Текст книги "Сны ветра"

– Я хочу спать.

– Прекрасно! Спи, а я поведу машину! – настаивает мужчина.

– Нет. Мы не поедем туда, – потерев глаза, уже более осмысленно говорит Венера. – Это не наш мир! Нам некуда там идти, понимаешь?

– Не понимаю! – злится офицер.

– Я не хочу туда.

– А я хочу.

– Нам туда нельзя.

– Ясно. Нельзя, потому что ты туда не хочешь. Но я хочу, поэтому мы туда поедем. Твои глупые капризы мне надоели еще до войны. Хочешь спать – спи, я тебе не мешаю!

Лерснер недовольно перелезает назад. Отвечать Фердинанду бессмысленно. Он не слушает ничего и никого, когда идет на принцип. Не отступив от своей идеи, Берт занимает место за рулем. Машина осторожно трогается с места.

– Осел упрямый! – ворчит Венера по-русски.

Офицер не обращает на нее внимания. Он не уверен, что это именно тот мир, который им обещали, не может он так же объяснить, почему ему так хочется побывать в неизвестном городе. Страха нет, только любопытство. Строения все приближаются, становятся отчетливее. Они словно дополнительно подсвечены. Дорога огибает город по холму, оказавшись на котором, Фердинанд видит его как на ладони: мосты, дома, площади. Некоторые здания выглядят очень футуристично. Стеклянные небоскребы голубыми сталагмитами тянутся к небу. Через город, определенно, протекает река, обрываясь на его границах. Фердинанда не удивляет этот факт – побывав в Карфагене и Иерусалиме, он стал понимать, что в данном случае, город представляет собой переход в иной мир, открытую дверь, через которую виден небольшой участок другой реальности. Он увеличивает скорость. Дорога постепенно спускается вниз. Офицер уверенно сворачивает в сторону таинственного города. Венера, несмотря на свою обиду, с большим интересом разглядывает необычные здания, от которых, действительно, исходит мягкий голубой свет. Машина уже катится по одной из улиц, удачно встроившись в городской поток. Другие транспортные средства имеют необычный минималистический дизайн и походят на декорации к фантастическому фильму. Девушка приподнимается, чтобы увидеть, есть ли у них колеса, и даже немного расстраивается, их обнаружив. Летающих машин, по всей вероятности, в этом мире еще не изобрели. По тротуарам гуляют люди, они выглядят вполне обычно по меркам обоих спутников. Рекламы, вывески и витрины манят огнями. Берт тщетно пытается в них ориентироваться, не понимая языка, на котором они написаны.

– Вера! – негромко зовет он. – Ты видишь это.

– Да.

– Красиво, правда? Я был прав?

– Не знаю, насколько прав, но здесь очень красиво.

Мужчина довольно улыбается. Наконец, он замечает вывеску со знакомым названием – Café. Фердинанд останавливает кабриолет, но скорее из любопытства, чем по причине голода. Повернувшись назад, он кивает Венере на стеклянную дверь. Она улыбается в ответ и поднимает с пола пистолет-пулемет.

– Зачем тебе это? – удивляется офицер.

– У нас же нет денег, – уверенно отвечает девушка.

– Ты собираешься их ограбить? – Мужчина смеется, но не возражает. Оставлять оружие в открытой машине было бы плохой идеей. Боги не предусмотрели тент у этого кабриолета, да он и не нужен был в белой пустыне. – А на каком языке они говорят? Ты их понимаешь? – спрашивает Фердинанд, когда мимо них проходят двое молодых людей, что-то обсуждая.

– Не знаю. Похоже на язык романской группы, вроде испанского, но я не слышу пока знакомых слов. Может, португальский или какой-то диалект?

– Я знаю немного испанский, но это вряд ли нам поможет.

Они осторожно заходят в кафе. Внутри все выглядит вполне естественно, если не обращать внимания на мистический голубой свет, который окутывает все пространство. Помещение просторное, но кажется вытянутым из-за длинной стойки, напротив которой у окна располагается ряд столиков. Никто не обращает внимания на странную пару: хрупкую женщину в длинном бордовом платье с пистолетом-пулеметом в руках и ее спутника в форме офицера Вермахта. Венера и Фердинанд, останавливаются, изучают ситуацию. Берт неуверенно подходит к стойке, его подруга следует за ним.

– Привет, ты меня понимаешь? – спрашивает он у девушки за стойкой, но она игнорирует вопрос. – Ты меня слышишь? Как это… Э… эскучо? Эскучо те ми? Вера, помогай!

Венера подходит ближе и бегло произносит длинную фразу по-испански, но ответной реакции со стороны барменши снова не наблюдается.

– Что-то тут не так, – шепчет мужчина. – Что ты ей сказала?

– Попросила воды. Она нас специально игнорирует, мы что-то не так делаем.

Берт, обдумывая происходящее, присаживается на ближайший высокий стул. То, что их со спутницей никто не замечает напоминает ему что-то очень знакомое, неприятное, что было, кажется, совсем недавно, но почти стерлось из памяти за время их необычного путешествия. Он машинально кладет в рот одну из зубочисток из набора на барной стойке. Мужчина как будто даже не слышит, как его напарница прикрикивает на барменшу:

– Эй, ты! Воды мне! – девушка злится, но реакции по-прежнему нет. – Ты, овца, не слышишь?! С тобой совсем по-плохому надо?! – Венера ловко вскидывает пистолет-пулемет и направляет дуло на девушку за стойкой, которая, игнорируя ее, продолжает спокойно принимать заказы.

Лерснер пытается нажать на спусковой крючок, но из этого у нее ничего не выходит. Недоуменно взглянув на своего друга, она спрашивает:

– Почему не работает?!

Офицер сейчас не думает о поведении Венеры. По его мнению, она достаточно благоразумна, чтобы не делать глупостей, а окружающая обстановка полна загадок, в которых не терпится разобраться, и это является приоритетом его внимания. Поэтому, услышав ее полный негодования вопрос, он молча протягивает руку к стволу, не глядя, проделывает ряд нехитрых манипуляций, на которые оружие откликается негромкими металлическими щелчками.

– Теперь работает, – бормочет он, продолжая с отстраненным видом жевать зубочистку.

Венера надавливает пальцем на спуск. Раздается звук выстрела, отдача ударяет девушку в живот, она испуганно вскрикивает. Лерснер ни в кого не попала, поскольку дуло тяжелого пистолета-пулемета к моменту выстрела опустилось под углом вниз в ее усталых руках. Громкий звук ни на кого, кроме Фердинанда, содрогнувшегося всем телом, не производит впечатления. Находящиеся поблизости люди замечают только, что барная стойка внезапно проломилась сантиметрах в пяти от пола, но и это не вызывает паники.

– Ты чего творишь?! – скорее удивленно, чем негодующе произносит Берт.

– Я хочу, чтобы меня услышали! – возмущается Венера. – Что это вообще за люди такие?!

– Люди, как люди, – спокойно отвечает Фердинанд, который наконец-то понял в чем тут дело, – только они нас не видят и не слышат. Мы такие же призраки, каким недавно был я. Разница только в том, что мы живы. Ты была права: не стоило сюда приезжать. Правда, здесь красиво. Можем покататься немного по этому миру, а потом вернуться в пустыню.

– Ну, нет! Я просто умираю с голоду!

– Видишь, я жую местную зубочистку?

– И что ты хочешь этим сказать?

– Пошли на кухню, наберем любой еды. Мы не существуем только для этих людей, а предметы можем брать и переносить. Уверен, поесть мы тоже сможем – зубочистка имеет приятный деревянный вкус и аромат… будь я жуком, я остался бы доволен таким ужином.

– Как же я люблю находчивых людей! Я спасовала перед проблемой, а ты тут же нашел совершенно нестандартное решение. Какой же ты молодец! – Она подходит ближе и одаривает его долгим и нежным поцелуем.

Помассировав зубами его нижнюю губу, она проводит языком по его щеке к уху. Девушка полностью отключает контроль и поддается инстинкту. Берт даже и мысли не допускает, чтобы остановить ее, ведь если они невидимы, то и творить могут все, что им вздумается?

Внезапно совсем рядом с ними раздается резкий женский голос:

– Вы, черт вас возьми, совсем охренели?! – Дама говорит с заметным английским акцентом, но слова не коверкает. – То стреляете, то… прости, господи, людей бы постыдились!

Пара испуганно поворачивается к ней. Перед ними стоит умеренно полная, немолодая темнокожая женщина в светлом хлопковом костюме.

– Мы просто поцеловались, – бормочет Венера.

– Вы нас видите? – удивляется ее спутник.

– Вижу, хотя предпочла бы временно ослепнуть!

– А почему другие не видят? – спрашивает девушка.

– Они и меня не видят. Это другая реальность, в которой мы с вами не предусмотрены, поэтому мы фактически есть, но для всех нас нет. Они могут проходя мимо, столкнуться с нами, но все равно ни черта не заметят. Мы люди-невидимки в этом мире. А ты меня поражаешь! – говорит она, ткнув пальцем в сторону Венеры. – Представь, еду я, значит, на новенькой шикарной тачке по пустыне, вроде Невады, только с белым песком, ни о чем плохом не думаю, почти медитирую, представляю, как вернусь в обновленный мир, и… нахожу записку: «Дорогая, Глория, помнишь ту женщину, которую ты спасла утром? Она опять влезла в неприятности. Жди ее в кафе, она придет вместе с нацистским офицером». Еще прилагалась схемка, как найти эту забегаловку. Еще предупредили, что нацист неопасен. Я надеюсь, в этом меня не обманули?

– Нет, Глория, я не опасен, – улыбается Фердинанд, все еще сконфуженный внезапным появлением дамы.

– Вы спасли меня утром? – удивляется Венера.

– Конечно! Ты меня уже не помнишь? Это тоже в кафе было, только где-то в Европе, кажется в Германии. Я должна была позвонить в полицию и сказать, что тебя убивают. Я тебе еще тогда намекнула, что все уладила.

– Это было год назад в апреле. Год назад, а не утром. Пустыня без времени… – задумчиво произносит Лерснер.

– А вас, – говорит Глория, рассматривая форму Фердинанда, – отправили в прошлое, чтобы вы убили Гитлера?

– Не совсем… – отвечает Венера, подумав, однако, что можно было бы соврать и записать на свой счет несколько подвигов, какие только пришли бы на ум.

– Ладно, если захотите – по дороге расскажите. Я долго буду вас ждать?! Идемте, я покажу вам путь, как вернуться в пустыню.

– Подожди, Глория, – останавливает ее Венера. – Мы умираем от голода. Мы хотим захватить с кухни немного еды.

– Перекусить и я не откажусь. Давайте только быстро!

Все трое осторожно, чтобы никого не задеть, идут на кухню. Глория советует им брать только знакомые продукты из опасения, что гастрономические пристрастия людей этой реальности, возможно, окажутся для них неприемлемыми. Однако пища выглядит привычно. Найдя одноразовые лотки, они старательно складывают в них найденную пиццу, жареную курятину и овощи. Их действия вызывают панику персонала, подобную той, которую испытали Нестеров и его знакомые, когда Фердинанд устроил в его кабинете погром. Венера немного расстраивается тому, что они не смогут вынести еду незаметно, но Глория снова приходит ей на помощь.

– Я же дух стихии огня, – говорит она, чиркнув спичкой. – Огонь нам и поможет!

Женщина срывает с окна занавеску, поджигает и бросает на металлический разделочный стол. Срабатывает сигнализация. Паника переходит и на посетителей, и в общем хаосе Венера, Фердинанд и Глория выходят со своей ношей незамеченными.

Когда они оказались в кабриолете, никто на них не оглядывался, не шарахался, вероятно, коробки с едой теперь тоже перестали принадлежать этой реальности и стали невидимыми для большинства.

– А почему ты не подошла к нам сразу, как мы вошли? – интересуется мужчина, едва они отъезжают.

– У меня, знаете, есть святое правило: не подходить к тем, у кого в руках огромная взведенная пушка. Слышали, что наш мир погиб?

– Да, – отвечает девушка.

– Не представляю, куда теперь вернусь…

– Что-то там осталось. Это нам с Фердинандом уже некуда возвращаться: я уничтожила свой род, а он уже давно умер. Ну, ты видишь по его одежде, что он не наш современник.

– По твоему платью тоже не скажешь из какого ты года, – вздыхает та.

Под контролем Глории напарники доезжают до границы города и пустыни. Захватив два лотка с едой, женщина покидает их машину и пересаживается в белый современнейший спорткар, припаркованный у тротуара.

– Классная тачка, Глория! – кричит Венера ей вслед.

– У вас тоже! – отзывается она, махнув им на прощание рукой.

Когда она исчезает из виду, спутники набрасываются на еду, опустошая один лоток с курятиной и один с пиццей. Только теперь Лерснер замечает, что они не догадались украсть чего-нибудь попить. Жажда мучает девушку уже долгое время, а соленая пища только усиливает ее.

– Вера, давай все-таки еще немного покатаемся по этому городу? Мне не хочется в пустыню, – предлагает офицер.

– Давай. Заодно поищем воды, я очень хочу пить.

Глава 13

Народу на улицах много, но никто не замечает открытой белой машины, которая плавно катится по дороге. Берт сидит за рулем, любуясь фантастическим городом. Если бы кто-то спросил его мнение, то он бы сказал, что именно в таком мире хотел бы остаться жить, и черт бы с тем танго в Киле! Эти огни, машины, здания – все такое величественное, но в то же время будничное. Люди в этом городе, наверняка, все заняты каким-то благородным и благодарным трудом. Ему даже немного стыдно за поведение подруги, когда она пыталась устроить стрельбу в кафе. Пистолет-пулемет все еще лежит у нее на коленях. Венера словно сроднилась с этим оружием. Глядя по сторонам с не меньшим восхищением, чем ее друг, она даже забывает про жажду.

На дорогу перед кабриолетом внезапно выскакивает какой-то парень в белом костюме с белой холщевой сумкой через плечо. Фердинанд притормаживает и пытается его объехать.

– Эй вы! Подвезите! – неожиданно просит он.

Офицер жмет на тормоз. Вместе со своей спутницей они ошалело смотрят, как парень подбегает и запрыгивает на заднее сиденье.

– Куда тебе? – спрашивает Венера не своим от удивления голосом.

– В пустыню, конечно, но проедем через площадь. Вы не против?

Говорит он странно, вроде бы произносит слова на другом языке, а звучат они уже на немецком, по крайней мере оба спутника на этот раз уверены, что слышат именно немецкую речь. Но из-за такой странной рассинхронизации создается впечатление, что его слова кто-то дублирует, как в иностранном фильме, его же голосом.

– Ты тоже один из нас?! – восклицает девушка.

– Ну, очевидно. Я Артур.

– А я Вера, а это Фердинанд.

– Он у тебя в плену? – серьезнейшим тоном спрашивает парень.

– Ты о чем, Артур? – удивляется Лерснер.

– Еще в каком плену, любовь моя! – отзывается офицер, целуя ее руку.

– Я пленных не беру, мой дорогой! – в ответ смеется она. – Я сражаю сразу и наповал!

– Он не такой, как ты и я, он обычный человек? – продолжает незваный попутчик.

– Он человек, и очень необычный, – говорит девушка.

– А почему он в немецкой форме? – не отстает Артур.

– Не много ли вопросов? – Разговор в форме допроса заставляет Венеру почувствовать себя не в своей тарелке, и она пытается изменить его тему и стиль: – А ты здесь выполнял задание?

– Да, выполняю.

– А что, если не секрет? Что-нибудь жестокое, судя по тому, какой ты мрачный?

– Да, убийство.

– Нас тоже заставляли, но, в конце концов, мы отказались. Так что, если не хочешь больше убивать – потребуй у своих наставников, чтобы тебя освободили от таких заданий, – дает ему совет Венера.

– Это убийство, думаю, доставит мне удовольствие, Вера. Мне поручили убрать плохого, жестокого человека, который нарушил законы жизни и смерти. Когда-то, возможно, он убивал моих родных, поэтому я не откажусь от этого задания.

– Как все сложно! И как же такой негодяй мог оказаться здесь? Впрочем, я не собираюсь лезть в твои дела. Наши задания уже закончились, мы ищем новый дом!

– «Мы» – это ты и этот человек?

– Ага.

– Я понимаю, что спрошу зря, но все-таки у тебя случайно не найдется чего-нибудь попить? – спрашивает Берт пассажира.

– Конечно, – внезапно оживившись, отвечает Артур и достает из сумки бутылку воды, – держи. Я и сам хотел тебе предложить.

Реакция пассажира и его последние слова немного удивляют Фердинанда: с чего вдруг незнакомцу предлагать ему воду. Парень передает бутылку открытой. Берт берет ее и протягивает Венере.

– Мой хороший, ты помнишь, что я пить хочу! – радуется девушка, а парень начинает нервничать. Только Лерснер берет бутылку, он сильно ударяет ее по руке. Бутылка выскальзывает, и вода разливается по полу кабриолета. – Зачем ты это сделал?! – кричит на него Венера. Фердинанд, чувствуя, что все идет к выяснению отношений сворачивает с главной улицы.

– Вера, тебе нельзя это пить, – нервно говорит попутчик, стараясь заглянуть ей в глаза.

– Что?!

Автомобиль заезжает на пустующую парковку. Артур, тем временем, подбирает полупустую бутылку с пола.

– Что это значит, парень? – повернувшись, спрашивает офицер.

– Просто я подумал, что это ты хочешь воды… – теряясь, бормочет пассажир, не сводя с Берта неестественно черного взгляда. – Ее нельзя… эм… женщинам… Только для мужчин… вода… специальная…

Фердинанд забирает у него бутылку, разглядывает ее на просвет, оценивая, сколько еще там осталось.

– Здесь еще много, допей-ка это сам, – спокойным, но не терпящим возражений тоном предлагает он пассажиру.

Тот, бросив испуганный взгляд на Венеру, подскакивает в надежде сбежать.

– Стоять! На место! – командует девушка, нацелив на него оружие.

– Я правильно понял, что вода отравлена, и яд предназначается именно мне? – спрашивает Берт, но парень не отвечает, а только, пристально глядя в его глаза, что-то шепчет.

– В этом нет ничего опасного, допей воду, – разбирает офицер в его бормотании. Он снова задумчиво смотрит на бутылку, подносит ее к губам, затем отводит руку и разжимает пальцы. Бутылка падает, разбиваясь о дорожное покрытие.

– Ой! Выронил, – говорит Берт и выходит из автомобиля. – Забыл сказать: на меня не действует гипноз!

– Вера, Вера, послушай меня! – словно цепляясь за последнюю надежду, Артур переключается на девушку, ловя ее взгляд, однако внезапно получает сильный удар в шею. Выпрямившись, он обнаруживает, что Фердинанд стоит рядом с ним, нацелив на него пистолет.

– Артур, кем бы ты ни был, зачем ты хочешь убить его? – мягко произносит Лерснер.

– Он человек – этого уже достаточно, чтобы ему сдохнуть, а еще он фашист. Что это ты, Вера, такая добрая? Шлюха немецкая! А-а-а! – вскрикивает он, когда Фердинанд выволакивает его из кабриолета.

Берт, повалив парня на землю, ставит ногу ему на ключицу, а пистолет направляет в лицо.

– Вера! Иди сюда, милая! – Девушка спешит к своему другу, оставив пистолет-пулемет в машине под передним сиденьем. Он обнимает ее одной рукой и привлекает к себе. – Любовь моя! – шепчет он и, погладив ее щеку и губы, нежно целует. – Учись, любимая, правильно проводить допрос. – Фердинанд резко надавливает на ключицу парня – тот сдавленно кашляет, задыхаясь. – Говори!..

– Ты все равно ничего не поймешь… Кхх… – Берт снова повторяет попытку его раздавить. – Нам всем дают задания… Мне поручили!

– Кто?! Говори, свинья!

– Не мучай его! Хватит! – не выдержав вида издевательства, просит Венера.

– Милая, – наиграно-ласковым тоном произносит Фердинанд и снова целует ее. – Моя сладкая, пожалела моего убийцу. Но я ее… хорошо знаю. Я тебе… свинья, ангелом покажусь, если ты… ее разозлишь. – Он говорит, делая временами большие паузы между словами, когда обращается к Артуру. Будь он среди своих солдат или наедине с пленником – вместо пауз были бы ругательства. Офицер не хочет использовать ненормативную лексику при подруге, зная, что ей это понравится еще меньше, чем насилие. – Расскажи нам, чем я тебе помешал.

– Ты фашист, ты убивал наш народ! Мне что тебя с распростертыми объятиями встречать?! Вас тварей надо было бы в зародыше истреблять!

– Видишь, Вера, мой метод ведения допроса очень эффективный. Сколько всего интересного мы узнали. Ты меня называла всего лишь палачом, а с его слов я просто чудовище, недостойное жизни. Сейчас проверим, кто же из вас ближе к истине.

– Кто тебе поручил убить Фердинанда? Мужчина в черном, его брат-близнец в плаще цвета хаки, Богиня в белом? – Венера обходит лежащего на земле парня, встав напротив Берта.

– Мне такие не являются, – сдавлено отвечает Артур.

– Если бы существование Фердинанда было неугодно богам, они бы не дали ему родиться. Ты говорил, что тебе поручили убить человека, который нарушил закон жизни и смерти. Кто тебе это поручил? – повторяет она, а офицер снова надавливает на его грудь.

– А-а! Откуда мне знать, кто именно мне это поручил?! Мне записку оставили, а черных, белых и близнецов я не видел!

– Но ты хоть кого-нибудь из высших сил видел? – допытывается Лерснер.

– Истинных богов, а не твой наркотический бред. Хватит изображать доброго и злого копа, я больше ничего не скажу фашу и его шлюшке!

Потеряв над собой контроль, Венера со всей силы бьет парня ногой в бок. Он стонет от боли. Даже Фердинанд не ожидал от нее такого.

– Я тебе говорил, чтобы ты не злил ее! – прикрикивает на него Берт. – Извинись перед ней, иначе она обидится еще сильнее!

– Меня ее обиды не волнуют! Можете добить меня!

Офицер присаживается и приставляет дуло пистолета к его голове.

– Как хочешь, – говорит он и взводит курок. – Я бы с удовольствием отстрелил тебе башку, но я, в отличие от тебя, понял, что нельзя решать проблемы, убивая людей… даже если они себя людьми не считают. Мы вернемся в пустыню, высадим тебя, а дальше моли своих «истинных» богов, чтобы выручили тебя. – Фердинанд осторожно убирает ногу с его груди. – Вставай! И без резких движений, иначе пущу тебе пулю в голову. Вера, иди сюда! – Артур медленно поднимается. Пистолет по-прежнему упирается ему в лоб. – Вера, становись у него за спиной, я не знаю, поддаешься ли ты гипнозу, но лучше не рисковать. Держи крепче, – говорит Берт, передавая ей свое оружие. – Чуть что стреляй.

– Есть, господин оберлейтенант! – совершенно неожиданно для своего друга отвечает она.

– Вытяни руки! – приказывает он парню и снимает свой ремень. Крепко стянув ремнем его запястья, Берт забирает пистолет у девушки.

– Он не нарушал законов жизни и смерти! – налетает на пленника Венера, поняв, из-за чего его к ним подослали. – Его оживила Великая Богиня, у нее есть такое право. Кто ты такой, чтобы идти против нее? Никто! Тебя послали на задание, для которого ты не годен, потому что ты никто! А Фердинанд – человек. Я тоже умирала, и меня тоже оживляли, но никто никогда меня в этом не обвинял.

– Вот именно! – эмоционально шепчет он в ответ. – Твой Фердинанд – человек, а мы с тобой – нет! Ты должна бы меня поддержать.

– Я буду всегда защищать его! И мне плевать, что он решил тебя не убивать! У меня пока другие планы! Если тебе поручили отравить Фердинанда, а меня оставить в живых, то знай, что тебя отправили на смерть!

Берт открывает дверцу машины, заталкивает парня на заднее сиденье и обращается к подруге:

– Садись за руль, а я его постерегу! Возвращаемся в пустыню!

Девушка выполняет его просьбу. Кабриолет возвращается на оживленную улицу. Фердинанд сидит вполоборота на переднем пассажирском сидении, нацелив парабеллум на пленника. Венера пытается вспомнить дорогу, но быстро понимает, что совершенно ее не запомнила. Вроде бы они все время ехали прямо, но улица впереди раздваивается. Чувствуя, что не может ориентироваться, она останавливает автомобиль и говорит об этом своему другу.

– Ладно, садись на мое место, а я поведу. – Они меняются местами, и Венера достает из-под сиденья пистолет-пулемет. – Вера, осторожней! Не делай глупостей! Ты какая-то агрессивная сегодня, – предупреждает Берт, наблюдая за ее действиями.

Она ничего не отвечает, а только направляет оружие на парня.

– Вера! – снова обращается к ней офицер. – Ты меня слышишь? Не стреляй без необходимости.

– Посмотрим.

– Эй, ты! – обращается он к Артуру. – Постарайся ее не провоцировать, если хочешь доехать до пустыни живым. У тебя при себе то письмо, в котором тебя послали на это задание?

– В сумке.

– Вера, возьми у него письмо. Мне интересно, кому и чем я не угодил.

Девушка повинуется. Она перелезает на заднее сиденье и, порывшись в сумке пленника, извлекает листок бумаги.

– Это? – спрашивает она у парня.

– Это.

Лерснер отдает листок Фердинанду. Мужчина останавливает автомобиль возле здания, где освещение ярче. Когда он склоняется над запиской, Венера отвлекается от порученного ей дела на проходящих людей, и Артур не медлит воспользоваться ситуацией. Он привстает и как петлю накидывает на шею Фердинанда связанные ремнем руки. Спустя две-три секунды парень получает сильный удар прикладом в голову. Он повисает, как тряпка, а Венера уже замахивается для нового удара.

– Вера, нет! Отставить! – приказывает Берт, освобождаясь от его рук. – Ты с ума сошла?!

– Он хотел тебя задушить!

– Вера, он не смог бы меня так задушить! Ты его убила?

– Не знаю, – сменив ярость на абсолютную растерянность, произносит она.

– Что ж ты за существо такое?! – Фердинанд выходит из машины и касается пальцами шеи парня. – Тебя пульс проверять не учили? Вера, как ты можешь быть такой… безответственной!

– Так он жив?

– Жив. Так, теперь отдай мне эту штуку, это тебе не игрушка! – Он вырывает из ее рук пистолет-пулемет. – Господи, Вера, что на тебя нашло?!

– Он пытался тебя убить. Он говорит, что ненавидит тебя за то, что ты был врагом его народа, но я чувствую, что он хотел убить тебя только потому, что ты обычный человек!

– У тебя паранойя! Мне все равно, почему он хочет меня убить, но вообще-то ему это поручили.

– Я боюсь тебя потерять, Фердинанд!

– Он не смог бы меня убить, духу бы не хватило.

– А что написано в записке?

– А кто мне дал ее прочитать?! Вера, сядь на место, успокойся, допей корнбранд, напейся, что угодно, лишь бы это вправило тебе мозги! – говорит Фердинанд, теряя остатки самообладания.

– А что с моими мозгами?

– Просто делай, что я говорю! Хотя бы сейчас! – Берт возвращается на место водителя, пристроив рядом с собой пистолет-пулемет. – Иди сюда, сядь возле меня! – Венера повинуется и занимает переднее пассажирское сиденье. Мужчина достает из бардачка флягу и передает ей. – Расслабься, успокойся и помолчи!

Он с удивлением наблюдает, как девушка делает несколько больших глотков, после чего возвращается к записке.

– Дерьмо! – выпаливает он, разглядев текст, комкает листок и выбрасывает на дорогу. Автомобиль снова трогается с места.

– А что там было-то? – немного пьяно спрашивает Лерснер.

– Я не смог прочитать. Другой язык.

– Какой? Я переводчик, я могла бы перевести.

– Похоже на русский, но я почему-то уверен, что это не русский. Читай – не читай, а ничего нового мы не узнаем. Я тебе даже могу сказать, что примерно там было написано: «В белой машине твой враг и девица. Нарушил он законы бытия, и в том его вина. Постскриптум: постарайся не грохнуть за компанию девицу, она еще пригодится». Что там может быть интересного? Едем в пустыню!

Фердинанд, кажется, неплохо запомнил дорогу или просто старается выглядеть уверенно. Автомобиль снова плывет по залитой голубым светом улице. Венера отхлебывает еще корнбранта прежде, чем понимает, что опьянела. Вернув флягу в бардачок, она придвигается к Берту насколько это позволяет конструкция салона кабриолета. Гладя рукой его бедро, она мурлычет:

– А можно спросить что-то личное?

– Спрашивай.

– Когда ты допрашивал Артура, мне показалось, что тебя заводит насилие.

– Это был тактический ход. Мне надо было, чтобы он поверил, будто пытки доставляют мне удовольствие, и я не остановлюсь. Короче, я решил прикинуться психом, – сухо поясняет он. Венеру, похоже, такой ответ расстраивает. Она отодвигается от своего спутника и, сложив руки на груди, замолкает. – Вот так и сиди! – едва заметно усмехнувшись, говорит Берт. – Ты отодвинулась сейчас, потому что я не сумасшедший?

– Каждый человек должен быть немного сумасшедшим, – бормочет она.

– У меня, когда мне случалось напиваться, тоже подобные мысли возникали, – смеется он, что позволяет ему отчасти сбросить нервное напряжение, возникшее из-за странного поведения подруги.

Он даже с улыбкой кладет руку на колено Венеры, хотя минуту назад сам был рад, что она отстранилась от него. Девушка улыбается в ответ и, снова придвинувшись, кладет голову на его плечо.

Спустя минут пять офицер замечает что-то интересное – автомат по продаже напитков. Он и сам испытывает жажду после соленой еды. Берт останавливает кабриолет. Выждав некоторое время, он видит, как несколько прохожих подходят к автомату и что-то покупают, а это означает, что он принадлежит данной реальности и является именно тем, чем кажется. Мужчина спешно выходит из автомобиля и подбегает к аппарату. За стеклом красуются охлажденные пластиковые бутылки с безалкогольными напитками на любой вкус. Фердинанд понимает, что для взаимодействия с автоматом ему нужны деньги, которых у него нет. Он, однако, не теряется и стреляет в стекло. Оно рассыпается на мелкие осколки, и Берт набирает охапку бутылок. Вернувшись к машине, он просит Лерснер открыть багажник, куда и кладет свою ношу, оставив себе и ей по бутылке минеральной воды. Несмотря на то, что девушка не протрезвела, она не позволяет больше себе никаких выходок. Даже радость по поводу долгожданной бутылки воды она выражает очень сдержано, ограничиваясь простым «спасибо». Фердинанд захлопывает багажник и уже собирается вернуться за руль, но, повернувшись, замечает перед собой их с Верой старого знакомого в плаще болотного цвета, который называл себя то Воданом, то Светоносцем. Завладев вниманием обоих напарников, он наиграно улыбается им.

– Я уж думал, мы больше тебя не увидим, – произносит Фердинанд вместо приветствия.

– Как бы мне этого хотелось, хотя бы на ближайшее время! – Он говорит без злобы, скорее подтрунивая, чем ругая. – Вас же просили не сворачивать с дороги, а вы? Всего час вы в этом мире, а уже устроили две кражи, стрельбу, еще и Артура до полусмерти избили – да вы социально опасны!

– Это я его стукнула, – признается Лерснер.

– Еще и напились!

– Это я напилась чуть-чуть, – сообщает девушка.

– Это существенное уточнение, без него я бы не понял, кто из вас пьян, – усмехается демон.

Недовольно взглянув на напарницу, Берт вздыхает и обращается к Светоносцу:

– Это я заставил ее выпить. Ей необходимо было успокоиться. Мы хотим вернуться в пустыню. Там парню легче станет… и, надеюсь, Вере тоже.

– Хорошая идея, только вы едете в другую сторону. Я поеду с вами, пока вы еще чего-нибудь не натворили. – Он садится на заднее сиденье рядом с Артуром и слегка хлопает его по щеке. Парень приходит в себя, а Светоносец развязывает ему руки и передает ремень офицеру. – У него сотрясение, – сообщает он своим подопечным.

Спутники уже сидят спереди и внимательно наблюдают за его действиями, повернувшись назад. Пленник открывает глаза, и Фердинанд протягивает ему свою бутылку воды.