Текст книги "2012. Танго для Кали"

Глава 8

Ирина не торопилась домой – тихая тёплая осенняя погода способствовала спокойному течению мыслей, и она шла привычным путём, почти не замечая окружающий мир. Привычно взглядывала на светофоры, привычно переходила дорогу на зелёный свет, не отвлекаясь от размышлений. Это был её конёк, её уникальная способность – объединять и систематизировать, казалось бы, совсем разнородный материал, находить общее, делать выводы и получать прогнозы. Она не ходила по зонам, её полем деятельности было пространство информации, а орудием – интеллект. В её интересы входил путь развития цивилизации и путь развития личности, она одинаково хорошо ориентировалась и в истории и в психологии. Более того, она находила между этими дисциплинами много общего. Методология одной могла применяться в другой. Сейчас она как раз размышляла на эту тему.

Ира привычно коснулась таблеткой ключа домофона, не спеша поднялась на этаж, привычно поднесла к замку ключ. Ключ не вошёл в скважину, а во что-то упёрся. Она очнулась, с недоумением посмотрела на дверь. Квартира была её, а вот замка не было. Он был аккуратно срезан и лежал возле стены. Девушка достала из сумки дежурный газовый баллончик и осторожно толкнула дверь. Больше всего она боялась застигнуть в квартире похитителей, она-то прекрасно знала, что ей в такой встрече рассчитывать не на что. В отличие от других членов группы, она не могла похвастать успехами в физической подготовке.

Её встретила тишина. Она на цыпочках прошла по коридору, заглянула в комнату, вошла в кухню. Никого. Ира перевела дух – значит, домушники уже ушли. Она прошлась по дому, оценивая царящий везде бардак. Квартира была перевёрнута, шкафы вывернуты наизнанку, вещи и книги разбросаны. Кажется, незваные гости заглядывали даже в холодильник. В шоке от увиденного, Ирина машинально набрала ноль-два и без сил опустилась на разгромленную кровать.

– Вах, такая дэвушка одна живёт, каждый обидэть можэт, – сокрушался горбоносый сержант из оперативной группы, изучая разгром и быстро записывая подробности в протокол осмотра места происшествия.

Следователь был немногословен и деловит, он уточнил у Ирины, в котором часу она обнаружила грабёж, не замечала ли за собой наблюдение и нет ли у неё подозреваемых. Наблюдения она не замечала, подозреваемых тоже не было. Она не понимала, кого и зачем могла бы привлечь её небольшая квартирка, где почти не было дорогих вещей – только несколько золотых украшений, оставшихся от матери, да немного её собственного серебра. Больших денег у неё тоже никогда не водилось.

– Посмотрите, что похищено, составьте, пожалуйста, опись, – обратился к ней следователь.

Ирина осмотрелась. Крупные вещи были на месте: старенький цветной телевизор, видеоприставка, домашний компьютер далеко не последней модели, – всё это не понадобилось ворам. А вот остальное… Она не могла сосредоточиться, взгляд скользил по разбросанным повсеместно вещам и не мог ни за что зацепиться. А, вон перевёрнутая шкатулка, где были драгоценности. Ира подняла вещицу, убедилась, что она пуста, и принялась записывать короткий перечень похищенных ценных предметов. На всякий случай она добавила туда же зимнее пальто с чернобуркой, которое как-то не попалось ей на глаза, КПК, небольшую сумму денег, укрытую в одной из вываленных из стола папок с бумагами.

– Профессионалы работали, – заметил следователь. – Четвертью часа наверняка обошлись.

– Откуда вы знаете? – удивилась Ира.

– Обыскивали профессионально, по схеме. Известно же, куда обычно люди прячут своё добро. Психология! – Он улыбнулся.

– Да, правда, – согласилась она. И здесь психология.

– К тому же почерк читается по тому, как разложены вещи. Как будто что-то искали.

Ирина не сказала бы про такой развал «разложено», но желания спорить не было. Она покорно расписалась во всех предложенных бумагах и проводила опергруппу.

Нужно было собраться и начать наводить порядок. «Это не один день уйдёт!» – ужаснулась она, поднимая первую кофточку и вешая её в платяной шкаф. Постепенно она расчистила себе путь к столу, возле которого ворохом были свалены бумаги и документы. Папки переворачивали и вытрясали. Но не все. Она с замиранием сердца подняла с пола тонкую зелёную папочку, где держала свой небольшой запасец на чёрный день, развязала. Вот это удача! Деньги были на месте. Грабители их не нашли! Видимо, решили, что в такой тощей папке точно нет ничего важного. Ирина едва заметно усмехнулась про себя: «Плохие из них психологи!» Настроение начало подниматься.

Она провозилась пару часов, рассортировывая и раскладывая по местам свои бумаги, наконец порядок был наведён и здесь. Следующей целью оказался диван. Ирина шагнула к нему и нагнулась, чтобы поднять блеснувший возле его ножки предмет. Кольцо! Точно! Кольцо, что подарила мать, золотое с александритом. Ирина почти никогда не надевала его, но дорожила как памятью. Уронили в спешке, а оно и спряталось – теперь она рассмеялась вслух. Кажется, самое ценное осталось при ней: и подарок матери, да и голодная смерть в близком будущем ей не грозит. Она окончательно успокоилась и впервые после прихода домой внимательно осмотрела квартиру. Шкатулка валялась возле шкафа, ага, – она заглянула под шкаф и выгребла ещё два кольца и подвеску. Выходит, драгоценности все при ней… А что же тогда украли? Она принялась методично возвращать вещи на их места, находя всё новые и новые «пропажи». Нашлось и пальто, оно почему-то было брошено в ванной. Ничего? Всё перевернули и ничего не унесли? Но так не бывает!

Она перешла из спальной в гостиную, расставила всё по местам и там. Что же ещё? – раздумывала она, помахивая зарядником от КПК. А где он сам? И правда, где наладонник? Ирина поняла, что его она сегодня не видела. Не нашла. Где же он может быть? Его не могли утащить без зарядника! У них едва не у каждого уникальный разъём. Кому он нужен, если невозможно подключить его к электросети? Она снова прошлась по квартире, заглядывая во все уголки. КПК не было. В её голову закрались первые подозрения. Так, а что было у неё в КПК? Материалы «Немана», но немного, переписка с Чёрным, кое-что из материалов о нём или его. Материалы по Брюсу! Да, результаты её долгих розысков, многих часов работы в библиотеках, архивах и Интернете – всё было там. Там же её гордость – полный список его библиотеки, переданной в Морскую академию Санкт-Петербурга. И к этому – опись огромной коллекции курьёзных вещей, поименно. Ирина как стояла, так и опустилась на диван, не выпуская из рук зарядника. Остановившимся взглядом она смотрела прямо перед собой, но ничего не видела. Впоследствии она не могла сказать, сколько времени провела без мыслей.

Тихо потрескивали дрова, плясало пламя в камине. Антон сидел в кресле и смотрел на огонь. Матрёша уже давно не показывалась из своей комнаты, увлечённая очередной книжкой. За окном, подчёркивая темноту морозной ночи, вовсю сияла идущая на убыль луна. «Странно, – размышлял Антон. – Почему Властелины Времени ни разу не вышли на меня напрямую? Заглядывали в мысли, но никогда не проявляли себя. Весь контакт шёл только через Михаила. Даже на встречу Седой не пришёл». Он снова пережил давнее разочарование, когда он безуспешно прождал Седого на месте назначенной встречи. Тогда он решил, что какую-то ошибку допустил он сам. «Сны посылал, – припомнил он. – Точно, такое было. И вот теперь опять, вся информация только через Матрёну. Почему? Может быть, они не могут позволить себе прямой контакт из-за отметки Нечто? И не только они!» Антон перебрал ещё несколько ситуаций контакта. Да, его партнёры всегда старались держаться на расстоянии, не нарушая естественного хода событий. Даже те, кто в иных ситуациях на правила и законы плевал. Странно. Мысли нарушил долетевший с улицы шум машины. Звук приблизился и стих, зато звонко запищал домофон.

– Да? – Чёрный никого не ждал.

– Открывай, техпомощь приехала! – прозвенел радостный голосок Night. Он нажал кнопку, открывающую замок, и поспешил навстречу.

Татьяна возникла на пороге, обворожительная, как фея зимы. Короткая белоснежная шубка из норки в сочетании с изящными черными ботфортами выше колен смотрелась как на модельном показе. Осветлённые и выпрямленные по последней моде волосы девушки рассыпались по плечам, подчёркивая стройность и хрупкость фигуры. На светлом меху поблёскивали налетевшие с высоты ледяные иглы, и в тон к ним мерцали блёстки искусно нанесённых теней. Он залюбовался волшебной картиной, застыв в дверях.

– Я с работы, – тут же разрушила сказку Татьяна. – Решила заглянуть ненадолго, проведать, как у тебя дела. Поможешь занести продукты? Я тут привезла кое-что для ужина.

– Сейчас. – Антон поспешил одеться, а Night уже входила в дом с пачкой чего-то вкусного и дорогого в руках.

«Кое-что» в её понимании было недельным запасом продуктов на большую компанию. Соки, фрукты, питьевая вода, мясо, быстрозамороженная картошка, креветки, ещё какие-то пакеты и упаковки выстроились вдоль стены и заполнили холодильник. Здесь был даже небольшой бочонок пива. «Действительно навигатор», – усмехался про себя Антон, благодарный за неожиданную заботу. На шум и суматоху выскочила Матрёна. Чёрный представил девушек друг другу, они церемонно раскланялись. Татьяна была сама приветливость и добродушие, и у него слегка отлегло от сердца: после предупреждений Седого он опасался подобной встречи. Казалось, Таня ничего не заподозрила: ведь она знала, что в загородном доме живёт девушка, активно сотрудничающая с группой, которой необходимо тихое местечко для подготовки к экзаменам. Антон не сомневался, что либо Гоша её просветил, либо те, кто стоит за ней, позаботились.

– Креветки с пивом? – Night открыла тему ужина.

– Замечательно! – воскликнул Антон, но тут же одумался: – Постой, ты же за рулём?

– И вправду. – Она развела руками. – Как-то я не подумала. И на работу завтра… Тогда – против картошки с мясом возражения есть?

– Никаких! – дружно отозвались Антон и Матрёша.

– Приступаем. – Она уверенно взяла управление на себя. – А пока готовится, дружно режем салат.

– Вы здесь без меня управитесь? – на всякий случай поинтересовался Антон и получил позволение удалиться. Он вернулся к камину, который не стоило надолго оставлять без надзора. Сквозь неплотно прикрытую дверь до него долетал деловитый щебет Татьяны. Она то и дело теребила Матрёну вопросами о её доме, родителях, учёбе, перемежая их манерными жалобами на то, как трудно ей бывает с Антоном. Он не слышал, что отвечала Матрёша, зато узнал много нового о себе. Он совершенно неприспособлен к самостоятельному существованию, полный недотёпа в быту и элементарных жизненных делах. Он ведёт хаотичный образ жизни, его постоянно носит с места на место, не может нигде прижиться и устроиться, не может стабильно зарабатывать денег. А теперь, с этой болезнью, ему полностью перекрыты все пути. Хорошо, что у него есть она, Night, которая может найти выход из любой ситуации и позаботиться не только о себе. На ней и квартира, и машина, она зарабатывает достаточно, чтобы не задумываться о деньгах. Впрочем, сетования Татьяны шли как фон для работы и, похоже, не занимали ни её голову, ни ум Матрёны. Потому что, когда всё было готово, Таня появилась в зале как ни в чём не бывало.

– О, ничего, ничего, сносно поработал зверёк. – Она прошлась вдоль новеньких батарей, оглаживая свежую краску. – Жить можно!

И, вынеся вердикт, тут же переключилась на Чёрного:

– Что дальше думаешь? Долго собираешься затворником тут сидеть?

Что ей мог ответить Антон? Уж никак не рассказывать о результатах своих исследований в таких далёких от жизни областях, как алхимия, сравнительное религиоведение и история.

– Придётся пока посидеть. Ремонт здесь нужен. Вон старые батареи по всему участку раскиданы, хорошо, под снегом не видно. Надо порядок здесь наводить.

– А потом? – не унималась Татьяна.

– Запущу ремонт, а потом в Калининград поеду. – Антон пошевелил кочергой угли в камине, проверяя, можно ли уже их оставить без пристального внимания. – Ремонтник из меня всё равно никакой. Займусь восстановлением своих сталкерских сил.

Он мечтательно улыбнулся и добавил:

– Давненько я не был в зоне.

– Ну вот, – демонстративно развела руками Night, получив наглядное подтверждение своих слов.

Накрывать стол решили в зале. Гулять так гулять! Мясо шло на ура под виноградный сок, фрукты были свежайшими, салаты оригинальными, девчонки смеялись, дружно поддразнивая Антона, который только улыбался в ответ. Кто-то вспомнил, что примерно в этих числах в Китае отмечают Новый год – выпили и за Новый год тоже. Татьяна время от времени поглядывала на часы и сокрушалась, что такой великолепный вечер придётся закончить пораньше, ведь завтра у неё работа, а сегодня её дома ждёт некормленый Граф. Антон переглядывался с Матрёшей, то ли прикидывая, когда может наступить «пораньше», то ли всё ещё ожидая какого-нибудь подвоха.

Закончился пакет с соком, и Матрёна потянулась через стол за другим. На пальце блеснул Единорог. Вдруг Night замерла, уставившись на кольцо, как будто только что его разглядела. Возможно, это так и было, пока они трудились на кухне, было не до рассматривания колечек. В её глазах появился стеклянный блеск. Матрёна невозмутимо подняла бокал с соком.

– Что это? – слегка охрипшим голосом спросила Night. – Откуда оно у тебя?

До сих пор ей ни разу не довелось увидеть Единорога, она лишь слышала о существовании такого кольца и теперь смотрела на него, как удав на кролика.

– Любимый человек подарил, – выкрутилась Матрёна.

– Он тоже занимается ювелиркой? – кинулся ей на выручку Антон.

– Ага. – Она поставила на место бокал.

Татьяна посмотрела на неё всё тем же отсутствующим и жёстким одновременно взглядом, потом отвела глаза. Инцидент был исчерпан. Некоторая недоговорённость осталась, но Таня не сумела бы её себе объяснить, а те, чьё внимание привлекло кольцо, не считали нужным этого делать. Антон не слишком обеспокоился – он был у себя дома и свято верил, что дом его в любой ситуации защитит.

– Расскажи-ка, как ты мне чуть не угробил машину? – Татьяна сменила тему.

– Но не угробил же! – попробовал отвертеться Антон.

– Да-да, только в кювет на ровной дороге свечкой влетел. – Она издевательски расхохоталась. – Герой блокбастера!

– На повороте. – Антон попробовал разрядить обстановку улыбкой. – На ровной я бы с этим конём управился.

– Не сомневаюсь. – Видно было, что девушку занесло. – Ты же у нас супермен. Благородный дон на лихом коне! Только дон вечно безденежный.

– Какой сталкер будет строить себе дворец здесь, когда он нацелен на другие места? Тут или – или, или рвать пупок за успешность по обычным меркам людей, или прорываться в зоны. Не тебе мне это всё объяснять.

– Да, когда ради ничтожнейшей суммы денег приходится надрывать пупок, это действительно проблема. Только для очень многих обычных людей таких проблем нет. И деньги есть, и пупки целые. Потому что работать следует головой, а не как ты – шабашить по случаю. Тоже мне, Нео нашёлся!

– Что? – Лицо Антона вытянулось от удивления. – Какой Нео?

– Помнишь, ты мне как-то вещал, что весь мир есть Матрица? А тебе нужно её взломать?

Ничего подобного Антон не помнил, но могло и быть, идея была расхожая. Когда вышел фильм, они прониклись этой мыслью и примеряли её на реал. И она на него достаточно неплохо ложилась.

– Какой ты Нео! – разошлась Night. – Ты шут гороховый, клоун!

– Ну хорошо, – не выдержал Чёрный. – Пусть я шут. А ты, ты-то кто? Королева?

– Да, я королева, – не моргнув глазом, заявила Night. – А ты кто? Кто ты такой?

– Ego sum qui sum, – произнёс Антон, глядя в её глаза.

– Что? – Она опешила.

– Я тот, кто я есть.

Повисло молчание. Похоже, на той стороне соображали, что им довелось получить и куда следует двинуться дальше.

– Ты что, не знаешь? – тихо, но уверенно задал вопрос Антон.

– Да знаю я! – уже не зло, а слегка растерянно огрызнулась Таня и сразу же заговорила о другом.

Антон облегчённо вздохнул, решив, что на сегодня атака завершена. Матрёша незаметно ему кивнула. Как раз к этому времени они прикончили мясо и подобрали салаты, впереди был чай и вишнёвый пирог. Антон не любил сладкого, он объявил, что не претендует на десерт. Татьяна снисходительно кивнула, девушки взялись за уборку стола. Теперь Таня снова выглядела благодушной и улыбчивой, какой показалась в самом начале вечера.

– Ну всё, чайку попьём, да поеду, – заметила она, жестом приглашая Матрёну на кухню.

Они отправились пить чай, а Антон занялся чисткой камина, который полностью прогорел. Когда он затем заглянул на кухню, там царил хорошо початый большущий пирог, а девушки согласно трещали о каких-то ведомых только им вещах, тонкостях макияжа и тому подобном. Антон мигнул и исчез, поняв, что его здесь совсем не нужно. Он ретировался в зал и попробовал вернуться к своим размышлениям, но после сытного ужина его неодолимо потянуло в сон, и он сам не заметил, как задремал.

Его вырвал из забытья истошный вопль. Антон вздрогнул и открыл глаза. Он с трудом осознал, что лежит на диване в зале, а перед ним, судорожно ломая руки, стоит бледная перепуганная Night.

– Матрёна!..

Чёрный вскочил и бросился в кухню.

Татьяна налила себе очередную чашку, в очередной раз заметив, что вот допьёт, и пора ей уже ехать домой. Она взгромоздилась на столешницу с чашкой в одной руке и с куском пирога в другой, помахивала ногой и продолжала рассказывать длинную историю своей жизни, откровенно расписывая, как ей приходилось трудно и как она вышла победительницей, несмотря ни на что. Матрёша, сидя на древнем мягком стуле, покорно слушала, хотя у неё уже слипались глаза. Вежливость не позволяла ей признаться, что она устала и очень хочет спать. Она не могла понять, куда запропастился Антон, почему он бросил её наедине с разговорчивой гостьей. Гостья говорила и говорила, однообразно и монотонно, покачиваясь в такт своему рассказу, как огромная змея, нависающая над Матрёшиной головой. Казалось, даже глаза у неё остекленели и стали в точности как у змеи, неподвижные и гипнотизирующие. У Матрёны кружилась голова, она постепенно уплывала в транс и не могла удержаться. Казалось, Night раскачивается сильней и сильней, и в такт её ритму начала покачиваться Матрёна. Вот она чуть сильнее откинулась назад и… Задние ножки стула вышли из пазов, одна из стоек треснула, сухое дерево расщепилось вдоль, стул сложился. Матрёна дернулась, пытаясь остановить падение, взмахнула рукой и как раз угодила на здоровенный острый отщеп. Сантиметровой ширины заноза вонзилась в её руку и ушла на три сантиметра вглубь. Night вздрогнула, её лицо исказилось от внезапного приступа острой боли, она завопила и спрыгнула со стола. Растерянная Матрёша сидела на полу среди обломков стула и с недоумением смотрела на свою руку и торчащий из локтевого сгиба огромный шип.

– Это я во всём виновата, – прошептала Татьяна.

Она подбежала к девушке, резким движением сдёрнула её руку с обломка и прижала место прокола второй рукой.

– Подержи, я сейчас! – Она, несмотря на внезапное сильное головокружение, бросилась поднимать Антона.

Чёрный не сразу осознал, что произошло. Он переводил взгляд с застывшего лица Матрёши на окровавленный кусок дерева, пока до него не дошло, что ранение вполне потянет на ножевое. Кровь пока что не шла, у Матрёны был шок, и она не чувствовала боли. Антон метнулся к аптечке, достал бинт, аккуратно отвёл руку девушки, осмотрел, покачал головой, быстро перетянул локоть и бросил Night, чтобы заводила машину. Та тут же подхватила шубку и скользнула за дверь.

В травмпункте Матрёше всадили противостолбнячный укол, а зашивать рану не торопились. Им предложили проехать в больницу. Антон попробовал скандалить, но это не помогло. Пришлось снова садиться за руль, гнать в одну больницу, потом в другую. Татьяна сидела на заднем сиденье и повторяла, что она виновата во всём, и, если бы она уехала домой, как собиралась, ничего бы этого не было. От этого он нервничал сильней и сильней. Наконец они возвратились домой, и она теперь уже окончательно распростилась и отбыла в город.

– Но, – вырвалось у неё напоследок, – если бы не сейчас, то всё равно что-нибудь бы случилось, в какой-то другой момент. Это судьба.

Антон вздохнул и спорить не стал. Он видел, что Night и так сильно напугана и не может понять, как всё это произошло: ведь она не прикасалась ни к Матрёне, ни к стулу. Только испытанная ею в момент падения девушки сильнейшая боль говорила, что это не просто несчастный случай. Но она не могла себе это происшествие объяснить, а Чёрный объяснять не хотел. Он хотел лишь, чтобы Night поскорее оказалась подальше.

Антону пришлось вспоминать обязанности медсестры и ежедневно делать Матрёне перевязки. Несмотря на уход, рана её выглядела воспалённой и, похоже, вот-вот могла начать загнивать. Прописанная докторами мазь помогала не слишком. Чёрный психовал, ругался на охламонов-врачей, которые гоняли их туда-сюда, вместо того чтобы как следует обработать рану, но не прекращал своих ритуальных бдений над итальянской книгой. Как ни странно, именно это им помогло. Созерцая текст и ожидая, пока в его голове всплывает смысл очередного абзаца, он вдруг вспомнил, что ему не раз приходилось перевязывать дуэлянтов. Тогда не было антибиотиков, не было современных средств, и тем не менее раны заживали быстро и без последствий. Антон вскочил и чуть ли не бегом бросился одеваться: теперь он знал, что должно было помочь Матрёне.

За пару часов он набрал среднего размера комок сосновой смолы, которую потом перетопил и очистил от лесного мусора. Покопался по запасам кухни в поисках подходящего сорта мёда, нашёл, растопил, добавил ещё парочку ингредиентов и смешал со смолой. Это снадобье заменило дорогие и бесполезные припарки двадцать первого века. Матрёшина рука на глазах пошла на поправку.

Она сидела на ручке кресла, как приноровилась в последнее время, и заглядывала в книгу, что читал Антон, через его плечо. Порой он специально оборачивался к ней, указывал на какой-либо абзац, и они его обсуждали. Или же девушка сама обращала его внимание на что-то важное, что он, глядя со своей колокольни, уже пропустил. Так теперь проходили почти все их дни. Каникулы Матрёны заканчивались, и они старались использовать это время по полной.

– Антош! Я вдруг сейчас вспомнила. – В её голосе прозвучало радостное удивление. – Знаешь что?

– Конечно нет, – улыбнулся Чёрный. Пусть признается.

– Последняя фраза Брюса! Помнишь?

– «Вы найдёте себя»?

– Да, дальше, там было ещё дальше. «Это случится в самый непредсказуемый момент. Необязательно вы его прочувствуете. Зато окружение это поймёт, почувствует». Вот теперь всё!

– Почувствует окружение, – медленно повторил Чёрный.

– Вот и почувствовало! – отозвалась она.

– Да, Брюс нам как в аптеке всё расписал.

– Я подумала, а ведь когда мы станем воплощением Нечто, получается, у Брюса будет с нами уже контакт?

– Точно. – Антон не раз задавал себе тот же самый вопрос. – Всё-таки как он-то на него вышел?

– Можно попробовать предположить, – загорелась энтузиазмом Матрёна.

– Что нам известно? – принялся перечислять Чёрный. – Потомок древнего рода, блестяще образован, занимался науками, был на короткой ноге с выдающимися учёными своего времени.

– Алхимией занимался!

– Да, алхимией тоже. Интересно, смог бы он расшифровать наш пантакль?

– Не знаю, встретимся, нужно будет спросить. – Девушка усмехнулась.

– Обязательно. – Он подмигнул ей. – Как только встретим.

– Он для нас просто ангел-хранитель получается.

– Хранитель? – Антон попробовал на вкус эту мысль. – Думаешь – он?

– Не знаю, – протянула Матрёна. – Необязательно. Хотя возможно.

– Главное, как они с Калиостро-то разошлись! Только один умер, как другой через несколько лет родился. Почти как тибетский лама.

– Ты серьёзно? – Она уставилась на него так, что Антон поёжился.

– Что?

– Думаешь, это перевоплощение?

– Я не знаю. Мы уже столько вроде бы про него знаем, а выходит – не знаем на самом деле почти ничего.

– А нужно бы знать.

– Да, нужно, – согласился он. – Боюсь, корни придётся искать в Англии. Не зря о ней Снежный Волк талдычил.

– Вот, недавно ещё к Березовскому в Англию собирались, а теперь к Брюсу. – Девушка опять улыбалась.

– Похоже, придётся ехать. Вот только тебя вылечу до конца.

– А я здесь одна останусь? – возмутилась она. – Разве можно нам расставаться? Раньше мы всегда вместе ездили, и в Англию и в Петербург – «чаровница и маг».

– Раньше было проще. Матрёш, мы не можем расстаться, где бы мы ни были. Вспомни «Бриду» – если мы половинки одной души и узнали это, то мы не расстаёмся, где бы при этом ни находились.

– Я понимаю. – Она кивнула. – Просто немного боюсь.

– Не бойся, я там не стану задерживаться. Так что, я пишу Wilkes, чтобы она сделала мне приглашение?

– Эх, ладно, пиши! – Она махнула рукой и встала.

– Сейчас напишу!

Антон остался в библиотеке один, но взялся вовсе не за КПК, а за телефон. Он набрал номер Ирины.

– Здравствуй, Антон. – Её голос звучал несколько удивлённо.

– Привет. Ирина, выручай, я полез в историю.

– В какую ещё историю? – подозрительно поинтересовалась она.

– В российскую. Но, может быть, и не только.

– Ты меня напугал. – Девушка рассмеялась. – О чём ты хочешь знать из истории России?

– Не о чём, скорее, о ком – о Якове Брюсе.

– Вот как! – Она замолчала. Чёрный терпеливо ждал. Прошла почти минута, пока она заговорила вновь, только в её голосе больше не звучала улыбка. – Ты знаешь, что все мои материалы по Брюсу пропали.

– Да, я помню. Но ты же не могла всё, что насобирала, забыть. Может быть, не так точно, без дат, ссылок, цитирования, – мне неважно, я не диссертацию собираюсь писать. Мне суть нужна.

– Биографию?

– Да, но не просто. Я хочу понять, чем он отличался от остальных. Даже не так – что в нём не укладывалось в рамки эпохи? Он в них никак не лез! – торжествующе завершил Чёрный.

– Ты прав. Ты мне дашь время подумать?

– Только не очень долго.

– До завтра. Завтра можно будет встретиться. Или я тебе письмом отпишу.

– Лучше письмом, – быстро сказал Антон, вспомнив указание Калины – ограничить встречи. – Или по телефону. – И извиняющимся тоном добавил: – Я же не в Москве сейчас, не хочется лишний раз по морозу мотаться.

– Договорились. – Ирина закончила разговор.

На другой день Антон позвонил ей первым:

– Ну как, вспомнила? Что мне позволено будет узнать?

– И она начала дозволенные речи, – переиначила Ирина цитату из сказок о Шахерезаде. – То, что он ближайший сподвижник Петра, ты и так знаешь. Но он и сам принц королевской крови. Это интересно.

– Да, я слышал об этом. Шотландский принц?

– Да. Прямой потомок Роберта Первого, первого короля Шотландии, того самого, что в 1314 году наголову разбил англичан, а в 1328-м добился независимости Шотландии.

– Получается, он наследник короны… – Чёрный задумался.

– Не наследник, – тут же оборвала его мысль Ирина. – Он потомок не вполне законной ветви, в общем… – Она замялась. – Там был бастард. Претендовать на трон он не мог, разве что не осталось бы законных наследников. Хотя сколько переворотов в истории меняли такие расклады… и считать не хочется. Но предки нашего Брюса в узурпаторы не стремились. Им хватало доли королевской крови, этого у них никто и ничто не может отнять.

– Это конечно, – кивнул Антон. Кровь значит гораздо больше, чем статус, для тех, кто понимает, конечно.

– И претендовать было уже не на что, – продолжала Ирина. – Там как раз началась революция, и предок нашего Брюса сбежал в Россию от террора Кромвеля. Он был сочувствующим семейству Стюарт. Слушай, – вдруг поинтересовалась она, – а у тебя денег-то на мобильнике хватит? Я могу на эту тему долго вещать.

– Вещай! – разрешил Чёрный. – Информация дороже денег.

– Так вот, Вильям Брюс перебрался под крыло батюшки-царя Алексея Михайловича, устроился, обжился, его стали величать Вилимом, и родил он двух сыновей. Младшего из них мы знаем как Якова.

– А старший? – поинтересовался Антон.

– Старший – Роман – тоже видный деятель времён Петра, добросовестный помощник и, видимо, неплохой человек. Но ни в чём необыкновенном он не замечен.

– Так, родился Яков, – вернул её к основной теме Антон.

– Да. Знаешь… – Ирина вдруг запнулась. – А ведь мне не удалось узнать дату его рождения!

– Как это? – не понял Чёрный. Времена давние, конечно, но не о крестьянском же сыне речь!

– Никаких записей нет! Представляешь?!

Антон представил, как полностью ушедшая в тему загадок прошлого девушка сейчас размахивает руками и улыбается своей чуть насмешливой улыбкой, забыв, что видит её лишь телефон.

– Он родился в Москве, потомок королевского рода, и даже записи о крещении нет!

– Это вообще нонсенс! – Антон был заинтригован.

– Я даже год точно узнать не смогла! В исторических источниках то 1669-й, то 1670-й. Да он и не мог быть крещён в православном храме, он из протестантской семьи. Но где-то же это должно было случиться. Тогда без крещения никак.

– Ну да. Очень интересно, спасибо.

– Дальше. В четырнадцать лет он свободно говорит на трёх языках, знает математику и астрономию.

– Так, хорошее образование получил.

– Ага. Вопрос – где? В боярской Москве? Не бывает! – Ирина торжествующе цокнула языком. – Это же до Петра, представляешь, никаких школ, академий и иностранных учителей. Застойное затишье боярского застолья. Они ж там почти все едва-едва грамоте разумели.

– Домашнее образование? – предположил Антон. – Отец научил.

– Остаётся только отец. Только тогда другой вопрос – кто и когда обучил отца? Ведь потом, уже в Англии, Брюс на равных разговаривал с Ньютоном, даже работал с ним. Более того – доклад об открытии теории гравитации – его же Брюс представлял! Ньютон был жутко занят и попросил зачитать молодого коллегу. И с Лейбницем он переписывался – а это высший уровень математики на те времена. Отец научил? Простой шотландский беженец?

– Н-да, – только и мог произнести Антон, даже его фантазия пасовала.

– В общем, в итоге Яков был инженером, математиком, астрономом, знахарем, топографом, военным, политиком, дипломатом. И даже колдуном. – Она прыснула.

– Колдуном – это обязательно, – согласился Антон.

– Ага, вот только он не верил ни во что сверхъестественное. Как его современники вспоминают, он скорее скептиком, чем мистиком был, даже с Петром на эту тему не раз спорил. Брюс доказывал, что чудеса имеют естественное происхождение и объяснение, а Пётр упирался.

Ирина отчётливо фыркнула в телефон. Ей очень нравилось озадачивать собеседников парадоксами и загадками в самой, казалось бы, ясной теме, сейчас девушка от души наслаждалась разговором и возможностью поморочить Чёрного.