Текст книги "История социологии ХХ века"

Основные темы, положения и вопросы для изучения темы «Социология знания»

Одним из основных источников своей теории Бергер и Лукман называют идеи К. Маркса. Особое влияние на их теоретическое мировоззрение оказало важнейшее положение социальной философии Маркса о том, что социальное бытие определяет человеческое сознание, а также такие ключевые понятия, как идеология (идеи как орудие социальных интересов) и ложное сознание (мышление, которое отчуждено от реального социального бытия мыслящего). Исключительно важной для Бергера и Лукмана в социологии Маркса была мысль о том, что идеологии – это мистификации, которые выступают средством манипуляции другими людьми.

Бергер и Лукман отмечают также влияние на свою концепцию идей Ф. Ницше относительно человеческого мышления, которое, по его мнению, выступает в качестве инструмента в борьбе за выживание и власть, социального назначения обмана, самообмана, иллюзии, присущих человеческой жизни («искусство подозрения»).

В списке интеллектуальных источников нужно отметить и историцизм (В. Дильтей) с его идеей о том, что ни одну историческую ситуацию нельзя понять иначе, кроме как с точки зрения присущих ей ценностей и понятий.

В феноменологической социологии знания Бергера и Лукмана также ощущается влияние классических социологических традиций:

   • социологии М. Вебера – структура социальной реальности конституируется субъективными значениями;

   • социологии Э. Дюркгейма – коллективное истолкование реальности – единство в восприятии внешнего мира обусловлено самим обществом;

   • немецкой социологии знания – идеи М. Шелера и К. Мангейма. Для М. Шелера социология знания выступала вспомогательной дисциплиной – как инструмент для построения философской антропологии. Но Шелер детально проанализировал способ, с помощью которого общество упорядочивает человеческое знание. Он создал понятие «относительно-естественного мировоззрения общества», которое подразумевает смысловой порядок, кажущийся индивиду естественным способом видения мира в данной социально-исторической ситуации;

   • идеи К. Мангейма, именно благодаря которому социология знания стала известна в англоязычном мире. Основной тезис Мангейма о том, что общество детерминирует не только возникновение, но содержание человеческих идей, оказал значительное влияние на развитие социологии знания. Мангейм также изучал феномен идеологии, ее влияние на человеческое мышление, на мышление людей, принадлежащих к разным социальным группам (способны ли они выйти за рамки своего видения мира);

   • теория символического интеракционизма, сыгравшая одну из главных ролей в создании социологии знания П. Бергера и Т. Лукмана. Авторы восприняли и развили теорию социализации Дж.Г. Мида, понятия идентичности и принятия роли другого;

   • феноменологическая социология А. Шюца. Без знания теории Шюца не стоит браться за изучение феноменологической социологии знания. Вслед за А. Шюцем Бергер и Лукман продолжили изучение структур повседневного мышления, применив практически без изменений понятия социологии Шюца (например, «тезис взаимности перспектив», «когнитивный стиль»). Они, можно сказать, реализовали проект самого Шюца, который говорил о необходимости изучения циркуляции знания в обществе, социального распределения знания и его роли в повседневном мышлении.

Социальное конструирование реальности по П. Бергеру и Т. Лукману

Трактат по социологии знания П. Бергера и Т. Лукмана содержит:

   √ теорию социального порядка, его возникновения и сохранения, продолжающую традицию Э. Дюркгейма;

   √ обогащенную социологию знания;

   √ социально-психологическую теорию связи человека и общества, основывающуюся на традиции Дж.Г. Мида;

   √ целостную теорию социализации;

   √ концепцию идентичности современного человека.

В центре внимания феноменологической социологии знания находится повседневное дотеоретическое знание, представляющее собой «фабрику значений». Основные вопросы, которые ставят Бергер и Лукман:

   • Каким образом субъективные значения становятся объективной фактичностью?

   • Как возникает социальный запас знания, который имеется у каждого из нас?

   • В чем причина уверенности в присущем всем нам общем знании?

Главная задача труда «Социальное конструирование реальности» – прояснить основания знания обыденной жизни, а именно объективаций субъективных процессов (смыслов), с помощью которых конституируется интерсубъективный повседневный мир.

Метод исследования – феноменологический анализ.

Повседневность как «верховная реальность». Повседневное знание – знание, которое я разделяю с другими людьми в привычной самоочевидной обыденности повседневной жизни. Повседневная реальность:

   • массивна;

   • принудительна;

   • интерсубъективна;

   • непроблематична, принимается на веру;

   • темпоральна (исторична);

   • рутинизирована, упорядочена (взаимные типизации);

   • содержит привычные способы мышления;

   • большей частью анонимна;

   • субъективно конструируется в каждый данный момент.

Социальный запас знания. Социальное взаимодействие определяет общая причастность людей к доступному нам социальному запасу знания. Социальный запас знания включает знание ситуации для каждого индивида и ее пределов. Значительная часть социального запаса знания представляет собой рецепты решения повседневных проблем.

Социальный запас знания предоставляет схемы типизаций, необходимые для большинства обыденных дел в повседневной жизни – типизации любого рода событий и опыта, как социальных, так и природных. Знание социально распределено: разные типы индивидов обладают им в различной степени. Причастность к социальному запасу знания способствует «размещению» индивидов в обществе и соответствующему обращению с ними.

Социальный порядок как непрерывное человеческое производство. Социальная реальность, как мы ее воспринимаем исходя из своей социальной позиции, является для нас подлинной социальной реальностью. Поэтому социальный порядок передается нам как само собой разумеющийся.

Социальная реальность систематизируется с помощью социального знания. Наделение знанием происходит через основные процессы, свойственные человеческому сообществу: экстернализацию, объективацию и интернализацию. Человек представляет собой такое существо, которое не может не быть активным и не проявлять себя вовне. Такова его природа. Люди сами создают для себя социальную реальность, а значит, создают ее для других: осмысление всегда представляет собой процесс производства значимого социального порядка.

Социальный порядок поддерживается с помощью языка. Посредством объективаций язык образует порядок, в рамках которого приобретают смысл и значение эти объективации и сама повседневная жизнь. Язык – один из самых важных социальных фактов, составляющих едва ли не самую важную часть осмысленного социального порядка.

А. Гелен, немецкий социолог, трактовал институты как устойчивые привычки, они побуждают людей идти проторенными путями, которые общество считает желательными. Взяв за основу это представление, П. Бергер и Т. Лукман сформулировали свою концепцию институционализации.

Всякая человеческая деятельность подвергается хабитуализации: мы типизируем известные нам действия и ситуации, делаем их привычными. Институционализация протекает везде, где людьми осуществляется взаимная типизация опривыченных действий. В результате сами институты типизируют как индивидуальных деятелей, так и индивидуальные действия. При этом институты остаются сконструированной объективностью – они держатся на взаимном признании и процессе реификации (овеществлении, придании статуса объективной реальности): интернализуя роли, люди делают этот мир субъективно реальным для себя.

Основа легитимации – общий опыт, приобретенный всеми членами данного общества. Легитимации – это объективации второго порядка. Легитимации объясняют и оправдывают данный социальный порядок для передачи следующим поколениям. Уровни легитимации:

   • первичное, дотеоретическое знание: «то, что знает каждый»;

   • теоретические утверждения в рудиментарной форме (например, здравый смысл);

   • явные теории легитимации (дифференцированная система знания);

   • символические универсумы (объединение конечных областей значения).

Таким образом, социальный порядок возникает и поддерживается благодаря:

   • институционализации схем поведения – типизация лежит в основе социального порядка, социальная структура понимается как вся сумма типизаций и созданных с их помощью повторяющихся образцов взаимодействия;

   • легитимации институтов и моделей поведения;

   • наделению людей обязательным знанием в процессе социализации и воспроизведению этого знания в процессе повседневных взаимодействий;

   • предоставлению индивидам репертуара значимых идентичностей.

Фундаментальный акт поддержания субъективной реальности – постоянное употребление одного и того же языка для объективации разворачивающегося биографического опыта. Ключевым моментом субъективной реальности является процесс формирования идентичности – нахождение своего места в мире, субъективное присвоение данного социального мира. Не только значимые другие служат поддержанию субъективной реальности – сама субъективная реальность нуждается в непрерывной «подпитке». Ролевая дистанция (понятие, заимствованное из американской социологии) – стремление и способность индивида сохранять свое определение социальной реальности наряду с ее определениями другими людьми – один из важных моментов субъективной реальности.

Социализация. Суть процесса социализации – интернализация данного социального порядка. Он включает:

   • принятие общества как такового и устанавливаемой объективной реальности;

   • субъективное установление целостной личной идентичности.

Социализация никогда не бывает полной, никогда не завершается и всегда протекает в нескольких смысловых пространствах. Социализация:

   • делится на первичную и вторичную;

   • подразумевает решение проблемы рассогласованности между первичной и вторичной социализацией;

   • имеет решающей фазой процесс формирования установки обобщенного другого;

   • является успешной в случае установления высокого уровня симметрии между субъективной и объективной реальностью. Терапевтические механизмы нужны обществу для коррекции «анормальных» случаев неуспешной социализации или внутренних кризисов и конфликтов.

Условное деление процесса социализации на первичную и вторичную дает представление о составляющих этих процессов: первичная социализация протекает в первичных группах, является первоначальным усвоением ценностей и определений социальной реальности, а вторичная протекает во вторичных группах, в более широком радиусе социального взаимодействия.

Первичная социализация:

   • более важна для индивида;

   • является квазиавтоматической интернализацией мира: значений, ролей, установок значимых других;

   • отношения с людьми строятся большей частью на эмоциональных связях;

   • завершается при формировании установки обобщенного другого: индивид знакомится с альтернативными образцами мышления и поведения.

В течение вторичной социализации, основная структура которой сходна со структурой первичной социализации, происходит:

   • совершенствование навыков социального взаимодействия;

   • интернализация институциональных или институционально обоснованных подмиров;

   • отношения с другими людьми начинают большей частью определяться обязанностями и деловыми ожиданиями.

Процесс вторичной социализации, по мнению П. Бергера и Т. Лукмана, никогда не завершается, он протекает до конца жизни человека.

Идентичность возникает из диалектической связи индивида и общества. Формирование идентичности – это часть определения реальности, легитимации, поддержания социального порядка: мы интерпретируем собственную реальность и реальность других так, что не разрушаем нормальность повседневной жизни. Человек обретает идентичность на основе социальных ролей для эффективного взаимодействия с другими:

   • найти идентичность – значит, упорядочить различные ожидания и согласовать их с социальным порядком;

   • поддерживать идентичность – желать и иметь возможности для того, чтобы принимать участие в определенном социальном порядке, сохраняя свою индивидуальность.

Проблематично ли формирование идентичности в современном обществе? Действительно, в современном мире, по мнению Бергера и Лукмана, идентичность превращается в проблему: например, аристократ только играет роль аристократа, манипулируя подчас социальными взаимодействиями. Можно ли достичь надежной идентичности в наше время? По мнению исследователей, «отказ от идентичности» является единственно правильным поведением человека перед лицом требований современности: социальное действие требует не участия всей личности, а учета всех ожиданий других людей.

П. Бергера чрезвычайно интересует сознание современного человека. Поэтому к феномену идентичности он обращается и в других своих работах. Современное, модернизированное общество, по мнению ученого, предполагает «плюрализацию жизненных миров». Человек сталкивается с самыми различными, зачастую противоречивыми, мирами значений и опыта. И оказывается, что любая из сфер опыта в современном мире ненадежна именно в силу своей относительности, того, что она – всего лишь «одна из многих». Поэтому сегодня человек страдает от углубляющегося состояния «бездомности», специфического вида одиночества.

Социология и социолог

Бергер и Лукман считают, что теория любой дисциплины должна соответствовать эмпирическим данным и способствовать дальнейшим эмпирическим исследованиям. Этим требованиям удовлетворяет феноменологическая социология знания. Например, эмпирическое изучение взаимосвязи тех или иных институтов с символическими универсумами будет весьма плодотворным для социологического понимания современного общества. Задачу социологии эти авторы видят в том, чтобы гуманизировать социальный мир, дать индивиду возможность осознать результаты своего творения, поняв тем самым свое истинное значение, а значит получить возможность изменения этого мира. Они полагают, что, вернув человека самому себе как творцу всех общественных объективаций, легитимаций и институционализации, из которых складывается социальная реальность, они уже тем самым обеспечивают ему свободу.

Бергер и Лукман написали много других работ. П. Бергер посвятил ряд исследований призванию социолога, особенностям социологического мышления. Наиболее популярна его работа «Приглашение в социологию» (1963). Бергер понимает задачи и метод социологии в духе М. Вебера. Социологическая перспектива должна быть всесторонней и сравнительной. Бергер также отстаивает этику ответственности, которая руководствуется скорее возможными последствиями, чем абсолютными принципами. Однако социолог не должен отказываться от своих убеждений и вполне может участвовать в политической деятельности. При этом его главной задачей должна оставаться демистификация идеологических лозунгов, трезвый анализ как собственных политических убеждений, так и убеждений других.

П. Бергер много внимания уделяет роли социологии в современном обществе, а также в судьбе отдельного человека и самого социолога. В своей работе «Лицом к современности» (1977) он ставит следующий вопрос: в каком смысле, если это вообще правомерно, социологию можно назвать наукой освобождения? Подход П. Бергера к данной проблеме выражается в двух противоречащих друг другу утверждениях:

   • социология обладает качеством разрушения или подрыва установившихся типов мышления;

   • социология обладает качеством консервативности в отношении своих последствий для институционального порядка.

Он полагает, что оба утверждения верны и что понимание этого поможет уловить связь между социологией и свободой. Первое утверждение показывает, что в социологии есть «подрывной» импульс, стремящийся к своему проявлению вопреки желаниям ученых-социологов. Каждое человеческое сообщество основывается на предположениях, которые большую часть времени не только не подвергаются сомнению, но даже не осознаются. Также в каждом обществе существуют типы или образцы мышления, которые без проблем принимаются как очевидные большинством членов этого общества. Альфред Шюц назвал все это «миром, принимаемым на веру». Такой мир формирует параметры и основные сценарии повседневной жизни. Бергер считает, что и специализированные социальные институты, учреждения и материальные интересы так же основаны на таких принимаемых на веру образцах мышления. Таким образом, угроза качеству принятия на веру, которое присуще легитимности типов мышления, очень быстро может превратиться в угрозу легитимным социальным институтам и учреждениям, а также индивидам, как носителям определенных статусов.

Социология по своей внутренней логике постоянно порождает такого вида угрозы. Просто совершая свою мыслительную работу, социолог подвергает институциональный порядок и его легитимность, обеспечивающуюся определенными типами мышления, критическому и испытующему осмыслению. Таким образом, социология обладает внутренне присущим ей эффектом разоблачения. Она часто вскрывает ложность общепринятых интерпретаций реальности, показывая, что факты не соответствуют «официальному» взгляду, сортирует факты, демонстрируя, что «официальный» – это только один из многих возможных взглядов на общество. Социология в определенных ситуациях представляет собой еще более мощную подрывную силу. Она срывает маски с материальных интересов и делает видимыми те пути, по которым материальные интересы осуществляются с помощью социальных идеологий. Так, социология может стать «политическим динамитом». Таким образом, социологии как научной дисциплине присуще качество освобождения. Но что касается личности, как утверждает Бергер, то социология привносит в сознание такие знания о мире, которые глубоко деструктивны для нее, поскольку могут разрушить привычную картину мира, что в свою очередь грозит утратой смысла существования.

Второе утверждение о том, что социология обладает качеством консервативности в отношении своих последствий для институционального порядка, означает, что социология не обязательно ведет к революционным изменениям в обществе и человеческом сознании, но в действительности часто препятствует этим революционным изменениям. Это утверждение П. Бергер конкретизирует с помощью трех императивов (порядка, непрерывности, тривиальности), социологическое понимание которых поможет показать, чтó значит жить в любом человеческом сообществе.

Социология ведет к пониманию порядка как первичного императива социальной жизни. Принуждение и внешний контроль являются сопровождающими свойствами общества, понимаемого как определенный порядок. Каждый социальный институт безотносительно к тому, является ли он «репрессивным» или «основанным на консенсусе», есть наложение порядка, начиная с языка, который признается ученым основным институтом. Поэтому Бергер делает вывод о том, что социальная жизнь питает отвращение к беспорядку так же, как природа к вакууму. В самом деле, революционные движения приводили к успеху тогда, когда им в известной степени удавалось быстро установить новые структуры порядка, в которых люди могли устроиться социально и обрести безопасность психологически.

Императив непрерывности тесно связан с императивом порядка, но не тождественен ему. Он коренится в том простом факте, что у людей есть дети. Если у кого-то есть дети, то от него требуется, чтобы он рассказал им о прошлом и связал прошлое с настоящим. Если кто-то любит своих детей (и так у большинства людей, имеющих детей), то он захочет перенести в будущее все хорошее и полезное, чем он завладел в своей собственной жизни.

Императив тривиальности опять-таки, по мнению Бергера, коренится в основополагающих фактах человеческого поведения, а именно в том, что человек может испытывать волнение или возбуждение только очень непродолжительное время. Социальная жизнь была бы психологически невыносимой, если бы в каждый момент от нас требовалось полное внимание, полностью обдуманное решение и высокая степень эмоциональной вовлеченности. Поэтому тривиальность – одно из фундаментальных требований повседневной социальной жизни.

Сказанное выше относится к консервативному качеству социологии, однако, следует подчеркнуть, что это особый консерватизм. Он не основывается на убеждении в священности социальных институтов. Упомянутое ранее «подрывное» качество социологии препятствует такого рода консерватизму. Скорее консервативность социологии заключается в скептическом отношении к статус-кво в обществе, так же как и к различным программам установления новых социальных порядков.

Социология поэтому является дисциплиной освобождения, но в особом смысле. Не может быть сомнений в ее освобождающем влиянии на сознание. Однако в то же самое время социология задает социальные пределы свободы.