Текст книги "2012. Танго для Кали"

– Антон! – В кабинет ворвалась Матрёша. – Ты о чём думаешь?

– Что случилось?!

– Седой вышел. Только что.

– Так.

– Он сказал: «Не теряйте своего пути». А потом ещё через пять минут: «Подключается вторая Сила. Мы пытаемся её сдержать. Чем больше времени до слияния, тем больше будет Сил. Не теряйте дом. Он вам ещё пригодится. Это ваша колыбель. Уйдите с того пути, что вас ведут они. Он тупиковый. Соберитесь, сконцентрируйтесь и поверьте наконец. Вы – равновесие (спасение всей Вселенной)».

– Я подумал, что было бы предательством оставить сейчас Леонида. Похоже, кто-то взял его в оборот.

– Антош… – Матрёша замялась. – Мне кажется, тебе не следует вмешиваться. Давай мы будем считать правилом, что если что-то решили вместе, то так и должно быть.

– Мы по этому поводу ничего не решали!

– Мы решили, что должны воспринять Нечто. Это время нам дали для слияния или приближения к нему. Нам Кали помогает, понимаешь? Пожалуйста, дослушай, – вскинулась она на протестующий жест Антона. – На Лёню всё равно подсели, и ты попал в то же кольцо. Они заметили, что мы что-то поняли, что ты ускользаешь от них, и они усыпили твоё внимание, и вот результат. Давай делать то, что решили, несмотря ни на что, не стоит злоупотреблять благосклонностью Кали. Вот когда сольёмся, обретём полную силу, вот тогда всем и поможем. Хорошо?

– Хорошо, – буркнул Антон, хотя ничего хорошего в том не видел.

– Опять Седой! – возвестила Матрёша. – Мрачный какой-то.

– Да?

– «У вас есть полгода. Наших сил хватит на сдерживание Сил ровно на шесть месяцев. Время пошло. Сливайтесь. У вас всё получится».

– Спасибо, известил. Полгода пожаловали. – Антон резко развернулся и стукнул обоими кулаками по столу, так что подпрыгнули стоявшие там мелкие предметы. Недвижными оставались лишь человеческий череп и тяжёлый старинный письменный агрегат.

– Мы успеем, Алессандро! Мы должны успеть. – Матрёна выпрямилась, откинула голову и сейчас взирала на него сверху вниз чуть прищуренными глазами. – У нас всё получится.

– Да, Лоренца, мы успеем всё. – Он не отрывал глаз от хрустального шара, пока девушка не оставила его одного.

– Да, Лоренца, да, Калина, да, да, да! – Он снова сжал кулаки, на которых вздулись крупные вены. – Да, Кали, да. – Но как же погано ощущать себя супергероем, который обязан идти по головам. Получается, что в теории ему принадлежит весь мир, а на практике он не может по своей воле даже пошевелить пальцем. Он может только кивать, как китайский болванчик: да! да! да!

Всё, хватит. Антон взял себя в руки. Калина сказал о книге, что он этим хотел сказать? О чём должна быть книга, которую следует писать сегодня? Для кого нужно её писать? Он задумался. Получалось – для всех! Для Матрёны и Чёрного, для Властелинов Времени, для всех игроков и для людей. Для каждого окажется свой смысл. Что и почему происходит с миром, суть и тайные пружины, расклад Сил, их взаимодействие и противоборство. Выбор, личный выбор каждого из участников игры, и что движет каждым из них. Вот что должно быть в этой будущей книге. И он тоже должен её написать.

Антон снова сидел в библиотеке, за заваленным книгами обширным столом. Матрёна поехала сдавать последний экзамен – сессия кончается, уже февраль. А он по-прежнему бьётся над загадкой пантакля. И ни одна Сила не спешит ему в этом помочь.

«Тук-тук!» – донеслось из КПК. Ну вот, напросился.

– Опять ты? Привет.

– Привет. – Ариста прислала улыбку. – Опять я, и я всё ещё лелею надежду, что доведу тебя как-нибудь такими разговорами, и ты сознаешься, быть может, и скажешь мне, кто со мной тусит. Потому что я ничего не понимаю.

– Это наступит скоро.

– Но и контролировать своё поведение могу всё реже. Варианта два: либо включается подсознание с обычным «я», и это просто человеческая, психологическая функция, либо можно этому приписывать высшие значения и говорить, что есть какие-то Силы. Тебе в любом случае должно быть видней, потому что ты постоянно имеешь дело с контактами.

– А ты не задумывалась – почему?

– Есть догадки. Например, что в твоё бренное тело, как и в моё, подсажен другой организм, который занимается всем этим онанизмом для каких-то своих целей.

– Кто тебе сказал такую глупость?

– Я же говорю – догадки.

– Хорошо. Твои-то знают?

– Я не верю в высшую степень происходящего. ВСЁ не может решать кто-то один или одно.

– А как же хранитель по легендам твоих?

– Мои выходят на контакт спонтанно и активно это делают, когда что-то ищут. Сам заметил, мои не ищут хранителя. Они точно знают, где хранитель и где ключ.

– И без нас процесс идёт.

– Да, конечно, идёт. Это процесс Вселенной, космоса, времени и пространства. Начнутся звёздные войны, дикие, я не хочу в них участвовать.

– Но кому-то ведь надо.

– Вопрос в том, что спрашивать никто не будет, и участвовать будут все до единого.

– Какая ты мудрая иногда бываешь.

– Конечно. Ты около себя пригрел миллион чужих.

– Пожалуй, побольше будет.

– Я не враг.

– Понятие «чужой» в одной Вселенной звучит достаточно странно.

– Учитывая то, что вселенных может быть много, звучит нормально это понятие.

– Ты не враг? Кто же?

– Ты, наверное, лучше меня уже знаешь. Это слово вертится у тебя в голове прямо сейчас.

– Всегда интересно не то, что я знаю, а кто и как представляет себя.

– Такие, как я, себя не представляют. Мы то, что про нас думают другие.

– И всё же?

– Всё не может быть заключено в одном сосуде, это было бы слишком просто. Даже с точки зрения обычного уничтожения это очень опасно.

– В скольких тогда? Сколько надо сосудов?

– Найди несколько одинаковых. Несколько одинаковых внутри, разных снаружи.

– И намешать коктейль.

– Именно. Для удобства всё раскидано по степени возрастания социальной лестницы. Так у сосудов нет шансов познакомиться между собой, и говорила я это ещё несколько лет назад. Самый истинный сосуд всегда один и тот же, кстати, – это ты сам.

Ариста завершила сеанс.

Антон задумался. Сосуды, коктейль, он сам – неужели Ариста тоже намекала ему на слияние? Он вернулся к оставленной книге, просмотрел несколько страниц и вдруг зацепился глазами за текст:

 
Объединение
Gabricus и Beya
Спокойно здесь спят,
Как муж и жена
На свадебном ложе.
Те, кто до того был двумя,
Становятся одним.
 

От прочитанного его бросило в жар. Он лихорадочно скакал по строчкам в поисках новых подсказок. Вот!

 
В то время, как они, о саламандра,
Становятся единым с твоей чудесной природой.
 

И ещё!

 
Женитьба, или Супружеские Узы,
На наших небесах есть
Два прекрасных света;
Они обозначают великий свет
Великих небес.
Объедини их обоих…
 

Чёрный вернулся к названию. «Философская ванна» – работа по алхимии. Тогда понятно, о какой женитьбе речь – этим словом именовали Великое Делание.

«Великое Делание (лат. Magnum Opus) – в алхимии процесс получения философского камня (иначе именуемого эликсир философов), а также достижение просветлённого сознания, слияния духа и материи. Некоторые из алхимиков утверждали, что им удалось успешно осуществить Великое Делание; в их числе Николя Фламель и Калиостро».

Что это ему даёт? Ничего. Антон отложил томик «Энциклопедии», потянулся за другой, не менее толстой книгой. – «Великое делание».

Некогда Михель Майер дал такой ответ на загадку Сфинкса: «Из мужчины и женщины сотвори круг, затем квадрат, затем треугольник и наконец снова круг, и ты получишь Философский Камень». Мужчина – ртуть, женщина – соль, по ходу процесса добавляется сера – душа, а ртуть участвует дважды. Но эти четыре элемента считаются тремя, то есть треугольником. Затем они объединяются вместе, образуя круг, так получается Философский Камень, или единица.

Ну конечно: сила, начинающая процесс, плюс точка её опоры дают результат действия, а всё это вместе становится началом нового процесса, новой единицей. Он это прекрасно помнит. Только это никак не приближает его к разгадке пантакля. Вот, окончание Великого Делания – Великий Пантакль Соломона. Антон всмотрелся в гравюру. Нет, непохож! Точно не он, хотя там тоже в центре стоит гексаграмма. Разница в окружающих Звезду Давида значках, в деталях. В них-то, как говорится, и прячется дьявол. Антон тряхнул головой, прогоняя неуместную мысль. Дьявол ему не нужен.

Ещё одна книга, репринт дореволюционного издания. «Целомудренную невесту ведут к жениху». «Через огонь объединится с невестой». И здесь огонь! Нет, Калиостро не умер, его смерть выдумали рационалисты… «Можно найти все элементы в одном-единственном». «Одна вещь посредством двух – это также три вещи. Все эти есть лишь одно. Если ты не понимаешь, ты ничего не откроешь».

Антон подумал, что во всех дошедших до нас древних учениях, в сухом остатке мифов и священных сказаний, в храмах, рисунках, эмблемах и церемониях прослеживаются следы некой тайной доктрины, единого знания, которое, возможно, уже утрачено потомками, но отдельные его отголоски звучат одинаково на всех языках. В основе магии лежит наука. Он знал это тогда и знает теперь. Есть вещи, которые Соломон запечатал своей тройной печатью. Посвящённые знают, этого достаточно. Что же касается других, пусть они смеются, пусть не верят, сомневаются, угрожают или боятся, – что за дело до этого науке и нам? Чёрный саркастически расхохотался. Пусть другие не верят, только ему нужно добраться до «вещей под печатями Соломона». Но как? Он листал книги, ставил метки, закладывал страницы закладками.

«В природе существует сила, совершенно иначе могущественная, чем пар; благодаря этой силе человек, который сможет завладеть и управлять ею, будет в состоянии разрушить и изменить лицо мира. Сила эта была известна древним; она состоит из мирового агента, высший закон которого – равновесие и управление которым непосредственно зависит от великой тайны трансцендентальной магии».

«Всё заключено в одном слове: слово это состоит из четырёх букв: это – еврейская Тетраграмма, Азот алхимиков, Тот цыган и Таро каббалистов. Это слово, выраженное столь различными способами, для профанов обозначает Бога, для философов человека и даёт адептам последнее слово человеческих знаний и ключ к божественной власти; но пользоваться им умеет только тот, кто понимает необходимость никогда его не разглашать».

«Любовь – один из мифологических образов великих секрета и агента, потому что она одновременно выражает действие и страсть, пустоту и полноту, стрелу и рану».

А вот это нужно показать Матрёшке – ей понравится. Красиво сказано, и для девчонок понятно. Антон встал, потянулся, разминая спину, и двинулся с книжкой в зал. Тем более что время уже давно перевалило за полночь.

– Красиво! – согласилась Матрёна, снимая наушники и убирая подальше очередную книжку.

– А вот ещё: «Чем больше мы отрицаем себя во имя идеи, тем большую силу мы приобретаем в пределах этой идеи».

– Это понятно. На этом стоят эгрегоры – чем больше человек включён в их поле действия, тем большие возможности по использованию их сил получает.

– Не только. Вера тоже работает так.

– Я знаю, mіо carisso.

– А это тоже знаешь? «Великолепие химического искусства. Отец брачного союза – солнце, мать – луна. Третьим, что управляет всеми, должен быть огонь». – Он процитировал «Философскую ванну».

– Опять огонь… – уже не спросила, а утвердительно заключила Матрёша.

– А вот точно для нас: «Пусть солнце и луна вдвоём моют друг друга… После того как проделал это, объедини дух…»

– Моют? Что ты хочешь сказать?

– Это затмение! – рассмеялся Антон. – Солнечное затмение, понимаешь? Значит, нам надо в этот день «объединить дух».

– А лунное может быть важным, как думаешь?

– Не знаю. Но думаю – да. Земля отделяет Отца от Матери, а после они вновь соединяются.

– А ведь под Новый год было затмение! – обрадовалась Матрёша. – Лунное! Вечером. Правда, мы не могли видеть его в Москве. Оно разделило Отца и Мать, а мы потом соединились! Да ещё как. – Она засмеялась.

– Точно затмение? – не поверил Чёрный. – Надо же. Всё как в кино.

– Точно-точно. Может, поэтому у нас с тобой всё так получилось?

– Думаю, это тоже сыграло роль. Как дополнительный фактор. Но нам было необходимо начать действовать, если бы мы пропустили ту самую ночь, может быть, сейчас мы бы тут уже не сидели.

– Какие мы молодцы получаемся.

– Да уж. – Чёрный вдруг замолчал, его лицо вытянулось. – Знаешь, что следует изо всех книг?

– Что? – осторожно переспросила Матрёна.

– Похоже, придётся нам умереть.

– Как?! – Девушка выпрямилась и замерла.

– Так в трактатах сказано.

– Нам никто об этом не говорил! – Она смотрела на Антона расширенными глазами, недавняя улыбка застыла на её лице и сейчас искажала его жутенькой гримасой. – Наплевать на трактаты!

– Чтобы стать, необходимо перевоплотиться. Иначе никак.

– Бред! – отчаянно замотала головой Матрёша. – Брюс сам сказал, что у тебя будет долгая жизнь. Может, Калиостро уже перевоплотился.

– Брюс сказал, что с момента контакта мы больше не будем людьми.

– Но это же другое! Антош, я не хочу умирать!

– А придётся.

– Нет, не придётся! Не пугай меня. Смотри лучше дальше, там про треугольник и про любовь. И про равновесие!

«Тройное – цель и высшее выражение любви: двое ищут друг друга, чтобы стать тремя. Принцип гармонии – в единстве, и это придаёт в магии столько силы нечётным числам.

В природе существуют две силы, производящие равновесие, и три составляют один закон, – прочитал вслух Чёрный. – Абсолютное движение жизни – также постоянный результат двух противоположных, но никогда взаимно не уничтожающихся стремлений».

Матрёша возилась на кухне, а Антон пошёл на ежедневное свидание с книгой. Как-то получилось, что он завёл себе своеобразный ритуал – перед работой клал перед собой «DE MAGIA LIBER», открывал её наудачу и какое-то время всматривался в неровный строй латинских букв – печатный шрифт то и дело перебивался курсивом. Буквы складывались в слова, затем в предложения. Чёрный пробегал по ним глазами снова и снова, вспоминая ощущение, как он читал это в самый первый раз. Иногда всплывали чувства, эмоции, порой он начинал видеть совсем другой стол, другое помещение, пламя свечей. Он понимал, что книга с каждым разом всё теснее соединяет его с Калиостро, и верил, что однажды она подарит ему разгадку.

Он уже в десятый раз пробежал глазами тот же самый абзац, теперь он даже не проговаривал итальянские слова про себя, выучил их наизусть, взгляд просто скользил. Внезапно Антон понял, что знает смысл первого предложения. «Doctur Vir Ioannes Egede, in Libro de ea America feptentrionalis parte, qua Vetus Granlandia, feuFretum Davis, vel Davidis, appellatur». Ну да! Он послал взгляд дальше, в то время как в голове, словно всплывая из тёмных глубин, возникало знание. «Доктор м-р Иоханес Егеде, будучи готов устремиться в эту северную часть Америки, откуда брал курс на древнюю Гренландию, уповал на пламенного Давида…»

Все! Абзац завершён. Он его понял! Чёрный догадывался, что это не было знанием языка, он по-прежнему ничего не понимал по-итальянски. Это было другое, более важное и весомое знание: сути текста, а не значений составляющих его слов.

Значит, Давид, значит, гексаграмма. Он взглянул на пантакль, прочно занявший место на его столе. «Гексаграмма – соединение, сочетание мужского и женского начал, огня и воды, представленных соответствующими треугольниками. Звезда Давида – статичное равновесие двух энергий». Да, про треугольники он уже всё раскопал. Разве что вот: «В иудаизме треугольники трактуются как Бог, Человек, Мироздание (восходящий) и Творение, Откровение, Избавление (нисходящий), а весь знак в целом как “Звезда спасения”».

Получаем, Звезда Давида является символом завершения Великого Делания. Чёрный взял пантакль, снова всмотрелся в него. Все прочие символы он по-прежнему не понимал, значит, истинный смысл артефакта ему был недоступен.

Он вернулся к тексту, на котором остановился вчера.

 

Изумрудная скрижаль XIV

Прислушайся, о Человек, к глубокой скрытой мудрости,
утерянной в мире со времён Обитателя,
утерянной и забытой людьми этого века.
Знай, что Земля эта не что иное, как врата,
охраняемые силами, неведомыми человеку.
И всё же Тёмные Владыки спрятали вход,
что ведёт к земле Небесно-рождённой.
Знай, что путь к сфере Арулу
охраняем барьерами,
открытыми только для Свето-рождённого.
На Земле я – хранитель ключей
к воротам Священной Земли.
Силами, что превыше меня, указано мне
оставить ключи миру людей.
Перед тем как уйти, я открою тебе Тайны,
что позволят тебе восстать из оков тьмы,
сбросить узы плоти, связующие тебя,
восстать из тьмы в Свет.
Знай, душа должна быть очищена от своей тьмы,
прежде чем ты сможешь войти в преддверие Света.
Так утверждаю я среди вас Таинства,
чтобы всегда можно было найти Тайны…
 

Он читал, замерев на вдохе и позабыв дышать. Он открывал заново древний и давно известный ему текст, только теперь постигая его истинную суть. В его руках было Завещание Хранителя ключей, оставленное им преемнику.

 
Тайна в Тайне,
о всё же открытая Свето-рождённому,
Тайна тайн, которую сейчас я открою.
Я объявлю тайну посвящённым,
но да будет закрыта наглухо
дверь для непосвящённых.
Три – это тайна,
пришедшая от великого.
Внемли, и снизойдёт на тебя Свет.
В первозданном обитают три единства.
Ничто, кроме них, не может существовать.
Они – равновесие,
источник творения:
один Бог, одна Истина, одна суть свободы.
Три исходят из трёх равновесия:
вся жизнь, всё благо, вся сила.
Три качества Бога в его доме Света:
Бесконечная мощь, Бесконечная Мудрость,
Беспредельная Любовь.
 

Он ненадолго остановился, восстановил дыхание, потом продолжил.

 
…тебе следует преподать Тайны Тайн,
как и ты можешь вознестись к Свету.
Сохрани и оберегай их,
сокрой их в символах,
чтобы непосвящённый подверг их осмеянью и отверг.
В каждой земле создай таинства.
Трудным сделай путь ищущего.
Так отпадут слабые и колеблющиеся.
Так скрыты и охраняемы будут тайны.
 

Что-то очень знакомое, едва уловимое читалось между строк, но что именно, он никак не мог поймать. Вроде бы он знает, уже знает, это же так просто, только он использует другие слова. Какие? Не угадать.

 
Когда пройдёт ученик
все испытания внешнего,
призови меня Ключом, которым владеешь.
И тогда я, Зачинатель, отвечу,
приду из Залов Богов в Аменти.
Тогда приму я посвящаемого,
Передам ему слова силы.
 

Видимо, он неловко двинул пальцами – из них вывернулся и упал на пол пантакль. Чёрный только сейчас заметил, что до сих пор крутил его в руке. Он наклонился, поднял металлический кружок, вернул на стол.

 
Приди в комнату, что под моим храмом.
Не принимай пищи, пока не пройдёт три дня.
Там я передам тебе сущность мудрости,
чтобы с мощью
мог воссиять ты среди людей.
Там я тебе передам тайны,
чтобы и ты мог возвыситься к Небесам —
Бог-человек в Истине как в Сущности будешь ты.
Теперь отправляйся и оставь меня,
в то время как я призываю тех, кто тебе известен,
но в то же время ещё незнаком.
 

Что?! Чёрный протёр глаза, поморгал и перечёл снова. Он не ошибся, там было написано действительно то, что он прочитал. Он вскочил, повернулся вокруг своей оси: тело требовало движения, нервный импульс – разрядки, библиотека для этого была слишком мала. Антон выскользнул из дверей и чуть не вприпрыжку поспешил на кухню.

Матрёна встретила его испуганным взглядом. Затеянный ею разбор шкафа с посудой был брошен на половине, она сидела перед заставленным столом, сжавшись в комочек и обхватив плечи руками, словно защищаясь от холода. Но в кухне было тепло.

– Что с тобой? – не понял Антон. – Mia madre, я нашёл такое!

– Опять Седой, – выдавила она сквозь постукивающие зубы. – Всё ещё хуже.

– Говори толком, Матрёш, что у нас хуже?

– Вот. «Будьте осторожны. Сегодня Силы очень активны. Попытаются нанести сильный удар. По их информации вы стали критически близки к осознанию происходящего. Поэтому они пытаются отвлечь ваше внимание. Выбить на негатив, окружая ореолом проблем, дабы вы не продолжали бы свою линию. Они хотят выиграть время. Они тешат себя надеждой подпихнуть Татьяну в любом случае. Либо вместо Неё, либо вместо вас двоих. Они ей дали установку, сейчас она под полным абсолютным контролем».

– Ты же говорила, что не боишься Night? А?

– Говорила. А теперь боюсь. Наверно, это из-за воздействия, оно началось, это уже удар.

– Тогда не бойся! Мы не станем сдаваться. Нам не впервой, да, Серафина?

– Да. – Она осторожно улыбнулась.

– Мы же вместе?

– Да! – Улыбка становилась всё смелее, девушка оживала.

– Ну вот, так гораздо лучше. Пошли, что я тебе покажу! – И Чёрный потащил её в кабинет, Изумрудную Скрижаль нужно было перечитать вместе.