Текст книги "Астровойны"

– Думан! Думан! Где вы? – послышался в динамике голос Шахревара.

– Мы почти у церкви. – Из-за дворов раздался утробный и какой-то плотоядный хрип свиньи, несомненно тоже мертвой. – Натас устроил тут представление. Убитые животные оживают и пытаются на нас наброситься.

– Послушай, Думан… Я должен сказать тебе… мы обречены.

– О чем ты, брат паладин?

– Я только что получил сообщение… Флот рассеян. На «Северном Хозяине» высадился десант, начались бои. Скоро крепость падет. Мы остались одни! Больше никого, понимаешь?

Думан ошеломленно посмотрел вокруг себя.

– Мы почти у церкви, – повторил он.

– Нет смысла ходить туда. Штурм больше не имеет смысла! Все, что нам остается, – это…

Последнее слово «сдаться» получилось глухим и обреченным. А Думан вдруг увидел самого паладина, бегущего к ним. Губы плотно сжаты, ноздри раздувались.

Он приблизился к Думану и, просунув пальцы в окошко шлемофона, раскрошил таблетку внутренней связи.

– Не слушай Натаса! – жестко сказал он. Думан обессиленно выдохнул. Шахревар громко обратился ко всем:

– А теперь вперед! Наша задача: взорвать форт!

Истоптанная земля проносилась под ногами. Домашние животные, которые бросались на отряд, либо попадали под рифленую подошву, либо получали разряд в голову. Темный силуэт церкви на фоне белоснежной стены увеличивался, крест на шпиле выглядел особенно зловеще.

– Рассказывай. Что там? – спросил Шахревар. Даймон бежал между паладинов. По сравнению с ними он казался щуплым подростком, оказавшимся в боевом отряде волею случая. Только штурмовики отряда странно поглядывали на подростка. И в этих взглядах сквозило осторожное уважение.

– В нефе посреди пола есть две плиты, под которыми находится бездонный колодец.

– Орочий жертвенник, – кивнул паладин.

– Если спуститься ярдов на двадцать, то в стене будет узкий проход. Он ведет в глубь форта, в механический склад.

– Значит, так. – Церковь Престола накрыла их мутной тенью. – Мы проникаем на этот склад, закладываем заряды, ставим таймер и сразу уходим. Никаких схваток с сенобитами. Ты понял, Даймон? – Да.

– Повтори еще раз.

– Никаких схваток.

– Отлично…

Из-под земли послышался рокот.

Шахревар притормозил. Поднял руку, останавливая отряд. Даймон обратил внимание, что ладонь паладина раскалилась, словно электрическая конфорка…

Рокот резко приблизился. Землю вдруг яростно тряхнуло. Из-под нее наружу рванулось нечто сильное и дикое.

Следом развалилась церковь…

Обломки стен и кирпичей разбросало на десятки ярдов. Увенчанная крестом башня рухнула на старое кладбище и с грохотом рассыпалась.

Изнутри разрушенного нефа взметнулось пламя. Отряд окатило нестерпимым жаром, заставив опытных штурмовиков попятиться…

… а затем из бездонного колодца выбралось жуткое существо, знавшее поверхность Роха еще огненным океаном.

Раскаленная паучья лапа вонзилась в землю. Тяжелое, вытянутое, пылающее тело выбиралось наружу, разворачивая стенки колодца и плиты нефа. Над руинами церкви поднялась голова с мощными челюстями. В белесых зеницах пылала ненависть к углеродистой жизни.

Шахревар с сожалением посмотрел на раскаленную ладонь. Вряд ли человек, научившийся вызывать самовозгорание, мог оказаться сколько-нибудь серьезным противником для Владыки Огня и Глубин, разбуженного Рапом от вечной дремы.

6

Комнату окружала какая-то небывалая тишина, только стены иногда подрагивали от непонятных толчков. Нина ощущала себя, словно во сне. Движения казались заторможенными, а пространство вокруг словно заполнено водой. Немного клонило в сон, кружилась голова, но она держалась. Опытная наставница подозревала, что дело здесь в близком присутствии дьявольского отродья с козлиной бородкой.

Серафима не приходила в сознание. Пульс постепенно редел и теперь едва прощупывался. Она ежилась, вздрагивала и стонала, словно под пытками. Нина с болью взирала на свою подопечную, но не могла ей помочь. Лишь поглаживала волосы и шептала в ухо слова успокоения.

Все это время она думала о кинжале. Она периодически ощупывала его и даже уколола палец, проверяя остроту. Очень возможно, что скоро ему найдется применение. Потому что надежд на спасение нет.

В очередной раз наклонившись к своей подопечной, Нина вдруг не почувствовала сладковатого запаха ее духов. Она достала из кармана платок, обычно надушенный лавандой, и ощутила, как стойкий запах стремительно улетучивается. Он исчез окончательно в тот момент, когда отворилась дверь.

В комнату неспешно вошел один из двух. На плече сидела змея.

Нина встретила Игнавуса молча, с презрением глядя на него сквозь прищуренные веки. И хотя появление бывшего советника расшевелило ужас в ее душе, она только крепче стиснула губы, не показывая этот ужас, чтобы не позволить сенобиту им воспользоваться.

Игнавус приблизился к дивану, на котором покоилась сиятельная дочь, и, обхватив пальцами тонкое запястье, прислушался к биению пульса. Мария на его плече сдавленно шипела. Нина взирала на демона с бессильной злобой.

– Все протекает превосходно! – произнес сенобит, бережно уложив руку Серафимы на ее грудь. Повернулся к наставнице, и Нина ощутила резь в глазах. – Скоро, очень скоро будет возможно большее. Я прослежу, чтобы не было неожиданностей. А затем тиран-повелитель Рап заберет сиятельную дочь и отправится вместе с ней в предместья Хеля.

– Не думай, что это сойдет тебе с рук, козлобородый предатель! Если с Серафимой что-нибудь случится, то наши воины вытащат из тебя прогнившую душу.

– Уж не о Думане ли и Шахреваре идет речь? – насмешливо произнес Игнавус, поглаживая голову змеи. – Не трать слова попусту, старуха, а лучше приготовься к новой жизни. Она скоро наступит для тебя и остальных людей. Ваши мысли станут похожи на чей-то бред, человеческая кровь потеряет цвет, а лица с каждым днем будут становиться все уродливее. Но люди не увидят своих лиц. Потому что зеркал больше не существует.

Нина заскрежетала зубами в бессилии. Ее рука непроизвольно потянулась к кинжалу, спрятанному под платьем.

Даймон поглядел на клинок Могильщика, затем на дикое раскаленное существо, выбирающееся из колодца. Ни меч, ни руки, его держащие, не могли справиться с Владыкой Глубин.

– Всем назад! – закричал Шахревар. Штурмовики попятились. Перед монстром остались лишь паладины. На фоне гигантского паука они выглядели как два оловянных солдатика рядом с доменной печью.

– Ты водными стихиями случайно не увлекался? – как бы невзначай поинтересовался Шахревар.

– Нет, – ответил Думан. – А ты?

– Я Мастер Огня. Огонь с водой не совмещается.

– По-моему, этот мастер больше тебя.

– Что будем делать?

Полыхающая паучья нога разогнулась и хлестнула по земле туда, где находились паладины. Треснула земля. В стороны полетели брызги расплавленной магмы. Думан и Шахревар мигом отскочили в разные стороны.

Владыка полностью выбрался на поверхность и двинулся на Думана. Лапы вонзались в землю, челюсти-гильотины щелкали. Тело волочилось, оставляя позади потек полыхающей слизи.

Не только Думан, но и весь отряд ощутил на себе атаку. Появление древней жути почувствовали даже те, кто бился за пределами силового поля. Штурмовиков обдало иллюзорным жаром. Им показалось, будто плоть под доспехами неожиданно вспыхнула. Даймон задрал рукав рубахи и обнаружил, что кожа на руках покраснела. Сверкнули несколько отчаянных выстрелов. Лучи вошли в пухлое светящееся тело и бесследно утонули в нем, не причинив даже малейшего вреда. В ответ паук плюнул огнем.

Еще в воздухе плевок рассыпался на десятки комков. Они пронеслись над головой Думана, словно метеоритный дождь. И обрушились на отряд.

Едкая, словно кислота, пылающая слизь попадала на броню, на антилучевую защиту, на силовые щиты. И прожигала все насквозь. Раздались отчаянные крики. Огненная плоть глубинного монстра отрывала руки, оставляла дыры в телах, разъедала лица и черепа… Не меньше дюжины штурмовиков были повержены этим плевком. На остальных накатилась новая волна фантомного жара: им уже казалось, что пламя охватило внутренности и пробралось в головы.

– Бомбы беречь! – раздался крик Шахревара.

Наблюдая за гибелью отряда, Думан ощутил нарастающую злобу. От надвинувшегося на него паука брызнуло жаром, который вонзился в тело тысячью иголок. Это еще больше разозлило старшего брата.

Он уставился на паука, уставился на его древнюю расплывшуюся морду, ощущая внутри, как получаемая из внешнего мира энергия наливает силой его мысль.

Наливает…

Он обрушил эту мысль на Владыку Глубин, представляя, как тело монстра рвется пополам, как отлетают щетинистые лапы, а ненавистные глаза лопаются словно перезрелые ягоды.

Невидимый удар толкнул гиганта. Бесформенная голова мотнулась, жвала клацнули. Но ничего больше. Тело не развалилось, лапы упрямо впились в землю, а глаза выкатились из орбит от ярости.

Выпущенный со околозвуковой скоростью плевок едва не накрыл Зверолова. Думан успел отпрыгнуть и задержать в воздухе часть капель, которые падали на него. Оказавшись на земле, он с разочарованием взглянул на свои ладони, будто они предали его. Горек вкус оборванной мечты о безграничных возможностях, когда понимаешь свой предел…

Паук вновь двинулся на отряд, заставляя солдат стонать от нестерпимого жара, разрывающего их тела. Лишь Даймон, уклонившийся от раскаленных брызг, не поддавался мукам и не двигался с места, глядя на чудовище со спокойствием и даже интересом. Такого зверя он еще не видывал.

А пауку оставалось сделать несколько шагов, чтобы начать давить отряд своим телом. Штурмовики бросились врассыпную, через покосившиеся заборы и обломки стен, стоявшие вдоль дороги. Паук поднял голову, готовясь к новому плевку, который накроет большую часть убегающих. Оставшийся позади Думан не знал, чем помочь людям, ибо его телекинез был бессилен против плоти, выдерживающей колоссальное давление магмы.

Сверху на тварь обрушился шквал воды. Владыка Глубин вмиг окутался клубами пара. Снаружи остались только бьющиеся в судороге лапы.

Стоящий в стороне Шахревар отер пот со лба. Ему стоило неимоверных усилий поднять воду из пруда, который находился посреди селения, переместить на сто ярдов и бросить в глубинного монстра. Телекинез не был его сильной стороной, но Шахревар справился.

Однако радость была недолгой.

Клубы пара рассеялись, и пышущий жаром паук вышел из них невредимым. Расплющенная морда уставилась на телохранителя Великой Семьи. Шахревар оглянулся, но другого пруда поблизости не было. Не было и времени на его поиски, ибо паук нашел себе новую жертву.

Паладин вдохнул энергию белого карлика. Слабую, истончившуюся.

Паук ринулся на него.

Сдвоенный удар телекинезом от Думана и Шахревара, в других обстоятельствах проламывающий стены и вырывающий с корнем деревья, не остановил чудовище. Тварь надвигалась на паладина, понимая, что главная угроза исходит от этого углеродистого.

Шахревар пятился, чувствуя себя глупо. Он побывал во многих переделках, но, кажется, в этот раз он попался. Нужно бежать, но уже поздно – паук настигнет его в считаные секунды…

– В колодец! – закричал он остальным. – Быстрее лезьте в колодец!

Думан оглянулся. Вокруг, словно в аду, полыхал огонь. Посреди него в развалинах церкви чернело отверстие, из которого выбрался монстр. Думан с братом и штурмовиками вполне могли проникнуть сквозь колодец в потайной ход. Отвлекаемый Шахреваром паук сейчас находился далеко и их не заметит. Но Думан не мог этого сделать.

– Я тебя не брошу! – закричал он.

– Делай, что говорю! – гневно воскликнул паладин. В этот момент паук одним прыжком оказался возле него.

… Они ударили снова, отбросив Владыку Глубин на пару паучьих шагов. Земля и развалины домов содрогнулись от спаренных мыслей, обращенных в кинетическую энергию. Но для изначального существа этот удар был не более чувствительным, чем пинок для слона.

Шахревар поежился. Все-таки он должен бежать. Он скроется между развалин, быть может, найдет какой-нибудь подвал. В общем, что-нибудь придумает. Главное, увести Владыку Глубин подальше от церкви…

И пока он, пятясь, думал об этом, под ноги попался обрушенный забор. Шахревар зацепился ботинком за штакетник и неуклюже рухнул. Голова запрокинулась, и он увидел на вершине стены прямо над собой темную фигуру, внимательно следящую за схваткой.

Рап мог раздавить его в – любой момент, но оттягивал развязку, наслаждаясь бессилием паладина.

Лицо облизнул огонь. Шахревар поднял голову. Раскаленные добела зеницы уставились на человека с расстояния вытянутой руки.

Думан и Даймон вместе с четырьмя штурмовиками добрались до церкви. Цилиндры с термоядерными зарядами, уложенные на антигравы, мягко перевалили через груды кирпичного мусора, и группа оказалась перед широким отверстием.

Стены колодца были порушены, многие камни выехали из кладки, обнажая пласты породы. Тянущаяся снизу магматическая слизь, оставленная пауком, полыхала, освещая орочье сооружение далеко вглубь.

– Вон! – Даймон указал пальцем на прямоугольный провал в стенке колодца, различимый среди огня.

– Вижу, – кивнул Думан. – Спускайте трос! Даймон, пойдешь первым. – Он глянул на огонь внизу и добавил: – Ну почему ты не надел защиту?

– Да ладно, чего уж теперь, – отмахнулся младший брат.

Пока штурмовики вгоняли в фундамент опорный крюк и крепили к нему стальной трос, Думан думал о Шахреваре. Паладин отвлек зверя на себя, предоставив им время, чтобы спуститься в шахту и проникнуть в форт. Но сам оказался в смертельной опасности. Думана так и подмывало отправиться на помощь, но вряд ли бы Шах это одобрил. Думан нужен здесь…

Трос бросили вниз, и Даймон стал быстро по нему спускаться, пользуясь захватом и сторонясь языков пламени. Лишь клинок заткнутого за пояс Могильщика несколько раз проскользнул сквозь огонь. После того как Даймон скрылся в провале стены, начали спускаться штурмовики. Двое из них осторожно придерживали заряды, парящие над бездной колодца. Когда дошла очередь до него, Думан оглянулся на прощание.

И обомлел.

Паладин распластался по земле. Паук навис над ним, с приподнятых лап на землю капала огненная слизь.

– Думан, спускайся! – закричал снизу Даймон.

Думан не мог двинуться с места. Он смотрел на паука, который был готов расправиться с Шахреваром, и понимал, что ничем не может помочь. Но в то же время он чувствовал, что между Владыкой Огня и паладином происходит нечто необычное.

Раскаленная морда, разбитая трещинами и покрытая спекшимися корками, приблизилась. Доспехи паладина пока защищали от наружного огня, но сущность паука – его адский жар – проникла сквозь них и обожгла внутренности. Шахревар ждал, что лавина огня сейчас обрушится на него всей мощью, прожжет доспехи и доберется до души… Он ожидал чего угодно, но только не раздавшегося в голове голоса: «… ты слышишь меня?» Шахревар растерялся и ответил неуверенно: – Что… Это мне чудится?

«Реки мыслями… – Паук отодвинулся, и голос ушел. Он вернулся, когда голова вновь наклонилась к паладину. Шах понял, что телепатия паука возможна лишь на очень небольшом расстоянии. – Реки мыслями, ибо я не чую трепета воздуха!»

«Я слышу», – ответил рыцарь, чувствуя, как мозги начинают поджариваться от столь тесного контакта. «Помоги мне!»

Вот такого Шах точно не ожидал. Паук продолжал: «… пока Он не понял, что я оттянул хомут!» «О чем ты?»

«Лет много назад углеродистый без жизни и смерти завладел волей. Я исполняю его приказы… невыносимое унижение!»

Шахревар поднялся на локте, вглядываясь в безумные зеницы паука. Огонь ворвался в нутро паладина, и каждая мысль теперь отзывалась в его голове звенящей болью. Давным-давно он слышал о способности Рапа подчинять своей воле живые существа. Теперь этот слух подтвердился. И ему вдруг стало ясно, что таким же способом Рап закабалил и заставил помогать оркам Даймона. Абсолютная невиновность мальчишки сделалась понятной и очевидной. И Шахревар устыдился своего поведения, своих обвинений, подлого удара, нанесенного в темнице Ковчега.

«Мне ненавистен углерод, – продолжал глубинный властелин, бешено взирая на человека. – И ты ненавистен! Но углерод победил кремний по всей планете а вытеснил меня в глубины. А на старости лет превратил в раба!»

«Я не смогу оборвать поводок. Твой хозяин слишком могуч».

«Не нужно… Ядро планеты каменеет. Мой век закончен… освободи меня от жизни».

Из носа на верхнюю губу сбежала струйка крови. Шахревар слизнул ее кончиком языка. Иллюзорный жар распирал череп изнутри.

«Как это сделать?»

«Есть способ… Ты ведь знаешь, куда тянется ментальная струна…»

Стало липко в ухе. Кажется, там тоже пошла кровь. Еще пара фраз, и, прежде чем он сумеет помочь грозному рабу, у него взорвется голова.

Но случилось иначе.

Краем глаза Шахревар заметил движение на вершине стены. А следом паук взвился на дыбы.

Огромный, мохнатый, огненный зверь поднялся над распластанным паладином. Воздух прошил вой создания. Слишком долго шел диалог, и Рап обнаружил неподчинение. Натянул поводок, и невидимые ледяные шипы врезались в тело паука.

«Прости…»

Рап сжал пальцы в кулак. И паук обрушился на человека. Челюсти обхватили его поперек пояса и сомкнулись. Панцирь не выдержал огромного давления. Хрустнувший позвоночник оборвал мучительный крик паладина – последнего из плеяды великих воинов Ковчега Алых Зорь.

Стоя у края отверстия, Думан не смотрел на товарищей, которые ждали его внизу. Он вдруг увидел, как паук задрал голову и как в его челюстях мелькнуло прокушенное тело Шахревара. В один миг отчаяние и ужас овладели старшим братом, но продолжалось это недолго. Следом пришла ослепляющая ненависть – к существу, убившему его друга, и к тому, кто это существо направил. Думан уже не понимал, что происходит, потому что неистовый гнев захлестнул его всецело.

Гнев вырос стремительно, незаметно перейдя возможные пределы и рубежи. И энергия космоса лавиной ринулась в ладони. Спинные мышцы парализовало от невероятного потока, который концентрировался не в зоне двумя дюймами ниже пупка, а во всем теле. Думан сам сделался клубком мощи. Он стал похож на сверхновую звезду, находящуюся на грани взрыва.

Он не направлял это на Владыку Глубин. Руки поднялись сами, а мысль «рвать» давно была сформирована гневом, крепкая и увесистая, словно отлитая из бронзы. И вся энергия выплеснулась в паука.

Крупное толстозадое тело развалилось на дымящиеся части, словно по нему врезало гигантским колуном. Изнутри хлынула вязкая лава, пять из восьми обрубков мохнатых лап остались стоять, вонзенные в землю… А мысль не унималась. Она подбрасывала в воздух остатки тела и рвала их на куски с удивительной легкостью. Думан поражался этой легкости и не понимал, почему не мог справиться с пауком в первый раз.

Когда от Владыки Глубин осталась лишь раскаленная жижа, Думан ударил вверх. Он ощутил сопротивление, намного более мощное, чем сопротивление паука. И все-таки смял защиту.

Взметнулся черный плащ, и высокая фигура исчезла с зубцов. Психокинетический удар сбросил Рапа со стены. Думан опустил руки, обессиленный и опустошенный. Он еще не понял, что произошло и какая мощь его коснулась. Доспех Шахревара тускло блестел среди разбросанных кремнийорганических останков. Торчала неестественно вывернутая рука. Позабыв о спуске, Думан собрался бежать к другу, но со стен вдруг полился такой неистовый шквал огня…

Вернувшийся Даймон сдернул окаменевшего брата с поверхности и, обхватив за пояс, под яростным огнем стал спускаться вниз к отверстию, в котором их ждали штурмовики.

Подземный лаз при свете фонаря выглядел другим, нежели когда они пробирались по нему вместе с Баструпом. И хотя под ногами все так же хрустели кости, впереди уже не было неизвестности. Она заканчивалась в холодном корпусе термоядерной бомбы, которую юноша толкал перед собой. Взрыв был решением всех кризисов и конфликтов и развязывал все запутанные узелки. Уничтожить крепость и отомстить тварям за смерть отца – на этом все. Даймон отказался от личной мести Рапу и больше не вспоминал о словах Иггдрасиль.

Думан не сказал ему о гибели Шахревара, но Даймон все понял по лицу брата и по его молчаливости. Он плелся позади всех, без шлемофона и перчаток, которые Думан выбросил в колодец. Зверолов-младший почувствовал, что брат больше не является ни крестоносцем, ни паладином.

Он стал кем-то другим. Тем, кто выше и почитаемее остальных.

До шахты, что уходила в механический склад, Думан шел молча, лишь кости хрустели под ногами. Но когда он вместе с остальными встал на плиту потайного лифта, лицо брата осветилось решимостью.

– Зададим жару этим ублюдкам!

Хотя гостей в механическом складе не ждали – никто не думал, что люди смогут пробраться сюда, преодолев Властелина Глубин, – но два взвода чернолицых все-таки стояли на страже. Светопреставление началось еще до того, как раздвинулись половые плиты. Из-под земли вдруг выкатилась невидимая сила и принялась за орков. Она била, душила, отрывала конечности и бросала на стены. Никто даже не успел подать сигнал о помощи.

А когда из подземной шахты поднялась группа людей, смерть хлынула на орков в неразбавленном виде.

Теперь Думан разбрасывал противников без особых усилий. Презрительный и могучий, он двигался в самую гущу чернокровых, а они разлетались перед ним во все стороны. Даймон шел следом и рубил уцелевших направо и налево. Периодически парень поглядывал на брата и восхищался его силой.

Могильщик порхал, крушил металл и орочьи черепа, но связи с ним не было. Даймон подумал, что накал боя не слишком высок, а сам он не выкладывается на полную. Потому катана недоступна.

Когда все закончилось, когда стены потемнели от орочьей крови, а пол усеялся трупами, Думан приказал установить заряды.

– Их силы достаточно, чтобы поднять на воздух все, что находится внутри форта, включая генераторы орудий, – сказал он. Из шлемофона убитого орка послышался треск и настойчивый голос, вызывающий кого-то. – Нам надо поторопиться!

Лейтенант штурмовой группы, скуластый парень со шрамами на лице, откинул крышку первого заряда и выставил таймер на пятнадцать минут. Затем посмотрел на Думана и, получив кивок согласия, вдавил полосатую кнопку.

Кнопка утонула в панели. Створки над ней захлопнулись. По периметру створок пробежал крохотный огонек, заваривающий щель. Теперь выключить бомбу невозможно.

Когда он принялся за второй заряд, в двери склада ввалился орк с ядовито-зелеными погонами. Судя по яростному хрипу, он был разгневан, но в то же время не знал, что происходит сейчас в хранилище. Стоявший возле двери Даймон не разбирался в иерархии орочьих званий. Для того чтобы рубануть катаной, ему это вовсе не требовалось.

Орк споткнулся о чей-то труп, и это его спасло. Меч просвистел в нескольких дюймах от морщинистой шеи.

Когда Даймон занес Могильщика для второго удара, орк закричал по-человечески:

– Не убивайте, не убивайте!!

Даймон застыл с поднятым мечом, готовый за долю секунды оставить его без головы. Вопросительно скосил глаза на брата.

Думан подошел. При каждом шаге вздрагивал пол, а осветительные плафоны вдоль всего пути тускнели и гасли. Орк поглядел на пустые руки Думана, и поганая морда исказилась от страха.

– Есть ли на свете причина, – грозно спросил Думан, – из-за которой мы должны сохранить тебе жизнь?

– Да-да! – завопил орк. – Есть такая причина! Я кое-что знаю! Я не рядовой, мне кое-что известно! В форте содержится человеческая принцесса!

Негромкий треск завариваемых створок известил о том, что активирован второй боезаряд. У Даймона закружилась голова. Ладони мгновенно вспотели, клинок Могильщика покачнулся.

– Серафима… – прошептал он.

– Ее привез тиран-повелитель Натас! – оправдывался орк. – Он подобрал принцессу где-то в космосе.

– Не смей меня обманывать! – неожиданно взревел Думан. Даймон отшатнулся от брата, тугая волна гневной силы коснулась даже его.

– Нет-нет! Не вру! – залепетал орк. Из носа вытекла грязная сопля. – Две женщины, одна из них – принцесса! Наверху, в комендантской башне…

Его подбросило в воздух и шлепнуло о стену. Ноги болтались на расстоянии фута от пола. Оскалившийся Думан направил в его сторону руку, прижатый к стене орк ощутил на горле чугунную тяжесть.

– Где сейчас сенобиты?

– Они тоже… хрррр… тоже т-там, наверху… Даймону вспомнился чудесный рисунок скул, запах волос и взгляд, немного удивленный, но такой понимающий.

– Я пойду за Серафимой, – сказал он. – Я успею за пятнадцать минут.

– Думаешь, я отпущу тебя одного? – строго произнес Думан. – Серафима не просто девушка, которая тебе нравится. Она – будущее Союза!

Думан отпустил руку, и орк рухнул на пол.

– Проведешь нас к башне.

Даймон больше не мог стоять на месте и переместился в дверной проем, нетерпеливо поглядывая на брата.

– Удачи, ребята! – крикнул Думан штурмовикам, которые собрались на платформе, чтобы покинуть склад. – И дайте радугу на небо!

– Было чертовски приятно сражаться с вами, паладин Думан, – ответил лейтенант и посмотрел на младшего брата. – И с вами… Даймон Зверолов. Мы будем ждать вас снаружи!

Платформа унесла штурмовиков в шахту. Думан, Даймон и орк остались одни в огромном зале, пол которого был завален трупами, а в углу уже через четырнадцать минут были готовы рвануть две термоядерные бомбы.

– Кажется, она умирает, – прохрипел орк, держась за горло и с мольбой взирая на старшего брата.

– Тогда поторопись.

Получив сообщение от пробравшейся в форт группы, полковой командир облегченно вздохнул. Затем снял с пояса ракетницу и поднялся на башню броневика.

Спусковая скоба пошла туго, но он с удовольствием преодолел ее сопротивление и с не меньшим удовольствием ощутил отдачу, когда сигнальная ракета отправилась в усыпанное серебристыми точками небо.

«Северный Хозяин»

Световой сигнал, похожий на семицветную радугу, распустился на темной половине Роха.

– Заряды установлены! – сообщил Савл.

– Передавай срочный приказ, – произнес Ганнибал. – Командирам эскадр и эскадрилий. Всем судам, всем подвижным соединениям! Занять сообщенные ранее позиции в секторе 1-11 между крепостями севера и востока! Коменданту «Восточного Хозяина» прикрыть отход кораблей заградительным огнем.

Эскадренные крейсеры, многоцелевые корабли, транспорты, истребители и вспомогательные суда – все они, получив команду, с разных концов Бутылочного Горлышка двинулись в обозначенный сектор.

– Все, – устало произнес Ганнибал. – Назад пути нет. Если заряды не взорвутся, орудие Роха испепелит наш флот.

До лифта они бежали по длинному извилистому коридору. Попадающиеся на пути часовые умирали еще до того, как успевали заметить приближение людей – мысль Думана обнаруживала их за углами, стенами и убивала без промедления. Чернокровый проводник хрипел от страха, ноги заплетались, и Даймону приходилось его поддерживать.

Когда они вбежали в лифт, таймер на браслете старшего брата показывал, что до взрыва осталось не более девятисот секунд. Даймону таймер не требовался, отец научил обходиться без него. При острой необходимости, как сейчас, часы возникали в голове. Перекидывающиеся цифры на краю мысленного взора обычно были светлыми, но сейчас они почему-то побагровели.

Лифт был без окон. Ярусы, мимо которых он проезжал, перечислялись на небольшом дисплее возле дверей: «технический», «казарменный», «для отдыха»… Даймон смотрел на меняющиеся названия невидящим взглядом и вспоминал Серафиму. Вспоминал, как он смеялась, когда опустившаяся на плечо птица щекотала ее перьями, как протягивала ему меч – тогда она выглядела особенно гордой и величественной. Как засветился ее взгляд, когда она оказалась в объятиях Даймона и лишь мгновение отделяло его от прикосновения к ее губам… На эти светлые воспоминания накладывался черный штамп из слов «она умирает», впрыскивая ужас в сердце.

Из прострации его вырвал задумчивый голос Думана.

– Невезение преследует нас с самого начала. Что бы мы ни делали, какие бы ни прилагали усилия, становится только хуже. Это тот самый перевес в силе, который неизбежен после гибели Десигнатора. Сила космоса катастрофически уменьшается по сравнению с силой Бездны.

– Полагаешь, мы обречены?

– Нужно преломить эту печальную череду неудач. И мы сейчас это либо сделаем… либо умрем.

На дисплее вспыхнула и погасла последняя надпись: «локационный ярус». За ней возникла прямоугольная «пила», означающая вершину стены.

Лифт остановился.

Нетерпеливо вздохнув, Даймон рванулся к еще не раскрывшимся дверям, но рука брата остановила его.

– Нет, – сказал Думан. – Я пойду первым. Не прощу себе, если погибнешь еще и ты. Ты слишком слаб, Даймон. Пусть даже твой меч рубит любую броню.

Двери разъехались, открывая проход на стены крепости. Над головой раскинулось необъятное небо, загороженное силовым полем. Справа высились каменные зубцы, озаряемые снаружи вспышками кипящего боя. Слева в ночное небо поднимались две гигантские трубы планетарных орудий. Ярусом ниже по лестницам и переходам двигались бесконечные вереницы солдат в темных доспехах. Даймону показалось, что их были тысячи, целый муравейник. Странно, но от них не исходило ни единого звука, ни единого бряцанья оружием.

Думан вышел из лифта первым. Высокий, широкоплечий, с бычьей шеей, в могучих доспехах, отливающих голубоватым защитным сиянием, что придавало ему некий мистический образ. В нем чувствовалась мощь настоящего паладина… и нечто большее. Мощь лидера, способного встать во главе человечества.

Башня с округлой крышей находилась в сотне ярдов. От нее отделилась тень, похожая на воронье крыло. Орудия слева вздрогнули. Сверкнула вспышка, на несколько секунд погрузившая стены форта в ядовито-зеленое сияние, поглотившее все вокруг. Осталась только черная тень, которая стремительно пронеслась под зубцами и оказалась возле лифта.

Даймон почувствовал, как на него дохнуло знакомым холодом, высасывающим запахи и эмоции. Ноги сразу ослабли. Словно наяву юноша ощутил невидимую хватку, раздирающую рот… Рот внезапно раскрылся сам. Язык вывалился и омертвел, будто снова испытал то прикосновение…

Рап стоял рядом с лифтом. Жуткая фигура, закутанная в темную мантию, лицо скрыто под капюшоном. Высокий, просто высоченный, на две головы выше любого из братьев.

Даймона ударило жутью сенобита. Едва не опрокинуло, но он вцепился в поручень кабины лифта. Из глаз брызнули слезы. Забившийся в угол орк по-поросячьи визжал, закрыв лицо щетинистыми ладонями. Лишь Думан преодолел волну страха.

Он ударил наотмашь.

Напоенная гневом мысль, сила которой находилась на пике, двинула по фигуре в черной мантии. С разных сторон над горизонтом в ночном небе засверкали молнии. Силовое поле задрожало, словно желе. Стены форта вздрогнули.