Текст книги "Сны ветра"

Глава 17

Прожит день, за ним еще один, потом неделя, за ней другая, а жизнь больше не преподносит никаких сюрпризов. Лерснер все еще живет у Александра, по его настоянию. Дела в салоне красоты идут настолько хорошо, в связи с сезоном, что Марина Генриховна позволяет себе, впервые за этот год, заняться благотворительностью: по мере возможности, она выделяет средства на нужды местной лютеранской церкви или детского дома. Венера с Егором встречаются почти каждый день, и оба, независимо друг от друга, приходят к выводу, что их отношения грозят перерасти в настоящий роман. Салон «Нестор и Фрида», действительно стал спасением для утратившей веру в себя Венеры. По-детски непосредственная Лиля и неунывающий авантюрист Нестеров вернули ей желание жить и радоваться жизни. А Паршин научился философски относиться к своему наказанию, и оно его больше не пугает.

Постепенно приближается день отъезда Венеры. День, который с нетерпением ждут работники салона красоты, и который так расстраивает Нестерова и Паршина.

Последний вечер в городе она проводит с Александром. Когда все вещи уже собраны, и купленный билет распечатан, друзья стоят на берегу реки под длинными ветвями плакучих ив. Солнце садится, прохожих на берегу немного.

В своих мыслях Венера уже далеко, а Саша никак не может смириться с ее отъездом. Разговор идет ни о чем: он спрашивает, почему она не останется еще на неделю, а она отвечает, что приедет в конце августа. Лерснер встает на бетонный парапет, становясь на голову выше своего друга, и наблюдает за наступлением темноты.

«Если бы я мог тебе рассказать», – мысленно сокрушается Александр.

– Что рассказать? – переспрашивает девушка вслух, не поворачиваясь к нему. – То, что ты меня любишь, и это твое наказание?

Даже зная способности подруги, Паршин поражен.

– Откуда ты знаешь? Илья сказал? – встревожено спрашивает он.

Она поворачивается и кладет руки ему на плечи.

– Причем тут Илья? Ты меня недооцениваешь! Я все поняла сразу, когда ты рассказал мне про свой сон, а потом мои подозрения подтвердились.

– А я боялся, что ты узнаешь, – с облегчением вздыхает мужчина.

– Почему?

– Почему? Ты еще спрашиваешь? По-моему, мы были не самой идеальной парой.

– Когда я вернулась с того шабаша, во мне многое изменилось. Мне сложно объяснить, что со мной произошло, но у меня как будто была Vorsicht в отношении тебя, а когда я вернулась, она исчезла, и я поняла, что ближе и важнее тебя для меня никого нет. Я говорю сейчас не о любви, а о доверии что ли. Сложно формулировать…

– Форзихьт – это ругательство? – усмехнувшись, спрашивает Саша.

Он уже привык, что Венера, волнуясь, может перепутать русский и немецкий языки или, как сейчас, отдельные слова. Часто можно догадаться по смыслу, что она имеет в виду, но в этот раз у него не получается понять.

– Нет. Я забыла слово, – растерявшись, объясняет девушка. – Ну, это как «Vorsicht Hochspannung!» – «Vorsicht высокое напряжение».

– «Осторожно». То есть у тебя была, так сказать, настороженность по отношению ко мне?

– Да. Как будто ты мне друг, но немножко и враг. Я, правда, не могу более внятно объяснить. Как будто ты мне причинил какое-то зло, а я не могла тебя за это простить.

– А когда вернулась, простила?

– Именно так! Я не хочу больше быть причиной твоих страданий. Это моя агрессия к тебе провоцировала тебя отвечать мне тем же.

Александр задумывается, глядя куда-то вдаль. Солнце садится за горизонт сквозь рваные полоски облаков. Говорят, облака на закате – к дождю, а это, согласно тем же источникам, сулит Венере легкую дорогу. Он тяжело вздыхает. Расставаться всегда грустно, независимо от того будет ли новая встреча. Саша даже не пытается воспринимать слова девушки всерьез. Она любит говорить о своих чувствах и предчувствиях, но, обычно, ее ощущения не подкрепляются ничем и не находят подтверждения в будущем. Изменилось в ней что-то или нет, покажет только время. Как бы там ни было, а в ее следующий приезд они снова будут бродить по этой аллее, беззаботно пить пиво, шутить. Вот неприятно, что между ними теперь возник третий человек. И зачем только Саша о нем вспомнил, так же хорошо все было?

– У тебя теперь есть Егор, – почти брезгливо произносит он.

Она тянет его руку к себе, давая понять, что хочет, чтобы он поднялся. Саша шагает к ней, стараясь не свалить две бутылки пива, которые теперь стоят у их ног.

– Когда любишь человека, – признается Лерснер, – хочешь, чтобы он был с тобой всегда: при жизни и после смерти…

– Откуда знаешь, ты же никогда никого не любила? – усмехнувшись, перебивает он ее.

– Может, потому что не хотела никого любить, – подмигивает ему Венера, – или потому, что люблю кого-то, кого нет в нашем мире. Понимаешь, Егор такой человек, с которым хочется жить. В том смысле, что жить и радоваться жизни. Но этого мало. Он не тот, кого я хотела бы видеть, умирая, или встретить в загробном мире, я не поделюсь с ним тем, что меня тревожит, и я не хочу видеть его старым и больным. Сейчас он мне интересен, но пройдет совсем немного времени, и он мне надоест, а я – ему, потому что мы… – она запинается, подбирая нужное слово, – не суждены друг другу.

– То есть, вашим отношениям можно смело мешать? – шутя, говорит доктор и обнимает подругу за талию, прижимая к себе.

– Мне нельзя мешать, тем более смело! Я бы не смогла прожить с тобой и пары лет, не то что жизнь, но я хочу, чтобы в нашем мире мы снова были вместе, как и должно быть.

– А почему ты не смогла бы жить со мной? – уязвлено спрашивает ее друг. – Не веришь, что я тоже могу измениться?

Лерснер задумывается, и отвечает:

– Я не хочу, чтобы ты менялся.

– Если я правильно тебя понял, ты предпочитаешь провести со мной вечность, а не короткий отрезок земного существования?

– Ну, если только не всю вечность бок о бок. Иногда мы устаем даже друг от друга, – произносит она.

– Вечность с правом на личное пространство? Как бы мне этого хотелось. Я клянусь тебе, – говорит Александр, прижимая к себе девушку, – что если я умру первым, я дождусь тебя там.

– Вот, ты украл мою мысль!

– Нет, мы просто снова думаем об одном и том же, – с улыбкой объясняет Саша.

– Все равно! Это я клянусь тебе, что если я умру первой, я дождусь тебя. Кто бы ни был рядом со мной, и где бы я ни была, я дождусь и найду тебя. В любом случае, когда-нибудь, рано или поздно мы вернемся в наш мир. И, знаешь, забудь о том, что я говорила раньше! Я думаю, ты прав: возможно, нам надо дать нашим земным отношениям второй шанс. А если не сложится снова, то будь мне братом… самым родным, самым лучшим!

В то время, когда девушка произносила свою клятву, а Саша, в уме соглашался с ней, по чернеющему небу пролетел, сгорая, одинокий метеор, но падающей звезды никто из них не заметил.

– Расстанься сначала с фокусником, и я буду только рад, дать отношениям еще один шанс. Скрепим клятву кровью? – У Паршина возникает чувство, что клятва сама по себе голословна, если не подтверждена каким-нибудь безумным действием.

– А можно без кровопролития?

– Можем поцеловаться. – Клятву скрепили долгим поцелуем. – Я очень хотел бы жить и умереть с тобой, – шепчет Саша, обхватив ее лицо руками, и чувствуя ее дыхание на своих губах. – Даже просто выпить какой-нибудь отравы, и умереть одновременно. Я так люблю тебя…

– Пройдут эти полтора года, и мы поступим так, если никто из нас не умрет раньше.

– Нет, будет лучше, если мы поступим так лет через пятьдесят, – улыбается он и снова обнимает девушку. – А вообще, посмотрим, я не планирую жить так долго. Но как же хочется домой, в наш родной мир!

– Не то слово…

Они стоят в темноте, под куполом черного неба. С высоты земля кажется черной бездной, а города – яркими и тусклыми звездами. Небо подобно земле, а земля – небу. Там и там то и дело вспыхивают и гаснут огоньки, движутся светящиеся точки комет или машин. Космос окутывает все, каждую молекулу сущего и подчиняет бренный мир своим непостижимым ритмам.

II

Глава 1

Через год май выдался на удивление теплым. Прекрасное наступило время. Май всегда – самая замечательная пора! Иногда возникает ощущение, что в мае ничто не может огорчить, потому что – это время надежд. Земля покрывается зеленым ковром травы и, кажется, что несколько капель зеленой краски случайно попадают на небо, растворяясь в нем, и смягчая холодный голубой цвет. Так или иначе, но земля находит свое отражение в небе, а небо – в земле, в полянках синих цветов.

Серой змеей на фоне весенней зелени извивается шоссе, по которому несется серебристая машина, кажущаяся с высоты блестящей точкой. За рулем сидит немолодой мужчина. Его утомленный взгляд приободряется, когда надоевшие придорожные пейзажи, разбавляют знакомые постройки окраины крупного города. Часы показывают 9:00. Мужчина массирует ладонью лоб, словно вытирая пот. Едва его кроссовер пересекает границу города, он чувствует облегчение – тревога, сопровождавшая его всю дорогу, утихает.

Водителем, между прочим, является сам Анатолий Никитин – известный, в кругу обеспеченных людей, маг и астролог! Рано утром он выехал из столицы, чтобы навестить родной город и встретиться со своими давними друзьями, которых не видел уже несколько лет. Когда-то, уже лет тридцать назад, он именно здесь начинал свою деятельность с чтения лекций и проведения семинаров для доверчивых людей, ожидавших от смутной постсоветской жизни чуда. Сейчас у Анатолия Алексеевича есть собственный магический центр, в штат сотрудников которого, входят только лучшие экстрасенсы страны и ближнего зарубежья. А открытие небольших филиалов в США и Германии, наверняка, обещает Никитину и его центру мировую славу в будущем.

Однажды его сотрудники единодушно пришли к выводу, что силы зла в ближайшее время завладеют миром. Их слабые попытки вмешаться в процесс и хоть немного ему помешать вызвали неожиданную ответную реакцию.

– Если Зло отреагировало на маленький укол, значит, этот укол оказался болезненным, – объявил тогда Анатолий Алексеевич своим соратникам, призывая не сдаваться и разработать новый план действий.

Но «зло» тоже терпеливо наблюдало за Никитиным и его магическим центром. А в дороге, по его мнению, решило напомнить о себе, создавая проблемы с мотором, с дорожной инспекцией, оно коварно пыталось усыпить водителя в это утро, но, при приближении к месту назначения, «зло» отступило. Возможно, иной человек посмеется над тем, как Анатолий Алексеевич списывает совершенно обыденные вещи на проделки темных сил, но маг уверен в правильности своих выводов.

В городе, похожем на все остальные города, утро уже давно наступило. Спешащих на работу служащих, студентов и школьников – на учебу, становится гораздо меньше, нежели ещё полчаса назад. Улицы, в этот светлый майский день, как солнечным светом, заполняются праздно прогуливающимися жителями и гостями этого самого обычного города.

Из подъезда девятиэтажного дома по улице Лермонтова выходит стройная, симпатичная девушка, темноволосая, с густой челкой, немного напоминающая египтянку, сошедшую с древней фрески на стене храма. Остановившись во дворе, она достает из сумки, больше похожей на рюкзак, мобильный телефон, и всё для того, чтобы убедиться, что к месту своего назначения она пребудет без опоздания. Закинув сумку-рюкзак за плечо и сунув мобильник в карман облегающих брюк, девушка идет дальше в сторону площади Освобождения.

Это Коваленко Лиличка – объект местных дворовых сплетен. Говорят о ней много, и, в основном, неправду. Лиличку считают ведьмой, наркоманкой, сектанткой, ещё говорят, что у нее, без сомнения, есть «спонсор», который и снимает ей квартиру в дорогом районе. Исходя из последнего, ее, также, считают и проституткой. На самом деле, всё гораздо проще и прозаичнее: Лиля ни сектантка, ни наркоманка, да и мужчин в ее жизни немного было, а проживание на дорогой жилплощади предоставляет ей не «спонсор», а родной дядя, владеющий этой квартирой. Работает эта девушка ясновидящей-парапсихологом в магической конторе «Нестор и Фрида», при этом, трудовая книжка Лилии застенчиво называет ее консультантом-психологом. До работы девушка обычно добирается пешком, что заменяет ей зарядку.

Салон психологических услуг, а проще говоря, магическая контора, располагается в невысоком, но очень представительном здании, которое своей архитектурой отражает фанатично-оптимистический дух первых сталинских пятилеток.

Приемная конторы «Нестор и Фрида» небольшая, но, на редкость, уютная, правда, более напоминает приемную платного врача, вероятно, из-за отсутствия икон и таинственных знаков, обычно размещаемых на стенах в заведениях конкурентов. Возле окна стоит стол Лилички, которая, переступив порог этого заведения, становится пророчицей Фридой. Напротив стола предусмотрен светлый кожаный диван для посетителей. Также справа от дивана находится дверь с табличкой «Мастер Нестор». В обычной, «мирской» жизни этот чародей именуется просто – Егор Евгеньевич Нестеров.

Мастер Нестор. Очень интересный мужчина сорока трех лет, импозантный брюнет с аккуратной бородкой. Его всегда отличали приятная манера говорить, чарующий взгляд, незаурядная внешность и природное обаяние. Многие женщины видят в нем мужчину своей мечты, защитника; он же во многих женщинах видит просто наивных клиенток. Егор любит и умеет красиво жить, спуская большую часть своей прибыли неизвестно на что. За глаза Лиля иронично называет начальника «модисткой», за его страсть к дорогой одежде и эксклюзивным вещам. Он не обиделся бы, даже если бы она сказала это ему в лицо. Их альянс с Лиличкой носит душевный, но, тем не менее, строго деловой характер. Харизма и привлекательность Мастера Нестора создают ореол загадочности вокруг его персоны, что привлекает все больше клиентов, вернее, клиенток.

Часы уже показывают без нескольких минут десять, а начальника, как всегда, всё еще нет. Лиличка, тем временем, открывает окно, включает компьютер и уже начинает погружаться в беззаботный мир социальной сети, как вдруг дверь открывается, и в приемную входит незнакомый человек – мужчина среднего роста и средней полноты, за шестьдесят, седой с небольшой бородкой, в светло-сером дорогом костюме. Лиля на секунду замирает, не понимая, что происходит, потом строго спрашивает:

– Вы по записи? – и добавляет – Мастера еще нет. Ждите.

– Здравствуйте, милая девушка… – говорит вошедший.

– Здравствуйте, – прерывает она его тоном лишенным какой-либо интонации.

– … меня зовут Анатолий Алексеевич, хотя, возможно, вам более известна моя фамилия – Никитин…

– Вы из полиции?

– Нет. С чего вы… – хотел, было, спросить мужчина, но Лиля его снова перебивает.

– Но вы же непростой посетитель! – на этот раз ее голос звучит умоляюще мягко.

Девушка откидывается на спинку кресла и с нескрываемым безразличием принимается разглядывать утреннего гостя.

– Откуда вы знаете, что я «непростой» посетитель? На мне этого не написано! Хотя это, однако, странно, что Егор ничего не говорил обо мне. Видите ли, я его непосредственный учитель, мы много лет знакомы, так что…

Анатолий Алексеевич снова прерван на полуслове:

– Так что же вы сразу не сказали! Я же не могу знать всех людей на планете! Я сейчас ему позвоню, – буквально, тараторит Лиличка, одновременно очень стараясь изобразить своим видом неподдельный интерес к личности магистра.

На самом же деле ей глубоко наплевать, кто стоит перед ней сейчас. Она сухо предлагает гостю присесть на диван, а сама, набрав номер, слушает монотонные гудки своего мобильного телефона.

Егор Евгеньевич очень рад приезду своего наставника, и от восторга так кричит в трубку, что девушке приходится держать телефон на некотором расстоянии от уха. После разговора с боссом, она с наигранной услужливостью предлагает Анатолию Алексеевичу кофе, от которого он с наигранной любезностью отказывается.

После продолжительной молчаливой паузы магистр, с определенной долей ехидства, спрашивает:

– А вы, значит, Фрида?

В ответ слышится утвердительное мычание.

– А скажите Фрида, с чего вдруг Егор решил брать на работу таких молодых учеников? Или, может, вы ребёнок-индиго?

Мужчина говорит очень язвительно. Лиличка нехотя отрывается от обсуждения интересной статьи. Ей известно это старинное правило, согласно которому ученик мага не должен быть моложе тридцати трех лет, так как человек до этого возраста еще не может правильно управлять своей энергией. Самой же Лиле на данный момент только двадцать четыре. Она ждала камня в свой огород, но разбираться с этим камнем ей не хочется. Однако вопрос требует ответа…

– Возможно, эта светлая мысль пришла к нему в голову, когда он, постигнув суть мироздания, достиг степени высшего просветления – нирва-а-аны! – проговорив весь этот бред, девушка довольно улыбается сама себе, и собирается уже вернуться к комментариям, как в дверь вдруг вваливается сам Мастер Нестор.

В руках магистр держит объёмный пакет с эмблемой ближайшего супермаркета, в котором, наверняка, есть коньяк и всякие деликатесы. После радушной встречи Егор Евгеньевич приглашает друга пройти в его кабинет. Через минуту сам выбегает в приемную с большой и мокрой гроздью винограда в руке.

– Эта… мытый… – говорит он, протягивая виноград помощнице. – Выручишь?

– Конечно, – отвечает Лиля, укладывая гроздь на лист бумаги. – Если спросят – скажу, что у вас сеанс экзорцизма – мешать нельзя, – она добродушно улыбается начальнику.

– Ты прелесть! Я тебя люблю! – отвечает на это Нестор, и снова скрывается за дверью своего кабинета.

– Если бы любили, отпустили бы меня домой, – тихо вздыхает Лиличка, когда остается одна в приемной, как бы обращаясь к компьютеру.

Обстановка кабинета Мастера Нестора располагает к дружеской беседе: большой мягкий диван, полумрак, удобные кресла, а освещение всегда очень спокойное – люстра в темно-красном абажуре дарит свет только небольшому участку комнаты вокруг стола, стоящего в центре. Недалеко от двери стоит другой стол, где и располагаются приятели. Толстая массивная дверь создает отличную звукоизоляцию. Обо всем происходящем в приемной докладывает монитор, подключенный к камере.

Быстро, разобрав покупки, маги принимаются отмечать свою встречу.

Друзья ведут достаточно пустой разговор. Хотя причина приезда Никитина является очень серьезной, о ней он не говорит ни слова. Чародеи обсуждают, кажется, все и всех: работу, клиентов, Лиличку, политику и многое другое. Нестеров всё предлагает вечером продолжить банкет в его любимом восточном ресторане, но Анатолий возражает против этой идеи, ссылаясь на желание отдохнуть.

Дальнейший день Анатолия Никитина проходит спокойно и размеренно. Сперва, он заезжает к себе домой, где не был уже года два. Проверив состояние квартиры, Анатолий ложится отдохнуть. Проснувшись в девятом часу, Никитин отправляется в гости к своим давним знакомым, надеясь, что они будут рады его видеть, несмотря на позднее время. Встреча проходит весьма радушно и затягивается до половины первого ночи. Отказавшись от предложения хозяев вызвать такси или проводить его, Анатолий покидает своих друзей. Оказавшись на улице, он понимает, что их казавшаяся чрезмерной забота, была вызвана не желанием угодить, а элементарным опасением за его безопасность.

Любую ночную прогулку по спальным районам этого города, можно смело прировнять к попытке самоубийства. И Никитин теперь это прекрасно понимает – ни одна известная ему магия не сможет защитить его от хулиганов. Ему предстоит пересечь пару темных дворов, чтобы вернуться домой. Кажется, совсем немного, смешное расстояние, но сейчас даже шорохи молодых листьев пугают мага. Наверное, впервые он замечает у себя симптомы агорафобии, чувствуя себя песчинкой в этой бескрайней темноте. Дворы тихи и безлюдны, что лишь обостряет ощущение незащищенности перед неизвестной опасностью. Свет одинокого фонаря тускло освещает небольшой участок дороги, но с успехом мешает рассмотреть что-нибудь вокруг, в темноте.

Стараясь быстрее преодолеть опасный участок, он идет, ускоряя шаг, но внезапно останавливается как вкопанный. Его ноги словно прирастают к асфальту! Это, безусловно, пугает Никитина, но больший испуг он испытывает, услышав позади себя какую-то возню. Сам страх кажется ему самому слишком неестественным: это не боязнь за свою жизнь, это какой-то мистический, безотчетный ужас. Маг оглядывается на звуки и различает в темноте две высокие мужские фигуры. Почувствовав снова контроль над ногами, он медленно, с трудом идет дальше, прислушиваясь к тому, что происходит за его спиной, и снова останавливается. Преследователи, держась на расстоянии, тоже притормаживают в свете фонаря. Никитин снова оглядывается, чтобы немного рассмотреть их. Оба одеты в черное, даже лица скрывают черные повязки или шарфы. Куртка одного из них расстегнута, и на его футболке Анатолий различает сатанинские символы. Он не сводит глаз с мага, сжимая в руке нож-бабочку. Выждав паузу, второй вынимает из кармана цепь и ловко наматывает ее на кулак. Что-то подсказывает Никитину, что это не простые воры или наркоманы. Его охватывает еще большая паника. Он судорожно перебирает в голове молитвы и заклинания, и, о чудо, к ногам возвращается прежняя сила! Добежать до своего дома Анатолий Алексеевич не сможет, на стороне его преследователей молодость. Совершив над собой невероятное усилие, он бросается к ближайшему подъезду. Дом выглядит социально неблагополучным, и дверь уже не закрывается из-за деформации. Анатолий Алексеевич в одно мгновение добегает до четвертого этажа и скрывается за ящиками, наставленными здесь неизвестно кем и неизвестно зачем. Преследователи спокойно идут за ним, словно дразня, дают ему фору. Задыхаясь, он, сквозь бешеный стук собственного сердца, слышит шаги и разговор бандитов на первом этаже:

– Это не его подъезд! Здесь одни коммуналки, – негромко говорит один. – Он там, наверху засел.

– Стой! Уйдем без скандала, а то он крик поднимет, народ разбудит, – шепчет второй. – Ты уже раз погеройствовал… Цель достигнута, я считаю. Ну, и вонь здесь!

– Самогон гонят. Коммуналки, что ж ты хочешь?

Снова слышится топот, потом хлопает дверь.

Подслушанный диалог, при всей своей простоте, повергает Анатолия Алексеевича в ужас: два «отморозка» упустили свою жертву и, при этом, их разговор почти полностью лишен эмоциональной окраски, нет даже мата, и говорят они так тихо, как будто боятся разбудить жильцов дома, которые, кстати, вряд ли заступились бы за Никитина. Убийцы-интеллегенты? И о какой такой цели они говорили?! Или легионы зла решили взяться за Никитина всерьёз? А это объясняет как раз внезапные приступы паралича! С ним просто играли: то лишали, то возвращали способность двигаться, хотели показать, что они способны на большее! Они реагируют, преследуют его, значит ли это, что им был нанесен серьезный удар?

«А если так, то, значит, я на верном пути, – рассуждает он, – значит, отступать нельзя!»

Придя в себя, маг на дрожащих ногах добирается домой. Приключений больше не происходит. Остается лишь неприятный осадок в душе, но и он проходит после хорошей дозы корвалола. Лекарство успокаивает его так, что, забыв обо всём, у него получается уснуть, несмотря на шок, вызванный ночной гонкой.

Утро следующего дня в конторе «Нестор и Фрида» начинается раньше обычного – Мастер Нестор, к Лилиному удивлению, появляется в офисе вовремя.

Часов в одиннадцать приезжает и Анатолий Алексеевич. После ночного происшествия он выглядит очень подавленным, что замечают и Егор, и Лиля. Войдя в кабинет своего ученика, Никитин быстро закрывает за собой дверь на замок. Нестеров не может понять, что происходит.

– Что-то случилось? – растерянно интересуется он.

– Да, случилось! Я ещё вчера должен был всё рассказать! – почти шепотом начинает рассказ Никитин. – Слушай! Всё дело в моей деятельности… Теперь они охотятся за мной! Я и моя команда вычислили их! Вчера они пытались на меня напасть!..

– Кого вы вычислили? – Егор, занимает место за своим рабочим столом.

– Нестеров, не перебивай, пожалуйста! Это не люди! Это демоны в человеческом обличье! Апостолы зла, если хочешь! У них неограниченные способности, они собираются в группы, но могут действовать в одиночку, их сам дьявол послал, и они его пророки!.. И все молодые, даже дети есть…

– Ты про «индиго» что ли?.. – Нестеров пытается понять, что именно произошло с его другом, и кто такие «они», последний аргумент об «их» молодости, наталкивает его на мысль о «детях индиго», которыми его собеседник так восхищался в один из своих прошлых приездов, но почему Никитин теперь называет их посланниками дьявола?

«Что за бред! – думает он, – Анатолий не дурак, а говорит о каких-то демонах во плоти. Раньше он проповедовал сдержанность эмоций и взвешенность суждений, а что сейчас?»

– Не совсем… – сухо произносит маг, видя, что его ученик ничего не понимает, – то есть – да, наверное, но не все «индиго» такие. Ну, чтобы тебе было понятней, я назову их, ну, скажем, «темные пророки», как их окрестил один мой помощник…

– Понятней не стало, – признается Егор.

– Да помолчи же ты, Нестеров! Так вот, «темные пророки» появлялись всегда, но почему-то сейчас их очень много! И они стремятся к власти, хотят установления своего порядка, религии, а тех, кто им препятствует, уничтожают нещадно! Это настоящий дьявольский легион!

– То есть, новая экстремистская секта с лидером фанатиком? Сатанисты какие-нибудь?

– Нет! Ничего общего! Хорошо, начну сначала: наряду с «детьми индиго» стали появляться и эти существа. При этом, «индиго» в обычном понимании можно назвать «пророком», но только представь, что будет, если такой «пророк» заключит союз со злом? Ты же понимаешь, о чем я?! Его сила возрастет во много раз, ему будут даны знания, какие он захочет и пути к власти, самые простые и короткие! – произнеся величественную речь, Никитин запинается и спрашивает: – У тебя коньяк остался еще? – Нестор вынимает из стола початую бутылку и две стопки. Маги выпивают, и Анатолий Алексеевич продолжает: – Мой центр занялся выявлением таких существ. Где-то год-два назад мы нашли несколько «темных пророков» в России и не только. Про их цели мы узнали, когда ввели в глубокий гипноз двоих из них. Представляешь, оба говорили одно и то же, невероятно просто!..

– Ну, и? А потом-то, что было?.. – с легким раздражением говорит Егор, не оценив величественную паузу.

– А потом эти двое покончили с собой. Потом погиб мой сотрудник: его убила еще одна особа из числа «темных пророков». К счастью, закон кармы в ее случае сработал – она и недели не прожила после того случая. С тех пор началось преследование. Сначала звонки с угрозами, требованиями остановить исследования, обещали отомстить за смерть своих собратьев, и так далее.

– Ужас, – глухо отзывается Нестор, всё ещё не понимая, чего от него хочет учитель.

– Сегодня ночью двое из их числа пытались меня убить! Подкараулили возле дома. Еле ноги унес! Я уж надеялся, что они не догадаются, что я здесь. Никому о поездке не говорил… Видишь, я недооценил их способности. Они как псы на охоте преследуют добычу – меня.

– Да уж. Ситуация, похоже, действительно серьезная, – тяжело вздохнув, резюмирует Нестеров. Он составил, наконец, из всего рассказанного более или менее целостную картину. – Всё же, очень похоже на тайное общество. А откуда ты знаешь, что это именно они на тебя «наезжают», или они чем-нибудь отличаются от простых смертных?

– Практически ничем. Когда началось преследование, они нам сами себя назвали. Эти демоны не любят ничего скрывать и всё говорят в открытую, как есть, не терпят лжи, но изредка к ней прибегают. Хотя, ведь не сказать правду и солгать – это разные вещи, не так ли? Но это еще не тайное общество, со временем они его образуют, не сомневайся, а пока что им просто не хватает для этого организованности, но это дело времени, – делится Анатолий своими выводами, сделанными на основе откровений экстрасенсов его центра.

– С твоих слов они не такие уж плохие: честные, за товарищей своих переживают, – бормочет Нестеров и, закурив, задумчиво пускает в потолок несколько колец дыма.

– Ты с ума сошел! – чуть ли не кричит Никитин. – Они меня убить хотели! Они моего сотрудника убили! Да они мир изменят и подомнут под себя! Их никто и ничто не остановит! Для них же ничего святого!.. Ничего святого нет, понимаешь?!

– Ну да, да, я понял. Появились «плохие парни», и вы спасаете от них мир. Как ни назови, но звучит это именно так! – утомленно говорит Мастер Нестор. Егор явно скучает. Грандиозная новость не производит на него никакого впечатления, более того, он начинает подозревать, что его учитель тронулся рассудком. Анатолий Алексеевич, оценив его реакцию, предпочитает сменить тему.

«Возможно, – рассуждает он, – приезд экстрасенсов из центра изменит отношение Егора к этому вопросу».

Увидев на столе черно-белую фотографию красивой блондинки, Анатолий спрашивает своего ученика о ней:

– А это кто? Просто рамка с моделью?

– Нет… – Нестор выпускает в потолок еще одно кольцо дыма, – это моя подруга, Венера. Удивительный человек! Колдунья, шаманка… У нее такие глаза! Зеленые, а временами почти черные… Красивые!.. Ты бы её видел!

– Можно? – Никитин берет фотографию со стола, кладет перед собой, несколько секунд держит над ней ладонь, после чего, снова взяв её в руки, пристально всматривается в изображение. – Знаешь, я не вижу в ней ничего удивительного. Она не колдунья и уж, тем более, не шаманка. Я не вижу в ней вообще ничего. Красивая, но не больше.

– Великий человек!.. – многозначительно произносит Егор. – Она закрыта! Никто не сможет прочитать её, даже ты.

– Ну и где же ты нашел такое дарование? – теперь Никитин смотрит на своего ученика с недоверием.

– На шабаше, – равнодушно отвечает Нестеров.

– Что тебя занесло на это сборище ряженных?

– Это было год назад. Меня пригласил один друг в Мещерские края, он же и организовал это действо. Шабаш был в ночь с 30 апреля на 1 мая, на Бельтан, Вальпургиеву ночь. Ничего интересного не происходило, кроме того, что там я встретил ее.

– Седина в бороду – бес в ребро?

– Почему бы нет? Она не местная, но приезжает часто. Жду ее на этой неделе, – мечтательно сообщает Нестор.

– Вот и хорошо. На днях должны подъехать мои коллеги из центра, думаю, получится неплохой эзотерический съезд, многое можно будет обсудить, если, как ты говоришь, она такая замечательная ведьма. Когда именно она приезжает?

Приезды Венеры были всегда сюрпризом для Егора: она просто в один прекрасный день приходила в его офис. Является ли она в день своего прибытия, или уже давно живет в городе перед визитом – это для мага всегда остается загадкой. Всякий раз он задавался целью разъяснить у нее этот вопрос, но, как только видел ее, напрочь забывал об этом.