Текст книги "Тропа тунеядцев. В августе 34-го. Из жизни контрразведчиков"

Глава двадцатая

Разведывательный рейд Румына, по Молочаевке, закончился, практически, безрезультатно.

Когда, в ответ на вопрос, кто он, такой будет, Валера, честно признался, что является специалистом по связям с общественностью, приняли его приветливо и гостеприимно.

Человек шесть, местных старцев, которые, даже, в самый разгар уборочной страды, не годились для работы в поле, пригласили скаута в хату и усадили, за стол.

Выпивая и закусывая, Румын, подробно поведал, кто они такие.

– Зачем приехали, говорить не буду. Сами, наверно, знаете. – Сказал он.

– Да – такие дела! – Согласились присутствующие. – Жатва – в самом разгаре. Вы, это, надолго – к нам?

– Это, как дело пойдет. Будут новости – поставлю, в известность.

– Ты, сынок, заходи, в любое время, не стесняйся. – Сказал старец, один глаз, которого, был постоянно хитро прищурен.

– Чего – там! Если, со службы отпустят, сегодня, вечером, как солнце сядет, и заходи! – Добавил другой, с пышными, как у галла, усами. – Молодежь, с работы вернется – тоже, послушать тебя захочет.

– Лучше скажите, кто это, у вас – такой интересный мужчина. На Печорина похож. Народ интересуется. – Спросила пышная женщина, подававшая на стол.

– Если интересный, то это – Матюхин. Капитан милиции. А, что – на Печорина похож, так это – от несчастной любви.

Не сходя с места, скаут выложил, перед слушателями, всю печальную историю супружеской жизни капитана. Те слушали его с интересом.

Когда он окончил, женщина, накинув платок, молниеносно покинула хату.

Выпив, на посошок, Румын поклонился старикам в пояс, и, пообещав, после заката солнца, непременно вернуться, отправился на доклад к начальству.

Прибыв к сельсовету, скаут застал, всех, в полном сборе, и сразу определил, что ситуация безысходная.

Капитан Труба, мрачный, как туча, ходил, взад-вперед, по пыльной обочине, с телефоном в руке.

Капитан Матюхин сидел, на подножке микроавтобуса. Милиционеры, считая неудобным, находиться в тени, когда начальство печется на солнце, вылезли из машин и слонялись поблизости.

Труба, бросив взгляд, на Румына, продолжил свое монотонное движение.

– Говори – узнал, чего? – Проявил, инициативу Матюхин.

– Народ безмолвствует. – Сказал разведчик.

– Что, думаешь, по этому поводу?

– Чего, тут, думать! Дело – ясное, что дело – темное! Только, никто, ничего не скажет. А, участковый чего сказал?

– Участковый? – Заинтересованно спросил Труба, останавливаясь. – Матюхин, ты говорил с участковым?

– Как, я, мог говорить с ним, не зная чего спрашивать? – Развел руками Матюхин.

– Так, так! – Сказал Труба, снова обретая точку опоры. – Участкового, немедленно, ко мне!

– Глушеня, пошли! – Скомандовал Матюхин, направляясь к сельсовету.

Глушеня, недовольно набычившись, последовал за ним, всем своим видом, выражая недовольство и скрытую, угрозу. После назначения старшим группы и доверительной беседы, с Трубой, он считал, себя, в бригаде, даже не равным, а более высоким по положению, чем Матюхин, человеком.

Теперь следуя, за капитаном, он, успокаивал себя, тем, что, только конспирация не дает ему права, открыто послать капитана куда подальше.

Мозг, Трубы, тем временем, получив внешний импульс, приступил к работе.

– Что, вообще – никаких зацепок? – Спросил он, у Румына.

– Ну, как сказать? – Замялся тот.

– Хорош, жаться! Выкладывай!

– Местные, конечно, ничего, не скажут. А, если скажут, так, только через год. Не раньше. Я, тут, на выгоне, будку заготовителя видел.

– Какого заготовителя?

– Ну, из кооперации – который.

– Ну и, что?

– Так, заготовители эти – не местные. Их, из центрального офиса, из города, сюда присылают. Здешнего, я видел. Комсомолец – комсомольцем! Жизнь, ему, конечно, дорога. Милиции, он, понятно, слова не скажет. Вот, если, вы, его прижмете, может, что и получиться.

– Где, говоришь – его, будка?

– На выгоне. Дальше, по дороге.

– Молодец! Хвалю, за службу!

– Рад, стараться! – Подтянулся Румын.

Пробежав, глазами, по толпе подтянувшихся поближе, «дюнаитов», Труба остановил взгляд на высоком, как мачта, Пинчуке и скомандовал:

– Пинчурело, бери машину, мигом отправляйся, на выгон…

– Туда! – Встрял, в разговор, Румын, указав рукой нужное, направление.

– В ту сторону. Да. Найдешь, там, заготовителя из «Белкоопсоза» – доставишь его сюда! Задачу, понял?

– Понял!

– Вперед!

Когда Пинчук отъехал, из сельсовета вернулись Матюхин, с Глушеней.

– Что – у вас? – Деловито спросил Труба.

– Кабинет участкового – здесь. – Доложил Матюхин. – Самого, разумеется, нет, на месте. Адрес, мы, взяли…

– Пусть, Глушеня едет. – Сказал Труба. – Ты мне, здесь, понадобишься.

– Глушеня, задачу понял?

– Понял…

– Короче – так! Если его нет дома – ищи, где хочешь, но без участкового не возвращайся!

Обиженно, поджав, губы, Глушеня пошел к машине.

– Пошли, к председателю. – Кивнул Труба, Матюхину.

– А, мне, что делать? – Поинтересовался Румын.

– Тебе?! – Наморщил, лоб, Туба. – Ну, поколеси, по окрестностям… Нет, лучше, вот – чего! Там, возле леса, у дороги на Погорельцы, на посту, остался Абдулов. Он, же – без еды, без питья. Доставь ему воду и продукты!

– Воду, это – можно. А, продукты, где взять? Все разъехались…

– Магазин, тут, есть? – Спросил Матюхин.

– А, как, же! – Радостно, кивнул Румын.

Матюхин, достал деньги. Вручая их, скауту, сказал:

– Купи, ему, пожевать, чего-нибудь. И водички, побольше, захвати.

– Будет сделано. – Заверил, тот, капитана, но остался топтаться на месте, а когда начальство скрылось в здании, присел на ступеньки крыльца, в тенечке.

Минут через десять, перед сельсоветом, затормозил микроавтобус, из которого старшие сержанты Пинчук и Агейкин вывели, бережно придерживая под руки, молодого человека, в камуфляжных шортах и сланцах, на босу ногу.

На майке юноши, красовался значок, молодежного союза, и болталась вывеска, с именем и должностью.

Когда, доставленного, завели в сельсовет, Румын подскочил к водителю, и, забравшись на переднее сидение, скомандовал:

– Поехали!

– Куда – поехали? Чего – поехали? – Нахмурился водитель Сосинович.

– Капитаны приказали! Сначала – в магазин, а потом – Абдулу спасать!

– Ну, так бы, сразу и сказал! – Сказал Сосинович, включая двигатель.

Когда, павшего духом, менеджера по закупкам, Колю Мамарыкина, подвели к кабинету председателя сельсовета, он совсем растерялся. Только внутри, когда, вместо Романа Георгиевича, обнаружились двое, сурового вида, мужчин, растерянность прошла, но духом Коля пал еще сильнее.

Один, из мужчин, показал, ему, свое удостоверение, в развернутом виде. Мамарыкин, часто-часто моргая, пытался разобрать, что, там, написано. Однако, глаза застлала какая-то пелена, и он не мог ничего разобрать.

– Прочитал? – спросил мужчина.

– Нет, еще, не прочитал. Извините! – Помотал головой, менеджер по закупкам.

Мужчина терпеливо, ждал.

Наконец, буквы в удостоверении, стали проявляться, и Коля вслух, по слогам, прочитал:

– Ко-ми-тет го-су-дар-ствен-ной бе-зо-пас-нос-ти…

– Капитан Труба. – Добавил мужчина и, ободряюще похлопав его по плечу, убрал удостоверение в карман.

– Вот и познакомились. – Весело сказал капитан, присев на стул, рядом с Мамарыкиным.

– Вы, ведь – не местный? – Спросил второй, тот, что сидел за столом.

– Нет! – Помотал головой Коля.

– Как идут дела, в потребкооперации? – Поинтересовался Труба.

– Хорошо! – Привычно, соврал Мамарыкин, но потом, стыдливо зарумянившись, добавил:

– Честно, сказать, не очень…

Здесь, Коля, тоже, заметно приврал, потому, что дела в палатке не шли никак. Закупочные цены, которые предлагал «Белкоопсоюз», находились на таком низком уровне, что, в его палатку, никто не заглядывал. Даже, хомяки обходили ее стороной. В деревне поговаривали, что один незадачливый хомяк забрел, как-то, в Колину контору, где, проплакав всю ночь, свил, из паутины, веревку и утром повесился.

– Ничего, в бизнесе, оно – так, сегодня – пусто, завтра – густо! – Утешил менеджера, тот, который не представился.

– В деле, проведения закупок, главное – работа с населением. – Сказал Труба. – Вы, работу с населением, проводите, надеюсь?

– Само, собой! Конечно, провожу!

– Это – хорошо! – Сказал Труба. – Значит, контакт с местными жителями налажен?!

– Контакт налажен. – Подтвердил Коля, старательно гоня, из мыслей, прочь, образ Леночки, внучки бабы Михедихи.

– В таком случае, вы должны быть в курсе, происходящих, в Молочаевке, событий. – Продолжил беседу, капитан Труба.

– Разумеется…

– Вы, я вижу – член БРСМ! Давно состоите в организации? – Спросил, тот, что сидел за столом.

– Со школы! – Гордо сказал Коля.

– Вчера, здесь, вертолет пролетал, не видели? – Ласково спросил Труба.

– Мне, в палатке, если пролетал – не видно… – Промямлил Коля.

– Тогда, может, слышал? – Спросил, тот, фамилии, которого, Коля не знал.

– Слышал. Пролетал. Больше, ничего не знаю!

– У тебя, девушка есть? – спросил бесфамильный.

– Есть…

– Красивая? – Спросил капитан Труба.

– Красивая!

– А, посторонние, красавцы, в ваших краях, не объявлялись? – Поинтересовался Труба.

– Может, объявлялись, откуда, мне знать.

Глаза Мамарыкина, тревожно забегали, и капитан понял, что он – на верном пути.

Насев на растерянного кооператора, Труба с Матюхиным сумели вытрясти из него, что две девушки, вчера, в деревню пришли.

– Вдвоем пришли или был, кто-то третий? – Задал вопрос Труба, имея в виду, водителя вертолета.

Коля, услыхав про третьего, вспомнил, что девушки пришли с гоблином, и дурь, с него, словно рукой сняло.

– Третий был. – Ответил он, по инерции.

Гоблина Сашку Меченого, он, лично, видел, всего два раза, и остался под сильным впечатлением, от этих встреч. Сейчас, его воображение, представило лесного бродягу, во всей красе – здоровенного, заросшего волосами, громилу.

– Все, договорился! – Подумал, про себя, Коля и пошел в отказ.

Девушки были. Он слышал, как кто-то говорил. Кто говорил, не видел. По голосу, узнать не сможет. Когда говорили, тоже не помнит. Третьего, тоже не знает. Голос – мужской, и это – все!

Дознание длилось, еще минут пятнадцать. Но Труба, с Матюхиным, поняли, что парня заклинило и больше, от него, сейчас, ничего не добьешься.

– Хорошо, идите. – Сказал Труба. – Если, еще, понадобитесь, мы, вас, вызовем.

Когда закупщик, вяло шаркая ногами, покинул кабинет, Труба вопросительно кивнул Матюхину.

– Здесь – они. – Уверенно, сказал Матюхин. – Наверно, прикинулись, беженками и притаились, заразы!

Труба, снова, молча кивнул, в ответ. На этот раз – утвердительно. Потом достал телефон.

– Товарищ подполковник? Да, это – я. Напали на след, товарищ подполковник. Так – точно! Здесь – они, в деревне, без сомнения! Могу перекрыть, только выезды из Молочаевки… Есть, расставить одиночные посты… Сделаем все, что можно… Слушаюсь!

– Так! – Сказал Труба, набирая другой номер. – Скрипак уже едет.

– Алло! – Сказал, он, в трубку. – Мелешко? Труба говорит. Поднимай, всех, по тревоге, и дуй, сюда. Да, в Молочаевку… Дежурную группу, тоже… Да, конечно, Хоменюка, оставляем в засаде… Да! Хорошо, согласен – дневального надо оставить. Все! Мухой – сюда!

– Такие дела – значит. – Сказал Труба, сунув трубку в карман. – Начальство, приказало, вокруг деревни, расставить посты.

– Людей мало. – Заметил Матюхин.

– Людей – мало. – Согласился Труба. – Пока, выставим одиночные. С западной стороны – поля ямса, видимость, там – хорошая, будет достаточно трех человек.

– Связи, здесь, нет. – Сказал Матюхин.

– Совсем нет?

– Глючит рации и – все!

– Ничего, будем связываться, как раньше, по мобильникам. Договоримся об условных сигналах.

– А, ночью, в случае прорыва, чего делать будем? Фонариками светить или костры сигнальные жечь?

– А, черт! Была – не была. – Труба, снова, достал мобильник.

– Алло, Мелешко?! Выехал? Выезжаешь! Слухай – сюды! Возьмешь, под мою ответственность, на складе, коробку патронов. Посмотри, там должны быть «трассеры»… Да, приказываю… Да, под мою ответственность… Запомнил? Бери трассирующие! Я видел – есть! Еще возьмешь сигнальные ракеты. Были, были! Поищи хорошенько. Забери все. Да, все! Пока все! На связи!

Отключившись, Труба, настороженно, взглянул на Матюхина.

– Я, ничего, не говорю! – Открещиваясь, замахал тот руками. – Тебе виднее!

– Выдадим, по три патрона, чтобы ночью подать, общий сигнал, в случае необходимости. – Сказал Труба, успокаивая, скорее, самого себя, чем Матюхина. – Ракета это – одно, а предупредительный выстрел – совсем другое!

Повторный приезд, подполковника Скрипака, в Молочаевку, походил, по местным меркам, на триумф римского полководца.

Впереди ехал черный, тонированный «Мерседес» подполковника. За ним черный седан Департамента лесной охраны, с прозрачными стеклами, в котором находился начальник районного управления – полковник Зарембо. Третьим шел серый седан Департамента Сельхоздозора, который нес на своем борту, полковника Ремина, начальника полевых обходчиков области.

За легковушками, со скрипом и скрежетом следовали два грузовика, с желтыми будками-аварийками, вместо кузовов. Они были набиты, под завязку, сотрудниками Лесного департамента.

Колонну замыкали четыре грузовика, камуфляжной раскраски, с бойцами «Сельхоздозора».

К этому времени, Молочаевка была блокирована, со всех сторон. Цепь блокады, была жиденькая, но благодаря отсутствию деревьев, выставленные посты находились, в пределах видимости, друг друга.

Об этом, доложил Скрипаку, капитан Труба, который встретил начальство, у крыльца сельсовета, превращенного в штаб-квартиру оперативной группировки.

Скрипак, потянув капитана за рукав, отвел в сторону и коротко, довел, до него, приемлемые варианты, дальнейшего развития событий.

– Наткнемся, в деревне, возьмем обеих. – Сказал Труба. – Тут, вариантов, не будет.

– Что намереваешься предпринимать, теперь?

– Сейчас, собираемся начать подомный обход и опрос жителей деревни. Есть возможность, что наши фигурантки, маскируются под наемных рабочих.

– Особо, не усердствуй, сегодня. Возможно, удастся их спугнуть, и они, ночью, попытаются бежать. Лучше их брать, без свидетелей, вне населенного пункта. Тогда у нас, в дальнейшем, будет свобода маневра.

– Вас понял.

– Выбери, наиболее вероятный путь отхода, и поставь там надежных людей…

Тут, Труба промолчал, но понимающе кивнул.

– Людей – мало. – Сказал он.

– Кое-что, удалось наскрести. – Довольно, сказал Скрипак, и обернувшись к Ремину, сказал:

– Полковник, выгружайте, своих людей.

Ремин передал команду немолодому и сильно поношенному капитану, с чапаевскими усами, который, торопливо, бросился выполнять приказ.

Проводив его, взглядом, Скрипак сказал:

– Сформирована сводная рота «Сельхоздозора»… По звонку сверху. Поставишь их, в цепь. Своих, человек пять, сними для прочесывания, деревни.

– Понял. – Сказал Труба.

– Поторапливайся – время идет. Оглянуться не успеем – стемнеет! Хотелось бы засветло определиться, с местом нахождения, наших беглянок.

– Я бы уже начал – участкового ждали…

– Разболтались! Черкни, мне, фамилию! Я, его переведу, в укромное местечко!

– Он, по факту пожара, разбираться ездил.

– Что сгорело? – Думая, о чем-то приятном, спросил Скрипак.

– Бензин, кто-то, поджог.

– Сильно горело? – Заинтересовался подполковник.

– Говорит – сильно. – Сказал Труба, скромно потупившись.

– Ладно. Тогда, пусть живет! – Потер подполковник руки. – Это, я понять могу. Все! Действуй. Я – на место посадки!

Когда, кавалькальда, начальственных легковушек, в сопровождении двух «авариек» лесников, двинулась в сторону Погорельцев, Труба сказал капитану, из Департамента, который остался при дозорных, за старшего:

– Строй, своих – буду проводить инструктаж.

Оставленный, на опушке леса, сержант Абдулов был потрясен тем, что его бросили одного в таком опасном месте.

Обезвоженный вчерашними возлияниями и сегодняшней жарой, организм сержанта, был в состоянии обеспечить жизнедеятельность, основных органов, но до мозга, кровь доходила уже полностью дистиллированной. Поэтому, сержанту, оставленному на посту, начала мерещиться всякая чертовщина.

Будучи исконно городским жителем, он, всегда, с опаской относился к лесу. Сейчас, после эволюции, Абдулов, вообще, испытывал к нему настоящий страх.

Сегодня, находясь в опасной близости от деревьев, сержант, все время, настороженно, поглядывал в ту сторону.

Солнце стояло высоко. Тень кузова, была короткой и не могла полностью прикрыть, собой, могучее тело постового.

Поэтому, Абдулов лег. В горизонтальном положении, он был полностью скрыт, от небесного светила. Правда, облегчение было чисто, психологическим.

Раскаленный корпус автомобиля, источал нестерпимый жар. Ощущение, было такое, словно, он лежит под мангалом.

Поэтому сержант, время от времени, вставал и прохаживался, обдуваемый легким ветерком.

Во время одного, такого, променада, ему показалось, что на опушке, в просвете между деревьями, там, куда уходила тропинка, что-то мозолит ему глаза. Что-то нетипичное.

Вглядевшись повнимательнее, Абдулов разглядел страшную, почти нечеловеческую рожу, вроде тех, что бывают у людей, с похмелья.

Он зажмурился, а когда открыл глаза – рожи не было.

– Напекло. – Решил постовой и улегся, в тень.

Только, теперь, ему, почему-то, не лежалось. В голове, появились мысли, о скоротечности, человеческой жизни. Теперь, прохаживаясь, он не сводил глаз, с того просвета, где ему привиделось марево.

В какой-то момент, моргнув, Абдулов, снова, открыл глаза и обнаружил, что из леса, на него смотрят уже две рожи.

Эти, были еще страшнее, чем первая. Обе были бородатые, волосатые и черные, но не шоколадные, как у негров, а чернели, по настоящему – отечественным черноземом.

Неизвестно, как долго, неизвестные и Абдулов, разглядывали друг друга. Время, словно, остановилось, для сержанта. Потом, рожи, как-то, вдруг, пропали. Только ветерок, тихо шевелил листву, в том месте.

– Что же это, такое, делается? – Начал, потихоньку, паниковать часовой. – Этот, Труба, что, совсем, с ума сошел? Тут, двоих, надо было ставить, а то и троих!

Рожи, правда, больше не появлялись. Зато, объявилась напасть, с другой стороны.

Сосредоточив, все внимание на лесном массиве, Абдулов совершенно забыл о периметре. Поэтому раздавшийся, за спиной, тихий шорох, заставил его подпрыгнуть на месте.

Обернувшись, сержант обнаружил, буквально рядом, метрах в пяти от машины, невысокого паренька, с дубчиком в руке. Паренек, по всей видимости – местный, не глядя в его сторону, задумчиво ковырял дубчиком землю, словно присутствие человека с автоматом, нисколько его не тревожило.

– Ты, чего, тут, делаешь? – Ошарашено, спросил Абдулов.

– Ничего. – Сказал, парнишка, рассеянно, глядя, в сторону.

– А, ну пошел, отсюда! – Рявкнул Абдулов.

Парнишка пожал плечами, и отошел, в поле, метров на десять.

Там, он, снова, принялся прогуливаться, разглядывая землю, под ногами.

– Я, кому сказал – марш, отсюда! – Раздраженно крикнул сержант, поправляя автомат на плече.

Паренек сместился, немного, в сторону, и стал интересоваться жухлой ямсовой порослью.

– Ты, что не понял?! – Разъярился Абдулов. – Я, кому сказал – пошел!

Нахал, даже, никак не среагировал, на приказ, продолжая безмятежно изучать культурные растения.

От злости, лицо сержанта покраснело. Кровь, ударившая в голову, подпитала серое вещество, и заставила его, задуматься, над ситуацией.

– Догнать, я, его, не догоню. Он легче. К тому же местность – пересеченная. Стрелять – нечем! Даже, в воздух. Что делать – неизвестно.

Абдулов включил рацию. Та, только, свистела и улюлюкала.

Решив, запросить инструкции, по телефону, он набрал номер Матюхина.

Городской мобильник издавая, вместо гудков, тихие лесные шорохи, похоронил надежду, связаться с руководством.

– Тебе, чего надо? – Крикнул Абдулов.

Паршивец, сделал вид, что, вопрос, к нему, не относится.

Абдулов, в ярости, схватил комок, затвердевшей земли, и запустил, им, в стервеца.

– Эй, ты – чего? – Оживился парнишка. – Смотри! Я – член колхоза!

После этого странного заявления, на Абдулова, накатила волна апатии.

– Будь, что будет! – Решил он. – Не могу расправиться с этим гадом, прибью, кого-нибудь из своих, за то, что бросили, здесь, без воды и патронов.

Хорошо, что приехавший на помощь сержанту Румын, был человек тонко чувствующий. Еще, издали, разобравшись в ситуации, он приказал Сосиновичу остановиться поодаль.

– Дело пахнет керосином. – Сказал он. – Сидите, тихо.

Открыв дверцу, Румын вылез наружу, и медленно пошел вперед, вытянув, перед собой, руки.

Так, в кино, американские переговорщики ходят на встречу, с террористами, захватившими заложников. Но поскольку, дело происходило, на этот раз, в славянской части Европы, то Румын, шел навстречу опасности, не с пустыми руками.

В одной вытянутой руке, он держал бутылку воды, а в другой – бутылку водки.

По глазам Абдулова, стало заметно, что желание убивать сменилось, у него, желанием припасть, к животворному источнику, неважно, из какой руки.

Напоив страдальца, из двух сосок, Румын сделал, остающимся в микроавтобусе сослуживцам, знак, что можно выходить.

– Ну, где, вы, ходите, в самом деле? – Спросил Абдулов, у которого, на сердце отлегло. – Кинули, одного, а тут не пойми, кто лазит!

– Где? Кто лазит? – В один голос, спросили Ботов и Халипов.

– Этот, гад! – Махнул Абдулов, рукой, налево.

Все, внимательно, стали смотреть, в поле. Там, никого, не было.

– Пропал! – Удивленно, сказал Абдулов. – Как, сквозь землю, провалился!

Озабочено глядя, на сослуживцев, он раздраженно сказал:

– А, еще, черти, какие-то, из леса, рожи корчат!

– Какие черти? – Осторожно, спросил Ботов.

– Не знаешь – какие черти бывают?! Обыкновенные. Морды – такие, черные, волосатые.

Ботов с Халиповым стали, с тревогой, вглядываться в Абдулова.

– Вы, что, мне, не верите? – Возмутился тот, соображая, что товарищи сомневаются, в его вменяемости. – Эй, скаут, подь, сюды!

Румын, который, между делом, потрошил в машине, коробки с сухим пайком, прекратил кипучую деятельность и вылез наружу.

– Ты – скаут или не – скаут? – Спросил Абдулов.

– А, то! – Выпятил тот грудь.

– Иди, глянь, тот тип, вон – там топтался!

Румын, словно ищейка, идущая по следу, двинулся, в указанном направлении.

– Есть! – Радостно крикнул он вскоре. – Есть след. Тут, целая дорожка протоптана!

– Я, говорю, а вы не верите! – Обрадовано сказал Абдулов.

Халипов, с Ботовым, тревожно взглянули в сторону леса.

Проследив, за их взглядом, Абдулов сказал:

– И черти были. Вы, что думаете, этот особист, тут, просто так, глюкозой надышался?

– Точно – черти? – С сомнением, спросил Халипов.

– Черти – не черти. Может, и – люди. Только, черные и заросшие, как черти.

– Ладно, мы поехали. – Сказал Ботов, поежившись. – Начальство, наверно уже, ищет.

– Вы, что – не менять, меня приехали? – Встревожено спросил Абдулов.

– Румын, тебе, капитаны, что сказали? – Спросил Ботов.

– Пайку доставить!

– Вот, видишь! Менять, не сказали. Так, что – крепись! Мы поехали!

– Я останусь! – Успокоил Румын, Абдулова. – Всякое, паранормальное – по моей части.

Когда машина уехала, Румын и Абдулов выпили.

– Как думаешь, тот, что в поле топтался, куда, вдруг, делся? – Спросил сержант.

– Никуда, он не делся. – Спокойно, сказал скаут. – Тут – он. Просто, лег в ботву и все! Мне, отсюда, видно, вон – лежит, курит.

– Вот – паразит! – Возмутился Абдулов. – Давай, его поймаем!

– Хрен, его поймаешь! – Сказал Румын. – Но пока, я – тут, он, больше, не сунется. К тому же, у меня, патроны есть.

– Откуда?!

– Оттуда! Чего спрашиваешь, если не ждешь, ответа?

Абдулов, заметно приободрился, а потом, когда скаут извлек, неизвестно откуда, вторую бутылку водки, вообще, воспрял духом.

Во время, завязавшейся дружеской, беседы, деревенский пластун видимо, обкурившись, до одури, вылез из ямса и целеустремленно направился в сторону Погорельцев.

– Валера, дай патрон! – Сказал Абдулов. – Сколько, этот гад, крови, у меня, выпил!

Сержант приложил руку, к сердцу;

– Только – один! Мне, больше, не надо! Я – Ворошиловский стрелок!

– В другое, время – пожалуйста! А, сегодня, чует мое сердце – высокое начальство пожалует! А, тут покойник – в поле… На такой жаре, он сразу завоняет!

– Ладно, пусть валит!

Когда Абдулова, приехали, забирать, в оцепление, сержант и скаут уже были закадычными друзьями.

Оставшись, в одиночестве, Валера покрутился, вокруг машины. Обследовав кузов, он забрался, на кабину и сел, скрестив ноги, по-турецки.

Не обращая внимания на, повышенную солнечную активность, он, гордо, как орел, стал, с высоты, обозревать окрестности.

Когда, на дороге, со стороны Погорельцев, показался одинокий велосипедист, Румын загадочно прищурился.

У съезда на проселок, велосипедист спешился и, ведя велосипед на поводу, направился в его сторону.

Когда гость приблизился, оказалось, что это – еще крепкий, старикан. На ногах, у него, были модные кеды, за спиной – городской рюкзак.

Прищур, у старикана, был хитрый, глаза сметливо блестели из-под нависших бровей.

– Здорово, сынок!

– Здорово, батя!

– Сидишь?

– Не сижу, а охраняю!

– А, чего охранять-то?!

Дед стал, топтаться, недоуменно, оглядываясь по сторонам.

– Чего тут охранять! Поле, оно и есть – поле!

– Ты, отец, чего пожаловал?

– Говорят, машинку, кто-то, ненужную бросил, не довез до свалки. Дай, думаю, съезжу, откручу гаечку, другую…

– Казенная – машина, дед.

Далее, последовала продолжительная беседа, достойная восточного базара. Собеседники, кружа, вокруг да около, обсудили проблемы утилизации отходов, трудности сельской жизни и небывало жаркую погоду.

Наконец, старикан, положив велосипед на землю, прошелся вокруг машины. Постукивая, носком ноги, по колесам, он неопределенно хмыкал.

– Смотрю колеса – так, себе, но может, на что и сгодились бы, в хозяйстве.

– Я машину, с колесами, принял – с колесами, сдавать буду. – Твердо, сказал Румын. – Вот, запаска, совсем новая, была не была, этого мне не сказали. Сижу, думаю: есть, тут, запаска или нету?

Старикан попытался завести шарманку, про все четыре колеса, но скаут решительно пресек, эту попытку.

– Никак? – вздохнул дед.

– В данный момент – никак! – Сказал Румын. – Потом, видно будет.

– Что же это – я! – Всполошился старикан. – Сидит человек, на посту, голодный, холодный…

Румын, невольно, поерзал задом, по раскаленному железу кабины.

Дед, между тем, скинув с плеч рюкзак, стал доставать оттуда домашнюю колбасу, ветчину и, в довершение всего, «полторашку» темно-коричневого напитка.

– Иди, сынок, перекуси. Сам, в армии служил, знаю, каково – оно!

Румын, нехотя, слез, со своего насеста.

Выпили, по чарке «кваса».

– Мне, на посту, спиртного нельзя! Только – квас!

– Квас, сынок, квас! Пей, смело!

После, «кваса», беседа стала более живой. Коротко, обсудив глобальную политику, перешли к вопросу, о наличии у машины, пятого колеса.

В итоге, «квас» и добрая часть провизии, переместились в пакет скаута, а старикан присобачил запаску, к багажнику велосипеда.

После этого, между сторонами, был заключен, договор о намерениях.

Румын обязался при первом удобном случае, снять, вышеупомянутые четыре колеса, с «этой рухляди» и передать заказчику. Дед Миша, в свою очередь, выразил готовность оплатить товар, а не позже, чем сегодня вечером, выплатить, в качестве задатка, два литра «виски» и три килограмма мясных закусок.

Когда дед укатил, в сторону Погорельцев. Румын, дернув еще чарку «кваса», уютно примостился, в тени кузова.

Впрочем, одиночество его, было недолгим.

Кортеж подполковника Скрипака, скаут заприметил, своим зорким глазом, еще на дальних подступах, поэтому, к приезду начальства, приготовился основательно – сполоснул лицо минералкой, пригладил непослушные кудри и пожевал укропа.

Скрипак, выйдя из машины, заметил присутствие «темной личности», но никакой реакции, на это, не последовало.

Повернувшись лицом к лесу, подполковник, устремил на него, свой пронзительный взор.

Рядом с ним, плечом к плечу, стали полковники, Ремин и Зарембо. За ними, полукругом, разместились лесники, в высоких круглых «пидарках», с золотыми листьями, на околыше.

В целом, картина напоминала штаб Наполеона, при Бородино.

– Надо обследовать этот участок леса. – Сказал Скрипак, повернув голову, к Зарембо. – Спецснаряжение, у вас – с собой?

– Думаю, на первоначальном этапе, оно не понадобится. – Сказал полковник. – Сейчас, отправлю проводников.

Он обернулся, к своим людям, и спросил:

– Дежурная группа – готова?

– Готова! – Ответил кто-то.

– Кто – старший?

– Я – старший лейтенант Мустыгин. – Выступил вперед немолодой, давно небритый лейтенант, с кислым, видимо от длительного воздержания, выражением лица.

– Сколько, у тебя людей?

– Втроем, сходим. А, там, видно будет.

– Я, тоже, пойду. – Сказал Скрипак.

– Товарищ подполковник, здесь – такое дело… – Приподняв свой колпак, почесал голову Зарембо.

– Я – непьющий. – Успокоил его подполковник.

– Все равно, прошу, вас, соблюдать предельную осторожность.

– Не беспокойтесь, полковник!

– Оружие оставьте, если оно – при вас.

– Да. Разумеется.

Скрипак отошел к своей машине и, сняв наплечную кобуру, отдал пистолет водителю. Заприметив, среди зеленых киверов, непокрытую голову Румына, он поманил его, к себе.

– Пойдете, со мной. – Сказал он скауту, имени и фамилии, которого, не знал.

– Товарищ подполковник, в ходе проведения, оперативных мероприятий, для налаживания контакта с местным населением, вынужден был выпить рюмку водки. – Скороговоркой, выпалил Румын.

Скрипак недовольно нахмурился.

– Но, ведь, это принесло, ощутимые результаты! Вышли на заготовителя! – Добавил скаут, интимным тоном.

Выражение лица, у подполковника, стало дружелюбнее.

– Хорошо. Ждите меня здесь. – Приказал он.

Провожая начальство, на задание, Румын, беззастенчиво вклинился, между двумя полковниками. Его взгляд, устремленный на удаляющуюся спину Скрипака, был полон сострадания.

Когда спина Скрипака окончательно, скрылась, из вида, скаут взглянул на полковника Зарембо и важно кивнул ему.

Полковник ответил, уважительным кивком.

После этого, полковник Ремин, тоже обменялся, с Румыном, многозначительным приветственным поклоном.

– Черт, его знает, что за фрукт, такой – непонятный! – Подумали, оба высоких начальника, разом. – С «племянником» – на короткой ноге! Может, тоже – видная фигура в органах.

Постояв, немного, среди, высокого, руководства, скаут отошел, к машине подполковника.

Вид, у него, при этом, был задумчивый и серьезный.

Прикурив у водителя, Румын взглянул на оставшихся лесников, которые настороженно взбодрились, под его черным, пронзительным взглядом.

Оказавшись в лесу, Скрипак, пренебрежительно кривя губы, прислушивался к рекомендациям Мустыгина, относительно мер безопасности, хотя исполнял их неукоснительно.