Текст книги "Сны ветра"

Глава 10

Венера уверена, что с момента ее исчезновения прошло не более часа. Она или забыла слова Богини о том, что в бескрайней белой пустыне не существует времени, или так и не смогла до конца этого осознать. Так или иначе, в мире людей ее уже хватились.

Заседание магов закончилось, но ни к каким договоренностям они так и не пришли. Все переливали из пустого в порожнее рассказы об Атлантиде и полудемонах. Отпустив домой Лилю, Егор звонит любимой, но ее телефон не отвечает: безразличный женский голос раз за разом сообщает ему, что абонент находится вне зоны действия сети. Венера никогда не отключает телефон, ведь, находясь в России, она полностью берет на себя ответственность по управлению салоном, и это очень странно, что ее телефон не зарегистрирован в сети оператора. Егор не сдается, после очередной неудачной попытки с ней связаться, он перезванивает на ее немецкий номер, но в ответ слышит только трехтоновый сигнал. Расстроенный и озадаченный он возвращается домой, но дома понимает, что Лерснер не появлялась в квартире с утра. Нестеров не спит всю ночь, пытаясь снова и снова дозвониться до нее. Он не спешит сообщать о пропаже Венеры Марине Генриховне, опасаясь разводить напрасную панику, но, позвонив ей, деликатно расспрашивает, не заезжала ли племянница к ней. Игнорируя весь негатив, который выплескивает на него женщина при разговоре, он узнает, что Венера не появлялась у нее, после того, как забрала некоторые свои вещи пару дней назад. Теперь ему становится еще хуже. Любое общение с этой дамой он расценивает, как тяжелое испытание. Марина, конечно, желает счастья племяннице, но ее парой она видит только Сашу, и из-за этого у нее с Егором постоянно возникают конфликты. Хорошо, что она еще не знает о пропаже девушки.

Утром он все же отправляется на работу, надеясь, что все решится само собой, но вскоре понимает, что худшее уже произошло.

Совершенно некстати приходит Никитин со своими соратниками. Их появление совсем выбивает Егора из колеи. Сдерживая эмоции, он просит Анатолия Алексеевича о приватной беседе и, закрывшись с ним в кабинете, рассказывает о своем горе.

– Её убили. Я уверен, – держа в руках фотографию Венеры, говорит Нестеров.

– Ну, подожди с выводами Егор! Может, она у друзей или ей срочно пришлось куда-нибудь уехать? – Анатолий Алексеевич, естественно, пытается найти наименее трагическую причину исчезновения возлюбленной своего ученика, но и сам понимает, что этим его не утешить.

– Нет, она бы сказала! А если бы уехать хотела… Она вещи не забрала! Ее вообще со вчерашнего утра в квартире не было. И телефон не отвечает. Ни один! Я звонил и на местный ее номер и на немецкий.

– Слушай! Настя и Татьяна – хорошие экстрасенсы, они могут узнать, где она, и что с ней. Анастасия Сергеевна! – кричит Никитин в приемную.

Женщина входит в кабинет и, ознакомившись с проблемой, соглашается помочь.

– Только дайте мне какую-нибудь ее вещь, – просит она.

Егор вынимает из стола пудреницу и протягивает экстрасенсу.

– Она жива… – начинает рассказ Анастасия Сергеевна, сжав полученный предмет в руке.

– Надолго ли?! – скептически комментирует Егор. – А если ее поймал маньяк?

– Пожалуйста, Нестор, мне так тяжело сосредоточиться!

– Извините.

– С ней всё в порядке, – продолжает она, но тут же запинается. – Очень странное чувство: она жива, я в этом уверена, но я не могу понять, где она находится, как будто… как будто не на Земле… Простите, я, очевидно, сбилась. Одно могу сказать наверняка: с ней все в порядке. Скорее всего, ей пришлось срочно уехать, и она не смогла вас предупредить.

Слова этой немолодой женщины немного успокаивают Егора. Он уже четко представляет себе, что у Венеры в Германии произошло какое-то несчастье, поэтому она, бросив все, улетела обратно. А телефон ее не отвечает, так как при пересечении границы в нем сбились настройки, она забыла поменять SIM-карту или наладить регистрацию в сети, поэтому до нее невозможно сейчас дозвониться. Все, на первый взгляд, складывается логично, но что могло заставить Лерснер, не сказав никому ни слова, не взяв с собой никаких вещей, так спешно уехать? И неужели это так просто – ни с того, ни с сего рвануть в Германию, когда захочется? Да и не может такого быть, ведь он начал ей звонить не позже, чем через два часа, после ее ухода! За это время она бы и город-то вряд ли покинула, не то что страну. Как ни старается маг, но согласиться с предположением дамы не может.

– Совсем недавно она была где-то недалеко отсюда, – добавляет Анастасия Сергеевна.

Экстрасенс приоткрывает футляр и смотрит в зеркало. Через секунду она с криком отбрасывает пудреницу, словно обжегшись. Ни Нестеров, ни Никитин не ожидали от нее такой реакции. Онемев, оба боятся спросить, что происходит, но женщина сама объясняет случившееся:

– Она одна из «антихристов»! Зеркала хранят память о тех, кто в них смотрит, и, в отличие от людей, зеркало нельзя обмануть! Это совершенно точно.

– Нестор, говоришь, она из Германии? А как ее полное имя?

– Венера Эвальдовна Лерснер.

Услышав его ответ, Анастасия Сергеевна испуганно прикрывает рот рукой.

– Да-а, вот так номер! – тяжело вздохнув, восклицает Никитин. – Значит, она выжила в тот раз… Решила через тебя к нам подобраться. Лихо она нас провела!

Егора бесит происходящее, едва сдерживая себя, чтобы не перейти на личности он кричит, выплескивая все накопившееся раздражение:

– Вы с ума сошли! Пропала молодая, красивая женщина, пропала в городе, населенном наркоманами и извращенцами! «Антихристы»… Я звоню в полицию! И надо еще проверить, не причастны ли вы к ее исчезновению! – Его гнев пугает Анастасию Сергеевну, и она спешно скрывается в приемной.

– Егор, подожди! – останавливает его Никитин. – Мы найдем ее быстрее полиции…

– И убьете!

– Егор! Это единственный шанс найти ее. Не смотри ты волком на меня, я помочь хочу! Ты не представляешь, что это за существо! Она очень сильна и опасна, убивает людей силой мысли! Мы вычислили ее давно, но поймать не получилось. Она очень хитрая, изворотливая, осторожная, но мы поможем тебе.

– Нет уж, спасибо! – со злостью говорит Нестеров. – Такая помощь мне не нужна. Вы мне предлагаете согласиться пойти на убийство моей любимой женщины! Нет, поисками займется полиция!

– Егор, она убила человека! – возмущается Анатолий Алексеевич.

– Я!.. – почти рычит Нестеров, схватив одной рукой своего учителя за грудки. – Я сам убью за нее любого! – Никитин отталкивает его и спешно выходит из кабинета.

Представители центра «Седьмая Атлантида» покидают салон. Они не винят Мастера Нестора в том, что он сорвался на них, считая его всего лишь жертвой расчетливой, хитрой и жестокой Веры Лерснер. Егор отпускает Лилю домой, а сам уединяется в кабинете с бутылкой коньяка. Но пока разум его не затуманен алкоголем, он звонит приятелю из полиции и рассказывает о своей беде. Работа в сфере магических услуг помогла Нестерову обзавестись хорошими и прочными связями. К его огорчению, в рядах полиции он знаком только с одним человеком, да и тот не высокого чина. Однако его друг обещает лично заняться расследованием.

«Вера, Вера, родная Вера», – бормочет маг, опустошая бутылку с коньяком.

Утром он просыпается в своем кабинете. Несмотря на выпитый коньяк, чувствует Нестеров себя относительно неплохо. Сперва он подскакивает от мысли, что пока спал в своей конторе, Венера могла вернуться в квартиру. Что она скажет, если не застанет его дома? Уже стоя на остановке (садиться за руль в таком состоянии он не рискнул), Егор отправляет Лиличке сообщение, чтобы та сегодня не приходила. Автобус подходит быстро, и быстро довозит мага до дома.

Он как сумасшедший влетает в подъезд, молнией проносится по лестнице до своего третьего этажа, распахивает дверь квартиры и… безвольно, опершись на косяк, сползает на пол: Венеры в квартире нет. Сидя на полу, он ударяет головой о стену, вчерашние мысли о смерти девушки снова сверлят мозг. С трудом встав, Егор проходит в комнату. Вещи Венеры разбросаны все так же, как она их оставила в тот день, когда он видел ее в последний раз. Новая мысль пронзает сознание: а что, если она все же жива, и Никитин найдет ее первым?

«Неужели я сам уже ничего не могу? Я же сам экстрасенс», – с этой мыслью Егор хватает заколку Венеры и сосредотачивается.

Сначала он ничего не чувствует, кроме, обострившейся тоски по любимой женщине, но постепенно перед его закрытыми глазами возникают яркие, подобные фотографиям, образы. Он видит один из парков в центре города, затем вторую от фонтана лавочку по левой стороне аллеи, на которой замечает знакомую книгу. Без сомнения, девушка была там, и это место словно имеет какое-то отношение к ее исчезновению.

Бросившись прочь из квартиры, Егор берет такси и мчится в тот парк. Он находит скамейку, на которой сидела Лерснер. Теперь он чувствует, что она где-то рядом, чуть ли не в двух шагах от него. Нестеров спешно достает телефон и набирает номер своего друга-полицейского.

Глава 11

Где-то в другом мире по антрацитовому шоссе мчится белый кабриолет.

Спутники не знают, как долго они находятся в пути, но им обоим кажется, что не больше часа. Фердинанд, сначала раздражавший Лерснер своей болтовней, уже долго молчит. Тишину нарушает сама Венера:

– Ты уже придумал, как задержать корабль? – чтобы взбодриться, спрашивает она.

– Ничего в голову не приходит. Я не понимаю, чего от нас хотят, – признается он. – Ты, правда, веришь, что мы едем в настоящий Карфаген?

Венера подергивает плечами и отрицательно качает головой. Думать о странном задании не хочется. Кажется, вот-вот они проедут за очередной бархан, и им откроются знакомые пейзажи, а через еще минут десять-двадцать уже ничто не будет напоминать им о белой пустыне.

– А кем может быть эта «она», которая о нас не знает? – продолжает Фердинанд.

Девушка не отвечает, лишь снова пожимает плечами. Она останавливает автомобиль и устало откидывается на спинку сиденья.

– Ты хочешь, чтобы я сел за руль? Признаться, я удивился, как уверенно ты водишь машину.

– Мы не ограничены во времени. Я не хочу никуда ехать. Мы даже не знаем, что от нас требуется, и пока мы этого не поймем, я не тронусь с места, – отвечает Венера и закрывает глаза.

– И как мы это поймем? – Ответа не следует. – Так и будем молча сидеть?

Не отвечая, Лерснер поворачивает ручку радиоприемника. Она не ожидает, что в этом бескрайнем белом мире существуют радиостанции, но нежелание говорить с попутчиком толкает ее к тому действию, которое она совершила бы, находись они в ее собственной машине, где-нибудь на улицах Гамбурга. К ее удивлению, из динамика раздается шипение, к которому вскоре добавляются и приглушенные голоса.

– Это нормально, что тот камень упал? – произносит женский голос, который кажется Венере очень знакомым. – Как-то страшно идти туда без Веры.

– Веры здесь нет. Она сказала, что мы и сами справимся, а у нее спина болит. Вот в Россию лететь у нее спина не болит. Пошли!

– Она с такой высоты упала, что я удивлен, как она выжила. Но Бригита права, здесь как-то неспокойно. – Теперь уже девушка не сомневается, что слышит голоса своих погибших друзей.

– Пошли, я сказала! – настаивает, судя по всему, Таня. – Мы зашли уже достаточно далеко, чтобы возвращаться!

– Ты не слышишь этот звук? Боже, это свод оседает!

– Не сходи с ума! Идем дальше! Я не хочу, чтобы Вера потом говорила, что мы без нее ни на что не способны! Что это?! – напоследок выкрикивает Таня, другие тоже что-то кричат, но все голоса поглощает негромкий рокот.

Венера сидит, боясь пошевелиться. Снова вспоминается все, что ей пришлось пережить год назад. Кажется, она опять испытывает то же отчаяние, какое возникло у нее тогда, после рокового разговора с Марком. Ее даже бросает в холод, хотя прохладной погоду в этой пустыне назвать сложно.

– Почему вы не ушли? – шепчет Лерснер. – Почему вы не ушли оттуда?! – выкрикивает она и с силой ударяет по радиоприемнику.

– Вера! – окликает ее Фердинанд.

Его голос возвращает девушку к действительности. Она берет себя в руки и обращается к нему, указав на приемник:

– Ты можешь выломать к чертям отсюда эту штуку?

– Не знаю, мне жалко ломать такую машину, – он выключает радио, заодно осматривая, – была бы отвертка или нож. Что тебя так напугало?

– Не важно. Ты не поймешь.

Машинально повернувшись к Фердинанду, она встречает его взгляд, от которого, кажется, даже сердце ее замирает. В холодном выражении лица мужчины читается даже не обида, а какая-то звериная злоба. Венера говорила с ним свысока, она считала его недостойным своего общества, она не понимала, зачем ей дали такого напарника, и всем видом она подчеркивала, что он ничто, но он – человек и, как человека его не могло не раздражать такое отношение. Ехидно улыбнувшись уголком рта, он поворачивает ручку радиоприемника на включение и, довольный собой, откидывается на спинку сиденья. Из динамика на этот раз звучит бодрый голос, который на ломаном немецком предлагает купить книги по духовному росту. Лерснер уже сама выключает приемник.

– Включи! – требует ее напарник.

– Прости, я все расскажу, – умоляюще произносит она и посвящает спутника в череду трагических событий прошлого года.

Он не перебивает ее и слушает с большим интересом. Рассказ Венеры заканчивается на том, как Саша спас ее от смерти и заставил лечить нервы.

– Ты чувствуешь свою вину за то, что они погибли, а ты выжила, но не испытываешь к ним сочувствия? – спрашивает, наконец, Фердинанд.

– Да. Это ведь я сказала им, чтобы они шли в ту пещеру без меня.

– Почему ты решила, что я тебя не пойму? Я чувствовал то же самое едва ли не каждый день. Знаешь, откуда это чувство?

– Нет, я много думала, но так и не поняла, и Саша не смог мне толком объяснить, – честно отвечает она.

– Это зависть. Вера, ты неосознанно искала смерти, и когда она забрала не тебя, а твоих друзей, ты разозлилась на них. А в том, что с ними случилось, ты совершенно не виновата. Ты же слышала, как та настойчивая девушка требовала от остальных идти вперед, несмотря ни на что?

– Ты уверен? – удивляется Венера, которой такое объяснение кажется слишком неожиданным.

– Я же говорю, мне хорошо знакомо это чувство. Скажу больше, мне повезло, что это радио не передавало всего, в чем я виню себя. – Заметив, что спутница тепло улыбается в ответ, он продолжает: – Так что будем делать с Карфагеном?

Девушка разводит руками.

– Нам надо найти какой-то корабль. А если в порту их будет несколько?

– На том корабле, который нам нужен, должны быть изображены символы Нептуна, – отвечает Венера. – Может быть, русалка?

– Возможно. Если я не забыл мифологию, обычные сухопутные кони – тоже символ Нептуна.

– Надеюсь, не запутаемся.

– Давай, все-таки я подменю тебя? – предлагает Фердинанд, заметив ее утомленность.

Кивнув в ответ, девушка останавливает автомобиль, и они меняются местами.

– Сегодня просто отвратительный день! – жалуется она, когда кабриолет снова трогается с места.

– Мне бы хотелось сделать его лучше, но я не знаю как. Я представлял нашу встречу немного по-другому. Нет, я не ждал, что ты будешь рада меня видеть, но надеялся, что вспомнишь. Хотя, так даже лучше.

– Почему?

– Мы оба сильно изменились, – пространно поясняет Фердинанд.

Он не уточняет, а она, закрыв глаза, тяжело вздыхает. По ее ощущениям проходит минут пятнадцать, когда автомобиль вдруг останавливается. Лерснер вопросительно смотрит на своего напарника, для которого остановка стала такой же неожиданностью.

– Что-то сломалось, – бормочет он, поясняя ситуацию, скорее самому себе, чем ей. Мужчина уже готов выйти и осмотреть поломку, но Венера останавливает его.

– Фердинанд, здесь не может ничего сломаться, – произносит она. – Это же непростая машина и непростая пустыня. Мы приехали, дальше надо будет идти пешком.

Он поворачивается к своей напарнице, и боковым зрением замечает на заднем сиденье что-то лишнее. Привстав, мужчина осматривает неизвестные вещи. То, что он принял за тряпки, оказывается большой, бесформенной одеждой, в которую им, судя по всему, предстоит облачиться прежде, чем войти в Карфаген.

– Я до сих пор не верил, что мы, действительно, туда попадем, – признается он, рассматривая вещи.

– Ты ничего необычного не замечаешь, не считая того, что само наше пребывание здесь уже необычно? – спрашивает девушка, глядя куда-то в даль.

Фердинанд осматривается, и, как ему кажется, различает на горизонте некие постройки.

– Вон там, – указывает он рукой, – виден город. Но, может быть, это мираж.

– Песок изменился, – произносит она.

Мужчина не сразу понимает, что его спутница имеет в виду, но присмотревшись к пейзажу, замечает, что песок, бывший почти белым в начале их пути, теперь приобретает оттенок светлой охры. Он отдает Венере один из нарядов, который ему кажется женским, а сам идет за кабриолет переодеваться, попросив ее не оглядываться. Девушку смешит эта ситуация и кажется слишком наивной. Когда он возвращается, она произносит:

– Пока мы ехали, я не заметила ни одной другой машины. Не знаешь, зачем нам здесь зеркала заднего вида?

– И как тебе моя спина? – догадавшись, к чему она клонит, с улыбкой говорит он.

– Фердинанд, ты же не специально просил меня не оглядываться, чтобы я посмотрела на тебя в зеркало? – смеется Венера.

– Конечно, нет. Но, зная тебя, я предполагал, что ты способна на такую подлость.

Лерснер не планировала подглядывать за ним, это вышло случайно, но, находясь рядом с этим человеком, ей хочется шутить, быть легкомысленной и беззаботной. Сама она переодевается, не покидая автомобиля: накидывает на себя платье-балахон, каким-то хитрым образом умудряется снять под ним свитер и вытащить его через ворот, затем, расправляя подол, снимает и брюки. Выйдя из кабриолета, девушка слегка поправляет прическу. Теперь и она замечает строения, о которых говорил Фердинанд, а он обращает внимание на то, что они стали выделяться гораздо отчетливее и уже не походят на обман зрения.

– Я думаю, город недалеко, – переведя взгляд на Венеру, говорит мужчина. – Всего несколько километров.

– Несколько километров в пустыне – это совсем не близко. Как мы задержим этот дурацкий корабль? – снова спрашивает она.

– Если это древний корабль, у него все равно есть капитан и команда, возможно, еще и рабы-гребцы. Их много, нас мало, оружия у нас нет, и я не уверен, что ты хороший боец. Придется действовать хитростью, дипломатией или совершить диверсию. Диверсия мне нравится больше всего.

– А как ты это практически представляешь?

– Например, ты их отвлекаешь, а я нападаю на капитана, или ты снова их отвлекаешь, а я что-нибудь ломаю на их корабле?

– Что ты там можешь сломать? – улыбается Лерснер, беря его под руку. – Выведешь из строя навигатор, радиостанцию и разберешь на части мотор?

– Можно устроить пожар, правда, без спичек это будет проблематично. Не знаю, придумаем что-нибудь на месте. – Фердинанд пожимает плечами, и они неспешно отправляются в путь.

Уже через несколько шагов путники замечают, что цвет песка под ногами становится более насыщенным, появляются редкие деревья, асфальт исчезает, а постройки значительно приближаются. До, казавшихся далекими, стен города они добираются всего минут за пятнадцать.

Без проблем войдя в Карфаген через городские ворота, напарники идут по узким бедным улочкам. Низкие глиняные дома стоят по обеим сторонам от дороги. Лерснер это удивляет – она читала, что в Карфагене строения в основном были в несколько этажей. Своими размышлениями она делится с офицером, но он справедливо замечает, что история любого большого города начинается с маленького поселения. Люди, которых они встречают на своем пути, что-то кричат или просто эмоционально разговаривают между собой на неизвестном языке. Жители Карфагена пугают Венеру. Какой-то грязный человек с петухом в руках чуть не сбивает ее с ног. Обхватив руку Фердинанда, она прижимается к нему всем корпусом, чем немного смущает его. По мере продвижения вглубь города, оба начинают понимать отдельные слова, а затем и фразы карфагенян. Мужчина, решив рискнуть, спрашивает о том, где находится причал у случайного прохожего, тот указывает направление. Это успех: языковой барьер больше не является проблемой.

В порту, действительно, стоит корабль украшенный изображениями щитов с лошадиной головой. Парус собран, но нетрудно предположить, что его украшает тот же щит с лошадью. Других удовлетворяющих требования кораблей не наблюдается. Порт довольно большой, но остальные суда, стоящие на причале, украшены несколько скромнее. Фердинанд, оценив ситуацию, наскоро разрабатывает план, которым, однако, предпочитает не делиться с напарницей.

– Будем действовать хитростью, – говорит он. – Подыграй мне. Пошли к капитану!

По узкому мостику они поднимаются на борт. Издалека им казалось, что палуба пуста, но как только они взошли на корабль, откуда ни возьмись появились семеро крепких мужиков, которые тут же окружили непрошенных гостей. От этой группы отделяется один человек, по повадкам – капитан или хозяин судна.

– Вы кто такие? – задает он закономерный вопрос.

– Мы предсказатели, – смело отвечает Фердинанд, вдохновленный рассказами Богини о Венере. – Вы должны задержать отплытие на день!

Раздается мерзкий хохот команды.

– Да ну? Зачем же?

– Вас погубит невиданный шторм, – уже без уверенности в голосе говорит офицер.

В это время с Венерой происходит что-то необычное: сердце дико забилось, а в груди появилась легкая ноющая боль, как будто огромное количество злобы концентрируется перед тем, как вырваться наружу. Как ей было не разозлиться, когда ее спутник предпринял такой глупый ход? Уйти бы теперь живыми, а уж потом высказать ему все, чего он заслуживает!

– Нет, прорицатель, – продолжает капитан, – тебе нужен наш груз. Ты со своей бандой хочешь обчистить корабль. Ты глуп, если думаешь, что тебе это удастся. Я согласен задержаться, если ты оставишь мне эту женщину.

– Нет! – кричит Фердинанд, видя, что его план полностью провалился. – Это моя жена, она дочь царя, вас за нее накажут боги!

Снова раздается хохот. Офицер не выдерживает и со всей силы бьет одного из матросов, который оказался ближе к нему. Тут же на него набрасывается вся команда, исключая капитана.

– Вера, беги! – успевает крикнуть он прежде, чем его повалили на пол.

Девушка не двигается с места. Она скромно склоняет голову на бок и несколько секунд следит за дракой неестественно черными глазами.

– Отпустите его! – чуть слышно злобно шипит она, обращаясь к капитану.

Приказав матросам держать мужчину так, чтобы он видел его издевательство над девушкой, он одним махом валит ее на палубу. Но вместо того, чтобы умолять, плакать или хотя бы вскрикнуть, Венера заливается дьявольским смехом. Всем от этого становится не по себе.

– Ну, что же стоишь? Хахаха! – кричит она капитану, приподнявшись на локтях. – Я уже заждалась! Ахахахаха! Иди ко мне!

Капитан уже готов на все лишь бы эта ведьма заткнулась. Он хватает ее за плечо и уже замахивается, чтобы ударить, но внезапно падает замертво. Все происходит почти так же, как и чуть больше года назад с Леонидом Старостиным, но Венера теперь изменилась. Лерснер не только не ощущает слабости и сильной боли, как в тот раз, она чувствует ни с чем не сравнимый прилив сил. Утратив над собой всякий контроль, она хочет снова повторить этот новый для нее опыт.

– Следующий! – встав на ноги, шипит она. – Мне одного оказалось мало! – Матросы забыв о Фердинанде отступают. Девушка подходит к ним ближе. – Эй, красивый! – обращается она к самому молодому из них, пристально глядя в его глаза. – Иди, я тебя обниму. – Матрос робко делает шаг ей навстречу. Венера заключает его в объятия, сомкнув руки на его шее. В ту же секунду молодой человек несколько раз конвульсивно дергается и оседает, а Лерснер заливается новым приступом смеха.

Пятеро оставшихся матросов врассыпную покидают корабль. Только после этого девушка, словно опомнившись, подбегает к лежащему на палубе напарнику. Он сильно избит, но еще в сознании.

– Не бойся, – шепчет она все еще не своим голосом, когда он дернулся, испугавшись ее прикосновения, которое только что убило двоих. – Идти можешь? – Она приседает рядом с ним.

– Что это? Что произошло? Что ты сделала? – бормочет он.

– Вставай, Фердинанд, нам надо уходить! Черт с ним с заданием! – уговаривает она.

– Вера, иди без меня. Я не смогу бежать, у меня все плывет перед глазами.

– Если бы я хотела бросить тебя здесь, я бы убежала, как только поняла, что за план ты придумал! – прикрикивает она. – Они сейчас вернутся и убьют нас! Давай, ты сможешь! – Видя, как он осторожно приподнимается, она тоже встает и подставляет свое плечо, чтобы он мог опереться. – Вот так! Умница!

– Я не смогу бежать, Вера, – напоминает он.

– Сможешь, ты же не хочешь, чтобы я несла тебя на себе?

– Упрямая! – вздыхает он, но, повинуясь ей, неуверенно шагает к мостику.

Спустившись, Венера ускоряет шаг, и Фердинанду ничего не остается, кроме как подстраиваться под ее темп. Вот она почти переходит на бег, насколько это возможно для хрупкой девушки, когда на ее плечи опирается крепкий мужчина. Каждый шаг теперь отдается в голове офицера тупой болью, словно кто-то снова и снова продолжает стучать по ней колотушкой, в глазах мутнеет все больше и больше, а к горлу подкатывает тошнота.

– Вера, оставь меня здесь, уходи одна! – бормочет он, стараясь не сбавлять хода.

Девушка, не отвечая, крепче сжимает пальцы на запястье его руки, перекинутой через ее плечи. Оказавшись снова на бедной улочке окраины города, беглецы переходят на более размеренный шаг. Как ни странно, погоня не смогла настигнуть их, хотя одно время они ясно ее слышали. Возможно, преследователи пошли по ложному следу, а, может быть, те звуки стоит списать на разыгравшееся воображение. Фердинанд не в состоянии больше сделать ни шагу. Он останавливается, чтобы немного отдышаться. Венера тоже нуждается в том, чтобы восстановить силы.

– Что это значит: «оставь меня»?! – с обидой бросает она, потирая шею.

– Вера, послушай, они где-то рядом, я не могу больше бежать. У меня нет сил. Да я уже умер! Если они сейчас нас поймают… я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Ты вернешься в свою жизнь, а мне уже некуда возвращаться, пусть лучше меня снова убьют, но ты будешь жить! – тяжело дыша, умоляет он.

– Тебя просто ударили по голове. Наверное, у тебя небольшое сотрясение. Заметь, ты в сознании, можешь ходить – значит, жить будешь. Конечно, тебе сейчас бегать нельзя, но что поделаешь, если надо? Доберемся до машины, и ты сможешь отлежаться там, пока не придешь в норму.

– Вера, я уже умер.

– Тогда потопали вперед! И больше жалоб на то, что тебе плохо, я не приму – мертвые не болеют! – с вызовом произносит она и снова взваливает его руку себе на плечо.

Возразить Фердинанд не может. Да и какие могут быть возражения, если он сам расслабился и начал себя жалеть? Конечно, Вера права, и сам бы он на ее месте действовал бы так же. Смириться с судьбой, признать себя потенциальным покойником, всегда проще, чем бороться за жизнь. С другой стороны его желание стать жертвой связано с тем, что ему жалко Веру, которая тащит его чуть ли волоком, а он путается в собственных ногах и только добавляет ей сложностей.

Размышляя, мужчина не следит за дорогой, поэтому удивляется, увидев, как блестят на солнце хромированные детали кабриолета. Венера останавливается, вылезает из-под его руки и садится на песок. Фердинанд следует ее примеру. Снова потерев затекшую шею, она ложится, устремляя взгляд в небо.

– Какой же ты тяжелый! – бормочет она.

Он улыбается, но, спустя секунды, заходится кашлем в приступе тошноты. Девушка спешно поднимается и бросается к автомобилю. Боги обещали помогать им со всем, что понадобится в пути, так, может быть, они догадались положить в машину какие-нибудь лекарства? Первым делом она открывает бардачок. Медикаментов нет, но зато есть прохладная бутылка воды. Багажник оказывается вовсе пустым. Немного растерявшись, Венера открывает бутылку и протягивает ее напарнику. Он неуверенно принимает ее, но пить не торопится.

– Вера, – обращается он к спутнице, – ты будешь, наверное, смеяться, но мне сейчас кажется, что эта бутылка мягкая.

Венера, действительно, смеется, но спешит объяснить:

– Она и есть мягкая. Это пластик. В твое время такого материала не было, а у нас он на каждом шагу.

Он делает несколько глотков воды, закрывает бутылку, поднявшись, подходит к машине, и садится на пассажирское сиденье. Поняв его без слов, девушка занимает место за рулем и заводит мотор.