Текст книги "Карта дней"

Мы разобрали одежду и устремились к туалетам. Все разбежались по кабинкам – переодеваться в то, что сами выбрали. Наблюдая, как они появляются оттуда один за другим, я понял, что труды мои еще далеки от завершения. Да, они были одеты в самую нормальную одежду из самого нормального магазина на свете, но нормальными при этом категорически не выглядели. Может, им было просто неудобно, или это я привык видеть их в старой одежде, но их новый образ несколько сбил меня с толку… они все почему-то выглядели так, будто собрались на маскарад.

Все, кроме Эммы. На ней были узкие черные джинсы, белые классические кроссовки и какой-то развевающийся просторный топ цвета темного пива. Она повернулась и критически уставилась на себя в зеркало, а я подумал, как же она во всем этом хороша.

– Я выгляжу как мужчина, – резюмировала она.

– Ты выглядишь обалденно. И очень современно, – возразил я.

Она вздохнула и подняла с пола пакет, куда был небрежно засунут ее прежний наряд.

– Я уже скучаю по всему этому.

– Эта материя такая… неколючая, – заметила Бронвин, щупая серую футболку с длинным рукавом, которую мы ей купили. – Ничего не чешется. Никак не могу привыкнуть.

Енох вышел из кабинки в черных кроссовках на толстой подошве, пижамного типа штанах с пылающими черепами на коленках и футболке с надписью во всю грудь: «Нормальные меня пугают».

Эмма скептически покачала головой.

– Это последний раз, когда ты сам выбирал себе одежду.

Времени переодеваться еще раз у нас не было, так что мы вышли из магазина… кажется, привлекая к себе едва ли не больше внимания, чем когда входили. Когда я катил тележку через автоматические двери, пронзительно завизжала сигнализация.

– Что это такое? – вскричала перепуганная Эмма.

– Возможно, мы… гм… не за все заплатили, – пояснил голос Милларда.

– Что? Как? – не понял я.

Два парня в синих жилетах быстрым шагом направлялись к нам.

– Нелегко избавиться от старых привычек, – сказал Миллард. – Ладно, бежим!

Он выхватил у меня тележку и помчался с ней к машине. Теперь уже человек сто могли любоваться магазинной тележкой, самостоятельно катившейся по тротуару и преследуемой компанией странно одетых подростков и двумя сотрудниками службы безопасности.

Мы попрыгали в машину вместе с пакетами. Я воткнул ключ в зажигание, повернул, и автомобиль завелся, рявкнув так, что я едва не подскочил. Я выжал газ и ринулся между рядов машин прямо на двух секьюрити, которые как по команде прыгнули в разные стороны, не дожидаясь, пока их переедут.

– Миллард, если хочешь нарушить закон, делай это элегантно, – сказала Эмма. – Ты ведь даже не пытаешься!

– Я помнил о камерах, – покаянно возразил тот. – Но про сигнализацию мне никто не сказал!

* * *

Промчавшись несколько миль по федеральному шоссе (и постоянно проверяя, не появились ли в зеркале заднего вида полицейские мигалки), я наконец убедился, что за нами никто не гонится. Через некоторое время мы свернули на небольшую дорогу и начали петлять, направляясь в глубь Флориды. На картонке из забегаловки след от стакана Эйча окружил область в самой середине штата. Там проходила только одна серьезная дорога – та, по которой мы сейчас ехали. Там и находилась Русалочья страна чудес. Я не был уверен, что там-то нас и поджидает Месть Огня, но раз уж в этой части карты ничего другого отмечено не было, начинать все равно придется оттуда.

– Так, минуточку, – подала голос Бронвин с заднего сиденья. – Мы сейчас удаляемся от океана. С какой стати русалка будет жить в болоте?

– Это не настоящая русалка, – объяснил я. – просто старая глупая достопримечательность для туристов.

– Очень может быть, – возразил Миллард, – но Русалочья страна чудес упоминается и в «Странной планете».

Он показал мне справочник и прочитал вслух:

– «Новейший аттракцион для странных с чудесным водным шоу. Петля с удобным гостевым размещением поблизости. Привозите детей!»

– Это еще не значит, что русалки странные, – сказала Эмма. – Просто в городе есть петля.

– Или была, – заметил Миллард. – Этому путеводителю семьдесят лет, не забывайте. К содержащейся в нем информации следует относиться с величайшим скептицизмом.

Мы ехали вперед. Солнце неторопливо садилось; дорога сузилась с двух полос до одной в каждом направлении. Казалось, что мы вообще не во Флориде. Вдали от богатого побережья не было ни сетевых магазинов, ни блестящих новеньких домов. С обеих сторон к дороге подбирался лес, а там, где он расступался, торчали знаки, рекламировавшие клубничные поля «собери-сам», бесплатный навоз и освобождение под залог.

На смену одинаковым, растянувшимися на целые мили пригородам пришли мелкие городишки, сгрудившиеся вокруг перекрестков. В городках побольше имелись фастфуд-забегаловки на окраинах и несколько вымерших кварталов вдоль главной улицы: почтенный старый банк, заколоченный кинотеатр, приходская церковь. И в каждом из них мы застревали на регулируемом перекрестке на красный, и вынуждены были ждать, пока старики на скамейках и изнывающие от безделья прохожие пялились на нас, словно ничего интереснее отродясь не видели. Мы уже стали бояться этих перекрестков. На третьем или четвертом молодой парень со стрижкой будто из восьмидесятых и открытой банкой пива прокричал нам:

– Хеллоуин только через месяц! – и с хохотом удалился.

Еще через несколько миль мы миновали линялый билборд с рекламой Русалочьей страны чудес, а еще через несколько прибыли на место. Это было вытоптанное поле, несколько жалких палаток и кучка домиков из шлакоблоков вдалеке – не то офисы, не то жилье обслуживающего персонала. Ворота оказались заперты, так что я припарковался на обочине, и мы вошли пешком.

Мы пошли через поле к шатрам. Кругом, кажется, не было ни души… но вскоре из-за ближайшего тента послышались ругань и ворчание.

– Эй! Привет! – я повел нашу команду на звук.

За шатрами мы увидели двух субъектов в клоунском гриме. Один – вернее, одна – с копной белых кудряшек, щеголяла в костюме русалки. Другой неуклюже тащил ее куда-то, пятясь вперед спиной и подхватив свою ношу под мышки, так как ноги русалки были внутри костюма и пользоваться ими она не могла.

– Вы что, читать не умеете? – свирепо спросила морская дева. – Мы закрыты!

Второй ни слова не сказал и даже не посмотрел на нас.

– Вообще-то мы не видели объявления, – заметил я.

– Если вы закрыты, почему на вас костюм? – осведомился Енох.

– Костюм? Какой костюм? – она вильнула своим вопиюще искусственным хвостом и как-то странно хохотнула. – Вы что, заблудились? Мы закрыты на ремонт.

Она пихнула клоуна локтем в живот:

– Джордж, пошевеливайся!

И он снова потащил ее в шатер.

– Погодите, – Эмма двинулась за ними. – Мы прочли о вас в путеводителе.

– Нас нет ни в одном путеводителе, конфетка.

– А вот и есть, – парировала Эмма. – В «Странной планете».

Русалка резко повернулась к ней.

– Джордж, стой!

Он остановился. Несколько секунд она с подозрением разглядывала нас.

– Так, и откуда у вас это старье?

– Мы его… нашли, – сказала Эмма. – Там сказано, что у вас есть на что посмотреть.

– Скажите на милость. Тут есть на что посмотреть – правильным людям. Вы правильные?

– Зависит от того, что считать правильным. А вы?

– Джордж, поставь-ка меня!

Он поставил, и русалка утвердилась на подогнутом хвосте, держась за Джорджа одной рукой. Хвост, что интересно, мускулисто изогнулся, а не переломился под углом, как сделал бы всякий уважающий себя костюм.

– У нас, сами понимаете, шоу-бизнес. Но аудитории, для которой стоит давать представление, давно уже не было, – она указала на полог шатра. – Ну, как, хотите увидеть шоу?

Кажется, она уже записала нас в странные, а это означало, что и она, вероятно, тоже из них. Интонации у нее разом поменялись: были кислыми и колючими, а стали приторно-сладкими.

– Нас интересует только номер с огнем, – сообщила Бронвин.

Русалка склонила голову.

– У нас номера с огнем нет. Я похожа на пироманку?

– Тогда что такое Месть Огня? – не моргнув глазом выдала Бронвин.

– У нас есть кое-что для того, кто исполняет этот номер, – подхватил я. – За этим мы и приехали.

Изумление промелькнуло на лице русалки, но быстро исчезло.

– Кто вас послал? – Фальшивое радушие как корова языком слизала. – На кого вы работаете?

Эйч, помнится, велел не упоминать его имени.

– Ни на кого, – отрезал я. – Мы здесь по частному делу.

Джордж зашептал что-то русалке на ухо, сложив ладонь раковиной.

– Вы нездешние, это я вижу, – голос ее снова засахарился. – Огня у нас в спектакле не водится, но, может, все-таки останетесь и посмотрите?

– Мы правда не можем, – сказала Эмма. – Вы уверены, что ничего не знаете про Месть Огня?

– Уж простите, детишки. Зато у нас есть три русалки, танцующий медведь, а вот этот вот Джордж умеет жонглировать мотыгами…

Тут как раз из-за палатки вырулили еще двое: еще один загримированный клоун и некто в костюме медведя.

– Устроим парадный ужин, – продолжала русалка, в упор не замечая намеков (мы уже начали потихоньку пятиться к воротам). – Ужин и шоу, а? Что может с этим сравниться?

– Только песня! – выкрикнул клоун и принялся наяривать на фисгармонии, прицепленной у него к поясу, а медведь – в совершенно кошмарной, кустарной, похожей на череп медвежьей маске в мире – воспринял это как сигнал, что пора петь. Однако слова его песни были на каком-то очень странном языке, мелодия – такой медленной, а голос – таким глубоким, что мне тут же отчаянно захотелось спать. Судя по тому, как сразу заклевали носами мои друзья, на них песня подействовала так же.

– Софур ту свид тритт, – пел он. – Свартур и аугум.

Мы попятились.

– Мы не можем… – начала я; слова текли густо и нехотя. – Нам… правда надо…

– Лучшее шоу в округе! – пообещала русалка, колыхаясь на своем хвосте к нам.

– Фар и фулан питт, – настаивал медведь. – Фуллан аф драугум.

– Да что со мной такое? – сонно спросила Бронвин. – У меня голова как сахарной ватой набита.

– И у меня тоже, – вставил Миллард.

Когда из пустоты раздался его голос, русалка, медведь и оба клоуна подпрыгнули от неожиданности и уставились на нас с какой-то новой жадностью. Если до сих пор у них еще оставались какие-то сомнения в нашей странности, Миллард их одним махом уничтожил.

Каким-то образом нам удалось заставить себя бежать – толкая и таща друг друга, спотыкаясь в рытвинах – и хотя никто не пытался остановить нас физически, руками, убраться отсюда было почти невозможно, словно мы запутались в сотне слоев паутины. Но стоило доползти до ворот, как сети начали рваться, и речь вместе с разумом вернулись к нам.

Мы рывком открыли все двери, я завел мотор, и машина ринулась прочь, стреляя фонтанами грязи из-под колес.

* * *

– Кто были эти жуткие странные? – выдохнула Бронвин. – И что они с нами сделали?

– Они как будто попытались забраться мне в голову, – проворчал Енох. – Ух, никак не могу вытряхнуть это ощущение…

– Наверняка поэтому Эйб отметил это место черепом и костями, – сказала Эмма. – Видите?

Она достала картонку из «Мел О’Ди» с пометками Эйба и показала остальным.

– Если это место так опасно, зачем Эйч нас сюда послал? – удивилась Бронвин.

– Возможно, это еще одна проверка, – предположил Миллард.

– Уверен, так и есть, – сказал я. – Вопрос в том, прошли ли мы ее? Или это было только начало?

Как по заказу в зеркале заднего вида показался стремительно приближающийся полицейский автомобиль.

– Копы! – предупредил я. – Всем вести себя нормально.

– Думаешь, они уже знают, что Миллард обокрал тот магазин? – спросила Бронвин.

– Вряд ли, – возразил я. – Это было слишком далеко.

Тем не менее было ясно как день, что они гонятся именно за нами. Их машина подлетела к нам на такой скорости, что я думал, нас стукнут в бампер. Тут дорога расширилась до двух полос, они прибавили газу и поравнялись с нами – но не включили ни сирену, ни мигалки. И кричать в мегафон не стали, чтобы я остановился. Они просто ехали вровень с нами, совершенно непринужденно – водитель даже локоть в окно выставил, – и глазели.

– Чего им надо? – осторожно спросила Бронвин.

– Ничего хорошего, – мрачно ответила Эмма.

Но еще более странной была машина этих копов. Очень старая – тридцати, а может, и сорокалетней давности. Таких точно больше не делают… и уже давно. Я поделился этим замечанием с остальными.

– Может, у них нет денег на новую? – попробовала угадать Бронвин.

– Может и так, – сказал я.

Тут копы затормозили и сразу отстали. В зеркале заднего вида я видел, как водитель разговаривает по рации. После этого они сделали резкий разворот, съехали на какую-то местную грунтовку и пропали из виду.

– А вот это было странно, – высказался я.

– Давайте-ка убираться отсюда, пока они не вернулись, – предложил Енох. – Портман, прекращай рулить, как моя няня, и нажми вон на ту, самую правую педаль.

– Хорошая идея, – согласился я и втопил.

Через несколько миль мотор начал неприятно грохотать, а на приборной панели загорелась красная лампочка.

– Нет, какого черта! – пробормотал я.

– Возможно, все очень просто, – подал голос Енох, – но я не узнаю, пока не посмотрю.

Мы как раз миновали вылинявший на солнце знак: «Добро пожаловать в Старк. Нас. 502 чел.».

Дальше был еще один, самодельный: «Продаются змеи – на мясо или для домашнего содержания».

Тарахтенье в моторе сделалось громче. Мне совершенно не хотелось останавливаться в городе Старк, нас. 502 чел., но выбора у нас, кажется, не было. Я свернул на автомойку с почти пустой парковкой, и все выбрались наружу – смотреть, как Енох ковыряется под капотом.

– Надо же, как странно, – сказал он, выныривая после недолгого расследования. – Я знаю, какая деталь сломалась, но не могу понять как. Она должна была протянуть еще сотню тысяч миль.

– Думаешь, кто-то специально там что-то испортил? – подозрительно спросил я.

Енох поскреб подбородок, оставив на нем след машинного масла.

– Не понимаю, как это вообще могло произойти, но другого объяснения не вижу.

– Нам неинтересно, как она сломалась, – сказала Эмма. – Интересно, можешь ли ты ее починить.

– И насколько быстро, – добавила Бронвин, глядя на темнеющее небо.

Дело шло к вечеру, вдалеке собирались грозовые тучи. Ночь обещала быть скверной.

– Разумеется, я могу это сделать, – сказал Енох, надуваясь. – Хотя мне, возможно, понадобится помощь нашего человека-паяльника. – Он покосился в сторону Эммы. – А насколько быстро, зависит от нескольких факторов.

– Добрый вечер, – раздался чей-то голос.

Мы разом обернулись.

Поодаль, там, где парковка переходила в заросший травой некошеный луг, стоял мальчик. Лет тринадцати, темнокожий, одет в старомодную рубашку и плоскую кепку. Говорил он тихо, а двигался еще тише, так что никто даже не услышал, как он подошел.

– Откуда ты взялся? – воскликнула Бронвин. – Ты меня напугал.

– Вон оттудова, – ответил он и указал в сторону поля. – Меня звать Пол. Вам помощь нужна?

– Если только у тебя есть двухзаслоночный карбюратор с обратной тягой для «Астон Мартин Вантейджа» 1979 года, – сказал Енох.

– Не-а, – ответил Пол. – Но зато есть место, где можно спрятать эту штуковину, пока вы с ней возитесь.

Мы навострили уши. Енох даже голову из-под крышки вынул.

– И от кого же нам тут прятаться?

Мгновение Пол внимательно нас разглядывал. Он был окутан тенями и выглядел просто темным силуэтом на фоне последних проблесков вечерней зари, так что выражения его лица я разглядеть не мог. Для ребенка его возраста он держался как-то уж очень авторитетно.

– Вы же все не отсюда, так?

– Мы из Англии, – ответила за всех Эмма.

– Ну, так в здешних местах люди вроде нас не шляются после темноты, если только у них нет на то особой причины.

– Люди вроде нас – это какие? – уточнила Эмма.

– Вы не первые странные чужаки, сломавшиеся именно на этом участке дороги.

– Что он только что… – вмешался впервые решившийся заговорить Миллард. – Ты правда сейчас сказал «странные»?

Мальчик совсем не удивился вопросам из воздуха.

– Я знаю, кто вы такие, – сказал он. – Я тоже из этих.

Он повернулся и пошел в поле.

– Давайте за мной. Вам не захочется оказаться здесь, когда те, кто расставил эту ловушку, явятся проверить, что там в нее угодило. И машину с собой берите, – бросил он через плечо. – Я так думаю, силачка запросто ее дотолкает.

Мы смотрели ему в спину, вне себя от удивления, но так и не понимая, что нам делать. Предыдущее общение со странными в этой части мира как-то не внушало к ним доверия. Эмма наклонилась ко мне и прошептала:

– Надо спросить его про…

И не успела она договорить, как вдали полыхнуло окончание фразы – прямо за полем, куда удалялся от нас Пол, неоновыми буквами на темном небе:

МЕСТЬ ОГНЯ

Это была вывеска. Настоящая неоновая вывеска. Вообще-то на ней было написано «ПОМЕСТЬЕ “БОГИНЯ”», но несколько букв перегорело. Само поместье – или что там это было – скрывала из виду гряда сосен.

Мы с Эммой переглянулись как громом пораженные и широко улыбнулись друг другу.

– Что ж, – сказала она наконец. – Ты слышал этого юного джентльмена.

– Странные должны держаться вместе, – отозвался я.

И все пошли следом.

Мы шли за мальчиком через поле по заросшей тропинке, которую с дороги было не видно. Позади пыхтела Бронвин, толкая «Астон Мартин» по пересеченной местности. Не считая случайных машинок, проносившихся по главной дороге, и шипения пневматических тормозов нашей многострадальной машины, вокруг было тихо.

Мы миновали старый знак поворота к мотелю, деревья, и вот он – мотель, или то, что он него осталось. Году эдак в 1955-м он наверняка был суперкрут: с остроконечной двускатной крышей, бассейном в форме почки и отдельными бунгало, но сейчас все это выглядело заброшенным. Крыша кое-где была в брезентовых заплатах. Двор сплошь зарос деревцами. На щербатой, изрытой ямами парковке ржавели остовы машин. Бассейн стоял пустой – не считая пары дюймов зеленой воды на дне; продолговатая батонообразная штука в нем вполне могла оказаться аллигатором, хотя в такой темноте толком не разберешь.

– Не обращайте внимания на внешний вид, – сказал Пол. – Внутри получше.

– Внутрь я точно не пойду, – уперлась Бронвин.

– Это наверняка петля, дорогуша, – успокоил ее Миллард. – А тогда, я уверен, внутри и правда будет симпатичней.

Вход в петли, как правило, выглядит жутко – так проще удерживать нормальных подальше, – а в «Странной планете» так прямо и было сказано, что рядом с Русалочьей страной чудес можно «удобно разместиться в петле». Наверняка имелась в виду та самая «Месть Огня». И если этого мало, чтобы последовать за мальчиком, то мы ведь все равно далеко не уедем, пока Енох не починит машину.

– Смотрите! – прошептала Бронвин, указывая в сторону автомойки. Старый полицейский драндулет снова вернулся и теперь медленно ехал мимо. Прожектор на нем рыскал из стороны в сторону.

– Я иду внутрь, – прервал молчание Пол уже куда более настойчиво. – И вам советую поступить так же.

Уговаривать нас не пришлось.

Глава девятая

Пол провел нас через длинный крытый въезд, который вел от парковки во внутренний двор мотеля. Бронвин толкала машину следом. Где-то на полпути мир ускорился и сумерки внезапно сменились днем. Мы вышли в прохладное ясное утро; аккуратный, чистый мощеный двор окаймляли жилые корпуса, выкрашенные в ослепительно-розовый цвет и почти новые. Никакого брезента на крыше не было, бассейн сиял голубизной, ржавый мусор со стоянки тоже куда-то делся, вместо него там стояли машины пятидесятых и шестидесятых годов – новехонькие и блестящие. Конец шестидесятых или начало семидесятых, вот где мы оказались.

– Вход в петлю сделан так, чтобы пропускать машины! – восхитился Миллард. – Как это современно!

Я догнал Пола.

– О’кей, вот мы и здесь. Теперь ты ответишь на наши вопросы?

– Лучше задайте их мисс Билли, – сказал он. – Это она тут всем заправляет.

Он повел нас через двор в стоявшее отдельно бунгало. На табличке рядом было написано «Офис».

– Можешь оставить машину, – сказал Пол Бронвин. – Никто ее тут не тронет.

Она перестала толкать наш «Астон» и вприпрыжку догнала группу. По эту сторону петли были и другие люди. Пара стариков сидела у бассейна и разгадывала кроссворд. Они отложили газету и проводили нас любопытными взглядами. В другом бунгало шевельнулась штора: какая-то женщина смотрела на нас в окно.

– Мисс Билли? – позвал Пол, постучав в дверь офиса.

Потом открыл ее и пригласил нас внутрь.

– Тут еще одни сломались.

Мы оказались в кабинете с конторкой и несколькими стульями. На одном как раз сидела мисс Билли. Это была пожилая леди в симпатичном платье, с накрашенными губами. На коленях она держала трех миниатюрных пуделей, заботливо обхватив их руками.

– Господи! – сказала она с сильным южным акцентом, но встать даже не попыталась, а пудели задрожали. – Никто не видел, как они вошли?

– Вряд ли, – ответил Пол.

– А бандиты?

– Не, их не видать.

Если под бандитами подразумевались те парни в полицейской машине, Пол нас только что прикрыл. Зачем, я не знал, но все равно был ему благодарен.

– Мне это не нравится, – сообщила мисс Билли, решительно качая головой. – Это большой риск. Всякий раз такой большой риск. Но раз вы уже здесь… – Она спустила очки в роговой оправе пониже и оглядела нас. – Не выгонять же вас обратно в пасть волкам, а?

– Вы уж меня простите, – сказал Пол. – У меня еще дела есть.

Он вышел. Мисс Билли продолжала разглядывать нас.

– Вы же не стареть сюда приехали мне на голову, а? У меня тут и так старичья хватает! Так что ежели вы помирать собрались, двигайте дальше и сделайте это где-нибудь еще.

– Помирать мы точно не собираемся, – решительно возразил я. – У нас просто есть несколько вопросов.

– Это вы тут директриса? – встряла Бронвин.

– Дирек… что? – нахмурилась мисс Билли.

– Имбрина, – объяснила Бронвин.

– Господи боже! – возмутилась та, откидываясь на спинку стула. – Я что, выгляжу настолько старой?

– Она полуимбрина, – сказала Эмма.

– Ну, типа, имбрина-лайт, – объяснил я остальным.

– Я тут управляющая, и этого довольно, – сказала мисс Билли. – Собираю деньги и не даю этому месту совсем развалиться. Рекс захаживает каждую пару недель, чтобы завести часы.

Она показала на древние часы у стены. Старые, массивные, пышно украшенные, посреди аляповатого мотельного интерьера они смотрелись совершенно неуместно.

– Рекс?

– Рекс Постлуэйт, чрезвычайный хранитель петли. Еще он чинит сантехнику и электричество, хоть и без лицензии.

– Так, давайте разберемся. У вас тут нет настоящей имбрины, а ложная захаживает раз в несколько недель?

– Ну, часы заводить умеет только он. Или другой хранитель, насколько я понимаю. Но на Рексе вся северная часть Флориды, так что нам особо не на что рассчитывать.

– А если он заболеет? – спросил Миллард.

– Или умрет? – выдвинул свой вариант Енох.

– Ему не положено.

– А это что вообще такое? – Енох сделал шаг к часам. – Никогда не видел такой…

Все три собаки громко затявкали.

– Не смей к ним подходить! – рявкнула мисс Билли.

– Я просто посмотрел, – Енох быстро свернул в сторону.

– И смотреть на них тоже нечего, – заметила она. – Не лезь к моим петлевым часам, мальчик. Ты мог все испортить.

Енох скрестил руки на груди и надулся. Я решил, что пора переходить к делу и, как только собаки заткнулись, сказал:

– У меня для вас кое-что есть.

Я протянул ей пакет, на котором было написано «Месть Огня». Она уставилась на него поверх очков.

– И что это такое?

– Понятия не имею, но если вы тут управляющая, думаю, это вам.

Она нахмурилась.

– Сам открывай.

Я разорвал обертку. С тех пор, как Эйч вручил его мне, я сгорал от желания посмотреть, что там внутри.

Это оказался пакет собачьих лакомств. «Больше вкуса! Больше радости!» – было написано на упаковке.

– Это что, шутка? – пробормотала Эмма.

Но мисс Билли так и просияла.

– О, как мило! Девочки это просто обожают!

Пуделихи увидели пакет и принялись извиваться и повизгивать. Мисс Билли выхватила у меня подарок и подняла высоко над головой.

– Эй! Эй! А кто-о-о у нас самый жадный пудель?

– То есть мы прошли через все это, чтобы доставить пакет собачьего корма? – недоверчиво спросил Енох.

– Это не просто собачий корм! – возразила мисс Билли, отворачиваясь, чтобы спрятать пакет в сумочку. Собаки дружно проводили ее носами.

– И вам не интересно, от кого это? – спросила Эмма.

– Я прекрасно знаю, кто это передал. Когда увидите его снова, поблагодарите от меня и скажите, что он снова внесен в мой рождественский список. Так, – она встала, прижимая собачек к груди. – Девочкам пора пи-пи. Вот правила этого места. Первое: часы не трогать. Второе: мы тут не любим шума и суеты, так что воздержитесь от того и другого. Третье: рядом есть заправка и автомастерская, где вы можете починить вашу машину. Когда закончите, скатертью дорога. Свободных мест нет.

Она собралась уходить.

– А для нас у вас ничего нет? – спросил я.

– Типа чего? – нахмурилась она.

– Ну, ключа, намека. Мы ищем… портал.

Я надеялся, что в обмен на пакет она даст нам хоть что-то полезное – кусок карты, открытку с адресом, которая поможет найти следующую точку маршрута.

– Нет, дорогуша. Если не знаете, куда податься дальше, боюсь, я вам не помощник, – расхохоталась она. – Давайте отсюда, мне нужно вывести девочек на прогулку.

* * *

Во дворе обитатели «Поместья “Богиня”» все так же глазели на нас сквозь жалюзи. Мы собрались на краю бассейна, чтобы обсудить положение.

– Собачий корм, – сказала Бронвин. – Поверить не могу.

– Содержимое посылки едва ли имеет значение, – возразил Енох. – Важно только то, что мы ее доставили.

– Он хочет знать, что на нас можно положиться, – кивнул я.

К нам подошел Пол.

– Я тут заглянул в мастерскую, – сказал он, указывая на небольшое здание за бунгало. – У них есть кое-какие запчасти, хотя насчет карбюраторов я не уверен.

– Даже простой гаечный ключ лучше, чем ничего, – буркнул Енох. – Спасибо.

Пол кивнул и снова куда-то убежал, а мы продолжили совещание.

– Что там за следующее место? – спросила Бронвин. – Что это за портал? Как его найти?

– Надо поспрашивать, – предложила Эмма. – Кто-нибудь должен знать.

– Если только Эйч не послал нас сюда просто так, – сказал Енох. – Чтобы испытать наше терпение.

– Он бы этого не сделал, – возразила Эмма.

Енох наподдал по пляжному мячу, валявшемуся на краю бассейна. Мяч улетел в воду.

– Может, ты просто не привыкла, чтобы тебя разыгрывали. Но Эйб так бы и поступил – по крайней мере, мне так кажется, – а ведь этот парень работал на него.

– С ним, – поправила Эмма, которая до сих пор не терпела критики в адрес моего деда.

– Да какая разница…

– Иди лучше, чини машину! – вскрикнула она. – Это единственная причина, по которой ты здесь, не забыл?

Енох обиделся.

– Идем, Бронвин, – процедил он. – Королева изволит снова отдавать приказы.

Он сел в машину, повернул руль в сторону мастерской и прокричал наружу:

– ВПЕРЕД!

Бронвин покачала головой и глубоко вздохнула.

– Мне после этого двойной ужин, пожалуйста, – проворчала она, уперлась руками в бампер и принялась толкать.

– Приветствую молодого человека! И юную леди!

К нам, широко улыбаясь, подошел какой-то человек. Моя рука утонула в его грубой лапе.

– Аделаида Поллард, счастлив познакомиться.

Он был высоким, чернокожим, в красивом синем костюме и шляпе того же цвета. На первый взгляд ему было лет семьдесят, но он мог оказаться и старше – мы ведь были в петле.

– Аделаида? – Эмма улыбнулась ему так, как никогда не улыбалась незнакомцам. По крайней мере, на моей памяти. – Не самое обычное имя.

– Ну, так и я не самый обычный человек. Что вас привело в наше болотце?

– Мы заезжали в Русалочью страну чудес, – сказал Миллард. Аделаида сразу помрачнел. – Кажется, они пытались нас заколдовать или что-то в этом роде.

– Мы сбежали, потом за нами погнались какие-то полицейские, а потом у нас сломалась машина, – продолжила Эмма.

– Очень жаль это слышать, – сказал он. – Грустно, что люди так поступают с себе подобными. Очень грустно.

– Какие люди? – спросила Эмма.

– Всякие скользкие типы, – ответил он. – Заманивают странных из других петель в ловушку и продают разбойникам.

– Это полицейским, что ли? – спросил я.

– Да какие они полицейские! Просто банда. Рыщут по шоссе, гоняются за проезжающими, грабят, ведут себя так, словно весь округ у них в кармане. Обычные воры и вымогатели.

– А ведь когда-то из всех забот у нас были только монстры из тени, – седой старик в кресле на колесах вырулил из-за спины Аделаиды.

Правая штанина у него была завернута и подколота, а на коленке стояла пепельница, в которую он стряхивал пепел с сигары. – Честное слово, иногда я по ним скучаю. С тех пор, как чудовища исчезли, бандиты совсем распоясались. Думают, можно творить что угодно.

Он выпустил дым в дырку на месте отсутствующих передних зубов.

– Ал Поттс меня зовут, кстати, – он приветственно махнул рукой. – Для вас я мистер Поттс.

– Очень жаль, что с вами такое случилось, – сказал Аделаида. – С виду вы приятные молодые люди.

– Мы и есть приятные, – подал голос Миллард. – С нами все будет в порядке.

– «Мы и есть», он говорит! – раскудахтался Аделаида. – Мне это нравится.

– Слишком много ты ржешь, Аделаида, – мистер Поттс наклонился и сплюнул через дырку на землю.

Тот не обратил на него внимания.

– Какой позор! – продолжал он. – Раньше это было такое славное место. Всякие милые люди вроде вас приезжали сюда хорошо провести время. Теперь тут только плавучий мусор, который выбросило на берег, да там и оставило.

– Никакой я не мусор, – возразил Ал. – Я на пенсии.

– Точно, Ал. Продолжай в это верить.

– А что случилось с имбриной, которая сделала эту петлю? – спросил Миллард. – Почему она не осталась, чтобы защищать ее?

Аделаида присвистнул и уставился на меня.

– Имбрина! Эй, Ал, ты когда последний раз слышал это слово?

– Мно-о-ого лет назад, – ответил тот.

– Лично я ни одной не видел лет, наверное… сорок, – сказал Аделаида, и голос его ностальгически смягчился. – Настоящей, конечно. Не одной из этих, половинчатых, которые даже перекидываться не умеют.

– Куда они все подевались? – спросила Эмма.

– Их и было-то немного, – сказал Ал. – Помню, в пятидесятых в Индиане у нас была одна имбрина на двоих с соседней петлей. Мисс Дербник[6]6
  Дербник – хищная птица, мелкий сокол.


[Закрыть] ее звали. В один прекрасный день все вокруг наводнили твари и эти их теневые чудища, а уж они-то имбрин люто ненавидели. Всеми силами старались от них избавиться. И, надо сказать, преуспели.

– Как? – спросила Эмма. – У нас, в Европе с 1908 года были пустóты и твари, и они тоже ненавидели имбрин, но большинству наших удалось как-то выжить.

– Вот не знаю. Не такой уж я спец в том, как эти твари работают, – сказал Аделаида. – Но вот мое мнение: наши имбрины были не менее умными и стойкими, чем любые другие, а то и более. Я бы жизнь свою доверил американской имбрине, если бы нашел хоть одну, да. Так что дело не в том, что им не хватило характера.