Текст книги "Расплата"

Стало быть, Мерло и думать нечего занять долгожданный трон правителя отверженных, придется затаиться и вновь ждать удобного случая. Мамочка Лали и Эжен Половинка в один голос утверждали, что теперь и носу не высунешь. Уж если хватают жалких попрошаек, чего говорить про остальных. Да и проклятый Мишель Деревяшка наверняка наплел в полиции все, что знал или догадывался.

Мерло был хмур и неразговорчив, он частенько просиживал до самого утра за бутылкой вина в компании приближенных и ломал голову, как выпутаться из беды. Неровен час, проклятые ищейки дознаются о кладбищенских галереях.

Однажды ночью Леон собрал свою братию и, обведя всех серьезным взглядом, произнес:

– Вы знаете, чего нам стоила победа над Каторжником, мы потеряли несколько своих людей и сами сидим взаперти, словно крысы, на которых расставили ловушки. Видно, придется на время покинуть город.

По анфиладе галереи пронесся недовольный ропот.

– Тихо, успеете еще поворчать, – прикрикнул Мерло. – Я забочусь о том, как сохранить вам жизнь. Господам ищейкам скоро надоест чистить переулки и трущобы, вот тогда мы вернемся и займем достойное место. А пока я предлагаю выбираться из города. Кто согласен?

– Хозяин, – подал голос Медвежья Лапа. – Я думаю, нам и вправду лучше дать деру, пока среди нас не завелась крыса, что выдаст убежище. К нам примкнули людишки

Каторжника, а я им не доверяю.

– Точно!

– А что, Северин прав, мало ли, что у них за душой.

– Верно! Они предали одного хозяина, предадут и другого.

– Ладно, а что ты скажешь, Половинка?

– Хозяин прав, и Медвежья Лапа прав. Надо переждать, у меня есть дружок, такой же карлик, как и я, он зовет меня на службу к герцогу Бенару – Моранси. Знатный сеньор подвержен приступам уныния, и его веселят лишь ужимки маленьких уродцев. У меня будет кров и стол, к тому же особняк герцога находится в предместье, довольно далеко от города. Надежней, чем там, мне не укрыться, я слишком заметен. А вы всегда сможете меня отыскать.

– Да, Эжен, похоже, ты сделал правильный выбор. Кто станет разыскивать тебя в провинции, да еще в господском доме. Кто еще желает сказать?

– Я? – Подал голос пройдоха ювелир. – Я не стану бежать из города, всего лишь поселюсь в приличном квартале и займусь прежним ремеслом. Полиция занята отловом нищих и мелких воришек. Эти усердные дурни врываются в паршивые кабаки и трактиры для бедняков. А у меня нет привычки шататься по таким местам. Я всего лишь поменяю имя и отпущу бородку. Думаю, этого хватит, чтобы затеряться.

Мерло внимательно слушал всех, и тотчас прикидывал в уме, насколько лично ему будет выгодно согласиться с такими решениями. Только под утро все, наконец, разошлись. К всеобщей радости, все было решено миром. Осталось незаметно выбираться из убежища и помнить заветные слова, что скажет посланец хозяина. Его поручения надлежит исполнить без всякого промедления и, конечно, быть настороже.

Лишь Жак равнодушно слушал подельников, словно ему было все равно, что случится с ним дальше.

– Эй парень, встряхнись, – сердито проговорил Мерло, оставшись с Красавчиком наедине. – Ты так упиваешься своим горем, словно остальные никогда его и не видели. Разве у тебя пропала охота искать сестренку? Или ты уже мысленно похоронил девочку рядом с Фифи?

– Помилуй Господь! Что вы несете, хозяин? Надеюсь, моя Берта жива и здорова!

– Ну так просыпайся, наконец! – Воскликнул Леон, словно не обратив внимание на дерзость. – Послушай, я хочу вновь навестить своего дружка в Англии, неплохо бы отправиться вместе. Это славная страна, мой мальчик, и там достаточно отличных ребят, что, как и мы, не любят дневного света. Я хотел бы взять тебя в это заманчивое путешествие. Что скажешь?

– Господин Мерло, вы спасли мою жизнь, вы помогли нам с Фифи сыграть свадьбу и вы же помогли похоронить бедняжку, как полагается. Можете не сомневаться, мне есть за что вас благодарить. Я охотно стану служить вам и дальше, но только здесь. Я не покину Францию.

Леон молча смотрел на открытый и твердый взгляд Жака; да, похоже, что выигрывает тот, у кого этот юноша в друзьях, и горе тому, кто станет его врагом.

– Хорошо, ты готов сослужить мне там, где у меня есть еще одно надежное место?

– Готов, если для этого мне не придется плыть на корабле в Англию.

– Не придется, мой мальчик. Ты отправишься кое – куда поблизости от своих родных мест, в Нормандию. Кажется, вы с сестренкой оттуда родом, по крайней мере, так мне сказала Мамаша Трюшон. Не слыхал ли о ведьмином болоте?

– Так, краем уха, еще в раннем детстве.

– Отлично, тогда ударим по рукам, и завтра в полночь отправишься вместе с Медвежьей Лапой и Арно Шенье, тем белобрысым парнем с кривым носом, что прибыл на днях. Он доставит вас в нужное место. Вы с Северином должны исполнять все, что он прикажет, тогда избежите опасностей в долгой дороге. Там собралась славная компания, уверен, тебе придутся по душе и новые друзья, и приятная работенка. Когда я дам знак, вы вернетесь в город.

– По рукам, хозяин. – Кратко ответил Жак.

Так Красавчик оказался в лесу, куда через несколько лет случай привел Берту. Пронырливый Мерло, когда – то едва не потеряв жизнь по вине Каторжника, озаботился тем, чтобы иметь как можно больше тайных мест. Мало ли как обернется дело, надежное укрытие всегда сгодится. Небольшой отряд из грабителей и воришек располагался в роще неподалеку от ведьминого болота. Жареная Морда не верил в россказни деревенских жителей и вовсе не боялся такого соседства. Оно было ему даже на руку. В округе не нашлось бы желающих бродить поблизости от проклятого места. Лесной отряд постепенно разрастался засчет обнищавших крестьян и беглых работников. Всем заправлял пожилой грабитель по кличке Красная Борода, он встретил посланников Мерло с нескрываемой радостью. Вот это дело! С такими бравыми ребятами можно шутя разбогатеть. Разбойничьему мастерству надо бы учиться с детства, иначе мало толку. Бывшие крестьяне до сих пор робеют, стоит им завидеть экипаж знатных господ. Замирают, словно в часовне на мессе, того и гляди, начнут кланяться. То ли дело Медвежья Лапа или Красавчик. Им все равно, чью карету остановить на дороге. Лишь бы обчистить седоков. Жак наловчился останавливать упряжь лошадей на полном скаку, пожалуй, парень родился специально, чтобы разбойничать на лесной дороге. Да и Северин Медвежья Лапа без лишней суеты и крику старательно выгребает все содержимое карманов сеньоров, а также прибирает к рукам драгоценности. Остальным всего лишь и остается забрать сундуки и баулы. Обычно господа предпочитают сидеть тихо, как мышки при виде кота, но слуги, эдакие дурни, подчас бросаются на защиту хозяйского добра. Вот тут – то Жаку и вовсе нет равных. Однажды оба лакея успели сделать по выстрелу, прикончив беднягу Кеню и ранив Красную Бороду. Но Красавчик умудрился пристукнуть смельчаков голыми руками. Да и что удивляться, этот одноглазый парень со смазливым лицом уже через полгода лесной жизни превратился в рослого широкоплечего мужчину с железной хваткой.

После ранения Красная Борода оправился нескоро, и по общему согласию, атаманом избрали Жака. Конечно, Северин Медвежья Лапа так же достоин этого звания, но Красавчик моложе, сильнее и более расторопен.

Через некоторое время слух о лесных разбойниках прокатился по всей провинции, но крестьянам опасаться было нечего, их скромные повозки и телеги никогда не трогали. А господа обычно держали в тайне позорное нападение. Кому охота признать, что знатный сеньор чуть не отдал душу Богу со страху перед паршивыми людишками? Ведь, собираясь вместе, они с утра до ночи кичились своей храбростью и ловкостью друг перед другом. К тому же точного места лагеря разбойников никто не знал. А бродить по лесу возле ведьминого болота желающих не находилось.

Все эти события Жак поведал счастливо найденной сестре, упустив кучу подробностей. Бедняжка Берта и так достаточно страдала, во время рассказа ее пришлось не единожды утешать, подливая вина из ягод. Ее сердце разрывалось от жалости к покалеченному брату и к молоденькой Филомене, что закрыла Красавчика своим телом, спасая от гибели. Экое горе, что брат успел овдоветь меньше года после свадьбы. Видно, что сердце его похоронено вместе с Фифи, и другим женщинам там вовсе не осталось места.

И вот для Берты началась совсем другая жизнь, вовсе отличная от той, к которой она успела привыкнуть с приемной матерью. Но для хромоножки оказалось гораздо труднее смириться с тем, что брат, о встрече с которым она так отчаянно молилась, превратился во взрослого мужчину с коварной улыбкой и повадками хищника. Но как бы там ни было, слава милосердному Господу и всем Святым, Красавчик был жив и рядом с ней. Девочка мигом нашла себе занятие, госпожа Мартен накрепко вбила в ее голову, что нет греха страшнее лени. Берта варила простенький обед или ужин, чинила одежду разбойников и старательно собирала лесные травы, что помогают при разных хворях. Вся компания дружно решила, что сестренка у атамана – славная девушка. И к тому же не пугливая овца, что визжит при виде лесного мышонка. Все грубые словечки, от которых госпожа Мартен с огромным трудом избавлялась, вмиг вернулись обратно. И стоило кому – нибудь неловко пошутить, как отборная брань выливалась на голову незадачливого смельчака. Порой Клотильда заливалась краской от услышанного, но Жак и вся его банда лишь грубо хохотали. Славно малютка загнула, пожалуй, перещеголяла городских прачек и трактирных пьянчуг.

Луи Вороненок так и ходил хвостом за Бертой, чем вызывал у сестры настоящие приступы ревности. Вот паршивец! Словно хромоножка – знатная маркиза, чего ради слушать ее нахальные речи? С виду такая милашка, а как откроет рот, на деревьях сворачиваются листья. Дни частенько проходили, похожие один на другой, дозорные у дороги возвращались ни с чем, стало быть, господа сидят по домам, и придется сложить руки и ждать удобного случая. А дело неумолимо движется к зиме, неплохо бы разжиться теплой одеждой и запасом еды.

– Вот что, – сидя у костра и покуривая трубку, задумчиво произнес Жак. – Где – то в здешних местах живет герцог Бенар – Моранси, у него в услужении мой дружок Эжен, нужно отправить к нему посыльного.

– Хм, я знаю, где особняк герцога, – пробурчал крестьянин Арамис. – Мы были арендаторами в его деревеньке. Он так скуп и жаден, что за короткое время пустил нас по миру. Если бы не его проныра управляющий, нипочем бы я не оказался в лесу.

– Отлично, значит можешь проведать моего товарища.

Нет, хозяин, я сбежал тайком, мне грозила тюрьма за долги герцогу, я не пойду туда даже под угрозой смерти.

– Дался тебе этот сеньор, Красавчик! – Воскликнул Красная Борода. Ты что, решил сманить своего дружка к нам?

– Вовсе нет, нам полезней будет, если Половинка останется в усадьбе. Мне всего лишь нужно передать ему весточку.

– Я могу сочинять послания, – робко произнес молоденький Симон, что прежде прислуживал кюре. – Святой отец обучил меня грамоте, а когда добрый старик помер, новый кюре погнал меня взашей.

Хм, славно, мой мальчик, идем, напишешь письмо, но вот кто его сможет передать, не вызывая подозрений?

– Я могу, – с надеждой глядя на Красавчика, воскликнула Клотильда. – Я скажу, что пришла наниматься в работницы, должно быть, меня пустят хотя бы в кухню.

– Славно придумано! – Кивнул Медвежья Лапа. – Девчонка не вызовет подозрений.

И ранним утром Клотильда, старательно запрятав послание, отправилась в путь. Главное, не сбиться с дороги и поспеть дотемна. Может, хозяин, наконец, обратит на нее внимание? Конечно, девушка, подслушав разговор, узнала, что бедняжка Жак потерял любимую, но его жена мертва, а Клотильда живехонька, отчего бы ему не разглядеть ее чувства?

Видно, девушке слишком сильно хотелось услужить атаману, она сумела отыскать особняк Бенар – Моранси и пронырливой кошкой проникла внутрь. Ну и дружок у господина Красавчика! Клотильда сроду не видала карликов и чуть не испортила все дело, уставившись на Половинку с открытым ртом. По счастью, господа гостили в городе, и прислуга не столь рьяно следила за порядком. Словом, ей удалось даже перекинуться с Эженом парой слов и дождаться ответного письма.

Но за чудесно исполненное поручение бедняжка Клотильда удостоилась лишь скупых слов благодарности и пяти экю. Хотя хозяин шумно радовался полученному ответу. Никто, кроме Красной Бороды не мог в толк взять, какая польза от этого. Ответ же был проще некуда. Каждый день, ближе к вечеру, Луи Вороненок отправлялся в ближайшую деревню, на самом краю которой стояли заброшенный колодец и старый засохший вяз. Тощая детская ручонка ныряла в дупло дерева и, нащупав свиток, так же быстро исчезала. Жак вручал послание Симону и тот, старательно водя по строчкам пальцем, сообщал:

– Завтра после полудня господа Ла Дюмонтейль будут возвращаться из города. А через два дня господин барон отправляется навестить племянников, это случится рано утром, так как путь ему предстоит неблизкий.

Ну и голова у атамана! Вот это дело, теперь незачем с самого рассвета и до заката таращиться на дорогу. Сиди и поплевывай в небо, сложа руки. Остается лишь быть наготове к назначенному часу. Жаль только, что господа не катаются по деревенской дороге каждый день.

После удачного улова грабители засиживались у костра до самого утра. Возбужденные стычкой и опьяненные добычей, они громко переговаривались, подшучивали друг над другом и выпивали немало стаканов кислого вина, от которого скулы сводило.

– Ох, Жак, – посмеиваясь, бормотал Красная Борода. – Тебе бы надо было стать бродячим актером. Стоит в экипаже оказаться даме, ты превращаешь налет в целое представление.

– Должно быть, от скуки, – равнодушно отвечал Красавчик.

Из разговоров Берта наконец поняла, что за представление вечно разыгрывает брат. Увидев в карете молодую даму, Жак непременно нырял внутрь и, одарив испуганную жертву нежным поцелуем, преспокойно снимал с ее шеи колье. И вместо того, чтобы визжать и звать на помощь, знатная сеньора таяла в сладком тумане. Солидным матронам Жак целовал руку, склоняя голову так, что пряди его длинных волос скользили по пальцам, с которых чудесным образом исчезали перстни. Надо ли говорить, что дома госпожи, и молодые, и старые, ни одного слова не произносили о налете. Лишь в темноте ночи бедняжки грезили с открытыми глазами о необыкновенном красавце – разбойнике с черной повязкой и волшебном поцелуе.

Берта хмуро покачивала головой, чего ради брат устраивает эдакий балаган? Это не доведет до добра. И точно, в один из дней, распахнув дверцу кареты, Красавчик наткнулся на шевалье, что сидел рядом с супругой. Жак лишь чудом успел увернуться от пули и получил лишь легкую рану в плечо.

Супруга шевалье искренне огорчилась – уж лучше бы красавец – разбойник выстрелил в ее ненавистного муженька. И всю дорогу домой она искоса поглядывала на супруга, едва стараясь скрыть отвращение, и вспоминала светловолосого мужчину с таким прекрасным лицом.

Однажды в записке Эжена Половинки появилось заманчивое дельце. Господа де Кольбе уезжают в город по случаю праздника. Их особняк стоит в таком глухом месте, что до ближайшей деревни тащиться с добрых два часа. В доме останется малочисленная прислуга; поговаривают, что баронесса и ее братец крайне скупы и вовсе не озаботились надежной охраной. Жак быстро перекинулся взглядом с Красной Бородой и Северином.

– А что, сынок, этот кусок пирога будет пожирнее господских экипажей. – Одобрил Медвежья Лапа. – Возьми пяток надежных ребят половчее и Бог вам в помощь.

Заприметив среди густой листвы неухоженного сада особняк де Кольбе, телега с разбойниками остановилась чуть поодаль, и щуплый Коломбан направился в разведку. Вся компания успела задремать со скуки, пока негодник соизволил вернуться.

– Ума ты лишился, щипаный гусак! – Проворчал Арман. – Мы думали, ты успел сам почистить господ и смыться.

– Не крякай попусту, господин селезень! – Хихикнул Коломбан. – Я свое дело знаю, высмотрел все, даже то, что господа станут есть на ужин.

– Ладно, посмеетесь, когда выполните работу. – Хрипло произнес Красавчик.

– Конечно, хозяин, о чем разговор? Я лично дождался, покуда знатные сеньоры усядутся в экипаж, с ними уехали два лакея и кучер.

– Вот удивительно! Кучер! А мы думали, карета помчалась сама. – Хмыкнул Арман.

Жак молча сверкнул взглядом в его сторону и разбойник немедля прикусил язык.

– Так вот, мне не лень было пролезть через ограду и даже подсмотреть в окна, – продолжил Коломбан. – Успел насчитать трех горничных, одного слугу и едва не налетел на конюха, что чистил сбрую. Здоровый парень, этот конюх! Видно, мать поила его жирными сливками. Но он сидит в конюшне и, должно быть, в дом ему путь заказан.

– Отлично, через час – два начнет смеркаться, тогда и отправимся на дело. Двое пойдут со стороны людской и припугнут слуг, чтобы не подняли тревогу. Трое со мной в дом через парадный вход, а Коломбану оставим конюха, ведь он уже почти свел с ним знакомство. – Усмехнулся Красавчик.

Ну и разочарование испытали разбойники, оказавшись в особняке… Должно быть, хозяева по уши в долгах и еле – еле сводят концы с концами. Облезлые ковры и вытертые гобелены, дешевая позолота на оловянных подсвечниках и покрытая пятнами, старая шелковая обивка мебели. Слуги преспокойно сидели в кухне, пили господское вино и играли в кости. Подручные Красавчика уныло рылись в шкафчиках и комодах, перебирая грошовые побрякушки. Жак нахмурился – зря только потратили день, пожалуй, любой экипаж на дороге принес бы добычи больше. Надо бы подняться в верхние комнаты, может, хозяева собрали все богатства там?

Он неторопливо зажег свечу и без всякой опаски начал обходить спальни сеньоров. Ох, Святой Иезекил, впору самому оставить несколько экю на столике в гостиной, господам на бедность! Распахнув дверь последней комнаты в самом углу возле лестницы, Красавчик вздрогнул от неожиданности. Забившись в угол кровати и отчаянно вцепившись в подушку, на него испуганно смотрела совсем юная девушка.

Бедняжка со страху не могла и слова произнести, но взгляд ее был красноречивее слов.

– Хм, разве семья де Кольбе не отправилась в город? – Глухо спросил Жак. – Или ты служанка, что решила переночевать в господской кровати?

– Я… Я дочь хозяйки этого дома, господин. – Едва слышно прошептала девушка.

– Вот мило! – Пробормотал Красавчик, подходя ближе и с интересом разглядывая молодую баронессу. – Отчего родители не взяли тебя с собой? Ты больна или ослушалась свою знатную мамашу?

– Меня никогда не берут в город, господин…

– Что только не увидишь в господском доме, я – то думал, что веселиться отправляются всей семьей, оказывается, сеньоры тоже бывают строги к своим чадам. Да перестань ты дрожать, словно овечий хвост, я вовсе не собираюсь причинить тебе вред.

– Благодарю вас, господин. – Вновь прошептала девушка.

– Что ты заладила, «господин», да «господин»? Можешь называть меня… Ммм, Бернаром. А твое имя?

– Стефани де Кольбе, господин Бернар.

– Сколько тебе лет, Стефани?

– Без малого семнадцать.

– Хм, так ты – ровесница моей сестренки, хотя бы ради нее можешь точно рассчитывать, что ничего плохого с тобой не приключится.

– Должно быть, вы очень добрый человек, господин Бернар, если так любите свою сестру. Жаль, что у меня нет ни сестер, ни братьев.

– Добрый? Да уж, такого о себе я еще не слыхал. Видно, не очень – то сладко тебе живется, бедняжка, раз ты горюешь, что у тебя мало родни, с которой пришлось бы делить наследство. Хотя… Видно, твои отец и мать не богаче собственной прислуги.

– Мой отец давно умер, господин, у меня только матушка и дядя, шевалье Робер. И еще дальний родственник отца, что служит в аббатстве.

– Вот не думал, что стану гнать лошадь по лесу едва ли не целый день, чтобы в особняке господ наткнуться на бедность и эдакое несчастное создание. – Пробормотал Жак, подняв свечу повыше, стараясь разглядеть молоденькую баронессу получше. Юная госпожа была очень красива – нежное личико, побледневшее от страха, обрамляли светло – пепельные локоны; огромные серые глаза с надеждой и грустью смотрели на Красавчика. Этот взгляд пронзил его до самого сердца, он вызвал старое, давно позабытое воспоминание детства. Жак пытался отогнать видение, кровь прилила к голове и застучало в висках. Он понял, отчего ему стало тревожно – на него смотрели глаза его несчастной матери. Должно быть, полумрак и неровный отблеск свечи сыграли с ним злую шутку, но лицо молоденькой баронессы, словно отражение в зеркале, напоминало черты бедной прачки Катарины.

Красавчик помрачнел – он не в силах больше смотреть на девчонку, хватит, забытые воспоминания причиняют слишком сильную боль, гораздо большую, чем рана от пули или ножа.

– Прощай, Стефани. – Глухо сказал он. – Надеюсь, наша встреча останется тайной для твоей семьи. Вообрази, что это был всего лишь сон.

– Да, господин Бернар, – кивнула девушка.

Жак с облегчением закрыл за собой дверь спальни. Проклятье! Надо же было забраться в дом обнищавших сеньоров и в придачу разбередить душу воспоминаниями о матери!

– Эй, хозяин! – Громким шепотом окликнул его Арман. – Должно быть, нам пора, здесь вовсе нечем поживиться. Шелкового тряпья набралось едва с половину мешка, да монеты, что звенели в карманах у прислуги. Пожалуй, только у них в этом паршивом месте водятся деньги. Еще мы прихватили муки и несколько бутылок винца, иначе нас и вовсе засмеют. Хорошее дело – явиться с пустыми руками и избитым Коломбаном в придачу.

– Избитым, неужто прислуга решилась защищать хозяйское добро? – Удивленно вскинул брови Красавчик.

– Какое там! Они только таращатся на нас и боятся громко вздохнуть. Это паршивый конюх, бросился на Коломбана и едва не прибил беднягу. Мы втроем еле справились с деревенским детиной. Он орал, словно помешанный, что покалечит всякого, кто принесет вред молодой госпоже.

– Ну и ну, бедняга конюх вступился за баронессу. – Хмыкнул Жак. – Надеюсь, вы не пристукнули этого храброго дурачка? Жаль было бы единственного верного слугу в эдаком славном доме.

– Ах, хозяин! Да на что нам сдался этот простофиля? Навешали тумаков и связали. Пусть полежит спокойно и уймет свою прыть.

Жак кивнул, и вскоре телега разбойников скрылась на лесной дороге, увозя жалкую добычу, Коломбана с подбитым глазом и разбитым носом, и атамана, чье сердце сжималось от непонятной грусти и тревоги.

На исходе зимы, что в этот раз довольно тяжело далась лесным бродягам, к ним прибился худой и вертлявый корзинщик Патрис. Он униженно благодарил за кров и возможность не помереть с голоду, ведь его вовсе раззорили, дом сгорел, родня померла и ему осталось только повеситься на осине.

– Жак, не нравится мне этот парень, – Хмуро ворчала Берта, оставшись с братом наедине. – Глаза у него бегают, точно мыши по амбару.

– Хорошо, малышка, я сам позабочусь об этом.

И Красавчик стал исподволь выспрашивать, как Патрис оказался в лесу.

– Да бросьте, хозяин! – Воскликнул один из крестьян. – Я повстречал его на опушке, он и впрямь налаживал веревку к дереву. Чего плохого, что я привел его к нам? Мы потеряли за зиму троих людей, а лишние руки всегда пригодятся.

– Хм, странно, как близко он подошел к нашему укрытию?

– Вовсе не близко, господин Красавчик! Я собирал хворост в роще почти у самой дороги, а Патрис шатался между деревьев чуть дальше. Я бы и не смог его заметить, если бы бедняга не причитал на весь лес.

Вскоре все позабыли о новом знакомце, он, как и все, беспрекословно выполнял, что прикажут, не встревал в споры и не мозолил никому глаза. Но Берта упрямо стояла на своем, этот корзинщик явился неспроста. Лучше бы брату поостеречься.

В ночь полнолуния лесная компания надолго засиделась у костра. Сон не шел, отчего не почесать языком? Уж очень интересно послушать тех, кто побродил по свету. Ведь крестьяне редко покидали родные места, многие и в городе – то не бывали, а господин Красная Борода – знатный путешественник.

– Да, ребята, уж я повидал немало. Вам и во сне такое не привидится! Нас с одним дружком забросило на самый край земли. Да, да, мы оказались в Новом Свете! Вообразите только, как попав на корабль, да проторчав в трюме много дней, мы с ним собрались помирать. За эдакий срок уж точно можно было добраться до самого края. Мой дружок, Дидье, все убивался, что пойдем на корм рыбам, уж очень ему хотелось помереть на суше. А уж когда нам довелось увидеть настоящих дикарей, бедняга чуть не тронулся умом. Кожа у них красного цвета и на голове уборы из птичьих перьев!

– Ладно вам врать, разве могут быть такие люди?

– Заткнись, не мешай слушать! Раз господин Красная Борода их сам видел, значит, правда! А что, у них и женщины такие же, красные и с перьями на голове?

– Да, ребята, и ни одного бородача!

– Фу! Вот мерзость! – Скривилась Клотильда. – Красная женщина, да еще в перьях, должно быть, отвратительно взять в жены такую, все равно, что вести под венец индюшку!

Все так и покатились с хохоту, ну Клотидьда! Вот это да, индюшка… Со смеху помрешь!

– Дааааа, там много чудес, хотел бы я вновь побывать там. Я знаю многих, кто сумел прижиться и разбогатеть, там ведь это проще простого.

– Отчего вы там не остались, господин Красная Борода?

– По совести сказать, сам не знаю. Видно, испугался, что помру, не повидав родные места.

– С чего же вам помирать?

– Ха, дикари не очень – то жалуют незваных гостей. Проклятые стреляют из лука быстрее, чем успеешь охнуть. Моего дружка пристукнули, когда он пил воду, я даже не сумел понять, отчего он вдруг выронил стакан и упал. Что и говорить, эти дикари – настоящие дьяволы!

– Не поминайте нечисть в эдаком месте, да еще в полнолуние! – Воскликнул побледневший послушник, осеняя себя крестом.

– Точно, не накликать бы беду, ведь ведьмино болото совсем рядом.

– Да ну, это старухины россказни. Ведьминым болотом пугают малых ребят, чтобы не совали нос в лес.

– Тьфу ты! Нашли про что говорить, сидя рядышком с проклятым местом! Давайте лучше про Новый Свет. Куда забавнее слушать о далеких странах, чем поминать демонов в ночном лесу, эдак глаз не сомкнешь со страху.

Все одобрительно загудели и Красная Борода продолжил рассказ. А Берта поежилась, вспоминая рассказы о ведьмах, что слышала в деревне и, нащупав розарий, что прятала на груди, старательно зашептала молитву.

Ночь прошла спокойно, никакие силы зла не потревожили лесных разбойников, но к полудню оказалось, что корзинщик Патрис исчез. Хватились его не сразу и поиски начались уже к вечеру. Вот незадача, неужто беднягу слопали волки? Ну и ерунда, в этих местах кроме диких кабанов да лис никого не водилось. А если он угодил в болото? Еще не лучше, с чего ему отправиться в ту сторону? Ну не взлетел же он на небо, в конце концов! Кто видел его утром? Оказалось, что со вчерашней ночи никто не видал корзинщика, он вечно устраивался спать не в землянке, а ложился возле костра, завернувшись в старую попону с головой. Патрис всегда причитал, что спать под землей ему страшно – чувствуешь себя точно в могиле. Над ним лишь посмеивались и советовали дождаться зимы. Хорош он будет, лежа всю ночь на снегу. Стало быть, корзинщик ушел ночью или на рассвете. Или его утащили не вовремя помянутые ведьмы.

– Он попросту сбежал. – Проворчала Берта. – Вот увидите, он приведет сюда гвардейцев.