Текст книги "2012. Танго для Кали"

– Не совсем так. Если помните, это был орден рыцарей Храма, Храма Соломона. А великой и главной задачей масона является построение Храма Соломона в своей душе, в человеческой душе. Так что рыцари, пожалуй, служили охранной структурой для этой цели. Храм следует не только строить, но также и оберегать.

– Извините, но почему всё-таки чертополох? – не удержался Антон.

– Чертополох у нас называют «молоком Марии». «Вскормленные молоком Марии» – не самое плохое именование для опального ордена? Причём есть мнение, что Мария в данном случае – Магдалина.

– Почему? – заинтересовался Антон.

– Орден носит именование и апостола Андрея, а это единственный из апостолов, по преданию не имеющий пары. Если предположить, что дополняющим персонажем для него была Магдалина, именование ордена становится довольно прозрачным.

– Возможно, – кивнул Антон. – А кому или чему он служил охраной?

– Тамплиеров о предстоящем разгроме предупредила некая «Община Сиона». Разумеется, это были масоны. После переноса основной базы на территорию островов рыцари отдали свой долг. «Община Сиона» и орден взаимодействуют до сих пор. Могу также сказать вам, что Магистром общины в своё время был Исаак Ньютон, именно в то же самое время, когда ваш великий земляк посетил историческую родину.

– Да, мне это известно, – подтвердил Антон и добавил: – Но о том, что всё это живёт и действует до сих пор, я не подозревал. Спасибо за доверие.

– Пожалуйста, молодой человек. – Мистер Уилсон снова сверлил взглядом кольцо Чёрного. – Я считаю своей почётной обязанностью продолжать дело моих предков, сохранять и, при необходимости, передавать необходимые знания туда, где они действительно необходимы. Некогда именно за этим был отправлен на вашу родину Вильям Брюс. То, что сейчас вы находитесь здесь, означает, что некогда было принято правильное решение.

– Я не могу найти слов, чтобы передать вам всю степень моей благодарности. – Антон действительно очень старался отыскать слова. То, что он узнал сейчас, стоило гораздо большего.

– Вам не следует благодарить меня, я сделал лишь то, что является необходимым. – Сейчас «дедушка» меньше всего походил на благообразного старичка, в его облике проглянули торжественность и непреклонность, а в глазах холодела сталь. – Напоследок позволю себе дать вам совет – не сочтите за труд навестить настоящую родину вашего земляка. Посетите Шотландию.

– Я там никого не знаю, – растерялся Антон. – Wilkes тоже. И она работает.

– Считайте, что я премировал её лишним выходным днём. Ваш товарищ – замечательная, умная, трудолюбивая девушка. Я рад, что она работает у меня. Посетите королевский дворец в Эдинбурге, там находится близкая к оригиналу статуя первого короля. Вам следует на него взглянуть.

– Благодарю вас, – ещё раз произнёс Чёрный.

Мистер Уилсон церемонно допил чай, изящно промокнул губы салфеткой и поднялся. В помещении кабачка становилось людно, за почти час, что они провели в беседе, посетителей прибавилось.

– Вас подвезти, мистер Моршан? – осведомился он. – Или вы хотели бы погулять по городу?

– Спасибо, я прогуляюсь, – отказался Антон. – Не хотелось бы мешать работе мисс Wilkes, и я давно мечтал посетить вашу столицу.

– Тогда пожелаю вам новых находок. – Мистер Уилсон чуть наклонил голову, прощаясь. Антон вежливо пожелал ему успехов в делах.

Он бродил по Лондону до окончания рабочего дня Татьяны, то всматриваясь в каменные свидетельства прошлых времён, то размышляя о полученной информации. Конечно же он полюбовался на основные туристические маяки столицы. Постоял, наблюдая за перемещением стрелки на часах Вестминстерского аббатства, смутно припоминая, что Биг-Беном, кажется, называют колокол, а вовсе не эти часы. Покачал головой, оглядывая суровые стены Тауэра и прикидывая, как бы было возможно отсюда всё-таки убежать, но ничего подходящего не придумал. Букингемский дворец его не впечатлил, какой-то он невысокий и совсем не дворцовый – дом и дом, множество подобных можно найти в Петербурге. Зато долго стоял у дома парламента, ощерившегося в небо множеством остроконечных башен и башенок со всех своих стен. На самой высокой, отдельно стоящей башне конечно же обнаружились обязательные часы. Антон подумал, что теперь понимает причину пунктуальности англичан – здесь просто невозможно не знать точное время. Арка адмиралтейства вызвала у него воспоминания о сторожевых воротах Калининграда, хотя конечно же она была гораздо больше и помпезнее. И, в отличие от большинства ворот, пребывала в отличном состоянии. Дворец принца Уэльского поразил неожиданной мрачностью – казалось, скорбь места средневековой богадельни для прокажённых запечатлелась в красном кирпиче стен. А Сомерсет-хаусом он любовался долго, ходил вокруг, ловя впечатления от взглядов с разных точек и под разным углом. Это здание можно было читать как книгу, либо вглядываясь в буковки декора, либо восхищаясь общим планом композиции. Чёрный так увлекся прогулкой, что едва не пропустил время возвращения, хорошо, что Татьяна догадалась заранее ему позвонить.

Её обрадовала возможность путешествия на север страны, оказывается, она давненько подумывала о такой поездке, но не решалась отправиться в одиночестве. Следующий день как раз был её выходным днём, поэтому они немедленно приобрели карту северных провинций для навигатора, закупили туристический путеводитель по Шотландии, снедь на дорогу и вскоре были совершенно готовы поутру тронуться в путь.

Антон и Wilkes, подгоняемые нетерпением, пустились в дорогу чуть ли не в шесть утра. Впрочем, это было лучшее время для отъезда, позже дороги оказались бы забиты спешащими на работу в столицу жителями пригородных городков. Первые два часа Антон дремал на своём сиденье, в то время как Татьяна бодро вертела рулём – ей был привычен ранний подъём, хотя обычно она всё же вставала на час позже. Потом они остановились, чтобы выпить кофе в придорожной таверне, и после этого наконец Чёрный проснулся. Они были уже недалеко от Оксфорда.

– Как твои успехи с кругами на полях? – поинтересовался он у Татьяны.

Конечно же знакомство с «Неманом» не могло пройти для неё бесследно. Она со временем подключилась к исследованиям и поддерживала контакт с группой по Сети. По аномальным зонам девушка ездить не стала, зато взялась за изначально английскую тему, ведь именно отсюда пошли первые сообщения о кругах на полях.

– Ты знаешь, с чего началось исследование кругов в Англии? – улыбаясь, спросила она. – Я вот узнала.

– Нет. Просвети.

– Первые круги на полях были замечены в 1972 году, когда два очевидца, уфолога, сидели на склоне холма под Солсбери, надеясь увидеть НЛО. Именно тарелочки сделали этот район Англии Меккой для исследователей. Но в эту ночь они увидели нечто ещё более необычное. На глазах людей, не более чем в ста метрах перед ними, часть колосьев на поле веерообразно полегла и образовала ровный круг. Информация об этом событии ушла в массы. Вот с тех пор охотники за неизвестным и исследуют круги.

– Однако. Семьдесят второй…

– Да! – вспомнила Wilkes. – Я познакомилась с одной женщиной, она хорошо знает Lucy Pringle. Это известная исследовательница этих формаций в Англии. Они не так давно открыли очень интересный эффект: если поместить модель рисунка формации в компьютер и раскрутить его с определённой скоростью, то рисунок оживает. Он становится как 3D-модель. Они с этими рисунками экспериментируют. А ты что думаешь, что эти знаки в себе несут?

– Это геометрия Вселенной, – неспешно ответил Антон. Вопрос о происхождении и назначении кругов не сходил с повестки дискуссий «Немана». Спорили долго и основательно, в результате понемногу вырабатывалась гипотеза. – Вопрос в том, кто её сюда посылает, её может послать кто угодно, в том числе и сама планета.

– А как, по-твоему, они появляются? – спросила Татьяна.

– Как нам сейчас известно, – продолжил он, как если бы читал лекцию, – круги появляются как следы от пролетающих над полем плазмоидов. Они своими электромагнитными колебаниями создают вихри, от которых колосья и сворачиваются. По крайней мере, у нас есть видео, где заснят процесс образования кругов.

– Невероятно! – Татьяна повернулась к нему, машина вильнула.

– Эй, осторожнее! – рассмеялся Чёрный и задал встречный вопрос: – Скажи, а в это время года у вас появляются формации на полях?

– Конечно. Они у нас имеются почти круглый год. – Она хвастала, довольная, что может тоже удивить собеседника. – Главное – было бы на чём круг укладывать. Сейчас полно озимых культур, есть уже и луговая трава. Невысокая, конечно, но для кругов хватит.

– Вот бы застать! – Антон мечтательно завёл глаза.

– Да! – тут же отозвалась Таня. – Кстати! Мне тут на днях показали новый круг – первый круг этого года. Это недалеко, миль сорок от дома, под тем же Солсбери. Можем завтра съездить, посмотришь воочию. Там красотища: живописное место, панорама, шикарный вид с холма, а внизу ещё и рисунок на поле.

– Давай, – обрадовался Антон. – Если успеем. Я только за.

– Постараемся. Пока что у нас впереди Бирмингем, здесь движение плотное. – И Таня внимательно уставилась на дорогу.

Действительно, наступило самое пиковое время утра, в обе стороны двигался плотный поток, но пробок не наблюдалось. Дисциплинированные англичане старались не нарушать правил и не создавать себе лишних проблем. Чёрный смотрел в окно и удивлялся, насколько ухоженным выглядел раскинувшийся перед ним пейзаж. Всё казалось игрушечным: карманные чистенькие домики, аккуратные поля и луга, он ожидал, что ближе к северу на лугах окажутся и такие же аккуратные, постриженные овцы. Это было красиво, но очень уж непривычно.

Люминос думал долго, прежде чем решился на общий сбор. Он просчитывал будущие расклады и так и этак, меняя внешние условия, меняя степень активности, меняя даже уровень связей внутри команды, и всё равно не получал удовлетворительного прогноза. Перспективы группы, о которых напомнила ему шальная Ксю, вырисовывались печальными. Он пришёл к выводу, что единственным выходом, позволяющим рассчитывать на развитие в дальней перспективе, а не только на мелькание на телеэкране ещё пару лет, остаётся изменение внутренних принципов организации. И с этими выводами нужно было ознакомить всех. Конечно, в другие города он мог лишь разослать развёрнутое изложение своих идей, но москвичи могли собраться и обсудить на месте.

Он прикинул, в какой день это собрание окажется наиболее удобным, и взялся за телефон.

– Ой, а у меня как раз книжка в спецхране заказана, – отозвалась Ирина. – А там по моей части что-нибудь будет нужным? Без меня точно нельзя обойтись?

– Именно по твоей – нет. Я хотел бы обсудить организационные вопросы.

– Тогда можно без меня, а? Консультацию если кому – я всегда готова, ещё какой конкретный вопрос, посчитать что. А организация – не моё это совершенно. Как решите, пусть так и будет.

– Ладно, иди в свой спецхран, – смирился Леонид, понимая, что ничего не добьётся. Никакого понятия о дисциплине вообще не заложено и никогда не было заложено в неманских головах. Придётся и это менять тоже, но не сразу. Это потом. Сначала должна быть структура.

– Хорошо, буду, – отозвались Калина и Баал.

– Обязательно, я тоже думаю, что давно пора что-нибудь всем менять – протараторил Онил.

До Лохматого он просто не дозвонился, телефон был выключен или вне зоны, видимо, тот опять пропадал в своём любимом зимнем лесу. Night Леонид извещать не стал, при мысли о звонке ей он начинал чувствовать некое внутреннее сопротивление, а подобным сигналам своего подсознания он привык доверять. До Чёрного он также не смог дозвониться, автоответчик оператора упорно отвечал, что абонент находится вне зоны доступа.

– Слушаем, – изрёк Калина, когда они собрались, как водится, наверху. – Что ты хотел нам сообщить?

– Я размышлял о наших целях и о нашем сегодняшнем положении, – начал Люминос. – И пришёл к некоторым заключениям, мне хотелось бы, чтобы вы их услышали.

Баал и Калина молчали, ожидая его дальнейших слов.

– Мы слушаем, – отозвался Онил.

– Несколько лет назад мы приняли решение легализоваться и заявить о себе как об исследовательской группе. Мы вышли в Интернет и получили некоторую известность, – продолжил Леонид, – в достаточно узком кругу. После того как мы освоили телеэфир и особенно после выхода книг, наша популярность возросла на порядки. Но это никак не отразилось на принципах нашей работы, изменение внешнего положения не сопровождалось внутренними изменениями. В результате образовался большой разрыв между тем, как представлена наша деятельность для сторонних лиц, и тем, чем она является на самом деле. О нас сложились легенды, но мы-то пока живые и настоящие. А эти легенды уже не позволяют увидеть нас за своей мишурой. Вместо статуса и авторитета исследовательской организации мы всё больше приобретаем статус поп-звёзд. Мне кажется, это не то, чего бы нам хотелось. Я неправ?

– Продолжай, – уронил Калина. – У тебя же есть позитивные предложения?

– Да. Мне кажется, нам нужно серьёзно задуматься о структуре группы. Сейчас она довольно аморфна, этого было достаточно для узкого круга общения и достаточно для наших исследовательских работ, но этого недостаточно для широкого взаимодействия с окружением, раз уж мы на него пошли. Представьте, что у зрителя или читателя возникает конкретный вопрос по какому-то конкретному информационному поводу, который он получил. Кому он может его задать? Допустим, это не простой зритель, а возможный коллега или представитель науки.

– У нас есть почтовый ящик, который не составляет труда найти, – заметил Мирон. – Письма, приходящие на него, доступны для всех членов руководства группы.

– Да, доступны, все прочтут письмо. И на этом всё кончится, потому что каждый будет считать, что на него ответит кто-то другой.

– Не всё так мрачно, но так иногда бывает, – согласился Калина.

– Дальше, насколько мы сами представляем, какая работа ведётся нашими людьми из других городов? Кто может сказать, чем сейчас занят Фрост? Или Шаман?

– Исследованиями, – тут же отчеканил Онил.

– Какими? И это Калининград, в котором находится, можно сказать, наш второй центр. Петербург вообще существует в отдельном режиме, мы узнаём о том, что происходит там, лишь в двух случаях: первый – «есть идея!» и последний – «результат проекта». Кто сможет ответить, если на почтовый ящик группы придёт вопрос, связанный с работой, которую ведут не в Москве?

– Что ты предлагаешь? – повторил свой вопрос Александр.

– Для начала – создать единый информационный центр. Или координационный центр, как угодно. Нужна точка, нужен человек, который был бы в курсе всего, что происходит на пространстве действия группы. Тогда он станет звеном взаимодействия между внешним окружением и внутренней информацией.

– Пресс-центр, что ли? – переспросил Мирон. – Ну ты завернул формулировочку!

– Нет, не пресс-центр, хотя он сможет общаться и с прессой. Именно координатор, который всегда будет в курсе того, кто над чем работает и чего он достиг. Это будет полезно для нас самих ничуть не меньше, чем для абстрактной прессы. Сейчас чтобы узнать, чем занят Калина, нужно спросить Калину, а чем занят Фрост, нужно спросить Фроста, это потерянное время. А если человека нет на связи, это попросту невозможно. Вместо этого можно будет задать только один вопрос и только одному лицу и получить полный ответ.

– Это удобно, – подхватил Онил. – Мы в любой момент можем быстро на всё ответить.

– Допустим. – Калина легонько постукивал пальцами по столу, как по клавишам.

– Дальше, – продолжил излагать Леонид. – Мы в последнее время перестали предавать огласке вообще какие бы то ни было результаты нашей деятельности. С одной стороны, мы вышли на публику, а с другой – реальной информации о себе стали выдавать даже меньше, чем было. Это противоречие работает против нас. Я не призываю к публичности всех наших действий, ни в коем случае, но всё же большая открытость и систематичность, считаю, необходимы. Раз уж мы начали эту игру, придётся её вести. Или мы скатимся до уровня «Поиска».

– Была же неплохая идея вывешивать отчёты об основных экспедициях на сайте, – напомнил Баал.

– Была да заглохла. Потому что нет никого, кто этим бы занимался. Получается, когда «все», то «никто». А в результате создаётся впечатление, что мы последних полтора года только и делаем, что книжки пишем.

Все засмеялись.

– Координатор заодно сможет решить, что из поступивших к нему сведений может быть передано в широкий доступ. У него будет из чего выбирать.

– Мы всё равно не можем сейчас принимать решений, потому что здесь неполный состав. – Калина посмотрел в окно. – Здесь ты и я. Без Чёрного результата не будет.

– Это последний вопрос, который я хотел бы поднять. – Люминос проследил за взглядом Калины. – Наверное, самый трудный. Хорошо, что его задал сейчас ты. Это наглядно демонстрирует, насколько мы теряем в оперативности и вообще в способности принимать решения. Я не смог вызвонить Антона, хотя пытался три дня подряд. Я не имею ни малейшего представления о том, где он сейчас находится. Кто-нибудь это знает?

Леонид оглядел всех по очереди, молчание было ему ответом.

– В результате сейчас мы, как группа, полностью недееспособны. – Он ещё раз обвёл взглядом всех участников совещания, чтобы увидеть, какое впечатление произвели его слова. – Да, вопрос о систематизации информации и координаторе – не самый срочный вопрос, но если бы сейчас возникло нечто, требующее немедленного решения, ответа или действия, результат был бы тем же – мы ничего не смогли бы решить. Не вам мне рассказывать, насколько важна сейчас скорость реагирования, скорость принятия решений, скорость подстройки под стремительно изменяющийся окружающий мир. До двенадцатого года всего ничего, а мы оказываемся сидящими в луже, если не ходим дружной тройкой. Мы перестаём соответствовать миру, это опасно, это поражение.

Все подавленно притихли. Леонид говорил очевидные вещи, на которые до сих пор никто не взглянул под таким углом. Они занимались изучением процессов в мире вокруг, но никто не догадался посмотреть в зеркало.

– Мне кажется, – снова заговорил Леонид, – коллегиальность руководства должна остаться только для принятия основополагающих, идеологических, концептуальных вещей. Решение же текущих оперативных проблем может проходить в оперативном режиме. Это даже не будет решением, это будет просто координацией действий. Я всё сказал.

– Я думаю, он прав, нам, конечно, действительно нужна быстрая координация, – поддержал Онил.

– Что ты хочешь конкретно? – уточнил Баал. – Извещать тебя о появлении новых точек для изучения и о результатах выездов в зоны? Да не вопрос.

– А ты что скажешь? – Люминос обернулся к Калине.

– Посмотрим, – задумчиво проговорил Александр. – Посмотрим, как это будет на самом деле.

В Калининграде письмо Люминоса вызвало бурное обсуждение.

– Без Чёрного никаких новшеств быть не может! – кипятилась Гунна. – Вот вернётся Антон, тогда и можно будет всё обсудить. А то, ишь, как только он уехал, так у них сразу идеи.

– Что они вообще от нас хотят? – недоумевал Фрост. – Результаты исследований… Какие результаты? Мне что, им мои сны пересказывать? Чего ради-то? Это же мой путь, не думаю, что кто-то ещё сможет отсюда что-то для себя взять.

– Кажется, москвичей занесло, – резюмировал Шаман, постучав согнутым пальцем по лбу. – Ничего, остынут. Хотя здравое зерно в этом тоже есть, нам нужно подумать о координации действий. Только думать надо не на сегодня, а о том времени, когда кончатся и пресса, и Интернет. Вот тогда нам действительно понадобится координатор.

– Сначала нужно дождаться Чёрного, – стояла на своём Гунна. Она никому не рассказала о неожиданном визите из Москвы.

– Да дождёмся, дождёмся. Ещё не завтра.

На том и остановились.

Они стояли под стеной эдинбургского дворца уже минут десять, Антон и так и сяк смотрел на статую Роберта Брюса и не мог понять, зачем же его сюда послали. Ну статуя, ну похож, ну Роберт. И что? Он не умел разговаривать со статуями. К тому же день был рабочий, наплыва туристов не наблюдалось, экскурсоводов тоже не было заметно, вопросы задавать было некому.

– Леди и джентльмена интересует наш великий король? – раздался мягкий негромкий голос.

Антон оглянулся. Как он мог не заметить, что к ним подошёл человек? Средних лет мужчина в длинном тёплом пальто стоял точно у них за спиной и смотрел на них с вежливым интересом.

– Нас интересует история, – обтекаемо ответил Антон.

– История королевства?

– История рыцарских орденов. – Он подумал, что либо сейчас собеседник отстанет от них, либо расскажет что-то важное. Нужно было рискнуть.

– Вы не англичане? – уточнил человек.

– Мы русские, – ответила вместо Антона Таня.

Мужчина обошёл их по кругу, встал возле Чёрного и тем же самым ровным голосом попросил:

– Пожалуйста, покажите ваше кольцо.

Антон ощутил, как между лопаток пробежал холодок. Кольцо было под тёплой перчаткой, глядя со стороны, можно было предположить, что на руке что-то есть, но не больше. Мужчина ждал. Антон начал снимать перчатку.

– Благодарю, – сказал незнакомец, едва взглянув на Глаз Дракона. – Прошу прощения, но мне нужно было удостовериться, что вы именно тот, о ком я получил весть.

Чёрный замер на месте – после таких слов он не мог решить, что ему следует делать: то ли скакать от радости, то ли удирать во весь дух, – поэтому предпочёл не делать ничего. Он стоял и ждал продолжения.

– Могу я просить вас воспользоваться моей машиной? – Похоже, незнакомец не собирался облегчать ему выбор.

– У меня есть своя машина, – возразила Татьяна.

– Простите, леди, но в таком случае вашу машину сначала придётся долго вытаскивать, а потом долго чинить, – слегка поклонился странный человек.

– Да, мы поедем, – решился Антон. Не затем же он забирался в такую даль, чтобы сейчас бежать, возможно, от самого порога тайны.

– Прошу, – галантно повёл рукой их непонятный гид. – Можете называть меня… да хоть мистер Смит.

И он преехиднейше улыбнулся.

Антон и Таня проследовали за мистером Смитом до ближайшего угла, там их поджидал самый обыкновенный джип. Таня подумала, что по проходимости её новая машина немногим уступает джипу, и зря она согласилась её оставить. Но думала она так очень недолго. Они выехали из столицы и через несколько минут остановились в какой-то совсем незначительной деревушке, состоящей из одной улицы и двух пивных. Здесь они вслед за гидом покинули джип и погрузились в самый настоящий горный вездеход, маленький, юркий и мощный.

Прямо от деревни начиналось крутое ущелье, и вездеходик, рыча и перебирая гусеницами, бодро двинулся вверх по извилистой тропе вдоль реки. Чёрный не мог бы сказать, сколько они проехали, но не слишком много. Всю дорогу он не отрывался от небольшого окна в отделении для пассажиров. За окном уходили вдаль и вниз какие-то древние руины, со скал вверху скалились каменные головы, выточенные в незапамятные времена, в одном месте они миновали настоящее каменное окно, ведущее в тёмное чрево скалы. Чёрного начало охватывать возбуждение, он отчётливо предвкушал самую великолепную тайну, которую ему только довелось повстречать.

Мистер Смит остановил вездеходик возле массивных руин. Они вышли, щурясь и прочищая уши после рёва двигателя.

– Перед вами Тампль. – Гид указал на руины. – Вы, кажется, спрашивали о тамплиерах.

– Тампль? – не поверил Антон. – Это какое-то местное название?

– Вы правы, – кивнул мистер Смит. – Некогда эта перцептория носила более личное имя – Balantrodoch. Но наш путь лежит не сюда. Дальше придётся немного подняться.

Антон поднял глаза и заметил на гребне ущелья самое удивительное строение, которое ему когда-либо приходилось видеть. Ему даже показалось, что там находится маленький, но настоящий собор, да не обыкновенный, а один из шедевров готики, вроде Шартра. Они начали подъём.

Вблизи часовня ничуть не теряла в невероятности. Она напоминала прихотливую прекрасную песню, которая была оборвана на середине куплета. Почему – неизвестно, возможно, из-за смерти певца. Видно было, что грандиозный замысел архитектора не воплощён до конца, строительство было остановлено, да так больше и не возобновилось. Но и то, что удалось создать, поражало.

Над западным входом была вырезана голова юноши с раной на правом виске. Напротив – ещё одна голова, бородатого мужчины. А справа можно было разглядеть женский лик.

– Это убитый здесь сын вдовы, – пояснил мистер Смит. – А вон и сама вдова, а вот там – голова убийцы. Говорят, убийца был мастером, а юноша подмастерьем.

– Сын вдовы? – подхватил Антон. – Это же доминанта основной легенды масонов!

– Вы правы, – улыбнулся гид. – И легенды о Парсифале.

Они прошли внутрь. Там Чёрный остановился посередине и буквально схватился за голову – вокруг него был воплощённый в камне бред свихнувшегося оккультиста. Резные образы и геометрические фигуры переплетались, перекрещивались, переходили одна в другую, являя собой замкнутые циклические письмена на языке символов, которые можно было бы разгадывать годами и так и не прочитать. Треугольник, Звезда Давида, пентаграмма, снова гекса, опять треугольники, круги, спирали… У Антона закружилась голова. Он почувствовал, что если сейчас же не отвернётся, то грохнется в обморок прямо среди этих обломков камней. Каменная музыка часовни оказалась для него слишком мощной, возможно, потому, что некая часть его сознания уже была способна её понимать. Но этой частью был далеко не разум.

Мистер Смит наблюдал за ним исподтишка, видимо, реакция Чёрного его полностью удовлетворила.

– Обратите внимание ещё на вот этот декор. – Он указал на повторяющийся то тут, то там мотив головы, выглядывающей из листвы или же из завитков лиан, которые растут у неё из ушей и рта.

– Знаменитые священные головы тамплиеров? – уточнил Антон.

– Не только. Вам знакомы кельтские мифы о зелёном человеке? Они стали основой легенды о Робин Гуде.

– Сожалею, – склонил голову Антон. – О Робин Гуде слышал конечно же, но, боюсь, в этой истории не было следов кельтских легенд.

– Ничего. Они не актуальны в России, – принял его извинения мистер Смит. – Но Роберт Брюс Первый хорошо знал историю своего королевства. Теперь – о чём вы хотели бы знать?

Чёрный понял, что его вечную подозрительность и опаску придётся держать в узде. Чем откровеннее он сможет задать вопрос, тем полнее будет ответ. Он несколько раз глубоко вдохнул, собирая мысли.

– Я вижу здесь много геометрических символов, – начал он. – Мне известно, что в основе множества учений самых разных стран и врёмен лежит ограниченное число символов, и это именно основные геометрические фигуры. Могу ли я предполагать, что моя мысль верна и что тамплиеры действительно были знакомы с геометрией Вселенной?

– Можете, – улыбнулся гид. – Идея о том, что космос создан посредством геометрии, не нова, впервые её озвучил Платон. Он же назвал Создателя – Архитектором. Так что масонам, и тамплиерам вместе с ними, оставалось лишь подхватить столь красивую мысль. А уж был ли знаком с геометрией Платон?

– Да, понимаю.

– Именно под защитой тамплиерских мечей в Европу пришли принципы божественной, то есть космической, архитектуры и геометрии.

– Тогда ещё один, очень важный для меня вопрос.

Чёрный запнулся, старательно подбирая слова. Мистер Смит ожидал, не выказывая нетерпения.

– В моих исследованиях я пришёл к мысли, что в основе всех ныне существующих, равно как и древних, культов должен лежать некий единый источник знания. Это не значит, что все боги всех времён – это один и тот же бог. Это не значит, что все пользовались одной и той же легендой, рождённой предыдущей цивилизацией. Я хочу сказать лишь, что источник, колодец, из которого черпалась вода знания, един для всего человечества. Просто разные люди доставали из него разную воду и готовили из неё разные напитки. Как-то так. Есть ли какие-то свидетельства, которые подтверждали бы эту мою мысль? Или опровергали, если она ложна?

– Могу рассказать вам, что археологам удалось установить, что описанный в Ветхом Завете Храм Соломона очень похож на реальные финикийские храмы. А если помните, финикийцы поклонялись Астарте.

– Богине-матери? – с трудом выдохнул Антон. У него на самом деле перехватило дыхание.

– Её там называли «Царицей Небес» и «Звездой Морей», впоследствии эти слова христиане использовали для именования своей Девы Марии. Астарте поклонялись на вершинах холмов и гор. Есть сведения, что Соломон сам был почитателем изначальной богини.

– Тогда, – развил эту мысль Антон, – кому же он строил свой храм?

– Вот это и есть очень большой вопрос, – покачал головой мистер Смит. – Известен один из документов гильдии каменщиков от 1410 года, где упоминается «сын царя Тира» и связывается с древней наукой, которая якобы пережила Потоп и нашла своё отражение в трудах Пифагора и Гермеса. Другой манускрипт, уже от 1583 года, цитирует слова Хирама и описывает его как сына царя Тира и одновременно мастера.

– Получается, древнее знание существует на самом деле? – на всякий случай уточнил Антон.

– Получается так.

– Благодарю вас. – Чёрный поклонился. – Это на самом деле очень важная для меня информация. Могу ли я взять на себя смелость сделать вывод, что Храм Соломона являлся звеном в цепи передачи гораздо более древнего знания и что у истока этого знания женский лик?

– Ваша смелость в ваших руках, – дипломатично улыбнулся масон. Сейчас Чёрный уже не сомневался, с кем он имеет дело. – Но помните, что Соломон был не сыном небес, а только сыном Давида.

– А ты что скажешь? – обернулся Антон к Wilkes, которая молчала с момента, как они вошли в часовню.

– Знаешь, когда я смотрю на всё это, – она широким жестом обвела помещение, – мне кажется, что я слышу какую-то очень древнюю песню, мелодию, но очень тихо, я ничего не могу разобрать.

Масон улыбался.

– Скажите… – Антон решил на всю катушку использовать выданное ему разрешение задавать вопросы. – Ведь Вильям Брюс тоже был посвящённым масоном?

– Без сомнения. Он родился не в той семье, чтобы у него был выбор.

– Тогда почему он отправился именно в Россию?

Мистер Смит задумался, как будто взвешивая, что именно ему следует рассказать.

– Прошу прощения, если это некорректный вопрос, но так как я русский, и…

– Не извиняйтесь, вы имеете право на этот вопрос. Но уверены ли вы, молодой человек, что готовы услышать на него ответ?

– Да. – Антон не задумался ни на секунду. Разумеется, он готов услышать и принять любой ответ, иначе бы Яков Брюс не тратил на него своё вневременье.