Текст книги "С ангелами рядом"

Рим

Джино Таманьини-младшему 16 октября исполнился двадцать один год. Праздновать свои дни рождения он не любил, поэтому после обеда, который приготовила ему мать, он вышел, чтобы совершить свою традиционную долгую прогулку по центру Рима. Он знал, что в эти дни проходят выборы папы, но его целью не было оказаться среди толпы, ожидающей новостей из Сикстинской капеллы. На площадь Святого Петра он забрëл случайно. Верней, не на площадь, потому что ему не удалось даже близко подойти к площади – она была полностью забита людьми. Но с улицы, ведущей к Ватикану, была отлично видна базилика и десятки тысяч верующих, затаивших дыхание и ожидающих избрания нового папы. И именно в тот момент, когда Джино удалось подобраться к тому месту в конце улицы, откуда начиналась толпа, из трубы пошёл белый дым.

Было начало седьмого, все ждали, когда объявят, кого избрали понтификом. После оглашения имени «Кароль Войтыла» на мгновение воцарилась полная тишина. Затем удивлëнное перешëптывание переросло в гул: «Кто это? Африканец? Они выбрали африканского папу? Нет, он поляк! Поляк? Наш новый папа – поляк?!» Радостное ожидание в толпе сменилось угрюмым молчанием, которое смягчилось немного лишь тогда, когда Войтыла заговорил с народом на безукоризненном итальянском. Они хотели итальянского папу, но этот хотя бы хорошо говорит на их родном языке.

Глава 26. 1979 год. Свидетели не нужны

Ватикан

Если при папе Лучани в Ватикане царили тишина и спокойствие, то спустя месяц сюда пришли величие и пышность. В других же странах премьер-министры и президенты без устали раздавали новые инструкции своим секретарям и подчинëнным. У госдепартаментов, министерств иностранных дел и спецслужб работы было непочатый край. Кремль был в смятении, а Белый дом – в восторге. Войцех Ярузельский гордился тем, что поляк сидел на троне Святого Престола. Вскоре ему пришлось призадуматься, есть ли тут чем гордиться. Эдварду Гереку, первому секретарю Польской рабочей объединенной партии, позвонил Брежнев.

– Эдвард, я слышал, Войтыла собирается вас навестить.

– Мы польщены, Леонид Ильич, его будущий визит…

– Ты ненормальный, Герек? Немедленно закрой ему доступ в Польшу!

– Но почему?

– Дай мне подумать. Андропов в КГБ собирает на него материал. Я тебе потом перезвоню, а пока не пускай Войтылу!

Важное дело появилось и у пресс-службы Ватикана. Им нужно было переписать прошлое папы Войтылы: то, которое у него было, не подходило для Святейшего Отца. Но кардиналу Вийо уже было не впервой кормить общественность дезинформацией, он хорошо потренировался, скрывая правду о смерти папы Лучани. Когда речь зашла о Великой Отечественной войне, такой краткостью биографии, как у Войтылы, не мог бы похвастаться никто. Несуществующая помощь евреям вышла на первый план. Тот факт, что он работал на немецком химическом заводе и удостоился особой защиты Третьего рейха, превратился в «непосильный рабский труд и мизерную зарплату». Были благополучно вычеркнуты из биографии фирменный заводской магазин, спортзал и столовая. Зато добавилась невероятная способность легко говорить на двенадцати языках. Правда, если полиглот Войтыла начинал говорить по-английски, его понимали с трудом.

Когда кардинал Вийо закончил отшлифовывать биографию Войтылы, новый папа вызвал его к себе.

– Ваше Высокопреосвященство, я хотел бы сразу дать вам несколько указаний, какой я хочу видеть нашу работу, – сказал Войтыла.

– Я весь внимание, Ваше Святейшество!

– Для начала я бы попросил вас распорядиться, чтобы все в Ватикане носили одежды, подобающие их сану, – от монахинь до кардиналов. Давайте будем соблюдать порядок во всём, никаких вольностей!

– Я выполню ваши распоряжения, Ваше Святейшество! – проговорил немного смущённый Вийо.

– Далее. Вас я утверждаю на посту Государственного секретаря, как это было и до меня.

– Благодарю вас, Ваше Святейшество!

– Я буду советоваться с вами чаще, чем мои предшественники, уверяю вас. Но нет необходимости делать эти встречи официальными, – улыбнулся папа, – надеюсь, мы станем добрыми друзьями.

Вийо лишь склонил голову. Он был слегка смущён и не нашёл, что ответить. По всей видимости, они заполучили самодержца, но с этим надо было как-то продолжать жить. Он решил поднять вопрос, который беспокоил его больше всего.

– Ваше Святейшество, покойный папа Лучани перед своей… м-м-м… смертью… обсуждал со мной списки сотрудников Святого Престола, которых он хотел бы… м-м-м… отстранить от дел.

– У Вас с собой эти списки?

– Разумеется, Ваше Святейшество.

– Дайте мне их.

Вийо достал из папки несколько документов и файлов, протянул их Войтыле. Тот просмотрел бумаги и вернул их Государственному секретарю.

– Все эти изменения Ватикану ни к чему. Оставим людей на должностях, которые они занимают. Монсеньор Марцинкус будет волен продолжать свою деятельность в банке Ватикана.

Войтыла заметил, как у Вийо отлегло от сердца, и снова улыбнулся.

– Ваше Высокопреосвященство, я же сказал, что мы станем добрыми друзьями. А ещё я сказал, что буду часто с вами советоваться, – папа откинулся на спинку своего кресла. – Банк Ватикана создал папа Пачелли. Была Вторая мировая война, счета Ватикана ограничивались религиозными орденами, Святой Престол не имел других финансов. Сейчас нам бы не помешали привилегированные клиенты… Что вы на это скажете, Ваше Высокопреосвященство?

– Думаю, это неплохая идея, Ваше Святейшество, – осторожно произнёс кардинал.

– Ну… вот и хорошо. Устройте мне встречу с монсеньором Марцинкусом.

Так банк Ватикана стали использовать для отмывания денег преступники и мафиози всех мастей. Среди «привилегированных клиентов» были неаполитанские и сицилийские мафиозные семьи, главные редакторы газет, крупные промышленники, почти все члены итальянской масонской ложи и ведущие политики самых разных фракций и убеждений. Ватиканские коридоры стали представлять собой оживлëнные улицы, по которым «путешествовали» чемоданы с деньгами от оборота наркотиков, свободно проходя мимо швейцарской гвардии к банку.

Войтыла часто приглашал кого-нибудь позавтракать в папской квартире на третьем этаже Апостольского дворца. 9 марта с папой завтракал кардинал Вийо.

– Ваше Высокопреосвященство, те документы, которые Вы показывали мне недавно… Вы ведь взяли их из рук уже умершего Лучани, не так ли? – спросил Войтыла кардинала. – Если не ошибаюсь, среди них были списки членов масонской ложи в Ватикане. Это их он просматривал, прежде чем умереть?

Вийо чуть не поперхнулся кофе.

– Ну что вы, Ваше Высокопреосвященство, не стоит так волноваться. Вы ведь их уничтожили, правда?

– Да, – хриплым голосом ответил кардинал, – Ваше Святейшество сказали, что изменений не будет, и я подумал… что в списках больше нет нужды…

– Правильно подумали, – ласково сказал папа. – Там же было и ваше имя среди масонов, так зачем же рисковать? Вы ведь уничтожили и остальные вещи, так? Лекарство, которое он принял перед сном, его очки…

– Д-да, – кивнул бледный как полотно Вийо, – и тапочки.

– Тапочки? – удивлëнно спросил Войтыла. – А тапочки почему?

Казалось, кардинала сейчас хватит удар. Он стал хватать ртом воздух.

– Ну-ну, – успокоил его Войтыла, – я вам помогу. Ведь его одели уже после смерти, так? А тапочки мешали бы предположить, что он умер вечером, ещё не ложась спать. Да успокойтесь вы! Допивайте свой кофе, пожалуйста!

Рим

Когда Вийо вышел из квартиры папы, его трясло так, что он боялся упасть с лестницы. «Мне надо проветриться, – подумал он, – что-то мне нехорошо». Кардинал вызвал своего шофёра и попросил подать ему машину к подъезду. Они выехали из Ватикана и поехали по римским улицам. Вийо всё ещё было трудно дышать. Он открыл окно и стал вдыхать свежий мартовский воздух, бивший тугой струёй ему в лицо. Но это не помогало – дышать становилось всё труднее. Грудь Вийо сдавило, как клещами, сердце ударяло в грудную клетку, как тяжёлый молот, ускоряя удары, всё быстрей, быстрей… «Что-то не так», – подумал Вийо. Его левый бок стал холодеть и неметь, воздух уже не поступал в лёгкие, как он ни силился втягивать в себя утреннюю свежесть из окна мчащегося автомобиля. Последнее, что он увидел, – меркнущий свет мелькавших солнечных бликов, отражающихся в окнах римских домов.

Шофёр, увидев в зеркальце, что кардинал обмяк на заднем сиденье, остановил машину и вызвал скорую помощь. Когда она приехала, Вийо был ещё жив, но без сознания. Его доставили в клинику Джемелли, куда обычно привозят всех высокопоставленных лиц, отправили в реанимацию и целый час боролись за его жизнь. Кардинал Жан Вийо умер в возрасте семидесяти четырёх лет по неизвестной причине. Врач, боровшийся за его жизнь, засвидетельствовал смерть в 11:52, сделал запись в клинической карте и собрался было исследовать взятые у покойного анализы, но его срочно вызвали на разговор с представителем Ватикана, который приехал забрать тело. Врач сказал, что необходимо сделать вскрытие, чтобы установить причину смерти, но представитель Ватикана сказал, что это запрещено, и настаивал, чтобы ему срочно выдали тело кардинала. Врачу ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться, и кардинала увезли. Правда, потом его одолели сомнения, что его не так поняли, поэтому врач позвонил в Ватикан, и его соединили с заместителем Государственного секретаря.

– Добрый день, – вежливо поздоровался он, – я бы хотел довести до сведения Святого Престола, что Его Высокопреосвященство кардинал Вийо умер сегодня незадолго до полудня в клинике Джемелли по неустановленной причине. Я считаю своим долгом сообщить, что вскрытие было бы необходимо, чтобы прояснить…

– Вы что-то путаете, – ответили ему, – кардинал Вийо вот уже много дней не покидал Ватикана по причине тяжелейшего воспаления лёгких, от которого он скончался сегодня в 9:45 утра.

Врач застыл с телефонной трубкой в руке, из которой уже слышались короткие гудки. Медленно опустив трубку на рычаг, он долго смотрел на клиническую карту кардинала, которого он почти час реанимировал сегодня утром. Карта Жана Вийо и по сей день хранится в больничном архиве римской клиники Джемелли.

Ватикан

После того, как на трон Святого Петра сел польский папа, поток из тысяч поляков хлынул в Италию. Не проходило и дня, чтобы Войтыла не принимал в Ватикане кого-нибудь из своих соотечественников, в том числе и женщин. По Апостольскому дворцу разливались польские народные песни, отодвинув на задний план мессы и богослужения. В своих апартаментах Войтыла оборудовал бассейн и купался там голышом, пока кто-то не сказал ему, что понтифики так себя не ведут.

В мае Войтыла решил всё же посетить Польшу. Эдвард Герек был в ужасе, как и всё его Политбюро, которое знало, что за ним пристально наблюдает Советский Союз. Сначала подумали было принять гостя как можно тише, запретив телетрансляции о визите папы не только в Польше, но и в Литве, Чехословакии и Румынии. Но так как польская церковь требовала зрелищ, выбрали из двух зол меньшее: решили показать Войтылу по телевидению, надеясь, что так не будет слишком много народа толпиться на улицах.

Вернувшись из Польши, Войтыла решил сделать то, что до него делали предшественники: вскрыть запечатанный конверт, содержащий третий секрет Фатимы. Он сам отправился в архив, попросил принести ему конверт, отослал всех служащих и вскрыл его. Прочитав содержимое, Войтыла унëс конверт в свой личный кабинет, положил его в сейф и запер.

Глава 27. 1981 год. Лёд тронулся

Лондон

Рейс 164 Aer Lingus был обычным рейсом, который выполнялся из Дублина в Лондон. Боинг 737 должен был совершить посадку 2 мая в аэропорту Хитроу. Когда самолёт уже начал снижаться, с одного из кресел встал австралиец лет пятидесяти пяти и прошёл в туалет. Там он достал из-под одежды бутылку и стал обливать свой костюм содержащейся в ней жидкостью. По небольшому закрытому помещению быстро распространился запах бензина. Мужчина вышел из туалета и пошёл вдоль по коридору к кабине пилотов. Он не был никем остановлен в коридоре, не вызвав подозрений. Однако у кабины путь ему преградила стюардесса.

– Туда нельзя. Сядьте, пожалуйста, на своё место и пристегнитесь, скоро мы начнём приземляться.

– Скажи командиру, что есть разговор, – мужчина вытащил зажигалку, и только теперь стюардесса почувствовала запах бензина, мгновенно побледнев. Всё же она справилась с собой и попыталась вразумить террориста.

– Отдайте мне зажигалку, пожалуйста. Успокойтесь, я попытаюсь вам помочь, если вы сядете на место.

– Отойди-ка, если хочешь помочь, – он резко оттолкнул девушку и распахнул дверь кабины.

– Что здесь происходит? – в кабине сразу же почувствовали запах и увидели зажигалку.

– Поворачивай-ка, дружок, а не то я подожгу себя и начну бегать по всему самолёту. Мне нужно в Иран.

– У нас не хватит бензина до Ирана, – сказал командир экипажа.

– А до куда хватит? До Франции хватит?

– До Франции хватит.

– Летим во Францию.

Экипаж знал, что в таких случаях лучше не спорить, рискуя навредить пассажирам. Вместо приземления они повернули и, не отвечая на запросы с земли, полетели во Францию. Недалеко от аэропорта Ле Туке террорист разрешил объяснить ситуацию и запросить посадку. После приземления австралиец вытащил из своей сумки несколько листов бумаги и протянул их капитану.

– Скажи им, чтобы опубликовали это в ирландских газетах. Выброси им из окна.

Капитан подчинился. Они ждали восемь часов, в течение которых террорист освободил одиннадцать заложников. Наконец ворвался французский спецназ – и незадачливый угонщик был схвачен без единого выстрела. Его звали Лоуренс Дауни, и он разыскивался австралийской полицией. При продаже земли он смошенничал на семьдесят тысяч долларов, а теперь отправился в тюрьму за воздушное пиратство. В своём послании, которое капитан выбросил из самолёта по приказу Дауни, тот написал, что был монахом, которого исключили из ордена за то, что он стукнул кулаком вышестоящего по сану. Его приняли в храм Фатимской Богоматери в Португалии, и он находил очень несправедливым, что третий секрет Фатимы знает только папа и никому не хочет говорить. Его требованием было заставить Ватикан раскрыть секрет.

Ватикан

Папа Войтыла выехал на своём папамобиле на площадь Святого Петра в среду 13 мая для традиционного приветствия собравшихся верующих. Рядом с автомобилем шагал капитан швейцарской гвардии Алоис Эстерман. Огромная толпа, как всегда, собралась в ожидании взмаха руки, нескольких слов, улыбки, просто взгляда Его Святейшества. Войтыла увидел маленькую девочку, которой что-то объясняла мама, а она смотрела на него широко открытыми, немного испуганными глазами. Папа велел остановить автомобиль, наклонился и обнял девочку. Толпа взревела и зааплодировала, среди этого рëва никто не услышал двух хлопков, лишь Войтыла почувствовал разрывающую боль в животе, и что-то горячее заструилось у него между ног.

Быстрее всех среагировал капитан Эстерман, который тут же запрыгнул в открытый папамобиль и закрыл своим телом Войтылу. Но всё же не успел. Папа лежал, откинувшись на спинку сидения, из-за обилия одежд крови пока не было видно.

– Что? – заглянув ему в глаза, отрывисто и тихо спросил Алоис.

– Больно, – прошептал Войтыла.

– Где?

– Живот…

Кто-то уже вызывал скорую, в смятении не сразу заметили человека, рванувшего от автомобиля в толпу. Но и там ещё не сразу поняли, что произошло. Люди напирали, бежавшего человека толкнули, он упал и выронил пистолет, который заскользил по булыжной мостовой к ногам одной монахини. Недолго думая, находчивая сестра всем телом бросилась на человека, пытавшегося поднять пистолет, и прижала его к земле. Подоспевшая полиция скрутила руки за спиной молодому турецкому парню, которого тут же увели с площади.

Рим

Обе пули прошли навылет и ранили двух американок на площади. Войтылу привезли в клинику Джемелли уже без сознания от большой потери крови. В машине скорой помощи, чувствуя, что отключается, он подозвал взглядом своего личного секретаря, который был с ним неотлучно и помогал врачу оказывать папе первую помощь.

– Руки мои не убирайте с образа Богоматери из Фатимы… – прошептал он. – Как я мог забыть… 13 мая…

– Он бредит, – сказал врач.

– Нет, – озабоченно ответил секретарь и положил не раненую руку Войтылы ему на грудь, где под одеждами он носил образ Девы Марии Фатимской. – В этот день шестьдесят четыре года назад Богородица явилась сестре Люсии душ Сантуш и поведала ей три секрета, один из которых ещë до сих пор не раскрыт.

Пять с половиной часов шла борьба за его жизнь на операционном столе. Первая пуля вышла из поясницы понтифика, пройдя через живот и пробив ему крестец, вторая раздробила левую руку от указательного пальца до локтя. Пульс почти не прощупывался. Войтыле влили три литра крови, не надеясь, что выдержит сердце. Хирурги временно сделали выход наружу из части толстой кишки, чтобы раненая область зажила, и отходы организма сами собой выводились через брюшную стенку. В августе Войтыле сделали ещё одну операцию, так как развилась инфекция, и почти половину осени он провёл в папской резиденции Кастель-Гандольфо, медленно выздоравливая.

Вашингтон

В университете Нотр-Дам на трибуну вышел президент Рональд Рейган, в которого тоже недавно стреляли. Это случилось 30 марта, за полтора месяца до покушения на Войтылу. Засверкали вспышки фотоаппаратов, затем участники пресс-конференции замерли в ожидании.

– Дорогие соотечественники! – начал президент. – Прошло всего четыре дня после того, как в Риме на площади Святого Петра прозвучали выстрелы, и наш уважаемый понтифик, папа Войтыла, был ранен от руки неверного. Пожелаем ему скорейшего выздоровления!

Бурные аплодисменты. Рейган произнёс небольшую речь о том, что Америка видит в папе своего партнёра как в политической, так и в духовной битве, а затем предложил журналистам задавать вопросы.

– Господин президент, как вы расцениваете недавние интриги в Польше? И как это связано с папой Войтылой?

– По моему мнению, они были ещё одним признаком скорой гибели коммунизма. Польское правительство действовало по приказу Москвы, объявив военное положение. Движение «Солидарность», являясь антисоветским и антикоммунистическим профсоюзом, стало основной причиной и мишенью репрессий. А папа Войтыла и Ватикан вложили и продолжают вкладывать очень много средств в это движение, всячески поощряя его развитие.

– Поддерживаете ли вы движение «Солидарность», господин президент?

– Лидеров движения заставили замолчать военные и коммунистическая полиция, окружив и арестовав их. Некоторых расстреляли. Военное положение в стране поддержало Советское правительство. Я же, как и польский папа, поддерживаю «Солидарность», способную расколоть советский блок. Союзники отдали Польшу Сталину после Второй мировой войны, сначала освободив её от нацизма. Я ненавижу Ялту, – вдруг добавил с улыбкой Рейган, вызвав дружный смех в зале, хоть почти никто и не понял, при чём здесь Ялта.

– Господин президент, что вы можете сказать о поездке папы Войтылы в Польшу два года назад?

– Москва перепугалась до смерти. – Снова смех в зале. – В качестве своего зарубежного визита Войтыла неслучайно выбрал Польшу первой. Он разоблачил коммунистический атеизм, в котором родились и выросли все эти бедные молодые люди. Сначала под властью нацистов, потом под властью Советов польский народ прожил сорок лет. Советский Союз очень беспокоится из-за антикоммунистического родства между Ватиканом и Белым домом. И правильно делает.

Смех в зале.

Ватикан

Посол США в Ватикане генерал Вернон Уолтерс встретился с папой Войтылой в конце года – вскоре после того, как тот вернулся из папской резиденции Кастель-Гандольфо.

– Ваше Святейшество! – генерал преклонил перед понтификом колено и поцеловал ему руку. – Вы представить себе не можете, какое для нас всех счастье видеть вас снова здесь, с нами! Как вы себя чувствуйте?

– Выздоровление было долгим, генерал. Но спасибо, мне приятна ваша забота. Знаю, у вас есть новости из Польши. Я ждал их с нетерпением. Что скажете?

– «Солидарность» находится в боевой готовности, Ваше Святейшество.

– Необходимо срочно организовать финансирование, – озабоченно произнёс Войтыла. – Все давно ждали этого момента.

– Я встречался в американском посольстве с одним из высокопоставленных членов «Солидарности», который недавно прилетал в Рим. Ситуация в Польше ухудшилась.

– Значит надо действовать незамедлительно. Я пошлю моего эмиссара к известным банкирам, связанным с Марцинкусом. Банк Ватикана организует переправку денег в Польшу.

– Хорошо, Ваше Святейшество, – сказал Уолтерс, – так «Солидарность» наконец выйдет из подполья, и Америка сможет рассчитывать на это движение как на первый шаг к свержению коммунизма в Восточной Европе.

– Увидите, генерал, очень скоро движение станет массовым. В лице «Солидарности» встретятся антикоммунистическая оппозиция и католическая церковь. Это станет фундаментальным событием в истории всего Восточного блока, а не только Польши. Какие у вас новости о планах будущих операций?

– Генерал Войцех Ярузельский готовит государственный переворот, счёт идет на дни. В Польше будет введено военное положение. К «Солидарности» уже присоединилось девять миллионов человек. Проводятся забастовки по всей стране.

– Мы очень им поможем, если подготовим всё тайно, – сказал папа Войтыла. – Операцию осуществим посредством скрытых переводов денег в Польшу из банка Ватикана. Доверю это дело монсеньору Полу Марцинкусу, он знает, с кем войти в контакт. Да поможет нам Бог!

После того, как Уолтерс ушёл, Войтыла вызвал к себе Генерального секретаря, кардинала Агостино Казароли.

– Ваше Высокопреосвященство, – сказал Войтыла, – прошу вас назначить комиссию для изучения финансов Римско-католической церкви. Составьте список из пятнадцати кардиналов и предоставьте мне его на утверждение.

– Хорошо, Ваше Святейшество, сразу же займусь этим, – ответил Казароли.

– Да, вот что… Не включайте в список монсеньора Марцинкуса.

После небольшого замешательства кардинал Казароли поклонился и вышел из папского кабинета.