Текст книги "Проблемы законности и справедливости в уголовном судопроизводстве России"

Вниманию читателя представлены диалоги участников судебного эксперимента по уголовному делу о ДТП

Из диалога подсудимой и ее защитника:

– Вы приедете на эксперимент?

– Зачем? Вы же написали заявления об отказе в участии в этом эксперименте, забыли о них, потом отправили эти заявления в суд почтой. Мы же всё это уже восемь раз обсуждали. Вы меня слышите или нет? Что случилось? Мотивируйте свое решение участвовать в следственном эксперименте.

– Они его всё равно проведут. Так вы приедете или нет?

– Да, куда ж я денусь, обязан при таких делах-то.

Из протокола судебного заседания.

Судья: Предыдущее судебное заседание было сорвано.

В деле участвует другой прокурор. (Адвокат про себя: «Третий по счету, какое однако размывание ответственности, или «размазывание», выражаясь словами одного судьи Мособлсуда»).

Судья: Судом почтой получены заявления подсудимой об отказе в участии в следственном эксперименте.

Почему вы не подали их в суд?

Подсудимая: Я просто забыла приложить (Прим. авт.: Что и куда приложить?)

Из допроса сотрудника ДПС:

Прокурор: Поясните известные вам обстоятельства ДТП?

Ответ: Когда я приехал, там уже всё было закончено.

Прокурор: А конкретно?

Ответ: Всё отражено на схеме.

Прокурор: Поясните, что вам известно?

Ответ: Прошел год, у меня каждый день все эти происшествия, что я помню?

Прокурор: А само происшествие произошло в пределах населенного пункта или нет?

Ответ: Не знаю, там знаков никаких не стояло.

Судья: А как же вы выполняли процессуальные действия?

Ответ: Не знаю, наверное, это оговорено, наверное, с начальством нашим.

Прокурор: Значит, вы не можете ответить на этот вопрос?

Судья: Спасибо, нет вопросов

Судебное заседание:

Судья, обращаясь к адвокату подсудимой: «Будем проводить эксперимент. Вы согласны участвовать?»

Адвокат: «Спросите у подсудимой».

Судья снова: «Поедем?»

Подсудимая вскакивает: «Да!»

Судом решаются организационные вопросы.

Подсудимая (в сомнениях): Я хочу сказать, что фары не те, потерпевшая в светлой шубе, а не в темной, я готова участвовать, но пусть суд делает…

Судья: Что делает?

Подсудимая: Прошу объявить перерыв, мне надо посоветоваться с адвокатом.

Адвокат (во время перерыва): Что вы хотите, в конце концов? Ваш адвокат уже сорвал одно судебное заседание, когда вы заявления свои суду не представили (лишь потом отправили их почтой). Суд пишет представление в адрес адвоката, или уже написал. Сейчас вы снова даете суду все основания упрекать именно адвоката в том, что он опять мешает правосудию, препятствует установлению объективных обстоятельств происшествия с целью выяснения исходных данных для проведения АТЭ. Вам это понятно? Эта трусливая непоследовательность, ваше следование советам непонятно кого, закулисные игры вам же и вредят. Ознакомьтесь с письменными доводами защиты в этой части, распишитесь в уведомлении в порядке отчета адвоката к Договору поручения.

Подсудимая: Я не буду расписываться непонятно в чем, не зная о чем.

Родственники: Что делать будем? Поедем на эксперимент или нет?

Адвокат: Вот здесь всё изложено. Прочитайте внимательно. Доводы защиты являются исчерпывающими.

Родственники: Хорошо.

Адвокат подсудимой: Расписываться будем?

Подсудимая: Нет!

Адвокат: Не хочешь расписываться и не надо. Вот так бы в суде себя вела!

Следственный эксперимент был организован следующим образом и им установлено:

Подсудимая: Условия не те, обочины светлые, небо розовое, дорога в крапинку. Что делать? Я думала отдать им машину и всё. Чтобы они сами всё делали. А сейчас?

Родственники: Что делать?

Адвокат: Вы письменные доводы защиты, вам представленные аж на 5-ти листах текста, прочитали?

Родственники: Нет, некогда было. Мы волнуемся.

Адвокат: Я тоже.

Подсудимая общается с родственниками. После бурного обсуждения принято мужественное решение завести машину и поехать к месту эксперимента. Там уже долго мерзнут его официальные участники – сотрудники ДПС на 2-х машинах, прокурор, суд в полном составе.

Подсудимая перед началом следственного действия в стороне бурно и очень долго обсуждает что-то с родственником. Точнее, говорит много родственник. Подсудимая внимательно слушает.

Адвокат маме подсудимой (грустно): Вот это всё она должна обсуждать с адвокатом. Когда это уже закончится?

Подсудимая перед началом следственного действия судье (растерянно): Я думала, что Вы заберете машину и сами будете всё делать.

Судья (удивленно): Но вы же сами согласились участвовать.

Подсудимая: Нет, не согласилась, я думала…

Судья адвокату: Согласилась?

Адвокат (грустно): Подтверждаю (а куда деваться, в протоколе-то всё записано).

Подсудимая: Не буду.

Судья: Что?

Подсудимая оглядывается и с мольбой смотрит на адвоката: Что делать?

Адвокат: А ты сейчас с кем советовалась?

Теперь уже судья смотрит на адвоката (с надеждой): Поговорите с ней.

Адвокат: Опять адвокат?

Подсудимая (твердо и решительно): Не буду.

Адвокат помощнику и секретарю: Это дело войдет в историю правосудия.

Они: Пропади оно пропадом, это дело.

Судья адвокату (настойчиво и грозно): Садись за руль сам.

Адвокат (испуганно): Я ездить не умею.

Судья (свирепо): Всё равно садись.

Адвокат (еще более испуганно): Ваша честь, как же могу-то против воли подсудимой. Нельзя это мне, наверное, делать.

Судья: Что? Тогда пусть подсудимая едет.

В это время мать подсудимой громко кричит на судью. Что-то не понятное, но очень агрессивное. Адвокат обнимает ее за плечи и уводит в сторону со словами: «Ты кто здесь?» Ответ: «Я мать, не отдам дочь на растерзание!»

Родственник – матери подсудимой: Ты сейчас судью настроишь против нас всех!

Подсудимая (крики, рыдания, истерика): У меня депрессия, я после дежурства, я их всех снова задавлю! Не буду участвовать. И всё.

Судья адвокату (с жалостью): Ну и что мне с вами делать?

Адвокат: Да я откуда знаю. Кто тут решения принимает?

Прокурор (вышла из машины, грелась): Ну что, закончили? Наконец-то!

Судья (схватившись за сердце): Эксперимент закончен. Все свободны.

В это время сотрудник ДПС громко ругался с мужем подсудимой (сотрудником полиции в форме), который мешал освободить проезжую часть.

Участники стали разъезжаться.

Подсудимая, причитая: Что теперь будет-то…131131
  Из профессиональной практики автора.


[Закрыть]

Вниманию читателя представлены ходатайство защиты о проведении следственного эксперимента, проверке показаний на месте, проведении дополнительной АТЭ и прекращении уголовного дела

Ранее защитой в ходе следствия были заявлены обоснованные мотивированные ходатайства, которые односторонним следствием по существу оставлены без разрешения.

Тем не менее, как следует из постановления о частичном удовлетворении ходатайства, которое было предъявлено лишь в день ознакомления с заключением проведенной по делу САТЭ, следствие согласилось с доводами защиты в части проведения следственного эксперимента для установления видимости с рабочего места водителя автомобиля. В иной части в удовлетворении ходатайства отказано. По мнению следствия, мотоцикл двигался по главой дороге по свободной полосе и в направлении его движения, в полосе, по которой он следовал, видимость ничем не ограничивалась.

Однако это не так. Следствие оставило без внимания обоснованные доводы защиты о том, что в направлении движения мотоцикла имеется закругление дороги.

Именно поэтому водитель автомобиля, остановившись, объективно не видел мотоцикл и не мог его видеть.

Именно поэтому водитель автомобиля, убедившись в безопасности своего маневра, начал движение.

Однако следователь пишет, что не подлежит удовлетворению ходатайство в части проведения эксперимента с целью установления обзорности для водителя мотоцикла и максимально допустимой (безопасной) скорости движения мотоцикла в рассматриваемой ДТС.

Доводы следствия со ссылкой на ст. 181 УПК о недопустимости воспроизведения действий, обстановки или иных обстоятельств ДТП, отсутствии гарантий безопасности для участников эксперимента, изложенные в постановлении, являются глубоко ошибочными и весьма опасными, потому что препятствуют установлению истины и создают предпосылки для привлечения к уголовной ответственности заведомо невиновного.

Со времени выезда автомобиля с прилегающей территории в направлении слева находился автомобиль «КамАЗ», ограничивающий обзорность.

Ко времени выполнения маневра водителем автомобиля угол обзора не позволял ему контролировать все действия других участников движения, которые двигались по набережной во встречном для водителя автомобиля направлении, тем более контролировать действия водителя мотоцикла, который следовал со значительной скоростью по закруглению дороги, радиус которой не установлен ни следственным, ни экспертным путем.

Таким образом, имеются все основания для вывода о том, что перед совершением маневра поворота налево в сторону Павелецкого вокзала, водитель автомобиля не имел объективной возможности обнаружить, что по второй полосе в его направлении следует мотоцикл, водитель которого, не меняя направления своего движения, двигался со значительным превышением скорости. Однако эти вопросы следственным путем не исследованы, ответы на них (в качестве исходных данных) эксперту не предоставлены.

Следствием также отказано в проведении проверки показаний на месте свидетелей защиты и в предоставлении и этих доказательств эксперту-автотехнику. Указано, что показания допрошенных в ходе расследования свидетелей, потерпевшего и подозреваемого не противоречат друг другу, полностью совпадают с обстановкой, зафиксированной в ходе ОМП, поэтому следствие не видит необходимости в проведении проверки показаний свидетелей на мете.

Значит ли это, что показания свидетелей защиты являются достоверными? Иных свидетелей ДТП нет. В этом случае вины в действиях водителя автомобиля нет, и уголовное дело в отношении него подлежит прекращению.

Следствием также указано, что при назначении АТЭ эксперту были предоставлены необходимые материалы для производства экспертизы.

Однако и это не так. Несмотря на постановление следствия эксперимент проведен не был.

Поэтому довод следствия о предоставлении эксперту «необходимых материалов» является ложным.

Именно поэтому эксперт как минимум трижды пишет о том, что без эксперимента он не может ответить на поставленные ему вопросы (см. исследование по вопросам 3 и 4, страница 10 заключения).

Отвечая на вопрос «Какова величина радиуса закругления дороги непосредственно перед местом столкновения ТС», эксперт справедливо ответил следующим образом: «Определение геометрических параметров элементов дороги должно осуществляться непосредственно на месте ДТП, в том числе и кривизна дороги в плане. Определение указанных в тексте вопроса характеристик дороги в лабораторных условиях в область задач, решаемых экспертом-автотехником, не входит».

Вопрос о видимости водителю какого-либо объекта на дороге в условиях движения по проезжей части, имеющей кривую в плане, может быть решен путем проведения соответствующего эксперимента (см. исследование по вопросам 6 и 7, страница 12 заключения).

Эксперту также необходимы данные о траектории поворота автомобиля; указанные данные могут быть установлены в ходе проведения соответствующего эксперимента (см. исследование по вопросу 9, страница 13 заключения).

Эксперт также утверждает, что автомобиль «КамАЗ» ограничивал видимость части объектов, располагавшихся за ним на дороге слева от водителя автомобиля, возможно и двигавшегося по проезжей части Дербеневской набережной мотоцикла в какой-то момент времени.

Эксперт указал: «Следует отметить, что в область задач, решаемых экспертом-автотехником, может входить исследование ДТС на предмет наличия (отсутствия) ограничения обзора водителю автомобиля следовавших по проезжей части Дербеневской набережной ТС находящимся у правой границы проезжей части автомобиля «КамАЗ». Однако такое исследование основано на графоаналитическом методе, использующем комплекс исходных данных по положению ТС относительно границ проезжей части в процессе их сближения в какой-то момент времени развития ДТС».

Отвечая на другой вопрос эксперт также пишет о том, что необходимо задание момента времени, относительно которого следует проводить расчет; текст же поставленного вопроса не содержит указаний на момент времени, относительно которого необходимо определить скорость движения мотоцикла.

Более того, выполненное экспертное заключение свидетельствует о невиновности водителя автомобиля.

Эксперт, несмотря на неполноту предоставленных ему исходных данных, приходит к следующим выводам:

В данной дорожной обстановке водитель автомобиля должен был руководствоваться требованиями п.8.3 Правил движения, и в его действиях, с экспертной точки зрения, усматривается несоответствие требованиям данного пункта.

В данной дорожной обстановке водитель мотоцикла, при выборе скорости движения, должен был руководствоваться требованиями п.10.1 часть 1 Правил движения, и в его действиях, с экспертной точки зрения, усматривается несоответствие требованиям данного пункта.

Эксперт также обращает внимание следствия на то, что несоответствия действий водителя мотоцикла требованиям п.10.1 Правил находится в причинной связи с фактом столкновения.

На основании изложенного, прошу:

1. Проводить расследование объективно, не выносить постановлений об удовлетворении заявленных ходатайств защиты, которые заведомо не выполняются (прежде всего, в части эксперимента на видимость с рабочего места водителя автомобиля), в связи с чем эксперту предоставляются неполные данные, и проводимая таким образом АТЭ теряет и юридический и технический смысл, свои значение, полноту и объективность.

2. Рассмотреть повторно и объективно ходатайство защиты в части проведения следственного эксперимента и проверки показаний на месте свидетелей защиты; дать обоснованный, мотивированный и разумный ответ.

3. Учесть, что организовать проведение эксперимента, в том числе обеспечить безопасность его участникам, можно и возможностями защиты водителя автомобиля.

4. Получив дополнительные доказательства, предоставить их эксперту-автотехнику в ходе проведения назначенной следствием дополнительной АТЭ;

5. Назначить дополнительную АТЭ по вопросам, изложенным ранее в ходатайствах и указанным в заключении проведенной АТЭ; кроме того, поставить на разрешение дополнительной экспертизы вопрос в следующей редакции:

«Имеется ли причинно-следственная связь, с технической точки зрения, между установлением конкретной видимости в месте ДТП и наличием у водителя технической возможности избежать происшествия»;

6. Прекратить уголовное дело по основаниям непричастности водителя автомобиля к совершенному преступлению.

Вниманию читателя представлено ходатайство о проведении следственных действий и исключении из обвинения недопустимых доказательств

Дело сегодня является знаковым, характерным для современного правоприменения, интересно тем, что все доказательства виновности были получены до возбуждения уголовного дела, в рамках «доследственной» проверки, проведенной в порядке ст.ст. 144-145 УПК.

Водитель Иванов был весьма профессионально опрошен начальником отдела по расследованию ДТП, после чего в рамках проверки была назначена АТЭ (закон сейчас это разрешает). Потом Иванов был вызван вновь, и в один день (!) следователь пытался провести и тут же закончить расследование. Такова сегодняшняя практика…

Участие квалифицированной защиты сорвало эти коварные планы обвинения. Следствие продолжалось еще полгода, были назначены три экспертизы… Тем не менее, дело пошло в суд и закончилось судебным компромиссом – условной мерой наказания.

Ходатайство защиты:

В основу принятого решения о возбуждении уголовного дела в отношении Иванова было положено заключение проведенной весьма упрощенной, поспешной и противоречивой автотехнической экспертизы, которая вызывает справедливые сомнения в своей достоверности и не может являться определяющей для вывода о его виновности в совершении преступления по следующим основаниям:

1. На разрешение эксперта поставлены лишь два вопроса о наличии технической возможности избежать наезд и о том, какими пунктами должны были руководствоваться водитель и пешеходы в сложившейся ДТС, при этом экспертная оценка действий пешеходов, которые к тому же находились в значительной степени алкогольного опьянения, не дана.

При этом вопросы о видимости, обзорности, момента возникновения опасности, применения водителем Ивановым торможения экспертным путем не проверены и оценка им не дана.

Из показаний свидетеля Ушакова следует, что искусственное освещение «горело», однако в описательной части заключении АТЭ указано: «не горело». Иных свидетелей по делу нет.

2. Исходные данные для проведения АТЭ могут быть получены лишь в ходе следственного эксперимента в рамках уголовного дела по правилам ст. 181 УПК. Однако в ходе доследственной проверки, проводимой по ст.ст. 144-145 УПК были проведены так называемые «дополнительные осмотры места происшествия с участием статиста и второго пешехода, что является недопустимым, так как влечет признание этих протоколов недопустимыми доказательствами.

А это значит, что и проведенная АТЭ также является недопустимым доказательством и должна быть исключена из совокупности доказательств обвинения.

3. В то же время дважды вынесенные постановления об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием в действиях Иванова состава преступления лишь по тому основанию, что не были закончены СМЭ и АТЭ, также являются незаконными и необоснованными и лишь подтверждают весьма сомнительную ситуацию, связанную с оценкой следствием действий водителя Иванова в сложившейся ДТС.

4. Свидетель Ушаков утверждает, что «водитель «Сузуки» никак не отреагировав на бежавших пешеходов, продолжал движение, не меняя направления и скорости движения». Это означает, что водитель Иванов, двигаясь с незначительной скоростью, действительно не видел и почему-то не мог видеть бежавших пешеходов.

Между тем, следственный эксперимент не видимость, обзорность, имеющий значение для исхода дела, с участием Иванова не проведен.

5. В ходе проверки, до возбуждения уголовного дела, от Иванова были получены лишь два объяснения заинтересованными должностными лицами (первое объяснение, инспектором ДПС на месте происшествия – ни о чем), после чего и была назначена АТЭ, что также является недопустимым, так как лишает Иванова права на правосудие, защиту и справедливое применение закона.

6. Более того, Иванов в ходе допроса в качестве подозреваемого по обстоятельствам ДТП дал показания, которые опровергают те исходные данные, которые были представлены эксперту.

Он пояснил, что погибший пешеход набежал на переднюю стойку автомобиля и объяснил, как это произошло, также пояснил, что ранее, в ходе второго объяснения в СУ УМВД, не придал этому значения.

При таких обстоятельствах необходимы допросы понятых, работников ДПС, женщины, которая фотографировала место ДТП и общалась с сотрудниками ГИБДД на месте происшествия, приобщение к делу этих фото; необходимы также установление и допрос дополнительных свидетелей, а также дополнительный осмотр ТС с участием эксперта, истребование данных об освещенности места совершения ДТП, и назначение комплексной комиссионной СМЭ и АТЭ с целью определения механизма наезда на потерпевшего.

При таких обстоятельствах, без всесторонней проверки и выяснения изложенных вопросов решение о предъявлении Иванову обвинения в совершении преступления будет также поспешным и не может являться законным и обоснованным.

В постановлении о частичном удовлетворении заявленного ходатайства следователь указал, что считает, что перед экспертом были поставлены исчерпывающие вопросы для данной дорожной ситуации. Юридическая оценка действий водителя и пешехода в любой рассматриваемой ДТС является прерогативой органов следствия и суда, в связи с чем экспертом-автотехником оценка действиям участников данного ДТП не давалась (Прим. авт: речь, прежде всего, идет о юридической оценке; по заключению СМЭ, концентрация этилового спирта в крови погибшего пешехода (5,0 промилле) согласно официальным справочным данным относительно живых лиц расценивается как смертельное отравление алкоголем).

Оценка видимости, обзорности, места наезда установлены следствием и заложены в исходных данных при назначении САТЭ. Момент возникновения опасности и применения водителем торможения экспертным путем рассмотрены при ответе на поставленный вопрос номер один в заключении.

В ходе проверки в порядке ст.ст. 144-145 УПК выясняются сведения, необходимые для принятия решения о возбуждении или отказе в возбуждении уголовного дела, наличие обстоятельств, исключающих производство по уголовному делу. Объем проверочных действий зависит от конкретных обстоятельств дела.

Дополнительные осмотры места происшествия были проведены в соответствии с действующим законодательством и требованиями ст. 176 УПК.

Дополнительные осмотры места происшествия были проведены в соответствии со ст.ст. 164,166, 170, 177, 180 УПК, протоколы составлены надлежащим лицом с участием понятых, статиста и свидетелей, с разъяснением участникам следственного действия их прав и обязанностей. При этом в протоколе отражены ход самого следственного действия и его результаты, вследствие чего и, принимая во внимание вышеизложенное, для исключения протоколов осмотра из числа доказательств оснований не имеется.

Нарушений уголовно-процессуального законодательства при проведении данного следственного действия не имеется. При назначении экспертиз следователем вносятся исходные данные, полученные как при ОМП первоначальном, так и данные, полученные при дополнительных осмотрах. Поскольку исходные данные получены без нарушений действующего законодательства, оснований для исключения заключения эксперта из числа доказательств не имеется.

Следственный эксперимент проводится в порядке, предусмотренном ст. 181 УПК. При расследовании настоящего уголовного дела получены все необходимые данные и сведения с соблюдением норм действующего законодательства, и они не вызывают сомнений. Проведение дополнительного следственного эксперимента при наличии всех данных, необходимых для проведения АТЭ, следствие считает нецелесообразным.

Поскольку исходные данные для назначения АТЭ получены в рамках действующего законодательства, а экспертиза проведена надлежащим лицом, оснований для признания ее недопустимой у следствия не имеется.

В рамках проведения проверки в порядке статей 144-145 УПК по данному факту ДТП следователем действительно выносились постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, которые заместителем начальника были отменены.

Объяснения от Иванова в рамках проведения проверки были получены уполномоченными на то должностными лицами в соответствии с ФЗ № 3 «О полиции» от 2011 года (Прим. авт: так в тексте, однако объяснение от Иванова 31 мая 2015 года было получено начальником следственного отдела на основании ст. 13 «Закона о полиции РФ», как указано в тексте объяснения).

Кроме того, при подписании объяснений Иванов был ознакомлен с их содержанием и замечаний не предъявлял. В настоящее время следствие считает, что защита умышленно хочет изменить данные, полученные в рамках проверки, с целью уклонения Иванова от уголовной ответственности.

В ходе допроса в качестве подозреваемого по обстоятельствам ДТП Иванов дал показания, которые опровергают те исходные данные, которые были предоставлены эксперту. Он пояснил, что пешеход набежал на переднюю стойку автомобиля, и объяснил, как это произошло, также пояснил, что ранее в ходе второго объяснения в СУ УМВД он не придал этому значения. Изменение данных Ивановым в ходе допроса подозреваемого свидетельствует о его желании избежать уголовной ответственности, ранее он утверждал, что не видел движение пешеходов до момента наезда (Прим. авт: а разве это не есть момент наезда?).

В дальнейшем следователь принял решение о назначении АТЭ «с заложением эксперту исходных данных скоростных режимов» 40-55 км/час (из показаний Иванова о скорости движения его автомобиля); назначении дополнительной СМЭ с предоставлением эксперту копий материалов дела; признании недопустимым протокола осмотра места происшествия с участием свидетеля Ушакова в связи с тем, что он был проведен с нарушением, так как Ушаков наблюдал за движением пешеходов со стороны движущегося автомобиля за автомобилем Иванова, и следственный эксперимент с его участием должен быть проведен с участием его как свидетеля, а не как статиста (Прим. авт.: водителя автомобиля Ушакова следователи заставили трижды бегать по дороге как пешехода; кроме того, очевидно, что осмотр следователь называет теперь экспериментом, путая эти термины; постановления следствия изобилуют многочисленными описками и ошибками).132132
  Из профессиональной практики автора.


[Закрыть]

На наш взгляд, изложенные постановления следователя являются классическим обоснованием упрощенчества следственной практики. Кроме того, «проверка показаний на месте – совсем другое следственное действие, и им исходные данные не устанавливаются. Если следователь путает…».133133
  см.: из заявления председательствующего о необходимости проведения судебного эксперимента по делу Королевой. Ярошик О.Д. «Актуальные проблемы современного уголовного процесса», М.: Модерат, 2014, с. 330.


[Закрыть]

Возражения на действия председательствующего в части следственного эксперимента представлены вниманию читателя в главе шестой «Способы и формы активной процессуальной защиты в судебном процессе».