Текст книги "Тропа тунеядцев. В августе 34-го. Из жизни контрразведчиков"

Глава двадцать пятая

Сосинович, на бешеной скорости, промчался по деревне, и выехал на обводную дорогу. Там он немного сбавил, а, разглядев, посреди дороги, странную кучу, вообще, поехал очень медленно.

При ближайшем рассмотрении, оказалось, что куча состоит из человеческих тел. Тел было три штуки.

Когда, он затормозил, из машины, отодвинув дверь, на дорогу, выпрыгнули подполковник и два капитана. Их руки были засунуты под верхнюю одежду. Ладони лежали на кобурах.

Тревожно оглядываясь, по сторонам, офицеры подошли к павшим.

Матюхин стал проверять у них пульс.

– Живы. – Сказал он, облегченно.

– Все трое? – Спросил Скрипак.

– Все трое. – Подтвердил Матюхин.

– Должны быть, еще люди. – Сказал Труба. – Кто-то, ведь, подавал сигналы!

Он просунул голову в кукурузу и крикнул:

– Эй, кто, тут, есть?

– Я… – Донесся, чей-то, изможденный голос, из глубины поля.

– Кто – там?

– Это – я, Мелешко…

– Ты, что – ранен?

– Нет…

– Прячешься?

– Нет…

– А, чего, не идешь?

– Сейчас, приду.

Во время этой беседы, подоспела вторая, машина, из которой вышла группа Глушении, во главе с самим прапорщиком.

Вскоре, раздался шорох листьев, и на дорогу вышел Мелешко.

Матюхин озабоченно покачал головой. За то короткое время, что он не видел прапорщика, внешний облик, того, разительно изменился.

Лицо у Мелешко, осунулось и стало мертвенно бледным. Под глазами, залегли, темные круги. Обессилено переставляя ноги, он подошел к начальству и, остановившись, стал молча смотреть в даль, словно прислушиваясь к чему-то.

– Что – с тобой? – Спросил Матюхин.

– Ничего. – Грустно ответил, прапорщик.

– Что, с ребятами, стряслось?

– Не знаю.

– Сигналы, кто подавал?

– Я…

– Так, как ты не знаешь? – Спросил Труба.

– Я, чуть, позже вышел. Смотрю – они лежат.

– А, кто, тут, был?

– Три бабы и мужик, черный.

– И – что?

– Одна баба, ламбаду станцевала – они попадали…

– Как – это? – Грозно, спросил Скрипак.

– Извиняюсь! – Сказал Мелешко и бросился, обратно в кукурузу.

– Прапорщик, вы куда? – Изумленно, крикнул Скрипак.

Но, тот, ничего не ответил. Стоящим на дороге, было слышно, только, как Мелешко, с шумом, ломится через заросли.

– Как, это все понимать, капитан?! – Ошеломленно спросил Скрипак.

Не определив кому, конкретно, адресован вопрос, оба, и Труба и Матюхин, растерянно пожали, плечами.

– Наверно, не в себе. – Выдал подходящую идею Матюхин, немного поразмыслив.

– Так! – Скрипак, завертелся на месте. – Ушли три женщины. Почему – три? Наших, должно было быть двое. И мужик! Откуда мужик взялся?

– Может, тот, с которым, они в деревню пришли?! – Сказал Труба.

– А, третья женщина – подружка, того мужика. – Снова выдал подходящую идею Матюхин.

– Хорошо, если – так! – Поджал губы подполковник. – Но, мне, надо, знать, точно. Этот, прапорщик, вообще, куда делся?

– Тут – я… – Сказал Мелешко, вылезая на открытое пространство.

– С вами, что происходит?

– Болею я. Дизентерия или холера – сам не знаю…

– Ты, держись подальше! – Опасливо сказал Матюхин. – Сейчас, всех положишь, ненароком!

Презирая опасность, Скрипак подошел к Мелешко и завел с ним тихую беседу, в завершение которой, прапорщик всхлипнул и скрылся, с глаз присутствующих.

Подполковник, вернувшись к своему штабу, обрадовано сказал:

– Все! Точно – они! Одна была старая, а две молодые. Эти, точно – наши. Ты, Труба, прав – мужик, видимо, был, тот, который их привел. Он их привел. Он их и увел. Наше давление, на местное население, оказалось действенным. Думаю, их заставили покинуть деревню. Это, кто, там, идет?

Подполковник, заглянул, за спины капитанов, и показал пальцем в сторону, огородов.

Матюхин и Труба оглянулись.

– Участковый – это. – Сказал Труба.

– Сейчас, все наши предположения обретут реальность. – Торжествуя, сказал Скрипак.

Капитан Марченко шел, не спеша, но быстро. Подойдя к группе, военноначальников, он, сняв кепи, обтер пот с лица, носовым платком, и сказал:

– Есть информация, о ваших беглецах.

– Слушаю. – Сухо, сказал Скрипак.

– Ушли они.

– Так!

– Вчетвером, ушли. Там, значит – две девушки, которые объявлены в розыск, гоблин и кикимора.

– Это, что – клички? – Поинтересовался подполковник.

– Клички? – Задумчиво, спросил Марченко, и сам же ответил:

– Нет, не клички. Гоблин, он, и есть гоблин. И кикимора – самая настоящая.

– Вы, сегодня, пили? – Наклонился, к нему, Скрипак.

– Я, на службе, не пью. – Вздохнул Марченко. – Годы – не те!

– Тогда, объясните, нам, про гоблина с кикиморой.

– Ну, гоблины, они по лесам ходят. Промышляют ягоды, орехи. Кикиморы, тоже…

– Хватит. Это, на местном, сленге, так, люди называются? – Прервал, участкового, Скрипак.

– Ну, да! Сказочных, гоблинов и кикимор, у нас, не наблюдается. Хотя, ходят слухи…

– Все, капитан! Мне, все, понятно! – Остановил его Скрипак и спросил, кивнув, на распростертые, посреди дороги, тела:

– Что, вы скажете, на это?

– Что, тут, скажешь?! Сразу, видно, лихопляска мимо проходила.

– Что, за «лихопляска»?

– Кикимора – лихопляска. Та, что, с разыскиваемыми была.

– И, что она, троих мужиков вырубила. Как – заговором?

– Заговором, лешие могут. А лихопляска, она просто крутанулась, и – готово! Могла пукнуть, извините, но не похоже! Если бы пукнула – лица были бы с синюшным оттенком.

– Все хватит! – Взглянув на зрачки участкового, решительно сказал Скрипак. – Про кикимор, достаточно. То, что, разыскиваемые, ушли, информация – достоверная!

– Получена из многочисленных источников. – Заверил Марченко. – Человек двадцать, могут подтвердить, даже, под протокол.

– Замечательно! – Хитро прищурился подполковник. – Двадцать не надо, а десять свидетелей, пусть распишутся и – служебную записку, на мое имя.

– Слушаюсь!

– Выполняйте. – Бросил, через плечо, Скрипак, демонстративно, повернувшись, к Трубе и Матюхину.

Марченко, вздохнул, одел головной, убор, и пошел обратно, в деревню.

– Все, идет, как, мы и предполагали! – Самодовольно сказал Скрипак и тут же огорчился:

– Правда, в группе, неоправданно, многочисленные потери! Я рассчитывал, что, зная о засаде, они пройдут стороной…

Однако, подполковник, без перехода, моментально воспрял духом:

– Но, ничего! Подтянем, резервы! Выбывших, из строя, в лечебное учреждение, доставит.… Доставит, наш, контактер!

Румын, сообразил, что речь идет о нем, и выступил вперед.

– Товарищ подполковник! – Поедая, глазами, начальство, по военному четко, обратился он. – Четыре тела! Там, в больнице – сестрички молоденькие, а их – на УЗИ, на анализы.… Разрешите, временно, привлечь, сержанта Абдулова. Он парень – мощный! Мы с ним, там, быстро справимся!

От стоящего навытяжку, скаута, на подполковника Скрипака, повеяло, таким духом преданности и служебного рвения, что он, даже, улыбнулся.

– Хорошо! Пусть едет, с вами. По возвращении доложитесь, капитану Матюхину.

Обращаясь, к Матюхину, Скрипак сказал:

– Вы, капитан, останетесь, здесь, на связи. Остальной личный состав, оперативной группы, из оцепления убрать и присоединить, к группе Глушени! Кто, у нас, там, еще остался?

– Лосиков и Белкин. – Подумав, немного, сказал Матюхин.

– Хорошо, я, с Глушеней, сейчас, отъеду. Труба, ты – со мной! А, вы, капитан, снимите этих двоих.… Потом, присоедините, к ним, Абдулова, когда вернется, и отправите… Я скажу, куда. Водителя, моего – Сашу, тоже.… С ними. Лишний ствол не помешает. Только машину, пусть оставит. Нечего, ее, гонять, по здешним колдобинам… Сумку мою, пусть захватит. Оцепление снять. Сводная рота, пусть будет в боевой готовности. По моему приказу, она должна будет выдвинуться на новые позиции.

– В какую машину, загружать выбывших из строя? – Подбежав, к Скрипаку, на полусогнутых, спросил Румын.

– Сюда. – Кивнул, на машину, Сосиновича, подполковник.

Румын, бросился, к группе, Глушени.

– Давай, ребята, грузим! Бережно и сострадательно

Подполковник Скрипак, погрузившись в машину Бурачного, отбыл первым. Группа глушении, на Качане, двинулась, следом. За ними, немного погодя, последовал Сосинович, с грудой бесчувственных тел, капитаном Матюхиным, Румыном и, сильно озабоченным, прапорщиком Мелешко.

Перед посадкой в машину, Мелешко тоскливо выл и рвал на себе волосы.

– Оставьте, меня, здесь! – Умолял он, чуть не ползая на коленях. – Не доеду я! Опозорю органы!

Силой и уговорами, его в машину, все-таки, засунули.

Здесь, прапорщик замер, в напряженной позе. Зубы его были сжаты, глаза выпучены, как у кота, на лоточке.

На въезде, в Молочаевку, машины расстались. Скрипак и Глушеня укатили, в сторону трассы. Румын, велев Сосиновичу притормозить, высунулся наружу и окликнул Абдулова, который, демонстрируя, бдительность маячил рядом с машиной «Сельхоздозора».

Тот отозвался.

– Садись, с нами, едешь! – Скомандовал Румын.

Матюхин, реагируя, на эту самодеятельность, только устало прикрыл глаза.

Абдулов, не задавая вопросов, залез в машину. На лежащих товарищей, он отреагировал равнодушно. Только, когда тронулись, тихо спросил у Румына:

– Пьяные?

– Не, нюхнули, чего-то, не того. – Негромко, ответил тот.

Выгрузив, Матюхина, у сельсовета, Румын спросил:

– Так, мы – поехали, товарищ капитан?

Матюхин, безразлично махнул рукой.

Когда, отъехали от сельсовета, Румын, на ходу, перебравшись, на переднее сидение, сказал:

– Сейчас, заедем, кое-куда, а, потом – в больницу.

– В поля! Едем, в поля! – Завыл Мелешко, скрипя зубами.

– Чего, это – ты? – Спросил Абдулов и, поскольку прапорщик промолчал, задал вопрос Румыну:

– Чего, это – он?

– Не боись, не укусит! – Ответил скаут. – С головой, у него – полный, порядок!

– А, так, не скажешь! – Искоса, поглядывая, на Мелешко, напрягся Абдулов.

На дороге, им, попался, загорелый до черноты, мальчуган.

Сосинович, следуя указаниям скаута, притормозил, а тот, приоткрыв дверцу, сказал:

– Здорово, тимуровец!

– Здорово! Только, распустили команду.

Мальчуган, с сожалением, вздохнул.

Румын, размашисто перекрестился и спросил:

– Тут, наш капитан, остановился. У кого, не знаешь?

Малый задумался. Подумав, сказал:

– Что, за капитан – такой? Не знаю!

– Капитан Злыдник. – Сказал Румын.

– Это, вам, у бабы Серафимы, надо спрашивать. – Еще, немного подумав, сказал пацан.

– Покажешь, где живет?

Мальчуган поковырялся босой ногой, в пыли, и решился:

– Покажу. Двигайся!

Заехали к бабе Серафиме. Долго ждали ее выхода. Мелешко, все это время, методично бился, головой, о борт микроавтобуса.

Когда, женщина вышла, Румын, почтительно кланяясь, задал вопрос о капитане.

Серафиме, учтивость просителя, видимо, понравилась.

– Езжайте, к Гале, Галине Константиновне. Там, спросите. Васятка, покажи, им, дорогу.

У двора Галины Константиновны, ждать пришлось недолго.

Мальчишка мигом заскочил во двор, и, через минуту, оттуда вышел капитан Злыдник.

Одобрительно взглянув, на расплывшегося в улыбке Румына, он поманил его пальцем.

Тот вылез из машины и, резво подскочив к капитану, стал, что-то, шептать ему на ухо.

Злыдник, согласно кивнул, и Румын, вернувшись обратно, отодвинул боковую дверь.

– Мелешко, на профилактику!

– Уйди, сволочь…

– В сортир, пошли!

– Ага, иду, иду…

Мелешко осторожно выбрался из машины, и странно переступая, мелкими шажками, пошел к калитке. Румын бережно поддерживал его, под руку.

Во дворе, Злыдник молча указал пальцем, дальнейший путь следования, и скаут повел прапорщика, в заросли алычи, сквозь ветви, которой, проступали очертания биотуалета.

Выйдя оттуда, он бесцеремонно уселся, за стол, напротив капитана.

– Спрашивать, чего, будете, или инструкции последуют? – Заинтересованно, спросил Румын.

– Рассказывай.

В ходе повествования, Злыдник, проявляя основательную осведомленность, задавал наводящие вопросы.

В конце беседы, Румын скорчил жалобную, мину:

– Товарищ капитан, можно Абдулова, оставить при штабе?

– Что, он, тебе, сдался?

– Жалко человека… – Шмыгнул носом, Румын. – Пропадет ни за что!

– Ты же, мне клялся, что сотрудничать готов, только ради государственной безопасности, а, с ментами, тебе не по пути?

– Да, тут – другое! – Задумчиво глядя вдаль, сказал скаут. – Давно, еще в начале компании, он меня, на суд возил. Там база зависла. Мы ждали долго… Пачку сигарет, у него, с корешем, скурили. Не жался. Сам закурит – нас угостит. Потом пивка, себе, брал.… А, нас, керосином, похмелил… Он, может уже не помнит, а я помню…

При виде слез, навернувшихся на глаза Румына, Злыдник, согласно, кивнул:

– Ладно. Будем считать его, условно, поступившим, в мое распоряжение. Но присматривать, за своим протеже, будешь сам.

– Понял! – Выпрямил спину Румын. – Какие, еще, будут указания?

– Забирай этого засранца и скройся с глаз! – Нежно сказал Злыдник.

Медики, в Узденской больнице, прибытию санитарного транспорта, из Молочаевки, обрадовались искренние и, выйдя на крыльцо, встречали, чуть ли не всем составом.

Добирались, в Узду, долго, из-за частых остановок в пути.

Мелешко при виде, очередного кукурузного поля, начинал волноваться, просился наружу и надолго исчезал в зарослях.

– Ты прямо, как дед Щукарь, только, тот, в подсолнухах отсиживался. – Ворчал Румын, но к требованию остановки, относился отзывчиво.

Убедившись, что павшие «коммандос», в надежных руках, скаут велел Сосиновичу возвращаться.

Назад ехали, с ветерком.

Прибыв в Молочаевку, Румын распорядился ехать к сельсовету.

Там, он выгрузился сам, выгрузил Абдулова и сказал:

– Абдулов поступает, в распоряжение капитана Злыдника. Ты, Сосиска, подбери Лосикова и Белкина. Потом заворачивай обратно, сюда, к Матюхину, он тебе скажет, куда выдвигаться.

– А, ты чего? – Равнодушно, спросил Сосинович, не обращая внимания, на то, что им командует непонятно, кто.

– Оперативное задание, от капитана. – Загадочно сказал Румын.

Для Сосиновича, впрочем, это прозвучало убедительно. Поэтому, он молча кивнул и уехал.

– Ну, и, чего – теперь? – Спросил Абдулов.

– Чего, чего?! Деду Мише, звонить надо. Чую – мой час настал!

Крутанувшись, вокруг деревни, Сосинович подобрал, Лосикова с Белкиным и явился к Матюхину, за инструкциями.

Капитана, он нашел на «колхозной» половине здания. Тот пил чай в кабинете главного бухгалтера колхоза. Беседа была, вполне доверительной.

Ирина Витольдовна, сидела, за столом, подперев щеку, и ее взгляд, устремленный на Матюхина, был полон сочувствия и сострадания.

– Товарищ капитан… – Прервал задушевную беседу Сосинович.

– Чего тебе? – Не отводя глаз, от Ирины Витольдовны, равнодушно спросил Матюхин.

– Я наших подобрал.

– Молодец.

Последовала продолжительная пауза, в течение которой Ирина Витольдовна положила свою руку, на руку капитана.

– Дальше, что делать? – Прервал, затянувшееся молчание, Сосинович.

– Съезди к капитану Нарушевичу, он, сейчас, в дозоре – за главного, привези его сюда. – Не поворачивая головы, сказал Матюхин.

– Слушаюсь!

Через полчаса прибыл капитан Нарушевич. Матюхина, он нашел в помещении «штаба». Тот сидел за столом и думал о чем-то приятном.

Нарушевич присел напротив и выставил, на стол бутылку с темной жидкостью.

– Ну, что? – Сказал «дозорный», потирая руки. – За успешное завершение!

Матюхин вздохнул, и, устало, покачал головой.

– До завершения, еще, как до Москвы, раком. – Сказал он. – Мне, только, что начальство звонило…

– Племянник? – Напрягся Нарушевич.

– Племянник. – Подтвердил Матюхин и вздохнул:

– Собирай свою роту. Тебе, приказано поменять место дислокации.

– И – чего?

– А, ничего! На месте объяснят, что и как.

– Что-то, мне нехорошо… – Помотал головой Нарушевич и, приметив на столе, пустую чайную чашку, наполнил ее до краев жидкостью, из принесенной бутылки.

Капитан «Дозора» вытянул все полностью и, занюхав, каким-то, недописанным документом, мрачно сказал:

– Предчувствия, у меня – нехорошие.

– У меня – тоже. – Безмятежно, сказал Матюхин. – Только, ничего не поделаешь.

– Куда, мне, теперь?

– Сейчас. – Матюхин стал разворачивать карту.

Нарушевич, наблюдая за процессом, беззвучно шевелил губами. Ясно было, что он, про себя, кроет начальство, матерными словами.

– Смотри. – Ткнул пальцем в карту, Матюхин. – Лес видишь?

– Вижу.

– Дорогу видишь?

– Вижу.

– Тут, еще – домики, какие-то. Похоже на мотель или дом отдыха. Проедешь мимо, не привлекая внимания.

– Это – как?! – Искрение, удивился Нарушевич.

– Откуда я знаю? Мне передали: «Не привлекая внимания». Я передаю, тебе!

– Ладно. Не привлекая, так не привлекая.

– Где-то здесь, тебя будут ждать. Последуют дальнейшие указания.

Подняв глаза, к портрету Леонардо да Винчи, командир сводной роты, снова беззвучно зашевелил губами.

Проводя последний инструктаж, подполковник Скрипак, был предельно сосредоточен и собран.

В поле из коробок, из-под боеприпасов и сухого пайка, был сооружен импровизированный стол. На столе, была расстелена мелкомасштабная карта.

Вокруг подполковника и стола, с картой, сосредоточилась штабная группа в составе капитана Трубы, капитана Матюхина, капитана Нарушевича и прапорщика Глушении.

Немного поодаль, стояли четыре прапорщика «дозора». За ними остатки оперативной группы.

Сводная рота, бесформенной кучей, переминалась, с ноги на ногу, рядом с машинами, стоящими в отдалении.

– Товарищи! – Наклонил голову Скрипак. – Операция близка к завершению. Осталось сделать, последнее усилие.

Ближайшее окружение, включая капитана Нарушевича, кивнуло, в ответ.

– Задача, перед нами, стоит сложная, но выполнимая.

Вдали, за лесом, послышался тихий рокот вертолета.

Скрипак улыбнулся и поднял палец к небу.

– А, вот, и, обещанная, воздушная поддержка прибыла. Хорошо. Продолжим. Не буду повторяться. Все – в курсе, что в розыске – две, особо опасные, преступницы. По последним, сведениям, они заручились поддержкой, местных тунеядцев и, пытаясь избежать заслуженного возмездия, стремятся пересечь государственную границу. Наша цель – помешать им, любыми средствами, вплоть, до применения оружия.

После этих слов, седоусые прапорщики дозора, вытаращили глаза.

– Поскольку, противник располагает средствами психотропного воздействия, считаю, такие меры оправданными. Приказываю, не подпускать членов бандгруппы, на близкое расстояние. После предупредительного, выстрела открывать огонь, на поражение! Сразу – по конечностям, а потом – по обстановке.

Находящиеся, в зоне слышимости, тихо вздохнули.

– Вас, капитан, прошу довести, мой приказ, до бойцов сводной роты, убедительно и внятно! – Повернулся Скрипак, к Нарушевичу.

От капитана «Сельхоздозора» разило «вискарем», но с виду он был трезв, как стекло.

Нарушевич кивнул.

– Теперь перейдем, к диспозиции. – Сказал Скрипак, делая приглашающий жест, подойти поближе к карте.

– Значит так! От леса, к Молочаевке, по сельхозугодиям, проложена пешеходная тропа. На месте, наиболее, вероятного появления бандгруппы, будут расположены посты оперативников. Вот здесь, на тропе – Глушеня и Астахов, справа, от него – я и Сидоренко, слева – Сосинович поставит машину и заимеет позицию, вместе с Халиповым…

Диспозицию, Скрипак излагал подробно, со всеми деталями, словно расставлял фигуры, на шахматной доске.

Сверяясь с записями, указывал точное количество патронов и сигнальных ракет, которые нужно было распределить, среди оперативников и дозорных.

Вертолет с оглушительным гулом, приземлился неподалеку, в поле.

Командир экипажа и два, прилетевших с ним, майора милиции уже присоединился к штабной, группе, а инструктаж все продолжался.

Наконец, Скрипак закончил, рассадку и обратился к вновь прибывшим:

– Здравствуйте! – Приветствовал он, их, крепким рукопожатием.

– Здравия, желаем! – Ответили на приветствие, милицейские, майоры и капитан-вертолетчик, пожимая подполковнику руку.

– Докладывайте! – Сказал Скрипак.

Капитан-вертолетчик, просто, сказал, что поступил в его распоряжение.

Майоры стали докладывать.

Один низенький и толстенький поведал, что его силами блокирован северный фланг, на Несвижском направлении.

Докладывая, подполковнику, он, одним глазом косился на капитана Трубу.

Заметив интерес к своей особе, Труба пригляделся, к майору, повнимательнее, и опознал в нем, одного из «сенаторов», которого выставил, из бани, Злыдник.

Второй, немного похудее, доложил, что силами его подразделений, перекрыто южное направление, со стороны трассы.

– Прекрасно! – Одобрительно, сказал подполковник и обратился к вертолетчику:

– У вас, капитан, ответственная задача! Где-то, в этом районе, – Скрипак очертил пальцем, круг на карте, – находится бандгруппа, в составе четырех человек. Три женщины и один мужчина. Нужно, их, обнаружить! Сможете?

– С моей оптикой, в поле, хомяков считать можно! – Заверил его, капитан.

– Действуйте! Докладывайте постоянно.

– Связи, тут, никакой нет. – Сокрушенно, сказал пилот. – Лесной массив – огромный. Барьер шумит – не пробьешься. Еще глушилок в поле, понатыкано.… Видите, на карте – перелески? Так, что связываться смогу, только, на подлете…

– Это неважно! – Успокоил, его, подполковник. – Деваться, им, из этого квадрата, некуда. Можно, на время, выпускать их из вида.

– Тогда, все – в порядке! – Успокоился воздушный ас. – Разрешите приступить к выполнению?

– Приступайте!

Через час в поле, перед лесом, стало тихо.

Милицейские майоры, уехали, на прибывших, за ними, машинах.

Оперативная группа, разбившись на парочки и рассредоточившись на участке наиболее вероятного появления злоумышленников, залегла в ямсе.

Сводная рота «Сельхоздозора», разделившись, на две группы, растянулась в цепи, по флангам.

Сети были раскинуты.

Вся и всё, замерло, в томительном ожидании.

В это самое время, за происходящим на опушке, внимательно наблюдала комендант пансионата, Маргарита Ивановна.

Когда унялась суматоха, она спустилась, со второго этажа, и подошла к телефону.

Переключив аппарат в другую розетку, она набрала номер и долго слушала протяжные гудки.

Наконец, на другом конце провода, трубку сняли.

– Алло! Здравствуйте! – Сказала Маргарита Ивановна. – Леонида Павловича, можно?! А, это – кто? Гоминдан – ты? Павлович есть? Отошел? Слушай, тут, у нас, не пойми, что творится! Знаете? А-а, понятно! А, то я решила – позвоню, на всякий случай… Мало ли – чего… Ну, ладно! Пока! Привет, там, всем!

Маргарита Ивановна положила трубку и переключила телефон, обратно, на государственную линию.