Текст книги "Сон в руку"

Глава 39

1

Деланян лежал на песке лицом вниз. Вокруг сгрудилась толпа отдыхающих. Люди переговаривались тихим шепотом и с сочувствием поглядывали на окаменевшую группу российских туристов, среди которых особенно выделялась рыжеволосая молодая женщина с опухшим от слез лицом.

– Это моя вина! – причитала она сразу на двух языках. – Это я во всем виновата!

– Сергей Павлович, – не выдержала Катя, – отведите ее в номер и дайте какое-нибудь успокоительное.

Полетаев поспешил выполнить поручение. Даша не сопротивлялась. Тяжело повиснув на дружеском плече подполковника, она приложила платочек к лицу и разрыдалась еще громче:

– Боже, Боже, покарай меня!

– Дарья Николаевна, успокойтесь, – Полетаев огляделся по сторонам. – Вы людей пугаете.

– Что мне люди! Из-за меня человек умер, я в этом виновата…

– Да успокойтесь, говорю вам! Вы ни в чем не виноваты. Артур решил искупаться, один, ночью… А плавать он не умел, к тому же был очень взволнован. Это несчастный случай. Нелепый случай…Что?

Даша, перестав стенать, подняла заплаканные глаза и нехорошо уставилась на собеседника:

– Скажи, это ты их убил?

Полетаев вздрогнул. Его правая рука дернулась, словно он хотел перекреститься, но в последнюю секунду передумал.

– Что?

– Признайся мне, я никому не скажу, – продолжала шептать молодая женщина с пугающей страстностью. – Ведь это ты их убиваешь, да?

Бормоча, она придвигалась все ближе и ближе, пока ее разгоряченное лицо не оказалось в непосредственной близости от напряженного лица подполковника. Полетаев осторожно снял ее руку со своего горла и как можно спокойнее произнес:

– Дашенька, я сейчас дам тебе лекарства и уложу в кровать. Тебе нужно немного поспать…

– Немного – это сколько? – прищурилась она. – Всю оставшуюся жизнь?

– Для начала хоть полчаса. А потом мы поговорим. – Он попытался сдвинуть ее с места, но Даша отбрыкнулась:

– Я не верю тебе.

– Поговорим потом.

– Ты прекрасно знаешь, что это не несчастные случаи, а убийства! Но почему-то не хочешь… Пусти меня!

– Тебе надо прилечь. – Полетаев силком уложил ее в кровать и укрыл пледом.

Даше оставалось только сверкать глазами.

– Будь же ты мужчиной, признайся, что Чижикову и Деланяна убили!

Полетаев тяжело вздохнул:

– Дашенька, я готов выполнить любой твой каприз, но против истины грешить не намерен. Хочешь знать мое мнение? Пожалуйста: я не уверен, что эти смерти являются убийствами.

– Да? Чего же тебе не хватает для того, чтобы убедиться в этом окончательно?

– Еще одного трупа, – совершенно серьезно ответил подполковник.

Даша несколько секунд оторопело смотрела на него и вдруг разрыдалась:

– Пошел прочь! Убирайся отсюда, стервятник!

Полетаев пожал плечами:

– Зови меня как хочешь, но сейчас прошу об одном: выпей эту таблетку и попытайся уснуть.

Даша затрясла кудрями:

– И не надейся. Ни пить, ни спать я не буду. Я вообще сейчас домой поеду.

Лицо ее неожиданно прояснилось.

– А в самом деле! Заказчик мертв, значит, теперь я свободна! – Она вскочила с кровати. – Пан Ярослав, где вы? – Отбросив плед, которым в тридцатиградусную жару ее любезно укрыл подполковник, Даша стремглав кинулась из комнаты.

2

Толстый владелец детективного горе-агентства мирно спал, когда кто-то попытался плечом высадить дверь.

– Что? Что случилось? Пожар, наводнение? – Открыв дверь, Прохазка на всякий случай подбежал к балкону и отодвинул занавеску. Убедившись, что волны водохранилища не приблизились к его окнам ни на сантиметр, недовольно проворчал: – Что вам еще взбрело в голову? Еще одно туристическое развлечение?

– Еще один труп, – прошептала Даша, делая страшные глаза.

Прохазка подтянул огромные белые трусы в кокетливых красных сердечках, часть из которых была разбита, и простонал:

– Езус Мария, так я и знал! Провались оно все пропадом. И зачем я с вами связался!

– Хорошо. – Молодая женщина склонила рыжую голову и приняла покаянный вид. – Слушайте и торжествуйте: я была не права, а вы оказались правы. Довольны? Впредь я намерена слушаться вас во всем. Я безропотно буду готовить, стирать и убираться. Все, что угодно, только уедемте отсюда прямо сейчас…

Однако вместо ожидаемой радости толстое добродушное лицо владельца детективного агентства исказила гримаса отчаяния:

– Уехать! Уехать!

По смыслу это энергичное восклицание напоминало последние слова Чацкого, но прозвучали они с совершенно иным подтекстом, Даша, несмотря на стрессовое состояние, это почувствовала и насторожилась:

– Что-то не так?

– «Не так»! – с пафосом воскликнул Прохазка. – А что с вами может быть «так»? Мы не можем ехать.

– Что значит «не можем»? Почему?!

Бородач воровато втянул голову в плечи и зашептал:

– Я уже взял деньги. Послушался вас и взял аванс.

– У кого? – Непутевая секретарша действительно не понимала – у кого, а главное, зачем ее хозяин брал деньги.

– Вы взялись искать для пана Де… Да… Для пана Де-ла-ня-нова и пана Римера некий дом…

– Ну?..

– Так вот, старый пан, ну тот, с которым вы все время ссоритесь, попросил меня об этом же.

Как ни странно, но больше всего Дашу поразил не тот факт, что Виктор Семенович решил искать ее дом, а то, что набрался наглости и обратился к пану Ярославу напрямую.

Отведя взгляд в сторону, Даша сухо поинтересовалась:

– Почему именно вас, а не меня? Ведь меня он лучше знает. Мы даже в некотором роде родственники.

Прохазка смущенно кашлянул:

– Ну… Видите ли… дело в том, что он… В общем, понимаете… Существуют вещи, о которых могут говорить только двое мужчин, с глазу на глаз, закрывшись в кабинете. – Голос начальника звучал неуверенно, к тому же текст явно походил на заученный.

– Что? – Даша не верила собственным ушам. – Ну-ка повторите, что вы только что сказали?

– Есть вроде как мужские дела, а вроде как женские… – Прохазка не знал куда деваться.

– Ах вы гнусный мужской шовинист! – зашипела Даша, впадая в гнев праведный. – Так вот за что вас Боженька покарал! – Под Божьей карой она, видимо, подразумевала свой приход в его агентство. – Хорошо же. Я сейчас уеду, а вы запирайтесь с этими маньяками в своем кабинете и беседуйте с ними с глазу на глаз сколько душе угодно. Только не забудьте перед этим составить завещание. Такого толстого, бессовестного женоненавистника они не пожалеют, не надейтесь! – И мстительно добавила: – Вот я бы вас точно убила.

Пан Ярослав растерялся. Он никак не ожидал встретить столь яростную реакцию.

– Я не хотел вас обидеть. Это все старый пан. Он сказал, что в России серьезные дела с женщинами не обсуждают…

Даша смотрела на шефа как на зарвавшегося мальчишку.

– Эх вы… И это после всего, что я для вас сделала!

Пан Прохазка решил не поднимать вопрос о том, что именно она для него сделала. Он сел на диван и вытянул босые ноги. Даша прикрыла лицо руками.

– Помните историю про десять негритят? Кто последний найдет этот проклятый дом, тот и убийца. Только мы уже об этом не узнаем…

Прохазка уныло шевелил пальцами босых ног. Они у него были длинные, тонкие, поросшие кудрявыми черными волосками.

– Не зря говорят, что легких денег не бывает… – вздохнул он. – Я ведь как подумал: если вы все равно его ищете, то почему бы не взять еще один гонорар. Над чем вы смеетесь?

Даша смахнула слезинку.

– Я спрашиваю: что нам теперь делать? – повысил голос Прохазка.

– Будем продолжать искать.

– Что?

– Будем искать это чертов дом!

– Как, после того, что случилось?

– А что нам еще остается? Мы взяли гонорар у трех человек. – Она посмотрела на начальника и снова начала хихикать. – Вы же не хотите, чтобы он являлся нам по ночам?

– Кто? – не сразу понял Прохазка.

– Дом, разумеется. Нам просто необходимо найти его. Заодно все и прояснится.

Прохазка поскреб бороду.

– Да, но… Как же мы будем его искать? Видеокассету у вас украли, фотографию тоже. Вы, как я понял, его не помните… Пан Деланян утонул. – Он замолчал, увидев, как изменилось лицо секретарши. – Что вы еще задумали?

Даша действительно оживилась.

– Необходимо позвонить пану Чижику. Он должен уже вернуться.

– Пану Чижику? – нахмурился Прохазка. – Это еще зачем?

– Затем, что он ведь по-прежнему остается нашим клиентом. А главное, он может сообщить нам какие-нибудь новые подробности. Я, правда, потеряла кассету… – Она вопросительно посмотрела на Прохазку.

Тот пожал плечами: мол, я здесь ни при чем.

Даша почесала затылок:

– Но, с другой стороны, смерти Риммы и его сестры изменили существующее положение дел, не так ли? – И снова посмотрела на шефа.

Пан Ярослав с еще большей выразительностью пожал плечами.

– Будет странным, если пана Чижика посадят при таких обстоятельствах? А?

– Будет странным, если при таких обстоятельствах не посадят нас, – пробурчал толстяк. – Четыре смерти, минимум две из них – убийства! Ужас какой!.. Но какие подробности вы хотите от него получить?

– Я просто подумала, если это дело так тесно связано с семьей пана Чижика, то вполне возможно, что у него где-то хранится фотография этого дома. Возможно, он даже что-нибудь расскажет нам о нем.

– Вы так думаете?

– Конечно! – Даша настолько воодушевилась новой идей, что позабыла про старые страхи. – Тогда нам и кассета не понадобится. Ведь он хотел получить ее только для того, чтобы доказать свою невиновность. А если я раскрою все эти убийства, то всяческие подозрения с него снимутся автоматически!

– Если только это не он их всех убил, – зевнул Прохазка.

– А?

– Он, между прочим, жив, а его жена, сестра и жена племянника умерли.

Даша растерянно хлопала глазами:

– Нет…

– Что «нет»?

– Не может быть… Он такой… – Она попыталась что-то изобразить в воздухе.

– Какой?

– Несчастный. Потерянный… Нет, он не мог. К тому же он уезжал.

Прохазка махнул рукой:

– Что с вами разговаривать? Надеюсь, вам удастся вычислить убийцу прежде, чем вы столкнетесь с ним нос к носу.

Даша вздохнула:

– Ладно… Постарайтесь пока всех успокоить, а я побежала звонить.

– Кому? – только и успел спросить пан Ярослав.

– Чижику, конечно!

Толстяк с грустью посмотрел ей вслед.

3

С полицией, разумеется, снова объяснялся Полетаев. Он разводил руками, пожимал плечами и кивал головой. Его жестикуляцию можно было охарактеризовать как согласительно-недоуменную: «Да, действительно. Да, очень странно. А представляете, каково нам?..» – и так далее и тому подобное.

Полицейские вели себя сдержанно, что-то записывали в свои блокноты, кому-то звонили по телефону, что-то выясняли. К членам их тургруппы не подошел ни один, но путешественники заметно нервничали и ожидали новых неприятностей. Когда вернулся Полетаев, все набросились на него с вопросами.

– Пока говорить рано, но на первый взгляд это действительно несчастный случай. На теле не обнаружено никаких следов борьбы.

– Значит, мы свободны? – подал голос Виктор Семенович.

– Пока – да. Так что можем ехать прямо сейчас…

– Мы же еще день здесь должны быть, – с грустью заметил Гоша.

– Лучше будет, если мы сразу после заключения судмедэксперта отсюда… – Полетев сделал жест ладонью, – уберемся как можно скорее.

– Это кто так решил? – с вызовом спросил Виктор Семенович.

– Это владельцы пансионата так решили, – сухо отрезал Полетаев и встал. – И молите Бога, чтобы молва о нас не опережала нас самих. Иначе в следующую гостиницу нас попросту не пустят.

Глава 40

1

Группа стояла молча, растерянно вперив очи в расписание. Теплоходы отходили каждый второй день. Сегодня, если можно так выразиться, был день первый.

– Что же вы, Даша, так невнимательно составляли маршрут? – начал было скрипеть Виктор Семенович, но тут же осекся под суровым взглядом ореховых глаз.

– Ах, простите меня за то, что нас выгнали из гостиницы и нам пришлось сдвинуть график на день! Каюсь, смерть не была запланирована в моем маршруте. Но в следующий раз постараюсь быть прозорливее.

– Зря только спешили, – зевнул Гоша. – Даже поесть не успели…

Неожиданно послышался смешок. Смеялась Катя. Группа удивленно смотрела на веселящуюся мать двоих детей.

– Что с тобой? – нахмурился муж.

– Мне неожиданно в голову пришла одна мысль: я учу детей тому, что человеческая жизнь священна. А она, оказывается, не стоит даже паршивого завтрака! – Последние слова Катя прокричала и со всей силы швырнула рюкзак на землю.

Все молчали. Один лишь Полетаев вздохнул и достал телефон.

– Алло, добрый день, можно заказать два такси?

До ранчо, где запланировалась следующая остановка, было километров пятьдесят. Путники угрюмо молчали, равнодушно скользя взглядом по зеленым холмам и живописной излучине матери всех чешских рек. Лишь дети, со свойственной их возрасту непосредственностью и способностью моментально забывать плохое, радовались коровкам и прочей живности, мирно пасущейся на бескрайних лугах. Черно-белые буренки задумчиво щипали траву и ничего не подозревали о человеческих страстях и страданиях.

2

«Три ковбоя» походило на самое настоящее ранчо. По крайней мере, в представлении людей, которые видели ранчо только на картинке или в кино. Высокий деревянный забор скрывал двухэтажные домики из камня. Не из того камня, который используют в городском строительстве, а из настоящих, необработанных плоских валунов, из коих строили дома сотни лет назад.

Прямо от входа шла ухоженная лужайка. На ней в живописном беспорядке были расставлены деревянные кресла с широкими подлокотниками и нарочито грубо сколоченные столы. Слева виднелся маленький прудик, окруженный декоративным кустарником и камышом. Из камыша выглядывали каменные лягушки. Над прудом нависал хрупкий мостик, украшенный прелестными резными перилами. Справа от входа громоздились огромные валуны с альпийским садом, а сразу за садом возвышалась длинная деревянная беседка с круглым каменным мангалом посередине. Каждый уголок ранчо был тщательно продуман, создавая ощущение уединенности и покоя.

– Боже, какая прелесть! – одновременно воскликнули обе женщины.

Мужчины, надо признать, тоже были приятно поражены. Прохазка одобрительно цокал языком:

– Отличное хозяйство. – Он оглядел конюшни и скотный двор взглядом человека, понимающего толк в крестьянском хозяйстве.

Сейчас двор был пуст, но вдалеке, за забором, можно было видеть стадо коров и овец, мирно щиплющих травку, нагуливающих и без того круглые бока.

– Это ж сколько денег все это стоит! – восхищенно пробормотал Виктор Семенович. – Вот где настоящие капиталисты живут.

Навстречу им уже спешил приветливый молодой ковбой:

– Добро пожаловать, дамы и Панове!

Несмотря на дружелюбное выражение лица, голос его звучал не совсем уверенно. Дамы и Панове были измучены и потрепаны, их запыленные спортивные костюмы и огромные рюкзаки несколько контрастировали с элегантной одеждой остальных отдыхающих, прогуливавшихся по лужайке.

– Вы к нам? – на всякий случай поинтересовался ковбой.

– Да, если вы представляете ранчо «Три ковбоя».

На первый план вышел Полетаев. Его безупречный внешний вид отчасти успокоил молодого человека. Ковбой подошел к воротам и выглянул:

– А ваши машины? – Всюду, куда мог достать глаз, не видно было даже деревянной таратайки.

– А мы на такси, – разъяснил Прохазка.

– На такси… – Ковбой произнес это таким тоном, что всем стало ясно: в этих краях люди на такси с рюкзаками большая редкость. – Тогда понятно. Что ж, добро пожаловать к нам на ранчо «Три ковбоя». Кстати, на какую фамилию у вас забронированы номера?

3

Широко раскинув руки, Даша плюхнулась на кровать:

– Господи, как я устала…

– Так поспи. – Катя опустилась в плетеное кресло-качалку и прикрыла глаза.

– Не могу.

– Что так?

– Ример сказал, что на этом ранчо они задержались на целый лишний день, хотя все время шел дождь.

– Ну и что?

– Значит, дом, который мы ищем, может находиться где-нибудь неподалеку. Их путешествие подходило к концу, отсюда они выехали прямиком в Прагу.

– Что за блажь… – Катя вышла на балкончик, увитый диким виноградом. – Нет, ты только посмотри, какая красота вокруг!

– Кать, – Даша приподнялась на локте, – а ты на лошади ездить умеешь?

Сестра не ответила, и молодая женщина поплелась к ней на балкон.

Птицы щебетали так, словно им за это доплачивали. Мужчины, развалившись в деревянных шезлонгах, потягивали пиво из огромных запотевших бокалов. То ли жизнь их щадила, то ли второе дыхание открылось, но выглядели они вполне счастливыми.

– Идите к нам! – замахал рукой заметивший их Прохазка. Белая футболка едва прикрывала его огромное волосатое пузо.

Катя помахала в ответ и обернулась к сестре:

– Что ты там спрашивала про лошадей?

– Я на всякий случай поинтересовалась, умеешь ли ты на них перемещаться. Покойная жена Римера три дня разъезжала по окрестностям.

– И что? – Катя распустила волосы и встряхнула ими: – Жарко…

– Нам придется заняться тем же самым.

Двоюродная сестра хмыкнула:

– Это вам придется заняться тем же самым. Лично я намерена все три дня пить пиво, купаться и загорать на солнышке. Словом, отдыхать. Чем вы займетесь в это время, мне абсолютно безразлично. – Словно желая продемонстрировать твердость своих намерений, Катя скинула одежду и направилась в ванную.

– Понятно, – пробормотала Даша. – Опять мне одной со всем разбираться…

4

На улице было, пожалуй, слишком жарко.

– Дарья Николаевна, не желаете пивка? – Полетаев переоделся в белоснежный теннисный костюм с зелеными полосками и теперь восседал в своем кресле, словно победитель Уимблдона.

– Спасибо, но я с большим удовольствием выпью апфельшоле.

– Кого она выпьет? – удивился Гоша.

– Яблочный сок с минеральной водой. Очень освежает, – пояснил Полетаев. – Какие у нас на сегодня планы?

– У вас – понятия не имею. Лично я сейчас закажу себе лошадь…

Мужчины, кроме традиционно ничего не понимающего Прохазки, прыснули.

– Кобылу к подъезду! – тоненько хихикнул Виктор Семенович.

– Вам вороную или, пардон, в яблоко? – поддержал его Гоша.

– В апельсинах, – разозлилась Даша. – Я к вам в душу не лезу, и вы ко мне не приставайте.

– И как долго вы собираетесь на забронированной кобыле распугивать лесных обитателей, если, конечно, доберетесь до леса? – поинтересовался Полетаев.

– Ха-ха-ха, очень смешно. Не ваше дело. До темноты вернусь.

Гоша с отцом переглянулись, улыбки погасли на их лицах.

– А что вы так долго собираетесь там делать?

– Вам-то какое дело! – Даша радовалась, что заставила их нервничать. – Я женщина свободная, хочу, дома сижу, хочу, на лошади катаюсь.

– Тогда мы с вами. – Виктор Семенович решительно встал. – Мы не можем вас отпустить в лес одну. Это не безопасно.

– А кто умеет ездить верхом? – вполголоса осведомился Ример. За последние два дня он немного изменился. Стал менее циничным и более задумчивым.

– Не скажу, что держусь в седле как цирковой наездник, но… не жалуюсь. – Это, разумеется, Полетаев. – Пан Прохазка, – обратился подполковник к щурящемуся иод солнечными лучами бородачу, – как у вас с лошадьми обстоят дела?

– Я же сельский житель! – приоткрыл глаза владелец детективного агентства. – Если найдется и для меня лошадка, то, честно говоря, разомнусь с удовольствием.

– Да вы просто мастер на все руки, – заметила Даша. – Пан Ярослав, вы были обречены стать детективом. И на мотоцикле, и на лошади… Гений, просто гений. Кстати, что значит «подходящая лошадь»?

Прохазка смущенно одернул майку:

– Обыкновенная лошадь выдерживает всадника килограммов до восьмидесяти, поэтому мне и… – он покосился на упитанного Гошу.

Катин муж заметил косой взгляд и моментально занервничал:

– Что он сказал? Что меня не возьмут?

Даша была рада пояснить:

– Именно. Пан Ярослав сказал, что ты толстый, как свинья, и на…

– Неправда! – возмутился Полетаев. – Дарья Николаевна, с полной ответственностью заявляю: вы провокатор. Прямо какой-то Азеф в юбке! – Посмотрел на ее одежду и поправился: – В джинсах. Женских. – После чего поспешил пояснить покрасневшему Гоше: – Пан Прохазка говорит, что для всадников весом свыше восьмидесяти килограммов используются специальные лошади…

– Тяжеловозы называются, – не унималась Даша. – Те, которые на лесоповалах работают.

Гоша ничего не сказал, но в его темных злых глазках промелькнула ненависть.

5

Прохазка с непостижимой для своей массивной фигуры легкостью вскочил в седло. Конь под ним дрогнул, но устоял. Лишь на крупе вздулись змеящиеся вены. Несчастное животное попробовало взбрыкнуть и иными способами выразить свое недовольство, но Прохазка продемонстрировал не только прекрасные качества наездника, но и тонкое знание конской психологии. Обменявшись парой любезностей, человек и конь пришли к консенсусу, и вскоре бородач галопом покинул манеж. Остальные справились с поставленной задачей менее эффектно.

Виктор Семенович, которого только жадность и природная глупость подвигли на рискованный для его возраста эксперимент, очень нервничал и на странной смеси русского, английского и немецкого языков давал конюшему советы, каким именно способом следует сажать его в седло.

– You must[14]14
  Вы должны (англ.).


[Закрыть] с силой подсадить меня up and[15]15
  Вверх и… (англ.)


[Закрыть] вверх. Ферштеен?[16]16
  Понимаете? (нем.)


[Закрыть]

Слово «ферштеен» конюх понял и кивнул головой. Однако Виктору Семёновичу его кивок не показался убедительным. Тогда он взял мужчину за руку и, глядя ему прямо в глаза, громко пояснил:

– You! – потыкал того в грудь. – You must take my вот этот leg[17]17
  Вы должны взять мою… ногу (англ.).


[Закрыть], – потряс левой ногой. – И снизу – down to up[18]18
  Снизу вверх (иск, англ.).


[Закрыть] – толкаешь вверх. Только очень сильно, strong, very strong![19]19
  Сильно, очень сильно! (англ.)


[Закрыть] Ферштеен? Чтобы я успел сесть on horse[20]20
  На лошадь (англ.)


[Закрыть]. Ферштеен? – И для пущей убедительности похлопал сивку по крупу.

Лошадь шарахнулась и скосила недобрый глаз. Конюшему этот монолог тоже не доставил удовольствия, поэтому он молча положил руки нервного ездока на луку и вставил его левую ногу в стремя.

– Вшехно разумим. Делай![21]21
  Все понимаю. Давай! (чеш.)


[Закрыть] – С этими словами он подхватил побледневшего Виктора Семеновича под праву ноженьку и подбросил как можно выше.

Ох, не стоило тому так настаивать на силе толчка. С тонким визгом, словно камень, пущенный из пращи, Виктор Семенович перелетел через гнедую и с нехорошим шмяком приземлился на другой стороне. И так бы лежать ему до прихода помощи и тихо постанывать, но злобный Катин свекор не придумал ничего умнее, как со всей силы пнуть ни в чем не повинное животное. Лошадь, озверев от такой наглости, ответила ему тем же и с возмущенным ржанием умчалась. Виктор Семенович потерял сознание.

Конюший, сдвинув фуражку на затылок, покачал головой:

– То снад нени правда…[22]22
  Не может быть (чеш.).


[Закрыть] В жизни еще не видел, чтобы кто-нибудь пинал лошадь!

Как ни странно, но для остальных наездников этот эпизод прошел незамеченным. Даша с Катей, мобилизовав весь свой опыт пятнадцатилетней давности, почти без потерь забрались в седло, но, растеряв за этот же период отчаяние юности, теперь с ужасом осматривали землю с двухметровой высоты. Земля с такой верхотуры казалась очень твердой.

– Может, пешком походим? – пролепетала Даша.

Катя сжала зубы:

– Давай до первого падения.

– Твоего или моего?..

Выражение лица кузины говорило о том, что это может произойти одновременно.

– Не будем загадывать и для начала сделаем пару кружков на мягком.

Сестры неспешным шагом двинулись по манежу, устланному толстым слоем соломы. Они почти освоились, когда наконец с помощью двух дюжих мужиков удалось водрузить в седло и Гошу. Едва почувствовав, что он сидит и не падает, Гоша страшно обрадовался и принялся делать задом какие-то неприличные движения, видимо побуждая животное тронуться в путь. Катя, внимательно наблюдавшая за усилиями супруга, отвернулась и с плохо скрываемым раздражением бросила:

– И с этим человеком я когда-то занималась сексом…

Даша, стараясь сохранять равновесие, обернулась к сестре:

– Неужели это единственное, о чем ты сейчас способна думать?

– А о чем мне еще думать?

Даша хмыкнула. Не далее как два дня назад у них уже был разговор на эту тему, и тогда сестра была несколько иного мнения.

– О чем думать? Например, о том, как доехать до леса и не упасть. Как не упасть в лесу. Что делать, если все-таки в лесу мы упадем, и куда, черт побери, пропал Полетаев?!

И в это время в воротах конюшни показался принц. Да-да, тот самый принц, который однажды, по мнению большинства барышень, должен постучать копытом в дверь. Наши сестры хоть и давненько отпраздновали свое совершеннолетие (а заодно и еще пару юбилеев), но тоже невольно охнули.

Высокий мужчина в костюме для выездки, купить который под силу было разве что владельцу золотых приисков, вел под уздцы прекрасную белую лошадь. Все шесть бедер были одинаково стройны и мускулисты. Уже на подходе к манежу принц легко вскочил в седло и, гарцуя, приблизился к онемевшим женщинам.

– Как ваши успехи? – спросил он, ставя лошадь на дыбы. – Смею заметить, вы прекрасно смотритесь в седле, Дарья Николаевна. Жаль только, что не захватили с собой соответствующего костюма.

Действительно, из всей необходимой экипировки на Даше была только каскетка, да и та являлась собственностью конюшни и клиентам выдавалась из соображений безопасности. Остальной наряд для выездки составляли футболка и джинсы.

– Господи, Палыч, да ты ли это? – Даша просто не верила своим глазам. – У тебя-то откуда такое богатство?

– Как откуда? От «Лайона», конечно. Для выездки я предпочитаю именно их марку…

Женщины смотрели на элегантного подполковника с плохо скрываемой неприязнью. Видеть рядом с собой мужчину, который двадцать четыре часа в сутки выглядит как лорд Мальборо, становилось просто нестерпимым.

Даша осторожно, стараясь не потревожить лошадь, отряхнула пыль с футболки и джинсов.

– Ты этот костюм с собой брал?

– Конечно. – Полетаев одобрительно похлопал своего скакуна по холке. – На такую лошадь разве в чем попало сядешь? Красавец! Ну что, вперед? – Пришпорив своего красавца, подполковник устремился к лесу.

– Н-да, – хмыкнула Катя, – чую, развлечение будет что надо. Спортивное ориентирование в дремучем лесу. Заявленные участники – сельский ковбой весом в центнер, кронпринц и два урода.

Даша рассмеялась:

– Ты забыла еще про нас.

– Брось! На нас я поставила крест в самом начале. Из этого леса живыми мы уже не выберемся.

– Да ладно, – постаралась успокоить сестру Даша, но голос ее звучал неуверенно. – Может, все не так и страшно. Может, мы даже найдем этот дом в первый же день…

– Дашка, какой дом! У меня уже сейчас одно место болит. Представь, что будет, когда мы вернемся…

Откровенно говоря, Даша тоже ощущала определенный дискомфорт в районе седалища. Несколько лет она не занималась никаким спортом, даже ногами по утрам не дрыгала, в результате разленившиеся ягодичные мышцы давали о себе знать.

Сестры уже собрались было тронуться вслед за подполковником, как из ворот конюшни показался еще один всадник. В элегантности он мог соревноваться с Полетаевым, да и в седле держался не хуже, если не лучше. Его лошадь была черна, как ночь, и очень выгодно оттеняла белоснежные лосины и черный, шитый золотом костюм конкистадора.

Катя удивленно приподняла брови:

– Я что-то не пойму, у нас сегодня костюмированный бал? Кто это и почему машет тебе рукой? Или мне?

Даша прищурилась. Черты лица конкистадора показались ей знакомыми.

– Ян? Рада вас видеть… Но что вы здесь делаете?

Молодой человек подъехал ближе и рассмеялся:

– Я же сказал, что мы еще встретимся. Как вы себя чувствуете после… того инцидента?

Под «тем инцидентом» новый знакомый подразумевал смерть Деланяна.

– Спасибо, – Даша слабо улыбнулась, – пытаемся держаться. Хотя…

– Вы прекрасно выглядите в седле. – Он отсалютовал ей поднятым хлыстом.

– Что он говорит? – переспросила Катя.

– Ян говорит, что я хорошая наездница.

– Угу. В таком случае предлагаю тебе не двигаться с места, чтобы ненароком его не разочаровать… – В голосе сестры прозвучало что-то отдаленно напоминающее зависть.

Послышался топот. Это Полетаев, заметив, что женщины болтают с незнакомым конкистадором, поспешил вмешаться.

– Дамы, вы едете? – Белый конь переступал ногами и фыркал, словно чувствуя недовольство седока. – С кем имею честь? – обратился подполковник по-чешски к Яну и смерил молодого человека профессиональным эфэсбэшным взглядом.

Новый Дашин знакомый в свою очередь неторопливо осмотрел подполковника с ног до головы и, очевидно сочтя требование законным, с легким поклоном ответил:

– Меня зовут Ян.

– Ян, как дальше?

– Дальше никак. Я на отдыхе и предпочитаю неформальное общение.

– Так вы отдыхаете?

– Во всяком случае, пытаюсь. А вы просто проезжали мимо? – как можно любезнее ответил молодой человек и взглядом показал на сестер.

– Нет. Я вернулся за своими дамами. – Слово «своими» Полетаев подчеркнул. – А где ваши?

– Я пока свободен. – С нажимом на слово «пока» ответил конквистадор. – Вот если ваши дамы согласятся составить мне компанию…

– Полагаю, что не согласятся. У нас есть кое-какие неотложные дела.

– О чем разговаривают Одетта с Одилией? – поинтересовалась Катя.

Даша поначалу не поняла, что имеет в виду сестра, но, заметив цвет лошадей у мужчин, хихикнула:

– Не могут нас поделить.

Полетаев отреагировал мгновенно:

– Я просто пытаюсь оградить вас от новых неприятностей, которыми чреваты случайные знакомства.

– Сергей Павлович, вы, может, не обратили внимания, но мы уже совершеннолетние, – пропела Катя. – К тому же я здесь не одна, муж вполне может сам выполнить обязанности по моей охране.

Это была неправда. Гоша не мог выполнять никаких обязанностей. Судорожно вцепившись одной рукой в вожжи, а другой в седло, он пытался удержать равновесие.

Невесть откуда появившийся Ример решил его чуть взбодрить и со словами:

– Гей! Держи хвост морковкой! – хлестанул Гошину гнедую кнутом.

Лошадь восприняла совет буквально и, взмыв в небо, перескочила через ограду. Ее и Гошины следы затерялись во мраке леса.

– Игорь, Игорь! – завопил пришедший в себя Виктор Семенович и, с неожиданной прытью, без всякой помощи, вскочив в седло, устремился вслед за сыном.

Остальные осуждающе посмотрели на Римера.

– А если он погибнет?!

– Пока тощий сдохнет, толстый даже не оглохнет, – заявил веселый вдовец и, насвистывая, двинулся в противоположную от леса сторону, прямо в чисто поле.

– И с этими людьми я вынужден проводить свой отпуск! – вздохнул подполковник.

– Кстати, вас никто не держит, – парировала Даша. – Лично я вам свое общество не навязывала.

– А уж я тем более, – поддержала кузину Катя. – И вообще, дайте нам спокойно пообщаться.

Она пришпорила лошадь, Даша поспешила за ней.

По логике вещей, Полетаев должен был бы направиться в другую сторону, тем самым доведя до логического завершения присказку: «И поехали они на все четыре стороны», но подполковник придерживался собственной логики, поэтому решил от дам не отставать.