Текст книги "С ангелами рядом"

Глава 31. 1988 год. Допрос адмирала

Рим

На слушаниях перед парламентской комиссией по терроризму выступал адмирал Фульвио Мартини. Председатель комиссии попросил его:

– Адмирал, 23 ноября 1973 года самолёт Дуглас С-47 Дакота, принадлежащий ВВС Италии, разбился вскоре после взлёта из аэропорта Венеции. Расскажите, пожалуйста, комиссии об этом самолёте.

– Этот самолёт имел идентификационный радиокод Арго 16. Он был назван так в честь мифологического гиганта Арго и выполнял специальные миссии в воздухе для итальянских секретных служб, – ответил Мартини.

– Что это были за специальные миссии?

– Он проводил радиотехническую разведку, в основном в районе Адриатического моря. Разведку по обнаружению радиолокационных излучений ПВО Югославии.

– Адмирал, в результате аварии погибли четыре члена экипажа. Вам известно, были ли ещё жертвы? – спросил председатель комиссии.

– Насколько мне известно, нет. Самолёт разрушил здание центра обработки данных нефтяников, в результате чего обломки повредили административные офисы, исследовательский корпус и стоянку.

– Правда ли, что самолёт использовался секретной организацией «Гладио»?

– Он иногда перевозил людей, – осторожно заметил адмирал. – Случалось, что требовалось перебросить ребят на тренировочную базу на Сардинии.

– А для перевозки оружия на секретные склады?

– Самолёт не был предназначен для перевозки оружия.

– Перевозили ли на Арго 16 иностранных террористов? – поинтересовался председатель.

– Мне об этом ничего не известно.

– У нас есть сведения, что на самолёте перевозили в Ливию группу арабских террористов, которых обвиняли в подготовке захвата израильских авиалиний в Италии.

– Их же арестовали в Остии, – отрезал адмирал, – что вы от меня хотите? Мне их дальнейшая судьба не известна.

– Этих арабов освободили, как того потребовал Ясир Арафат. В обмен на них с организации освобождения Палестины потребовали не совершать никаких террористических актов в Италии.

– Раньше это называли «Секретным пактом Моро», потому что этим занимался Альдо Моро. Это был секретный пакт о ненападении между Народным фронтом освобождения Палестины и итальянским государством.

– Согласно этому пакту члены Народного фронта провозили оружие на территорию Италии? – спросил председатель комиссии.

– Мне об этом ничего не известно. Они имели дело с людьми из спецслужб. Ну да, иногда и я встречался с кем-нибудь из палестинцев.

– С ними встречался и Альдо Моро?

– Очень редко, но палестинцы его уважали. Считали великим человеком, патриотом, – сказал адмирал.

– А вы знали, что перевозили палестинцы на территорию Италии?

– Нет. Я же говорю, они в основном общались с людьми из спецслужб. Им не разрешали впутывать в свои дела итальянских граждан. Палестинцы сами лично за всем следили, сами всё организовывали – куда-то перемещались, что-то перевозили. Докладывали только людям из спецслужб: мы везём то-то и туда-то.

– А спецслужбы сопровождали их при перевозках? – поинтересовался председатель.

– Всегда. Охрана у них была хорошо организована. Они и в Рим приезжали, всегда с двумя машинами сопровождения.

– Случалось ли, что были какие-то конфликты?

– Насколько я знаю, нет. Палестинцы старались соблюдать договор. Им разрешали организовывать свои дела на итальянской земле, а они всё делали по-тихому и никому не мешали. Спецслужбы были всегда обо всём проинформированы. – ответил Мартини.

– Итальянская парламентская комиссия по терроризму проанализировала данные, собранные вами же, адмирал Мартини. Правильно ли мы поняли, что Альдо Моро был единственным политическим деятелем, который по-настоящему разбирался в разведке?

– Он был сам по себе. Он требовал автономии от итальянских спецслужб. Хотел, чтобы они защищали нас, а не палестинцев.

– За это его и убили? – предположил председатель комиссии.

– Я отказываюсь отвечать на этот вопрос! У палестинцев было много международных контактов. Спецслужбы просто нашли способ проникнуть в их оперативную психику. Это не означало, что они делали им уступки. А то, что думал по этому поводу Моро… возможно, никто об этом никогда уже не узнает.

– Спасибо, адмирал, у комиссии к вам больше нет вопросов.

Глава 32. 1990 год. Привычные байки

Рим

На тайном заседании кабинета министров присутствовали президент республики Франческо Коссига, вице-президент Клаудио Мартелли и председатель Совета министров Джулио Андреотти, который сразу взял слово.

– Синьор президент! В конце холодной войны Европейский парламент стал опасаться, что такой тип подпольной сети, как «Гладио», будет незаконно вмешиваться в политические дела других государств. Секретные службы требуют если не распустить, то хотя бы рассекретить организацию.

Секретная организация «Гладио», созданная в Италии и финансируемая ЦРУ, действовала в рамках НАТО. Её задачей было противодействие распространению военного и политического влияния коммунистических стран.

– Подобные организации существуют и в других западноевропейских государствах, и секретные службы прекрасно об этом осведомлены, – ответил президент.

– Начинают опасаться не только в других государствах, но и в Италии. Левые видят в «Гладио» угрозу суверенитету, – сказал Андреотти.

– Мартелли, ЦРУ что говорит? – спросил Коссига вице-президента.

– ЦРУ намерено продолжает продвигать организацию для противодействия вторжению Советского Союза в Западную Европу, – ответил тот.

– Беспокоит не то, что они намерены делать, а как. Они делают это при содействии спецслужб… посредством не только партизанских действий в тылу врага, но и посредством психологической войны и саботажа, – спокойно объяснил Андреотти.

– Это в прошлом, Джулио, – успокоил его президент. – Опасность была, да. Но не столько со стороны Советского Союза, сколько со стороны Югославии, которая ещё с 1943 года тешила себя надеждой отвоевать у Италии восточные области.

– Ладно, согласен, что закрывать его пока не стоит. Вы же стояли у истоков, синьор президент, я понимаю. Может, тогда вывести из подполья? Объяснить её назначение как информационную структуру защиты?

– Андреотти, я был мелким администратором. Я был заместителем министра обороны, когда мне доверили контроль над «Гладио», – президент наклонился к столу. – Я скажу тебе, кто был отцом организаци. Альдо Моро. И другие люди. Они были бывшими партизанами.

– Они были антифашистами.

– Верно. А по-другому в «Гладио» было нельзя. Одного офицера запаса выгнали за то, что он женился на дочери руководителя итальянского общественного движения, которое продолжало дело фашистской партии Муссолини. Не мне тебя учить, Джулио. Никто другой не знал так хорошо, где спрятали Моро, но полицию всегда направляли по ложному следу.

На президента нахлынули воспоминания. Он даже встал и подошёл к окну, сложив руки на груди.

– Мы тогда боялись Советского Союза больше, чем Америки. Думали, что у них больше шансов завоевать Европу, потому что они ближе, а Америка как бы не успеет переплыть океан, – Коссига рассмеялся и продолжал: – Вот созданием «Гладио» американские и итальянские спецслужбы и достигли взаимопонимания в 1956 году. Только никто не знал, что организацию финансирует ЦРУ.

– Да, – подтвердил Андреотти, – до того момента, как всерьёз занялись расследованием авиакатастрофы Арго-16.

– Я в то время был ещ сенатором, а катастрофа произошла из-за мести израильских спецслужб. Они и Моро убили. Никто не умеет так стрелять, как израильтяне. Любые другие ребята под перекрëстным огнём перестреляли бы друг друга. Но зато с помощью ЦРУ мы из простой партизанской сети превратились в настоящее секретное агентство, имеющее последователей во всех слоях общества.

– Синьор президент, так что я должен сказать на Совете министров, если поднимут вопрос о «Гладио»? – спросил Андреотти.

– Джулио, – вздохнул Коссига, – ты не хуже меня знаешь, что левые пытаются раздуть скандал о якобы скрываемой от общественности секретной организации, сующей свой нос в их дела. Но это только для того, чтобы отвлечь внимание от падения коммунизма в Восточной Европе.

– Таким образом… как мы её ни назовём, кому до этого будет дело?

– Молодец. Сделай вид, что «Гладио» рассекретили, и скорми им какую-нибудь байку. Я тебя что, учить должен? Кто у тебя входит в состав организации?

– В основном военнослужащие, агенты секретных служб, немного гражданских, умеющих обращаться с оружием, – объяснил Андреотти.

– Не изменяешь своим правилам, – одобрил президент, – не зря я возложил на тебя ответственность вместе с твоим генералом, руководителем проекта. Хоть Соединенное Королевство и Советский Союз всегда стояли на первом месте по подготовке своих агентов, но и мы никогда не собирались отставать от них и от Америки.

– Я накормлю их рассказами о подготовке добровольцев из гражданского населения для пропаганды и сбора информации в разведывательных целях. А на деле… оставим запасы оружия, саботаж, похищение ключевых лиц, подготовку агентов для внезапного нападения, военных операций и поиска сбитых пилотов.

– Всего доброго, синьоры, и успехов в работе, – заключил президент Коссига.

Глава 33. 1993 год. Месть мафии

Ватикан

К папе Войтыле вошёл монсеньор Марцинкус, который только что запросил срочную аудиенцию. Марцинкус не руководил ватиканским банком с 1989 года, но отголоски прошлого продолжали связывать двух партнёров по махинациям – его и папу Войтылу.

– Что у тебя, банкир? – спросил Войтыла после того, как тот поклонился и поцеловал кольцо.

– Ваше Святейшество, на Сицилии арестовали несколько мафиози, и они начали петь о том, что банк Ватикана был причастен к делам Коза Ностры, что мы отмывали здесь их деньги. Другие рассказали, что масоны вкладывали к нам деньги мафии, а мы им гарантировали свободу действий.

– Это плохо, банкир, – задумчиво сказал Войтыла. – Я хочу сказать, плохо то, что они начали петь… Но ведь после твоего ухода из банка была запущена новая система номерных счетов?

– Да, счета были открыты на предпринимателей, архитекторов, политиков, на другие банки.

– Всё было замаскировано, не так ли?

– Всё, Ваше Святейшество, даже имена были кодовые. Эти будут молчать, не в их интересах распускать языки. Особенно Омиссис, Джулио Андреотти.

– Ещё бы, – усмехнулся Войтыла. – На их счета переводились все пожертвования верующих со Святой Мессы.

– Как мы теперь поступим с Сицилией?

– Организуй-ка мне встречу там кое с кем, я сам съезжу к ним и разберусь.

Папа Войтыла приехал на Сицилию и, недолго думая, отлучил мафиози от церкви. Они, конечно, обиделись, ведь это означало, что их денежки теперь навсегда останутся в Ватикане. За четыре последних года через банк Ватикана прошло двести семьдесят пять миллиардов лир наличными и двести миллиардов облигациями в результате его активной деятельности по финансовой поддержке мафии и отмыванию денег. На допросе сын одного мафиози сказал:

– Через счета ватиканского банка проходили все транзакции моего отца.

При участии монсеньора Марцинкуса Ватикан в прошлом развернул колоссальную экономическую деятельность, на доходы от которой финансировал противодействие коммунистическим движениям в Восточной Европе и Латинской Америке, а также спонсировал другие банки и различные политические организации. Всё это было замаскировано под благотворительные фонды, что на самом деле являлось тихой гаванью, зоной без всякого налогообложения. И в эту «гавань» причаливали лайнеры, нуждающиеся в освобождении от всех законов любого государства. Всё подчинялось лишь законам Ватикана.

Рим

Как-то майским днëм один из сицилийских боссов позвонил другому боссу, калабрийскому.

– Антонио, твои люди готовы?

– Луиджи, когда я тебя подводил? Войтыла тебя обидел? Ему мало не покажется, будь спокоен.

– Скажи своим ребятам, чтобы нашли квартиру в Риме. Ну, ты понимаешь, для чего. Надо будет спрятать всё там, да и потом может пригодиться… В незаметном каком-нибудь месте пусть найдут.

– Понял. У меня друг один есть, в африканском квартале живёт. Он всё организует.

– Сарай ещё какой-нибудь найдите заброшенный – надо будет сначала поработать моим людям без лишних любопытных глаз и ушей.

– Сделаем, Луиджи, до связи.

Через несколько дней в одном полуразвалившемся доме трое мафиози были заняты кропотливой работой. Они измельчили несколько килограммов взрывчатки и тщательно упаковали её. Часть этой взрывчатки отдали перевозчику, который доставил её на склад одного наркоторговца. У перевозчика для этих целей был оборудован грузовик, имевший двойное дно. Взрывчатку потом выгрузили и зарыли на заднем дворе склада, где она пролежала до июня. Затем мафиози стали колесить на машине по Риму, выбирая подходящее место. Они выбрали две церкви: одну на площади Сан Джованни, самую «папскую» после базилики Святого Петра, другую – на улице Велабро. Одновременно подобные приготовления шли и в Милане.

26 июля мафиози, закончив свои дела в Милане, вернулись в Рим и переночевали в найденной для них квартире. На следующий вечер они угнали три машины, в которых приехали на склад, где была спрятана взрывчатка. Две машины мафиози загрузили и, разделившись на группы, перегнали их к выбранным церквям, оставив у каждой по заминированному автомобилю. Каждая группа подожгла свой автомобиль с интервалом в четыре минуты, а на третьей машине их забрал один из участников операции, просчитав предварительно, сколько времени ему потребуется, чтобы доехать от одной локации до другой. Церквям были нанесены серьёзные повреждения, были ранены двадцать два человека.

Наутро в редакции двух самых крупных римских газет доставили два письма, в которых говорилось: «То, что случилось ночью, – только начало. Следующие взрывы прогремят днём и в самых людных местах. Гарантируем, что будут сотни жертв». И они были. Подобные взрывы прогремели в нескольких самых крупных городах Италии. Сицилийская мафия была отомщена.

Глава 34. 1998 год. До истины далеко

Рим

Государственный прокурор Рима Пьетро Савиотти тайно допрашивал свидетеля из Ватикана, который просил не называть его имя.

– Ваше Преосвященство, Вы утверждаете, что много лет назад один ваш знакомый поведал вам некоторые подробности смерти Альбино Лучани. Что это были за подробности?

– Ваша честь, мы называли его Принцем Церкви, нашего дорогого Его Святейшество папу Лучани! Он был другом народа, он был другом всем нам! Это была не смерть от инфаркта, как объявили, это было убийство!

– Не было доказано, что это был инфаркт, ведь тело Лучани не вскрывали.

– Вот именно! – воскликнул священник. – Потому что Апостольская конституция запрещает вскрытие тел пап! А почему? Специально, чтобы при случае никто не мог ничего доказать!

– Альбино Лучани умер в ночь с 28 на 29 сентября 1978 года. На другой день его секретарь сказал, что папа принял накануне вечером слишком большую дозу успокоительного.

– Они все говорили разные вещи, потому что боялись. В Ватикане убивали испокон веков, а так как никто никогда ещё не был за это наказан, они продолжат убивать.

– Однако родственники Лучани утверждали, что он хотел кого-то сместить с поста, за это его и убили, – высказал ещё одну версию прокурор.

– Не кого-то, а почти всех! Он собирался произвести глобальную чистку в Ватикане. Вот почему убийцу так трудно найти: это может быть кто угодно!

– Даже папа Войтыла?

– Ваша честь, – грустно произнёс священник, – наши братья живут в Ватикане почти две тысячи лет. Ну, это образное выражение… Но нам надо и дальше продолжать как-то жить. Вы понимаете, что я хочу сказать?

– Я понимаю, Ваше Преосвященство. Тогда я задам вам другой вопрос. Они там все защищают друг друга, особенно монсеньора Марцинкуса. А ведь это его видели в то утро выходящим из дома, где были расположены папские апартаменты.

– Марцинкуса защищают не из-за этого. Он оказался слишком способным в обогащении Ватикана. Простые священники – такие, как я – ещё при папе Монтини подавали прошение об улучшении условий жизни. Прошло двадцать лет, а это прошение так и не было рассмотрено. А капитал Ватикана составляет десять миллиардов долларов. Вот почему защищают Марцинкуса – и папа Войтыла, и посол США Уильям Уилсон.

– Да, этот приложил все усилия, чтобы заблокировать расследование, – подтвердил Савиотти. – Тогда дело Марцинкуса расследовало министерство юстиции, так он прижал самого американского министра.

– Посол Уилсон входит в так называемый «президентский кухонный кабинет», он близкий друг Рейгана, потому и назначен послом при Святом Престоле.

– Ваше Преосвященство, я разговаривал и с другими людьми из Ватикана, которые тоже согласились говорить только при условии, что их имена не будут оглашены. Они, как и вы, считают, что предположения насчёт убийства Лучани вполне обоснованы.

– Ватикан сейчас гудит как улей, – сказал священник. – Но это не значит, что все бросились искать убийцу. Там ищут тех, кто пытается открыть рот, чтобы вовремя его ему закрыть. Как тут не поверить в пророчество святого Малахии?

– Что это за пророчество, Ваше Преосвященство?

– Святой Малахия в XII веке описал всех последующих пап и предсказал, что последним папой в истории католической церкви станет некий Петр Римлянин. А после его правления Рим будет разрушен, и настанет Страшный Суд.

– А что, сбываются его предсказания? – поинтересовался прокурор.

– Судите сами, ваша честь. Про Альбино Лучани он написал: «В середине лунного периода». Вот он и был папой чуть больше месяца.

Ватикан

28 марта кардинал Лоренцо Антонетти, управляющий наследием Святого Престола, сидел в своём кабинете за письменным столом и печатал на машинке:

«Заместителю по общим вопросам Государственного секретариата, Его Преосвященству архиепископу Джованни Баттиста Ре.

Сводный отчёт об экономических услугах с января 1983 года по июль 1997 года и расходах Ватикана на гражданку Эмануэлу Орланди и деятельность по её содержанию на сумму 483 миллиона лир.

Из общей суммы на расследования по ошибочному направлению – 9 миллионов лир, затраты на сотрудников прессы Ватикана – 5 миллионов лир, затраты на поездки в Лондон врача папы Войтылы и главы жандармерии – 25 миллионов лир, медицинские расходы для девушки на госпитализацию в лондонскую клинику с гинекологическими проблемами – 3 миллиона, проживание в Лондоне священников – 8 миллионов, затраты на расследования государственного секретаря – 50 миллионов».

Напечатав это, кардинал Антонетти вышел из кабинета с листком в руке и направился к архиепископу Ре.

***

Все, кто хочет быть папским гвардейцем, должны иметь рост не менее 174 см, быть в возрасте от 19 до 30 лет, быть мужчиной, швейцарцем, пройти подготовку в швейцарской армии, а также быть католиком и холостым. Их главная задача – охранять и защищать папу, всего в Ватикане служит сто швейцарских гвардейцев.

Алоис Эстерман сам сделал себе карьеру. Выходцу из крестьянской семьи удалось стать гвардейцем самой престижной армии, а через девять лет получить чин главнокомандующего. Это он закрыл своим телом папу Войтылу во время покушения на площади Святого Петра, что и послужило началом его карьеры. Алоис был женат на Глэдис Меза Ромеро, которая была на пять лет старше его. Глэдис была венесуэлка и работала в посольстве атташе по культуре. Она была интеллигентной женщиной, и для мужчины крестьянского происхождения стала идеальной партией. Но не в этом была главная загадка, почему она вышла замуж за Алоиса, а в том, что она предпочитала женщин, а её муж – мужчин.

Другой загадкой оказалось его повышение по службе, так как командиром швейцарской гвардии мог стать только человек дворянского происхождения, а Эстерман был бедным провинциалом. Он не был мягким человеком, и в гвардии его не любили, поэтому многие не обрадовались, оказавшись под его руководством. Назначение командующим армией папы произошло 4 мая, и этот день стал последним для Алоиса Эстермана. Ему было сорок четыре года.

Молодой двадцатичетырëхлетний гвардеец Седрик Торне служил в охране Святого Престола четыре года. Он познакомился с Алоисом в Швейцарии, и тот предложил ему вступить в швейцарскую гвардию. Эстерману понравился молодой красивый гвардеец. Но когда тот понял, с кем имеет дело, всячески старался избегать контактов с капитаном. Не приняв отказа, Эстерман начал наказывать Седрика за малейшую провинность. Не желая больше этого терпеть, молодой гвардеец стал подумывать попросить отставку, вернуться домой и пойти учиться на слесаря. Останавливало его лишь то, что однажды он встретил в Риме девушку, когда был в увольнении. Её звали Валерия. Они полюбили друг друга и стали планировать совместное будущее. Когда об этом узнал Эстерман, он совсем рассвирепел.

Вечером 4 мая, через несколько часов после назначения Эстермана командующим швейцарской гвардией, в здании, где располагались квартиры гвардейцев, раздались выстрелы. Их было слышно даже в базилике Святого Петра. Забегали и закричали монахини, офицеры понеслись по лестнице к квартире Эстермана – им показалось, что именно там стреляли. Открыв дверь, они остолбенели, увидев в луже крови три бездыханных тела на полу. Это были Эстерман, его жена и Седрик Торне. Орудием убийства был брошенный тут же швейцарский автоматический пистолет девятого калибра. Было девять часов вечера.

По правилам Ватикана, оружие должно быть заряжено только шестью патронами. В магазине остался один патрон: два были выпущены в Эстермана, двумя убили его жену и одним был прострелен череп Седрика. На первый взгляд, он покончил с собой, застрелив сначала Эстермана и Глэдис. Учитывая то, как к нему относился Эстерман и сколько всего юноша натерпелся от него, такое предположение могло быть правдоподобным. Но с этого момента начались некоторые странности. Вызвали коронеров, которые приехали в 22:30.