Текст книги "Сон в руку"

6

Долго ли, коротко, но привела их дорожка, как и полагается, в места незнакомые, в крошечное село – десятка три старинных каменных домов, магазин, пивнушка и костел.

Едва нога ее коня ступила на брусчатку сельской дороги, Даша замерла.

– Что с тобой? – обернулась к ней Катя. – Попе больно?

– Нет. Глазам своим не верю.

– Чего так?

– Я нашла этот дом.

Кузина не сразу поняла, о чем идет речь.

– Какой дом?

– Тот самый, который все ищут. Вон он, третий справа. Только не поворачивай голову. Делай вид, что ничего не случилось, – вполголоса произнесла Даша и пришпорила коня.

Сестра догнала ее уже за поворотом:

– Почему ты не хочешь туда зайти?

– За нами хвост.

– Хвост? – удивилась Катя и оглянулась. Никто, кроме Полетаева и Яна, за ними не следовал. – Кого ты имеешь в виду?

– Полетаева.

– Так он за нами аж от самой Москвы тащится.

– Полетаев служит в ФСБ.

– Вот как? – Кузина еще раз оглянулась на скачущего чуть позади подполковника. – Этот дом относится к разряду государственных тайн?

– Не знаю. Но пока я не пойму, кто из них убийца, никому про дом рассказывать не буду. Главное, чтобы Ример здесь случайно не оказался. Он мог запомнить, как этот дом выглядит.

Катя пожала плечами:

– Тогда заканчиваем прогулку. Я очень устала.

– О'кей. – Даша обернулась к мужчинам: – Возвращаемся?

– Так быстро? – Подполковник сверлил ее изучающим взглядом.

– Спросите мои ягодичные мышцы.

– В этом было бы больше смысла, – пробормотал Полетаев.

Судя по всему, он ни на секунду не поверил рыжеволосой всаднице.

Глава 41

1

На ранчо царило подозрительное оживление. Обслуживающий персонал суетился и что-то бурно обсуждал.

– Не нравится мне это, – соскакивая с лошади, сказала Катя. – Уж не случилось ли опять чего…

Завидев вернувшихся женщин, один из ковбоев поспешил к ним:

– Пани Быстрова, у нас плохие новости.

– Новости плохие, – автоматически перевела Даша кузине. Катя помрачнела.

– Это становится невыносимым, – сказала она, оттягивая воротник футболки.

– А что произошло? – обратилась Даша к ковбою.

– Двое ваших друзей убили лошадь.

Даша отпустила вожжи и медленно раскрыла рот.

– Что? Что он сказал? – Катя нервно дергала кузину за рукав.

– Э-э-э… М-м-м… – Даша мычала, пытаясь понять, каким образом можно совершить такое злодеяние, а главное, кто на подобное вообще способен. – Э-этот человек говорит, что кто-то из наших убил лошадь…

– Убил лошадь… – как эхо, повторила Катя. – Но… зачем?!

Из-за угла вынырнул Полетаев:

– Что, опять кого-то убили? Ну, Дарья Николаевна, на этот раз вы бьете все рекорды. Боюсь, вас все-таки арестуют. Кого на этот раз?

– Лошадь. – Даша соскочила с коня и обессиленно присела на чурбачок.

– Лошадь? В каком смысле? – Не дождавшись ответа, подполковник сам обратился к ковбою: – Что здесь произошло?

Молодой человек принялся старательно разъяснять:

– Ваши друзья, вернее, тот пан, ну, который лягнул лошадь, он поехал к лесу, а потом решил искупаться. – Ковбой задумался. – А там ведь не пруд, болото… Кто ж в болоте купается?

– Господи, – Даша осенила себя крестом. – Катька, это… хана Виктору Семеновичу. Утонул он. В болоте. Судя по всему, вместе с лошадью.

Даша ожидала от кузины какой угодно реакции, но только не той, которая последовала. Катя засмеялась. Тоненько-тоненько. А потом вдруг громко икнула и снова начала смеяться. Так она то смеялась, то икала до тех пор, пока Полетаев не ударил ее по щеке. Катя моментально перестала икать и расплакалась.

Даша стянула с головы каскетку и прижала ее к груди.

– А тело того пана… его уже не удастся достать? – тихо спросила она. Ковбой удивился:

– Откуда?

– Из трясины…

– Езус Мария! – юноша даже испугался. – Что вы такое говорите! Он жив. Если бы пан утонул, мы бы понесли такие убытки… Кто бы тогда нам за лошадь заплатил?

Даша с Полетаевым переглянулись. И тут уже она покатилась со смеху.

Катя, решив, что у сестры тоже началась истерика, с силой шлепнула ее по щеке. Даша, разумеется, перестала смеяться и немедленно заверещала:

– Ты что, обалдела? Что я тебе сделала?

– Я хотела тебя успокоить…

– Иди лучше успокаивай своего свекра – он теперь будет оплачивать убытки.

– Так он жив? – удивилась Катя. Надо заметить, что особой радости в ее голосе не прозвучало.

Полетаев подтвердил:

– К великому несчастью, Виктор Семенович жив. Разумеется, к его великому несчастью.

– А кто же тогда умер?

– Из людей, слава богу, никто. Засосало лошадь. Теперь ваш свекор будет за нее расплачиваться.

Катя несколько секунд переваривала сказанное, а потом, присев рядом с сестрой, расхохоталась. Вскоре обе женщины просто заливались смехом.

– Ой, я… не могу… – веселилась Катя, – представляю, какое у Виктора Семеновича будет лицо, когда ему принесут счет…

Даша вытирала слезы:

– Спорим, им не удастся получить ни копейки. А то еще и самим заплатить придется!

2

Даша оказалась не слишком далека от истины, предположив, что Виктор Семенович постарается уйти от ответственности. Когда женщины осторожно приоткрыли дверь и заглянули к нему в номер, заслуженный турист лежал на кровати, а рядом восседал его сын и какой-то субъект.

– …Так вы утверждать, что кунь был бешеный? – вопрошал незнакомец и что-то быстро чиркал в блокноте.

– Совершенно бешеный! Просто дальше некуда. Да у него пена с губ капала, спросите кого хотите! Я вот что думаю, – Виктор Семенович понизил голос, – они, хозяева то есть, прекрасно знали о его болезни, но решили найти козла отпущения…

– Вы утверждать, что они хотели менять кунь на козел? – субъект перестал писать и вопросительно посмотрел на лежащего.

– Да нет! Это… это просто оборот такой. Не придавайте значения… Я хотел сказать, что кунь был совсем плохой, дохлый, понимаете? Ферштеен? А я, – он постучал себя костлявым пальцем в грудь, – должен был за куня платить. Как будто он живой, здоровый. – Виктор Семенович приподнял обе руки и согнул их в локте, делая вид, что играет мускулами. – Здоровый. Ферштеен? Я не хотеть платить за мертвый кунь, я хотеть, чтобы мне платить за мой травма. Физический и моральный. You must ферштеен me. Understand?[23]23
  Вы должны меня понять. Понимаете? (англ.)


[Закрыть]

Даша тихо прикрыла дверь.

– Тяжелый случай. Хотя… – Она почесала рыжий затылок. – Немного удачи, и вы уедете отсюда богатыми людьми. Ладно, надо узнать, что с остальными. Кто там еще хочет полцарства за куня…

3

Прохазку они нашли быстро. Пан Ярослав готовился отобедать. Причем «готовился» – слабо сказано. В предвкушении жарящегося на открытом огне гуся размером с поросенка толстяк намазывал огромные ломти хлеба топленым салом с кусочками репчатого лука, черпая это чудо гастрономии из стоящего перед ним пузатого глиняного бочонка.

– Разминаетесь? – Даша присела рядом. – Ну и вонища… Фу!..

– Что вы понимаете в еде? Это лучшая закуска в мире, – сказал Прохазка, не обратив никакого внимания на грубость подчиненной.

– Если печень выдержит. Послушайте, вы в курсе, что случилось со старым паном?

Бородач кивнул:

– Как же, как же… Такое несчастье!

Отщипнув хлебную корку, Даша сунула ее в рот.

– Нашли кого жалеть! Сам виноват…

Прохазка так удивился, что даже перестал жевать.

– А что же он мог сделать? Конь – животное подневольное. Откуда ему знать, что всадник того… – Он покрутил ножом у виска.

Даша рассмеялась:

– Так вы лошадь пожалели!

– А кого еще? Ведь не этого старого сумасшедшего… Это ж надо – полезть на болота! Ездить не умеет, только животное мучает…

Вздыхая и качая головой, пан Ярослав принял от подошедшего официанта огромное блюдо с гусенком и соответствующим гарниром. Там была капуста двух видов, маринованная свекла, морковочка со сметаной, пикули, пропеченная до золотисто-коричневой корочки картошка, горошек, спаржа и прочая и прочая.

– Что же вам все в одну миску-то свалили? – поинтересовалась Даша, недоверчиво рассматривая обед.

Просто не верилось, что один человек в состоянии съесть такую гору.

– Пани Дагмар, я вас не учу искать преступников, а вы не учите меня есть. Лучше присоединяйтесь. Мне кажется, что за эту неделю вы сильно исхудали.

– И слава богу! – воскликнула Даша. – Надеюсь, вы не рассчитывали, что я достигну ваших размеров?

Из-за угла показались Ример, Полетаев, конкистадор и дети. Все были оживлены. Несчастье с Катиным свекром заметно сблизило путешественников.

– Где это таких гусей дают? Мы тоже есть хотим! – весело загалдели вновь прибывшие.

– Виктора Семеновича видели?

– Пива принесите…

– А мне колы…

– Да! И побольше, со льдом.

– Никакого льда! – Катя с беспокойством смотрела на разгоряченных детей.

Даша подвинулась поближе к Прохазке, чтобы и остальные могли разместиться.

– Слушайте, – Ример был в потрясающем настроении, Даша видела его таким впервые, – этот старый дурак…

– Коля, все-таки он пожилой человек, – деликатно заметила Катя.

– Он пожилой дурак! – отмахнулся Ример. – Нет, вы представляете – загнать лошадь на болота.

Полетаев покивал:

– И как ему это удалось – ума не приложу. Ведь животные чуют опасность…

– Я вам так скажу – если бы я был той лошадью, то тоже покончил жизнь самоубийством. Это лучше, чем таскать на своем горбу такого урода. – Ример жадно отпил пива. – Кстати, Рыжая, а ты была в деревушке, что поблизости?

Даша окаменела в буквальном смысле слова.

Мало того, что Ример обращался к ней так, словно они всю предыдущую неделю пили на брудершафт, но, судя по всему, он тоже нашел злосчастный дом.

– Что ты имеешь в виду? – с вызовом спросила она.

– Да домишко там один… любопытный. – Ример подмигнул ей. – Ладно, не темни.

– Не знаю. Может быть. – Даша потянулась за хлебом и салом.

– Так вот почему вы были так взволнованы! – заметил Полетаев, внимательно прислушивавшийся к их разговору.

Даша опустила глаза, веснушчатые щеки пошли пятнами.

– Не понимаю, о чем вы…

– Да все вы прекрасно понимаете! Это тот самый дом, который все ищут?

– По крайней мере, очень похож, – промямлил Ример с набитым ртом. – Я туда зашел вроде как по ошибке, так там бабка какая-то полоумная живет. Траволечением занимается.

– Травами лечит? – хмуро переспросила Даша. – Почему же полоумная? Хорошее дело.

– Вот и бабка говорит, якобы каждая травка от какой-то своей кондрашки помогает. Приложил ее к заднице – и готово.

– Что готово? – Катя взглянула на детей.

– Геморроя как не бывало. Я Рыжую записал.

– Куда?! – завопила Даша. – Куда ты меня записал?

– Да к тетке этой. Сказал, что ты моя сестра. Страдаешь расстройством памяти.

– Иди ты знаешь куда… – Даша разозлилась не на шутку. – Записывай свою задницу…

– Дарья! – строго прикрикнула кузина. – Ты же женщина!

– И что? Значит, меня можно записывать ко всяким полоумным старухам?

– Да не такая уж она и полоумная, – пожал плечами Ример. – Так, чуть-чуть не в себе. Зато ты у нас самая артистичная, тебе она сразу поверит. Постарайся у нее выведать как можно больше. Я бы сам пошел, да только старая ведьма, судя по всему, мужчин не очень…

В разговор вмешался Полетаев:

– Действительно, Дарья Николаевна, раз вы все начали, вам и карты в руки. Почетная роль. Я бы сам пошел… Но раз Николай Сергеевич говорит, что должна идти женщина, – он развел руками, – лучше вас кандидатуры не сыскать.

Катя неожиданно поддержала подполковника. Она погладила Дашу по плечу:

– Раз надо, значит, надо. Зря мы, что ли, столько страдали.

– Да вы тут все сговорились! А вдруг она…

– Вдруг, вдруг! – рассердился Ример. – Какого черта мы тащились через пол-Чехии? Короче – выбирать не приходится. Что страшного с тобой там случится? Пожуешь пару травок, может, и правда чего-то там подкорректируешь.

– Я уже один раз подкорректировала. – Даша, видимо, вспомнила посещение Агнешки.

Однако никто из соотечественников не выказал понимания. Тогда обреченная попыталась воззвать к своему непосредственному начальнику: тот был противником всяческого рода авантюр и пользовался авторитетом в их компании, к его мнению могли прислушаться.

– Пан Ярослав, но вы-то хоть меня поддержите!

Прохазка с трудом оторвался от жареной ноги.

– Prosim? – разговор до того шел по-русски, и он, очевидно, не прислушивался.

– Они хотят меня отправить к какой-то сумасшедшей старухе.

– Зачем?

– Чтобы я вошла к ней в доверие и выведала все об этом доме.

– Хорошая мысль. – Толстяк вернулся к трапезе.

– Чего же в ней хорошего?

– Хватит нудить! Иди к старухе и постарайся выведать, с кем она живет, когда не бывает дома…

– Нет, – перебил его Полетаев, – Дарья Николаевна для такого разговора совершенно не подходит. – Он взял молодую женщину за руку. – Вы ни о чем, кроме своей болезни, не говорите. Будьте сама собой. Вернетесь, я вас потом… – он запнулся, – я с вами поговорю. А там видно будет. И вот еще что, – подполковник окинул взглядом ее порядком запылившийся наряд, – Катерина Юрьевна, помогите вашей кузине немного привести себя в порядок.

4

Даша смотрела на бормочущую старуху и думала, что рано или поздно очередная ведьма ее погубит. Отравит или сглазит.

Бабка словно прочитала ее мысли:

– Аура у тебя плохая. Кто-то недавно из тебя всю энергию выкачал.

Даша тяжело вздохнула. Она никак не могла понять, откуда в Чехии вдруг сразу появилось столько колдуний, до этого она о них слыхом не слыхивала.

– Если не узнаешь кто, плохо тебе придется. – Бабка пронзила ее нехорошим взглядом.

– Как я узнаю? – Даша была больше раздражена, чем испугана. – Их, этих кровопийц, вокруг меня человек восемь постоянно крутится. И каждый норовит моей энергией подзарядиться.

– Нет, – бабка упрямо мотнула косматой головой, – это не простой человек был, а кто-то посвященный.

«Ну, здрасте вам». Даша с трудом сдержала проклятие. Мало того, что преподобная Агнешка истязала ее почти час, так еще и энергию выкачала! Жалко, что Деланян уже умер.

– Да, был тут у меня эпизод… – Молодая женщина не знала, что лучше: рассказать или промолчать.

Промолчишь, а из энергетической дырки все окончательно высыплется, расскажешь – так эта начнет лечить и тогда окончательно тронется.

– Я тебе сейчас настой дам, все как рукой снимет.

Бабка склонилась над склянками и что-то долго в них месила.

– На, пей.

Даша осторожно понюхала жидкость. Запах был сильный, но травяной. Впрочем, цикута тоже растение.

– А можно я ее с собой возьму? – подняла она глаза на старуху. – Перед сном как раз и выпью.

– Сейчас пей. – Ведьма начала подталкивать ее руку со стаканом ко рту. – Сейчас пей, потом поздно будет.

– Нет. – Даша решительно отставила стакан. – Я все-таки вечером выпью. Да и вообще мне уже пора. Вы одна здесь живете?

– Одна. – Старуха достала маленькую бутылочку и перелила приготовленный отвар. – На, с собой возьми.

– А дети? – Она осмотрела комнату. Никаких фотографий, никаких лишних вещей.

– Нет у меня детей.

– Значит, знакомые навещают?

– Да нет. Разве что заболеют, тогда идут ко мне за лекарством. Я многих от смерти спасла. И ты не шути. У тебя аура жженая.

Даша посмотрела на бутылочку:

– А если ваше лекарство выпью, поможет?

– И это не поможет. Если чужое не отдашь.

– Что? – Молодая женщина чуть склонилась вперед. – В каком смысле?

– В прямом. У тебя есть вещь, которая тебе не принадлежит. На ней проклятье. Выброси ее.

Даша, не отрывая глаз от старухи, пыталась сообразить, что же чужого находится в ее чемодане. Одолженная у сестры блуза? Выбросить ее она просто не имела права…

– А могу я эту чужую вещь просто вернуть?

На секунду Даше показалось, что старуха растерялась.

– Вернуть?

– Да. Я кофточку у сестры взяла, так…

– Какая кофточка! Память на тебя чужая легла. Смерть у тебя бумажная в руках!

Даша сглотнула:

– Бумажная смерть?

– Именно. Смерть вокруг тебя ходит. Всех вокруг тебя косит. Пока от этой вещи не избавишься, не видать тебе покоя. Бумага иногда хуже огня сжигает. А протянешь еще, так и сама… – Старуха фразу не закончила, но перепуганная женщина и без того все поняла.

– Знаете, я пойду к себе, пересмотрю все вещи еще раз. Если чего найду…

– Ищи. Только не вздумай жечь. Тогда тебя уже ничто не спасет.

– А что надо сделать?

– Выйди в поле, брось за спину и скажи: «Прочь пошла, рука чужая, не хватай меня, не тащи к себе…» А лучше возьми эту вещь и мне принеси, я тогда с тебя всю порчу сниму. А сейчас иди. Иди. Мне отдохнуть надо.

5

Даша спустилась с крыльца в еще большем смятении, чем на него всходила. Ример уже поджидал ее.

– Ну как?

– Подожди, дай в себя приду…

– Что она сказала?

Отмахнувшись, Даша пошла вниз по улице, в направлении, противоположном ранчо.

– Ты куда? Нам в другую сторону!

На ходу развернувшись, Даша зашагала уже в правильном направлении.

– Она, наверное, чокнутая. Уговаривала меня вернуть какую-то чужую вещь.

– Чужую вещь? – Ример семенил рядом, как преданная собачонка в ожидании лакомства.

– То ли я ее украла, то ли взяла без спроса, и она мне теперь ауру жжет.

– Так отдай.

Даша остановилась и неприветливо оглядела вдовца:

– Чего отдать-то?

– Ну то, что тебе ауру жжет…

Она продолжала рассматривать его со все возрастающим подозрением:

– Мне ничего нигде не жжет и не жмет. Кроме того, у меня нет привычки присваивать чужие вещи.

Ример сунул руки в карманы. Поковырявшись с минуту в широченных штанинах, в которых, казалось, у карманов просто нет дна, он извлек помятую пачку дешевых местных сигарет и предложил одну Даше:

– Закуришь?

– Спасибо, я потерплю.

Ример прикурил и выпустил колечко.

– Ты знаешь, наверное, и правда она того… Днем, когда я со старухой по поводу тебя договаривался, она мне вдруг и говорит: «Большие деньги потерял, но сам не найдешь, пока куница не поможет. Только отдай кунице половину».

Даша выпучила глаза. С минуту она не могла произнести ни слова.

– Кто тебе должен помочь?!

– Куница. – Ример глубоко затянулся. – А я даже не представляю, как эта зверюга выглядит. Слушай, – он демонстративно не замечал состояния своей собеседницы, – а может, это та дохлая кошка, что у моей тетки на шее висела? Может, в ней бриллианты зашиты?

– Дурак ты. – Даша вырвала из его руки пачку и достала сигарету. – Животное, которое было у твой тетки на пальто, вымерло лет за двести до динозавров. А куница – это мое школьное прозвище. Моя девичья фамилия – Кунцева.

Ример от неожиданности хрюкнул. Некоторое время они стояли посередине дороги и молча курили. Наконец вдовец зашевелился:

– Послушай, ведь эта карга не могла знать твою кличку. Может, она и вправду ведьма?

– Что нам это дает? – Даша вопросительно посмотрела на него.

– Значит, это действительно тот дом.

– Вот как? – Она глянула сквозь облако сигаретного дыма. Вечер стоял безветренный, и между ними повисла белесая пелена. – В таком случае забудь про деньги, от нее ты их никогда не получишь.

– А они их здесь и не прятали. – Вдовец о чем-то усилено размышлял.

– Откуда такая уверенность?

– Я это сейчас понял. Римка хотела расширять дело и именно в него и вбухала все деньги.

– Тогда при чем здесь эта старуха?

– Бабы приезжали к ней, чтобы узнать, выгорит оно у них или нет.

– Чего-чего?

Ример поспешил объяснить:

– Моя жена была суеверна, все время ходила к каким-то бабкам, гадалкам, знахаркам… Понимаешь?

Даше это объяснение не показалось слишком убедительным.

– Ей в России их не хватало? Я вообще до этой поездки не знала, что в Чехии существуют такие.

– Но ведь существуют же!

– Ну, ну… – Даша вздохнула. Из всех возможных вариантов развития истории с домом нынешний удовлетворял меньше всего – теперь с Римера точно взять нечего.

Однако сам Ример так не думал.

– Ладно, раз пошла такая баня, договариваемся так, как предлагала старуха: половина моя – половина твоя.

– Половина от чего? – усмехнулась Даша. Она не переставала удивляться его наглости

– Да пес его знает! Может, от миллиона. А может, и от десяти.

– Какие миллионы? Очнись. Здесь ничего нет. Ни-че-го!

Но Ример вел себя, словно тетерев на току.

– Нет, неспроста старуха тебе про эту вещь говорила… Вспомни, что конкретно она спрашивала?

– О чем?

– Ну про то, как ты там что-то сперла?

Молодая женщина от возмущения поперхнулась дымом:

– Ты соображаешь, что говоришь? Ничего я ни у кого не перла.

– Может, она имела в виду в переносном смысле?

– Да ни в каком я не перла!

– Хватит из себя невинность строить! Может, кто-то у тебя какие-то документы оставил? Или дал на хранение?

Заходящее солнце слепило глаза. Даша надела солнечные очки.

– Я ничего такого не помню, – раздельно произнесла она. – Может, конечно, кто-то приходил и подсунул… Только у меня никого давно не было.

– Подожди, а как она описала этот предмет?

Даша почесала кончик носа.

– Весьма абстрактно. Мол, чужая память… «Чужая память тебе ауру жжет… Бумага иногда хуже огня бывает…» Чушь, да и только.

– Что же старуха имела в виду? – картинно задумался Ример. – Может, чьи-нибудь воспоминания?

– Чьи? – Даша взглянула на него поверх очков. – Лично я зареклась дневники вести, а чужих у меня нет.

– Точно? – прищурился вдовец.

– По крайней мере, я об этом ничего не знаю.

– Может, тебе свои вещи пересмотреть?

– Где? Дома?

– Почему дома? Здесь. В сумках поройся.

Даша посмотрела на собеседника как на сумасшедшего:

– Ты еще хуже, чем эта старуха.

– Ну, ну, – хмыкнул вдовец, – будь осторожнее. И на старуху бывает проруха.

Через некоторое время они дошли до поворота, за которым их поджидали остальные. Начались расспросы:

– Ну как там было?

– Чего она с тобой делала?

– А кто там еще был?

– Вы не помните, чем там пахло?

Даша шарахнулась в сторону:

– Да подождите же! Дайте в себя прийти! Вы даже представить себе не можете, что она со мной там делала…

– Это секта?

– Сексуальная?

– Она тебя трогала?

– Господи, да отстаньте вы! Я очень устала, мне нужно выспаться.

– Нет, Дарья Николаевна, мы так не договаривались, – взвился Полетаев, – вы уже через десять минут все позабудете, ваша память известна! – А затем, понизив голос, прошептал: – Я предлагаю оставить всех, а самим немного прогуляться…

– Это с какой же радости? – закудахтал подслушавший Виктор Семенович.

Он очень нервничал и тянул к Даше костистые руки.

Ей посчастливилось увернуться от его объятий, но зато она сразу угодила в лапы к Яну.

– Пани Даша, у меня для вас небольшой сюрприз, – заворковал он, обнимая ее за талию. – Я отвезу вас в одно чудесное место. Мы будем пить шампанское в погребе старинного замка и…

Полетаев, заметив, что его подопечная готова размякнуть, поспешил вмешаться. Оттерев наглеца плечом, он решительно заявил:

– Пардон, юноша, но вы совершенно напрасно теряете время. Дарья Николаевна дама взрослая, солидная…

– Палыч, – вспыхнула взрослая дама, – ты давай заканчивай со своими «солидная», «старая»… И вообще, с кем хочу, с тем и пью шампанское.

– Да он моложе тебя лет на десять! – громогласно объявил подполковник. Все дружно закивали головами.

– Да вам-то какое дело! – Даша готова была провалиться сквозь землю. Повернувшись к Яну, она так же громко спросила: – Так куда вы хотели меня пригласить?

И тут неожиданно на помощь Полетаеву пришел Ример. В свой обычной нагловатой манере он обратился к Даше:

– Рыжая, ты чего тут, в самом деле, воду мутишь? Вернешься домой и трись, с кем хочешь. А мы здесь компанией. Значит, вместе и будем отдыхать.

– А если я с вами не отдыхаю, а мучаюсь? – возмутилась Даша. – У меня, по-вашему, не может быть личной жизни?

– Не может, – сказала Катя, вопреки обыкновению на этот раз солидаризировавшаяся со всей остальной компанией. – Не ты одна страдаешь. Я, например, с ними тоже оставаться не хочу. Спроси, у твоего знакомого есть друг?

Гоша выпучил глаза:

– Катерина, ты что несешь? Ты хоть соображаешь, что говоришь?

– Игорь, я думаю, ты напрасно сердишься, – подозрительно ласковым голосом заблеял Виктор Семенович. – Женщины – существа нежные, легко возбудимые. Им требуется забота и внимание. Если они хотят немножко отдохнуть и выпить шампанского в обществе новых знакомых, то почему бы и нет? – Он растянул сухие губы в улыбке.

Даша напряглась. Что-то нехорошее висело в воздухе. Кроме того, ей не хотелось шампанского. Обведя окружавших ее людей внимательным взглядом, она вдруг предложила:

– А давайте устроим совместный отдых.

Мужчины вытянули шеи.

– У Игоря спина болит, да и другие не в лучшей форме. Мы можем все вместе пойти в сауну. Там бассейн, массаж. – Даша принялась демонстративно растирать виски. – Господи, как хочется расслабиться…

– О! Хорошая идея, – воодушевился Ример. – Девки, айда попаримся!

В его устах это предложение звучало почти неприлично.

– Мне надо подумать, – после небольшой паузы сказала Катя. – Дайте мне полчаса и…

– Пятнадцать минут, – заявил Гоша. Видимо, он все-таки опасался, что Дашино предложение всего лишь отвлекающий маневр, а на самом деле сестры хотят сбежать. – Собери мочалки, шампуни. Мы ждем вас у сауны через пятнадцать минут.

– В самом деле, Дарья Николаевна, замечательная идея! Нам всем необходимо расслабиться. – К Полетаеву вернулась его ироничность. – Кстати, никто не будет возражать, если вы пригласите и вашего юного друга. Хоть посмотрите на него в натуральном виде, прежде чем лезть в темноту подвала…

Зыркнув на ехидного подполковника, Даша кивнула:

– Всенепременно последую вашему совету. Но для начала разрешите нам с сестрой кое-что обсудить…

Даша взяла кузину под руку и отвела на безопасное расстояние.

– Катька, не вздумай отказываться, ты должна пойти со мной.

Катя пристально посмотрела на сестру:

– Что ты еще задумала?

– Меня на эту мысль старуха натолкнула.

– Пойти в сауну?

– Да нет!.. Помнишь дневник Чижиковой? Вернее, дневник ее покойной невестки.

– Опять!

– Опять не опять, а только ведь его и в самом деле у нее украли.

– Украли? – Катя скрестила руки. – Кто?

– Вот в чем вопрос. Кто-то думает, что я. Но мне кажется, я знаю, у кого на самом деле находится дневник.

– Ты знаешь! – Катя наклонилась и подтянула к себе огромную темно-бордовую розу. Лепестки прекрасного цветка по краям уже начали увядать. – Отцветает, – еле слышно прошептала она. – Все отцветает… Так чего ты от меня хочешь?

– Чтобы ты помогла мне его достать.

Кузина сидела не шелохнувшись.

– Но как?

– Обыщу багаж всех подозреваемых.

– А если тебя поймают?

– Не поймают. Ведь мы пойдем в сауну.

И Даша рассказала сестре свой план:

– Главное, отвлечь их со стопроцентной гарантией. Поэтому одна из нас будет отвлекать, а вторая обыскивать. Ты у нас человек совестливый и по чужим сумкам лазить не сможешь, значит, это сделаю я. Тебе достанется самое легкое – занять их на время.

– Да? – Сестра покачала головой. – И каким же образом? Или ты пока еще не придумала?

– Отчего же, я все очень здорово придумала. Ты разденешься догола!

Катя медленно опустилась на ограду цветника.

– Ты соображаешь, что говоришь?

– А что здесь особенного? Главное, чтобы никто не покидал помещение до тех пор, пока я не скажу, что все сделано.

Где-то совсем рядом застрекотала цикада. Даша вдохнула пряный вечерний воздух:

– Какое блаженство…

– Но я не собираюсь ходить перед ними голой! – возмутилась сестра.

– Да и не надо! – воскликнула Даша. – Мужчины, поскольку их больше, раздеваются первыми и проходят из раздевалки в парилку. Мы раздеваемся следующими. Так вот, ты не просто раздеваешься, а еще и вызываешь к себе массажиста. И пока ты на его столе лежишь голая, никто оттуда даже носа не высунет. А я постараюсь уложиться в двадцать минут. Главное, не говори, что меня нет. Мы обе голые на массажном столе. С массажистом я договорюсь.

Катю предложение сестры поразило в самое сердце:

– Признаться, я не собираюсь лежать голой перед незнакомым мужчиной.

– Да какой он мужчина? Это же массажист, почти как доктор. И потом, это необходимо для дела. Ты же не хочешь, чтобы еще кого-нибудь убили?

– Нет, этого я не хочу.

– Значит, решено. – Даша хлопнула сестру по плечу. – Без страха в бой, нас ждет удача!