Текст книги "Проблемы законности и справедливости в уголовном судопроизводстве России"

2. В распоряжение экспертов предоставить: материалы уголовного дел, фотоснимки 6 шт., флеш-карту, диск, Заключение автотехнического исследования МАДИ № 028-1-15-И от 18.08.2015 года; Акт экспертного исследования РФЦСЭ № 710, 711/14-6 от 14 марта 2016 года.

Приложение: акт экспертного исследования эксперта РФЦ СЭ при Минюсте РФ в качестве специалиста за № 710, 711/14-6 от 14 марта 2016 года на 14-ти листах; фотоснимки 6 шт.; ответ дорожной службы на запрос защиты Егоровой.

ХОДАТАЙСТВО

о назначении повторной комиссионной судебно-медицинской

экспертизы

В ходе досудебного производства обвиняемой и ее защитой были заявлены многочисленные мотивированные ходатайства о назначении комплексной СМЭ.

Так, при ознакомлении с постановлением о назначении СМЭ было указано, что отсутствует информация о предоставленных документах на экспертизу, заявлено ходатайство об истребовании медицинских документов из поликлиники по месту жительства потерпевшего; следователь отказал в этом в полном объеме, указав, что это нецелесообразно, поскольку все необходимые медицинские документы для установления причины смерти потерпевшего и обстоятельств ДТП в распоряжении эксперта имеются.

При ознакомлении с заключением СМЭ были отмечены ее существенные недостатки, указано, что отсутствуют сведения о наличии истории болезни потерпевшего, нет описания влияний сопутствующих заболеваний на состояние здоровья потерпевшего, несоответствии выводов эксперта с актом судебно-медицинского исследования.

Следствие, отказывая в удовлетворении ходатайства в полном объеме, указало, что заключение эксперта проведено в соответствии с установленными нормативами, рекомендациями и необходимыми данными для ответа на поставленные вопросы исследовательская часть заключения последовательна, подобрана и сомнений у следствия не вызывает, помимо этого, эксперту разъяснены положения ст. 57 УПК, и он предупрежден о даче заведомо ложного заключения по ст. 307 УК.

Отказывая в ходе расследования в назначении комплексной СМЭ, следователь указал, что в настоящее время назначена СМЭ, с постановлением о назначении которой Егорова ознакомлена, в данном постановлении указан перечень вопросов, необходимый для установления обстоятельств ДТП (это устанавливается в ходе САТЭ) и квалификации данного преступления (а это как понять?), таким образом, в удовлетворении данного ходатайства следует отказать в полном объеме.

На основании изложенных обстоятельств, руководствуясь требованиями статьи 6, ч.1 п.1 УПК, статьи 7, ч.3 УПК, статей 11, 201, 204, 207, 389.1-389.36 УПК, –

ПРОШУ:

1. Назначить по настоящему уголовному делу повторную комиссионную судебно-медицинскую экспертизу, на разрешение которой поставить следующие вопросы:

– какова причина смерти потерпевшего; могла ли она наступить в результате неправильного лечения, была ли она обусловлена имеющимися заболеваниями потерпевшего; имеется ли причинная связь, с медицинской точки зрения, с полученными в результате ДТП телесными повреждениями и наступлением смерти потерпевшего в лечебном учреждении спустя длительное время после дорожного происшествия.

Вниманию читателя представлена надзорная жалоба в Верховный Суд Российской Федерации

Водитель Андросов был признан виновным в совершении наезда на пешехода со смертельным исходом и осужден к 4 годам 6 месяцам лишения свободы.

Апелляционной и кассационной инстанциями обвинительный приговор был оставлен без изменения, несмотря на то, что защитой обращалось внимание на все недостатки обвинительного приговора, делающие его незаконным, необоснованным, несправедливым, а потому подлежащим отмене с последующим оправданием осужденного. Однако судебные инстанции почему-то не вникли в дело, не разобрались в нем, как не разобрались вообще и в дорожно-транспортной ситуации.

Предварительным следствием и судами первой, апелляционной и кассационной инстанций не установлено, что же все-таки произошло, и были ли нарушены Правила дорожного движения.

В основу обвинительного приговора были положены по сути лишь признательные, абсолютно ничем и объективно неподтвержденные показания Андросова, которые он дал из боязни ответственности за содеянное и страха строгого наказания. В суде апелляционной инстанции Андросов пояснил, что свою вину он признал по требованию следователя, обещавшему ему снисхождение, с молчаливого согласия его первого адвоката. То же самое произошло и в суде первой инстанции, когда второй адвокат при полном признании вины и полном отсутствии позиции защиты, при условии согласия с обвинением, гарантированно обещал ему два года колонии-поселения.

В соответствии с частью 1 статьи 171 УПК (порядок привлечения в качестве обвиняемого) следователь выносит постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого при наличии достаточных доказательств, дающих основания для обвинения данного лица в совершении преступления. По мнению защиты, с точки зрения изложенных требований процессуального закона по настоящему уголовному делу отсутствовали и достаточные доказательства для вынесения в отношении подсудимого обвинительного приговора. Даже на тех доказательствах, которые были представлены в суд первой инстанции.

Более того, если принять во внимание доводы обвинения, изложенные в тексте предъявленного обвинения, противоречащие как материалам уголовного дела, так и имеющимся объективным доказательствам (прежде всего по времени, месту и другим обстоятельствам, подлежащим доказыванию), следовало прийти к выводу о невиновности подсудимого.

Как же поступила Судебная коллегия Мосгорсуда, рассматривая дело в апелляционном порядке?

Исходя из разъяснений Пленума Верховного Суда РФ «О применении норм уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции» № 26 от 27 ноября 2012 года под предусмотренной частью 4 статьи 389.13 УПК проверкой доказательств судом апелляционной инстанции понимается исследование доказательств, получивших оценку суда первой инстанции, а также исследование имеющихся в деле доказательств, которые не были исследованы судом первой инстанции, а равно исследование новых доказательств, представленных сторонами. Однако ничего этого не произошло!

Судебная коллегия Мосгорсуда при рассмотрении дела, по мнению защиты, грубо нарушила требования пункта 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О применении норм уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции» № 26 от 27 ноября 2012 г., согласно которому «установление единого для всех судов апелляционного порядка проверки судебных решений по уголовным делам связано с необходимостью повышения гарантированного Конституцией РФ и федеральными законами уровня судебной защиты прав, свобод и законных интересов граждан, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства». Этого тоже почему-то не произошло.

В нарушение требований части 4 пункта 13 Постановления Пленума № 26 от 27 ноября 2012 года, который гласит:

«В целях вынесения законного, обоснованного и справедливого приговора или иного судебного решения суд апелляционной инстанции оказывает содействие сторонам в собирании и представлении доказательств путем производства судебных и иных процессуальных действий…

Представленные суду апелляционной инстанции дополнительные материалы подлежат проверке и оценке в совокупности с другими доказательствами по делу», суд апелляционной инстанции просто проигнорировал все дополнительные материалы, представленные защитой, свидетельствующие о невиновности осужденного.

Тем самым судом апелляционной инстанции была искажена сама суть правосудия.

Судебной коллегией дело по существу было не рассмотрено, вся оценка доводов обвинения и защиты являлась голословной, а потому незаконной и необоснованной.

В соответствии с требованиями пункта 5 части 1 статьи 401.4 УПК доводы защиты, свидетельствующие о таких существенных нарушениях, исчерпывающе приведены в настоящей жалобе и заключаются в следующем:

Судебная коллегия Мосгорсуда, рассматривая дело в апелляционном порядке, почему-то заняла исключительно обвинительную позицию и необоснованно отклонила все ходатайства защиты, удовлетворение которых позволило бы прийти к выводу о невиновности Андросова.

Объективная и квалифицированная оценка дорожно-транспортной ситуации по настоящему делу не проводилась вообще. Именно поэтому защита обоснованно утверждает, что правовая оценка действий осужденного, изложенная в обвинительном приговоре, является серьезной судебной ошибкой.

Судебная коллегия Мосгорсуда, игнорируя принципы, задачи и требования уголовного судопроизводства, при наличии новых доказательств и необходимости их исследования, согласилась с доводами государственного обвинителя, который в своих письменных возражениях на апелляционную жалобу указал следующее:

«Судом первой инстанции дело рассмотрено с соблюдением требований действующего законодательства РФ, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон, при этом нарушений уголовного или уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену или изменение приговора, по делу допущено не было; все ходатайства сторон были рассмотрены в установленном законом порядке. О наличии каких-либо еще обстоятельств, не учтенных судом, которые возможно признать исключительными в своей совокупности, ни Андросов, ни его защитник в ходе судебного заседания не сообщили. Соответствующих доказательств в их подтверждение представлено не было».

Однако, если в суде первой инстанции «достоверность и объективность письменных доказательств каких-либо сомнений не вызывала, поскольку они не оспаривались подсудимым и его защитником в судебном заседании», то суд апелляционной инстанции, соблюдая «требования действующего законодательства РФ, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон», как утверждал прокурор, а также не нарушая право на защиту осужденного, тем более был обязан выслушать новые мотивированные доводы Андросова и его защиты, тщательно проверить эти доводы, дать им надлежащую правовую оценку и вынести справедливое судебное решение.

Однако этого почему-то не произошло.

Судебная коллегия своим поспешным вердиктом заключила, что признание с адвокатом, то есть признание, закрепленное недобросовестной и неквалифицированной защитой и не подтвержденное ничем объективно, является «царицей доказательств».

При этом почему-то Судебная коллегия Мосгорсуда забыла, что в соответствии с требованиями части 2 статьи 77 УПК (показания обвиняемого) признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств.

Можно ли при этом утверждать, что таким образом было нарушено и право на защиту осужденного от необъективного и недобросовестного обвинения, и принципы состязательности и равноправия сторон, на которых в соответствии с требованиями Конституции РФ основана в настоящее время вся система действующего в государстве уголовного процесса Российской Федерации?

Конечно, да. И вот почему.

Во-первых, в соответствии с частью 3 статьи 123 Конституции РФ судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Это, в частности, предполагает обеспечение сторонам обвинения и защиты равных процессуальных прав и возможностей, связанных как с их участием в доказывании, так и с отстаиванием иными способами своей позиции по разрешаемым в ходе судебного разбирательства вопросам.153153
  Комментарий к статье 244 УПК «Равенство прав сторон», Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РФ, под общей редакцией председателя Верховного Суда РФ В.М. Лебедева, 5-е издание, «Юрайт», 2008, с. 700.


[Закрыть]

Во-вторых, в соответствии с частью 3 статьи 15 УПК, суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Согласно этой нормы закона, при рассмотрении уголовного дела суд не должен заниматься сбором доказательств, подтверждающих обвинение или опровергающих его. Суд должен исследовать доказательства, предоставляемые сторонами и выносить на их основе свое решение.

В-третьих, в соответствии с требованиями части 1 статьи 389.13 УПК производство по уголовному делу в суде апелляционной инстанции осуществляется в порядке, установленном главами 35-39 настоящего Кодекса, с изъятиями, предусмотренными настоящей главой.

В-четвертых, в соответствии с требованиями статьи 389.9 УПК суд апелляционной инстанции проверяет по апелляционным жалобам законность, обоснованность и справедливость приговора.

В-пятых, в соответствии с требованиями пункта 2 статьи 389.16 УПК приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, если суд первой инстанции не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда.

Согласно требованиям ст. 389.13 УПК новые доказательств, то есть те доказательства, которые не исследовались судом первой инстанции, принимаются судом апелляционной инстанции, если лицо, заявившее ходатайство об их исследовании, обосновало невозможность их представления в суде первой инстанции по причинам, не зависящим от него, и суд признает эти причины уважительными. Суду апелляционной инстанции было представлено обоснование невозможности представления новых доказательств, изложены причины, являвшиеся уважительными, было также мотивировано существенное значение этих доказательств для исхода настоящего дела. И тем более вызывает недоумение безмотивный отказ суда в их исследовании, проверки и даже приобщении к делу представленных материалов без вынесения соответствующего постановления. Выборочное же решение о приобщении представленных материалов, по так называемому субъективному судейскому усмотрению, является тем более недопустимым и вызывает справедливое недоверие к такому правосудию.

Судебная коллегия не учла обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда, чем нарушила требования статьи 389.16 УПК.

Судебная коллегия забыла даже о предмете судебного разбирательства в апелляционном порядке – о необходимости проверки законности, обоснованности и справедливости приговора, чем нарушила требования статьи 389.9 УПК. Поэтому имеются все основания утверждать, что вывод «о несостоятельности доводов жалобы в части нарушения права осужденного на защиту» является голословным, непроверенным, а потому – необъективным и незаконным.

Изложенные требования уголовно-процессуального закона имеют значение для справедливого рассмотрения настоящего дела и в связи с необходимостью установления обстоятельств, являющиеся предметом доказывания, что по делу сделано не было.

Что же произошло в кассационной инстанции? Судья Московского городского суда, изучив кассационную жалобу в защиту осужденного, указала:

– судом установлены обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии с требованиями ст. 73 УПК;

– вопреки мнению адвоката все требования уголовно-процес-суального закона, строгое соблюдение которых обеспечивает полное, всестороннее и объективное рассмотрение дела судом первой инстанции, были выполнены;

– вывод суда о виновности Андросова в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст. 264 УК РФ, является обоснованным и подтверждается доказательствами, проверенными в ходе судебного разбирательства;

– выступая в судебном заседании суда апелляционной инстанции, осужденный фактически не отрицал, что совершил дорожно-транспортное происшествие;

– судом достоверно установлено, что Андросов превысил разрешенную скорость движения в населенном пункте, двигаясь по разделительной полосе, движение по которой ТС запрещено, совершил наезд на пешехода;

– то обстоятельство, о котором указывает защитник в своей жалобе, что по делу не была проведена автотехническая экспертиза, не допрошен в качестве свидетеля молодой человек по имени Михаил, находившийся в автомобиле в момент ДТП, не повлияло на правильность выводов суда о виновности осужденного;

– с законностью, обоснованностью и справедливостью приговора в отношении Андросова согласился и суд апелляционной инстанции, которым при рассмотрении дела в апелляционном порядке в полном объеме были проверены доводы апелляционных жалоб осужденного Андросова и его адвоката, в том числе аналогичные изложенным другим адвокатом в кассационной жалобе, –

– об отсутствии про делу достоверных и бесспорных доказательств нахождения Андросова в момент совершения преступления в состоянии алкогольного опьянения,

– отсутствии доказательств наличия причинно-следственной связи между полученными потерпевшим телесными повреждениями и действиями водителя,

– о не установлении с достоверностью обстоятельств дорожно-транспортного происшествия,

– о нарушении права Андросова на защиту в связи с отсутствием квалифицированной юридической помощи со стороны адвоката в ходе судебного разбирательства дела судом первой инстанции.

– совокупность исследованных доказательств, положенных в основу приговора, обосновано признана достаточной для разрешения уголовного дела;

– несогласие защитника с данной судом оценкой доказательствам на правильность выводов суда о виновности осужденного в содеянном не влияет.

– вопреки мнению защитника, на основании всестороннего исследования доказательств судом правильно установлены фактические обстоятельства дела и постановлен обвинительный приговор.

К сожалению, все то, что изложено судьей Мосгорсуда, является глубоко ошибочным, действительности не соответствует и материалами дела не подтверждается.

Совсем нельзя сказать, что признательные показания Андросова «полностью согласуются с показаниями свидетелей Нохрина и Колесника», которые по существу обвинения не подтвердили абсолютно ничего. И при этом суд первой инстанции лишь огласил их показания, не допрашивая в судебном заседании этих свидетелей с согласия сторон. Других свидетелей обвинения по делу нет. А свидетель защиты Муханев, также «следовавший в качестве пассажира в автомобиле по управлением Андросова», которого никто не искал, показания которого упорно игнорируются и которого почему-то судьи не менее упорно называют лишь «молодым человеком по имени Михаил», пояснил совсем другие обстоятельства наезда на пешехода, прежде всего по месту его совершения, что свидетельствует о невиновности осужденного.

Поэтому как можно утверждать, что «совокупность исследованных доказательств, положенных в основу приговора, обоснованно признана достаточной для разрешения уголовного дела»?

Достаточно признания Андросова, и непонятно каких, ни о чем показаний «свидетелей» Нохрина и Колесника?

А как же принципы и назначение уголовного судопроизводства? Защита надеется, что Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации разъяснит, что это такое в условиях современного уголовного процесса

По настоящему делу предварительным следствием и судебными инстанциями не установлено, что же все-таки произошло на дороге, и были ли нарушены Правила дорожного движения, а, главное, действительно ли Андросовым причинены те последствия именно при обстоятельствах данного происшествия, являющихся предметом доказывания (механизм ДТП с точки зрения судебной медицины не установлен совсем, а в допросе судебно-медицинского эксперта и назначении дополнительной СМЭ апелляционной инстанцией было безмотивно отказано). Дело же по существу не рассматривалось ни судом первой инстанции, ни судом второй инстанции, а выводы судьи Мосгорсуда при рассмотрении кассационной жалобы являются как минимум добросовестным заблуждением.

Судьей Мосгорсуда указано, что «в апелляционной определении, содержание которого соответствует требованиям ст. 389.28 УПК, приведены мотивы принятого решения об оставлении приговора без изменения. Полагаю, что оснований для отмены или изменения состоявшихся судебных решений в кассационном порядке, каковыми в силу части 1 стати 401.15 УПК являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела, судами нижестоящих инстанций допущено не было».

Далее указано, что согласно разъяснениям, данным в п.10 постановления Пленума ВС РФ от 28 января 2014 года № 2 «О применении норм главы 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции», в силу ст. 401.1 УПК при рассмотрении кассационной жалобы суд кассационной инстанции проверяет только законность судебных решений, то есть правильность применения норм уголовного и норм уголовно-процессуального права (вопросы права). С учетом данного ограничения доводы кассационной жалобы, если в них оспаривается правильность установления судом фактических обстоятельств дела (вопросы факта), проверке не подлежат.

В связи с чем делается категорический вывод, что оснований для передачи кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции не усматривается.

С такими доводами и применением указного ограничения согласиться нельзя по следующим основаниям:

Абсолютно не учитывая обоснованность и объективность доводов защиты, Судебные инстанции приняли безусловно ошибочные решения, в том числе судебная коллегия, рассматривая дела в апелляционном порядке, необоснованно отказывая в удовлетворении проверки законности протокола осмотра места происшествия путем допроса в судебном заседании в качестве свидетеля Муханева, проведения судом проверки его показаний на месте происшествия, назначении судебной автотехнической экспертизы, экспертной реконструкции дорожного происшествия, а также установления механизма ДТП в ходе допроса эксперта и проведения дополнительной судебно-медицинской экспертизы.

Таким образом, судами апелляционной и кассационной инстанций были допущены существенные нарушения норм уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Именно поэтому так называемое «данное ограничение», о котором утверждает судья Мосгорсуда со ссылкой на постановление Пленума ВС РФ от 28 января 2014 года, в данном случае применяться не может.

Остались невыясненными следующие вопросы, на которые ответы должны быть получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона:

Виновен ли осужденный в совершении преступления прежде всего с технической точки зрения, что имеет определяющее значение по делам о дорожных происшествиях, а уже потом – с правовой (юридической)?

Разбирался ли кто-то в этом вообще? Если нет, то почему? Разве не подтвержденного никакими объективными доказательствами, а потому весьма сомнительного признания, закрепленного недобросовестным и непрофессиональным адвокатом, достаточно для вынесения обвинительного приговора?

Таким образом, в основу обвинительного приговора были положены признательные показания осужденного, которые объективными данными не были достоверно подтверждены и экспертным путем были совсем не проверены, и от которых осужденный в апелляции отказался, а также «никакие» показания свидетелей Нохрина и Колесника, пассажиров автомобиля, находившихся на заднем сиденье. Эти два допрошенных под копирку свидетеля лишь пояснили направление движения пешехода («слева направо мелькнул силуэт человека»).

В ходе судебного следствия судом первой инстанции Нохрин и Колесник не были допрошены в качестве свидетелей; показания указанных лиц судом первой инстанции были оглашены с согласия сторон.

Гражданин Муханев, третий пассажир автомобиля, находившийся на переднем сиденье, не был допрошен ни следствием, ни судом первой инстанции. Потом он явился в судебное заседание, однако суд апелляционной инстанции отказался его допрашивать, не приобщив к делу даже протокол его опроса.

В судебном заседании суда второй инстанции были заявлены многочисленные письменные ходатайства, в том числе о допросе свидетелей, явившихся в судебное заседание; допросе судебно-медицинского эксперта (механизм ДТП судебной медициной не был установлен вообще), назначении дополнительной судебно-медицинской экспертизы и другие.

К сожалению, суд апелляционной инстанции не удовлетворил все эти ходатайства и, рассмотрев дело поспешно и торопливо, в течение одного часа одного рабочего дня, 6 апреля 2015 г. вынес определение об оставлении обвинительного приговора без изменения.

Таким образом, судом апелляционной инстанции не были допрошены в качестве свидетелей явившиеся в судебное заседание: отец осужденного гражданин Андросов; не допрошенный судом ранее свидетель Нохрин, показания которого были оглашены судом первой инстанции, не допрошенный ранее никем гражданин Муханев; а также отказано в вызове и допросе судебно-медицинского эксперта Чертовских, о чем также было заявлено мотивированное письменное ходатайство.

Нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные судом апелляционной инстанции, в этой части заключаются в следующем:

1. В соответствии с требованиями части 1 статьи 389.13 УПК производство по уголовному делу в суде апелляционной инстанции осуществляется в порядке, установленном главами 35-39 настоящего Кодекса, с изъятиями, предусмотренными настоящей главой.

2. В соответствии с требованиями части 5 статьи 389.13 УПК свидетели, допрошенные в суде первой инстанции, допрашиваются в суде апелляционной инстанции, если суд признает их вызов необходимым.

Вызов и допрос свидетеля Нохрина, тем более не допрошенного судом первой инстанции, защитой осужденного был обоснован. В допросе этого свидетеля было безмотивно отказано, при этом суд не вынес определение или постановление об отказе в удовлетворении этого заявленного ходатайства.

3. В соответствии с требованиями частей 6 статьи 389.13 УПК (порядок рассмотрения уголовного дела судом апелляционной инстанции) ходатайства сторон об исследовании доказательств, в том числе ходатайства об исследовании доказательств, которые не были исследованы судом первой инстанции (новых доказательств), и о вызове в этих целях в судебное заседание свидетелей, экспертов и других лиц разрешаются судом в порядке, установленном частями первой и второй статьи 271 настоящего Кодекса. При этом суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства только на том основании, что оно не было удовлетворено судом первой инстанции

4. В соответствии с требованиями частей 6-1 статьи 389.13 УПК доказательства, которые не были исследованы судом первой инстанции (новые доказательства), принимаются судом, если лицо, заявившее ходатайство об их исследовании, обосновало невозможность их представления в суд первой инстанции по причинам, не зависящим от него, и суд признает эти причины уважительными.

Новые доказательства в связи с допросом свидетеля Муханева были более чем уважительными и существенными, однако и в этом судом было необоснованно отказано.

5. В соответствии с требованиями части 2 статьи 271 УПК, выслушав мнения участников судебного разбирательства, рассмотрев каждое заявленное ходатайство, являющееся обоснованным, и отказав в нем, не вынес определение или постановление об отказе в удовлетворении этого каждого заявленного ходатайства.

6. В соответствии с требованиями части 1 статьи 271 УПК, председательствующий опрашивает стороны, имеются ли у них ходатайства о вызове новых свидетелей, экспертов и специалистов, об истребовании вещественных доказательств и документов или об исключении доказательств, полученных с нарушением требований настоящего Кодекса. Лицо, заявившее ходатайство, должно его обосновать.

7. В соответствии с требованиями части 4 статьи 271 УПК суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве свидетеля, явившегося в суд по инициативе сторон.

8. Изъятие этой части 4 статьи 271 УПК из производства, предусмотренного Главой 45-1 УПК (производство в суде апелляционной инстанции) в законе отсутствует, значит это требование обязательно для суда апелляционной инстанции.

Защита вновь обращает внимание, что Судебная коллегия Мосгорсуда при таких обстоятельствах грубо нарушила требования пункта 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О применении норм уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции» № 26 от 27 ноября 2012 г., согласно которому «установление единого для всех судов апелляционного порядка проверки судебных решений по уголовным делам связано с необходимостью повышения гарантированного Конституцией РФ и федеральными законами уровня судебной защиты прав, свобод и законных интересов граждан, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства».

Другие нарушения требований и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации заключаются в следующем:

1. Суд апелляционной инстанции не выяснил у сторон мнение о необходимости проверки доказательств, которые были исследованы судом первой инстанции, и рассмотрел апелляционную жалобу и представление прокурора без проверки этих доказательств без согласия сторон, чем грубо нарушил требования пункта 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О применении норм уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции» № 26 от 27 ноября 2012 г., которым разъяснены требования части 7 статьи 389.13 УПК, обязательные к исполнению.

2. В нарушение требований части 3 пункта 13 Постановления Пленума № 26 от 27 ноября 2012 года суд отказал в допросе свидетеля Нохрина, показания которого были оглашены в суде первой инстанции. При этом суд не только не допросил Нохрина, но и не огласил его показания, игнорируя доводы защиты о том, что его показания имеют значение для вывода о законности, обоснованности и справедливости обжалуемого приговора.

Подобное упрощенчество является недопустимым, так как искажают саму суть правосудия.

3. В нарушение требований части 4 пункта 13 Постановления Пленума № 26 от 27 ноября 2012 года, который гласит:

«В целях вынесения законного, обоснованного и справедливого приговора или иного судебного решения суд апелляционной инстанции оказывает содействие сторонам в собирании и представлении доказательств путем производства судебных и иных процессуальных действий…

Представленные суду апелляционной инстанции дополнительные материалы подлежат проверке и оценке в совокупности с другими доказательствами по делу», суд апелляционной инстанции игнорировал дополнительные материалы, представленные защитой.

4. Судебной коллегией были нарушены требования пункта 12 Постановления Пленума № 26 от 27 ноября 2012 год, согласно которому «под предусмотренной частью 4 статьи 389.13 УПК проверкой доказательств судом апелляционной инстанции следует понимать исследование по правилам, установленным статьями 87-89 и главой 37 УПК (с особенностями, предусмотренными частями 3-8 статьи 389.13 УПК), доказательств, получивших оценку суда первой инстанции, а также исследование имеющихся в деле доказательств, которые не были исследованы судом первой инстанции, а равно исследование по тем же правилам новых доказательств, представленных сторонами.