Текст книги "Сибирская ментальность и проблемы социокультурного развития региона"

С. Г. Жамбалова
К вопросу типологизации внутриэтнических групп русских Бурятии

Цель данной статьи подвести некоторые предварительные итоги анализа новых довольно обширных оригинальных источников, собранных во время полевой этнографической работы с 2001 по 2004 г. в районах Республики Бурятии (Тарбагатайский, Мухоршибирский, Бичурский, Кабанский). В 2004 г. часть работы проводилась одной С. Г. Жамбаловой при финансовой поддержке РГНФ, проект № 04-01-18084е «Беседы с последними из могикан: полевые исследования по сбору этнографических материалов у русских Бурятии» (Баргузинский, Кабанский р-ны РБ).

Полевые материалы содержат большой объем информации о разных сторонах этнической жизни народов Бурятии. Однако основной упор делался на сбор материалов по этнографии русских Бурятии, который мог бы лечь в основу типологизации их внутриэтнических групп. Выявление различных этнографических групп русских и их последующая типологизация, на наш взгляд, весьма актуальна для изучения становления русского населения Сибири, в частности Бурятии.

Русский народ как и всякий другой состоит из нескольких крупных этнографических групп, которые в свою очередь также неоднородны. Русские Сибири, а особенно Бурятии в силу объективных и очевидных причин представляют собой уникальную этническую общность. Этот факт следствие конгломерации, когда происходит такое соединение отдельных частей в одно целое, при котором сохраняются их черты и специфика. В век глобализации и всеобщей унификации, поглощающих и стирающих последние проявления оригинальности этнографических групп, их изучение актуально.

Исследование внутриэтнического состава русских Бурятии актуально также по нескольким другим причинам: 1) внутриэтнические группы русских Бурятии уникальны в силу природно-климатических и геополитических условий проживания, исторических связей и межэтнических контактов; 2) этнические процессы, происходящие в Бурятии до некоторой степени могут быть типичными для всей Сибири; 3) малоизученность этнографии русского населения Сибири в целом и особенно Бурятии.

Кроме того, типологизация русских Бурятии по определенным признакам будет способствовать созданию конкретной картины внутриэтнического состава русских Бурятии, выявлению их специфики, динамики развития, механизмов взаимодействия, распределения культурно-ценностных доминант, что имеет важное теоретическое и практическое значения.

Выделение внутриэтнических групп (субтипов) русских Бурятии мы намерены проводить в дальнейшем по следующим признакам: по особенностям природно-климатических условий и геополитического положения этнической территории расселения групп, по результатам адаптационной деятельности, по религиозной принадлежности, по признакам этнических культурных констант, по специфике реализации обрядовой системы циклов жизни человека.

Типологизация (или классификация) этнических общностей – одна из наиболее важных в методологическом отношении проблем этнографической науки. Несмотря на целый ряд теоретических работ по данной проблеме, а также исследований на конкретном материале, открыты перспективы дальнейшей работы в данном направлении. Изучение закономерностей внутриэтнических процессов одно из современных перспективных направлений в мировой этнологической науке.

Как уже отмечалось, в течение 2001, 2002, 2003, 2004 гг. проводилась целенаправленная работа по сбору полевых этнографических материалов у населения Бурятии, по большей части у русского. Оригинальность материалов во многом обусловлена тем, что они записаны у последних могикан, у уникальных по своей природе людей, к тому же родившихся в нач. ХХ в. Во время полевой работы решалась проблема выявления реминисценций традиционной культуры русских Бурятии в изменяющейся России. Этому во многом способствовала помощь сельских администраций и работников культуры. Они помогали найти информаторов, может быть, последних знатоков жизни и быта русских и бурят дореволюционного и послереволюционного периодов.

Уникальны беседы с С. М. Обединым, 1905 г.р. из с. Кабанск, с А. Р. Скосырским, 1909 г.р. из с. Суво, Д. Д. Лобановой 1912 г.р. из с. Инкино, Е. А. Манжеевой 1915 г.р. из с. Сухая, а также со многими другими относительно молодыми, 1920–1938 г.р. людьми. Русские люди, не избалованные в отличие от бурят и русских старообрядцев вниманием этнографов сожалеют о том, что они опаздывают.

Полевые материалы были собраны методом непосредственных полевых наблюдений, опроса как в свободной форме беседы, так и по специальным программам. Опрос сопровождала аудиозапись. Имела место фотофиксация, а иногда и видеозапись. Проводился сбор материалов в сельских и сомонных администрациях: беседы с главами и специалистами, работа со статистическими данными, планами и отчетами, похозяйственными книгами. Осуществлялась работа с работниками социальной сферы: учителями, воспитателями, фельдшерами, культработниками.

Собранные сведения дают основание не соглашаться с существующим представлением о православной части русских Бурятии как о субэтносе давно утерявшем в отличие от старообрядцев (Русская древлеправославиая церковь) традиционную культуру. Создается достаточная источниковая база для реконструирования их традиционной системы жизнеобеспечения. Собраны материалы о хозяйстве, жилище, одежде, праздниках, гуляньях, играх, свадьбах, родинах, похоронах, межэтнических отношениях, современности и др.

Собраны также полевые материалы у бурят Бичурского р-на РБ, которые проживают в окружении русского большинства. Собран полевой материал о так называемых баргузинских евреях, небольшая часть которых действительно продолжает проживать в п. Баргузин и с. Читкан. В Баргузинском р-не проживали подданные Китая. Также собран полевой материал о татарах, переселенных в Бурятию, и о выходцах из Кавказа, Средней Азии и Казахстана, которые проживают в исследованных районах.

Помимо уверенной в официальных случаях этноидентификации в быту часть русского населения до настоящего времени легко относит себя к тому или иному субэтносу. При этом следует подчеркнуть, что такая ситуация характерна для районов дисперсного расселения двух или нескольких этнографических групп русских. Другая картина там, где проживает один субтип.

Мы убедились, что каждый из изученных районов имеет свою этническую специфику. Тарбагатайский р-н населен преимущественно русскими старообрядцами: здесь всего несколько поселений русских старожилов (сибиряков), бурятских сел нет. Из-за геополитического положения Кабанский р-н называют воротами Забайкалья. А Баргузинский был воротами к золотодобывающим приискам Баунта. Русское население здесь является преобладающим и более однородным. Например, в Кабанском р-не из 62 населенных пунктов 4 бурятские.

Поэтому особенностью коренных русских жителей Баргузинского и Кабанского р-нов, на наш взгляд, является то, что они не могут отнести себя ни к какому субтипу и слово «сибиряк» используют только в значении «житель Сибири». Зато немногие представители старообрядцев, проживающие здесь (распределение на работу, брак и т. п.) называют их сибиряками в качестве оппозиции старообрядцам, а себя просят записать «чисто русский». По их невысказанному по этическим соображениям, но довольно прозрачному мнению все коренные жители данной местности не могут претендовать на такую этноидентификацию вследствие ярко выраженной в их генотипе азиатчины.

В Бичурском и Мухоршибирском р-нах живут буряты, русские старожилы, казаки, карымы (ясачные инородцы), старообрядцы, татары и др.

Поэтому в Бичурском р-не даже подростки определенно знают, что в с. Ара-Киреть живут казаки, в с. Сухой Ручей – сибиряки, а в с. Бичура казаки – старообрядцы (отдельная по их мнению от старообрядцев-семейских группа). Этот список они могут продолжить по всей округе. Жители с. Ара-Киреть, например, с гордостью говорят: нас зовут казаки, а еланских (с. Елань) – черемша, а сухоручьевцев – горшки. Правда, здесь только в одном случае имеется этносоциальная окраска, остальные вызваны особенностями природопользования. Жители Елани, не имея поливных огородов, на зиму заготавливают черемшу, в то время как их соседи выращивают чеснок. Окрестности с. Сухой Ручей широко известны хорошей глиной, пригодной для гончарства. К слову следует сказать, что прозвища были широко распространены среди русских Бурятии. Их имеют не только жители определенных сел, улиц, но и фамилий, и семей.

В Мухоршибирском р-не выделяют группу русских, которых называют харанутами, а также имеются так называемые баргуты. Имея ярко выраженную примесь азиатской крови они не относят себя к карымам. В их среде бытуют легендарные истории о предках, первых казаках, которые пришли сюда по службе и женились на монголках. Удивительна стойкость генотипа, сложившегося у них. Например, в семье одних информаторов мать голубоглазая блондинка из русских сибиряков, а все ее дети брюнеты с выраженной азиатчиной как и их отец харанут. Таких примеров много.

Как видно, в Бичурском, Мухоршибирском р-нах в русской среде четко прослеживается оппозиция «мы – они». Особенно это заметно в с. Бичура, которое знаменито своими размерами – около 15 км в длину. Здесь могут свободно указать в каком околотке проживают казаки-старообрядцы, в каком старообрядцы поповцы, в каком беспоповцы и где проходит граница между их околотками.

Все это позволяет говорить о том, что собранные нами полевые материалы помогут уточнить и конкретизировать представления о внутриэтническом делении русских Бурятии. По всей видимости, на основании новых полевых материалов можно будет три общеизвестные градации – русские (старожилы) казаки, сибиряки и старообрядцы (семейские) – разделить еще на целый ряд субтипов. В то же время мы убедились, что не совсем верно бытующее представление о том, что каждый русский Бурятии может легко отннести себя к какому-либо субтипу.

Кстати, нами выявлены целые группы русского населения, а также отдельные люди, все пожилого возраста, например, в Бичурском р-не, которые говорят на бурятском языке как на своем родном.

Довольно длительная полевая исследовательская работа среди русских Бурятии убедила, что многие представители народа гордятся наличием в семейной генеалогии бурятских предков, они довольны своим своеобразным обликом. Люди говорят, что в других регионах страны их принимали то за евреев, то за цыган и др.

Л. Р. Павлинская закономерно обратила внимание на то обстоятельство, что метисация как коренного, так и русского населения явилась одним из существенных этнообразовательных процессов в Байкальском регионе и отразилась также на изменении генофонда народов [7; 247].

Как видно, типологизация внутриэтнических групп русских Бурятии не может состояться без специального рассмотрения их связей с другими народами региона, и в первую очередь с бурятами.

Анализ накопленных материалов позволяет предложить периодизацию основных этапов межэтнических связей бурят и русских.

1. Межэтническое взаимодействие на основе родства и свойства (XVIII – нач. XX в.).

С. Г. Жамбаловой ранее была отмечена особая роль в межэтнических связях и этноформирующих процессах оседлых инородцев, крещеных бурят, которые жили отдельными селениями и были пограничными между бурятским и русским этносами [6; 73–75]. Их называли еще ясачными инородцами или карымами. Этой теме посвящена глава в монографии О. В. Бураевой [4;] в которой приведены конкретные примеры из литературных источников в достаточной мере иллюстрирующие межэтнические контакты, приводившие к смешению местного населения. Правда, нам представляется несколько спорным применение здесь в названии главы термина «межэтническая миксация». Как известно, по определению Ю. В. Бромлея, этногенетическая миксация – это взаимодействие нескольких не связанных родством этносов, в результате которого возникает новый этнос [2; 240]. В такой же интерпретации употреблен термин и О. В. Бураевой [3; 22]. Однако вся сложность решения данного спорного момента, на наш взгляд, заключена в том, что считались ли карымы новым этносом, появлялось ли у них новое этническое самосознание? Безусловно, вопрос интересный и требует специального рассмотрения.

Наши же полевые материалы имеют новые интересные данные, которые могут быть полезны при дальнейшем изучении истории и этнографии карымов.

История карымов популярна в Бичурском и Мухоршибирском, а также, как мы слышали, в Заиграевском и Хоринском р-нах. А баргузинцы не имеют понятия о них. Потомки карымов рассказывали нам истории их прадедушек, дедушек и бабушек, которые бежали из бурятской общины в селение карымов из-за нарушения норм обычного права бурят, крестились (обряд их крещения мифологизирован у бурят), вступали в брак с русскими. Они помнят о родственных отношениях с бурятами: гостевание, подарки. Карымы укоренялись в русской среде, есть редкие случаи развития одной из ветвей по бурятской линии.

В Кабанском р-не выявляются карымские следы. Информаторы из с. Сухая своих соседей, выходцев из с. Оймур обычно называют карымами. Те от этого отказываются, а слово понимают в значении «метис». В с. Сухая действительно сохранились несколько карымских фамилий. Однозначно, по мнению сельчан, такая фамилия известного писателя Карнышева. Подобная ситуация, когда одни не знают о своих глубинных корнях, а другие их помнят может быть объяснена двумя причинами: с одной стороны архаичностью событий и как следствие этого более глубокой русификацией, а с другой стороны, особым интересом писателя как художника, творческого человека к своим истокам. Судя по обличью многие его земляки имеют те же корни.

2. Межэтнические связи на экономической основе (XVIII нач. ХХ в.): обмен продуктами, торговля. Это период мужской дружбы «тала», отношений хозяев дома.

Известно, что русские покупали (обменивали) у бурят сено, кожи, шерсть, отдавали на выпас скот, на выделку кожи и овчины, на шитье шубы, дохи и обувь. Буряты нуждались в хлебе, продуктах огородничества, яйцах и пр. В большие праздники, у русских Пасха (Улаан ундэгэн), у бурят Сагаалган друзья гостили друг у друга. У семейских бурят угощали изолировано на специальной посуде. Это не считалось обидным – религиозные убеждения взаимно уважались.

3. Октябрьская революция, образование СССР постепенно привели к равенству и братству народов. Этот принципиально новый этап заложил фундамент значительного преодоления социальной изоляции этносов, который, кстати, является одним из факторов сохранения этноса в полиэтничном обществе [2; 68, 78, 302]. Г. Беккер, исследуя механизмы развития социальных обществ, отмечал, что различия в цвете кожи и языке могут привести к социальной изоляции. При этом движение от изоляции к доступности является результатом культуры. Им замечено также, что социальная изоляция в значительной степени способствует сохранению равновесия в традиционных обществах [1; 192, 197–198].

4. Однако реальное сближение народов Бурятии начинает происходить после Великой отечественной войны. Люди вместе отстояли Родину, преодолели огромные трудности, поднялись из руин. Знаменательно укрупнение колхозов, которые стали межнациональными: люди вместе работают, растят детей, отдыхают, строят коммунизм. Получают более широкое распространение внутриэтнические межконфессиональные связи между старообрядцами и православными и межнациональные браки. Некоторые школьники (обычно буряты) в учебное время проживают в иноэтничных семьях. В Бичурском и Мухоршибирском р-нах они жили у семейских. В это время в русских селах бурят еще продолжали обзывать, дразнить и закидывать камнями. Многие, не выдержав, уезжали. Такой дискомфорт испытывали и русские, обучаясь среди других русских, когда их было большинство.

Сибирякам было неудобно у семейских и наоборот. Но люди уже вступили в тесный контакт.

5. С сер. 60-х гг. ХХ в. наступает оптимальный период межнациональных отношений во всем мире. В СССР планируется стирание национальностей и создание единой общности советский народ. Работа в этом направлении дала видимые результаты: всеобщая унификация и тотальная утрата традиционной культуры в повседневном обиходе. Ю. В. Бромлей вполне справедливо отмечал, что за годы Советской власти стали более монолитными многие давно сложившиеся нации. При этом он имел в виду «процессы слияния нескольких родственных по культуре этнических единиц типа субэтносов (или этнографических групп) в рамках основного этнического подразделения» [2; 353]. Примечательно то, что он приводит следующий пример: «Если в первые годы после Октябрьской революции поморы, кержаки, отдельные группы казаков и камчадалы иногда даже не считали себя частями русского народа, так как отличались от основной его части по диалекту, культуре и быту, то теперь их трудно выделить в качестве так называемых этнографических групп русского народа» [2; 353].

6. С сер. 90-х гг. ХХ в. после распада СССР, развала колхозов, с появлением новых идеалов, с ликвидацией дефицита товаров, с организацией ежедневного подвоза детей в школы соседних сел межэтнические контакты, связи между иноэтническими селами сокращаются и постепенно сходят на нет. Дружеские связи друзей преклонного возраста разрушаются по объективным причинам: отсутствие денег, транспорта, а главное хозяйственной необходимости. Утрачиваются многолетние, если не сказать многовековые традиции.

Теперь рассмотрим как русские взаимодействуют с другими народами Бурятии. Немало русских Баргузинского р-на прослеживают в генеалогии эвенкийские корни. Здесь же наблюдается парадоксальное, на первый взгляд, присутствие факта ассимиляции русских в эвенкийской среде. Думается, что это современный общесибирский процесс: потомки смешанных браков русских с малыми народностями Севера, не зная ни языка, ни культуры, самоидентифицируются в целях получения социальных льгот как представители последних. Важно признать, многие эти люди действительно остро нуждаются в поддержке государства, и это мы видели воочию. Видно, что несмотря на новый физический облик они трудно адаптируются к современным условиям жизни.

Часть украинцев, оказавшись в отрыве от материнского этноса быстро ассимилируется в русской среде. В Бурятии это происходит сплошь и рядом. Нами зафиксированы факты полной ассимиляции украинских ссыльных и поселенцев военных и послевоенных лет и пр.

Удалось обнаружить интересную картину реальных этнических процессов на отрезке Загда (сейчас часть с. Сухая) – Сухая – Заречье. После Провала 1861 г. на оз. Байкал у деревни Сухой в местности Загда поселились пострадавшие от стихийного бедствия буряты. В конце XIX в. пришлые украинцы основали с. Заречье. Для местных они хохлы, а те называют их чалдоны. Несмотря на то, что сейчас многие, на наш взгляд, без объективных на то причин записаны русскими, русский язык старшего поколения насыщен украинизмами, некоторые владеют украинским языком, на русском разговаривают с выраженным акцентом. Поводом спонтанного перехода в русские здесь достаточным считается рождение в России. П. П. Клишко говорит: «А я русская, а родители хохлы были. Девичья фамилия Гулява. Муж Ф. С. Клишко, да такой же русский как я, тут родился, тут и вырос». Коренные жители, чалдоны, проживающие в Сухой считают, что им ближе буряты Загды (теперь они все выехали), чем хохлы из Заречья. Но в браки они вступают с ними часто: считается, что у них красивые девушки и парни.

В Бурятии бытует понятие о так называемых баргузинских евреях. Собран полевой материал, подтверждающий их проживание компактными группами в г. Баргузин и волостном центре Читкан. Это были люди, ведущие почти городской образ жизни. Небольшая группа их потомков сейчас селяне. Евреи поселились здесь где-то во втор. пол. XIX в., а в 30-е гг. ХХ в., со слов информаторов, многие внезапно тайно покинули эти места. По всей видимости в Баргузине осталась наиболее бедная часть, которая постепенно ассимилируется в русской среде. В последнее время некоторые из них выехали на постоянное место жительство в Израиль, другие принципиально не соглашаются покидать родные места. Евреи, а они уже полукровки, стараются сохранять некоторые традиции и обычаи, но это уже осколки того быта, который зафиксирован нами по рассказам информаторов.

В Баргузинском р-не проживали китайцы, подданные Китая, оказавшиеся здесь в результате перипетий жизни – эти места были рекомендованы им, уже проживающим в Бурятии, для поселения в годы ВОв. Если они женились на русских, то их дети, а семьи были многодетные, носили фамилию матери и считались русскими. В быту потомков особых китайских элементов культуры в настоящее время не наблюдается за исключением одной уважаемой семьи п. Баргузин. Здесь огород возделывают по китайской технологии китайскими орудиями труда, по праздникам готовят китайские блюда, отмечают Новый год по китайскому календарю. Хранят добрую память об основателе их династии. Особое расположение к свекру обнаруживала русская невестка, она хорошо знает его биографию и историю жизни.

Татары переселялись в Бурятию дважды в 30-е и 50-е гг. ХХ в. Многие вскоре возвратились на родину. Другие остались и вступают в межэтнические связи с русскими. Несмотря на протест старших молодые создают интернациональные браки, и так на протяжении нескольких поколений. Идет процесс постепенной ассимиляции татаров в русской среде. Центры татарской культуры существуют формально и особого влияния на распространение татарских традиций и обычаев не имеют.

В каждом районе Бурятии, исследованном нами, проживают от двух до десяти выходцев из Кавказа, азербайджанцы, армяне, грузины, а также некоторые представители народов Средней Азии и Казахстана. Когда-то в советское время они приехали с бригадами сезонных строителей и остались на жительство. Жены у них русские, изредка бурятки, еще реже соплеменницы. По местным меркам они богачи: магазины, торговля лесом, большие, иногда двухэтажные дома. Жены их довольны. Местные относятся к ним по разному, а они любят играть роль местного мецената. Так как они живут по 1–2 человека в селе, то предпочитают мирное сосуществование. Выбивается из общей картины вызывающее поведение полуармянина-полугрузина в с. Максимиха, который строит, несмотря на протесты сельчан, свой второй двухэтажный дом на месте бывшей церкви, которую они собрались возродить. Знаменательна декларация кавказцев: их дети вступят в браки только со своими и уедут на историческую родину. Так должны поступить дети, которые, как мы выяснили, не знают родного языка родителя и никогда не бывали на его родине. Со слов одной русской женщины, ее муж кавказец, с трудом пережил женитьбу их сына на русской девушке.

Собранные материалы позволяют реконструировать специфику традиционного жизнеобеспечения православных русских Бурятии, которые могут служить определенными индикаторами при их типологизации. Крестьяне проживали в деревянных домах традиционной постройки. Судя по записям в похозяйственных книгах, по наблюдениям архитектурных особенностей, в селах Кабанского р-на сохранилось немало образцов народного зодчества Забайкалья второй пол. XIX в. В с. Оймур два таких охраняются государством как памятники истории и культуры. Это четырех– и пятистенные дома. Интересны шестистенные трехкамерные жилища украинцев из с. Заречье. Несколько таких же зафиксировано в с. Сухая. Подобные, как известно, широко распространены у семейских [4; 68]. Особый, сибирский колорит создают глухие высокие заплоты из поперечно положенных плах и ворота «под кабаном».

Мы выяснили, что до 60-х гг. ХХ в. во многих избах православных русских сохранилось ее традиционное членение: куть, закуток, передний угол, полати, лавки и т. д… Центром избы была русская печь, которая обогревала, кормила, на ней спали, она была без плиты и вся еда готовилась в печи.

В традиционной женской одежде православных русских исследованного региона прослеживается два вида: 1.сарафан, рубашка, запон; 2. юбка и блузка. Трусов не носили, также как и семейские. Пища русских прибайкальского региона оказывается более разнообразной, более «городской», чем у семейских. В целом, оставаясь в основе идентичной, ее отличает более обширное меню мясных изделий (поросенок жареный, окорока и пр.), всевозможные рыбные блюда и множество выпечки. К сожалению, многие обычаи ушли, например, теперь никто к Пасхе не зажаривает целого поросенка. Есть особенности в ритуальной пище и в постной еде.

Собран большой материал по праздникам: Пасха, Троица, Благовещенье, Рождество, Святки, Крещенье, Масленица. Самый любимый и требующий большой подготовки – Пасха. Каждое село отмечало престольные праздники, на которые съезжались родственники и друзья из соседних сел. Интересны зафиксированные сведения о посиделках, вечорках, гуляньях – социализация молодежи.

Специфика свадебных и похоронных обрядов скорее всего явится одним из главных индикаторов распределения культурно-ценностных доминант во внутриэтнических группах русских Бурятии. Первичный поверхностный анализ полученных новых полевых материалов позволяет судить о большом потенциале, заключенном в них. Например, в селах, где проживают два субтипа русских бывают два кладбища – для православных и для старообрядцев. В полиэтничных селах их может быть три и четыре. В этом смысле интересно маленькое село Исток Прибайкальского р-на на берегу оз. Котокель: здесь три кладбища.

Один факт современной жизни достоин особого внимания. Потеря традиционных устоев приводит к замещению их псевдоновациями. В русском селе парадоксальная ситуация: свадьбы почти не играют, молодежь из-за отсутствия денег часто женится без нее. Зато поминки – грандиозные застолья с огромным меню и неограниченной выпивкой. Особенно трудно это достается старообрядцам: им нельзя принимать помощь на организацию похорон. Одна известная уставщица с горечью сказала: «В гору нести некому, а за столом 200–300 человек, все село». Также поминают на 9, 40 дни, полгода, год и далее ежегодные поминки и дни рождения покойника. Думается, это пережитки советской обрядности. Утрачен основной смысл похоронного обряда. Русские замечают, что буряты уже преодолевают этот непонятный обычай, восстанавливают исконные правила: на похоронах читают молитвы и не пьют водки. А у них наоборот. Многие хотели бы вернуться к традиционному обряду, но боятся осуждения односельчан, боятся быть первыми.

Зафиксированы данные по истории заселения русских в регионе: история села, легенды о первых поселенцах, история семьи. Видно, что доместикация природы, адаптационная деятельность русских требовала огромных усилий и труда. Тем обиднее пожилым людям, которые сами тоже корчевали леса, создавая пашни, видеть их запустение и постепенное одичание. Бурьяном зарастают не возделываемые поля, пустынна степь, созданная тысячелетним вскармливанием скота.

Экологические проблемы усугубляются постоянным искусственным повышением уровня воды оз. Байкал из-за работы Ангарской и Братской ГЭС. Большая часть прибайкальских сел, в которых мы работали, окружены болотами, несмотря на то, что они были эвакуированы в 50-е гг. ХХ в. на возвышенности. Места традиционных поселений давно затоплены, а новые берега ежегодно сужаются под напором воды.

Предварительный сравнительный анализ исследовательских данных позволяет уверенно говорить о том, что русские Бурятии представлены двумя крупными этнографическими группами: православные и древлеправославные (старообрядцы). В местах локального проживания одного субтипа отсутствует выраженная оппозиция «мы – они». Там, где они соседствуют, появляются оппозиционные названия субтипов: сибиряки, семейские и пр. Этнографические группы неоднородны. В южных районах Бурятии у сибиряков выделяются карымы, харануты, баргуты, чалдоны, гураны и др. Старообрядцы различают поповцев, беспоповцев, темноверов, австрийцев и др.

Сама полевая работа показала актуальность изучения этнографии русских Бурятии. Возрождение важных звеньев традиционной культуры в праздничной, ритуальной, обрядовой практике не может состояться без соответствующих источников информации. Поэтому практическая значимость проведенного исследования велика. Русские Бурятии хотят знать историю культуры своего субэтноса и стремятся к возрождению многих ее положительных элементов. Народы изменяющейся России, в т. ч. русские Бурятии имеют полное право восполнить образовавшуюся не по их вине лакуну в их мировоззрении. И помочь им в этом долг научных работников, и в первую очередь этнологов.

Литература:

1. Беккер Г. Современная теория священного и светского и ее развитие // Беккер Г., Босков Л. Современная социологическая теория в ее преемственности и изменении. М., 1961. – C. 158–217.

2. Бромлей Ю. В. Очерк истории этноса. М., 1966., 411 с.

3. Бураева О. В. Межкультурное взаимодействие этносов Байкальского региона (XVII – начало ХХ в.) // Автореф. диссер. На соиск. Уч. ст. докт. ист. наук. Улан-Удэ, 2005, 58 с.

4. Бураева О. В. Этнокультурное вхаимодействие народов Байкальского региона в XVII – начало ХХ в. – Улан-Удэ, 2005.

5. Жамюалова С. Г. Этнографический музей народов Забайкалья (Путеводитель). Улан-Удэ, 1999., 81 с.

6. Жамбалова С. Г. Профанный и сакральный миры ольхонских бурят (XIX–XX вв). – М., 2000. – 400с.

7. Павлинская Л. Р. Коренные народы Байкальского региона и русские. Начало этнокультурного взаимодействия // Народы Сибири в составе Государства Российского (Очерки этнической истории). – СПб., 1999. – С. 165–271.