Текст книги "Тайные общества русских революционеров"

Л. Шишко
Прокламация

Чтой-то, братцы, как тяжко живется нашему брату на русской земле! Как он ни работает, как ни надрывается, а все не выходит из долгов да из недоимок, все перебивается кое-как, через силушку, с пуста брюха да на голодное; день-деньской маешься, маешься под зноем да под холодом, ровно каторжный, а придешь домой – иной раз и пожевать нечего. Много нас, братцы, на святой Руси, велика наша сила мужицкая, сила рабочая; и работаем мы круглый год с утра до ночи в городах, и в селах, и на фабриках. Мы сеем рожь и пшеницу, роем золото, куем железо, ткем полотна, сукна тонкие и бархаты, строим дома каменные и дворцы мраморные, а живем мы сами, братцы, в избах дымных да конурах собачьих, а едим мы, братцы, кору древесную да мякину голодную, и одеты мы, братцы, в паневу дырявую да сермягу холодную. Грустно станет, как подумаешь про житье крестьянское, про тяжелое, а еще больней-то сердцу сделается, когда вспомнишь про тех, что нашими трудами пользуются, нашим потом-кровью наживаются. Иной раз смотришь на бар да индо дивишься: ни забот у них нет, ни горя мужицкого, работать они не работают, а так больше прохлажаются для своего удовольствия; одеваются в шелка да в бархат, живут в палатах раззолоченных да брюха себе отращивают на крестьянские кровные денежки. Они налогами да барщиной, податями да повинностями разорили, вконец нас измучили, все жилы повытянули да еще нашим же братом гнушаются, над русским мужиком величаются! Им везде почет да со льготою – нам обиды везде с притеснением.

Ладно ль, братцы, порядки-то эдакие, не шабаш ли молчать, не довольно ль терпеть, на такие дела глядючи, не пора ли нам, братцы, своим умом о своих делах подумати? Расскажу я вам, братцы, присказку, а вы слушайте да на ус наматывайте.

«Ни далеко ни близко, ни высоко ни низко, а в самом что ни на есть дремучем лесу жило-было звериное царство, львиное государство. Много там было зверья всякого, а овец да баранов больше всех, овец и видом не видано, и счетом не считано. Вот в этом-то самом львином царстве, в овечьем государстве в овечьи старосты у льва просился волк; но так как о волках худой на свете толк, то велено звериный весь народ созвать на общий сход и расспросить того, другого, что в вояке доброго он знал или худого. Исполнен и приказ: все звери созваны, на сходке голоса чин-чином собирают; но против волка нет ни слова, и волка велено в овчарню посадить. Да что же овцы говорили? На сходке ведь они уж, верно, были? Вот то-то нет, овец-то и забыли, а их-то бы всего нужней спросить».

Так-то вот, братцы, на свете и с нами идет. Те же волки над нами сидят да по-волчьи нашими делами распоряжаются, нашим потом-кровью напиваются. Много нас, братцы, на святой Руси, по деревням, по селам и по фабрикам. Широко мы по матушке по России раскинулись, а кто нашими делами правит, не знаем мы; что про нас думают, мы не ведаем; нашего голоса не слушают, наших желаний да нужд не спрашивают. Оттого-то нам, братцы, и трудно так; оттого-то и тошно приходится, что овцам твоим, у коих волк был в старостах. Как нам не бедствовать, как не разоряться вконец, коль над нами сидят звери лютые: царь с боярами, дворянами да чиновниками. И сидят они, окаянные, да придумывают, как бы им из нас, из народа русского, да побольше денег вытянуть, навалить на нас податей да повинностей…

А из нас, мужиков, так-то кто говорит? Кулаки-мироеды, злодеи лютые, что вместе с боярами над нами тешатся, нашим потом-кровью наживаются. Ну, да только знаем мы, каковы эти вотчины, – на своих боках испытали, изведали, как пекутся об нас эти «их благородия». Вспомним-ко, братцы, други родимые, как они над нами в крепостной кабале издевалися, как душили нас барщиной, как нас секли да мучили, наших жен бесчестили, продавали гужом наших кровных детей, а нас самих в карты проигрывали да на псов променивали. Нешто это не те ж господа, да бояре, да помещики, нешто в десять-то лет они изменилися? Нет, это царское да барское отродье вовек не изменится, оно вечно будет нашу кровь сосать да жилы вытягивать, пока сами мы не раздавим их!!!

…Сколько они из нас денег повытянули, сколько нашего пота да крови повытянули! Они, злодеи, забыли про то, теперь им снова выкуп требуется. Да за что же это так, господа почтенные? Нешто это по правде, по-божески? Русский народ на своей, на родимой земле помирает с голоду, над работою надрываючись, а земля-то вся, ишь ты, помещичья да хозяйская! Нет, это не ладно, братцы, други родимые, когда ты землю обрабатываешь, своими руками возделываешь, ну и владей ею, родимою. А коли работать не хочется, так давай людям трудящимся, что охочи своими руками добывать хлебушко, а то господа, с царем, что собака на сене, распоряжаются, ни сами на ней не работают и другим не дают, а хотят получать задаром денежки да еще говорят: «Мы ваши освободители, ваши благодетели».

…Ведь они себе лучшие земли оставили, а нас обделили постольку, что нам и прокормиться-то не на что, а податей навалили, что и вздохнуть нельзя, и платить их совсем невмочь, мы с каждым годом все больше и больше разоряемся, а они продают нашу скотинушку, чуть не крыши с изб стаскивают… Уж ты гой еси, православный народ, я скажу тебе свое слово последнее, слово последнее, слово мужицкое. Долго оно в моей груди таилось, много там горя и слез накопилось, а я все терпел, все молчал, думу думаючи, и та дума моя про тебя была, про твои страдания великие. Думал, может, полегчает; думал, может, грабители сжалятся, перестанут над русским народом тешиться, вспомнят, сколько вытерпел, облегчат его раны тяжелые да помогут вздохнуть его больной груди. Ну да, видно, нет, не хотят они кончить добром, ну так пусть на себя и печалятся.

Мы долго молчали, мы много терпели, ну, а теперь видим, что нам от них ждать нечего. Пока нами управлять будут цари, бояре да чиновники, не будет у нас ни земли, ни воли, ни хлебушка. Они тысячи лет нами правили, и все время мы только стонали да бедствовали, а они себе жили, припеваючи да посмеиваясь. Может, они потому так дурно нами правили, что не знали наших крестьянских нужд, а может, просто затем, что их лапа-то больно загребиста. Не жалели, вишь, нас и о пользе нашей не думали, а в конце-то концов разорили совсем, покуда над нами властвовали. И приходит теперь такое времечко, что хоть и совсем помирай с голоду, – значит не можем мы больше терпеть, да и не для чего. Мы и сами со своими делами справимся, сами будем о своих нуждах заботиться.

Мы потребуем, чтобы у всех у них, что теперь над нами распоряжаются, была отнята власть всякая. Мы из себя самых людей умных и честных выберем и от кажинной волости пошлем на великий сход своего выборного, и пускай управляют они на том сходе крестьянском и выборном, нашими делами распоряжаются, и будет у нас тогда воля, земля да и хлебушко. Свой-то брат-мужик не станет разорять крестьянина, не будет давать потачки помещикам. А кто пойдет против нас, мы того сменим сейчас и пошлем нового. Поделят те мужики выборные всю землю-матушку так, чтобы каждому досталось поровну, а не так, как теперь: помещику тысячу, а крестьянину четыре десятины на душу. И сравняют они всех нас дочиста так, чтоб не было ни крестьян, ни помещиков, а все будут тогда люди русские – люди свободные, и у всех у нас будут одни права, одни обязанности.

Вот тогда-то придет и на нашу улицу праздник и для нас взойдет красное солнышко, все мы будем богаты и счастливы: работать-то ведь нам не учиться стать, а на матушке на святой Руси земли хватит на всех на нас! Только знай не ленись, трудись да смотри за тем, чтоб земля твоя опять не попала в руки злодейские, а чтоб мы все сообща, будто братья родимые, всеми полями, лугами, лесами вместе пользовались. Вот тогда-то, други милые, заживем мы дружно, мирно и весело, и не будет у нас ни воров, ни убийц, ни грабителей, у всех будет свое – воровать, убивать не для чего. Скоро, братцы, придет это времечко. Со всех сторон поднимается сила крестьянская, взволновалась Русь-матушка, зашумело море великое. А поднимется да расправится, так не будет с ней ни сладу, ни удержу. Только будем дружно, как братья родные, стоять за наше дело великое. Вместе-то мы сила могучая, а порознь нас задавят враги наши лютые!

К.Д. Кавелин
Разговор с социалистом-революционером (Фрагменты)

<…> Неужели в самом деле люди, проповедующие революцию и прибегающие к ней вследствие одной внешней, случайной причины и наперекор необходимости внутренней, не понимают того, что революция немыслима без диктатуры? Стало быть, они хотят создать диктатуру. Но ведь она не новость под луной – о чем же хлопотать? Да, кроме того, из всех диктатур самая жестокая, самая убийственная будет диктатура социалистическая по той простой причине, что она ему не по характеру, не по нраву. В противоречии с самим собой он будет всех терзать и сам бесконечно терзаться. Насильно освобождать кого бы то ни было – значит убивать свободу в самом ее источнике, обращать людей в рабов свободы, т. е. в нравственных уродов. И это должно быть делом социализма. Какой позор!..

<…> Когда в истории идет речь о счастье и свободе, то весь вопрос заключается в слове: сколько? Каждая эпоха может дать, люди эпохи способны принять только известное, отмеренное количество добра и именно то количество, которое заготовило для них их прошлое. Другими словами: что посеешь, то и пожнешь.

Социалисты желают разложения современного государственного строя. (Я разделяю с ними это желанье и убежден, что во всем мире не сыщется человек, который бы захотел, что бы человеческие учреждения оставались навсегда такими, какими мы их нынче видим. В наше время даже китайцы зашевелились и требуют прогресса.) Но что такое разложенье и каким процессом оно достигается? Не иным, как процессом созреванья. Зреет ли нарыв, яблоко, человек или государство, они этим самым разлагаются, т. е. переходят постепенно из старых форм новые, в которых прежнего вида уже признать нельзя, переходят естественно, а не насильственно, ростом, а не революциями. Революции всегда задерживают прогресс. Вызывая реакцию, они могут сокрушить даже самый организм или надолго сделать его больным и немощным.

Если б каждый из нас по мере сил своих вносил во все темные углы России столько просвещенья, справедливости и свободы, сколько это допускается законом, если бы он в то же время старался о постепенном расширении самого законодательства, а оно по необходимости должно б расширяться под влиянием тепла, производимого умножившимся светом, то со временем все углы нашего милого, но темного отечества были бы свободны и просвещенны, т. е. Россия была бы неузнаваема и цель социалистов достигнута. Скажут ли мне, что такой процесс слишком медлителен? Не знаю, тут все зависит от степени нашего усердия и любви. Но то знаю, что скорейшего пути нет. Насилие, резня, террор суть враги, а не помощники просвещения, откуда бы они ни шли – сверху или снизу.

Я пишу не для тех несчастных, которые, под влиянием каких-либо особенно жестоко сложившихся обстоятельств в их жизни, с отчаяния и почти бессознательно бросились в омут революционной деятельности. Я имею в виду людей, не потерявших сознание, но проповедующих социализм и рядом с ним его антитез – революцию. Эти господа должны были бы знать и помнить, что революцией, при самых счастливых условиях, могут быть достигнуты разве какие-нибудь мелкие, внешние результаты чисто политического свойства. Но когда, как в социализме, речь идет о коренном изменении всех правовых, нравственных, религиозных понятий, о создании не только новых отношений между людьми в семье, обществе и государстве, но нового нравственного отношения человечества к самой земной планете, его матери, чуть ли не ко всей Вселенной, то всякому должно стать ясно, что такая колоссальнейшая задача может быть выполнена не иначе, как путем медленной и глубоко захватывающей реформации. Кто этого не понимает, тот не должен дерзать назвать себя социалистом, он весь принадлежит старому порядку вещей и не отделался от его грубых приемов – баррикадами защищать идеи, террором распространять свободу! Нет, господа, как ни кровавы, но все же такие средства не более как игрушки. Ими можно было потешаться и кое-что достигать в старом кукольном мире. Но когда на историческую сцену выступает уже не марионетка, но сам человек в истинном его виде и величии, во всей его правде, то мы бы желали видеть в вас более благоговения к открывающемуся перед вами, новому, еще невиданному миру и считаем нашим долгом напомнить вам, что ваше мальчишество крайне неуместно и неприлично для той роли обновителей и просветителей человечества, которую вы на себя слишком легкомысленно берете.

1880 г.

Устав Исполнительного комитета «Народной воли»

(Этот документ, относящийся к концу 1879 года, известен по жандармской копии. Здесь приведены его первые десять пунктов.)

§ 1. Исполнительный комитет должен быть центром и руководителем партии в достижении целей, поставленных в программе.

§ 2. Все члены Исполнительного комитета равноправны.

§ 3. Все члены Исполнительного комитета признают безусловное подчинение большинству.

§ 4. Всякое имущество отдельных членов в момент их вступления делается безусловно и навсегда собственностью Исполнительного комитета.

§ 5. Между членами должны быть полная солидарность и взаимная поддержка. Все за каждого и каждый за всех.

§ 6. Член обязан хранить в глубокой тайне внутренние дела Исполнительного комитета, его личный состав и все признанное за секрет общества.

§ 7. Все личные симпатии и антипатии, все силы и самую жизнь каждый член Исполнительного комитета обязан приносить в жертву его целей.

§ 8. Обязательства члена по отношению Исполнительного комитета стоят для него выше всяких других личных и общественных обязательств.

§ 9. Признает и проводит в общих делах организации и рекомендует в частных предприятиях принцип выборной централизации как наилучший боевой принцип.

§ 10. Член Исполнительного комитета обязуется пробыть в составе общества впредь до осуществления его целей, т. е. низвержения существующего правительства. До этого момента выход членов из общества и условия выхода находятся в полной зависимости от решения Исполнительного комитета.

Проект программы чернопередельческого общества «Земля и воля»

(Январь-февраль 1880 г.)

Выступая в виде организованного общества на революционную борьбу с правительством и богатыми классами и признавая, во-1-х, что для массы сельского населения в РОССИИ восстановление перехода всех земель старорусского общинного строя в общество собственников крестьян с правом на землю только занимающихся ею есть вопрос первостепенной важности; во-2-х, что коренное улучшение экономического быта городских рабочих может произойти только в том случае, когда фабрики, заводы и пр. перейдут в руки рабочих, а это последнее непосредственно зависит от перехода земель в общество собственников крестьян, и, в-3-х, что одно благо народа может быть прочно только при полном его самоуправлении, мы избираем для нашего общества боевым лозунгом кличку «Земля и воля», как наглядно выражающую наши основания задачи для революционной борьбы в России.

Ввиду вышеизложенного, признавая руководящие принципы и объем программы партии социал-федератов, общество «Земля и воля» ставит себе следующие непосредственные практические задачи:

1. Организацию боевых сил среди крестьянства и городских рабочих для ведения постоянной революционной борьбы: а) за переход земель, фабрик, заводов и т. п. в собственность крестьян и рабочих, б) за полное освобождение личности и общества от государственного гнета и административного произвола.

2. Оказывать всевозможную поддержку местным народным движениям, возникающим по не противоречащим коренным целям общества «3емли и воли», стараясь при этом, с одной стороны, выяснять зависимость движения местного с общенародными требованиями, а с другой – по возможности расширять область этого движения; так, например:

а) отказ в платеже недоимок и податей;

б) отказ в исправлении воинской повинности;

в) требование выборного начальства в виде становых и других правительственных чинов и т. п.;

г) требование религиозной свободы и т. п.;

д) замена правительственного суда народным выборным;

е) поддержка рабочих стачек за повышение рабочей платы и сокращение рабочего времени.

3. Не придавая важного значения Учредительному собранию, общество тем не менее признает необходимым воспользоваться избирателями для заявления народных требований как с трибуны, так и в избирательных собраниях.

4. Не возводя террор в систему и не придавая ему главнейшего значения в ряду других средств в борьбе с правительством и богатыми классами, общество признает его полезность постольку, насколько он будет служить главным целям общества «Земля и воля».

Устав Федеративного общества «Земля и воля»

(Январь-февраль 1880 г.)

§ 1. В состав общества «Земля и воля» входят революционные кружки различных местностей, преследующие цели, определенные программой общества.

§ 2. Организация отдельных кружков и их местная деятельность в пределах программы общества определяется членами, входящими в состав каждого кружка.

§ 3. Взаимные сношения кружков ведутся при посредстве членов, выбранных кружками и снабженных как общими, так и частными полномочиями.

§ 4. Для ведения дел, имеющих интересы для всего общества, учреждается Центральное бюро.

§ 5. Организация бюро, по общему соглашению кружков, поручается одному из них.

§ 6. На обязанность Центрального бюро возлагаются следующие функции:

1. Собрание сведений:

а) относительно хода дел общества;

б) относительно положения народа в различных местностях;

в) относительно настроения населения и характера его требований.

2. Доставление сведений различными кружками, как таких, популяризация которых в обществе будет признана необходимою самим Центральным бюро, так и таких, о которых будет заявлено требование кружков.

3. Центральному бюро предоставляется право в экстренных случаях от имени общества «3емля и воля» делать печатные заявления.

§ 7. При увеличении его кружков, когда поручения, в силу дальности расстояния, естественно, затрудняются, некоторые кружки, группируясь в известной местности, могут учреждать областные бюро с правами и обязанностями Центрального бюро.

§ 8. Кружки, имеющие областное бюро, сносятся как с Центральным бюро, так и с отдельными кружками другой области чрез свое областное бюро.

§ 9. Для взаимопомощи в денежных средствах все кружки отделяют часть своих средств по мере возможности и учреждают при Центральном или областном бюро общую кассу.

§ 10. Общая центральная или областная касса, находясь в ведении бюро, состоит под непосредственным контролем кружков, участвующих в ней.

§ 11. При выдаче значительных сумм по требованию одного из кружков, а равно при расходах самим бюро последнее спрашивает согласия всех кружков.

§ 12. В экстренных случаях бюро предоставляется право производить как выдачу кружкам тех и других расходов менее одной четверти всей кассы, не испрашивая согласия кружков.

§ 13. Центральное и областное бюро перемещаются из одного города в другой по соглашению двух третей кружков.

§ 14. Изменение настоящего устава производится по желанию простого большинства кружков общества «Земли и воли».

Манифест тайного братства «Черный передел»

Крестьяне, мещане и весь трудящийся люд земли Русской! Вы слышали, как недавно по церквам и волостям читали царский указ о том, что никакого общего передела земли и никаких дополнительных нарезок к крестьянским участкам не будет и быть не может.

Крестьяне! 18 лет со времени объявления вам воли вы безнадежно ждали от царя раздела земли и льгот от податей, налогов и всякого рода повинностей. Сколько раз вы посылали к нему ходоков, умоляя его облегчить вашу горькую долю, но напрасно: ходоков ваших он никогда не выслушивал, а приказывал ссылать их в Сибирь. Теперь вы видите, что царь не за вас, а за панов и чиновников. Остается еще надежда на наследника, пока еще господа и чиновники не перетянут его на свою сторону. А потому, крестьяне, сейчас же собирайте сходы и постановляйте всем миром посылать ходоков к наследнику с таким приговором:

1) Чтобы все земли, луга и леса, как помещичьи, так и казенные, были переделены между всеми поровну, без всяких за них выкупных и срочных платежей.

2) Чтобы всякий промысел – соляной, рыбный, горный и иной – производился свободно и беспошлинно.

3) Чтобы всякие подати и повинности были уменьшены, а старые недоимки сложены.

4) Чтобы не было больше урядников, становых, исправников и других притеснителей.

5) Чтобы не было больше паспортов.

6) Чтобы в солдаты брали меньше народа и служить им меньше.

7) Чтобы каждая волость, уезд и губерния свободно устраивались и управляли своими делами миром через выборных, сменяемых должностных людей.

Вот этих-то льгот и вольностей добивалось наше братство много лет для всего трудящегося люда. Но много врагов у нас. Много сил наших угнало начальство па каторгу, погубило в тюрьмах и казнило смертью. Несмотря на все эти гонения, мы порешили до последнего дыхания стоять за крестьянскую «землю и волю».

Присоединяйтесь же, крестьяне, к нам, и будем вместе добиваться того, что вы постановите в своих приговорах. Посылайте же эти приговоры в Петербург с ходоками.

А до тех пор, пока царь не исполнит приговоров, отказывайтесь от присяги, не признавайте его царем, не платите никаких податей, не давайте рекрутов, не пускайте к себе никакого начальства.

Если же начальство будет силою вас принуждать, стойте против него дружно. Не слушайте подкупных попов, которые станут увещевать вас. Учиняйте сговор село с селом, волость с волостью, и будем отражать насилие единодушной силой.