Текст книги "Ангел Кумус"

– Исключено. Ты – Орел, я – Плакальщица. Мы несовместимы.

– Это из комиксов? – заинтригован Карпелов. – Что еще за Плакальщица?

Ева, очнувшись, несколько секунд рассматривает близкое лицо. Карпелов смущен, но взгляд выдерживает.

– Это долго объяснять. А мне некогда. Короче, я сплю только со Львами и Оленями. Иногда, в моменты особой тоски, с удовольствием дразню Лисов. А что такое Плакальщица… Позвони ближе к ночи, будет время – расскажу.

Орел. Мужчина-воин. В еде, в одежде, в привязанностях совершенно неприхотлив. Пользуется тем, что попадается. Легко расстается с любыми увлечениями ради основного – войны. Мужчина этого типа может долго и терпеливо ждать востребования своих основных качеств, он может жить нормальной скучной жизнью и обзавестись семьей (для семьи выбираются только Утешительницы), занимать самое примитивное положение в обществе, и в силу своего немногословия и внутреннего благородства не создавать впечатления ждущего. Те же, кому придется пользоваться услугами Орла-воина, могут положиться на него во всем. Никто из воинов-Муравьев, Лисов, Волков или Воронов не достигает совершенства Орла в умении воевать. Для расслабления, временных утех и военной дружбы выбираются Плакальщицы. Орел позволяет собой командовать в случае, если желающий иметь Орла в подчинении превзойдет его способности и умения хотя бы в чем-то (лучше стреляет, или плавает, переносит боль, может зашить самому себе рану так, чтобы не занести инфекцию, и так далее). Энергетически – донор. В сексуальных играх особого смысла не видит, они должны максимально полно и быстро удовлетворить потребности отдыхающего воина в половых нуждах. И для Плакальщиц и для Утешительниц любые интересы и привязанности к Орлам противопоказаны. К первым Орлы относятся либо как к проституткам, либо как к воинам, а вторых бросают не задумываясь, как только прозвучит армейская труба.

Лев. Мощь, внутренняя сила и категорическая неприспосабливаемость. Территорию обитания (привязанности, увлечения, критерии и нормы жизни) определяет раз и навсегда, любые посягательства на нее воспринимает как сигнал к войне, ненавидит долго и неистово, но прощенному гарантируется «потеря памяти» по поводу его «плохого поступка». Любое увлечение или дело доводит в своей исполнительности до абсурда, препятствия преодолевает с исступленным страданием, потому что весьма ленив. Этот тип мужчины очень удобен для отдыха, спокойного благополучия и флирта. В лачуге или на троне Лев – истинный царь, который в своем исступленном желании властвовать настолько могущественен, насколько и беззащитен. Он вредит себе подозрительностью, ревностью, маниакально воспринимая любой контакт с людьми как попытку посягнуть на его территорию. Поэтому почти все Львы одиноки. Они не имеют друзей. Вариант с Плакальщицами категорически опасен для обоих. Утешительницы подбираются трудно и болезненно: Лев – однолюб. Энергетически – нейтрален. В сексуальных играх – экспериментатор.

Олень. Отличается красотой и глуповатым благородством (глупое благородство – не путать с благородной глупостью – отягощено множеством условностей и ритуалов поведения, взвешиванием всех возможностей выйти из ситуации бескровно, не теряя надменности и напускной отрешенности, даже если придется драться). Хотя некоторые драки предусмотрены, но они должны быть условно определены, как брачные. Такой мужчина в спорах за женщину либо за семейную территорию, выставит перед собой свой самый великолепный отросток, например – рога (ум, эрудицию, мускулы, спортивные достижения, и так далее – по воображению. Красноречие Оленям не свойственно) и согласится вступить непосредственно в выяснения отношений, только когда ему продемонстрируют что-то подобное. Молчалив, немного тугодум, в основном выбирает Утешительниц и с удовольствием пользуется их упорством в достижении цели и оптимизмом. Трудно приручаем Плакальщицами, но при наличии у женщины хитрости и азарта может стать надежным спутником жизни из тех, которых с удовольствием демонстрируют днем и используют по собственному усмотрению ночью. Редко выходит из себя, надежен в защите, дисциплинирован. Вынослив в неприятностях, если есть рядом человек, способный оценить вслух его усилия, в одиночестве впадает в хандру и запои. Энергетически – донор. В сексуальных играх консервативен, встречаются однолюбы.

Лис. Мужчина-воин. Изнежен, утончен, в большинстве своем очень красив (красота из тех, что называют «породой» – завораживающие манеры, веками передаваемое в поколениях благородство черт и линий, почти не задевающая надменность и изящная ирония в суждениях), несостоявшиеся воины-лисы чаще всего становятся актерами. Болезненно переносит уродство, склонен к самоистязанию, умудряется даже в самых неприглядных обстоятельствах выглядеть изыскано, в нищете он напоминает заблудившегося короля, а именно этот вариант мужских страданий так любят Утешительницы, в богатстве – человека, презирающего деньги, свободного от обязательств и привязанностей, что особенно заводит Плакальщиц. Плакальщицы по натуре своей – игроки, любую позу Лиса, кроме самопожирания и самобичевания они тут же согласны обыграть с азартом воина. Это самый яркий тип политика, но скрытого, именно Лисы вершат судьбы государств по тонкости ума понимая, что лучше остаться живым и непризнанным серым кардиналом, чем быть похороненным в известной дорогой могиле правителя. Они вдохновенно занимаются и образованием, и сутенерством, и работорговлей, всегда незримо присутствуя рядом с известнейшими завоевателями, президентами и королями. В напряженные моменты по концентрации сил и воли не уступают Орлам, только их одних признавая равными себе воинами, но изящной игрой и хитрыми уловками там, где Орел добивается всего силой, воздвигли преграду дружбе и даже взаимопониманию: Лис без особого беспокойства предаст Орла, зная, что тот вынослив в пытках, а Орел с удовольствием пристрелит раненого Лиса. В отношениях с женщинами – а ведь именно это и должно нас заботить более всего – Лис почти недосягаем. Из всех доступных видов сексуального наслаждения он предпочитает наслаждение с себе подобными, либо с Хорьками, либо с представителями Змей, но всегда – с мужчинами. Энергетически – вампир. В сексуальных играх предельно извращен.

В пятнадцать пятьдесят пять Ева пробежкой перемещается от вагона к вагону, расспрашивая проводниц скоростной электрички на Рязань. Проводницы – все сплошь молоденькие девушки в коротких форменных юбках, пиджачках в талию и аккуратных пилоточках, отвечают охотно. Пока что никто из пассажиров не затаскивал в вагон больших коробок, они бы обязательно обратили внимание, потому что на объемный багаж тоже нужен билет. Багажного вагона нет.

У нее есть еще семнадцать минут. Выдохнув и глубоко вздохнув, Ева становится у первого вагона электрички, откуда ей видны все желающие уехать в сторону Рязани, и старается охватить глазомером всю платформу, выделяя большой багаж. Когда остается пятнадцать минут, она входит в первый вагон и медленно движется в конец, стараясь при возможности не терять из вида платформу.

В третьем по счету вагоне под ногами у мужчины, зачитавшегося газетой, она обнаруживает длинную продолговатую коробку, но не останавливается, а идет дальше.

За шесть минут до отправки она возвращается в вагон с коробкой, садится напротив мужчины на пустое сиденье с высокой спинкой и осматривается. Она пытается вычислить, кто напарник мужчины. На сиденьи рядом с ним лежит еще одна газета, наверху – дорожная сумка. Ждать больше нет времени, Ева стучит носком лодочки на низком каблуке по коробке и шепотом зовет:

– Матильда! Радость моя, ты здесь?

Мужчина выглядывает из-за газеты:

– Вам помочь?

– Да, – обрадовавшись, Ева склоняется поближе к мужчине и смотрит в настороженные глаза. – У меня к вам будет большая просьба. Откройте, пожалуйста, коробку.

– Зачем? – мужчина не удивлен.

– Я хочу посмотреть, что в ней.

– Это не моя коробка и я не имею права ее открывать., – сказав это мужчина выдал себя напряженно-испуганным взглядом в окно.

– Значит, нет проблем. Я открою ее без вашего разрешения. У вас ноги сдвигаются?

– …?

– Я говорю, если можно, сдвиньте, пожалуйста ноги вместе, чтобы мне было удобно ее открыть. Но учитывая тот факт, что у большинства сидящих мужчин ноги почему-то вообще не сдвигаются, я разрешаю вам встать.

Мужчина, не двигаясь, смотрит в веселое лицо перед ним. Он тянет время, а Еве это ни к чему. Она достает оружие и приказывает открыть коробку. Достав из кармана финку мужчина разрезает широкий скотч и раскрывает верхние створки коробки. Ева впадает в задумчивость, потому что крупный доберман в коробке может, конечно, быть Матильдой, но откликнуться на эту кличку он не в состоянии, поскольку спит мертвым сном. Нужно убедиться хотя бы в том, что собака – самка. Пока Ева обдумывает, как это сделать наиболее безопасно, к ним подходит еще один мужчина с бутылками пива и пакетами с чипсами. Первый вдыхает с облегчением и начинает громко и доходчиво объяснить, что кто-то попросил его постеречь коробку, а в коробке, оказывается, собака! Второй подхватывает на лету – ничего страшного, они как-нибудь справятся с собакой, а если хозяин опоздает, отдадут на первой же станции в отделение милиции, как забытый багаж. Небольшая перепалка между ними по поводу лишних хлопот, оба с удовольствием жестикулируют в проходе, Ева присаживается и нащупывает на ошейнике металлическую бирку с именем собаки. Сразу же после этого первый мужчина щелкает у ее лица выброшенным из финки лезвием, а второй подтверждает серьезность намерений грязным матом – шепотом. Ей приказано немедленно убраться, если она хочет сохранить свое кинематографичное лицо. Ева вздыхает и стреляет в средний палец на правой ноге мужчины с финкой, подумав про себя, что не зря сегодня упомянула про этот самый палец в разговоре с Карпеловым. Мужчина роняет финку, подскакивает и визжит, а его напарник бросает бутылки с пивом на пол, отчего две разбиваются.

В вагоне начинается паника. Усадив раненого толчком в кресло и разрешив ему раздвинуть ноги настолько, насколько ему хочется, но не забывать, что некоторым женщинам это страшно не нравится, Ева приказывает второму вытащить коробку с собакой на платформу и побыстрей: до отхода электрички полторы минуты.

Коробку они тащат вдвоем, создавая толкучку, под возмущенные выпады опаздывающих пассажиров. Обеспокоенная проводница ищет, кто в кого стрелял, а раненый, кривя лицо в болезненной улыбке уверяет, что ему просто наступили на мозоль.

Коробка на платформе. Ева нащупывает на шее собаки артерию и слушает слабую пульсацию крови. Мужчине приказано улыбнуться в фотоаппарат. После чего – короткий инструктаж. За тридцать секунд Ева успевает объяснить, что если он попадется ей еще раз с украденной собакой, то будет иметь дело с разъяренными хозяевами всех пропавших за этот год породистых собак. Мужчина кивает, забыв стереть с лица улыбку для фотографии и проталкивается в закрывающиеся двери вагона.

До машины коробку довезли грузчики на багажной тележке. Матильда уложена на заднем сидении, и у Евы есть время до шести часов, которое она проводит в кафе, заказав себе две чашки кофе, грейпфрут с сахаром и шоколадные сухарики. Девушка, собравшаяся повеситься, на звонки не отвечает. Ева еще раз присоединяет к телефону приставку с магнитофоном, записывает поступившие на ее домашний телефон звонки. Потом она звонит на автозаправку, где ее вторая машина проходила техосмотр, потом она слушает музыку, задремав над остывающим кофе, и июньский тополиный снег путается в темных волосах и щекочет губы.

Подъезжая к зоомагазину, Ева пыталась представить себе хозяина Матильды, и наплывающий образ худого, измученного разведением собак научного сотрудника, вытеснял все остальные. Однако в магазине ее ждал полный энергичный мужчина, подтверждая своим внешним обликом и манерой одеваться, что «златая цепь на дубе» и малиновый пиджак – атрибуты не только «братков», но и затерявшейся в бизнесе интеллигенции: хозяин Матильды говорил со стариком по-английски, листая каталог редких животных.

Сначала Ева спросила, готов ли ее заказ, и здоровяк, оживившийся было при ее появлении, равнодушно склонился к каталогу. Старик поставил на прилавок клетку и сказал, что стоимость клетки не оговаривалась, поэтому он сам подобрал не очень маленькую, но и недорогую.

Взявшись крохотными лапками за тонкие прутья, хомяки смотрели на Еву бусинками глаз над розовыми шевелящимися носами.

– Самец обработан? – уточнила Ева.

– Все, как договаривались. Вот счет. Он больше, чем я предполагал.

Ева посмотрела н бумажку и сказала громко:

– Матильда у меня в машине.

Несколько секунд молчания, потом хозяин собаки кивает и идет на улицу. Матильда лежит в той же позе – на боку, лапы вытянуты вперед. Из обвисшей губы сбоку вытекает ниточка слюны.

– Вы хотите сказать, – задумчиво произносит выпрямившийся после осмотра собаки ее хозяин, – что я должен был оговорить, в каком виде хочу получить собаку? Само собой подразумевалось, что собака должна быть живой!

– Прошу вас ответить, это ваша собака?

– Да. Это Матильда.

– Покажите ее паспорт.

Пока мужчина роется в кармане, Ева объясняет:

– Она спит. И это еще часа на четыре, как минимум. Насколько подобный искусственный сон может повредить ее потомству, я не знаю, можете отвезти ее сразу к врачу, чтобы он прослушал щенков, но это уже не мои проблемы. Я нашла ее в таком виде. Она жива и доставлена к вам.

Мужчина колеблется. Он склоняется, трогает нос собаки, отчего та слегка оскаливается и тихо рычит во сне.

– Поможете перенести? – интересуется он, но Ева хлопает дверцей и просит его вернуться в магазин.

У прилавка она протягивает мужчине счет за хомяков, тот сначала ничего не понимает, потом вытаскивает из пачки денег сто долларов и протягивает продавцу.

– Сдачи не надо, – Ева великодушна и требует свои две тысячи долларов. Хозяин Матильды колеблется.

– Все это очень странно, вам не кажется?

Еве не кажется, она таращит глаза и качает головой, тогда мужчина объясняет:

– Это может быть просто видом бизнеса. Фирма, давшая объявление о розыске животных, сама похищает породистых собак и держит их под снотворным, пока не позвонит отчаявшийся хозяин.

– Вам кажется, что я подозрительно быстро ее нашла? – улыбается Ева. – Вы правы. Если бы я не подсуетилась сегодня, ее бы уже не нашли. На будущее могу дать совет. Бесплатно. Распространите его среди любителей крупных собак. При пропаже хозяин должен осмотреть электрички дальнего следования, их не так много – две-три в нужном направлении. Не все подряд, а только скоростные, понимаете, потому что в обычной электричке такой груз не повезут: многолюдно, да и собака не выдержит множества пересадок.

– Ничего не понимаю, какие электрички? Куда?

– В любой ближайший более-менее большой город. Потому что из этого города через день-два отдыха для собаки, ее опять накачают снотворным, и снова – в скоростную электричку или местный поезд, где не требуется паспорт при покупке билета и оплаты багажа. Раскройте дома карту. Посмотрите, каким маршрутом вору удобнее всего добраться до Транссибирской магистрали, или до Туркмении, потому что конечный пункт назначения – Япония или Китай. Я права? – интересуется Ева у внимательно слушавшего ее продавца. – Япония или Китай, и только взрослые собаки – не щенки.

– Это невероятно! Тащить собаку на перекладных, это очень хлопотно! Почему просто не перевезти самолетом?

– Потому что вы можете написать заявление на пропажу собаки, и вам даже может повезти: попадется упорный служака, настоящий мент, и отыщет по спискам пассажиров тех, которые везли породистую собаку. Еще потому, что при перелетах нужен паспорт для животного и справка от врача. А как только вы мне заплатите, я вам назову имена супругов, которые занимаются перевозочным бизнесом в Москве. Делают они так. Дома держат несколько собак разных пород, от добермана-пинчера до ньюфаундленда. И похищают на заказ только те породы, которые у них есть. Потом они легально перевозят похищенную собаку самолетом, предъявляя на нее все положенные документы своей собственной собаки соответствующей породы. Но это – самые дорогие похитители, и я больше не пытаюсь с ними связываться, потому что они запросто могут нанять киллера. А вот хозяин собаки может подойти к трапу самолета и позвать свою собаку, если узнает, потому что они повезут ее легально и безо всякого снотворного. Все. У меня кончилось время и желание убеждать вас, что я не крала вашу собаку. Будете платить?

Хозяин Матильды, очнувшись от оцепенения, в которое он впал, слушая Еву, достает из кармана деньги.

– Мы договаривались о премиальных, – тянет он время и мнется.

– Проехали. Мои две тысячи плюс сотня за хомяков. Вполне достаточно.

– Неужели кто-то платит за розыск хомяков? – мужчина отдает деньги и крутит на пальце золотую печатку.

– Вы, – смеется Ева, протягивая ему бумажку с фамилией супругов – похитителей собак. Мужчина благодарит – кивком головы, и идет за Матильдой. Он прочтет, что написано на бумажке, только завтра, забыв все в беспокойстве о своей собаке. И Ева рада, что он не посмотрел сразу, потому что фамилия на бумажке – это фамилия замдиректора центра собаководства, и она до последней минуты сомневается, правильно ли сделала, заложив такую мину.

– Шестьдесят два килограмма шестьсот грамм, – бормочет мужчина, осторожно беря собаку на руки, – иди ко мне, моя девочка…

Ева утомлена проведенной разъяснительной беседой, она идет в магазин за хомяками, продавец предлагает ей выпить с ним по рюмочке коньяка, Ева отказывается: за рулем. Тогда старик просит ее навещать его почаще, а он с удовольствием будет рекламировать ее как сыщика для животных. Уходя, Ева задерживается взглядом на репродукции с картины Босха, под которой написано: «Животные! Вы тоже – люди», смеется и обещает приехать еще.

В шесть сорок она звонит в обитую черным дерматином дверь и поднимает к глазку клетку с хомяками.

– Ваш заказ, – говорит она, глядя за спину открывшей ей женщины. Там, в конце коридора, стиснув под подбородком кулачки, замер худой мальчик.

– Дуся!.. Жмурик, – шепотом, не веря, мальчик пробует на слух имена и пробирается к двери.

– Минуточку, – молодая желтоволосая женщина пытается его задержать, он проскальзывает под ее рукой и берется за клетку. – У Жмурика еще одно пятно появилось, – восторженно объявляет он и умоляюще смотрит на мать, потом на Еву: – Вы их на помойке нашли? Вы их помыли? Мама сказала, что они удрали на помойку.

– Нет. Я их нашла далеко отсюда. Вот, распишись пожалуйста. Это наш с тобой договор и цена.

Мальчик замирает, приоткрыв рот и испугавшись бумажки.

– С вас одиннадцать рублей тридцать копеек.

После этих слов Евы он срывается с места и бежит к себе в комнату. Женщина укоризненно качает головой.

– Вот! – он возвращается, запыхавшись, – и тридцать копеек, посчитайте!

– Распишитесь.

Мальчик кладет листок на пол и старательно выводит: «Кеша».

– Можно вас на минуточку? – женщина зовет Еву на лестничную клетку.

– Да. Вот только вручу заказ.

Руки мальчика обхватывают клетку. Он ничего не слышит и не отвечает на прощание Евы.

– Вам не кажется, что подобные вещи нужно делать, только согласовав все с родителями?! – мать Кеши возмущена и удивлена. – Что еще за благотворительность? Какие одиннадцать рублей? Одна только клетка стоит больше сотни! Зачем вы это делаете?

– Он мне позвонил. Он сделал заказ. Я его выполнила.

– Послушайте, – шипит женщина, прикрыв дверь в квартиру, – я не знаю, что это за розыск мужей и животных, может, вам нечем заняться, как только отыскивать съеденных хомяков, но вы портите психику ребенка, поймите это! Когда-нибудь он увидит момент родов, это будет для него ударом! Эти чертовы хомяки жрут своих детей, оставляя только шкурки!!

– Не увидит, – Ева спокойно разглядывает высокую взволнованную женщину, нервно скручивающую прямые длинные волосы в жгут. – Самец подрезан. У него подрезаны семенные каналы.

Женщина опешила. Она открывает и закрывает рот, потом решительно заявляет:

– Я не разрешаю вам вмешиваться в нашу жизнь! Если я сказала сыну, что хомяки пропали, значит пропали!

– Ну не упорствуйте. Ваш сын сделал сам этот шаг, который не каждому взрослому придет на ум, он позвонил специалисту по розыску. Он хочет иметь этих хомяков. Ну что, снова покормите кота? Я вас умоляю, Кеша наберет мой номер телефона, только представьте, как я буду выглядеть перед продавцом зоомагазина, когда опять закажу парочку хомяков с белыми ушками и в пятнах!

– Вы не смеете!

– Ладно. Давайте разрешим нашу проблему по-другому, давайте предоставим мужчинам самим разбираться с мужскими желаниями. Поговорите с отцом ребенка, и пусть он решит с сыном участь хомяков.

Лицо желтоволосой женщины пошло красными пятнами.

– Я специалист в области детской психологии и в состоянии сама решить все проблемы моего сына с научной и с физиологической точки зрения!

– Так. Похоже, что отца Кеши ваша специальность не устраивала. Его нет, да? – вздыхает Ева.

– Я больше не желаю с вами разговаривать. Не смейте отвечать на звонки моего сына!

После оглушительного хлопка дверью, Ева громко и яростно проговаривает все, что она думает о психологах.

В семь тридцать Ева, наконец, выяснила у угрожавшей суицидом девушки адрес ее возлюбленного, который не отвечает на звонки, не открывает дверь и не зажигает свет в окнах. Всего этого он не делал уже три дня. Жил молодой человек совсем рядом с Евой, и она решила, что успеет за оставшиеся до приема посетителей двадцать четыре минуты навестить спрятавшегося. Она пообещала девушке, что позвонит, как только поговорит с предметом ее страданий, но когда заезжала во двор высотки, была остановлена полицейским.

Минут шесть-восемь ушло на предъявление документов, выяснения фамилии старшего группы из отдела убийств, приехавшего на вызов соседей, потом на звонок знакомому, который может знать этого старшего.

Она поднялась в квартиру на третьем этаже вместе с медиками.

– Убит? – спросила она высокого молодого человека с гримасой отвращения на лице.

– Укушен ядовитым насекомым, или змеей, – старший лейтенант кивнул на полуоткрытую дверь, перед которой как раз совещались медики и сразу предупредил: – Частный сыск не уважаю. Женщин с оружием презираю.

– За что? – удивилась Ева, становясь на цыпочки и стараясь рассмотреть, как кто-то за полуоткрытой дверью в желтом комбинезоне и с маской на лице бродит около лежащего на полу юноши.

– За несоответствие мечте. Женщина с оружием все равно, что женщина с членом, – он уставился на выступающую из-под легкого пиджака Евы кобуру.

– Хотите посмотреть разрешение на мой член? – интересуется Ева.

В комнату с мертвым пропустили врача. Через полторы минуты он быстро вышел и громко объявил, что на руке жертвы имеется явный след от укуса, а яд может быть определен…

– Только после вскрытия и соответствующих анализов, – вздохнула Ева. – Можно войти в комнату?

– Конечно нет! – возбудился старший лейтенант.

– Личность юноши установлена?

– Да. Соседи опознали.

Ева сверяет свою запись в электронной записной книжке с записью корявыми буквами карандашом на обрывке тетрадного листка.

– Документы смотрели? – интересуется она.

– Документы в той самой комнате, в которой может находиться смертельное насекомое или змея.

– Можно я только пошире открою дверь?

В проеме распахнутой двери внутренность комнаты накатывает сумрачно размытыми предметами. Свет не включают, занавески закрыты. На письменном столе чужой гостьей стоит маленькая коробка от торта. Крышка приоткрыта. Ева прищуривается, стараясь рассмотреть, что выступает из нее, потом удивленно смотрит на старшего лейтенанта.

– Видите коробку на столе? – она дожидается кивка головой. – Стоит на письменном столе, это странно. А из нее торчит клочок ваты.

– Вы полагаете? – он тоже начинает щуриться, просит человека в желтом комбинезоне включить свет, но тот отрицательно качает головой в шлеме с защитной сеткой. – Послушайте, посмотрите коробку на столе. Что? Ничего? Ничего, – поворачивается он к Еве, а она смотрит, как рука в толстой резиновой рукавице вертит крышку от коробки, поднимает слой ваты. Ева вглядывается в предметы рядом с коробкой и просит принести синюю ленту с искусственным цветком на ней и открытку, на которой лежит ручка.

– Не полагается, – упорствует младший лейтенант, и Ева, заметив краем глаза движение на стене, замирает, поймав глазами огромного черного паука – мохнатый призрак смерти на светлых обоях.

«Любовь моя! – написано на открытке с банальной розой, – все предопределено!»

Паука отлавливают сачком и увозят в банке. Юношу укладывают на носилки, старший лейтенант снисходительно соглашается показать Еве документы юноши, обнаруженные в ящике письменного стола, в комнату набивается много народу, старший в группе пытается успокоить прорывающихся соседей. В суматохе Ева обшаривает ящик стола, потом просматривает бумаги и перекидной календарь на столе, потом склоняется к мусорной корзине. У наблюдающего за ее действиями старшего лейтенанта выражение брезгливости на лице сменяется гримасой снисходительного терпения, он интересуется, что такого ищет Ева, и уже собирается выпроводить действующую ему на нервы дотошную женщину, когда она сует ему в лицо скомканную бумажку из мусорной корзины. Кто-то уже плачет, громко, навзрыд. Он зовет подчиненного на помощь и считает необходимым предупредить, что за сопротивление представителям власти при исполнении ими служебных обязанностей полагается наказание, а Ева упирается и просит только прочесть, что написано на бумажке, один вид которой приводит старшего лейтенанта в раздражение – это что-то типа товарного чека, вернее, написанная под копирку его копия. Бумажка эта измята и испачкана вытекшей пастой для авторучки.

Поднимается гвалт, молодой подчиненный расставляет руки в стороны и подталкивает Еву к входной двери, двое других из группы выпроваживают соседей, у кого-то сбежала с рук болонка, она лает и носится по комнатам, уже слышен несдерживаемый полицейский мат, и вот Ева, растрепанная и злая, стоит с пятеркой соседей на лестничной площадке перед закрытой дверью, которую загораживает собой выставленный для этого случая дежурный из группы. Он очень молодой, слегка напуган, но упрямо вздергивает вверх подбородок с завившимися кое-где рыжими волосками.

– Родной, – говорит Ева в напряженное молодое лицо, – прошу тебя, иди и скажи этим кретинам в квартире, что пауков в коробке было два. Два! – кричит она и сует ему в нагрудный карман свернутый трубочкой грязный товарный чек из зоологического магазина.

В машине, включив музыку, она успокаивается. Смотрит на часы. Половина девятого. Набирает номер своего домашнего телефона и говорит жалобно:

– Прости, Соломон! Еду.

Нанятый для непредвиденного отсутствия Евы во время приема посетителей, бывший офицер разведки, когда-то – начальник ее отца, потом театральный декоратор, а ныне инвалид второй группы, престарелый житель деревни под Курском по кличке «Соломон», уверяет Еву, что посетителей всего двое, и те уже пьют заваренный им чай и во всю рассказывают про свои проблемы друг другу. Магнитофон он включил.

Мужчина и женщина в комнате для посетителей успели познакомиться и обменяться телефонами. Мужчина при появлении Евы встает и сразу переходит к делу: он просит найти свою пропавшую вторую половину. А женщина пришла рассказать, что такое «урусуйка». Предполагая, что разговор с мужчиной не займет более тридцати секунд, Ева просит женщину пройти на минуточку в соседнюю комнату, где Соломон вручает ей несколько журналов мод. Женщина возмущенно фыркает. Дождавшись, пока Соломон прикроет дверь, Ева с обаятельнейшей улыбкой сообщает, что не занимается поисками женщин. Никогда. И встает, чтобы проводить клиента.

К ее удивлению мужчина спокойно выслушивает это и наблюдает, как она выжидательно застывает у открытой двери. Потом обстоятельно и доходчиво объясняет Еве, что его половина – не женщина.

– Неужели собака? – заводится Ева, поставив себе за самоуверенность двойку.

– Не любите геев? – интересуется мужчина. – Я тоже. Постарайтесь успокоиться и правильно меня понять. Я не знаю, что вас так расстроило, но поверьте, не стоит уделять столько сил и энергии банальнейшей смерти. Также смею заметить, что не стоит внимания и вынужденный контакт с дураками. Вот видите, я прав, – улыбается он, заметив растерянность на лице Евы. – Вы только что столкнулись и со смертью, и с дураками. А у меня пропал мальчик. Лет тринадцати. Сбежал и прячется где-то. Я не прошу его искать. Я только прошу известить меня, когда он появится у вас.

Крепкая рука с длинными породистыми пальцами протягивает Еве карточку. Ева задерживается взглядом на отполированных острых ногтях и удивленно интересуется:

– А почему вы думаете, что он появится у меня?

– Потому что на данном отрезке времени и в плоскости нашего пребывания вы – самая красивая женщина в мире. Не смущайтесь. Это так. Конечно, я имею в виду европейский тип. Аборигены какого-нибудь австралийского племени наверняка постарались бы что-нибудь добавить к вашему лицу, что-нибудь в ноздри или в губы воткнуть, а эскимосы – что-нибудь убрать лишнее. Но я надеюсь на рациональный подход к красоте.

– Я должна знать, кем вам приходится этот мальчик, – Ева устало машет рукой и идет к столу. – Вы должны подписать со мной договор, вот расценки. Я заранее предупреждаю своих клиентов, что при обнаружении нарушений закона или криминала я всегда обращаюсь к представителям правопорядка.

– Это все ни к чему, – встает мужчина. – Никаких договоров, потому что это будет обманом с моей стороны. Аванс – пожалуйста. Этого хватит на месяц ожидания, потом я приду опять, – по столу щелкает старинная монета с затертым профилем. – Как я уже сказал, этот мальчик – моя половина. Вместе мы – единое целое. А порознь – враги. Достаточная информация, по-моему, – заявляет он в удивленно-раздраженное лицо Евы, чуть кланяется и идет к двери.

Еще несколько секунд Ева в замешательстве смотрит на закрывшуюся дверь. Она слышит, как в коридоре Соломон провожает посетителя. На полировке стола монета темного золота нереальна настолько, что Ева не решается взять ее в руки. Она берет со стола карточку и читает:

«Почетный гражданин мира Дэвид Капа. Адвокат.»

– Ну и бред!

В раздражении идет в соседнюю комнату к женщине. Балуясь с длинной коричневой сигаретой, примеривая к ней то длиннющие темно-синие ногти, то яркий сочный рот, женщина с очень серьезным лицом объясняет, что такое урусуйка: