня настороженный, но торжествующий взгляд, и я отвернулась, уязвленная. Мои глаза невольно наполнились слезами.

– Вот это да! Они еще не помолвлены? – спросила женщина, сидевшая рядом со мной.

– Во всяком случае, я не вижу кольца, – заметила другая.

Неужели я все придумала? Наш флирт? Похоже на то, потому что остаток вечера Уильям вел себя так, будто меня там вообще не было. Я чувствовала себя дурой. Невидимкой. Тупицей. На мне были колготки якобы телесного цвета, но теперь я вдруг ясно увидела, что они не телесные, а оранжевые.

Было уже около полуночи, когда я, направляясь в туалет, проходила мимо Уильяма. Коридор был узким, и наши руки соприкоснулись, когда мы пытались разминуться. Я твердо решила не произносить ни слова. Наши пробежки окончены. Я попрошу, чтобы меня перевели в другой отдел. Но когда наши пальцы встретились, я вдруг явственно ощутила возникший между нами ток – тот самый, электрический. Он тоже его почувствовал, потому что замер на месте. Мы смотрели в разные стороны: он – на вход в ресторанный зал, я – на туалет.

– Элис, – прошептал он.

Я вдруг сообразила, что никогда не слышала, чтобы он называл меня по имени. До этого момента я была исключительно “Браун”.

– Элис, – повторил он низким, хриплым голосом.

Он произнес “Элис” не так, будто собирался задать мне вопрос или о чем-то рассказать. Он произнес мое имя так, словно констатировал факт. Как если бы после очень долгого путешествия (которое он не хотел и не собирался предпринимать) он наконец пришел к моему имени. Ко мне.

Я уставилась на двери туалета. Я изучала таблички “Женский” – с изображением изящной туфельки и “Мужской” – с картинкой башмака.

Он дотронулся до моих пальцев, и на этот раз не случайно. Это было мгновенное прикосновение, но очень интимное, не предназначенное для чужих глаз. Я оперлась другой рукой о стену, чтобы не упасть, потому что ноги у меня подкашивались от избытка вина и желания, смешанного с облегчением.

– Да, – сказала я и ввалилась в туалет.

39. Терпи, не жалуйся.

40. Не помню.

41. Мы производим впечатление пары, которой завидуют.

42. Спросите меня об этом как-нибудь потом.

39

Люси Певенси

Образование Оксфорд-колледж

День рождения 24 апреля 1934 г.

Нынешний работодатель Аслан

Семья Эдвард, Питер и Сьюзен

Работа Старается не превратиться в камень

О себе Годы бегут как минуты

Да, боюсь, слухи подтвердились, Жена-22. Известие о моей смерти сильно преувеличено.

Исследователь-101, с моей стороны все тоже подтвердилось. Другой мир, в который попадают через шкаф, существует. Информация о фавнах и Белой Колдунье не сильно преувеличена.

С огромным удовольствием изучил ваш профиль.

Чего не могу сказать о вашем, Исследователь-101. Работодатель: Незерфилдский центр. И это все? Что касается вашей фотографии, то что это за жалкий силуэт? Могли бы использовать хоть какую-то картинку. Например, желтый плот[34]34
  Намек на роман “Уловка-22”, один из героев которого уплыл на желтом плотике.


[Закрыть]?

Я подумаю.

Теперь, когда мы друг у друга в друзьях, нам, наверное, надо ужесточить параметры конфиденциальности, чтобы наши страницы не всплывали в поиске.

Уже заперся на все замки. Скоро пришлю новые вопросы – как обычно, на почту. Категорически отказываюсь писать их в чат.

Спасибо, что согласились спуститься в кроличью нору и найти меня.

Это моя работа. Вы считаете, не стоило?

Я была не уверена. Я знаю, что Фейсбук – это непросто. Но вы, вполне вероятно, еще сами удивитесь: возможно, он вам даже понравится. Он мгновенен, в отличие от почты. Электронные письма вскоре могут вымереть, исчезнуть, как исчезли бумажные.

Всей душой надеюсь, что этого не произойдет. Электронные письма – куда более цивилизованная вещь по сравнению с эсэмэс, статусами и Твиттером. Что дальше? Общение с помощью трех слов и меньше?

Отличная идея. Мы можем назвать это Тви. Предложения из трех слов могут быть очень яркими.

Нет, не могут.

Давайте попробуем.

Давайте не будем.

У вас не очень получается.

Как держится ваш муж? Я могу чем-нибудь помочь?

Верните ему его работу.

Что-нибудь еще?

Могу я вас кое о чем спросить?

Конечно.

Вы женаты?

Согласно правилам, я не имею права раскрывать личную информацию.

Это объясняет ваш профиль, точнее, его отсутствие.

Да, мне очень жаль. Но мы убедились, что чем меньше человек знает о своем исследователе, тем больше он настроен на сотрудничество.

Значит, я должна вопринимать вас как голос из навигатора?

Так уже делалось.

Кем, Исследователь-101?

Другим респондентом, разумеется.

Членом семьи?

Я не могу этого ни подтвердить, ни опровергнуть.

Может быть, вы – компьютерная программа? Признайтесь. Я разговариваю с компьютером?

Не могу ответить. Батарея разрядилась.

Ну, надо же. Вы уже Тви-ите. Я знала, что в вас это есть.

Если мне нужно уйти, должен ли я написать “мне нужно уйти” или просто “ушел”? Я не хочу быть невежливым. Каков протокол?

Можно просто ДС – “до свидания”. Или МП – “мне пора”. Что хорошо в чатах, так это то, что там не приняты долгие, затяжные прощания.

Жаль, потому что я всегда был любителем долгих, затяжных прощаний.

Жена-22?

Жена-22?

Вы офлайн?

Я затягиваю наше прощание.

40

Элис Бакл

Образование Университет Массачусетса

День рождения 4 сентября

Нынешний работодатель Начальная школа Кентвуд

Семья Уильям, Питер и Зои

Работа Старается не превратиться в камень

О себе Минуты тянутся как годы

Генри Арчер – Элис Бакл

Замолчи наконец, кузина – мы уже поняли, что в Калифорнии несколько месяцев не было дождя!

4 минуты назад

Недра Рао – Кейт О’Халлоран

Ты меня пленила.

13 минут назад

Джули Стаггс

Считается ли это жестоким обращением с детьми, если я привяжу свою дочь к кровати за руки и за ноги ленточками из кукольного набора? Шучу!!!

23 минуты назад

Уильям Бакл

Свободен.

Около часа назад

Часть вторая

41

Уильям уволен. Не получил выговор, не предупрежден, не понижен в должности, просто уволен. В середине рецессии. В середине нашей жизни.

– Что ты натворил? – кричу я.

– Что значит – натворил?

– Что ты сделал такого, что они вынуждены были тебя уволить?

Он выглядит ошеломленным.

– Спасибо за сочувствие, Элис. Я ничего не натворил. Это просто сокращение штата.

Ага, сокращение тебя за вызывающее поведение. Это твой язык довел тебя до увольнения.

– Позвони Фрэнку Поттеру. Скажи, что ты готов работать за меньшие деньги. Скажи, что ты готов делать что угодно.

– Я так не могу, Элис.

– Уильям, гордость – это для нас сейчас непозволительная роскошь.

– Дело не в гордости. “ККМ” – это вообще не мое. В любом случае, это место не для меня. Так что, может, все к лучшему. Вероятно, это тот звонок, который был мне необходим, чтобы пробудиться.

– Ты надо мной издеваешься? Пробуждений мы тоже не можем себе позволить.

– Не согласен. Мы не можем себе позволить не услышать звонок.

– Ты что, начитался Экхарта Толле[35]35
  Экхарт Толле (р. 1948) – немецкий писатель и философ. Основное понятие его учения – Сила Момента Сейчас.


[Закрыть]? – кричу я.

– Ну конечно же нет, – говорит он. – Мы ведь с тобой договаривались, что не будем жить сегодняшним днем.

– Мы много о чем договаривались. Открой окно, здесь нечем дышать.

Мы сидим в машине на дорожке у нашего гаража. Это единственное место, где мы можем поговорить наедине.

Уильям заводит машину и опускает стекла. Из динамика сразу же гремит Сьюзан Бойл: “Я мечтала, мечтала когда-то давно…”

– О господи! – восклицает Уильям и выключает магнитолу.

– Это моя машина. Ты не имеешь права решать, что мне слушать, а что нет.

Я снова включаю диск.

“Я мечтала, что любовь никогда не умрет…”

О боже! Да что же это? Теперь уже я выключаю музыку.

– Как же меня достала эта херня, – ворчит Уильям.

Мне хочется срочно включить компьютер и составить новые проекты бюджета, расписать все до 2040 года, но я знаю, что они покажут: учитывая все наши расходы, в том числе два чека, которые мы ежемесячно посылаем нашим отцам, чтобы дополнить их ничтожные пенсии, у нас осталось всего шесть месяцев, чтобы предотвратить катастрофу.

– Тебе сорок семь, – говорю я.

– А тебе сорок четыре, – пожимает плечами он. – И что ты хочешь этим сказать?

– Сказать? Хочу сказать, что тебе нужно начать красить волосы, – говорю я, глядя на его седеющие виски.

– Какого черта я должен красить волосы?!

– Потому что тебе будет невероятно трудно найти работу. Ты слишком стар. Тебе нужно платить слишком много денег. Люди не захотят тебя нанимать. Они лучше наймут 28-летнего, без детей, без кредита на дом, того, кто умеет пользоваться Фейсбуком, Тумблером и Твиттером, и будут платить ему в два раза меньше, чем платили бы тебе.

– Я умею пользоваться Фейсбуком, – возражает он. – Просто я не живу в нем.

– Не живешь, зато объявил на весь свет, что тебя уволили.

– “Свободен” можно интерпретировать по-разному. Послушай, Элис, мне очень жаль, что ты так переживаешь. Но в жизни бывают периоды, когда ты должен решиться и прыгнуть. А если у тебя не хватает храбрости, то рано или поздно появляется кто-то и на хер выталкивает тебя из окна.

– Нет, ты все-таки читаешь Экхарта Толле! Что еще ты делаешь за моей спиной?

– Ничего, – равнодушно говорит он.

– То есть ты хочешь сказать, что на этой работе чувствовал себя несчастным? Это то, что ты сейчас собираешься сделать? Навсегда уйти из рекламы?

– Нет. Мне просто нужно что-то поменять.

– Что поменять?

– Я хочу работать над проектами, которые что-то для меня значат. Хочу продавать продукты, в которые верю.

– Что ж, звучит очень мило. Ну а кто не хочет, только, боюсь, при нынешнем состоянии экономики это несбыточные мечты.

– Наверное, так и есть. Но кто сказал, что мы должны перестать мечтать о несбыточном?

Я начинаю плакать.

– Пожалуйста, не надо. Не плачь.

– Почему ты плачешь? – спрашивает Питер, внезапно появляясь возле моего окна.

– Иди в дом, Питер. Это тебя не касается, – говорит Уильям.

– Подожди, – говорю я. – Все равно он скоро узнает. Твоего отца сократили.

– Сократили в смысле уволили?

– Нет, сократили в смысле сократили. Это разные вещи, – говорит Уильям.

– Значит, ты будешь больше времени проводить дома? – спрашивает Питер.

– Да.

– Об этом можно говорить другим? – интересуется Питер.

– Кому это? – говорю я.

– Зои.

– Зои – не “другие”, она член семьи, – поправляю я.

– Нет, она уже “другие”. Мы потеряли ее некоторое время назад, – говорит Уильям. – Послушай, все будет хорошо. Я найду работу. Поверь мне. Позови сестру, – велит он Питеру. – Мы едем обедать в ресторан.

– Мы будем праздновать твое увольнение? – удивляется Питер.

– Не увольнение, а сокращение. И я предпочел бы думать об этом как о начале, а не о конце, – говорит Уильям.

Я открываю свою дверцу.

– Мы никуда не едем. Нужно доесть вчерашний обед, иначе все испортится.

Этой ночью я не могу заснуть. Я просыпаюсь в три часа и от нечего делать решаю взвеситься. Почему бы и нет? Чем еще я могу заняться? О, 130 фунтов – каким-то образом я похудела на восемь фунтов! Я в замешательстве. В моем возрасте женщины ни с того ни с сего вдруг не теряют восемь фунтов. Я не сидела на диете, хотя до сих пор ежемесячно вношу плату за подписку на программу “Следим за весом”, от которой теперь уж точно надо отказаться. И если не считать моей жалкой попытки пробежаться с Кэролайн, я уже несколько недель не занималась спортом. Остальные члены моего семейства тренируются как проклятые. Может, находясь между Зои с ее 750 приседаниями и Уильямом с его пятимильными пробежками, я каким-то образом сжигаю калории за счет осмоса? А может, у меня рак желудка? А может, это чувство вины? Точно. Я сидела на Диете Виноватых и даже не подозревала об этом.

Отличная идея для книжки! Книги о диетах продаются миллионными тиражами. Интересно, кто-нибудь еще до этого додумался?

поиск в google

Запрос: Вина… Диета

Результатов: примерно 9 850 000 (0,17 сек)

Компания Винн

Одежда от лучших дизайнеров и модные бренды со скидкой до 70 %…

Работающие мамы… Вина

Я чувствую себя слегка виноватой, когда домработница стирает мне простыни, а я в это время ем ланч во “Флоре” за счет компании…

“Невинные” суши

Есть только один способ сделать “невинные” суши…

Я не продаю со скидками дизайнерскую одежду; хотя я – работающая мама, я никогда не испытываю по этому поводу чувства вины; Зои не позволяет мне есть суши, во всяком случае с исчезающими животными, например с осьминогом, от чего я отнюдь не страдаю. Но главное – ура-ура! – Гугл не выдает ничего похожего на Диету Виноватых.

– Мы в деле! – оповещаю я Джампо, приютившегося у моих ног. Пишу себе записку: “утром тщательнее обдумать Диету Виноватых”. Я, конечно, уверена, что это бредовая идея, но мало ли что.

Захожу на Фейсбук Уильяма. Там нет ничего нового, и это меня почему-то разочаровывает. А что я ожидала там увидеть?

Уильям Бакл

Жена заставила слушать Сьюзан Бойл, но меня уволили, поэтому я этого заслуживаю.

Уильям Бакл

Жена загадочным образом похудела – подозреваю, что она глотает каких-нибудь глистов.

Или, скорее, что-то вроде:

Уильям Бакл

“Ничто из прошлого не может помешать тебе быть присутствующим сейчас”. Экхарт Толле.

42

43. После банкета по случаю награждения Уильяма “КЛИО” прошли три мучительные недели. Эти три недели Уильям меня игнорировал. Наши совмес тные пробежки резко прекратились. Если ему приходилось со мной говорить, он избегал встречаться глазами и смотрел мне в лоб, что было очень неприятно и заставляло меня выдавать всякие глупости, вроде “согласно данным нашей фокус-группы по туалетной бумаге, на самом деле люди (женщины) больше всего хотят знать, не порвется ли она в процессе использования, поскольку мужчины моют руки реже, чем женщины, и даже если моют, то в большинстве случаев без мыла”. Кроме того, Уильям вернулся к обращению “Браун”, так что мне оставалось только сделать вывод, что тогда он был пьян (как и я) и совершенно ничего не помнит об истории с пальцами. Или же, протрезвев, он пришел в ужас от того, что таращился на меня весь вечер, и теперь всячески делает вид, будто ничего подобного не было.

Тем временем они с Хелен были неразлучны. По меньшей мере три раза в день она влетала в его офис и плотно прикрывала за собой дверь. Каждый вечер она за ним заходила, и они шли в соседний отель, чтобы выпить по коктейлю, или на какое-нибудь изысканное мероприятие в Музей Изабеллы Гарднер.

И вот когда я уже согласилась на предложение подруги устроить мне свидание вслепую, я получила это письмо.

От: УильямБ <[email protected]>

Тема: Том кха гай[36]36
  Том кха гай – тайский суп на кокосовом молоке с курицей или креветками.


[Закрыть]

Дата: 4 августа, 10:01

Кому: ЭлисА <[email protected]>

Как ты, наверное, заметила, я заболел и последние два дня сижу дома. Мне страшно хочется Том кха гай. Ты не могла бы мне его принести? Только не заказывай в “Короле Сиама”, иди в “Король и я”. Однажды в “Короле Сиама” мимо моих ног пробежала мышь. Заранее большое спасибо. Акорн-стрит, 54, 2-й этаж, кв. 203.

От: ЭлисА <[email protected]>

Тема: Том кха гай

Дата: 4 августа, 10:05

Кому: УильямБ <[email protected]>

Самый лучший Том кха гай в “Принцессе Бангкока” на Бикон-хилл. “Король и я” намного хуже. Я могу передать твое пожелание насчет супа Хелен, которой, по-видимому, оно и адресовалось.

От: УильямБ <[email protected]>

Тема: Том кха гай

Дата: 4 августа, 10:06

Кому: ЭлисА <[email protected]>

Пожелание адресовалось тебе.

От: ЭлисА <[email protected]>

Тема: Том кха гай

Дата: 4 августа, 10:10

Кому: УильямБ <[email protected]>

Так, еще раз, чтобы не ошибиться. Из-за того, что тебе ужасно хочется Том кха гай, я должна посреди рабочего дня уходить из офиса, тащиться через мост и доставлять его тебе на дом?

От: УильямБ <[email protected]>

Тема: Том кха гай

Дата: 4 августа, 10:11

Кому: ЭлисА <[email protected]>

Да.

От: ЭлисА <[email protected]>

Тема: Том кха гай

Дата: 4 августа, 11:23

Кому: УильямБ <[email protected]>

С какой стати я должна это делать?

Он не ответил, да в этом и не было нужды. Мы оба прекрасно знали с какой.

Сорок пять минут спустя я постучалась в его дверь.

– Заходи, – крикнул он.

Я толкнула дверь ногой, держа обеими руками бумажный пакет с двумя контейнерами супа Том ян гун. Уильям, босиком, с влажными волосами, в белой футболке и джинсах сидел на диване. До сих пор я видела его только в деловом костюме или в спортивной форме, и в повседневной одежде он выглядел моложе и наглее. Он что, специально принял душ?

– У меня температура, – предупредил он.

– Да, а у меня Том.

– Том?

– Том ян гун.

– А что, Том кха гай не смог прийти?

– Перестань капризничать. Это тайский суп, начинается на “Том”, и я шла пешком полмили, чтобы тебе его принести. Где взять приборы? – спросила я.

Я направилась в кухню, но когда проходила мимо него, он вдруг схватил меня за руку и усадил на диван рядом с собой. Ошеломленные (он был ошеломлен не меньше меня), мы старательно смотрели вперед, как будто сидели на лекции.

– Я не хочу заразиться, – сказала я.

– Я порвал с Хелен, – сказал он.

Он слегка подвинул ногу, и наши колени соприкоснулись. Преднамеренно или случайно? Потом он подвинулся, так что его бедро прижалось к моему. Да, преднамеренно.

– Что-то непохоже, – сказала я. – Она практически не выходит из твоего кабинета.

– Мы обсуждали условия разрыва.

– Какие условия?

– Она не хотела расставаться. Я настоял.

– Мы не можем, – сказала я, подразумевая его бедро, которое все сильнее прижималось к моему.

– Почему?

– Ты – мой начальник.

– И?..

– И существует разность потенциалов.

Он рассмеялся.

– Правильно. Разность потенциалов – между нами. Ты – такое слабое, покорное маленькое создание. Ходишь по офису на цыпочках.

– О боже.

– Скажи, чтобы я остановился, и я остановлюсь.

– Остановись.

Он положил руку мне на бедро, и у меня по коже побежали мурашки.

– Элис.

– Не играй со мной. Не называй меня по имени, если ты не всерьез. Куда подевалось “Браун”?

– Я так говорил в целях безопасности.

– Безопасности?

– Да, чтобы держаться на безопасном расстоянии от тебя. От тебя, Элис. Черт побери. От тебя.

И тут он повернулся и поцеловал меня, и я почувствовала его жар и подумала: нет-нет-нет-нет, а потом: да, сукин ты сын, да-да-да.

В этот самый момент открылась дверь и вошла Хелен с пластиковым пакетом из “Короля Сиама”; видимо, до нее еще не дошла информация о санитарных проблемах этого заведения. Я была так поражена, что подпрыгнула и отодвинулась на самый краешек дивана.

Хелен выглядела не менее удивленной.

– Сукин ты сын, – сказала она.

Я была сбита с толку. Неужели я вслух назвала Уильяма сукиным сыном, а она услышала?

– Это она обо мне? – спросила я.

– Нет, это она обо мне, – пояснил Уильям, поднимаясь на ноги.

– Твоя секретарша сказала мне, что ты заболел. Я принесла тебе Пад тай, – проговорила Хелен с исказившимся от ярости лицом.

– Ты сказал, что расстался с ней, – напомнила я Уильяму.

– Он сказал, что вы расстались, – объяснила я Хелен.

– Вчера! – взвыла Хелен. – Не прошло еще и двадцати четырех часов!

– Послушай, Хелен, – начал Уильям.

– Шлюха! – отрезала Хелен.

– Это она обо мне? – спросила я.

– Да, на этот раз о тебе, – вздохнул Уильям.

Меня еще никогда не называли шлюхой.

– Это не очень-то вежливо, Хелен, – сказал он.

– Мне очень жаль, Хелен, – сказала я.

– Заткнись. Ты бегала за ним, как сука во время течки.

– Я говорил тебе, это была случайность. Никто из нас такого не предполагал, – сказал Уильям.

– Это должно меня утешить? Мы были почти помолвлены, – бушевала Хелен. – Существует же кодекс поведения женщин. Нельзя уводить мужчину, слышишь, ты, шлюха, – прошипела она в мою сторону.

– Пожалуй, мне лучше уйти, – сказала я.

– Ты совершаешь огромную ошибку, Уильям, – заявила Хелен. – Ты думаешь, она такая сильная, уверенная. Но это недолго продлится. Это все игра, притворство. Первая же полоса неудач – и она сбежит. Исчезнет.

Я не имела понятия, о чем говорит Хелен. Убегают и исчезают наркоманы или люди, переживающие кризис среднего возраста, а не двадцатитрехлетние девушки. Но много лет спустя я вспомню слова Хелен и пойму, что они были пророческими.

– Пожалуйста, сядь и давай поговорим, – сказал Уильям.

Глаза Хелен наполнились слезами. Уильям подошел к ней, обнял за плечи и подвел к дивану. “Приходи вечером”, – одними губами сказал он мне.

Я тихонько выскользнула за дверь.

44. Выщипывать брови. Чистить зубы нитью. Просто ковыряться в зубах. Платить по счетам. Говорить о деньгах. Говорить о сексе. Говорить о том, что твой ребенок занимается сексом.

45. Скорбь.

46. Конечно, приходится. А разве не все так делают? Я знаю, вы хотите конкретных примеров. О’кей, говорю, что я сменила белье (в то время как я сменила только наволочки). Что это не я положила хорошие дорогие ножи в посудомоечную машину, хотя их нужно мыть вручную, и, кстати, я не нуждаюсь, чтобы мне напоминали, что хорошие ножи – это те, что с черной ручкой: я не дура, я просто тороплюсь. Что я не голодна и не буду обедать (если я не голодна, то это потому, что я съела целый пакет песочного печенья за час до того, как все вернулись домой). Что мне потребовалось пять дней, чтобы прикончить эту бутылку вина (тогда почему же в мусорном ящике лежат две бутылки?). Что кто-то, наверное, зацепил мое зеркало заднего вида, когда я парковалась на стоянке у магазина – о эти слепые идиоты, и это случилось вовсе не в тот раз, когда я выезжала задом из гаража. Но нет, не те банальности, которые первыми приходят на ум. С этим у нас никогда не было проблем.