Текст книги "Проблемы законности и справедливости в уголовном судопроизводстве России"

Эксперт-автотехник, который в этом случае проводил экспертизы на неполных и недостоверных исходных данных, при своей занятости и загруженности, занимался по вине такого следствия абсолютно ненужной работой. Разве что улучшал отчетные данные своей экспертной деятельности (увеличивал количество проведенных экспертиз). Такую статистику никто не ведет, а надо бы…

По материалу проверки в отношении водителя Демина следователи назначали многочисленные экспертизы с одним лишь вопросом, в то время как можно было назначить одну САТЭ, и всё исчерпывающе выяснить в рамках одной экспертизы. Однако этого не произошло. Очевидно, такая практика устраивает всех – эксперты системы МВД увеличивают таким образом отчетные показатели своей деятельности, а следователи – путем умышленной и искусственно созданной ими волокиты, применяя некрасивые методы, затягивают сомнительную проверку годами…

В судебном заседании по жалобе потерпевших в порядке ст. 125 УПК руководитель следственного органа, совсем не смущаясь, переложила вину и ответственность во всем этом на экспертов и заявила буквально: «Это всё эксперты, им сначала нужно одно, потом другое»…

Директор РФЦСЭ также совершенно справедливо говорит о «необходимости предварительного проведения криминалистической экспертизы видео– и звукозаписи для установления дословного содержания фонограммы или видеофонограммы».8787
  см.: Смирнова С.А., там же, с. 9.


[Закрыть] Очевидно, что это правило применимо и по делам о дорожных происшествиях. Однако на практике почему-то и это не происходит. Так, в Новороссийске по делу в отношении Игнатьевой (фамилия изменена) следователь назначил автотехническую экспертизу, при этом в постановлении в качестве исходных данных для эксперта указал свое субъективное восприятие имеющейся видеозаписи дорожного происшествия, что предопределяет экспертные выводы. Лишь после двух мотивированных обращений Игнатьевой в Следственный департамент МВД РФ о необходимости проведения комплексной экспертизы следствием была назначена видеотехническая экспертиза, но предыдущую САТЭ, которая до сих пор находится в работе, никто не отменял. Вот так создается весьма удручающая следственная практика… При этом Игнатьева с постановлением о назначении экспертизы ознакомлена не была.

Доводы заявителя заключались в следующем: Согласно Акту экспертного исследования, действия водителя мотоцикла Афанасьева не соответствуют требованиям Правил дорожного движения, что находится в причинной связи с данным происшествием; в то же время несоответствий требованиям Правил движения в ее действиях не усматривается, действия не находятся в причиной связи с данным происшествием. При этом государственный эксперт утверждает, что в этом случае требуется проведение видеотехнической экспертизы, однако следователь свое впечатление от имеющейся видеозаписи происшествия без какой-либо ее экспертной проверки представил в качестве исходных данных для проведения назначенной САТЭ, что является недопустимым, так как влечет недостоверность выводов. Кроме того, наличие поворота на улице Мира в городе Новороссийске должно влиять на возможности восприятия изменяющейся дорожной обстановки и видимости мотоцикла. Однако и в этой части доводы о проведении следственного эксперимента на месте совершения ДТП на видимость и обзорность следствием игнорируются.

При таких обстоятельствах неквалифицированным следствием вновь грубо нарушаются требования Следственного департамента МВД РФ о необходимости объективного установления всех обстоятельств дорожного происшествия и надлежащей оценки действий его участников.

Заявитель повторно просила разобраться в причинах и обстоятельствах ненадлежащего расследования и обеспечить объективное и справедливое расследование в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Почему-то совсем не знают местные следователи и эксперты, что «отдельные из приведенных задач экспертизы обстоятельства ДТП можно решить только после решения соответствующих задач другими видами экспертиз».8888
  Чава И.И. Судебная автотехническая экспертиза. Исследование обстоятельств дорожно-транспортного происшествия. Учебно-методическое пособие. Институт повышения квалификации РФЦСЭ, М.: Библиотека эксперта, 2007, с. 10.


[Закрыть] Следственный эксперимент, о необходимости которого весьма обоснованно говорит в своем письменном заключении эксперт РФЦСЭ, привлеченный к участию в деле Игнатьевой в качестве специалиста, почему-то в ходе расследования совсем не приводится. Наверное, его очень сложно организовать… Тем более, что можно ведь ограничиться теми доказательствами, которые собраны следствием, ведь они в любом случае, по мнению следователя, «пройдут» сегодня в суде…

Очевидно, что необходимо обязательное выполнение следствием тех рекомендаций, которые мотивированно изложены в письменном заключении государственного эксперта (и негосударственного тоже), независимо от того, выступает ли он в качестве специалиста от имени заявителя, либо же выполняет экспертизу на основании постановления следователя. Современный уголовно-процессуальный закон об этом не говорит ничего, в то время как «сторона обвинения, а иногда, к сожалению, и суд, используя недосказанность законодателя, чинят стороне защиты самые изощренные препятствия в реализации прав, связанных с участием специалиста». 8989
  Львова Е.Ю. Взаимодействие специалиста и защитника в рамках уголовного процесса. Возможности защиты в рамках нового УПК России. Материалы научно-практической конференции АП Москвы, М.: ЛексЭст, 2003. с. 47.


[Закрыть]

Одной из причин нежелания следствия проводить видеотехническую экспертизу является, как известно, огромная очередь. Также очевидно, что необходимо увеличить штаты экспертов этой специальности и усилить их профессиональную подготовку. Следует согласиться с заведующим кафедрой криминалистики МГЮУ им. О.Е. Кутафина профессором Е.П. Ищенко в том, что «лет через десять надо будет создавать новую криминалистику, в которой, конечно, останется немного от традиционных методик, но в основном преступления будут раскрываться с использованием новых информационных технологий и благодаря им».9090
  Ищенко Е.П. «Криминалистика учит думать, анализировать, планировать, и в этом смысле ее изучение полезно всем юристам», «Судья», № 5. 2014, с. 4-6.


[Закрыть] Профессор Ищенко справедливо говорит, что «следователь не должен быть преследователем, он должен искать объективную истину. По УПК РСФСР он был исследователем, понимаете? Я, так сказать, не пытаюсь разукрасить прошлое розовыми красками, но мне та старая норма кажется абсолютно правильной. Следователь должен был установить, как всё было на самом деле».9191
  Ищенко Е.П. там же, с.7.


[Закрыть]

Эксперты ВНИИСЭ под руководством легендарных, в свое время известных и ныне незаслуженно забытых, Б.Л. Зотова и А.Р. Шляхова придерживались того же мнения: «Основополагающие принципы советского уголовного процесса – полнота, всесторонность, объективность исследования обстоятельств уголовного дела – обязывают органы предварительного расследования и суд устанавливать с достаточной полнотой все обстоятельства, подлежащие доказыванию, а также иные обстоятельства, имеющие значение для дела. Пределы доказывания определяют достаточность доказательств для полного, всестороннего и объективного разрешения дела по существу. Под пределами доказывания понимается такая совокупность доказательств, которая достаточна для установления всех обстоятельств, характеризующих обязательные признаки состава преступления в деянии привлеченного лица, и всех обстоятельств, влияющих на степень и характер ответственности. Неправомерное сужение пределов доказывания оставляет вне поля зрения следователя и суда обстоятельства, имеющие существенное значение для установления истины по делу».9292
  Судебная автотехническая экспертиза. Часть 1. Назначение и производство судебной автотехнической экспертизы. Пособие для экспертов-автотехников, следователей и судей. М.: ВНИИСЭ, 1980, с. 17-18.


[Закрыть]

Такие же требования о полноте и обоснованности экспертных исследований содержаться и в современных учебно-методических пособиях.9393
  Чава И.И. Судебная автотехническая экспертиза. Исследование обстоятельств дорожно-транспортного происшествия. Учебно-методическое пособие. Институт повышения квалификации РФЦСЭ, М.: Библиотека эксперта, 2007 г.; Суворов Ю.Б., Чава И.И. Судебная дорожно-транспортная экспертиза. Экспертное исследование обстоятельств дорожно-транспортных происшествий, совершенных в нестандартных дорожно-транспортных ситуациях или в особых дорожных условиях. Научно-практическое пособие для экспертов, следователей и судей. Институт повышения квалификации РФЦСЭ, М.: Библиотека эксперта, 2007 г.; Транспортно-трасологическая экспертиза по делам о дорожно-транспортных происшествиях (диагностические исследования). Части 1 и 2. Методическое пособие для экспертов, следователей и судей. Под общей ред. докт. юрид. наук профессора Ю.Г. Корухова. Институт повышения квалификации РФЦСЭ, М.: Библиотека эксперта, 2007.


[Закрыть]

По мнению автора, исчерпывающее, обоснованное, мотивированное заключение эксперта, привлеченного стороной к участию в деле, должно приниматься следствием и судом как доказательство. Это и будет гарантией равноправия сторон, предусмотренного частью 4 статьи 15 («Состязательность сторон») современного УПК, принятого в стране победившей демократии.

Необходимо отметить, что в современном правоприменении уже давно создана весьма странная ситуация, когда «следователь, прокурор, суд оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств», однако забывают, что обязаны еще «руководствоваться при этом законом и совестью», как предусмотрено в статье 17 («Свобода оценки доказательств») УПК. Почему-то побеждает обвинительный уклон, а предусмотренная УПК состязательность воспринимается следствием в удобном для обвинения виде и проявляется в весьма уродливых формах. Как заявил автору статьи следователь УВД ЮАО Москвы, поставивший под сомнение и пытавшийся опровергнуть объективные данные о месте наезда, зафиксированные на схеме, и предоставивший эксперту сомнительные исходные данные по так называемым двум вариантам, «можешь писать какие угодно ходатайства, уверен, что мое дело в любом состоянии при любых экспертизах пройдет в суде».

Чем же объясняется такая убежденность и самоуверенность в исходе дела? Тем, что современные федеральные судьи, очевидно, следуя неведомым никому особо секретным указаниям, забыли, что «уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон; функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо; суд не является органом преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты; суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных ими прав, а стороны обвинения и защиты равноправны перед судом» (части 1 – 4 статьи 15 УПК)?

Если же представленное сторонами заключение является незаконным, не соответствует существующим требованиям, вызывает разумные сомнения в своей обоснованности, в этом случае заключение должно быть направлено на экспертную проверку комиссии в составе 3-х опытных профессиональных экспертов, которые, изучив представленные материалы и доводы сторон, предоставят рецензионное заключение и вынесут тем самым свое обоснованное решение. Очевидно, необходима для этого особая экспертная структура (организация), например, Экспертная комиссия (отдел) в составе Министерства юстиции. При этом должна быть предусмотрена обязательная строгая дисциплинарная и уголовная ответственность экспертов, выполнивших свои сомнительные заключения, с выяснением причин и условий таких действий. Тогда они будут думать, что они пишут, знать и осознавать лично для себя последствия своих необоснованных выводов.

При этом необходимо предусмотреть обязательное назначение в таких случаях следствием или судом в рамках уголовного дела по правилам УПК дополнительной (повторной экспертизы) при наличии мотивированного, разумного экспертного заключения, представленного сторонами.

И, наконец, необходимо навести порядок хотя бы в названиях заключений, выполненных всевозможными «независимыми экспертами и специалистами». В РФЦСЭ такое заключение, выполненное по заявлению гражданина, называется Актом экспертного исследования. Думается, что это название отражает суть заключения, выполненного экспертом в качестве специалиста.

Тогда и защита прав, свобод граждан и интересов государства посредством проведения судебных экспертиз и экспертных исследований в рамках уголовного, гражданского и арбитражного процессов будет осуществлена в соответствии с законом и возможности такой защиты будут находиться на должном уровне.

Такая защита в уголовном процессе в соответствии с требованиями статьи 6 («Назначение уголовного судопроизводства») УПК будет обеспечивать защиту прав потерпевших и личности от незаконного и необоснованного обвинения, отвечать требованиям законности, изложенным в статье 7 («Законность при производстве по уголовному делу») УПК, обеспечивать возможность осуществления этих прав, что предусмотрено статьей 11 («Охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве») УПК, и других принципов уголовного судопроизводства, указанных в Главе 2 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ПОМОЖЕТ ЛИ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ НАУКА СОВРЕМЕННОМУ ПРАВОСУДИЮ?

Защита прав и законных интересов человека и гражданина является важнейшей задачей государства. В конфликтной обстановке, которая характерна для уголовного судопроизводства, они обеспечиваются посредством неуклонного соблюдения процедуры осуществления правосудия. Поэтому объективность и полнота судебного следствия, обоснованность и справедливость приговора имеют особую значимость.

В российском законодательстве провозглашено равноправие сторон в уголовном судопроизводстве. Однако необходимо констатировать, что в настоящее время на практике такого равноправия пока не наблюдается. Этому существует целый ряд объяснений, одно из которых заключается в следующем: в вопросе законотворчества мы пока находимся в некотором переходном периоде. (Прим. авт.: Не долго ли мы там уже находимся? Иначе чем объяснить хаос в законодательстве, когда только в один УПК внесены сотни поправок? Наверное, для его очень успешного применения). Другим возможным объяснением можно считать и то, что сторона защиты явно обделена вниманием со стороны криминалистической науки, так как практически все ее рекомендации ориентированы на деятельность стороны обвинения.

Если же мы нацелены на осуществление правосудия в стране, как на конечную и главную задачу криминалистической науки, на действительную реализацию провозглашенных принципов состязательности и равноправия, то необходимо говорить о том, что криминалистика должна обеспечивать своей научной продукцией, средствами и методами эффективной реализации поставленных задач не только сторону обвинения, но и сторону защиты, однако исключительно на основе и в рамках действующего уголовно-процессуального закона.

Рассуждения о том, что цели и задачи, поставленные стороной защиты, далеки от целей достижения объективной истины по делу и вынесения судом справедливого и законного приговора и поэтому нецелесообразно исследовать проблемы осуществления защиты криминалистическими средствами и методами, в настоящее время вряд ли могут быть признаны обоснованными.9494
  Ялышев С.А. «О необходимости реорганизации структуры криминалистической науки в новых условиях правовой действительности». «Судья», № 5, 2014, с. 54.


[Закрыть]

Не в этом ли последнем утверждении и заключается главная проблема современного уголовного судопроизводства, когда осуществляется подмена понятий, переворачивается всё с ног на голову, а разобраться в этом хитросплетении, когда утверждается и провозглашается одно, а применяется – совсем другое, невозможно. Вместо лишь декларированной сегодня состязательности существует целесообразность, заваленные сомнительными делами суды первой инстанции в своем подавляющем большинстве озабочены только сроками рассмотрения этих некачественных дел, что неизбежно сказывается на качестве правосудия, подрывает веру в правосудие и справедливое применение закона. И, как ни странно, именно адвокат, будучи участником процесса, становится лицом, заинтересованным если не «в достижении объективной истины по делу», то в установлении хотя бы фактических обстоятельств совершенного преступления и других, являющихся предметом доказывания. И надо сказать, что должностных лиц современного правоприменения эти обстоятельства с каждым годом интересуют всё меньше.

Отдельной строкой здесь существует так называемый особый порядок рассмотрения уголовных дел, с применением которого сейчас рассматривается более половины всех уголовных дел и который до сих пор практически не обеспечен криминалистическими рекомендациями.9595
  Отдельные вопросы тактики применения особого порядка, на уровне научных статей и кратких фрагментов диссертационных работ, освещены М.С. Белоковыльским, Э.С. Гуртовенко, Д.Е. Любишкиным, С.Б. Погодиным, П.Н. Ременных, С.А. Роговой, А.И. Шмаревым.


[Закрыть]

И тому есть ряд причин.9696
  Попова Е.И. Криминалистическое обеспечение особого порядка судебного разбирательства: перспективы развития. «Судья», № 5, 2014, с. 48.


[Закрыть]

Так, Попова Е.Н. справедливо обращает внимание, что подавляющее большинство представителей юридической науки негативно относится к упрощенным, сокращенным порядкам (главы 32-1, 40, 41-1 УПК), полагая, что при осуществлении расследования, судебного разбирательства в рамках любого из этих порядков доказательственная база формируется с определенными нарушениями, имеют место многочисленные нарушения прав и законных интересов участников судопроизводства и, как следствие, теряется или существенным образом трансформируется назначение уголовного судопроизводства.9797
  см.: «Признание вновь становится царицей доказательств» //http://www.bfm.ru/ /209878; Александров А.С., Лапатников М.В. Старые проблемы доказательственного права в новой уголовно-процессуальной упаковке «сокращенного дознания» // Юридическая наука и практика. Вестник Нижегородской академии МВД России. 2013. № 22. с. 23-28.


[Закрыть]

Более того, представители юридического сообщества считают, что с введением и широким распространением норм, регламентирующих возможность осуществлять расследование и судебное разбирательство в упрошенном, сокращенном порядке, криминалистика фактически погибнет, подтверждением чего может служить интернет-публикация с кричащим названием «Панихида по правосудию», в которой обсуждается известный законопроект о расширении особого порядка, уже принятый в первом чтении.9898
  http://www.fontanka.ru/2013/08/06/149


[Закрыть]

Утверждается о необходимости криминалистических рекомендаций, которые в своей совокупности позволят минимизировать негативные факторы заинтересованности практических работников в рассмотрении дел в особом порядке.9999
  Попова Е.И. Негативные факторы заинтересованности следователя в рассмотрении уголовного дела судом в порядке главы 40 УПК // Российский следователь. 2011. № 4. с. 12-15.


[Закрыть]

Такая же заинтересованность следователей, как и их вседозволенность, обусловленная безнаказанностью, проявляется и по традиционным уголовным делам: «Можешь писать какие угодно ходатайства, даже мотивированные и обоснованные, я знаю, что мое дело пройдет в суде в любом состоянии».

Хотелось бы знать, кто формирует такую убежденность современных следователей в исходе дела? И почему судьи по делам, где зачастую нет доказательств, выносят обвинительные приговоры? Может быть, криминалистика найдет ответы на эти вопросы? Или же речь идет вновь о пресловутой судебной практике, формируемой непонятно где, кем и зачем? Иногда судья вынужден выносить обвинительный приговор, надеясь, что он будет отменен вышестоящим судом. Однако этого не происходит.

Исповедуя принципы стабильности судебного приговора и так называемой «достаточности доказательств», которых нет в законе, суды апелляционной инстанции утверждают приговоры суда первой инстанции, заявляя как правило, что «новых доказательств» не представлено, тем самым полностью игнорируя зачастую недостоверную оценку доказательств, осуществленную судом первой инстанции в интересах обвинения.

«Законодательно оформились предложения Верховного Суда по вопросам совершенствования процедуры апелляционного производства. Это позволяет создать эффективный правовой механизм обеспечения рассмотрения дел в апелляционном порядке в установленные законом сроки, усиливает гарантии защиты прав граждан».100100
  Матвиенко В.И. «Судья», № 3, 2014.


[Закрыть]

Хотели как лучше, получилось как всегда?

Сегодня происходит последовательное игнорирование доводов защиты предварительным следствием, судами первой и апелляционной инстанций; неверное понимание следствием и судом принципа состязательности процесса нередко при полном отсутствии проверки доводов о невиновности в совершении преступления, что является существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, влекущими отмену обвинительного приговора.

При таких обстоятельствах нельзя утверждать о законности судебных решений, то есть о правильности применения норм уголовного и уголовно-процессуального права, которую обязан проверить суд кассационной инстанции в соответствии с требованиями ст. 401.1 УПК.

По делу Андросова судья кассационной инстанции указала: «В апелляционном определении, содержание которого соответствует требованиям ст. 389.28 УПК, приведены мотивы принятого решения об оставлении приговора без изменения. Полагаю, что оснований для отмены или изменения состоявшихся судебных решений в кассационном порядке, каковыми в силу части 1 статьи 401.15 УПК являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела, судами нижестоящих инстанций допущено не было», а также:

– совокупность исследованных доказательств, положенных в основу приговора, обоснованно признана достаточной для разрешения уголовного дела;

– несогласие защитника с данной судом оценкой доказательств на правильность выводов суда о виновности осужденного в содеянном не влияет (не в этом ли главная проблема современного процесса?).

– вопреки мнению защитника, на основании всестороннего исследования доказательств (так ли это?) судом правильно установлены фактические обстоятельства дела и постановлен обвинительный приговор.

К сожалению, всё то, что изложено судьей Мосгорсуда, действительности не соответствует и материалами дела не подтверждается. По делу Андросова предварительным следствием и судебными инстанциями даже не установлено, что же всё-таки произошло, и были ли нарушены Правила дорожного движения, а, главное, действительно ли Андросовым причинены те последствия именно при обстоятельствах данного происшествия, являющихся предметом доказывания. Дело же по существу не рассматривалось ни судом первой, ни судом второй инстанции.

Как так произошло и как такое вообще возможно, спросит читатель? Возможно, потому что сегодня признание с адвокатом, который еще при этом обещает «договориться» с судом и прокурором по мере наказания – это царица доказательств.

А потом судьи высоких инстанций безапелляционно пишут: «Вопреки мнению защитника, на основании всестороннего исследования доказательств судом правильно установлены фактические обстоятельства дела и постановлен обвинительный приговор; «вопреки мнению адвоката все требования уголовно-процессуального закона, строгое соблюдение которых обеспечивает полное, всестороннее и объективное рассмотрение дела судом первой инстанции, были выполнены».

Эти судьи кого обманывают, полностью и по существу игнорируя мотивированные доводы защиты?

Почему так происходит? Ответ тоже уже давно имеется, точнее проблема, которая серьезно обозначена еще в октябре 2011 года, но не решена и до сих пор существует: «В последние годы Европейский суд часто обращается к позициям Конституционного Суда для разрешения главной загадки российского правосудия, как уголовного, так и гражданского, – надзора во всех его вариациях».101101
  А. Ковлер, судья ЕСПЧ, избранный от РФ. «Судья», октябрь, 2011.


[Закрыть]

В постановлении судьи Мосгорсуда по делу Андросова нет ни слова по существу. Ни одного и никакой оценки. Ни правовой, ни технической, ни человеческой, ни справедливой и по существу доводов защиты. Набор общих фраз, с виду очень убедительных. Это значит, что настоящее дело апелляционной и кассационной инстанциями по существу не рассмотрено, а мотивированные доводы защиты оставлены без должного внимания, законной оценки и справедливого разрешения.102102
  Из профессиональной практики автора.


[Закрыть]

А ведь в случае отказа в удовлетворении жалобы защита просила привести исчерпывающие мотивы признания доводов жалобы несостоятельными либо не заслуживающими внимания (п.7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11 января 2007 г. № 1 «О применении судами норм главы 48 УПК, регламентирующих производство в надзорной инстанции» и требования Конституционного Суда РФ (определения от 8 июля 2004 г. № 237-О и от 25 января 2005 г. № 42-О).

Именно поэтому, по мнению автора, необходимы рекомендации и для участия защитника в судах апелляционных инстанций, где тоже проводится свое непонятное судебное следствие (или должно проводиться?).

Как известно, согласно ст. 297 УПК приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Законность приговора означает, что по своей форме он должен соответствовать закону, а по своему содержанию основываться на материалах дела, в точном соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Однако эти требования закона по уголовным делам систематически не выполняются.

В нарушение требования постановления Верховного суда Российской Федерации «О судебном приговоре», судьи не указывают, почему они приняли одни доказательства и отвергли другие. В апелляционных постановлениях доказательства защиты вообще не указываются и никакая оценка им не дается.

При этом фактические обстоятельства дела не устанавливаются, а осужденные лишаются права на квалифицированную защиту, эффективное расследование и права на справедливое судебное разбирательство.

В этой связи представляется важным отметить, что постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2011 г. № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» фактически допускается критика в адрес представителей власти: «государственные должностные лица могут быть подвергнуты критике в средствах массовой информации в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий».

На наш взгляд, необходимо в будущих методических рекомендациях предусмотреть так называемые «пределы допустимой критики» в правовых документах и «дерзости высказываемых идей» при «чрезмерности осмысления событий происходящего», но в то же время профессиональной оценки фактов, соответствующих действительности, во избежание негативных последствий по субъективному усмотрению должностных лиц, наделенных властными полномочиями.

В литературе говорится о размытости и неконкретности в значении слова «экстремизм», приводящих к тому, что носители языка могут воспринимать как экстремистские обширное количество текстов; о необходимости наличия объективных признаков для юридической квалификации текста как экстремистского, а также квалифицированном установлении на научной основе процессуально значимых признаков лингвистом-экспертом при специальном исследовании; приводится пример из околополитического дискурса, когда поводом для проведения проверки на наличие признаков экстремизма послужило размещение в сети Интернет открытого письма, в котором заявитель усмотрел наличие «порочащих, клеветнических измышлений, оскорблений представителей власти». В результате проведенного лингвистического исследования письма эксперты установили, что его текст был приурочен к выборам Президента России и содержал оценку сложившейся в стране общественно-политической ситуации с правовой точки зрения. В письме автор, обобщив итоги деятельности В.В. Путина и Д.А. Медведева, пришел к выводу, что принятые в период их руководства нормативно-правовые акты наделяют определенные категории государственных служащих чрезмерными привилегиями в ущерб правам других граждан России. В экспертном заключении отмечалось, что автор выражает свое негативное отношение к действиям политиков, критикует их; при этом специальных признаков экстремистской деятельности в письме обнаружено не было. Там же экспертами отмечается, что широкое освещение положений антиэкстремистского законодательства будет иметь профилактический эффект и позволит избежать случаев непредумышленного нарушения закона.103103
  Фролова О.Е., Щенникова Е.В. «Обиходное и правовое понимание экстремизма». «Судья», № 5, с. 29.


[Закрыть]

Как обоснованно утверждает профессор С.А. Ялышев, обсуждение вопроса о структуре науки криминалистики должно проходить с учетом судебно-правовых реформ, проводимых на разных этапах развития государства. Наиболее оспариваемыми и обсуждаемыми достижениями судебных реформ в современной России стали введение состязательности в уголовном судопроизводстве и изменение положения и роли суда (судьи) в ходе судебного следствия. Доминирующим направлением совершенствования судебной деятельности в России была признана и реализована так называемая пассивная роль суда, декларируемая в целях развития активности в судебном следствии сторон обвинения и защиты, распространения принципа состязательности на все стадии уголовного судопроизводства.

Однако до последнего времени развитие криминалистической науки и учебного курса криминалистики в России преимущественно шло по пути обеспечения своей научной продукцией только стороны обвинения.

Существует еще одна проблема, на которую следует обратить внимание: состязательность в уголовном судопроизводстве выражается в реальном споре между представителями сторон обвинения и защиты, а суд в России является только независимым арбитром (Прим. авт.: весьма спорное утверждение), поэтому он не может оставаться в этом споре безучастным наблюдателем. Данное суждение представляется важным, поскольку с суда никто не снимал ответственность за полноту исследования доказательств и обоснованность выносимого им приговора (выделено авт.). Суд организует судебное следствие, определяет последовательность производимых действий, т.е. выполняет активную и целенаправленную деятельность. Если же в ходе судебного следствия активная позиция суда не наблюдается, это неминуемо скажется на объективности в стадии судебного разбирательства, что в конечном итоге приведет к деформации судебного решения.104104
  Ялышев С.А., там же, с. 54-55.


[Закрыть]

Классик отечественной криминалистики Р.С. Белкин, рассматривая понятие криминалистической тактики, отмечал, что «криминалистическая тактика – это система научных положений и разрабатываемых на их основе рекомендаций по организации и планированию предварительного и судебного следствия, определению линии поведения лиц, осуществляющих судебное исследование, и приемов проведения отдельных процессуальных действий, направленных на собирание и исследование доказательств».105105
  Белкин Р.С. Курс криминалистики. М., 2001. с. 287.


[Закрыть]

Криминалист Т.В. Шутемова, утверждая, что «если тактика предварительного расследования характеризуется в целом научной и практической разработанностью, особенно в части тактики проведения отдельных следственных действий, обоснованно говорит о том, что тактика судебного следствия переживает этап перехода от осознания необходимости выделения такой тактики к процессу детализации, разработки и систематизации конкретных криминалистических рекомендаций для суда, обвинения и защиты».106106
  Шутемова Т.В. Тактика судебного следствия: задачи современного периода. «Судья», № 5, 2014. с. 58-59.


[Закрыть]

Надо признать, что в настоящее время эти конкретные криминалистические рекомендации отсутствуют, а действующий приказ Генерального прокурора РФ № 189 от 27.11.2007 года «Об организации прокурорского надзора за соблюдением конституционных прав граждан в уголовном судопроизводстве» носит лишь декларативный характер и подменяется так называемой практикой, когда гособвинитель в процессе любыми сомнительными способами «вытягивает сырое дело», утвержденное его же прокурором при направлении в суд для рассмотрения по существу. Судьи при этом горько вздыхают, заявляя, что «мы следственную практику всё ухудшаем и ухудшаем в сравнении с 50– ми (!) годами прошлого века», однако всё равно работают на стороне обвинения.

Дополнительные специфические факторы современного периода связаны с естественной сменой поколений судей и прокурорских работников, когда подавляющее большинство молодых специалистов в силу перемен в правоохранительной российской системе не имеют следственного опыта и, соответственно, несколько поверхностно владеют тактическими приемами. Кроме того, следует учитывать, что в каждом отдельно взятом населенном пункте судейский, прокурорский, адвокатский корпус относительно стабильны, что означает существование определенных стереотипов поведения в типичной судебной ситуации.107107
  Шутемова Т.В. Там же, с. 58.


[Закрыть]

Трудно согласиться с такими доводами, разве что автор абсолютно права, утверждая о «переменах в правоохранительной российской системе», работники которой оказались к ним совсем не готовы, прежде всего потому, что «на практике мы сталкиваемся с проблемами, возникающими в связи с несовершенством нашего законодательства и разнобоя в судебной практике».108108
  см.: Материалы конференции АП МО 24 января 2014 года. «Не оставаться в стороне от совершенствования законодательства». «Адвокатская палата», № 2, 2014, с. 15.


[Закрыть]