Текст книги "История социологии ХХ века"

Властвующая элита и анализ современного общества

Одной из самых известных работ Миллса является «Властвующая элита» (1956). Эта работа содержит следующие темы:

   • состав и характеристики властвующей элиты: кто властвует в современном американском обществе и принимает ответственные решения общегосударственного масштаба, на какие социальные институты опираются властвующие;

   • формирование и воспроизводство властвующей элиты: образование представителей властвующей элиты, анализ их карьерного роста;

   • историческая эволюция властвующей элиты.

Миллс опирается на концепции элит В. Парето, Р. Михельса, Г. Моски, которые утверждают, что деление общества на элиты и массы неизбежно. Р. Михельс считал, что образование элит естественно для общества, но только одна элита приходит к власти. Какими бы демократическими ни были государства, в них, как правило, демократия перерождается в олигархию. В этом состоит «железный закон олигархии», т.е. происходит закрепление власти, и это неизбежно. Миллс во многом следует этим идеям. Он уверен в том, что преобразование современного капиталистического общества необходимо, и подтверждает этот тезис анализом властных структур. Власть определяется Миллсом в духе М. Вебера как способность человека или группы людей влиять на другого человека или группы людей, общество, контролировать их, независимо от того, склонны эти последние сотрудничать или нет.

В современном обществе особенно влиятельными являются следующие элиты:

1) экономическая (крупные промышленники, руководители крупнейших корпораций);

2) политическая (официальные руководящие работники правительственного аппарата);

3) военная (генералитет армии).

Эти элиты создают «властвующую элиту». Элита обладает богатством, престижем и реальной властью. Миллс рассматривает социально-структурный и институциональный контекст элиты: властвующая элита основана на социальных институтах, которые представляют собой непременные основы власти, богатства и престижа. Властвующая элита носит общенациональный характер, опирается на общенациональные институты, принимает общегосударственные решения. Властвующая элита создается в результате процесса укрупнения и централизации в военной, политической и экономической сферах. Именно эти институты являются определяющими, тогда как все другие социальные институты выполняют подчиненную роль (например, семья готовит будущих солдат, система образования производит необходимых служащих и пр.). Все три элиты вносят одинаковый вклад в управление обществом: координируют и контролируют действия друг друга. В современном обществе взаимодействие между этими тремя элитами вышли на новый уровень, стали еще более тесными и координированными. Властвующая элита формирует общенациональную идеологию, навязывая мировоззрения, представления, предпочтения, взгляды, за которыми стоят собственные интересы этой элиты. Властвующая элита представляет собой социальное и психологическое единство.

В своей работе «Властвующая элита» Ч.Р. Миллс:

   • прослеживает процесс формирования «высшего общества» в провинциальных и центральных городах (формирование высшего класса благодаря богатству, высший класс – разбогатевшая буржуазия);

   • анализирует наблюдения за «клубами для джентльменов» как центрами, где принимаются финансовые и коммерческие решения;

   • рассматривает привилегированные учебные заведения, доступные только богатым: члены элиты – в основном воспитанники этих учебных заведений;

   • разоблачает идеологический миф властвующей элиты о «self-made man» с помощью анализа группы мультимиллионеров разных поколений: только 9% богатейших американцев в современном обществе являются выходцами из бедных семей, 68% – выходцы из высшего класса. Поэтому случайно во властвующую элиту не попадают, существуют «фильтры», которые отсеивают «простого человека»;

   • разоблачает миф о бережливости американских богачей: основное средство для увеличения богатства – использование привилегий, унаследованных вместе с богатством, что позволяет находить выгодные сделки и осуществлять финансовые махинации, например, благодаря нужным связям в исполнительной власти страны;

   • показывает, что важную роль в формировании психологической и социальной общности членов властвующей элиты играет не только сходство социального происхождения, вероисповедания и образования. Членов элиты объединяют не только критерии, которыми они руководствуются при допуске в свою среду, но и единство в вопросах ценностей, оценок и моральных норм.

Современное общество, по Миллсу, обладает такой экономикой, которая пронизана политикой и тесно связана с военными институтами и их решениями. Военные институты начинают играть все большую роль в управлении страной (составляют активную часть властвующей элиты), поскольку:

   • активно протекает процесс милитаризации страны;

   • наблюдается рост объема и удельного веса военного бюджета;

   • очевидно проникновение военных на руководящие посты корпораций (военные «необходимы» руководителям корпораций для получения выгодных заказов, а также благодаря своим связям в министерстве), а также в политику.

Политические институты современного общества характеризуются возвышением официальных руководителей правительственного аппарата, решения принимает властвующая элита, а не выборные органы политической власти:

   • налицо процесс бюрократизации политики: в политику и власть приходят люди, которые не избирались;

   • упадок законодательных органов, Конгресс не занимается нуждами обычных людей;

   • различия между двумя правящими партиями невелики и расплывчаты: они подчиняются элите;

   • политические власти активно помогают крупным экономическим корпорациям;

   • уменьшается роль профсоюзов в политике и экономике страны, а значит, незначительна и роль рабочего класса в обществе.

Одна из важных идей Миллса заключается в том, что общество, управляемое демократическими институтами, не обязательно является демократическим, поскольку во главе стоит элита. Показательны в этом отношении разногласия между Миллсом и американским социологом Д. Рисменом. Рисмен утверждал, что демократизм проявляется в плюрализме элит, управляющих страной, именно в этом случае создается социальное равновесие. Миллс считал, что теория равновесия – это идеологическое затушевывание господства одной из трех элит над массой неорганизованных и лишенных доступа к власти людей.

Могут ли люди противостоять властвующей элите? Миллс смотрит на такую возможность довольно пессимистически. Американское общество политически инертно, не развиты общественные дискуссии, общественного мнения по сути не существует. Это не общественность, а пассивная масса. Инертности общества способствует бурное развитие массовой культуры (например, телевидения). Так, открываются пути для тотального контроля над получением информации, манипуляции мнением людей. Люди, живущие в городах, в высшей степени инертны, они не хотят выходить за пределы своей частной жизни, за пределы своих жилищ. Смотрят телевизор и открыты для манипуляции. Парадокс современного американского общества, по Миллсу, заключается в том, что одновременно происходит централизация институтов, принимающих важнейшие решения, и расщепление общества на все более узкие круги. Миллс указывает на потерю людьми самостоятельности мышления: современный человек хочет заполучить долю материального блага и удовольствия, у него нет собственных желаний, желания ему навязаны или внушены.

Миллс выявляет механизмы, с помощью которых элита остается у власти. Это разные идеологические картинки, мифы, которые позволяют верить в существующую властвующую элиту и поддерживать ее. Несмотря на то, что элита обладает полной властью, она стремится сгладить различия между своими представителями и массой через установление тесных контактов с избирателями, заигрывание с ними. Для этого устраиваются, например, широкие избирательные кампании. Девиз представителей элиты:

«не выделяться». Кроме того, властвующая элита сознательно поддерживает идеал успешного человека, причем главным критерием успеха выступают деньги, богатство. Такой идеал помогает элите достигать признания, она предстает в глазах большинства людей как группа успешных, трудолюбивых людей. Люди в своей массе желают найти подтверждение того, что они не хуже других, доказательства своего достоинства. Миллс называет это престижной паникой. Люди становятся «искателями статусов» (status-seekers), они эмоционально направлены на то, чтобы идентифицироваться с более высоким статусом. Элита использует это в своих интересах.

Властвующая элита, как показывает Миллс, не представляет собой цвета американской культуры, а состоит из людей, которых нельзя назвать выдающимися, зачастую посредственных или аморальных. Это люди, которые управляют и манипулируют другими людьми, а цвет культуры как раз и обслуживает элиту. Например, ученые и особенно социологи, как показывает Миллс, часто действуют в целях поддержания существующего порядка вещей.

Социальный идеал Миллса – это общество неэлитарное. Его структура должна формироваться не в соответствии с материальным положением и властными полномочиями, а по истинным интересам и талантам. И в этом случае Миллс возлагает особые надежды на интеллектуалов, ученых, которые будут опираться на силу разума и стремление к свободе и заниматься социологическим просвещением людей для того, чтобы те могли отстаивать свои интересы.

Библиография

Миллс Ч.Р. Властвующая элита. – М., 1959.

Миллс Ч.Р. Социологическое воображение. – М., 2001.

Миллс Ч.Р. Высокая теория // Американская социологическая мысль: тексты / Под ред. В.И. Добренькова. – М, 1994. С. 147–167.

Миллс Ч.Р. Интеллектуальное мастерство // Социологические исследования. 1994. № 1.

История теоретической социологии. – СПб., 2000. Т. 4. С. 89–102.

Ритцер Дж. Современные социологические теории. – М., 2002. С. 84–87.

Арон Р. Этапы развития социологической мысли. – М., 1993.

Ашин Г. Смена элит // Общественные науки и современность. – М., 1995. № 1.

Вопросы и задания для самопроверки

1. К какой ориентации в теоретической социологии можно отнести концепцию Ч. Миллса? Почему?

2. Перечислите основные темы в социологии, которые интересовали Миллса.

3. Какова роль классических традиций в развитии социологической науки, по мнению Ч. Миллса (концепций К. Маркса, М. Вебера и других)?

4. Что такое «социологическое воображение»? Можно ли условно выделить типы социологического воображения? Почему?

5. Как можно развить социологическое воображение? Конкретные методические процедуры. В чем суть теоретико-социологического мышления?

6. Перечислите основные критические замечания в адрес «высокой теории» и «абстрактного эмпиризма» со стороны Ч. Миллса. В чем суть предлагаемой им самим методологической позиции?

7. Как можно прокомментировать знаменитое изречение Ч. Миллса, что «каждый сам себе методолог и каждый сам себе теоретик»?

8. Какую позицию должен занимать ученый-социолог в отношении оценочных суждений об обществе, как возможно исключить их из процесса построения социологической теории? Несет ли, по Миллсу, социолог ответственность за применение своих научных открытий?

9. Какие типы ученых-обществоведов распространены в американском обществе? Есть ли среди них такие, которые отвечают требованиям и убеждениям Ч. Миллса?

10. Какие педагогические задачи ставил перед собой Миллс?

11. Каков предмет и объект социологической науки по Миллсу?

12. Почему Миллс придавал огромное значение сравнительно-историческому методу в социологическом исследовании?

13. Для чего нужна психология в социологическом исследовании?

14. Как Миллс характеризует современные ему западные общества? Перечислите основные характеристики.

15. Какова, по мнению Ч. Миллса, роль понятия «отчуждение» в социологическом анализе современного общества?

16. Какова роль бюрократических организаций в современном обществе?

17. Какой тип человеческого характера, свойственный западным обществам, рисует Миллс?

18. Какова структура господства в американском обществе?

19. Каковы методы легитимации власти в современном обществе?

20. Каковы характеристики правящей элиты? Каковы механизмы образования правящей элиты? Какова историческая эволюция правящей элиты и ее перспективы?

21. На какие классические теории элиты опирается Миллс?

22. Что нового внес Ч. Миллс в анализ элит?

Записная книжка по истории социологии: выдержки из работ классиков социологии

«Тот, кто обладает социологическим воображением, способен понимать, какое влияние оказывает действие исторических сил на внутреннее состояние и жизненный путь людей. Оно позволяет объяснять, как в бурном потоке повседневной жизни у людей часто формируется ложное сознание своих социальных позиций. В этом водовороте событий являет себя устройство современного общества, которое формирует психический склад у людей» (Миллс Ч.Р. Социологическое воображение. – М., 2001. С. 13).

«Социологическое воображение позволяет перейти от исследования независимых от воли отдельного индивида общих исторических изменений к самым сокровенным свойствам человеческой личности, а также видеть связь между ними… посредством социологического воображения человек сегодня надеется понять, что происходит в мире и что происходит с ним самим – в точке пересечения биографии и истории общества» (Там же. С. 15).

«…то, что мы переживаем в своих индивидуальных средах деятельности, часто вызвано структурными изменениями в обществе. Поэтому, чтобы понять эти изменения, происходящие в отдельных индивидуальных “ячейках”, необходимо выйти за их пределы. Тем более, что количество и разнообразие структурных изменений растет, поскольку институты, внутри которых мы живем, все шире распространяют свое влияние, и связь между ними становится все более тесной. Осознать идею социальной структуры и научиться адекватно применять ее – значит получить возможность прослеживать связи внутри величайшего многообразия индивидуальных сред жизнедеятельности. Уметь это делать – значит обладать социологическим воображением» (Там же. С. 19–20).

«Главный признак “Высокой теории” заключается в исходной ориентации на столь общий уровень рассуждений, что снизойти до наблюдений становится логически невозможным. Оставаясь в рамках “Высокой теории”, ее последователи никак не могут спуститься с высот генерализаций и рассмотреть конкретные проблемы в их историческом и структурном контекстах» (Там же. С. 45).

«Если мы хотим составить себе представление о том, что такое “общие ценности”, нужно изучить, как в различных социальных структурах легитимируется институциональный порядок, вместо того, чтобы пытаться сначала постичь ценности, а затем из них “объяснять” из чего состоит общество и что его объединяет. Мы можем, полагаю, говорить об “общих ценностях” там, где большинство членов институционального порядка признают его легитимным, когда с помощью конкретной легитимации успешно достигается повиновение или по крайней мере сдерживается недовольство» (Там же. С. 51–52).

«Сегодня у нас нет оснований говорить о том, что в конечном счете управление людьми должно основываться на их взаимном согласии. В настоящее время в качестве средств власти преобладают управление и манипулирование согласием. То, что мы не знаем пределов власти, но надеемся, что таковые существуют, не отменяет того факта, что власть зачастую успешно обходится без санкций со стороны разума и совести подвластных… В ходе любого серьезного исследования тем, кто придерживается развиваемой мною точки зрения на власть, приходится сталкиваться с многими проблемами. Но решить их едва ли помогут уводящие от сути дела предположения Парсонса, который просто утверждает, что в любом обществе якобы существует воображаемая им “ценностная иерархия”. Более того, выводы из его теории систематически затрудняют ясное формулирование важных проблем развития общества.

Чтобы принять его схему, требуется вычеркнуть из картины мира реальное существование власти, а на деле и наличие всех институциональных структур, в частности экономической, политической и военной. В этой странной “общей теории” таким структурам доминирования не находится места» (Там же. С. 54–55).

«По своему идеологическому смыслу “Высокая теория” очень сильно тяготеет к оправданию стабильных форм господства. Однако если консервативные группы более остро почувствуют необходимость в оправдании своих позиций, у “Высокой теории” появится шанс приобрести политическое значение» (Там же. С. 63).

Об эмпирических исследованиях: «Попытка классифицировать индивидов на “менее подверженных” и “более подверженных” влиянию того или иного средства массовой информации может представлять большой интерес для рекламодателей, но она не дает адекватной основы для развития какой-либо социальной теории средств массовой информации» (Там же. С. 66).

«Эмпирики даже не пытались разработать труднейшие проблемы “классового сознания”, “ложного сознания”, понятие “статуса” в противоположность “классу” и веберовскую идею статистически подтверждаемого “социального класса”. И, что самое печальное, при исследовании социальной стратификации в выборку постоянно попадают малые города, хотя совершенно очевидно, что никакая совокупность подобных исследований не может ни на йоту приблизить нас к пониманию подлинной общенациональной картины распределения классов, статусов и власти» (Там же. С. 69).

Об абстрактных эмпириках: «Ни в определении проблематики, ни в объяснении своих микросоциологических изысканий они никогда по-настоящему не используют базовую идею исторической обусловленности социальной структуры. От их исследований нельзя ожидать серьезных результатов даже в области изучения отдельных непосредственных сфер человеческой деятельности. Основываясь на наших исследованиях, мы знаем, что причины многих изменений социального положения людей (интервьюируемых) часто им неизвестны, и эти изменения могут быть поняты только в терминах структурных трансформаций» (Там же. С. 84–85).

«Те, кто находится в тисках методологического самоограничения часто не в состоянии сказать о современном обществе что-либо, если это что-либо не прошло сквозь мельчайшее сито “Статистического ритуала”. Обычно говорят, что полученные таким образом результаты истинны, даже если они не имеют большого значения. Я с этим категорически не согласен. Как можно смешивать точность, вернее псевдоточность, с “истиной”; как можно считать абстрактный эмпиризм единственным “эмпирическим” методом?» (Там же. С. 88).

«Точность не является единственным критерием для выбора метода исследования. Точность метода не следует отождествлять, как это часто делают, с “эмпирической” или “истинной” точностью. Выбирая проблему для изучения, мы должны стремиться к получению правильных результатов. Но никакой метод сам по себе не должен ограничивать нас в выборе проблем для изучения, за исключением тех случаев, когда речь идет непосредственно об интереснейших и труднейших методических проблемах, которые лежат за пределами уже освоенных методов. Когда мы осознаем проблемы, которые постоянно ставит перед нами история, естественно возникает вопрос об их истинности и значимости. Мы должны работать над ними как можно тщательнее и с максимальной точностью. Важная часть работы в общественных науках заключается в тщательной разработке гипотез, ключевые моменты которых документируются самым детальным образом. Фактически нет никаких других способов… непосредственного изучения проблем, актуальность которых признается обществом» (Там же. С. 89).

«Лозунги социальной инженерии служат распространению бюрократического духа за пределы непосредственного применения инженерного стиля мышления и метода познания. Использовать эти лозунги в качестве постановки собственной цели, значит принимать бюрократическую роль там, где нет возможности ее реально играть. Словом, я утверждаю, что эту роль очень часто принимают на себя как если бы. Принять технократическую точку зрения и в соответствии с ней пытаться действовать в качестве обществоведа, значит действовать так, как если бы ты в самом деле был социальным инженером. Именно в этой бюрократической перспективе сейчас часто усматривают роль социолога в обществе» (Там же. С. 135).

«Исторические изменения во все времена не в одинаковой степени зависят от людей и часто происходят помимо их воли. Мы, похоже, переживаем такой период, когда принятие и отсутствие решений по ключевым вопросам бюрократически организованными элитами все больше становится источником исторических изменений. Более того, мы живем в такой период и в таком обществе, где разрастание и централизация средств управления, власти во многом происходит с помощью применения достижений общественной науки в любых целях, какие бы ни ставили перед собой те, у кого в руках находятся рычаги управления. Говорить о “предсказании и управлении”, оставляя без внимания проблемы, которые сопутствуют этим тенденциям в развитии общества, значит совершенно отказаться от какой бы то ни было самостоятельности в выборе нравственной и политической позиции… Есть ли основания говорить о “предсказании” в иной, нежели бюрократической перспективе? Да, конечно, есть. Прогнозировать можно на основе “непреднамеренных закономерностей”, а не на основе жесткого контроля за выполнением плана» (Там же. С. 135–136).

«Обществовед-аналитик, следующий классическому образцу, избегает устанавливать жесткие процедуры. Аналитик стремится развить и использовать в своей работе социологическое воображение. Испытывающий отвращение к сочетанию и разложению “Понятий”, он прибегает к тщательной проработке терминов только тогда, когда у него есть достаточные основания полагать, что их использование расширит границы постигаемого, увеличит точность описаний и глубину рассуждений. Его мысль не сдерживается методом и методикой; классический путь – это путь знатока-интеллектуала» (Там же. С. 140).

«Изучение истории не только увеличивает наши возможности познания структуры общества. Мы не можем надеяться на понимание даже отдельного взятого общества, даже в статике без использования исторического материала. Образ всякого общества – это конкретно-исторический образ… По-моему мнению, ни одному обществоведу не удалось установить какой-либо “закон”, который был бы трансисторическим, действие которого можно было бы распространить за пределы конкретной структуры в конкретно-исторический период. Иначе “законы” превращаются в пустые абстракции или весьма туманные тавтологии. Единственный смысл “социальных законов” или даже “социальных закономерностей”… конструкт для конкретной социальной структуры в конкретно-историческую эпоху» (Там же. С. 171–172.)

«Значение исторического исследования для задач и перспектив общественной науки, конечно, не сводится к “историческому объяснению” одного “американского типа” социальной структуры. Более того, само представление об исключительной важности исторического объяснения является идеей, которая должна обсуждаться и проверяться на соответствующих данных» (Там же. С. 180).

«Появление отчужденного человека и связанная с ним проблематика влияет сейчас на всю серьезную интеллектуальную жизнь и является причиной ее кризиса. Отчуждение – главная проблема человеческого существования современной эпохи и всех достойных науки исследований. Я не знаю других понятий, тем и проблем, которые были бы так глубоко разработаны в классической традиции, но находятся сегодня в столь глубоком загоне» (Там же. С. 196).