Текст книги "Путник. История странствий воина"

Часть вторая. Надежда

Не зная как верить вчерашним друзьям,

Ступая в пути как по зыби болота,

Идешь без оглядки лишь только вперед

Последней опорой надежду считая.

Глава 1. Когда надежды почти не осталось

Старый отшельник с трудом пробирался сквозь густые заросли кустарников. Он давно не был в этой части леса и чуть не заблудился, но продолжал упорные поиски. Сосновый бор, по которому передвигался старец, находился неподалеку от полного чудес Шепчущего леса эльфов, но не считался по-настоящему волшебным. Его отделяли от эльфийских владений три десятка слошей песчаной холмистой местности, носившей название Пыльная равнина. Однако близость к стране остроухих, как в народе называли эльфов, все равно ощущалась. Издавна в сосновом лесу селились редкие виды разумных магических существ. Да и здешние деревья порой вели себя как одушевленные. Могли внезапно забормотать что-то невнятное или стегнуть веткой заблудившегося грибника. А лесные тропинки иной раз часами кружили селян по буеракам и выводили далеко в стороне от родных поселений. За такие удивительные чудеса жители окрестных деревень прозвали лес Странным.

Старец жил в Странном лесу затворником уже без малого два десятка лет. Откуда он здесь появился, никто из местных жителей не знал. Сам отшельник на вопросы об этом только хмыкал и улыбался в бороду. Был он довольно неприхотлив. Питался в основном грибами, ягодами да орехами, иногда ставил силки на дичь. Занимался сезонным сбором лечебных трав, выкапывал и сушил целебные корешки. С людьми пустынник почти не общался, образ жизни вел аскетический. За долгие годы в Странном лесу он познакомился и подружился со многими его обитателями, как с дикими животными, так и с волшебными существами. Нрава старичок был безобидного, и прийти на выручку никогда не отказывался. Со временем к нему привыкли, а при нужде стали обращаться за помощью. Пустынник замечательно пользовал больных травами и наговорами, при необходимости мог вправить сустав или зашить рану, полученную на охоте. В лечении никому не отказывал. Охотно помогал и лесным обитателям, и гостям леса.

Жители ближайших к сосновому бору деревень наладили с отшельником письменное сообщение. Они оставляли на опушке леса в дупле старой ели записки, в которых просили о помощи. Затворник отвечал просителям на кусочках бумаги, давая обстоятельные советы. А в случае острой надобности сам наведывался в деревни, где проводил лечение и делился травами. Местные жители его уважали и поддерживали одинокого старца съестными припасами. Кто муки насыплет, кто молочком угостит, а кто и яичек куриных принесет.

Проснувшись сегодня ранним утром, отшельник почувствовал, что его настоятельно тянет к южной окраине Странного леса. За долгие годы жизни вдали от людей и занятий духовными практиками старый аскет достиг высокой внутренней чуткости. И сейчас явственно ощущал волны чужой боли и страданий, исходящие из той местности. Как всегда он не мог не откликнуться на призыв о помощи. Поэтому, быстро позавтракав, затворник отправился в дальнюю часть леса и вот уже несколько часов проводил здесь настойчивые поиски.

С трудом выбравшись из чащи на тропинку, старец долго отдирал прилипшие к балахону колючки. Затем почесал в затылке и осмотрелся. Приняв какое-то решение, он поправил на плече потрепанную котомку и продолжил искания. Солнце уже поднялось над верхушками деревьев, когда отшельник вышел на заросшую травой поляну и остановился в немом изумлении. Рядом с тропинкой у кряжистого дуба неподвижно лежал человек. Подойдя ближе, старец увидел, что это израненный мужчина в военной походной одежде. На груди у воина, свернувшись клубком, лежал очень крупный кот, серого с коричневыми полосками окраса. На шкуре животного густо запеклась кровь. В правой лапе торчал арбалетный болт, а на круглой голове виднелись свежие шрамы. Кот в беспамятстве вздрагивал, скалил клыки и выпускал когти, видимо, продолжая с кем-то сражаться. К зверю по траве тянулся кровавый след. Судя по всему, искалеченное животное из последних сил стремилось доползти до раненого воина и зачем-то вскарабкаться ему на грудь.

Лесной затворник опустился на корточки и стал осматривать раненых. Мужчина потерял много крови, жизнь в нем едва теплилась. Дыхание его было слабым и неровным. Правая рука воина продолжала сжимать меч, а левую руку он плотно прижимал к боку серого кота. На той же руке у мужчины виднелся отливавший зеленью браслет. Кровавые полосы от ударов покрывали все тело воина, а его правая нога была почти полностью залита кровью. «Бедняги! – горестно подумал старец. – Судя по всему, они пострадали в бою не далее как вчера вечером. А кот очень необычный. Похоже, что это разумное животное. Хватит ли им сил, чтобы выжить?»

Отшельник наклонился и, обхватив кота, хотел переложить его на землю, но животное, выпустив когти, вцепилось в одежду воина. Старец несколько опешил. «Может, я чего-то не понимаю?» – задал он сам себе вопрос. Отшельник присел на траву рядом с ранеными и, прикрыв глаза, погрузился в медитацию. Ощутив потоки энергии воина и кота, старец понял, в чем здесь дело. Оказывается, кот заключил себя и раненого воина в единое энергетическое поле и подпитывал своей природной силой слабеющее тело мужчины. «Конечно, и обычные домашние кошки тоже так лечат своих хозяев, но здесь воздействие стократ сильнее, – потрясенно подумал старец, выходя из медитации. – Первый раз в жизни вижу, как удерживают душу в теле и не дают человеку умереть. Сомнений нет, удивительный зверь – диккот из племени Диких котов дикотэрра. Слышал, что только они обладают такой способностью. По всему выходит, что это те, кого я давно жду».

Старец достал из ветхой котомки длинные мотки чистой ткани и что-то завернутое отдельно в кусок холста. Положив вещи на траву, он бережно развернул уголки потрепанной холстины. Взору открылись пучки лекарственных трав и скромных размеров потертая коробочка. Открыв застежку на деревянной шкатулке, отшельник достал оттуда две коричневые пилюли. Затем, наклонившись над ранеными, аккуратно протолкнул в рот каждому из них по одному целебному шарику.

Прошло немного времени, и появились признаки действия лекарства. Дыхание человека и животного выровнялось, на щеках у раненого воина появился румянец. Старый лекарь сноровисто обломал кончик арбалетного болта, а затем выдернул деревянное древко из раны диккота. Тщательно промыв раны родниковой водой из бутыли, старец перевязал их чистой материей. Закончив перевязку, пустынник прикрыл глаза и мысленно позвал:

– Сохатый, нужна помощь!

Через некоторое время в глубине леса послышались звуки ломаемых веток. Кто-то очень большой ломился сквозь дремучие заросли. Немного погодя на поляну вышел огромный лось по прозвищу Сохатый. Покачивая ветвистыми рогами, могучее животное величавой поступью приблизилось к отшельнику. Старец встал и внимательно посмотрел в большие печальные глаза лесного великана. Он ласково погладил Сохатого по горбу на спине, а затем, молча, указал рукой на раненых существ, лежавших у его ног. Четвероногий гигант подвигал чуткими ушами и, глядя на человека с диккотом, задумчиво пошевелил мясистой верхней губой. Немного помедлив, он опустил горбоносую голову вниз, и, забавно шевеля широкими ноздрями, обнюхал незнакомцев.

Затворник тем временем отошел в сторону. Он принялся энергично двигать плечами и махать руками, разогреваясь. Несмотря на невысокий рост и почтенный возраст, старец обладал недюжинной силой. Мог на спор, играючи, поднять, а затем удерживать на весу в каждой руке по мешку с мукой. Закончив разогревающие упражнения, отшельник взял из котомки топорик и углубился в лес. Найдя ближайший валежник, он вырубил две длинные жерди и вязанку коротких палок из засохшей березы. После чего перенес заготовленный сушняк на поляну. Связав жерди и палки припасенной веревкой, старец споро соорудил примитивную волокушу. Подобные приспособления частенько применяли жители окрестных деревень для перевозки грузов. На палки кузова повозки старец для мягкости уложил охапку сухих веток.

Бережно подняв воина и диккота, отшельник перенес их на волокушу. Разумного зверя он оставил лежать на груди у мужчины. Заканчивая приготовления к поездке, старец собрал вещи в котомку и закинул ее на плечо. Негромким голосом он подозвал лося. Успокаивающе поглаживая, впряг того в жерди. Потом что-то тихо прошептав в длинное ухо, похлопал Сохатого по мохнатому боку и углубился в лес. Лесной богатырь, слегка напрягшись, сдвинул волокушу с места и потрусил вслед за старцем по тропинке. Придавленные длинными жердями крупные листья травы медленно выпрямлялись, скрывая следы самодельной повозки.

В неспешном ритме двигалась маленькая процессия по лесу. Останавливались лишь дважды. В первый раз устроили привал возле поваленной бурей ели. Старец слегка смочил водой из бутыли губы раненых. Немного отдохнув, они продолжили путь. Во второй раз встали, когда рядом раздалось глухое уханье. На плечо отшельнику, хлопая большими крыльями, опустилась лесная сова. О чем-то поведав на ухо старцу клекочущими звуками, птица взлетела и скрылась в глубине леса.

Солнце достигло зенита, когда отшельник и тяжелогруженый лось подошли к пологой горе, густо поросшей высокими соснами. Тропинку на вершину к обиталищу отшельника перегораживала толстая сухая ветка с привязанной к ней красной тряпкой. Старец с легкостью оттащил ветвистый сук в сторону. Пропустив лося, он вернул преграду на прежнее место. Процессия стала медленно подниматься в гору по затейливо петляющей тропе. Раз-другой отшельник заставлял Сохатого переступать через тонкие нити, протянутые поперек лесной дорожки. После чего крепкий старец, поднатужившись, проносил над ними волокушу. Чуть дальше он заставил лесного друга обойти по кругу совершенно безобидное с виду место. Наконец после очередного поворота тропинки впереди показалась бревенчатая хижина отшельника. Навстречу уставшим ходокам, радостно повизгивая, вылетел крупный пес коричневого окраса. Несоразмерно большие уши собаки подпрыгивали и смешно бились о лохматую голову на бегу. Подлетев к старцу, пес громко залаял и стал радостно прыгать на грудь хозяину, стараясь лизнуть того в лицо. При этом он изо всех сил вилял из стороны в сторону скрученным в бублик хвостом.

– Ну, будет, будет, Трезорушка! – ласково произнес отшельник и потрепал резвящуюся собаку по голове.

Утомленный лось, степенно ступая, подтащил повозку к дверям хижины и остановился. Отшельник легонько оттолкнул возбужденного пса. Осторожно подняв воина, с лежащим на его груди диккотом, старец перенес их в хижину. В дороге раненые так и не пришли в сознание. В жилище затворник уложил страдальцев вместе на узкую постель у дальней стены.

Оставив гостей в хижине, пустынник вышел наружу. Он выпряг лося из волокуши и нежно погладил Сохатого по горбу в благодарность за помощь. Решив этим не ограничиваться, старец зашел в пристройку и вскоре вышел оттуда с охапкой свежего пахучего сена. Подойдя к лосю, он предложил лесному другу вкусное угощение. Усталый богатырь, степенно наклонив рогатую голову, принялся с аппетитом хрустеть сеном, не обращая внимания на прыгающую вокруг него собаку. Отшельник подхватил волокушу за жерди и оттащил ее на задний двор. Вернувшись, старый затворник присел отдохнуть на скамью у входа. Немного понаблюдав за трапезой лося, он вошел в хижину и занялся ранеными путниками. Старец еще раз внимательно осмотрел и обработал их раны. После чего сделал целебную похлебку из трав и аккуратно с ложечки покормил воина.

Взглянув на диккота, многоопытный врачеватель в задумчивости почесал затылок. Немного поразмыслив, он довольно крякнул. Отшельник прошел в угол хижины и там, с силой приподняв, сдвинул в сторону громоздкую деревянную крышку. Под ней обнаружился вход в неглубокий погреб. Старец зажег свечу и спустился вниз по лестнице. Вскоре он вылез из подпола, держа в руке запотевший кувшин, укрытый сверху куском белой ткани. Взяв с полки глиняную чашу, затворник аккуратно наклонил над ней кувшин. В сосуд густой струей полилось свежее коровье молоко. Наполнив чашу до краев питательной жидкостью, заботливый лекарь отнес ее к диккоту. Осторожно, маленькими глотками напоил он страдавшее от ран существо.

Завершив уход за ранеными, старец проводил вниз по тайной тропе Сохатого. Вернувшись, присел в плетеное кресло у окна и, взяв в руки книгу, погрузился в чтение. Пару раз он прерывал свое занятие, чтобы накормить пса и самому пообедать овощной похлебкой.

Незаметно наступил вечер. Отшельник закрыл книгу и занялся приготовлением чая на травах. Он заварил напиток на родниковой воде в крохотном чайничке из дорогого тонкого фарфора, смотревшемся чужеродно в бедной обстановке хижины. Вскоре по жилищу затворника разнесся душистый аромат трав. Раненый воин начал бредить, громко произнося имя какой-то женщины. Диккот на груди у воина, не открывая глаз, беспокойно заворочался. «Если бедняги переживут грядущую ночь, то будут жить, – подумал отшельник, глядя на своих израненных гостей и делая глоток горячего чая. – Как же дальше проляжет ваша дорога, путники?»

Глава 2. Даря и отнимая чужую надежду

За три дня до описанных выше событий Норм и Бедах быстрым шагом шли по городской улице, едва поспевая за графиней Еланской. Освободив друзей из плена, Натали так и не показала лицо, спрятав его под кружевной вуалью. После выхода из сырого подвала она проводила приятелей в гостиницу, где их осмотрел уже ожидавший там лекарь.

Светало, когда путешественники, забрав свой багаж, покинули харчевню «У старого Тома». Торопливо двигаясь по безлюдным утренним улицам, они спешили к северным воротам города. Ратник нарушил затянувшееся молчание, спросив:

– Когда же мы увидим ваше лицо, графиня?

– Норм, вас ничто не должно отвлекать от выполнения миссии Зелленара, – весело ответила Натали и шутливо погрозила ратнику тонким пальчиком в перчатке.

Взглянув на вытянувшееся лицо воина, девушка звонко рассмеялась:

– Ну, хорошо! Обещаю снять вуаль, когда подъедем к Шепчущему лесу эльфов.

Внезапно из ближнего переулка раздались звуки какой-то возни, громкое шипение и рассерженное мяуканье. Бедах развернулся и помчался стрелой на звуки кошачьей драки. Норм, не раздумывая, устремился вслед за другом. В тесном проулке возле стены дома вращался, вздымая клубы пыли, разноцветный шар из шерсти. Оттуда раздавались пронзительные вопли сцепившихся на смерть кошек. Диккот бросился в самую середину визжащего клубка. Не успел Норм досчитать до трех, как шар рассыпался. В противоположные концы улицы прыснули кошки самых разных цветов. Ратник насчитал семь-восемь кошачьих особей. В центре распавшегося клубка остался Бедах с поднятой на загривке шерстью и оскаленной пастью. Рядом с ним, пошатываясь, едва стоял диккот редкой бело-рыже-черной масти. Трехцветному забияке сильно досталось. Одно ухо было серьезно порвано, на шее и боку виднелись глубокие царапины от когтей. Бедах перестал шипеть и, помахивая еще подрагивавшим после схватки хвостом, раздраженно промяукал:

– Диккотесса, в следующий раз будьте осторожнее, мяуфр! Местные кошачьи особи, фрршш, невоспитанны и весьма враждебны к нашей породе.

И диккот, мягко ступая, поспешил, к опешившему Норму. Спасенная от расправы диккошка слегка наклонила голову. Устремив взгляд круглых глаз на Бедаха, она промяукала приятным голосом:

– Благодарю вас за помощь, отважный диккотеш, мяяу! Могу я узнать имя моего спасителя, муур?

– Диккотеш Бедах, к вашим услугам, мяу, – промяукал «спаситель» на бегу, даже не обернувшись.

Затем, обращаясь к ратнику, он продолжил:

– Пора идти, Норм, мяу! Графиня, наверное, уже волнуется, фрр.

Промчавшись скачками мимо Норма, диккот выбежал на улицу, где в поисках друзей беспокойно оглядывалась Натали Еланская.

– Куда вы подевались?! – встревожено воскликнула графиня. – Нам нужно спешить! Карета ждет нас дальше по улице возле северных ворот.

Норм заторопился вслед за Бедахом, вприпрыжку припустившим по мостовой. На выходе из переулка, ратник оглянулся и посмотрел назад. Трехцветная диккошка старательно зализывала полученные в драке раны. Почувствовав на себе чужой взгляд, она подняла голову и дружелюбно взглянула Норму в глаза. Широко шагая, ратник догнал Бедаха с графиней и пошел рядом с ними. Натали увлеченно рассказывала об их дальнейшем маршруте после выезда из Рустена. Бедах, протяжно мяукая, расспрашивал молодую женщину о времени, которое займет дорога к лесу эльфов. Особый интерес у него вызвало обеденное меню в придорожных гостиницах. Дойдя до конца улицы, путники повернули налево. Впереди показались северные городские ворота. Немногочисленная разноликая толпа ожидала здесь разрешения на выезд из города. Перед тем как завернуть за угол дома, Норм бросил взгляд назад, на оставленную позади улицу. Он готов был поклясться, что, спасенная Бедахом, диккошка мчится, подпрыгивая на бегу, вслед за ними.

Подойдя ближе к воротам, путешественники увидели ждавшую их здесь карету, запряженную четверкой вороных. Ее охраняли вооруженные люди. Это были слуги графини, закутанные в серые плащи, и скрывающие лица под масками совы. Трое из них сидели верхом на лошадях мышастой масти, а четвертый, с кнутом в руке, восседал на облучке кареты. Друзья, не мешкая, поднялись в экипаж.

Один из конных слуг графини подъехал к воротам и показал стражникам пропуск на выезд из города. Старший стражи внимательно изучил предъявленный документ, после чего разрешающе махнул рукой. Громадные створки ворот дрогнули и с противным скрежетом медленно разошлись в стороны. Слуга в сером звонко щелкнул кнутом, и экипаж, дернувшись, тронулся с места, быстро набирая ход. Стражники неохотно посторонились, пропуская выезжающий отряд. Проехав мимо молчаливой толпы ожидающих своей очереди горожан, торговцев и прочего люда, карета выехала за городские стены. Путешествие в неизвестность началось!

Слегка высунувшись из окошка, Норм бросил прощальный взгляд на город. «Вместо того чтобы приближаться к дому, я от него удаляюсь, – с грустью подумал ратник. – Хорошо хоть маг Вицериум сдержал обещание и отправил сто двадцать пять золотых матери. Теперь ей будет на что жить, пока я не вернусь». Глядя, как оседает пыль за их кавалькадой, Норм внезапно увидел нечто поразительное. По обочине дороги вслед за каретой опрометью неслась трехцветная диккошка.

– Бедах, спасенная тобой диккошка бежит за нашей каретой, – тихо прошептал Норм в мохнатое ухо диккота.

Дикий кот недоверчиво взглянул на ратника и осторожно высунулся в окно экипажа. Убедившись в правоте друга, он недовольно фыркнул. Повозившись на пассажирском сидении, «спаситель диккошек» улегся удобнее и сделал вид, что дремлет.

– Что-то случилось? – обеспокоенно спросила графиня.

Она оторвалась от изучения дорожной карты, разложенной на коленях, и посмотрела на друзей.

– Нет, все хорошо, – успокаивающе ответил Норм. – Просто Бедах немного устал и решил отдохнуть.

Диккот недовольно посмотрел на друга и, накрыв нос пышным хвостом, закрыл глаза.

– Интересный у вашего пушистого друга кошелек, – заметила графиня.

– Маленький, удобный, и как я на ощупь нежный, мяу, – приоткрыв один глаз, промяукал Бедах. – Я и кошель должны были стать подарком для одного мага в Рустене, фрр. Но, к счастью, до него не доехали, мурр.

– А что значит эта белая вышивка? – продолжала допытываться Натали. – Какой у него странный узор по бокам.

– Не знаю, мяу, – широко зевнув зубастой пастью, промяукал диккот. – Главное монеты в нем не звенят, мурр, даже когда их мало.

– Чем-то он мне не нравится, – задумчиво заметила Натали.

– Со временем накоплю денег и куплю себе новый кошель, мяу, – успокоил ее диккот. – Не будьте такой мнительной, графиня, фрр! Это всего лишь кошелек, мурр.

Ближе к полудню, путники остановились на отдых у обочины дороги. Слуги вынесли из кареты и разложили на раскладном столике съестные припасы: копченое мясо, сыр, фрукты, овощи и напитки. Норм, осмотревшись по сторонам, увидел на дальнем пригорке, вылизывавшую свои лапы, трехцветную диккошку. Он, уже без всякого удивления, показал на нее другу. Бедах искоса взглянул на четвероногую преследовательницу. Затем, молча, не поднимая круглой головы, доел свою порцию мяса и запрыгнул обратно в карету. До конца дневной остановки упрямый диккот так больше и не вышел из экипажа.

Путешествие проходило без приключений. Иногда путникам казалось, что из-за придорожных холмов за ними кто-то пристально наблюдает. Но хищные звери и опасные существа не решались напасть на вооруженный отряд, предпочитая поиски более легкой добычи. Несколько раз они разминулись с длинными торговыми караванами купеческих гильдий. Под защитой дюжих охранников вместе с торговцами передвигались телеги жителей окрестных деревень.

Вечером путники остановились на ночлег рядом с дорогой и неподалеку от ручья, протекавшего в овраге. После ужина Норм прогулялся вокруг лагеря, но диккошки – бегуньи больше не увидел. «Наверное, отстала, – разочарованно подумал он. – Конечно, куда ей за лошадьми угнаться». Спать путники, не раздеваясь, легли в карете. Графиня устроилась на переднем пассажирском сидении, а Норм с Бедахом – на заднем. Пожелав друг другу спокойной ночи, усталые путешественники, немного поворочавшись, заснули. Под утро Норму приснилось, как большая черная змея стала заползать ему за пазуху. Он проснулся в холодном поту и с бешено колотящимся сердцем. Ратник несколько минут полежал неподвижно, успокаивая сердцебиение и прислушиваясь. Его соседи по экипажу еще спали. Графиня под вуалью еле слышно всхлипывала, как будто плакала во сне. Бедах шевелил кончиками ушей и тихонько посапывал.

Норм осторожно, стараясь не разбудить спящих попутчиков, достал из котомки полотенце и вылез из кареты. Утро было прохладным. Туманная дымка прозрачной белой вуалью лежала на прилегающих к дороге полях. Двое молчаливых слуг бдительно охраняли лагерь, устроившись на некотором отдалении от кареты. Один из них приветственно помахал воину рукой. Кивнув в ответ, Норм подошел к кострищу. Пошевелив носком сапога угли едва тлеющего костра, он спустился по тропинке к ручью. Звонкий водяной поток весело бежал по каменистому дну ложбины. Ратник умылся студеной водой, затем, громко фыркая, облил голову и торс из пригоршней. После чего с силой докрасна растерся сухим полотенцем. Закончив утреннее омовение, Норм оглянулся и увидел, спускающуюся в овраг, трехцветную диккошку. Мохнатая путешественница выглядела весьма усталой и невыспавшейся. Она подошла к журчащему ручью и стала быстро лакать воду. Утолив жажду, бегунья присела на задние лапы и принялась тщательно вылизывать шерсть на груди. Норм обратил внимание, что хвост у нее короткий и скорее похож на обрубок. Видимо, эта разноцветная особа проявила редкую строптивость при обучении всеобщему языку.

– Извините, но зачем вы следуете за нами? – задал ей вопрос Норм. – Неужели ваш спаситель произвел такое неизгладимое впечатление?

Диккошка прервала свое занятие и громко фыркнула. Она взглянула на ратника и бархатистым голосом промяукала:

– Вот еще, фыр! Просто я возвращаюсь домой в Шепчущий лес, мяяу, и нам с вами по пути, муур.

– Тогда все понятно, – деликатно заметил ратник. – Наше знакомство произошло так поспешно. Позвольте представиться, меня зовут Норм.

– Диккотесса Скрилла, – мелодично промяукала диккошка.

Она посмотрела ратнику в лицо. Ратник с удивлением увидел, что у новой знакомой глаза разной расцветки. Правый глаз был карего, а левый – серого цвета. «Мало ей трехцветного окраса шерсти, у нее еще и глаза разноцветные», – подумал Норм, а вслух великодушным тоном произнес:

– Ну, поскольку мы путешествуем в одну сторону, могу ли я предложить вам место в экипаже?

– Меня бы это весьма устроило, муур, – соглашаясь, кивнула Скрилла. – Но боюсь, не все ваши спутники будут мне рады, мяяу.

И она оказалась права. На предложение Норма подвезти диккошку, графиня только пожала плечами, заметив:

– Ехать в карете будет тесновато, но как вам будет угодно.

А Бедах категорически отказался ехать в одном экипаже с диккошкой.

– Я выбрал своей дамой сердца диккотессу Янессу, мурр, – решительно промяукал он, глядя в сторону. – И что она скажет, мяу, когда ей станет известно, что я путешествовал в одной карете с другой диккотессой, мяуфрр? Мне будет тяжело убедить мою избранницу в своей верности, мяу. Даже если я скажу, что та диккотесса была далеко не красавица, фрр!

Скрилла, потупив голову и поджав под себя лапы, выслушала отповедь Бедаха. По конец его речи она подтянула под себя, пытаясь спрятать, свой короткий хвостик.

– Мы не бросим Скриллу в степи, где полно опасностей, – твердо заявил Норм. – Раз она не может ехать в экипаже, то займет место в задней части кареты. У нас позади кузова привязаны коробки с багажом, она на них прекрасно устроится.

– Тогда, раз вопрос решен, пора в путь, – скомандовала графиня и подала знак к отправлению слуге, выполнявшему обязанности возницы экипажа.

Диккошка грациозно запрыгнула на задок кареты и принялась обнюхивать багаж, выбирая себе удобное место для поездки. Раздалось щелканье кнута кучера. Экипаж дернулся, и путешественники продолжили путь.

Утомительно и однообразно потянулись часы поездки. Время приближалось к полудню. Мерно покачивался и поскрипывал кузов кареты. Отдохнувший за ночь, Норм любовался проплывающими мимо живописными равнинными пейзажами. Бедах дремал на сидении рядом с ратником. Графиня, сидя напротив друзей, не поднимая вуали, читала какую-то маленькую книжку в позолоченном переплете. Внезапно карета замедлила ход и, качнувшись вперед, остановилась. Стали слышны чьи-то громкие крики. Норм обеспокоенно выглянул в окно экипажа. Дорогу путникам преградили двое монахов в белых рясах с низко надвинутыми на лица капюшонами. В руках они держали толстые деревянные посохи.

– Вступайте в ряды воинства Сети! – выкрикивал стоявший впереди долговязый худой инок. – Вы хотите познать священное писание Иова? Внемлите, и мы поведаем вам о таинстве Единой веры!

Высокорослый проповедник, ссутулившись и опираясь о посох, подошел к окошку кареты. Он взялся рукой за подножку экипажа и тихим голосом вкрадчиво произнес:

– Высокочтимые господа, пожертвуйте несколько монет на пропитание скромным послушникам святого учения Иова.

Монах поднял руку и откинул куколь. Глазам путешественников предстала гладкая яйцеобразная голова проповедника. Цепкий взгляд маленьких глаз просителя пробежался по лицам путников и быстро обшарил внутренности кареты. Лысый миссионер растянул рот в улыбке, блеснув золотыми зубами, и протянул ладонь за подаянием.

– Сначала покажите знак ордена Сети! – строго потребовала графиня.

– Пожалуйста, высокородная госпожа, – пробормотал монах и достал из-под рясы цепочку с сияющим черным пауком.

– Вот вам деньги и быстрее освободите дорогу! Мы спешим! – властно распорядилась Натали, бросив проповеднику пару медных монет.

Высокий монах ловко поймал брошенные монеты, затем склонился в поклоне и заученно забубнил:

– Благодарствую! Да смилуется над вами святой Иов!

Его товарищ отошел на обочину дороги, освобождая путь, и также низко склонил голову в благодарственном поклоне.

– Я бы им не дал ни гроша, фрр! – прошипел Бедах. – Жалкие попрошайки! Орден Сети – это сборище обманщиков, воров и убийц, фрр!

– Эти несчастные обратились к вере и стали на путь искупления, – сострадательно заметила Натали. – Им надо в этом помочь. Возможно, в прошлом у них были грехи, но теперь появился шанс все исправить.

– Я сильно сомневаюсь в их исправлении, – возразил Норм. – Девиз монашеского ордена Сети «Nos capere lucem» в переводе звучит как «Мы ловим свет». В народе его давно переиначили в «Мы ловим всех». Адепты этого ордена готовы на все ради денег. Они ловят магических животных для продажи, выпрашивают милостыню, ведут темные дела с нечеловеческими расами и постоянно набирают новых послушников. Вербовщиков в орден, монахов-проповедников, люди так и называют «ловцы душ».

Стоявшие на дороге двое монахов, молча, смотрели вслед удаляющемуся экипажу. Когда маленький отряд скрылся за поворотом дороги, лысый монах подошел к своему товарищу и довольным голосом сказал:

– Это они, господин! Мужчина, диккот и женщина.

– Я их узнал-с, – присвистывая, произнес его напарник и из-под капюшона монашеской рясы выглянул кончик рыжего носа.