Текст книги "Королева голод (сборник)"

44

Что-то пошло не так. Существо в черном стремительно рассекало воздух, несясь к подземному ангару. Птицы, не успевшие отлететь на безопасное расстояние, попадали в зону действия аэродинамической аномалии, вызванной полетом монстра и замертво падали на землю. Знич передавал жрецам часть своей силы и с того момента они становились одним целым. Древний бог мог при желании смотреть на мир глазами своих служителей, используя их, как удаленные видеокамеры и пользоваться речевыми органами людей. Недавно одна из камер, расположенная в голове Марата Чашникова, перестала подавать видеосигналы.

Описав в вечернем воздухе плавную дугу, загадочное создание приземлилось на траву у входа в ангар, рядом с которым стоял «Москвич» Баглая и новенькая черная «Волга». Амулет Знича находился внизу. Холодный разум монстра чувствовал его близость и рвался навстречу черному камешку. Под сводами ангара раздавались голоса, а потом грянул выстрел. Монстр направился вниз. Босые ступни скользили параллельно рельсам узкоколейки, не касаясь их.

45

Второй раз Сергею удалось выйти сухим из воды. Почти сухим. Для того, чтобы встать на колени, а затем выпрямиться во весь рост ему понадобилось не меньше двух минут. Тихонов старался не смотреть на свою, болтавшуюся, как плеть, правую руку. Ноющая боль охватила предплечье. Каждый шаг давался с трудом. Журналист поднял с земли ракетницу Чашникова и с безразличием вспомнил о своем, похороненном под бочками «ТТ». Теперь пистолет ему уже не понадобится. Оплачен и закрыт, выражаясь словами Артура, и его личный счет.

Сергей заковылял вверх, прочь от порядком надоевших бочек. Он думал о том, как прижмет к груди Ольгу, а затем они вместе нанесут визит знатоку древних религий и большому любителю резьбы по дереву и кости.

Донесшийся сверху хруст щебня заставил Тихонова остановиться. Ольга, конечно же, не усидела в машине и ринулась его спасать.

Вглядевшись в темноту ангара, Сергей различил силуэты двух человек. Он узнал точеную фигурку Мишиной, рядом с которой шагал высокий мужчина.

Тихонов улыбнулся. На это раз Гончарову не придется спасать ему жизнь.

– Эй, наверху! У кого-нибудь найдется пару таблеток аспирина? На рюмку коньяку герой не претендует!

– В реестр героев ты будешь занесен посмертно! – в голосе Игоря не слышалось привычной иронии. – Вместо аспирина я приготовил тебе пилюлю из свинца!

Гончаров с силой толкнул Ольгу навстречу Сергею и та, споткнувшись о рельсы, рухнула на колени.

– Я мог бы продырявить твою подстилку и наверху, но решил получить удовольствие от последнего свидания, – хохот Игоря отразился от сводов ангара. – Вы жили недолго и не очень счастливо, но умрете, так и быть, в один день!

– Ты с ними? – выдохнул Тихонов. – Игорь, почему?

– С ними, дружок, с самого начала, – усмехнулся сыщик. – Только я не Игорь, а Денис. Помнишь придурка, которого ты пытался гладить по голове, будто собаку? Помнишь Маратика, который со сломанной рукой ушел от меня?

– Мальченко, – Сергей помог Ольге подняться. – Сумасшедший без прописки. Маскарад…

– Прежде чем мы продолжим разговор, ты бросишь ракетницу на землю, – Гончаров-Мальченко провел невидимую черту в воздухе стволом служебного пистолета. – Тебе, как человеку знакомому с оружием, хорошо известно, что никакой ракете не угнаться за пулей.

– Будь спокоен на этот счет, – журналист разжал пальцы и ракетница упала на щебень. – И поведай нам, как шлялся по городу в обличье идиота. Кстати, Дениска, я знал парочку твоих коллег по цеху. Вот только они переодевались не в грязное тряпье, а в белоснежные предметы дамского туалета.

– Крошиб Тармагурах! – прошипел Мальченко. – Не понимаю, как могу сдерживать в себе желание отправить тебя вслед за алкашом Петькой и редактором, которого я досыта накормил печатным словом?!

– Наверное, желание выговориться.

– О да! В течение пятнадцати лет мне приходилось прикидываться шлангом и делать вид, что мне интересны ваши муравьиные проблемы. Сегодня ровно в полночь я наконец-то займу положение, которое заслужил еще тогда, когда помог выбраться из могилы Привратнице Темного Мира Леерге! Ты случайно не в курсе, получил ли пьянчуга-прапор привет от нее?

– Гончаров, вся чушь, которую ты несешь, в психиатрии именуется шизофреническим бредом.

– Я не Гончаров! Детдомовец, судьбой которого так интересовался покойный Баглай, дожидается тебя в том мире, куда с подружкой сейчас отправишься! Поверь мне, свидание с ним будет для вас весьма неприятным и… Очень поучительным.

Тихонов смотрел в черный зрачок пистолета, а Мальченко – в глаза жертвы. Оба напрочь забыли про Ольгу, которая неожиданно бросилась Денисупод ноги. Сергей воспользоваться моментом, чтобы поднять ракетницу. Геройский рывок девушки закончился тем, что служитель Знича отшвырнул ее ударом ноги.

– Вы слишком цепляетесь за свою никчемную жизнь, – не сводя глаз с Сергея, Мальченко бережно вынул из нагрудного кармана маленький камень. – Ты должен увидеть это перед смертью! В нем начало и конец этого городка, альфа и омега всего сущего. Аркатронг Тармагурах!

Оба выстрелили одновременно. Тихонов нажал на курок с чувством сожаления. Не о том, что ракета выжжет Денису глаза, а о том, что ему не суждено увидеть, как будет корчиться враг.

Время обрело пластичность резины. Мгновения растянулись в вечность. Сергей ожидал мощного удара в грудь, но вместо этого его глаза обрели способность видеть полет пули. Она вылетела из ствола пистолета, но смогла преодолеть считанные метры, врезавшись в ослепительно-белую стену, выросшую на ее пути.

Тихонов увидел перед собой Артура Мамедова, который сильно изменился со времени их последней встречи. Парадный китель десантника сменил белый хитон, на складки которого черными волнами спадали расчесанные на пробор волосы. Легким движением руки Артур поймал горячий кусочек свинца, бросил его к ногам Сергея и улыбнулся.

– Седьмое доказательство, товарищ сержант! Тебе удивительно везет на знамения!

Стена исчезла и Тихонов увидел Мальченко. Стоя на коленях, тот прижимал стиснутые кулаки к лицу, визжал и, раскачиваясь, заваливался на бок.

Ракета, в отличие от пули, своей цели достигла.

46

Она выплеснула последний фонтан искр. Тихонов, ковыляя, подошел к дергающемуся в конвульсиях Денису, не церемонясь, наступил ему на запястье. Пальцы разжались. Сергей оторвал от ладони амулет, впившийся в обожженную кожу.

– Пока не знаю как, но от этой штуки надо срочно избавиться. Наверху…

Окончание фразы заглушил грохот обломка бетона, рухнувшегося в метре от Тихонова и Мишиной.

– Склонитесь перед Леергой! – громоподобный голос исходил из темноты ангара. – Воздайте хвалу Тармагураху из Крошиба!

На этот раз поступь монстра в черном не была легкой. Каждый его шаг заставлял бетонный пол содрогаться, а щебень узкоколейки подпрыгивать.

Сергей увидел то, во что превратилась Катя Фролова. После раболепного упоминания Мальченко о Привратнице Темных Миров, которую он выпустил из могилы, журналист понял, что неприятной встречи с юностью ему не избежать.

– Ты пытаешься схлестнуться с тем, кто тебе не по зубам! Отдай амулет Знича! – прошипела Леерга, вытянув вперед бледную как мел руку.

Ее узкое, прорезанное сетью морщин лицо сводила судорога ярости, а в глазах мерцали отблески зеленого огня.

– Двое из слуг твоего Знича уже отправились в преисподнюю! – Тихонов удивился собственной смелости. – Почему бы тебе не последовать за ними?

Он и Ольга медленно отступали в конец ангара. Леерга ускорила это путешествие одним взмахом руки. Словно сметенные ураганом, журналист и девушка отлетели к бочкам.

– За твою непокорность ты умрешь самой медленной из смертей!

Сергей помотал головой, чтобы не потерять сознания. В полуметре от себя он увидел вскрытую Чашниковым бочку и понял, что надо делать. Пусть он и погибнет, но напоследок успеет досадить Зничу и его приспешникам!

Чудовище приближалось и нельзя было терять ни секунды. Сергей бросился к бочке, споткнулся о труп Марата, но все же сумел швырнуть черный камень в окислитель.

Он закрыл глаза в ожидании неминуемой мести Леерги. Шли секунды, но ничего не происходило. Тихонов услышал скрежет металла. Жрица Тармагураха позабыла о людях и яростно терзала крышку бочки, пытаясь расширить отверстие. Она сунула руку в окислитель и завыла. Не от боли. От изумления. Рукав хламиды дымился. Через несколько секунд, ткань расплавилась, обнажив руку, кожа которой обуглилась. Это не остановило Леергу. Она вновь сунула руку в бочку. Попытка достать амулет привела к тому, что бочка опрокинулась на Привратницу Темных Миров.

Барахтаясь в ядовитой луже, монстр по-прежнему рвался к амулету. От черного одеяния не осталось и следа. Кожа Леерги пузырилась и сползала кусками, обнажая кости.

От этого страшного зрелища Сергея оторвал плач Ольги. Он помог девушке подняться и едва ли не силой потащил к выходу. Шансы на спасение были минимальными. Они добежали до середины ангара, когда услыхали позади торжествующий вой. Леерге удалось-таки добраться до амулета, но купание в окислителе не прошло для нее даром. Ковыляя, как пьяная, жрица выставила руки перед собой и, стало ясно, что она ослеплена.

Беглецы вновь ринулись к выходу. До спасительной лестницы оставались считанные метры, но дорогу преградил силуэт человека, настолько прозрачный, что через него были видны бетонные стены. На этот раз Артур не произнес ни слова, а только молча указал на бочку в нише. Сергей сразу понял, чего добивался призрак. Конечно же, ракетное топливо! Ниша помешает взрыву добраться до окислителя и направит его на выход из ангара!

Обдирая пальцы до крови, Тихонов отвинтил крышку и под изумленным взглядом Мишиной оторвал подол своей сорочки. Леерга была совсем близко, когда Тихонов поджег импровизированный фитиль и, поддерживая Ольгу на лестнице, стал выбираться наверх. Вскоре они увидели усыпанное звездами небо. Сергей всем весом навалился на пневматическую дверь.

Потом журналист и девушка упали. Через нескольку мучительно долгих секунд земляная насыпь вокруг ангара задрожала так, словно дышал, спавший внизу исполин. Последним, что услышал Сергей перед тем, как потерять сознание, был приглушенный дверью вопль Привратницы Темных Миров.

В нескольких километрах от аэродрома в подвале замка зашатался и раскололся на куски каменный идол, а от печати Знича в доме старухи Батраковой осталось только выжженное пятно.

47

Тихонов очнулся от прикосновения руки Ольги.

– Все закончилось? – заплаканное лицо девушки светилось надеждой.

– Очень надеюсь, – каждое слово давалось Сергею с трудом, но он чувствовал сильное желание сообщить подруге важную вещь. – Ты еще не догадалась, на что похож цветок Знича?

– Не такая я и тупая, как кажется. Точная копия знака радиоактивного загрязнения!

– Эта эмблемка древнее, чем мы думали…

– Нам пора домой, – Мишина попыталась помочь журналисту встать на ноги, но вместо этого рухнула на него и засмеялась. – В таком состоянии мы доберемся до машины только к утру!

– Хорошо уже то, что оно для нас наступит!

Последний тамплиер

1

К половине двенадцатого рейсовый автобус, выехавший из Парижа, миновал предместья столицы и оказался на территории старой доброй Франции, среди бесконечных полей и однотипных сельских домиков. С дороги они казались игрушечными и могли бы стать прекрасной декорацией для съемок фильма из цикла «Волшебная Страна Оз», но девочку, занимавшую место в середине салона ничуть не интересовали виды из окна.

Ее хорошенькое, обрамленное каштановыми локонами лицо, время от времени озаряла улыбка. Юная пассажирка кивала головой в такт мелодии, лившейся из наушников и на протяжении нескольких часов пути успела сменить в плеере не один компакт-диск. Она выглядела вполне счастливой и только солнцезащитные очки в тонкой пластмассовой оправе, надетые несмотря на пасмурную погоду, говорили о том, что девочка не может видеть.

Женщина, занимавшая место рядом с Рэйчел Мидллуайт была не прочь поболтать. Всю дорогу она пыталась разговорить слепую попутчицу, но Рэйчел предпочитала отвечать на все вопросы односложно.

– Через пару часов будем на месте, – сообщила неугомонная соседка, не особенно надеясь на ответ.

– Я знаю.

Рэйчел наклонилась и погладила свернувшегося у ее ног белого в рыжих подпалинах пса. Колли в ответ лизнул руку хозяйки.

– Ты не можешь этого знать, милая, – заявила попутчица.

– И все-таки знаю, – улыбнулась Рэйчел. – Примерно двадцать минут назад автобус свернул с шоссе.

– Даже я не обратила на это внимание.

– Это потому, что вы видите, а я привыкла пользоваться другими органами чувств. Асфальт немного отличается от того, что был раньше. Не такой ровный, как на скоростной автостраде. Кроме того, здесь нет большегрузных машин. Двигатели легковушек гудят иначе.

Женщина с удивлением посмотрела на девочку, но выражать свое восхищение аналитическими способностями Рэйчел вслух не стала.

– Твой акцент, милочка…

– Я родилась и жила в Англии, мадам.

Рэйчел вставила новый диск, приготовившись слушать любимую аудиокнигу. Автобус плавно притормозил. С шипением рассерженной змеи распахнулась передняя дверь.

– Сен-Ла-Круа! – объявил водитель.

На этой остановке вышел только один пассажир. По звуку шагов Мидллуайт определила, что это был мужчина. Очень странный мужчина. Девочка нажала клавишу «стоп» и попыталась понять, откуда взялось чувство беспокойства. Скорее всего, из-за человека, который минуту назад покинул автобус. От него разило потом. И это при всем том, что кондиционеры в салоне работали исправно, а на дворе стояла поздняя осень. Пассажир, который сошел в предместье Сен-Ла-Круа, очень волновался. Рэйчел втянула ноздрями воздух. К ароматам булочек и духов примешивался запах опасности, который почему-то ассоциировался с недавней гибелью родителей.

В следующую секунду с ней произошло то, что Рэйчел определяла для себя как ВСПЫШКА. В такие моменты она видела то застывшие картинки, то короткие отрывки из многосерийного кинофильма о жизни на планете Земля. Внутренним, конечно, зрением, но видела. Последняя вспышка произошла в ночь, когда Уильяма и Наоми Мидллуайт завалило в шахте, которая вела в самое сердце ритуального сооружения ацтеков.

Тогда неведомая сила прижала голову Рэйчел, находившуюся за тысячи километров от родителей, к подушке. Сейчас та же сила отбросила Рэйчел на спинку сиденья. Мерное гудение автобусного двигателя сменил шорох сыпавшегося со свода шахты песка. Беспорядочно заметались лучи фонарей, прикрепленных к каскам археологов.

– Наоми! – прозвучал в голове Рэйчел голос отца. – Нам нужно, как можно скорее выйти на поверхность! Бежим, милая!

– Это из-за взрыва? – задыхаясь от бега, выкрикнула мать.

– Да, черт его возьми! Я говорил, что пользоваться динамитом здесь – сущее безумие! Я преду…

Нарастающий гул перекрыл голос Уильяма Мидллуайта и растворил его в себе. Песок полился сплошным потоком, а затем наступила тишина. Слепленное из миллиардов песчинок, горячее и сухое безмолвие. Смерть, пахнущую как…

– Динамит, – хрипло прошептала Рэйчел, возвращаясь в реальность. – Он пахнет нитроглицерином.

Каштановые волосы девочки слиплись от пота, а лицо стало бледным, как мел. Тот пассажир оставил в автобусе что-то, что пахло нитроглицерином!

– С тобой все в порядке, милая? – поинтересовалась соседка.

– В полном, – Рэйчел попыталась улыбнуться и поняла, что ничего из этой затеи не вышло. – Тот пассажир, который недавно вышел…

– Молодой и очень симпатичный араб в клетчатой сорочке? – беспечно проворковала женщина. – Скорее всего, студент…

– Он ничего не забыл в автобусе? – нетерпеливо перебила болтушку Рэйчел. – Пакет, сумку, что-нибудь еще из багажа?

Женщина медлила с ответом, а Рэйчел, привыкшая мыслить литературными образами, подумала о часах в комнате, где за столом сидели Безумный Шляпник и Мартовский Заяц. Стрелки, всегда показывавшие время чаепития, сдвинулись с места. Пришел в движение маятник и часы принялись отсчитывать время до…

– Ты… Ты права, милочка, – беспечные нотки в голосе соседки сменил тон, в котором отчетливо слышался ужас. – Он сидел сзади, а теперь там лежит зеленый полиэтиленовый пакет. Ты думаешь…

– Тише! – приказала Рэйчел. – Паника – последнее, что пригодится нам в нынешнем положении.

– Там бомба?

– Я же сказала: тише! Где мы едем?

– Дорога проходит между полей…

– Отлично! Сейчас вы подойдете к водителю и совершенно спокойно попросите остановить автобус. Скажете, что мне стало плохо. Это понятно?

В голосе Рэйчел звучали решительность и властность, не оставлявшие ни малейшего повода для возражений. До смерти напуганная женщина встала и двинулась по проходу в голову автобуса. Мидллуйат потрепала колли за ушами.

– Бродяга Честер. Безумное чаепитие подошло к концу. Пришло время действовать. Ты поможешь мне? Вот и отлично. Пакет на заднем сиденье. Возьмешь и помоей команде вынесешь из автобуса. Все ясно, умная собачка?

Из головы салона доносился голос женщины, втолковывавшей водителю:

– Девочке плохо. Наверное, ее укачало…

Автобус начал останавливаться. Рэйчел легонько подтолкнула Честера. Тот, повиливая пушистым хвостом, прошел к заднему сиденью и вернулся к хозяйке с пакетом в зубах. Напрягшись, как струна, девочка дождалась звука открываемых дверей.

– Вперед, Честер!

Выбегая из салона, пес едва не сбил с ног соседку Рэйчел. Все пассажиры изумленно следили за слепой девочкой, которая, цепляясь за поручни, выбралась из автобуса.

– Бросай пакет и ко мне! Быстро, бродяга!

Колли послушно разжала зубы. Зеленый пакет упал на стерни скошенной кукурузы.

Честер рванулся к хозяйке. Первым справился с оцепенением водитель. Он вскочил с места, схватил Рэйчел за воротник свитера и втащил в автобус. Колли запрыгнул в салон уже на ходу и сразу принялся лизать лицо упавшей в проход хозяйки.

Рэйчел села на пол и обняла пса.

– Милый, милый Честер. Ты настоящий герой!

Автобус набирал скорость, удаляясь от зловещего пакета. Взрыв, хоть его и ждали, прогремел неожиданно. От гулкого динамического удара завибрировала земля. Автобус слегка качнуло. Все кроме Рэйчел приникли к окнам и заворожено смотрели на оседавший столб пыли.

– Террорист! – обрела дар речи соседка Мидллуайт. – Он хотел взорвать автобус, а эта девочка спасла нас всех!

– Благодарить надо не меня, а Честера, – возразила Рэйчел, возвращаясь на свое место. – В любом случае все позади.

Не обращая внимания на восторженные возгласы, она включила плеер, нацепила наушники и, откинувшись на спинку сиденья, слушала «Волшебную флейту» до тех пор, пока сирены полицейских автомобилей сделали процесс наслаждения музыкой невозможным. В автобус втиснулся толстяк в светлом плаще, сразу заслонил собой весь проход и обвел пассажиров внимательным взглядом, от которого даже самые законопослушные граждане почувствовали себя неуютно.

– Я – комиссар Мортрэ. – объявил он. – Кто-нибудь может связно рассказать мне о том, что произошло?

Юная Мидллуайт, не пыталась внести свою лепту в разговор. Она спокойно выслушивала показания пассажиров, ни один из которых не запомнил особых примет террориста. Все твердили одно и тоже: смуглое лицо, орлиный нос и клетчатая рубашка.

Когда сиденье рядом с Рэйчел жалобно скрипнуло под весом комиссара, девочка почувствовала запах пива и, повернувшись к Мортрэ, приветливо кивнула.

– Здравствуйте, комиссар. Меня зовут Рэйчел Мидллуайт.

– Если пожелаешь, зови меня просто Морис. Откуда едешь?

– Вообще-то из Англии, но я не думаю, что вы пришли сюда только для того, чтобы узнать, как поживает Ее Величество.

– Правильно, есть темы поважнее. Итак, тебе удалось предотвратить взрыв?

– Слишком сильно сказано. Просто мне показалось, что запах нитроглицерина в пассажирском автобусе также неуместен, как фламинго в крокете. Все остальное сделал Честер.

– Как я понимаю, Честером зовут твою собаку-поводыря. А при чем здесь фламинго?

– Ими пользовались, как клюшками, – с невинным видом сообщила Рэйчел. – В «Алисе» Льюиса Кэррола.

– Ах в «Алисе»! – буркнул Мортрэ, явно раздосадованный тем, что не сразу вспомнил о любимой игре Черной Королевы. – Теперь девочка, давай-ка обо всем по порядку.

Повествование Мидллуйат было коротким и обстоятельным.

– Яркая клетчатая сорочка – стандартный прием, – закончила Рэйчел. – Так поступают все преступники, чтобы отвлечь внимание свидетелей от более существенных деталей.

– Согласен, но гораздо больше меня интересует другое. Ты почувствовала запах нитроглицерина…

– Динамита, комиссар, – поправила Рэйчел. – Сам по себе нитроглицерин слишком нестабильная субстанция. Она реагирует на малейшие механические и температурные воздействия. Поэтому в нитроглицерин добавляют специальные примеси и получают динамит, который гораздо удобнее для транспортировки. Об этом рассказывал мне отец. Он был археологом.

Комиссар поерзал кресле.

– Теперь я понимаю, почему в столь дальнее путешествие тебя отпустили одну. Ты умна и не так беспомощна, как кажется на первый взгляд.

– Со мной Честер, а уж он не даст меня в обиду, – девочка ласково погладила колли по спине. – Правда, дружок?

Честер с готовностью тявкнул в ответ и провел лапой по коричневому ботинку Мортрэ.

Комиссар подозвал подчиненного, тихим голосом отдал ему указания.

– Что ж, Рэйчел Мидллуайт. Твой поступок достоин самых высоких похвал. Думаю, что наш террорист не сможет уйти далеко. Здесь кругом деревни, а сельские жители быстро замечают посторонних. В знак своей признательности могу подбросить тебя до дома родственников.

– Спасибо, комиссар. Я доберусь на автобусе. Дядя встретит меня на остановке.

– Что ж… Тебе виднее. А кто твой дядя?

– Его фамилия Мулеж. Он работает садовником в Крессе де Молэ.

– Знаю старину Пьера и скажу только одно: у него очаровательная племянница.

– Спасибо, комиссар. Рада была вам помочь.

Мортрэ встал. Рэйчел слышала, как он сделал несколько шагов к выходу, а затем вернулся.

– Прости мою назойливость, девочка. Ты собираешься жить в замке?

– Дядя Пьер – мой единственный родственник. А почему вас удивляет то, что мне придется жить в замке?

– Удивляет? Нисколько! – Мидллуайт уловила в голосе комиссара нотки смущения. – Просто… Просто о Крессе де Молэ ходят разные слухи. Возможно, они не имею ничего общего с истинным положением дел, но все равно это не слишком веселое место для юной леди.

– Другого у меня просто нет, – развела руками Рэйчел.

Получив разрешение ехать, водитель решил наверстать упущенное время и погнал автобус с такой скоростью, что жизнь пассажиров, спасшихся от взрыва, снова оказалась под угрозой. Впрочем, пассажиров мало интересовали скоростные режимы. Все они, кто украдкой, кто открыто смотрели на Рэйчел и перешептывались.

Очередной остановкой было Крессе де Молэ – конечная точка длинного путешествия Мидллуайт. Она вышла из автобуса, в сопровождении Честера, самоотверженно тащившего в зубах спортивную сумку хозяйки.

Раздался радостный возглас, шум приближающихся шагов и Рэйчел оказалась в объятиях дяди.

– Вот и ты! Как выросла и похорошела! Путешествие не было утомительным?

– Ничуть дядя Пьер! Даже скучать не пришлось, правда Честер?