Текст книги "Астровойны"

8

Орочий бот подбросило, словно доску морской волной. Огненный смерч закрутил суденышко в верхних слоях исполинского взрыва. Промежуток времени, в течение которого это происходило, стал для пассажиров настоящим кошмаром. Казалось, что в любой момент обшивка не выдержит, корпус раскроется, подобно созревшему стручку, и люди высыплются наружу на съедение жуткому пламени.

Взглядом Серафима нашла сосуд с ихором, закрепленный в одном из кресел. Он не выскочил из ремней, которыми был обмотан, и даже не сдвинулся с места. Выбирая паузы между рывками и тряской, Серафима добралась до кресла, освободила шар и прижала к себе. Теперь, когда святыня находилась в ее руках, она была спокойна.

Выходящий воздух надрывно визжал. Иногда визг обрывался, когда наружную обшивку прижимало внешнее давление плазмы. В коротких промежутках относительной тишины до Серафимы донеслась чья-то речь. Девушка повернула голову и увидела Думана, который что-то напористо объяснял Шахревару.

– Капсула… одноместная… под днищем.

Неожиданный пронзительный рев заглушил ответ паладина. Затем судно дернулось, и от понизившегося давления у Серафимы помутнело в глазах. Ее бросило на сиденье, и несколько секунд девушка боролась, чтобы не потерять сознание. В итоге она прикусила нижнюю губу, и боль привела ее в чувство.

Когда сознание прояснилось, сиятельная дочь увидела рядом Думана, а прямо за ним, посреди пассажирского отсека, раскрывшееся отверстие в полу. Крепкие пальцы крестоносца обхватили руку Серафимы повыше локтя.

– Моя госпожа… – произнес он, подтаскивая ее к раскрытым створкам, под которыми оказалась тесная кабина для одного человека.

– Нет! – закричала она. – Я не полечу!

– Это не обсуждается! – прокричал молодой человек ей прямо на ухо. – Вы не можете погибнуть вместе с остальными! – Он бросил взгляд в кабину. – Еще, пожалуй, туда поместится наставница…

Снаружи по обшивке словно застучали молотом, за дверью грузового отсека послышался треск.

– Поторопитесь! – прокричал Думан.

– Я не полечу! Я не настолько ценная особа! Шахревар и Думан почему-то переглянулись. Почувствовав заминку, она с жаром продолжила:

– Нужно спасти Ганнибала! Вот чья жизнь бесценна для Союза!

– Нет, – сказал адмирал. Девушка не заметила, как командующий оказался возле нее. – Я не займу место женщины. Особенно дочери Фреи.

В тот момент Серафима не знала, что делать. Ей было совестно спасать свою жизнь, которая, по сути, не стоила ничего! Пот катил со лба, заливая глаза. От визга заложило в ушах. Девушка вдохнула раскаленного воздуха, как вдруг…

Сосуд с ихором выскочил из рук.

Серафима вздрогнула. Внутри все оборвалось. Трудно понять, как это произошло. Вроде в тот момент не было ни толчка, ни тряски, а ихор она держала крепко. Девушка вдруг вспомнила досадный эпизод перед дверями канцелярии в Храме Десигнатора. Тогда сосуд выдержал удар. Почему этого не может произойти сейчас?

Шар рухнул на палубу.

Нина Гата ощутила резкую боль в виске.

Шахревар почувствовал толчок силы.

Пламя за бортом сделалось особенно ярким, а пульт управления неожиданно взорвался – куриный капитан едва успел отдернуть руки.

Шар с хрустом раскололся об пол. Чудесная божья кровь брызнула во все стороны.

Серафима зажала ладонью рот, чтобы не закричать. Искрящаяся лужа растекалась по рифленому полу, истоптанному погаными орочьими ногами. Никто не пытался остановить святотатство, потому что никто не знал, как это сделать. Всех, кто находился в пассажирском отсеке, сразило безвольное оцепенение. Даже могучий Шахревар подумал о том, что теперь все пропало и они обречены.

Пока бот кружился в языках пламени, Даймон не поднимался с кресла, потому что не получил на это разрешения. И лишь увидев, что брат собирается затолкнуть Серафиму в спасательную капсулу, откинул штангу и поднялся.

Снаружи бушевала плазма, в иллюминаторах плясал огонь, гудели стены. Вероятнее всего, бот ожидает полная разгерметизация. Смерть подкралась незаметно, Даймон не думал, что его семнадцатый год окажется последним. У него было множество планов на будущее. Он хотел повидать мир… и мечтал о прекрасной девушке, которую встретит однажды. И это случилось. Он встретил Серафиму, но не может быть с ней, а сейчас еще должен умереть. Поэтому он встал – надеялся взглянуть на нее на прощание.

В грохоте и тряске он любовался сиятельной дочерью, пока она спорила с Думаном, не желая садиться в спасательную капсулу. Парень не заметил, как странный шар выскользнул из рук Серафимы, потому что смотрел на ее лицо. И лишь удар и хруст заставил его отвлечься.

Густая искрящаяся жидкость брызнула во все стороны, и Даймон вдруг ощутил острую тоску, перемешанную со странным блаженством. Ему вспомнился отец – сильный, справедливый, понимающий. Вспомнились эпизоды, когда они вместе ходили в лес и отец рассказывал о деревьях, животных, травах, кореньях. Даймон вдруг понял, что это было лучшее время в его жизни.

Брызги божьей крови густо оросили одежду Даймона, угодили на запястья и даже попали в лицо. Он ошеломленно оглядел себя.

А в следующий миг Могильщик рванулся из руки, точно живой.

Даймон не удержал рукоять взбесившейся катаны, но что произошло дальше, он уже не видел. Новая глубокая вспышка накрыла палубу, унеся с собой суету и звуки.

Застеливший глаза белый призрачный свет растворился, и Даймон вновь обнаружил себя посреди бескрайней Пустоты. Порыв ветра пробрал до костей. Сердце трусливо провалилось вниз. Наверху ткань Пустоты была исковеркана бесчисленными отверстиями. Вместе они образовывали поле, уходящее за пределы зрения в недоступную даль. В широких горловинах отверстий клубилась тьма – ледяная, мертвая, ужасающая. Тьма свивалась в жирные нити, а они, в свою очередь, собирались в один толстенный жгут. Юноша проследил взглядом, куда он идет, и наткнулся на фигуру исполина.

Он совсем позабыл о них, о двух созданиях, сотканных из пыли, увитых ветрами и молниями. Теперь они угрожающе нависали над Даймоном, и парень в страхе припал к обломку орочьей палубы, которая осталась под ногами. Зверолов сумел сбежать от них в прошлый раз, а сейчас… что же будет сейчас?

Воздух надмирья – густой, концентрированный, насыщенный электричеством – ударил в ноздри при первом вздохе. Рядом прогремела молния, но она не разрядила напряжения. Ничто не могло его разрядить, кроме…

Исполины сдвинулись, но… только теперь Даймон заметил разницу между ними. Просто удивительно, как она не бросилась в глаза раньше! Ведь одна фигура была темной, сотканной из тьмы и копоти. А другая – светлой и призрачной, созданной белым дымом. Даже ужас, исходящий от них, разнился. Темная навеивала мертвецкий и цепенящий ужас, а светлая – благоговейный страх.

Толстый жгут, идущий сверху, заканчивался на затылке темной фигуры. Именно в ее руках появился меч – настолько длинный, что его конец уходил за пределы зрения. В тот же миг тьма в отверстиях вскипела и исторгла черноту. Она влилась в жгут, прокатилась по нему и ворвались в темную фигуру.

Фигура покачнулась, словно от удара волны. Руки, сжимающие меч, напряглись. Лезвие пошло вверх… И Даймон вдруг понял, что существа оказались здесь вовсе не затем, чтобы прибить его, жалкого муравья. Они противостояли друг другу! Глядя на них сквозь слезы, которые хлынули из глаз, юноша вспомнил, что в прошлом видении были слова, прогремевшие по надмирью. В этом – в ход пошло оружие.

Между существами произошел конфликт. Вот почему воздух пересыщен напряжением. И Даймон даже понял причину конфликта. Темная фигура стремилась пробраться к столбу чистого холодного пламени, горящего за спиной противника.

Даймон хотел увидеть, чем закончится противостояние исполинов, но не успел. Сердце вернулось на прежнее место, напомнив о себе режущей болью за грудиной. Боль выдернула его из жуткого видения и с огромной скоростью потащила наружу. Надмирье начало стремительно сворачиваться, фигуры окутала пелена.

– Нет, нет, нет!! – отчаянно закричал он. – Я хочу остаться! Я хочу увидеть, что произошло дальше!

Сверкнула призрачная вспышка, окончательно вытеснив его из надмирья. Последняя мысль юноши была о том, что теперь не остается сомнений: в странном видении перед ним открывалась великая и печальная тайна. Он воочию увидел историческое событие, проекцию из прошлого.

Гибель Десигнатора Всевышнего.

Даймон открыл глаза.

Он стоял посередине отсека. Бот не било, не сотрясало, хотя пламя в иллюминаторах было ярким. Серафима, Нина Гата и его брат находились по одну сторону, Шахревар и Антонио по другую. За спинами последних виднелись испуганные служанки, вцепившиеся в поручни. И все изумленно таращились на Даймона, причем смотрели с таким вниманием, словно увидели в нем необычайно важную личность. Словно вмиг позабыли, что он по-прежнему числится «пособником орков».

Что произошло с ним? Он лишь на несколько секунд потерял сознание…

Руки все еще сжимали рукоять Могильщика. Конец лезвия упирался в пол, усеянный осколками стекла, и прилип к нему, будто притянутый магнитом. И Даймон вспомнил, что случилось до момента, когда мистическая вспышка перенесла его в Пустоту. Искрящаяся лужа исчезла с пола. – Этот меч втянул в себя ихор, – сказал Шахревар. – Он высосал божью кровь всю без остатка.

Даймон почти не слышал этих слов. Они совершенно ничего для него не значили, потому что она вновь смотрела на него! Теперь она не избегала и не смущалась его взгляда. Она смотрела так, словно что-то вдруг поняла или что-то узнала в нем. Даже Нина Гата больше не могла служить барьером между ними. Меж двух людей, которые вот так смотрят друг на друга, не существует барьеров.

Момент затишья прошел, и основательно измочаленный бот был настигнут новым ударом тугого огненного кулака. В этот раз сдалось лобовое окно. Трехслойный лист сверхпрочного плексигласа рассыпался. Вместе с осколками в пилотскую кабину ворвалась плазма и уничтожила помещение вместе с куриным капитаном. Плазма была готова прорваться и в пассажирский отсек, но капитан Олос в последние секунды своей жизни вонзил палец в аварийную кнопку, изолировав кабину от остальной части бота.

Огненный язык вырвался из-под опускающейся створки и обдал жаром Ганнибала, который ближе всех находился к пилотской кабине. Но затем дверь плотно вошла в паз и обрезала прорывающийся огонь.

Язык пламени вспыхнул и погас. Адмирал вытер взмокший лоб.

Понимая, что дорога каждая секунда, Думан бесцеремонно толкнул сиятельную дочь в нишу под полом. Серафима упала в жесткое неудобное кресло перед абсолютно незнакомым пультом. Капсула оказалась глухой, конструкция не предусматривала даже крохотного иллюминатора. Как в гробу.

Девушке стало тошно.

– Послушайте… – Она подняла голову, намереваясь сказать Думану, что не умеет управлять всем этим. Но тут на нее свалилась Нина Гата.

Бронированная плита скользнула над их головами и разделила капсулу и пассажирский салон. Сквозь гудение пламени за бортом послышался нарастающий визг, который врывался девушке только в одно ухо, потому как в другое громко дышала Нина Гата, пытающаяся повернуться в тесной кабине. Опостылевшие кружева ее платья лезли в глаза.

Капсула дернулась, точно живая. Девушка и ее наставница вскрикнули.

Нарастающий визг оборвался металлическим ударом. На Серафиму навалилась короткая перегрузка, но тут же исчезла. Гудение пламени быстро стихло и осталось далеко позади. Жар ушел. Слышалось только мерное гудение маленького двигателя, толкающего капсулу подальше от взрывов и огня.

Серафима с горечью подумала о тех, кто остался на разбитом боте, тонущем в огне. Горько и нелепо потерять в такой ответственный момент этих лучших людей… Думана… Шахревара… Адмирала Ганнибала… Лучше бы полетел адмирал. Его жизнь могла дать шанс на спасение Пограничного флота. А что может она, Серафима? Что даст ее спасение?

Несправедливо, что полетела сиятельная дочь. Почему остались погибать девушки из свиты, добрые и милые?..

И почему она оставила Даймона?

Ведь она, кажется, любит его.

– Все пропало, – бормотала наставница.

Нина Гата кое-как устроилась рядом с сиятельной дочерью и теперь презрительно разглядывала чужеродный пульт управления.

– О чем вы? – устало поинтересовалась Серафима.

– Об ихоре, конечно! У нас был шанс на спасение человечества. Но мы его бездарно проворонили! Теперь такого шанса не будет. Судьба не жалует неудачников.

– В прошлый раз, в Храме Десигнатора шар не разбился, – задумчиво произнесла Серафима.

– И что?

– Это знак. Кровь Десигнатора указала на Даймона…

Впрочем, какая теперь разница.

Она зажмурилась, чтобы остановить подступающие слезы. Нина Гата посмотрела на свою подопечную, но ничего не сказала.

Море огня, бушующее на месте гибели линкора, было видно отовсюду. Преодолев естественный шок, Савл распорядился отправить в район два спасательных судна, относящихся к «Северному Хозяину». Командиры крейсеров дали такие же команды своим подчиненным. Около полусотни катеров поднялись с посадочных площадок и под прикрытием третьей эскадры направились в район катастрофы, чтобы подобрать уцелевших.

Полет в глухой капсуле продолжался недолго, не более двадцати минут, после чего ощущение полета внезапно исчезло. Серафима почувствовала едва заметный толчок, от которого двигатель протестующее взвыл. Движение продолжилось, но, как показалось сиятельной дочери, уже под действием посторонней силы.

Снаружи донесся приглушенный лязг, словно капсула к чему-то пристыковалась.

– Нас нашли! – обрадовалась Нина Гата. Серафима подумала, что нужно как-то открыть люк из кабины, но спасатели сделали это сами.

Бронированная плита отодвинулась. Внутрь капсулы упал бледный свет. Серафима увидела чьи-то ноги, пробежала по ним взглядом наверх.

На нее взирали темные рожи скалящихся орков. Среди них выделялся бледный лик мертвеца с козлиной бородкой.

– Какой чудесный улов! – произнес Игнавус – Сиятельная Серафима и ее наставница! И стоило вам убегать от меня? Ведь известно, что от судьбы убежать невозможно…

Часть четвертая
Штурм форта

1

Смятый и покореженный бот долго бросало из стороны в сторону многочисленными взрывами, раздирающими на части остатки линкора «Союз Нерушимый». Едва усмирялся один столб огня, как навстречу поднимался другой. Когда взрываться стало нечему, а космос заполнился обугленными и раскаленными обломками, пассажиры с удивлением отметили, что огонь пропал из иллюминаторов, а они все еще живы. Вражеский бот оказался завидно прочным. Пассажирский отсек выдержал буйство огня и теперь безвольно плавал посреди металлолома.

Но другая беда, не менее ужасная, открылась перед ними. Сквозь щели во внутренней и внешней оболочках продолжал уходить воздух, но если раньше компрессоры успевали его подкачивать, то теперь они захлебнулись. Давление в салоне стало падать, вызывая шум в ушах и головную боль. Эти ощущения усиливались с каждой минутой, становясь невыносимыми. Пассажиры приготовились к неизбежной смерти, пришествие которой и так затянулось…

Их приготовления оборвал удар по днищу, а в следующий момент в одном из иллюминаторов возникло человеческое лицо. Девушки-служанки заверещали в один голос, посчитав, что увидели мертвеца. К счастью, от нехватки воздуха их визг получился слабым.

Человек оказался живым, да к тому же в скафандре. Он деловито оглядел тех, кто находился внутри. Понимая их нетерпение, показал два пальца, означающие минуты. После того как он убрался из иллюминатора, пассажиры усидели приближающийся грузовой корабль с эмблемами Союзного флота.

И в самом деле не больше чем за две минуты спасатели в оранжевых скафандрах подцепили бот к тросам, за которые грузовик втащил его в свое чрево – просторный ангар, совмещающий несколько посадочных площадок и ремонтный цех. Рабочие ангара лазерными резаками оперативно вскрыли корпус и выпустили людей.

– Наконец, – выдохнул Антонио, покидая отсек через проем с рваными, еще дымящимися краями. – Наконец мы прибыли на человеческую территорию!

Оказавшись снаружи, Даймон с детским изумлением оглядывал ангар транспортника. Жизнь здесь кипела. Вращались барабаны лебедок, автоматические погрузчики сортировали вскрытые спасательные капсулы, возле невскрытых сверкали резаки и толпились люди. Среди всего этого взлетали и опускались катера, между ними носился робот-заправщик. И везде были люди – рабочие, служащие флота, медики. Нередко было трудно разобраться, кто из них спасатель, а кто спасенный.

– Не попадалась ли вам черная капсула? – осведомился Шахревар у человека с нашивками мичмана на скафандре, который отцеплял трос. Рядом возник Даймон, внимательно вслушиваясь в ответ.

– На месте взрыва работает несколько групп, – ответил мичман, поглядев на катану Даймона. – Но очень много капсул с уничтоженного линкора.

– Вам не попадались женщины?

– У нас женщин не было. Быть может, их подобрали другие спасатели. Извините, мне снова нужно в космос, у нас много работы. А вам следует пройти вон туда, к третьему причалу…

Возле третьего причала их встретил дежурный офицер. Осведомившись, нет ли раненых, он посадил беженцев с Ковчега на катер, в котором оказалось около двух десятков спасенных людей. Катер быстро отчалил и через десять минут прибыл в гигантский порт крепости «Северный Хозяин».

В обычное время порт служил базой для истребителей. Сейчас большинство из них вели тяжелые бои на юге прохода, а порт заполнили корабли и катера, привозящие в крепость раненых и спасенных со всего флота – не только с линкора, но и с остальных поверженных кораблей.

Прибывших встречали несколько офицеров. Бывшей свите достался недавний выпускник военно-космической академии. На его верхней губе красовались усики, которые молодые люди его возраста отращивают для того, чтобы казаться взрослее. Он разбивал людей на группы и распределял их по разным отсекам крепости.

– Проводите меня к коменданту, – потребовал Ганнибал, едва очутился перед молодым офицером.

– Вам требуется медицинская помощь, – заметил тот, взглянув на руку адмирала. – Сейчас освободится робот-носильщик, он доставит вас к доктору.

– Мне не нужна помощь, – разозлился адмирал. – Немедленно проводите меня к коменданту!

Офицер сильно сомневался, что должен вести к коменданту, который несомненно занят, низкорослого, явно подслеповатого человека, на чьем мундире отсутствовали знаки различия. И лишь появление по обе стороны от него двух рыцарей в серебристых доспехах паладинов убедило его в важности стоящего перед ним незнакомца.

Немного нервничая, он дал указания роботу-гиду провести странную группу в боевую рубку «Северного Хозяина». Провожая их взглядом, молодой офицер еще раз удивился странному сборищу: судя по выправке, все-таки высший офицер; статный крестоносец, который поддерживал офицера под руку; самый настоящий паладин; гражданский в камзоле; три девушки и робкий юноша в простецкой одежде и со старинным мечом, заткнутым за пояс. Они смешались было с толпой, но затем молодой офицер увидел странную картину.

При виде безрукого офицера многие солдаты и пилоты неожиданно менялись в лицах и безропотно давали ему и его спутникам дорогу. Стоны раненых и гомон толпы вдруг стихли, и процессия некоторое время двигалась по образованному людьми коридору в полном молчании – слышался лишь доносящийся из-за стен гул исполинских механизмов, двигающих орудия крепости.

– Святой Михаил, – услышал молодой офицер чей-то восхищенный голос – Это Святой Михаил!

– Святой Михаил в Бутылочном Горлышке!

– Он пришел, чтобы спасти нас!

Сердце молодого офицера забилось сильнее. Вспомнились многочисленные истории, которые он слышал в академии. Парень с трепетом посмотрел на удаляющегося Ганнибала и почувствовал, как защипало в глазах, а грудь наполнилась непонятным счастьем.

Даймон удивленно наблюдал, как со всех сторон на адмирала устремились сотни уповающих взглядов. В какой-то момент, когда они находились посреди человеческого коридора, усталые и раненые солдаты вдруг стали почтительно склонять головы, а стоявшие впереди даже опустились на колени.

– Неужели он настолько велик? – тихо спросил Антонио у Шахревара.

– Ты даже не представляешь, каким уважением он пользуется в войсках. Многие его операции стали легендами. Для солдат он как живой бог.

Возле одного из коленопреклоненных адмирал остановился.

– Поднимись, – попросил он. – Я вижу кресты на твоей одежде. Откуда ты, крестоносец?

– С крейсера «Грозный», мой адмирал!

– Я хорошо знаю этот крейсер и знаю многих его офицеров. В системе Диких он был под моим началом, мы славно воевали, выбивая Диких из космоса.

– «Грозный» был уничтожен из планетарного орудия, мой адмирал. Все офицеры погибли.

Ганнибал сморгнул и поджал губы. Он обнадеживающе стиснул плечо солдата и, опершись на Думана, двинулся в сторону коридора, в котором исчез робот-гид. Сотни людей, затаив дыхание, провожали его взглядами.

Кабина лифта уносила их на высоту десяти миль к вершине заорбитальной крепости, где в массивной бронированной башне располагался центр управления боем, по аналогии с кораблями названный боевой рубкой. За стеклом мелькали стены шахты. Когда они обрывались, взгляду открывался необъятный космический простор, наполненный движением, взрывами, искрением силовых полей.

С того момента, как капсула с Серафимой отделилась от бота, Даймон не переставал ощупывать лезвие Могильщика, пытаясь понять, куда подевался священный ихор. Но меч держал эту тайну в себе и не выдавал ее даже хозяину.

А еще юноша стал замечать на себе внимательный взгляд Шахревара…

– Что же произошло с ихором? – спросил Антонио у паладина.

Вместе с братьями Звероловами они стояли отдельно от служанок и Ганнибала. Последний был погружен в глубокие раздумья и ничего не слышал.

Паладин ответил не сразу.

– Я полагаю, случилось то, что было предопределено.

– То есть?

– Жизнью управляют мощные потоки судеб, причем они есть не только у людей. У вещей тоже. Есть своя судьба у ихора. Есть она и у этого меча… Видимо, было предначертано этим судьбам соединиться.

– Как же так? – удивился Антонио. – Ведь было сказано, что святыня спасет род человеческий! А теперь получается, что ее поглотила языческая железяка?

Прежде чем ответить, Шахревар выдержал долгую паузу.

– Знаешь, кровь мертвых не может никого спасти. Пусть даже это кровь бога. События вершит кровь живых. Не святыни совершают проступки, а люди.

Антонио подавленно замолчал.

– Это верные слова, – сказал Думан. – Но все-таки получается, что катана моего брата больше не языческая железяка, а настоящая святыня.

Даймон вжал голову в плечи, потому как относящаяся к его мечу фраза получилась слишком могучей.

– Что теперь с ней делать? – спросил Антонио. – Кто будет хранить меч?

– Его не нужно хранить, – ответил Шахревар. – Им нужно владеть.

Даймон робко глянул на паладина и обнаружил, что тот пристально смотрит на него.

– Я не знаю фехтования, – продолжил Шахревар, не сводя с юноши сурового взора. – Думан тоже. И тысячи других воинов не помнят этого искусства. Поэтому ответ на вопрос не представляет сложности. Владеть катаной будет ее хозяин. Что скажешь на это… Даймон?

Все посмотрели на него, отчего Даймон почувствовал сильное волнение.

– Ну, так что? – настаивал паладин. – Как ты собираешься использовать меч?

Даймон ответил просто. Сказал то, что лежало на сердце и не давало покоя все дни.

– Я убью им Рапа.

Шахревар разочарованно выдохнул. Думан посмотрел с укором.

– Рапа? – уточнил Антонио. – Полководца орков?

– Да. Он убил моего отца.

– Твое желание мести справедливо, – сказал Шахревар. – Но забудь о сенобите. И не вздумай искать его! Рап тебе не по зубам. Сегодня на стороне людей не существует воина, способного сразиться с правой рукой Темного Конструктора. Ибо смерть сенобита лежит вне его плоти.

У дверей боевой рубки их встретили два высоченных охранника в тяжелой броне с высоковольтными бластерами. Стволы синхронно повернулись в сторону разношерстной компании, появившейся из лифта. Ганнибал назвал себя, и охрана дрогнула, узнав главнокомандующего. Они немедленно запросили рубку и, получив разрешение, пропустили только военных. Даймон, Антонио и служанки были вынуждены остаться перед дверьми.

Из окон боевой рубки открывался круговой обзор на космическую баталию. Думан увидел стоящую напротив апокалипсическую стену черных звездолетов. Со стороны непроглядного мрака – скопления черных дыр – крепость атаковали две внушительные эскадры. Но вспыхивающий под ногами огонь, по которому угадывались работающие настенные орудия, держал атакующих на расстоянии. Сила выстрелов была такова, что некоторые звездолеты выбрасывало за границу тяготения, и они молниеносно исчезали в гравитационной пропасти.

Прибывших в боевую рубку встретил сам вице-адмирал Савл.

– Признаться, я не поверил охране, – произнес он, пожимая руку адмиралу.

– Тогда поверь своим глазам, – ответил Ганнибал.

Савл сразу распорядился насчет гравитационных носилок, чтобы перевести адмирала в госпиталь, но Ганнибал наотрез отказался покидать рубку, и комендант был вынужден вызвать только медика. Он усадил адмирала в кресло, сам остался на ногах, успевая говорить, принимать сообщения и отдавать команды. Шахревар и Думан молча стояли за спинкой кресла.

– Спасся ли Стилихон? – спросил главнокомандующий.

– Боюсь, нет. Из поступающих сообщений следует, что из штаба в живых не осталось никого. Управление флотом полностью парализовано. Я пытаюсь наладить какую-то связь, координировать действия крейсеров и истребительных эскадрилий. Но это весьма сложно, да и враг уже всюду. Полчаса назад пришло сообщение, что пал «Южный Хозяин». Комендант Вар до последнего сопротивлялся натиску десанта, проникшего в крепость, а когда понял, что сопротивление бесполезно, активировал заряды…

Савл замолк, выслушав сообщение в наушнике. Заметно погрустнел.

– Сообщают, что захвачен второй орудийный форт на Вохе… Мы теряем наши позиции с катастрофической быстротой. Когда в бой вступит черный флот, наступающий с тыла, нам придет конец. По прогнозам аналитиков, в следующие двенадцать часов наши основные силы будут уничтожены. Истребители из-за своих размеров продержатся чуть более суток, но без поддержки они тоже обречены.

Появился седовласый медик и занялся покалеченной рукой адмирала.

– Я не знаю, что делать, адмирал, – тихо произнес Савл. – Мы все обречены.

– Полагаю, нет смысла и дальше размазывать наши силы по всей площади прохода, – произнес адмирал сквозь зубы, когда врач начал отдирать старые повязки. – Враг только и ждет, чтобы разбить флот на части, окружить их и начать уничтожать. Ты прекрасно понимаешь, что мы проиграли сражение. Это произошло еще тогда, когда орочий флот прошел сквозь стену черных дыр. Кстати, нужно отдать им должное за этот ход… Теперь остановить проникновение орков в Верхние миры нереально. Мы можем доблестно погибнуть, но умно ли это? Поможет ли наша гибель Союзу?

– Мы должны спасти остатки флота, – произнес Савл. – Но как? Будем пробиваться в Верхние миры?

– Боюсь, в таком прорыве флот погибнет еще быстрее. Орки перекрыли пути отступления очень надежно, они прекрасно понимают, что мы попробуем вырваться из котла. К тому же сейчас в их руках находятся планетарные орудия на Вохе! Нам придется двигаться под яростным огнем вдоль всего прохода, и вряд ли после того от флота что-то останется! Мы сами создали систему эшелонированной обороны, а теперь она работает против нас. Нет, в Верхние миры нам не прорваться. Мы будем прорываться в другую сторону.

От этих слов у Думана перехватило дыхание, а пальцы Шахревара стиснули спинку кресла. Савл в замешательстве глянул на стену орочьих кораблей.

– Да-да! – продолжил Ганнибал. – Наш путь лежит в Нижние миры.

– Осмелюсь напомнить, мой адмирал, – кашлянув, произнес Шахревар, – что никто из людей не погружался в Треснутый Мир дальше приграничных систем Сонга и Крутаны.

– Чтобы скрыться от преследования, нам придется отправиться намного глубже. Одно время Корневой штаб, разрабатывая план вторжения, кропотливо изучал галактику орков. В ней есть туманности и необъятные астероидные поля, в которых флот может исчезнуть бесследно. Но сперва нам необходимо собрать крейсеры и корабли. Всех, кто выжил, нужно стянуть на северо-восток под огневое прикрытие двух оставшихся крепостей. Мы соберем корабли в кулак и ударим. – Он указал на черные звездолеты. – Выглядят они устрашающе. Но мощный удар пробьет построения. Скорость наших кораблей на десять процентов выше, чем скорость орочьих звездолетов. Значит, мы оторвемся от них. Крепости, переведенные в автоматический режим, на некоторое время сдержат преследование.

– Боюсь, мой адмирал, – молвил Савл, – ваш план не подойдет нам. Мы сгруппируем флот между крепостей, а планетарному орудию на Рохе будет достаточно нескольких выстрелов, чтобы уничтожить большую часть судов. За десять – пятнадцать минут все будет кончено, мы даже не успеем начать атаку. Боюсь, нам нужен другой план.

– Другой план – погибнуть здесь.

Комендант вновь прислушался к сообщению из наушника.

– Кто? – удивленно переспросил он и, получив неслышимый для остальных ответ, оживился.

– На связь вышла десантно-штурмовая группа на Рохе, – поведал он. – Они сообщают, что по приказу начальника штаба были направлены для уничтожения орудийного форта. Штаба больше нет, и они не знают, с кем координировать свои действия.

– Это выход, – сказал Ганнибал, быстро соображая.

– Конечно! – Савл воспрянул. – Они стоят на горной гряде и видят стены форта. Командир полка ждет указаний. Что им отвечать?

Ганнибал попытался встать, но слабость вынудила его остаться в кресле.

– Сколько потребуется времени, чтобы собрать флот?

– Если приказ отдать сейчас, то не меньше трех часов.

– Значит, так. Приказ десанту – немедленно начать штурм крепости! Задача: уничтожить планетарные орудия, На выполнение три часа. Немедленный приказ флоту: начать группировку возле стен «Северного Хозяина».

– Есть, господин главнокомандующий! – громко и с удовольствием произнес Савл.

– Простите меня, комендант, – обратился к нему Шахревар. – Я понимаю, что на вас сейчас лежит тяжелый груз забот. Но я вынужден обратиться к вам за помощью. Дело в том, что с бота, на котором мы летели, была выстрелена спасательная капсула. В ней находится сиятельная дочь Серафима Морталес.

– Да, Савл, – поддержал его Ганнибал. – После взрыва линкора мы полагали, что не выживем на нашем разбитом суденышке. Поэтому Думан посадил наследницу Великой Семьи в капсулу, надеясь таким образом ее спасти. Но мы выжили, а судьба Серафимы неизвестна. Не поступало ли сообщений о найденной капсуле с гражданскими женщинами?