Текст книги "Тайные общества русских революционеров"

Эпилог
Шестидесятники двух веков

Вечный гам и вечный топот,

Вечно глупый, важный вид.

Им, как видно, жизни опыт

Ничего не говорит.

Их сердца послушно бьются

По желанию людей,

И в душе не отдаются

Крики вольных лебедей.

Николай Заболоцкий. «Птичий двор»

1

По странному совпадению революционное движение в России в ХIХ и ХХ веках начиналось в шестидесятые годы. У нас до сих пор в ходу выражение «шестидесятники». Так говорят о тех, чьи социальные идеалы начали формироваться в 1960-х годах и реализовались через четверть века, когда победила вторая буржуазная революция.

Тем, кто в 1860-е годы стремился к революции, пришлось ждать ее осуществления примерно вдвое дольше. Многие из них молодыми погибли на эшафоте, на каторге, в казематах. А те, кому довелось ее дождаться (Петр Кропоткин, Вера Фигнер, Николай Морозов), тяжело переживали Гражданскую войну, разруху, гибель миллионов соотечественников.

К сожалению, подлинные революции, после которых страна и народ поднимаются на более высокий уровень развития интеллектуального, нравственного, социального и экономического, происходят трудно, подобно тяжелой болезни. Это – героическое и трагическое время. Приходится преодолевать накопившиеся за многие десятилетия внутренние противоречия в обществе.

Еще раз подчеркнем: народники и народовольцы не были сторонниками развития России по западным рецептам. Знакомясь с учением Карла Маркса и других исследователей капитализма, они проникались неприязнью к этому строю и лживой буржуазной демократии. Они не желали установления такой государственной системы в Отечестве.

Может быть, они ошибались? Разве плохо, если бы в России осуществилась, скажем, конституционная монархия на английский манер? Или республика а-ля Франция? Или нечто вроде Соединенных Штатов Евразии?

Теоретически мудрствуя, можно моделировать подобные варианты для российских условий. Впрочем, с таким же успехом экологи могут обсуждать вопрос, что будет, если морские коровы станут жить на суше, а наземные – в морской среде. Или не менее плодотворная проблема: а что, если Гималаи перенести на Русскую равнину, а ее – куда подальше?

Но ведь есть немало людей, считающихся умными, подчас имеющих научные звания, которые вполне серьезно не только обсуждают, но и стремятся осуществить нечто подобное в общественной жизни. Словно любая страна, любой народ не имеют своих географических и демографических особенностей, своей самобытной истории, традиций. Это же не простейшие механические системы, которые можно легко и просто переделать на иной лад, перестроить, как обветшавший дом.

Дело, начатое шестидесятниками России ХIХ века, разрешилось в 1917 году двумя революциями с последующей Гражданской войной. Это была проверка практикой, неоспоримой, как всякое явление жизни. Именно тогда был сначала опробован вариант буржуазной демократии. Отречение царя предрешило вопрос о конституционной монархии. Февральская революция, о которой долго мечтали либералы-«западники», прошла легко и просто. Самодержавие, говоря словами В.В. Розанова, слиняло в два дня.

Но вскоре выяснилось, что никакой буржуазной демократии не получается. Началась анархия. Но не организованная по принципам Бакунина или Кропоткина, а стихийная, дезорганизационная. Не безвластие, а беспомощная власть масонствующих конституционных демократов, неокрепшей буржуазии. Определилось их противостояние с Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Российская армия разлагалась; страна разваливалась, не имея никаких социальных или духовных скреп.

Большевики во главе с Лениным, а также левые эсеры захватили власть после Октябрьского переворота. Разразилась Гражданская война, усугубившаяся иностранной интервенцией. Через 4 года большевики победили сторонников буржуазной демократии, поддержанных Западом (Деникин, Юденич, Колчак и др.). Значит, на стороне большевиков было не только партийное, но и народное большинство.

А еще через два десятилетия наша страна после страшной разрухи, голода, эпидемий и братоубийства превратилась в могучую державу и победила в Великой Отечественной войне. СССР приобрел высочайший авторитет во всем мире. Советский народ был прославлен как спаситель человечества от фашизма.

Торжество социализма доказало историческую правду русских революционеров. Наше Отечество в первой половине ХХ века было спасено от расчленения, а народ – от подавления, деградации и эксплуатации прежде всего со стороны хищных западных государств.

Надо уметь признавать факты, смотреть правде в глаза.

Так было, вот и все.

2

О шестидесятниках века ХХ мне трудно говорить отстраненно, с потугами на объективность. Они и тогда не вызывали у меня ни симпатии, ни уважения.

В те годы я, как геолог, немало поработал в разных регионах СССР… Должен сказать тем, кто путает геологов-производственников с туристами. Нам приходилось работать в нелегких условиях. Нечасто мы пели у костра: после изнурительных маршрутов надо еще обработать полученные сведения, подготовиться к следующему маршруту. Доводилось голодать (относительно, конечно), а то и бывать близко к смерти.

Но все это были, можно сказать, издержки профессии – одной из самых замечательных на свете. Тем более когда знаешь, что приносишь пользу людям. Поверьте, это не пустые слова. Чувствуешь себя необходимым стране и народу, а к тому же причастным к природе родной земли, которую стремишься постичь.

В отличие от нас, работавших на производстве и, можно сказать, в народе, шестидесятники прошлого века принадлежали к служащим по части науки, литераторства, журналистики, кино и пр. Даже наиболее честным из них (меньшинству) трудно было преодолеть напор западных СМРАП (напомню: средств массовой рекламы, агитации, пропаганды). Какие у них были идеалы? Шли они в народ? Старались облегчить его жизнь? Пытались проторять русский самобытный путь развития? Несли просвещение массам? Были они коллективистами или индивидуалистами? Альтруистами или эгоистами? Героями или приспособленцами?

Отвечая на подобные вопросы, приходишь к выводу: шестидесятники ХХ века принципиально, практически во всем были противоположны шестидесятникам предыдущего столетия. Единственное их формальное сходство: и те, и другие были революционерами. Только одни сражались за народное благо, а другие – за личное благосостояние и положение в обществе; одни выступали за народовластие против господства буржуазии, другие – за нее и против народовластия.

Можно возразить: во второй половине ХХ века отечественные либералы, демократы (так они себя называют) боролись за права человека, за свободу предпринимательства и СМРАП, против партократии КПСС и за многопартийную буржуазную демократию…

Так-то оно так. Но теперь, когда осуществились их идеалы, а сами они находятся у власти, пора бы и уточнить: за права и свободы какого человека они боролись? Оказывается – спекулянта, пройдохи, коррупционера, алчного «олигарха». За свободу СМРАП от государства ради полной продажности – подчинения капиталу. Как выяснилось, «прорабами перестройки» явились именно партократы, причем наиболее подлые из них; они же стали капиталистами. А все эти парламенты-думы, сенаты, президенты, партийные деятели стали просто ширмой, прикрывающей невиданные доселе злоупотребления имущих власть и капиталы, расхищение национальных богатств, деградацию культуры, вымирание коренного населения.

У нас введена совершенно нежизнеспособная для российских условий и русского народа государственная система капитализма и буржуазной «демократии». За истекшие 15 лет она это с полной очевидностью доказала. Так называемая стабилизация, наблюдаемая в последние годы, подобна состоянию организма, который находится в стабильно тяжелом состоянии с некоторыми улучшениями благодаря внешним обстоятельствам. В нашем случае – преимущественно за счет распродажи национальных богатств, в частности, выкачивания из отечественных недр нефти и газа.

Открыты данные месторождения, созданы условия для их эксплуатации и транспортировки продукции на Запад при советской власти, народным трудом, а теперь доходы отданы «олигархам», всяческим крупным и мелким «абрамовичам», «дерипаскам» и пр. Истощение богатств России приносит им колоссальные прибыли…

Обо всем этом приходится говорить потому, что до сих пор большинство наших граждан так и не уяснили себе теперь уже очевидную истину: революционная перестройка нашего общества на тот лад, о котором мечтали шестидесятники ХХ века, завершилась катастрофой значительно более страшной, чем две революции 1917 года и даже Гражданская война. Ибо тогда после тяжелых испытаний возникло жизнеспособное государство, а теперь, напротив, после расчленения великой державы Россия служит объектом эксплуатации более развитых стран Запада и Востока.

3

Современная Россия переживает, быть может, самый трагический период своей истории. Не потому, что жизнь российского обывателя чрезмерно трудна. Как говорится, бывали времена премного тяжелей. Мне, в частности, довелось пережить войну и послевоенную разруху, работать в непростых условиях, порой впроголодь.

Но никогда еще в нашей стране не был столь чудовищно высоким процент самоубийств – самый высокий в мире при небывало низкой для нашего времени продолжительности жизни. Зато по соотношению доходов самых богатых и самых бедных слоев населения (наиболее веские показатели социальной справедливости) мы держим позорное первенство в мировом сообществе. Никогда еще Великая Россия не теряла более трети своих территорий. И это – без поражений в открытой войне!

Деятели, нажившиеся на разрушении России и унижении ее народа, утверждают, будто СССР при Горбачеве находился в тяжелейшем кризисе. Это ложь. Есть признанные во всем мире показатели экономической мощи, динамичного развития нашей страны даже тогда, не говоря уже о сравнительно неплохих демографических показателях. Факты свидетельствуют против зачинателей губительных «рыночных» реформ и «шоковой терапии». Они ссылаются на свой единственный и порядком подгнивший довод: очереди за колбасой.

Если действительно им удалось избавить население от таких очередей за счет обеднения и вымирания народа, упадка культуры, разгула коррупции, распада державы, то надо признать: шок состоялся, но терапия оказалась чрезмерно дорогой и губительной для пациента. Хотя некоторая часть граждан на этом необычайно выгадала. Кто-то стал долларовым миллиардером, кто-то занял высочайшие посты, кто-то обзавелся вожделенными иномарками и роскошными особняками здесь и «там»…

Спору нет, революции 1917 года были социальными катастрофами, тяжелыми кризисами. Но через них общество очищалось от скверны, несправедливости, от поработителей народа, от подгнивших устоев прежнего государства и коррупционеров. Короче, освобождалось от того, что мешало дальнейшему развитию страны и личности. Безусловно, происходило все это в стихийном столкновении социальных групп, сопровождавшемся кровавыми междоусобицами, жестокостями, террором.

А что произошло в результате революционной «перестройки» конца ХХ века с последующим государственным переворотом? Полный провал. Спустя 20 лет Россия только еще оправляется от произошедшей катастрофы. Это была революция антинародная, не обновившая страну, а расчленившая ее на части и отбросившая сверхдержаву на задворки современной цивилизации. Значит, социалистическая система, существовавшая у нас, при всех ее недостатках была несравненно лучше – во всех отношениях! – для народа, культуры и величия державы.

Говорят: наконец-то русский народ приобрел свободу, приобщился к западной цивилизации. Надо сразу же спросить: какую свободу? Только – политическую с непомерным числом карликовых партий и одной правящей. Мы лишились несравненно более важной – экономической свободы; а в капиталистической системе власть есть производное от богатства.

Есть и самая ценная для человека – духовная свобода. Тот, кто постоянно озабочен своим материальным положением и необходимостью угождать хозяину, находится в безнадежном духовном рабстве…

Принято резко разделять сторонников эволюционных и революционных преобразований общества. Однако у них есть общее основание: вера в социальный и экономический прогресс. Просто одни стремятся осуществлять его постепенно, а другие – быстро и радикально.

И тем, и другим противостоят немногие мыслители, не желающие признавать тотальный прогресс как всеобщее благо. Они спрашивают: становятся ли новые поколения людей более счастливыми, честными, совестливыми, добрыми, умными, талантливыми в сравнении с их предками? Положительный ответ сомнителен. Никто не отрицает прогресса техники. Но разве он не губителен – в далекой перспективе – для области жизни (биосферы) и духовного мира человека (психосферы)?

Возможно, человечеству требуется какая-то особая, небывалая прежде духовная революция, переход на новый уровень отношения к свободе, личности, культуре, природе. Не к таким ли преобразованиям общества стремились многие подлинные революционеры разных стран и веков?

4

Кому-то может показаться, будто народники и народовольцы или по крайней мере некоторые из них были чрезмерно честолюбивы, жаждали славы. Это либо ошибка, либо клевета, либо глупость. Надо четко понимать: в те времена почти никто из революционеров не надеялся на скорое свержение самодержавия и тем более на свое участие в управлении государством. Они не могли приобрести в результате пропаганды среди народа или террористических актов каких-то личных выгод для себя.

Это были люди преимущественно образованные, умные, совестливые и ставящие интересы народа и России (так, как они эти интересы понимали) выше личных. Они терпели лишения, рисковали собственными жизнями не ради славы, ибо находились в глубоком подполье, а ради своих идеалов. К сожалению, такую самоотверженность не дано понять тем, кто привык жить с оглядкой на начальство, ради личных выгод.

Таков уж закон познания: можно понять только то (или только того), что (кто) находится ниже тебя в умственном и нравственном отношении, да и то лишь в том случае, если осмысливаешь данный объект умело и честно.

Выдающиеся мыслители и замечательные личности – Петр Кропоткин и Владимир Вернадский относились к тем, кого они знали из революционеров ХIХ века, с глубоким уважением. Нам следовало бы поступать так же вне зависимости от того, разделяем ли мы революционные убеждения или нет. Между прочим, современный автор Г.С. Кан, не разделяющий революционных взглядов, в книге «“Народная воля”, идеология и лидеры» сделал такой вывод:

«Только люди, способные выходить на жизненную арену без узких моралистических оков, могут быть по-настоящему интересны и ценны именно для нравственной истории человечества. В этих людях воплощаюется подлинная страсть, поэзия и красота жизни, подлинная романтика бытия. Именно такими людьми были лучшие из народовольцев. Их героизм и самопожертвование прекрасны сами по себе, вне зависимости от истинности исповедуемых ими идей и конкретных последствий их деятельности».

Надо добавить: были они молодыми людьми со всеми достоинствами и недостатки этого возраста. Они не желали жить, приспосабливаясь к существующей обстановке, даже если она была благоприятной для их карьеры и реализации их способностей. Это трудно, а то и невозможно понять тем, кто избрал для себя путь приспособления и личной выгоды. Как сурово бросил в их адрес Максим Горький:

 
А вы на земле проживете,
Как черви слепые живут:
И сказок о вас не расскажут,
И песен о вас не споют.
 

Приложение

П.И. Пестель
«Русская правда» (Фрагменты)

«Русская Правда» есть наказ или наставление Временному верховному правлению для его действий, а вместе с тем и объявление народу, от чего он освобожден будет и чего вновь ожидать может… Она содержит обязанности, на верховное правление возлагаемые, и служит для России ручательством, что Временное правление единственно ко благу Отечества действовать будет. Недостаток в таковой грамоте ввергнул многие государства в ужаснейшие бедствия и междоусобия, потому что в оных правительство действовать всегда могло по своему произволу, по личным страстям и частным видам, не имея перед собою ясного и полного наставления, коим бы обязано было руководствоваться, и что народ между тем никогда не знал, что для него предпринимают, никогда не видел ясным образом, к какой цели стремятся действия правительства…<…>

Крепостное право есть дело постыдное, противное человечеству… рабство должно быть решительно уничтожено, и дворянство должно непременно навеки отречься от гнусного преимущества обладать другими людьми…

Сие уничтожение рабства и крепостного состояния возлагается на Временное верховное правление яко священнейшая и непременнейшая его обязанность. <…>

Личная свобода есть первое и важнейшее право каждого гражданина и священнейшая обязанность каждого правительства. На ней основано все сооружение государственного здания, и без нее нет ни спокойствия, ни благоденствия. <…>

Народ российский не есть принадлежность какого-либо лица или семейства. Напротив того, правительство есть принадлежность народа, и оно учреждено для блага народного, а не народ существует для блага правительства.

Н.Г. Чернышевский
Капитал и труд

Личный интерес вполне удовлетворяется поступлением вещи в собственность. Поэтому энергия труда, то есть энергия производства, соразмерна праву собственности производителя на продукт. Из этого следует, что производство находится в наивыгоднейших условиях тогда, когда продукт бывает собственностью трудившегося над его производством. Иными словами, – работник должен быть собственником вещи, которая выходит из его рук. <…>

Основною идеею учения о производстве мы находим полное совпадение идеи труда с правом собственности над продуктом труда; иначе сказать, полное соединение качества собственника и работника в одном и том же лице. Основной идеей учения о распределении ценностей мы находим стремление к достижению, если можно так выразиться, такого порядка, при котором частное число (количество ценностей, принадлежащих лицу) определялось бы посредством арифметического действия, где делителем ставилась бы цифра населения, а делимым – цифра ценностей. <…>

Между состоянием невольника и наемного рабочего существует огромная разница в нравственном и в юридическом отношениях; но специальной экономической разницы в их отношениях к производству нет никакой. Если труд свободного наемного работника производительней, нежели труд невольника, – это зависит от того, что свободный человек выше невольника по нравственному и умственному развитию; потому и работает несколько умнее и несколько добросовестнее.

Но эта причина превосходства, как видим, совершенно чужда экономическому его отношению к производству; потому мы и говорим, что если нравственная философия и юриспруденция удовлетворяются уничтожением невольничества, то политическая экономия удовлетворяться этим никак не может; она должна стремиться к тому, чтобы в экономической области была произведена в отношениях труда к собственности перемена, соответствующая перемене, производимой в нравственной и юридической области освобождением личности.

Эта перемена должна состоять в том, чтобы сам работник был и хозяином. Только тогда энергия производства поднимется в такой же мере, как уничтожением невольничества поднимается чувство личного достоинства.

1860 г.

А.И. Герцен
К старому товарищу

Письмо четвертое

<…> Я не верю в серьезность людей, предпочитающих ломку и грубую силу развитию и сделкам. Проповедь нужна людям, – проповедь, неустанная, ежеминутная, – проповедь, равно обращенная к работнику и хозяину, к земледельцу и мещанину. Апостолы нам нужны прежде авангардных офицеров, прежде саперов разрушения, – апостолы, проповедующие не только своим, но и противникам.

<…> Дико необузданный взрыв, вынужденный упорством, ничего не пощадит; он за личные лишения отомстит самому безличному достоянию. С капиталом, собранным ростовщиками, погибнет другой капитал, идущий от поколенья в поколенье и от народа народу. Капитал, в котором сама собой наслоилась летопись людской жизни и скристаллизировалась история… Разгулявшаяся сила истребления уничтожит вместе с межевыми знаками и те пределы сил человеческих, до которых люди достигали во всех направлениях… с начала цивилизации.

Довольно христианство и исламизм наломали древнего мира, довольно Французская революция наказнила статуй, картин, памятников, – нам не приходится играть в иконоборцев.

Я это так живо чувствовал, стоя с тупою грустью и чуть не со стыдом… перед каким-нибудь кустодом (сторожем. – Р. Б.), указывающим на пустую стену, на разбитое изваяние, на выброшенный гроб, повторяя: «Все это истреблено во имя революции».

1870 г.