Текст книги "Астровойны"

– Мне ни о чем, таком не докладывали, – ответил вице-адмирал. – Но я распоряжусь, чтобы спасатели усилили поиски в районе гибели линкора.

Поначалу, оставленные перед дверьми под чутким и суровым взором тяжеловооруженной охраны, Антонио и Даймон сидели молча. Не слишком разговорчивый по натуре юноша, откинув голову, вспоминал Серафиму. Он вспоминал последние мгновения перед расставанием. Вспоминал, как она посмотрела на него…

Антонио, который ненавидел молчание, продержался недолго.

– Значит, Ты с детства жил в лесу? – спросил он, продолжая начатый в темнице разговор так, словно перерыв длился не больше пяти минут.

– На ферме, – уточнил Даймон. – Но вообще-то я только сейчас понимаю, что мой дом – это материковые леса Роха. – Даймон повернулся к Антонио с виноватой улыбкой. – Скажите, а вы вообще кто?

Неожиданный вопрос поставил собеседника в тупик.

– Вообще, я пресс-секретарь.

– А что это значит?

Антонио почесал в затылке, вытащил из кармана сигарету, ибо чувствовал, что без дозы одурмана объяснить столь сложную конструкцию не в состоянии. Закурив выпустил струю дыма.

– Как бы объяснить… – Он затянулся. – Вот представь, ты разбил чашку. Случайно. Пить теперь не из чего, нужно срочно ее склеивать. Ты берешь в руки осколки, и вдруг прибегают соседи и начинают дергать тебя за руки и спрашивать: почему ты разбил чашку? Что в ней было? Испытал ли ты эмоциональный шок, когда она грохнулась об пол?

– Не, я не могу такого представить. Наши ближайшие соседи живут в тридцати милях.

Антонио посмотрел на Даймона:

– А как ты в школу ходил?

– Я в нее и не ходил. Меня учил отец. Он знает много. – Даймон подумал и добавил: – Правда, наверное, столько же скрывает.

– Ну, хорошо. Допустим, твои соседи жили бы рядом. Так вот, разбил ты чашку, а тем временем скоро придет отец, который сразу увидит, что ты наделал…

– Ого-го! – Такая ситуация сразу представилась Даймону правдоподобной, возможно, даже когда-то случавшейся.

– Скоро придет отец, а соседи не дают тебе склеить чашку, осыпают глупыми вопросами. Вот для этого… – Антонио победно выпятил грудь. – … Для этого и существует пресс-секретарь. Он всем подробно объяснит, почему и куда, удовлетворит любопытство каждого, а ты в это время займешься чашкой.

– Чудно! – восхитился Даймон.

– У больших людей много дел. Им дорога каждая секунда и нет времени, чтобы отвечать на вопросы. Поэтому эту работу выполняет пресс-секретарь, то есть я.

– Значит, Серафима – большой человек?

– Очень большой. Она делает первые шаги в политике. Но специалисты пророчат ей великое будущее. – Антонио перевел взгляд с кончика сигареты на пустую стону перед собой. – Только где она сейчас?

Ганнибал встретил вернувшегося от связистов Савла на ногах: при помощи Думана ему наконец удалось подняться из кресла.

– Разведка второй эскадры донесла, что в орудийный форт спустился синий шаттл с мощным эскортом броненосцев, – с тревогой сообщил вице-адмирал: – Я не знаю, кто прибыл туда, но это мне не нравится.

– Синий шаттл? – нахмурился Шахревар. – Синий шаттл является личным транспортом тирана-повелителя Рапа.

Собеседники замолчали. Каждый с ужасом осмысливал неожиданную новость.

– Боже… – с какой-то обреченностью произнес Савл, – Необходимо срочно связаться с десантом. Нужно отставить штурм!!

Ганнибал взялся целой рукой за спинку кресла, тяжело поглядел вокруг себя.

– Каждая новая весть хуже предыдущей… Но для нас жизненно важно уничтожить планетарные орудия на Рохе.

– Мы только потеряем полк. Вспомните атаку на Сонг и Крутану двести лет назад, когда Рап…

– Знаю, – раздраженно ответил Ганнибал.

– Что же нам делать?

Протерев усталые глаза, вперед выступил Шахревар:

– Если вы предоставите транспорт, комендант, я немедленно отправлюсь на Рох, чтобы помочь десанту в штурме и уничтожении форта. Вынужден предупредить, что я не противник для сенобита и возможности наши несопоставимы. Но я сделаю все, что в моих силах.

Думан смотрел на паладина, прекрасно понимая, что после стычки с орочьим кораблем тот вряд ли полностью восстановился.

– Я тоже пойду! Возможно, и я сумею в чем-то помочь!

– Хорошо, – сказал Ганнибал. – Шахревар и Думан. Времени мало, отправляйтесь немедленно. У вас есть около трех часов, чтобы вывести из боя планетарные орудия.

Шахревар кивнул. Посмотрел на Думана:

– Кажется, у нас наконец появилась возможность поучаствовать в сражении. Мне нужна вся твоя мощь, Думай. Потому что Рап – это почти бог.

– Я тебя не подведу.

– И еще, думаю, нужно взять твоего брата. Он единственный, кто знает, как тайно проникнуть в форт. Хотя мне очень не хочется тащить Даймона с собой, ведь одному из нас придется отвлекаться на его охрану.

– Давай возьмем Даймона! – горячо произнес Думан. – Он не подведет!

– Не сомневайся, паладин, – неожиданно сказал Ганнибал. – Возьми мальчишку. Помяни мои слова, тебе не придется опекать его. Ты не видел, что он умеет. Я видел. Это невероятно.

Шахревар склонил перед адмиралом голову.

– Что ж, я сделаю так, как вы просите. В свою очередь, я тоже вынужден просить вас кое о чем.

– Да?

– Приложите все силы, чтобы отыскать Серафиму. Я беспокоюсь за нее.

– Обещаю, – ответил Ганнибал, – что возьму этот вопрос под личный контроль. Ведь, в конце концов, я перед ней в долгу.

2

Шаттл тирана-повелителя Натаса

Если на боте, на котором они бежали с Ковчега Алых Зорь, об орках Серафиме напоминали лишь необычные конструкции внутренних помещений и горьковатый запах, то шаттл был насквозь пропитан невыносимой атмосферой ужаса чужого мира.

Ее сразу разлучили с Ниной и бросили в железную комнату, сконструированную в виде пирамиды. И вот Серафима стояла здесь одна, падающие стены давили на сознание, воздух был так сильно насыщен примесями, что тяжело дышать, а вокруг, куда ни кинь взгляд, жуткие рельефы. Покалеченные твари с крыльями и человеческими телами сидели на острых скалах. Змеи с детскими лицами ползали среди растений, у которых вместо листьев шипы и крючки. Ничто не напоминало о знакомом мире, и Серафиме казалось, что, еще не погибнув, она попала в преддверия ада.

Как же глупо! Как глупо спастись из ревущего пламени и угодить прямиком в когтистые лапы сенобита. Впрочем, это должно было произойти рано или поздно. Человеческий флот проиграл сражение в Бутылочном Горлышке, для орков путь в Верхние миры не просто открыт, а распахнут и даже выложен красной ковровой дорожкой.

– Как глупо! – не удержалась она.

Теперь, когда все ее друзья и верные слуги погибли, надежды на спасение не было. Никто не знает о том, что она оказалась здесь. И никто не ведает, какие пакости готовит сенобит. Это угнетало и страшило пуще гибели.

… Даймон, Даймон тоже погиб!..

Зачем нужно было убегать сначала с Геи, а затем с Ковчега? Для того чтобы попасть в замкнутую железную пирамиду?

С неожиданной ясностью Серафима вдруг поняла, что все ее старания не имеют смысла! Даже спасаемый ею ихор пропал откровенно глупо. Она не достойна своей фамилии, теперь можно заявить честно. Она не проявила и толики того предвидения и мудрости, которые отличали ее предков. И Нина права… наставница все время была права.

Крылатые твари и змеи на одном из рельефов откровенно пожирали ее глазами, словно хотели сорваться со стены и впиться в человеческую плоть. Испуганная девушка шагнула в сторону и обнаружила, что взгляды кованых существ повернулись следом.

– Пойдите прочь! – крикнула она, борясь с подступающими слезами.

Железные морды не послушались, не отвели взглядов. Наоборот, Серафиме показалось, что они приняли довольное выражение. Им нравились страх и отчаяние, которые охватывали ее. И она услышала шепот:

«Сладкая человеческая девочка. Ты ведь добренькая девочка. Урони на пол капельку твоей сладенькой крови. Сделай! Чего тебе стоит? Порадуй сгноенные души. Может, тебе понравится, и ты уронишь еще одну капельку. И еще, и еще…»

– Оставьте меня! – испуганно воскликнула Серафима и сразу же услышала ответ:

«Не ссорься с нами», – сказали с одной стороны твари со скал.

«Потому что ты скоро окажешься среди нас, – продолжили с другой сторон змеи с человеческими лицами. – Натас заберет твою душу и поместит сюда! Твоя кровь все равно пропадет, так дай нам хотя бы чуточку!»

«Порежь пальчик! – подхватили калеки. – Да поглубже порежь!»

Один из рельефов, изображающий колючий куст, выдвинулся из стены. Крючковатые шипы протянулись к девушке. Серафима отшатнулась, но позади появились миниатюрные, похожие на детские, руки, которые цепко схватили ее за складку платья. Девушка испуганно закричала, пытаясь вырваться, но пальцы держали крепко и медленно тянули к рельефам.

В этот момент одна из стен поднялась, и в камеру-пирамиду вошел хозяин.

– Пошли вон, огрызки! – сердито крикнул Игнавус. Кусты втянулись, руки отпустили платье и исчезли, твари жалобно простонали, но удар по стене тростью заставил их замолкнуть.

Истинную личину Игнавуса девушка видела лишь однажды, издалека и мельком. Сейчас сенобит стоял рядом, и можно было разглядеть его во всех подробностях. Давным-давно несомненно человеческое лицо было обезображено со звериной жестокостью. Скальпель основательно поработал над плотью, превратив ее в замысловатую маску из рубцов и насечек. Серафима поймала себя на мысли, что, хотя и боится этого лица, некий магнит притягивает к нему взгляд. Она хочет внимательнее рассмотреть то, на что смотреть нельзя. Ей хочется увидеть, насколько глубоки рубцы и достают ли они до кости. Бесстыдное животное любопытство.

Она опустила голову, чтобы побороть искушение. И наткнулась взглядом на растянувшуюся по полу тень демона.

– Сиятельная Серафима! – заговорил Игнавус-Натас, мерзко улыбаясь язвенными губами. – Дочь богини человеческого рода! На что вы надеялись, бежав с Ковчега?

Больше всего она боялась не слов, а прикосновения этого существа в кожаной сутане. От ног до головы ее пробирала дрожь при одной только мысли о подобном контакте. Что она почувствует? Шок? Электрический разряд? Парализующий холод?

К счастью, Игнавус не пытался прикоснуться к ней.

– Вам больше некуда бежать, Серафима, – продолжал он с искренним сочувствием. – Десигнатор погиб. Человеческий флот уничтожен. Скоро Верхние миры встретят новую жизнь. Куда вам бежать?

– Забавно, – произнесла Серафима, превозмогая грызущий ее страх. – Выглядит забавно, когда о новой жизни для Верхних миров рассуждает палач.

– Я палач? – ужаснулся Игнавус – Как вы несправедливы ко мне, сиятельная Серафима! Я всего лишь помогал Союзу встать на тот путь, который его ждет. Адаптировал, можно сказать, к новым условиям реальности.

Он стал обходить вокруг девушки. Сердце замерло, когда жуткая тварь оказалась за спиной. Сиятельная дочь ощутила, как белая ладонь прошлась над ее плечом, шевельнув оборку платья. Она почувствовала, как лицо демона приблизилось к затылку, и в этом месте похолодела и онемела кожа.

– Вы очень заинтересовали нашего Повелителя, Серафима. Он желает познакомиться с вами.

– Зачем?

– Зачем! Таких вопросов ему не задают! – Он завершил круг и встал справа от нее, сверля взглядом ее висок. – Но раз уж вы спросили – отвечу. Вы возглавите новый мир, который будет образован на территориях Союза. Вы станете Наместницей Бездны, Королевой Мрака. Люди будут любить вас и бояться. На эшафоте, на который вы их отправите, они будут восхвалять вас и петь благодарные оды!

Демон приблизил к ней лицо и, не прикасаясь, зашептал на ухо:

– Но сперва вы спуститесь в Хель, чтобы стать Невестой.

От этих слов девушка почувствовала, как перехватило в груди. Серафима отпрянула от демона.

– Я скорее умру, чем соглашусь на подобное!

– Умрете! Какой кошмар! – состроил испуганное лицо Игнавус. Потом улыбнулся, показав щелистые зубы. – Не нужно крайностей. Умереть вы успеете. Мы об этом позаботимся.

Орочий воздух с примесями сделался особенно невыносимым.

– Дело в том, Серафима, что для живой плоти нет никакой возможности проникнуть в чертоги Повелителя Хеля. Одним лишь своим присутствием наш Господин разлагает любую органическую жизнь. Человек может туда попасть, но не сразу. Для этого ему требуется пройти ступени некоторых… ммм…

– Пыток, – подсказала Серафима.

– Фу, какое ужасное слово. Нет. Трансформаций тела. Тренировок плоти!

Она мельком глянула на его изуродованное лицо, со всей полнотой оценив степень таких тренировок.

– Но в случае с вами, Серафима, у нас совершенно нет времени на столь длительную процедуру. Поэтому вы перепрыгнете сразу через несколько ступеней. Не в конец, но на середину лестницы, ведущей в Хель. Специальный яд подготовит ваше тело и сознание к более серьезным трансформациям. Он заменит мелкие пытки и истязания, заменит все устройства и машины, предназначенные для этого. Яд избавит от них, вы сможете приступить к более серьезным вещам.

– Я стану такой же, как вы?

– Вы будете просто ослепительны! Серафима через силу улыбнулась:

– Тогда мне весьма странно.

– Что странно, уважаемая? – деликатно осведомился обольститель.

– Что вы все еще разговариваете со мной.

Натас глубокомысленно взмахнул рукой, широкий рукав колыхнулся, напомнив воронье крыло.

– Видите ли… – сказал он. – Для подобного ускорения нужна одна мелочь.

– Какая?

– Ваше согласие.

Она рассмеялась – чисто, искренне. Страхи не ушли, но вдруг отступили. Она смеялась, видела, что это злит сенобита, и смеялась еще сильнее.

– Никогда, Игнавус! Слышите? Никогда вы не получите моего согласия!

Игнавус с мрачным видом упер трость в пол, поджал губы. Козлиная борода вздернулась кверху.

– Битва в Бутылочном Горлышке завершена, – теперь уже без иронии произнес он. – Вы отправитесь в Хель под присмотром Рапа. А я, после того как мы с нами закончим, вас покину. У меня есть еще кое-какие Дела на Ковчеге Алых Зорь. Паладины остались одни, а их нужно сопроводить в Баратрум.

– Вам не заставить меня.

– Вы очень умны, Серафима. Это отмечали многие, с кем я общался во дворцах и храмах Геи. Но вы просто не знаете некоторых вещей.

– Вы можете сделать со мной все, что угодно. Но вы не услышите «да».

– «Да» услышать очень легко. Вам просто неведомо, на что способна пытка. А наш повелитель достиг в этом искусстве абсолютного совершенства. Однако в нашем случает пытка не сработает, здесь требуется искреннее «да», идущее от сердца. Поэтому вы сами мне доверитесь.

– Доверюсь? Вам, Игнавус? – холодно произнесла девушка. – Это невозможно. Вы убили мою мать.

– Нам пришлось действовать на грани разоблачения, когда Рап получил от вселенского древа один корень. От него мы узнали о вашем даре, Серафима.

– О каком даре? – дрожащим голосом спросила девушка.

Игнавус ухмыльнулся. И не ответил.

– С того момента, когда дым сожженного корня Иггдрасиль указал на ваши способности, ваша судьба связана с Бездной. Узнав об этом, я отправился в усадьбу на озере Заболонь. Я знал, что ваш отец в Батиге, а Фрея на церемонии в Храме Десигнатора. Вы должны были остаться в усадьбе одна. Я пришел через зеркало, которое сам подарил еще вашему прапрадеду. Но вместо вас в усадьбе оказалась Фрея… Ваша мать тоже умная женщина, она сразу обо всем догадалась. Мне пришлось напоить ее водой из озера Заболонь. Видит Провидение, я не хотел ее смерти! Но она не должна была знать, кто я, пока наши войска не начали наступление.

– Значит, охота в храме велась не за ихором?

– Ихор? Искрящаяся туфта! На что он способен? Даже кровь Рапа сильнее вашего ихора. Не говоря уже о крови самого Повелителя! Нет, мне нужны были вы. И если бы не мои тупоголовые помощники, которые вместо того, чтобы сопровождать, не набросились на вас в коридорах – Серафима Морталес уже спускалась бы в Хель. А ваш ихор… он даже не сможет принять нужной для мести формы!

– Ихор принял форму меча, и этот меч уничтожит вас! – Серафима произнесла эти слова в запале, и лишь потом сообразила, что, наверное, сказала лишнее.

Но Игнавус отнесся к этому сообщению с пренебрежением:

– Не смешите меня. Ваш бог был слаб, поэтому и умер. Его кровь тоже слаба. Что сможет сделать этот меч? Будет вызывать в хозяине ностальгию и благоговение? У-у-у… Мне уже страшно, а Рап Бессмертный и вовсе трепещет!

– Я устала от вас, Игнавус. Либо убейте меня, либо уходите!

– Что ж, поговорим о более интересных вещах.

– Мне не о чем с вами говорить!

– Правда? А если я могу помочь вам встретиться с матерью?

Серафима почувствовала внезапную слабость. Она коснулась бровей, чтобы скрыть подступающие слезы. Нельзя, чтобы сенобит обнаружил ее слабость.

– Уходите.

Он шагнул к ней, и ее окатило холодом.

– Вы думаете, что ваша мама мертва, – произнес демон, – но это не так. Она жива. Просто находится сейчас в иной плоскости мира. И я помогу вам, Серафима, встретиться с ней.

– Отстаньте от меня, – сказала она, не чувствуя уверенности в своих словах.

– Зачем же скрывать тоску по матери? Я уверяю, что приведу ее. – Он протянул к девушке мертвую ладонь.

– Нет.

– Но вы ведь желаете встретиться с ней?

– Нет.

Рука Игнавуса тянулась к ее шее, и озноб становился все более сильным.

– Вы желаете увидеть ее хотя бы раз, хоть краешком глаза. Правда, Серафима?

– Идите прочь!

Рука коснулась ее шеи, и в тот же миг Серафиму пронзил электрический разряд. Она ожидала от этого прикосновения страха, удушья, может быть немедленной смерти. Но вместо этого…

Вместо этого она почувствовала мягкую добрую руку, которая ласково провела по шее и забралась под волосы. И она не могла не узнать этого прикосновения. Млея, девушка ласкалась к руке, из уст вырвался стон. Хотелось, чтобы рука не останавливалась и продолжала ее ласкать.

И вот уже щеки коснулись язвенные губы сенобита, но Серафима не чувствовала отвращения. Наоборот, она ощутила тот самый поцелуй, который подарила ей перед расставанием мама.

– Ты ведь хочешь встретиться с ней? – вкрадчиво спросил обольститель, наблюдая, как девушка ласкается о его ладонь.

– Да, – проронила Серафима.

– Ты желаешь увидеть ее, вспомнить о прошлых временах, рассказать о том, что случилось с тобой.

– Да, да!!

Трость в руке Игнавуса ожила. Она потеряла твердость и намоталась на его запястье, змеиная голова скользнула в ладонь. Мария проснулась, темные влажные глаза открылись. И распахнулась пасть с ядовитыми зубами-иглами.

– Серафима Морталес, ты хочешь спуститься в Хель, чтобы встретиться со своей матерью? – официальным тоном произнес демон.

– Да!

– Ты хочешь умереть через пытки, чтобы предстать перед Повелителем Мрака?

– Да, да!! – с раздражением ответила она. – Не медлите же, ну!

Змеиный рот нежно, словно в глубоком поцелуе, обхватил девичью шею. Клыки вошли в вену, яд проник в кровь, Серафима задрожала всем телом от сладостного возбуждения. А рука мертвеца продолжала скользить по ее шее, по груди. Мертвые губы целовали лицо.

Довольный собой демон отнял от девушки голову змеи.

– Все прекрасно, моя дорогая Невеста. Все прекрасно. Теперь возврата нет.

После того как сенобит ушел, дверь осталась открытой. Чувствуя слабость во всем теле, Серафима лежала на полу и смотрела на светлый треугольный проем. Немного кружилась голова. Она нащупала в ямочке возле гортани два твердых бугорка, оставшихся от укуса. Прикосновение к ним вызывало жжение, которое распространялось на плечи и грудь.

Что с ней произошло? Минутная слабость, которой воспользовался сенобит. Она еще может мыслить, рассуждать, но вскоре все закончится, и сиятельная дочь Морталес больше не сможет называть себя наследницей великих предков. Сдавшись врагу, она предала славную кровь Великой Семьи. Как же она будет называть себя? Наместницей Бездны в мире людей. Королевой Мрака.

Невестой Зверя. Ее передернуло от отвращения. Издалека, из глубин мозга медленно подступала сонливость. Чтобы не позволить ей завладеть собой, Серафима заставила себя подняться. Некоторое время она, покачиваясь, стояла возле открытой двери, не решаясь покидать мрачную камеру-пирамиду. Но снаружи было больше света. Поэтому она сделала шаг – один крохотный шаг – и переступила порог.

Она шла по пустым коридорам, с ленивым удивлением разглядывая необычные интерьеры, изобилующие острыми углами, треугольниками и пирамидами. По стенам змеились мрачные узоры, похожие на траурные ленты. Во всем проглядывался след чужой культуры, а скорее – религии.

При виде человеческой дочери, бледной, усталой, движущейся по палубе, точно призрак, несколько попавшихся на пути орков падали на колени и утыкались в пол. Они не смели поднять мерзких ликов, пока она не проходила мимо. А она могла пройти куда угодно, и никто не мог ей воспрепятствовать.

Блуждания по унылым коридорам угнетали. Серафима искала хотя бы один иллюминатор, чтобы выглянуть в космос, увидеть свечение белого карлика, возможно, одну из планет. Это придало бы ей каких-то сил. Но иллюминаторов не было. Вместо них – только стены, стены. После долгих кружений она вернулась туда, откуда начался ее путь. В камеру-пирамиду.

Остановившись на пороге, Серафима ощутила, как ее веки стали на несколько граммов тяжелее. Игнавус воспользовался именем матери, чтобы охмурить дочь. И ему это замечательно удалось.