Текст книги "Демоны рая"

Домой.

Холодный лязг набата не сразу привлёк его внимание. Несколько секунд это был просто непонятный неинтересный звук, доносящийся с улицы, – один из многих, пусть и самый громкий. Но разговор остановился, и Яр заметил, как напряглись дежурные, увидел их переменившиеся лица. Он попытался понять, что происходит, и только тогда обратил внимание на неспешное, почти музыкальное лязганье. Даже Яру стало понятно, что это не тревога, а нечто иное.

– Кто-то появился, – сказал старший смены, распознав звуковой сигнал. – Кто-то из наших.

Он поднялся с лавки, подхватил рогатину и, пригнувшись, шагнул за порог дежурки. Все присутствующие проводили его взглядами.

– Кого это так встречают? – вслух удивился кашевар Саша, на всякий случай подвигаясь ближе к оружейному стеллажу.

Минуту все дружно и молча недоумевали. А потом на дежурных снизошло озарение:

– Фрэнк, – округлив глаза, сказал кашевар.

– Петр! – хлопнув себя по колену, обрадовано воскликнул столяр Хорх.

– Георг, – широко улыбаясь, сказал охотник Лайм.

Они повскакивали с мест и скопом, толкаясь, бросились на выход.

– Фрэнк? – удивлённо повторил Яр. – Фрэнк вернулся?

Он вдруг понял, что завтрашнее выступление всё же откладывается, что планы меняются, что у него теперь есть еще несколько относительно спокойных дней, что сегодня можно будет безмятежно спать, а завтра не нужно будет месить ногами лесную грязь. Он представил, как обрадуется Лера этой задержке, вспомнил о пятне на шее, подумал об ожидающем свободы Угре…

Яр, щурясь, выбрался из дежурки. Встречающие уже собирались возле открытых ворот, радостно кричали что-то. Набат лязгал громче и теперь совсем не музыкально. Огромный Фрэнк неспешно, будто бы устав от затянувшегося путешествия, приближался – уже было видно, как из-под его лап клочьями летит земля. В открытом кузове стояли люди и приветственно размахивали не то палками, не то оружием.

– Действительно, Фрэнк, – глупо улыбаясь, проговорил Яр. Он постоял буквально пять секунд, глядя на гигантскую шагающую машину, а потом поскучнел, поник и, развернувшись, медленно побрёл к Лериной избе.

Домой.

Он хотел отдохнуть.

Часть четвертая: Излечение

Глава 24

Вот уже двести с небольшим лет маленький безымянный сибер, отзывающийся на двадцатизначный адрес с нечётной контрольной суммой, сторожил закреплённую за ним территорию и ждал ситуации, в которую ему необходимо будет вмешаться. Вот уже двести с небольшим лет на закреплённой за ним территории площадью в четыре квадратных метра ничего не происходило. Возможно, он оказался в мёртвой зоне и был совершенно не нужен, а те системы, которые он был обязан обслуживать, давно перебрались в другую точку – быть может, отстоящую всего на пару метров от периметра его ответственности. Сибера это не волновало. Его программа предписывала стоять и ждать – он стоял и ждал. Двести с небольшим лет.

Раз в десять дней, не прерывая ожидания, сибер включал схему самодиагностики и отправлял сгенерированный отчет на один и тот же шестнадцатизначный адрес. Два раза в год его навещали суетливые ремонтные боты – еще более мелкие, чем он сам. Они коннектились к нему, проводили полное обследование и, если это было необходимо, делали профилактику.

Двести с небольшим лет в маленьком мирке, доступном его дежурным сенсорам, ничего не менялось, всё шло по ставшему привычным замкнутому циклу.

Но однажды сенсоры сибера уловили нарастающую мерную вибрацию. Вышедший из режима сбережения процессор проанализировал поступающие данные и математически описал ритм вибрации. Сетевая подсистема, переключившись на широкое вещание, выбросила полученные данные в эфир. Выдвинулись и омылись влагой дополнительные оптические элементы. Включился, разом отъев половину накопленной в аккумуляторах энергии, ультразвуковой сканер.

Что-то большое приближалось к закреплённой за сибером территории.

Что-то тяжёлое и опасное.

Сибер включил предупредительную сигнализацию, но вибрация не изменилась – её ритм соответствовал полученной формуле, а амплитуда по-прежнему нарастала.

Сибер перевернулся, поменял цвет полимерного корпуса на более заметный ярко-оранжевый и, выдвинув телескопическую опору, поднялся почти на полтора метра над землей. На всех доступных ему частотах, используя все известные ему протоколы, он посылал один и тот же сигнал – “не подходи!”

Бесполезно.

Гигант приближался. Он заслонил собой свет, его тень накрыла весь крохотный мирок маленького безымянного сибера, отзывающегося на двадцатизначный адрес с нечётной контрольной суммой. Огромная конечность пришельца взмыла на недосягаемую высоту и, спустя секунду, рухнула вниз. Земля содрогнулась. Другая конечность поднялась так высоко, что пропала из поля зрения крохотного сибера. Но горячий процессор уже просчитал траекторию её движения.

Сибер понял, где завершится гигантский шаг, и заверещал во всем доступном ему диапазоне.

Обрушившаяся с небес нога смяла телескопическую опору и раздавила оранжевый корпус. Двести с небольшим лет ожидания закончились. Территория площадью в четыре квадратных метра осталась без хозяина.

А нога-разрушительница сместилась еще на метр и остановилась.

* * *

– Дальше я не пойду, – крикнул Петр, высовываясь из округлой кабины и тревожно озираясь по сторонам. – Мне еще назад возвращаться. Так что прощаться будем здесь.

Яр не думал спорить или упрашивать. Верхом на Фрэнке он преодолел значительную и, возможно, самую трудную часть пути, затратив минимум сил и времени. Разве мог он требовать большего?

– Выбираемся, – сказал Яр своей команде и расстегнул страховочный ремень, удерживающий его на месте.

– Удачи, – пожелал доктор Эриг, спихивая вниз тяжёлый сверток верёвочной лестницы.

Фрэнк крякнул и чуть присел, встряхнувшись, будто намекая пассажирам, что им стоит поспешить. Опускаться на брюхо огромная машина не стала – Петр перестраховывался, опасаясь всё же встретить здесь хурбов.

Они находились на территории Концерна – огромной промышленной зоны, опоясывающей город. Сумрачный лес и полная странных ловушек пустошь остались позади – Яр даже не рассмотрел их как следует, сидя на дне покачивающегося кузова и беседуя с попутчиками. Не все они, впрочем, были разговорчивы. Два здоровенных люда, участвующие в экспедиции в качестве грузчиков, за всю дорогу не проронили ни слова, а шустрый и болтливый парнишка Вик, как только Фрэнк выбрался из леса, потерял к разговорам всякий интерес и, цепляясь за края дощатого борта, принялся ползать от одной щели к другой, изучая представшие его глазам пространства мёртвой пустоши. Съежившийся и будто бы вдвое похудевший Угр к беседам так же расположен не был. Он тихо, но отчаянно боялся – боялся всего: неживого гиганта, что нёс их на спине, голого пустого неба, незнакомых запахов и звуков, быстрого движения, высоты. Он чувствовал страх и неуверенность Яра – и это пугало его еще больше.

Так что общались в основном трое: доктор Эриг, возглавляющий маленькую экспедицию, Яр, старающийся заболтать все свои тревожные мысли, и запрограммированный на поддержание любой беседы Херберт, сибер-друг, сибер-убийца…

Яр первым перелез через высокий борт и повис на веревочной лестнице, глядя вверх.

– Помнишь мою просьбу? – спросил доктор, зачем-то придерживая лестницу – казалось, что он просто не хочет отпускать Яра.

– Конечно.

– Я даже не надеюсь, что у тебя получится. Но если будет такая возможность… Попробуй прихватить его с собой.

– Да, я всё понял. Я постараюсь.

Всю дорогу они говорили об одном – обсуждали, как можно изменить жизнь в деревне. Доктор Эриг считал, что община не должна самоизолироваться, что ей не обязательно и даже вредно переходить на самообеспечение, как когда-то планировал Айван. Доктор считал, что планы Айвана провалились, и старик, видимо, понял это, потому и ушёл со своего поста. Эриг надеялся наладить с городом постоянные связи, он думал создать особый отряд мародёров, которые будут снабжать деревню всем необходимым, и уже летом планировал совершить большой набег на Концерн, спланировав его с помощью Ларса и, возможно, других проводников.

Вот только хурбы…

Хурбы уничтожили поселения прячущихся в трущобах бежей. Хурбы вышли к границам города. Хурбы истребили людей Проволочника Хама, несмотря на то, что из всей банды видеть их мог лишь один человек – сам предводитель. Ничего подобного прежде, кажется, не случалось.

Доктор Эриг хотел захватить хурба в плен. Или хотя бы заполучить его тело. Именно об этом он и просил Яра.

– Я постараюсь, – повторил Яр. – Но ты же понимаешь, что рисковать я не стану.

– Понимаю, – кивнул доктор и отпустил лестницу.

– Спасибо, что подвезли, – крикнул Яр Петру. Тот рассеяно улыбнулся, вяло помахал рукой и скрылся за тонированным стеклом кабины.

Было еще светло, но солнце уже опустилось так низко, что почти скрылось за ровными черными параллелепипедами каких-то промышленных зданий. Небо заметно изменилось – оно потеряло глубину и стало похожим на пыльную, заросшую паутиной тряпку, провисшую меж крыш далёких высоток, зацепившуюся за шпили генераторов погоды. Хорошо был слышен гул непрестанно работающего Концерна. Местами от серой плоской земли поднимались хвосты не то пара, не то дыма; в похожих на складки кожи неровностях что-то шевелилось и медленно перемещалось. Лоснящиеся желоба токопроводов постреливали искрами. Воздух начинал трепетать странным образом, когда в нем из ниоткуда возникали тонкие призрачные лучи, складывающиеся порой в причудливый узор. Не обращая внимания на пришлых чужаков, ползли по своим делам местные сиберы, похожие на крупных тараканов, многоножек и пауков. Время от времени вздрагивала земля – там и сям какие-то неровные плиты вставали на дыбы, сдвигались в сторону, уходили вниз. А поднявшиеся облака пыли вдруг расслаивались и, подхваченные неведомой силой, перетекали на новые места, где ложились то ровным круглым пятном, то частой сеткой, то сложным рисунком. Огромные башни вдалеке – а может это были трубы – медленно поворачивались и, вроде бы, пульсировали.

И, глядя с пятиметровой высоты на местную жизнь, полную неспешного величественного движения, Яр подумал, что, возможно, построенный предками город организован куда более сложно, чем весь окружающий его дикий природный мир, созданный Творцом в доисторические времена.

Вдоволь налюбовавшись на округу, а заодно отыскав взглядом первые намеченные Ларсом ориентиры и уверившись, что хурбов поблизости нет, Яр спустился на землю. Она, против его ожиданий, оказалась довольно мягкой.

– Всё нормально! – крикнул он наверх, придавив ногой свисающий конец веревочной лестницы. – Угр, твоя очередь!

Свои слова он несколько раз повторил мысленно, рисуя в воображении картину спускающегося по лестнице космача. Но великан даже не выглянул из кузова. И Яр заподозрил, что в город они пойдут вдвоем с Хербертом.

– Ну что там? – раздраженно крикнул он наверх.

– Что там? – повторил его вопрос вновь вынырнувший из кабины Петр.

– Сейчас, – отозвался доктор Эриг, перегнувшись через борт кузова. – Он уже встаёт.

Доктор космача не боялся. А вот члены его команды трусили не на шутку. Грузчики, узнав вдруг, что путешествовать им придется в одной компании с людоедом, попросту отказались забираться на Фрэнка. Уговорить их смог только Ларс, как раз к тому моменту принесший обещанное оружие. Он вручил перетрусившим здоровякам по огнеплюю, назвал их чертовски храбрыми ребятами и, отважно приблизившись к сидящему возле Яра космачу, три раза крепко стукнул его по зубам, тем самым продемонстрировав полную безобидность людоеда. Грузчики впечатлились и на Фрэнка забрались. А когда опомнились, было уже поздно – деревня осталась далеко позади, а мертвая пустошь пугала их даже больше, чем сидящий рядом космач. Забившись в дальний угол, люды держались за огнеплюи и не догадывались, что без лежащих в кармане Яра запалов те безопасны, как обычные железные болванки.

Вик космача боялся иначе: его страх был похож на брезгливость. Так одни люди боятся пауков, другие лягушек, третьи ящериц – вполне безобидных тварей. Вик с омерзением поглядывал на людоеда и старался не слишком к нему приближаться. Но даже такое соседство не могло заставить его отказаться от путешествия. Вик, можно сказать, всю сознательную жизнь готовился к этому походу, он еле упросил доктора взять его в команду, так разве мог он теперь из-за какого-то там поганого космача отменить долгожданное Великое Приключение?..

– Ну, где он там? – еще раз крикнул Яр, отступая назад, чтобы лучше видеть закреплённый на спине Фрэнка кузов.

Угр показался секунд через пять. Вцепившись в усиленный брусьями борт, он кое-как через него перебрался и повис на длиннющих руках, пытаясь ногами зацепиться за ступеньки лестницы. Угр боялся высоты, боялся, что доски борта не выдержат его веса, что лестница оборвется, боялся, что многолапое чудище оживет и раздавит его, как только он окажется на земле. Зажмурившись, не дыша, Угр медленно – пробуя каждое свое движение – пополз вниз. Все оставшиеся в кузове пассажиры, собравшись у левого борта, внимательно следили за его спуском: доктор с любопытством, люды с опаской и облегчением, Вик – с гадливостью и недоверием.

Коснувшись пятками земли, Угр тут же расжал пальцы рук и, упав на четвереньки, скакнул далеко в сторону. Тихо ворча, скаля зубы, со стороны глянул он на застывшего Фрэнка.

– Спускайте вещи! – крикнул Яр.

Осмелевшие грузчики принялись за дело. На двух веревках опустили сначала тюки с вещами и провизией, потом переправили вниз завернутое в мешковину оружие, в том числе и ненужные им теперь огнеплюи. Яр принимал груз внизу, не рассчитывая пока на помощь Угра, давая ему возможность осмотреться, освоиться. Дважды пересчитав тюки, заглянув в каждый, убедился, что своего ничего не забыли, а чужого не прихватили. Выпрямился, махнул рукой:

– Херберт, давай!

Сибер спускался быстро, пусть и не очень ловко. На землю он спрыгнул с приличной высоты, ничуть, кажется, не боясь повредить себе. Тут же бросился к тюкам, схватил самый тяжелый, потащил его в сторону, подальше от ног Фрэнка, чтобы тот – безмозглый же! – когда тронется с места, случайно на что не наступил.

– Удачи вам! – прокричал доктор Эриг, перегнувшись через борт. Два люда, покряхтывая, рывками втягивали тяжелую лестницу.

Яр выбрал тюк поменьше, выволок его из тени Фрэнка, бросил в шаге от топчущегося на месте Угра.

– Удачи! – крикнул Петр, далеко высовываясь из кабины и сотворяя над ними всеми широкий божий знак. Яр, оставив вещи, выпрямился. Внимательно посмотрел на старика, посмотрел на доктора, и понял, что они в его возвращение не верят, чего бы там они ему ни говорили, чего бы у него ни просили…

– Я вернусь! – крикнул он им. И, сев на необычно тёплую землю, тесаком Гната разрезал стягивающие сверток с оружием верёвки.

– Возвращайся! – отозвались сверху. Яр не разобрал, чей это был голос, поскольку Фрэнк уже зашевелился, загремел, застучал, зашипел: одну ногу поднял, вторую подогнул, медленно стал поворачиваться.

Покачиваясь, подёргиваясь, огромная машина проплыла над Яром. Он видел её брюхо – местами прозрачное, местами зашитое досками – горбылями. Обрывок грязного троса болтался, будто остаток отсохшей пуповины. Яру захотелось уцепиться за него, повиснуть на нём, криком остановить уходящего Фрэнка, попроситься назад, в кузов, в лес, в деревню…

– Пошли! – Он повернулся к Херберту. Жестом поманил Угра. – Разбирайте вещи, и пошли.

Фрэнк наступил на небольшую цилиндрическую будку, оказавшуюся поблизости, развалил её. Перешагнул через сыплющий искрами токопровод. Выворотил из-под земли петлю кабеля. Он уже набрал ход, и теперь стремительно удалялся, не заботясь о выборе дороги, придерживаясь лишь нужного направления. Потом он свернул, обходя гигантское нагромождение серых кубов и чёрных призм, и пропал из вида… Яр долго всматривался в далёкую неравномерную застройку Концерна, надеясь увидеть где-нибудь вышагивающего Фрэнка. Но вокруг было так много движения, что угадать, где именно проходит сейчас многоногий строитель, не представлялось возможным.

– Мы готовы, друг Яр, – подал голос Херберт. – Можно идти.

Яр повернулся. Его спутники уже разобрали груз, обвесились тюками и даже успели вооружиться. Он придирчиво осмотрел их, поправил пару ремней, подтянул один узел – но в целом всё было хорошо, ладно подогнанно, не зря же они два последних дня перед выступлением только и делали, что снова и снова навьючивали друг друга, запоминали, кто что берёт, тренировались и учились, как ловчей и удобней переносить снаряжение.

– Молодцы, – сказал Яр.

Он взял карабин, осмотрел его и закинул за плечо. Поправил висящие на боку серебристые ножны – подарок Леры, проверил, крепко ли сидит в них отточенный деревенским кузнецом тесак, когда-то принадлежавший Гнату. Достал из единственной своей сумки деревянный планшет с картой, ручкой отметил текущее местоположение, стрелкой обозначил направление движения. Подумал, что, наверное, надо еще раз проинструктировать команду. Отступил на шаг, строго глянул на не к месту улыбающегося Херберта, кивнул робеющему Угру. Изрек:

– Напоминаю! – и умолк, вдруг растерявшись.

Он будто со стороны посмотрел на себя, на свою команду – чужими глазами посмотрел. Что за нелепое сборище! Невозможное, чудовищное, смешное! Косматый зверообразный великан, вооруженный двухметровой булавой, облачённый в идиотские, из разного мусора собранные доспехи, которые – вот смех! – отмечены знаком популярнейшей суперкоманды. А рядом с великаном нетерпеливо мнется улыбчивый докучливый сибер-нянька, зачем-то примкнувший к предплечьям огромные кованые ножи, повесивший на шею пулемёт “Гринго” – можно ли придумать что-то более несуразное? А уж их командир – это вообще нечто: жалкий человечишка, неухоженный и грязный, стремительно постаревший за год, вечно неуверенный, трусоватый, ленивый, жалкий, самолюбивый. Кто он – вне города? Пустое место, пусть и с карабином за спиной! Да и в городе – без денег, без квартиры, без работы, без средств коммуникации, вне сети, вне общества – он просто вонючий дикарь. У него даже личный чип – в баночке, а не под кожей, как у всех нормальных людей. Неужели он действительно хочет вернуться в город?

– Что ты напоминаешь, друг Яр? – заинтересованно переспросил Херберт.

– Нет, ничего… Просто будьте внимательны… Идем!

* * *

Они освоились довольно быстро: Яр уверился, что ему по силам разобрать на карте все рукописные закорючки Ларса, Херберт приноровился к объемистому грузу, а Угр, расколотив палицей дюжину подвернувшихся сиберов, пришел к выводу, что противников, равных ему по силе, здесь нет. Непривычная обстановка, конечно, нервировала космача, но с каждым пройденным километром он чувствовал себя всё уверенней, шагал тверже, смотрел дальше, почти уже не обращая внимания на шевеление разнообразных механизмов. Сиберы стали для него элементом пейзажа, их движение теперь беспокоило его не больше, чем качание деревьев под ветром.

Они без проблем обошли две опасные зоны, отмеченные на карте. Отыскали брешь в неприступной, вроде бы, стене. Спустились под землю и через полчаса выбрались на поверхность. Ползком взобрались на крутую насыпь, прошли по узкому гребню и соскользнули вниз по тросам-растяжкам. Они много раз меняли направление движения, поскольку прямых дорог тут не было. Они прошагали километров двенадцать, но приблизились к своей цели километра на три. Застройка стала плотней, строения тянулись выше, удивительных механизмов встречалось всё больше. Однажды они вышли на овальную площадку, заполненную тысячами однотипных сиберов, и долго не могли решить, что делать дальше – на карте такого места отмечено не было, и Ларс, кажется, ни о чем подобном не рассказывал. Им пришлось пробираться по спинам копошащихся механизмов. А потом они по колено провалились в какую-то зеленую пену, и брели в ней метров четыреста, пробуя каждый шаг, не зная, что скрывается у них под ногами, погружаясь всё глубже и глубже – по бёдра, по пояс… Ночь уже давно наступила, но вокруг было довольно светло – некоторые сиберы буквально сияли; флюоресцировали низкие, странного вида облака, медленно расползающиеся во всех направлениях; зачем-то светились никому здесь не нужные рекламные вывески; из вибрирующих конических труб выплескивался голубоватый огонь; с контактных проводов, треща, сыпались электрические искры.

На ночёвку они расположились в указанном Ларсом месте. Убежищем им послужила пустая цистерна, наполовину вкопанная в землю. Они поднялись на нее по гремящим железным ступеням, открыли овальный люк, запертый кодовым замком, забрались внутрь – и приятно поразились. В цистерне можно было с комфортом жить: стены её были оклеены тканью, под потолком висели обычного вида люстры, у шестиугольного стола дремал исправный пылесос, а за тонкой перегородкой была оборудована настоящая кухня с вытяжкой и примитивным, но работающим мультиповаром. В шкафах отыскались и продуктовые запасы, просроченные, но годные к употреблению. Яр с нескрываемым наслаждением отведал пюре “Элдар”, умял десяток сырных шариков “Гала”, сгрыз целую упаковку печенья “Виллс”. Угру местная еда тоже пришлась по вкусу. А Херберт, подключившись к одной из розеток, признался, что электричества вкуснее и сытнее он в жизни не пробовал.

Существование этого места казалось чудом. Непонятно было, кому понадобилось оборудовать здесь комфортабельное жилье. Неужели неприхотливым проводникам?.. Яр уже собирался спать, забравшись в просторный и удобный гамак, когда его осенило: в этой цистерне могли жить, скрываясь от хурбов, бежи. Тут в окрестностях, возможно, прячется целое поселение. Одно из тех, о которых рассказывал Айван. Одно из тех, что недавно были разорены хурбами… Спать сразу же расхотелось. Яр по-новому оглядел жилище, предполагая увидеть пятна крови на стенах или подозрительные разводы на полу. Но стены и пол были чистые.

“Это всего лишь моё предположение, – сказал он себе. – Я не могу знать наверняка”.

Наверху – там, где располагался люк – что-то проскрежетало. Яр вздрогнул, вскинулся. Вход была заперт, он сам его закрывал. Код замка написан на карте, и вряд ли хурбы его знают. Яр потянулся к карабину. И тут же себя выругал: какие, к черту, хурбы! Скорей всего, какой-то сибер прополз по цистерне, царапая её брюхом. Не нужно паниковать.

– Гарб, – сказал, завозившись на полу, Угр. Посмотрел наверх. Поднял руку, указывая пальцем на закрытый люк. – Гарб!

О цистерну что-то стукнулось. Не громко, не сильно, но вполне отчетливо. А через секунду коротко лязгнул запертый замок. Кто-то – гарб! – пытался открыть люк.

– Ты чувствуешь его, Угр? – шепнул Яр и облизал вмиг пересохшие губы. – Чувствуешь, да? Сколько их там?

– Ар, – сказал космач.

– Один? Ты уверен?

– Ар, – подтвердил великан. – Ар гарб.

Ни стук, ни скрежет больше не повторялись. Яр было решил, что непрошенный гость ушел, но Угр всё посматривал на люк, ворчал что-то. Тревоги он не выказывал, не чувствуя, видимо, опасности, а может просто не понимая, что за существо блокировало им выход. Яр попытался хоть что-нибудь выведать у космача, но тот, кажется, вопросов не понимал. Он лишь тыкал пальцем в направлении двери и повторял: “Гарб. Ар гарб”.

Часа в три ночи Яр всё же заснул. Сон его был чуткий и беспокойный, ему всё виделось, как в сам собой открывшийся люк лезут огромные хурбы с человеческими почему-то лицами. Он вздрагивал, посыпался, сдерживая крик. Проверял, на месте ли карабин, смотрел на овальную дверь – запертую, конечно же. Тихонько окликал дремлющего Угра, приглядывался к подзаряжающемуся возле розетки Херберту – не отключился ли он, несмотря на строгий запрет. И, чуть успокоенный, опять засыпал.

Отдыхали они долго – сказались и тяжелый переход, и беспокойная ночь. Поднялись только к полудню, сразу же перекусили городской едой. Яр подёргал Угра за руку:

– Гарб еще там?

– Д-да, – сказал, кивнув, Угр.

– Один?

– Ар.

Сомнений у Яра не оставалось – их стерегли. Он, конечно, ждал встречи с хурбами, но не думал, что она случится так скоро. Хорошо хоть, что враг пока один. Не догадывается, наверное, что его присутствие обнаружено. Думает напасть внезапно.

Ага, размечтался!

Яр уже решил, как они будут действовать: наружу полезет Херберт, Угр, вооружившись палицей, встанет у входа, а Яр с карабином займет место в гамаке и будет держать дверь под прицелом. Вооружение у сибера не ахти какое – патронами к пулемету они пока не разжились, от лука в ближнем бою прок невелик, так что придется обойтись закрепленными на предплечьях клинками – длинным для левой руки, и коротким, чтоб не сильно мешал стрелять, если доведется, – для руки правой. Фехтовать ими Херберт научиться не успел – вот заодно и потренируется.

– Бей его в шею, – сказал Яр, выкладывая свой план сибер-другу. – Тычь, будто кулаком. – Он продемонстрировал, как надо бить. – Точно под горлом его и проткнешь. У хурбов там слабое место.

Внушительные клинки, пристегнутые к предплечьям сибера, делали его похожим на персонажа игры-файтинга. Яр больше любил стрелялки, но доводилось ему и драться – и вот сейчас он показывал Херберту некоторые простейшие движения.

– Чтобы рассечь, бей наотмашь. А еще можно скрестить руки перед собой, а потом резко их развести – получится что-то вроде стригущих ножниц.

Херберт осторожно пытался повторять нехитрые приёмы. Яр старался держаться от него подальше.

– Неплохо. Но не слишком увлекайся. Достаточно будет прямого удара в горло – только бей сильно и быстро.

Херберт кивнул, поднес клинки к глазам, внимательно их осмотрел, будто в первый раз увидев.

– На места, – скомандовал Яр, жестами показывая Угру, куда встать. Космач зевнул и, вскинув палицу на плечо, подошел к двери. Возможно, он так и не понял, какую задачу возложил на него Яр.

– Херберт, отсчитывай тридцать секунд и открывай дверь.

– Один, – сказал Херберт, наставив острие клинка на подсвеченную кнопку замка. – Два…

Яр забросил в гамак карабин и полез туда сам. Конечно, это не лучшее место для прицеливания, очень уж оно шаткое, зато расположено довольно высоко, а, значит, и безопасно.

– …Двенадцать…

Космач, покосившись на Яра, подвинулся к небольшому стенному шкафчику, вытащил из него упаковку чипсов, сунул её в пасть, захрустел, довольно щурясь.

– …Двадцать…

Яр сердито посмотрел на Угра и приложил приклад карабина к плечу. Сделал глубокий вдох. Крепко зажмурился. Открыл прояснившиеся глаза.

– …Двадцать пять…

Угр двумя пальцами вытащил изо рта изжеванную упаковку, бросил её на пол. Переложил булаву в левую руку. Посмотрел на Херберта, на кнопку, на дверь. Сказал негромко:

– Гарб.

– … Тридцать!

Клинок воткнулся в кнопку, едва её не расколов. Замок пискнул, щелкнул, зажужжал. Херберт локтем толкнул дверь. Угр подался вперед, шумно втягивая ноздрями уличный воздух. Яр перестал дышать, глядя в проем поверх ствола карабина.

За дверью никого не было.

Херберт высунул голову наружу. Перебрался за металлический порог. Потоптался на гремящей железной площадке, сказал что-то в пустоту – и, отодвинувшись, совсем пропал из вида. Стало тихо.

От напряжения у Яра на лбу выступил едкий пот. Глаза защипало.

Угр с интересом посмотрел на него, и Яр уловил мысль космача – “что теперь?”

Впрочем, возможно, это была его собственная мысль.

– Херберт, – тихо позвал Яр. – Ты там? Ты живой?

Неясный негромкий шум был ему ответом. А спустя пару секунд Яр услышал и голос. Это разговаривал Херберт, и обращался он явно не к товарищам, стерегущим вход. Он обращался к кому-то, таящемуся снаружи. Слов было не разобрать, но угрозы или страха в речи сибера не чувствовалось. А потом прозвучала фраза, которую Яр просто не мог не опознать. Он слышал её тысячи раз, он угадывал её по первым слогам, по мелодике, по движению губ – по чему угодно. Последнее время он бесился, если Херберт обращался к нему с этим вопросом. Эта фраза даже во снах часто его преследовала.

– Хочешь, я расскажу тебе смешную историю? – спрашивал сибер у невидимого отсюда врага.

Врага ли?..

– Там что-то не так, – проговорил Яр и, подождав еще несколько секунд, стал выбираться из гамака. Он всё пытался понять, с кем, если не с хурбом, разговорился там Херберт, но в голову лезла всякая мистическая чепуха. Самое логичное объяснение нашлось, когда Яр уже стоял перед дверью, решая, стоит ли рисковать самому или лучше будет послать вперед Угра. Яр предположил, что ночью объявился хозяин дома – проводник, или беж, или какой-нибудь отшельник. Он не смог открыть заблокированную изнутри дверь, понял, что к нему забрались гости, и остался ждать утра.

– Там ведь человек? – повернулся Яр к космачу. – Верно?

– Гарб, – ухмыльнувшись, подтвердил Угр.

– Скотина ты, – сказал ему Яр и шагнул в дверной проём.

Да, на улице их ждал человек. Он сидел на верхней перекладине лестницы спиной ко входу и болтал ногами. Херберт рассказывал ему какую-то забавную историю, человек неуверенно, будто бы не понимая смысла шутки, смеялся.

Яр поспешно убрал карабин за спину. Но на всякий случай поправил ножны и положил ладонь на выступающую рукоять тесака. Сказал громко:

– Здравствуйте!

Невысокий человек, вмиг перестав смеяться, обернулся.

Это был Вик.

* * *

Парнишка не стал запираться и сразу признался, что сбежал от доктора, рассчитывая посмотреть город. Подробностями своего побега он не делился, хотя Яру было очень любопытно, как можно улизнуть из кузова, закрепленного на спине шагающей многометровой машины. Настроен Вик был очень решительно, идти назад он категорически отказывался и говорил, что если в команду его не примут, то в город он отправится один. Никаких аргументов парнишка не слушал, никакие уговоры на него не действовали. Когда Яр начинал рассказывать про опасности и трудности, Вик закрывал уши ладонями и нудно бормотал:

– А я пройду. Я всё равно пройду. Всё равно…

Парнишка считал, что Яр и Херберт обязаны ему жизнями – ведь это он нашел их в лесу, он привел к ним подмогу. И теперь, по его логике, они должны были вернуть ему долг – сопроводить его в город, куда направлялись сами.

– С вами безопасней, – говорил он. – Вы там всё знаете. А если вы меня бросите, и если я умру – то вы и будете в этом виноваты.

Яр пытался втолковать Вику, что на всю его команду скоро начнут охотиться невидимые для большинства людей хурбы, страшные городские демоны-убийцы. Но парнишка легкомысленно посмеивался и отмахивался:

– Если они такие страшные, тогда чего ты решил вернуться? Умереть, что ли захотел? Так есть же способы попроще.

В конце-концов Яр был вынужден смириться.