Текст книги "Репетитор"

– Она позвонила?

Он направился обратно к двери, по-прежнему держа в руках ключи от машины:

– Бедняжка! У нее, наверное, снова поднялась температура. Я поеду и привезу ее домой. А потом мы во всем разберемся.

– Вы знаете, где она?

– Точнее, я поеду и поищу ее.

– Подожди-ка минуту. Что ты знаешь о «Кодеско»?

– Об акциях, которые вы купили или продали? Не знаю, что уж вы там с ними сделали. А какое это имеет отношение к Руби?

– Линда говорит, что это имеет отношение к тебе.

Джулиан посмотрел на Линду:

– Я поехал ее искать.

– Нет, я требую объяснений.

– Каких объяснений?

– Почему Руби вас боится? Что вы знаете об акциях?

Джулиан повернулся к Скотту:

– Я понимаю, что вы оба взволнованы. Руби заболела, собака пропала, какие-то другие проблемы, но я обращаюсь к тебе, Скотт. Пожалуйста, вразуми Линду. Я должен поехать и найти Руби. Она больна.

– С Линдой все в порядке, она в здравом уме. Отдай мне ключи.

Линда была благодарна Скотту. В тот момент она совсем не считала себя здравомыслящей.

Скотт протянул руку, чтобы забрать ключи. Джулиан лишь сильнее сжал их:

– Она здравомыслящая? Где же был ее здравый ум в тот день, когда Адам сломал ногу?

– Адам? Я не пойму, о чем ты говоришь.

Джулиан повернулся к Линде.

– Вот что ты натворила. По-моему, тебе стоит во всем признаться, чтобы не было недомолвок, – сказал он.

Линда утратила дар речи.

– Признаться в чем?

– Рассказать о Томе.

– О Томе?

– Маленькая неосторожность – и репутация подпорчена, но это вовсе не я должен об этом рассказывать.

Скотт двинулся на него, схватил его за грудки:

– Говори.

– Но это настолько банально, – сказал Джулиан. Его лицо совершенно не выражало никакой тревоги, хотя Скотт довольно крепко его держал. – Заигрывание в ванной, двое подвыпивших людей, одно приводит к другому. Почему бы вам не разобраться со всем остальным, пока я ищу Руби?

Скотт отпустил его. Он пошатнулся. Большая банка с клубничным джемом стояла на столе. Линда схватила ее и со всей силы ударила ею Джулиану по затылку.

Руби подошла к столу, взяла записи. Она открыла вьюшку, как учил ее Джулиан, зажгла спичку и сожгла бумаги. Их содержание никого не касается.

Она вышла из маленького домика через люк и направилась к велосипеду, подняла его, отряхнула с него снег и поехала по дороге. Домой, но не сразу. Она решила сделать Джулиану сюрприз.

Снег все еще шел, но уже не так сильно. Руби проехала через Олд-Милл, потом Вест-Милл и направилась на улицу Депот. Там был полицейский участок. Она так часто проезжала мимо него. На это раз она не проедет мимо. Мэйн? Депот пересекалась с Мэйн? А вот и заправка «Шелл». Она вошла внутрь:

– Привет, Мэнни!

Он считал деньги в кассе.

– Привет! – ответил он, взглянув на нее. – Как твой проект?

– Не очень. А как проехать в полицейский участок?

– А, Руби Кид, – сказал сержант Д'Амарио, входя в комнату, где ее попросили подождать.

– Меня зовут Руби Гарднер, – сказала Руби, допивая «Спрайт». Сейчас он был нужен ей как никогда. – Я сестра Брэндона.

– Я помню.

– Он не наркоман, и вы не на верном пути. Я могу сказать вам, кто поставляет крэк в Вест-Милл.

– И кто же?

– Но сначала я должна услышать запись.

– Какую запись?

– Запись анонимных звонков. Меня интересует запись звонков, которые поступили той ночью, когда вы устроили облаву в лесу.

– Зачем?

– Потому что все связано. Как в «Обряде дома Масгрейвов».

Полицейский, стоявший у стены, спросил:

– Это что, какой-то культ?

– Что за обряд дома Масгрейвов?

Руби не верила своим ушам. Профессиональный страж порядка – и не знает, что такое «Обряд дома Масгрейвов». Ничего не изменилось со времен инспектора Лестрейда.

– Это неважно.

Она полезла в карман и достала улики: бирку Зиппи, записку Джанет, письмо от главы колледжа Баллиол.

– Что это?

– Посмотрите.

Д'Амарио посмотрел на бирку, прочитал записку.

– Что значит Дж.?

– Джанет.

Полицейские переглянулись. Д'Амарио прочитал письмо:

– Какое это все имеет отношение к делу? Этот Сойер торгует наркотиками?

Руби дала ему лупу:

– Посмотрите внимательно на дату.

Он посмотрел:

– Она была изменена.

– Который час в Англии? – спросила Руби.

– У нас разница на шесть или семь часов. – ответил Д'Амарио.

– Больше или меньше?

Д'Амарио проигнорировал ее вопрос:

– Зачем тебе это?

– Просто думаю, уместно ли позвонить Р. М. Симкинсу.

– Зачем?

– Потому что все связано, – сказала Руби.

И вдруг – бац! Она вспомнила о том, что видела в пруду. Огромный пласт ее сознания сдвинулся. Все встало на свои места. Все, что нужно, было у нее в голове, как она и думала. Нужно было всего лишь расставить все по своим местам.

– Я ничего не понимаю, – сказал полицейский, стоявший у стены.

– Что, если я скажу вам, что видела лыжную палку на дне пруда? – сказала Руби.

Наконец до него дошло. До них до всех дошло. В том числе и до Руби. Она закрыла лицо руками, чтобы никто не мог видеть ее слез.

События начали развиваться очень быстро. Д'Амарио позвонил главе колледжа Баллиол, оставил сообщение. Потом они все пошли в другую комнату, где было полно разного электронного оборудования. Парень, сидевший за панелью управления, поставил маленький диск в какой-то проигрыватель. Через пару секунд раздался голос:

– Я звоню, чтобы сообщить вам об очень шумной вечеринке в лесу. По-моему, там даже стреляли, хотя я не абсолютно в этом уверен.

– Это он, – сказала Руби.

Руби отправилась домой на патрульной машине. Ее велосипед ехал в багажнике. Синие огоньки на крышах мигали, но сирен не было. Дверь в гараж около дома № 37 по Робин-роуд была открыта. Внутри стоял «триумф». Машина Дэви была припаркована около дома. Надпись «Fuck you Fuckin Fuck» была отлично видна.

– Это машина Дэвида Брикхэма? – спросил Д'Амарио.

– Дэви. Никто не называет его Дэвидом.

– А следовало бы.

Д'Амарио был умен, может быть, не в десять раз умнее Брэндона и Дэви вместе взятых, но умен.

– А чей «триумф»?

– Моего отца.

– А какая машина у мамы?

– Джип «Гранд Чероки».

– Цвет?

– Синий. Темный, но не темно-синий, с фиолетовым оттенком.

– Оставайся в машине.

– Но я хочу увидеть папу и маму.

– Потерпи минуточку.

Один из полицейских подсел к ней в машину. У него была коробка шоколадных пончиков из «Данкин донатс».[37]37
  Сеть закусочных быстрого обслуживания, в которой продаются фирменные пончики (более 50 видов) и кофе.


[Закрыть] Руби их очень любила и в нормальном состоянии не смогла бы устоять. Полицейский протянул ей коробку.

– Нет, спасибо.

Полицейские достали свое оружие и открыли дверь, воспользовавшись ключом Руби. Д'Амарио вошел первым и махнул ей рукой.

На кухне были Брэндон, Триш и Дэви. Они доедали остатки сандвичей из «Сабвэя». Несколько полицейских прятали пистолеты в кобуру. Плаза Дэви забегали. Он явно пытался придумать, как бы поскорее убраться отсюда.

– Ребята, когда вы сюда пришли?

– Собираетесь вспороть всю мою одежду?

– Не валяй дурака. Не время, – сказал Д'Амарио.

– Брэн, не надо, – сказала Руби.

– В четыре пятнадцать, – ответила Триш.

– И дома никого не было?

– Нет, – сказал Брэндон.

Вдруг вмешался один из полицейских:

– Миссис Гарднер вышла с работы в одиннадцать тридцать. Мистер Гарднер – чуть позже. Никто из его конторы не может сказать, когда точно. Никто из них на работу не возвращался.

– Где джип?

– Его уже разыскивают.

– Что происходит? – спросил Брэндон.

– Сестра расскажет. Все остальные могут быть свободны.

Дэви вылетел за дверь, как мультяшный герой. Триш поцеловала Брэндона в щеку и тоже ушла.

– Мы сможем очень быстро найти машину, – сказал Д'Амарио.

– Не забудьте проверить на Транк-роуд, 840.

Д'Амарио посмотрел на нее, потом сделал знак одному из полицейских. Он поспешил на улицу. Другой полицейский принес план дома.

– Все готово?

Д'Амарио вышел за ним. Руби прошла в гардеробную. Не было маминого пальто с меховым воротником и папиной кожаной куртки. Она кинулась догонять Д'Амарио.

Втроем они осмотрели дом. Везде были полицейские, но они все равно внимательно осмотрели каждую комнату, открывали шкафы и заглядывали под кровати. Все было на месте. Ничего не сломано, ничего не сдвинуто. Не было только родителей.

– Не забудьте про трубу, – сказала Руби. Они недоуменно посмотрели на нее, но сделали, как она велела.

– Там чердак? – спросил Д'Амарио, показывая на люк в коридоре на втором этаже.

– Да, согласно плану, именно так. Здесь единственный люк, – сказал парень, изучающий план.

– Кто-нибудь из вас поднимался на чердак, Руби Кид? – спросил Д'Амарио.

Руби вообще не знала о существовании чердака.

Парень с планом принес стул из комнаты Брэндона, встал на него и попробовал открыть люк.

– Он забит. Его никто не трогал с тех пор, как маляры покрасили потолок.

Д'Амарио кивнул. На лестнице появился еще один полицейский.

– На пруду готовы начать.

– Я поеду с вами, – сказала Руби, прежде чем кто-нибудь не попросил бы ее остаться. Джанет была ее верным другом, и Руби старалась отвечать ей тем же.

33

Спустя несколько часов Руби пожалела о своем скоропалительном решении.

Полицейские привезли генератор, чтобы освещать воду и участок берега. Из-за яркого света казалось, что снег идет еще сильнее и быстрее. Похолодало, но пруд еще не успел замерзнуть. Может быть, потому, что водолазы то опускались, то поднимались на поверхность. На них были надеты водонепроницаемые костюмы, а за плечами висели баллоны с кислородом. Они были неуклюжими, как космонавты. Водолазы достали со дна лыжный ботинок, лыжную палку и пару лыж, потом пару гирь, очень похожих на гири Брэндона. Наконец, они подняли какое-то тело, на котором был надет лыжный костюм, а волосы были похожи на водоросли, Руби отвернулась и зарыдала. Брэндон встал между нею и прудом.

К ним подошли сержант Д'Амарио и еще один полицейский.

– Отвезите детей домой, – попросил Д'Амарио.

Руби попыталась взять себя в руки.

– А Зиппи?

Д'Амарио отрицательно покачал головой.

– Он тоже должен быть там.

– Они не смогли найти его. Мы продолжим поиски утром.

Огни погасли.

Одна патрульная машина стояла около дома, вторая – на дороге. Двое полицейских дежурили за домом, один – на кухне, один – в прихожей. Они поднялись в комнату Брэндона и осмотрели гири. Он не смог вспомнить, какие у него были гири и сколько. Парочка из них действительно выглядела совсем новыми, но Брэндон не мог сказать наверняка.

Полицейский, дежуривший в прихожей, крикнул:

– Звонят из Англии!

– Можно ли включить громкую связь? – крикнул Д'Амарио.

– Да.

Они спустились вниз. Руби уселась на ступеньки. Полицейский включил громкую связь. Д'Амарио взял трубку.

– Сержант Д'Амарио?

Английский акцент. Выговор, на котором говорят представители высшего общества, благодаря ему язык звучит так превосходно.

– Это профессор Симкинс.

– Здравствуйте, – сказал Д'Амарио. – Не знаю, как к вам обратиться: мистер, сэр или…

– Меня зовут Рон.

Д'Амарио кивнул, но не назвал его Роном. Он вообще никак к нему не обращался.

– У меня есть письмо, написанное вами некому Джулиану Сойеру. Оно датировано девятнадцатым ноября тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года или тем же числом, но уже девяносто восьмого. Вы не могли бы вам помочь с этим разобраться?

– Безусловно. Какого дела оно касается?

– Расследование убийства.

– Вы не прочитаете мне его?

Д'Амарио зачитал письмо.

– Восемьдесят восьмым.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно. В тысяча девятьсот девяносто восьмом Джулиан Сойер был уже мертв.

Д'Амарио взглянул на руби:

– У нас здесь проживает Джулиан Сойер, и мы нашли это письмо у него.

– Я говорю о Джулиане-старшем.

– А есть еще и младший?

– Совершенно верно. Сын одного известного человека, но теперь подобные случаи происходят все чаще и чаще и быстро забываются.

– Какие случаи?

– Необъяснимого насилия. В данном случае Сойер-младший поджег родовое имение в Сассексе. Его родители погибли в огне. Я думал, он все еще в тюрьме, но, видимо, уже нет. Насколько я помню, немалую роль сыграли смягчающие обстоятельства.

– Какого рода?

– Показания психиатрической экспертизы. Возможно, оправданная обида. Он вырос в тепличных условиях, но никогда не был доволен своими родителями. Анализ всех этих факторов, плюс – он был слишком молод.

– Сколько ему было тогда?

– Около двадцати, – ответил Симкинс.

– Вы когда-нибудь с ним встречались? – спросил Д'Амарио.

– Да. Он учился у нас несколько месяцев. Я думаю, именно поэтому его отец и делал у нас доклад, чтобы он мог к нам поступить. Отец говорил, что он особенный.

– Несколько месяцев?

– Его отчислили.

– За что?

– Жестокое обращение с подопытными животными, если я не ошибаюсь. Вы говорите, он задержан?

– Мы разыскиваем его.

– Удачи.

Сержант Д'Амарио сидел с детьми на кухне.

– Куда бы вы хотели пойти ночевать?

– Никуда, – ответил Брэндон.

– А что, если мама с папой придут? – воскликнула Руби.

– Тогда кого с вами оставить?

Д'Амарио достал список из кармана:

– Вам звонило много народу. Ваши дядя и тетя, дама по имени…

– А это нужно, чтобы кто-то с нами был? – спросил Брэндон.

Руби поняла – она не хочет, чтобы в доме были чужие люди, больше не хочет никаких странностей.

– А вас разве здесь не будет?

– Конечно, мы будем дежурить. Патрульная машина перед домом и люди за домом, плюс еще кто-нибудь будет следить за телефоном.

– Я думаю, этого вполне достаточно, – сказал Брэндон.

Руби кивнула.

– Хорошо, пусть будет так сегодня.

– А вы думаете, это может затянуться? Вы же говорили, что машины очень быстро находятся.

– Где они могут быть?

– Мы сейчас пытаемся это выяснить, – ответил сержант Д'Амарио.

– Вы справитесь, – сказала Руби.

Брэндон разделил последний сандвич из «Сабвэя» пополам.

– Будешь? – спросил он и дал его Руби.

Они сидели на кухне. Руби была в пижаме. Ее волосы были еще мокрыми после душа. Брэндон – в футболке. Ее грязная одежда – голубая курточка с желтой тесьмой, шапочка со звездами – лежала в куче грязного белья в ванной, а когда она мылась, с нее текла грязная вода. Но она проходила так весь день, не замечая этого, и никто ей об этом не сказал. Ни Брэндон, ни сержант Д'Амарио, ни кто-нибудь из полицейских. Более того, никто даже и не заметил. Она сочла это дурным знаком и отложила сандвич в сторону.

– Не будешь? – спросил Брэндон и принялся за ее половинку.

Как он может есть, когда вокруг такое?

– Тебе не страшно?

Он отложил сандвич. Они сидели и молчали, но она чувствовала, что думают они об одном и том же.

Пришел полицейский и передал ей трубгу:

– Это тебя.

– Ну, как ты там? – спросила Кила.

– Нормально. Здесь полиция.

– О вас говорили по телевизору. Там показали его фотографию, кажется, с водительских прав. Мой отец узнал его.

– Откуда он его знает?

– Он представился ему как венчурный капиталист.

– Что это значит?

– Человек, связанный с торговлей акциями.

– «Кодеско»?

– Угу. У нас больше нет денег, и никакие мы не богатые. Папа говорит, что и вы тоже.

– Я не чувствую разницы.

Кила рассмеялась:

– Я тоже.

Потом она замолчала.

– Я помолюсь за тебя перед сном.

– Ты молишься?

– Нет. Сегодня особый случай.

Руби уже знала, что молитвы не помогают. Она пробовала.

«В семейном кругу». Роман-эпопея требовал грандиозных подвигов от своих героев. Джулиан был спокоен. Он держал дымящуюся сигарету в руках и думал о грандиозных подвигах героев романа. Иногда разочаровываешься в главном. Концовка всегда связана с духовной победой и физической смертью. Самсон был тому хорошим примером.

Действительно ли так необходима вторая часть, связанная с физической смертью? Или просто художник бессилен и признает свое творческое бессилие? Ему не о чем больше писать? Слишком много художников, стремящихся изменить мир. Возникшие сложности были лишь испытанием его величия и превосходства. Пройдут годы, а он по-прежнему будет испытывать наслаждение, вспоминая этот момент. Этот момент его романа-жизнеописания, последнюю его главу, в которой художник выходит из-за кулис и начинает управлять своими героями, как куклами-марионетками. В глубине души любой, даже самый великий художник, хочет признания. Он был всего лишь человеком.

Трепет охватил его. Близится звездный час. Но он не будет последним. Если он умрет, то кто же напишет продолжение к его блистательному роману? Все последующие авторы будут хуже предыдущих. Забавная мысль. Даже беззаботная. Он чуть не рассмеялся, забыв о предосторожностях. Беззаботный, спокойный. Какой он замечательный человек! Скоро всем придется это признать. Итак, пора вернуться к плану. А потом он скроется под покровом темноты. Герой эпопеи, толковый герой эпопеи работает при свете дня.

Они пошли спать каждый в свою комнату. Она почувствовала, что ужасно устала. Еще минута – и сон накроет ее, как та японская волна. Она свернулась калачиком и закрыла глаза.

Ночью Руби внезапно проснулась. Она слышала, как потрескивают рации у полицейских, дежуривших за домом. Она тут же вспомнила все. Руби встала и пошла вниз.

Полицейский сидел на маленьком французском стульчике, который мама когда-то купила в магазине антиквариата. Его глаза были закрыты.

– Извините, – сказала Руби.

Он открыл глаза.

– Сержант Д'Амарио здесь?

– Он скоро вернется.

– Вы можете передать ему кое-что?

– Конечно.

– Скажите ему, чтобы он проверил парковку в Киллингтоне.

– Хорошо.

Его веки были припухшими. Похоже, весили по фунту.

Руби вернулась наверх, легла, натянула на себя одеяло. Парковка в Киллингтоне. Не очень логично, но все-таки. Она было начала думать над этим, но не очень получалось. Нужно было закрыть глаза и заснуть. Но они не хотели закрываться. Она встала, прошла в комнату Брэндона:

– Брэн, ты спишь?

Из темноты донесся его голос:

– Угу.

– Я не могу заснуть.

Тишина. Потом он сказал:

– В «Макбете» есть убийца, который говорит Макбету: «Мы мужчины, мой сеньор», на что Макбет ему отвечает: «Да, нас считают мужчинами».

Снова тишина.

– Когда же наконец начнет светать?

– Скоро.

– По-моему, с нас уже достаточно смертей.

– Ты имеешь в виду Адама?

– Да.

– Значит, на этот раз все будет хорошо.

– Да.

– Ты такая умница, Руби.

– Спасибо.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Руби вернулась в свою комнату. Убийца. Она открыла шкаф, сняла с крючка свой лук и колчан со стрелами, положила их рядом с собой и закрыла глаза.

В «Приключениях Шерлока Холмса» немного говорилось о том, почему злодеи творили свои ужасные дела. Всегда примерно одно и то же: он не мог получить то, чего хотел, впадал от этого в бешенство и делал что-нибудь, чтобы добиться своего. Там не говорилось ни об обидах, ни о недовольстве родителями. Зло сидело внутри, а злодеи были умнее всех остальных, знали, как добиться своего. Только все они были глупее Шерлока Холмса. Холмс разгадывал поступки злодеев, и ему нравилось это делать. Руби поняла, что во всех рассказах ей больше всего нравилось читать о том, какое удовольствие испытывает Холмс, разгадывая свои дела. Она вовсе не испытывала удовольствия от того, что сейчас творилось. Где же папа и мама?

А снег все валил и валил. Руби слышала, как он бил по стеклу. Мысль о снеге напомнила ей про сон о пещере: на улице идет снег, а она сидит в пещере в тепле и уюте. За окном разбушевалась настоящая буря. Ветер выл, заглушая удары снега по стеклу. Он завывал наверху, а она была в пещере. Она была пещерной женщиной, была в тепле и безопасности, и пусть там бушует буря. Чем сильнее завывал ветер, тем теплее становилось ей. Она в тепле и безопасности.

Но вдруг произошло что-то ужасное. Толстая-претолстая змея с плоской головой и капюшоном шипела где-то в пещере. Руби открыла глаза. Но ведь она их и не закрывала! Она видела сон с открытыми глазами. В ее сне с потолка свисала какая-то длинная веревка. Вдруг она изогнулась. Потом зашипела, совсем по-настоящему.

Она упала. Длинная толстая штуковина сначала свисала с потолка, а потом упала на ее подушку и проползла по волосам. Она была такой холодной, а тело тяжелым и упругим. Ее тонкое жало очень быстро двигалось совсем рядом со щекой. Руби закричала. Закричала очень громко, но она сдержала этот крик внутри. Она хотела остаться в живых.

Она лежала не шевелясь, как будто бы была уже мертва. Змея зашипела, пошевелилась, ее шершавая кожа коснулась уха, потом подбородка, горла, плеча, но потом она почувствовала, что змея сползла к стене. Сейчас? Сейчас!

Руби скатилась с кровати в безумном страхе. Все перепуталось. Змея, нет, это была пестрая лента, высунулась из-под одеяла, подняла голову и зашипела. Руби схватила колчан. Стрелы разлетелись по всей комнате.

Пестрая лента пришла в ярость, направилась в сторону Руби и открыла пасть. Язык застыл между ее клыками. Руби протянула ей лук. Змея стала жалить его с бешеной силой. Руби даже чувствовала, как он сотрясается в ее руке. Потом она выскочила из комнаты. Змея забилась в захлопнутую дверь.

Джулиан на коленях выползал из комнаты Адама. Она видела только его силуэт, освещенный пламенем, которое горело позади него. Силуэт с канистрой в руках. Той самой, в которой папа хранил бензин для газонокосилки. Он не спеша встал и устремился к ней. Брэндон вышел из комнаты. Джулиан, не глядя, ударил его канистрой по голове. Брэндон упал.

Джулиан приближался. Руби попятилась и наступила на что-то. Стрела. Видно, из тех, что вылетели из колчана. Она подобрала ее и подняла лук. Подняла лук и натянула тетиву, несильно, как ее учила Джанет. Потом нацелилась.

– Почему это ты не спишь в столь поздний час? – спросил Джулиан, медленно направляясь к ней.

На нем не было рубашки, и Руби увидела безобразный синяк на плече рядом с повязкой. Зиппи был настоящим героем.

– Да у тебя жар, – продолжил он. Ей показалось, что он приподнял канистру. Он, кажется, собирается ее кинуть. За его спиной появились языки пламени. Корме того, они почему-то издавали звуки, как будто гудела толпа на стадионе. Гул становился все громче и громче.

– Остановись! – приказала Руби. Снизу раздался шум.

– Ты ведь не сможешь убить человека. Руби? Тебя до конца жизни будут мучить кошмары.

Он заискивающе улыбался.

– Я вижу золотой кружок внутри красного, – ответила она. Тетива коснулась губ.

Улыбка исчезла. Снова шум, теперь на лестнице, а потом взрыв в комнате Адама. Джулиан бросил канистру. Бензин загорелся еще в воздухе, и пламя обдало жаром ее лицо. Руби действительно увидела золотой кружок внутри красного. Стрела прожужжала: «Прощай!» – и вылетела.

Она хорошо прицелилась. Джулиан остановился. Остановился, как она ему велела.

– Кошмары, – прошептал он.

В этот момент жизнь оставила его.

Все было залито бензином. Комната Адама, комната Брэндона, коридор. Руби перешагнула через тело Джулиана и прошла в комнату Брэндона. Снизу прибежал полицейский.

– Они на чердаке! – закричала Руби, стараясь перекричать гул.

Еще полицейские. Брэндон сел. Его голова была залита кровью.

– Ты в порядке? – спросила Руби.

– Да.

Но ему все равно потребовалась ее помощь, чтобы встать. Они прошли по коридору. Из комнаты Адама вырывались языки пламени. Кругом раздавались крики, выли сирены. Полицейский с огромными ручищами стоял на стуле, упираясь в люк. Что-то хрустнуло. Люк открылся. Он пролез в него. Потом раздались какие-то непонятные звуки и показались две мумии, замотанные клейкой лентой. Полицейские подхватили мумий и понесли их вниз. Мумии издавали звуки.

Что-то взревело в комнате Адама. Пламя охватило стену. Д'Амарио пробирался сквозь толпу полицейских:

– Детей срочно вниз! Всем покинуть дом!

Он схватил Руби на руки и понес к лестнице:

– Хочешь прихватить что-нибудь из своей комнаты?

– Не открывайте дверь!

Стоя у дома № 37 по Робин-роуд, мама, папа, Брэндон и Руби смотрели, как пожарные пытаются спасти хотя бы часть дома – гараж, кухню, гардеробную. У мамы с папой глаза были на мокром месте.

– Как жаль, – все время говорила мама.

– Ужасно жаль, – вторил ей папа.

– Он ведь застрахован, так, пап? – спросила Руби. В конце концов, это было его дело.

Мама с папой то смеялись, то плакали. Они все обнимали друг друга. Руби не плакала. Она заплачет потом, когда начнутся кошмары.

Папа получил компенсацию, которая покрыла расходы на ремонт. Бабушка одолжила ему денег, чтобы выплатить долг за историю с «Кодеско». Он получил работу у Джона Хэнкока в Хартфорде.

Мама начала работать у Ларри в «Скайвей» и стала больше зарабатывать. В отношениях родителей произошли перемены, которые было трудно понять. Какое-то время папа спал на диване в гостиной. Потом они стали о чем-то перешептываться. А потом – целоваться.

Брэндон сдал SAT и набрал пятьдесят девять процентов. Чуть позже он написал его еще раз и набрал девяносто один.

Мамину машину не могли найти до тех пор, пока Стромболи не вернулись из Флориды и не открыли свой гараж. Там же были мамино пальто и папина куртка.

Соседи были очень обеспокоены по поводу змеи, но ее никто не видел. Агент по продаже недвижимости воспользовался этой информацией, чтобы оправдывать свои неудачи.

Унка Дет пока в коме.

Д'Амарио дважды посылал водолазов на пруд, но они так и не смогли найти Зиппи. Когда потеплело, Руби сама отправилась на поиски, но безуспешно. «Отбросьте все невозможное, то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался». Руби все-таки не теряла надежды.

Спустя несколько месяцев Брэндон принес щенка из приюта. Руби не хотела иметь с ним ничего общего: толстый и некрасивый пес совсем не был похож на Зиппи. Однажды, когда в доме никого не было, он пришел к ней в комнату и принес целую бутылку «Спрайта». Нет, он вовсе не урод. Очень милый. Она назвала его Ватсон.