Текст книги "Краткая история экономических учений в фокусе теории права"

Давид Рикардо (1772–1823 гг.) традиционно считается одним из самых дискуссионных, но и самых влиятельных представителей классической политической экономии. В отличие от Адама Смита, многочисленные противоречия которого и последователями, и противниками воспринимались вполне добродушно, Рикардо со всех сторон обвиняли в ереси и тенденциозности. В начале прошлого века Шарль Жид и Шарль Рист оценивали его творчество следующим образом: «Отовсюду на него градом сыплются удары. Идет ли речь о методе, реалистическая и историческая школа на Рикардо возлагают ответственность за то, что он завел науку в дебри абстракции.

Идет ли речь о том, чтобы оправдать существование частной земельной собственности, – прежде всего его теорию ренты стараются уничтожить»[151]151
  Жид Ш., Рист Ш. Указ. соч. – С. 118.


[Закрыть].

А вот как, анализируя теорию процента Рикардо, подводит общий итог его творчеству Джон М. Кейнс: «Рикардо демонстрирует перед нами высочайшее интеллектуальное достижение, недосягаемое для более слабых умов, создав для себя некий воображаемый мир, весьма далекий от опыта, но представив его так, как будто это и был мир опыта, и затем обжив его со всей основательностью и логикой. Большинство его последователей вынуждены были кое в чем уступить под напором здравого смысла в ущерб логической последовательности их построений»[152]152
  Кейнс Д. Общая теория занятости, процента и денег // Антология экономической классики. Т. 2. – С. 286.


[Закрыть].

Эта оценка творческого наследия Рикардо не изменилась до сих пор. Как и прежде, его творчество остается объектом жарких дискуссий. Как отмечает один из авторитетнейших знатоков учения Рикардо Марк Блауг, «за исключением, быть может, Карла Маркса, ни один из великих экономистов прошлого не становился объектом столь различных и противоречивых интерпретаций, как Давид Рикардо. В XIX веке некоторые видели в нем защитника “железного закона” заработной платы, другие отрицали, что он когда-либо поддерживал такие вещи. Одни обвиняли его в том, что он совершенно игнорировал роль спроса, в то время как другие утверждали, что он в действительности никогда не упускал из виду (проблемы) спроса. Одни упрекали его в том, что он так и не смог довести трудовую теорию стоимости до ее логического завершения, другие же были совершенно уверены в том, что он никогда не верил в истинность трудовой теории»[153]153
  Blaug М. What Ricardo Said and What Ricardo Meant // The Legacy of Ricardo. Oxford: Blackwell, 1985. – P. 3.


[Закрыть].

Для жарких дискуссий были все основания. Ведь Рикардо одновременно изменил и предмет, и метод политической экономии. Так, для Адама Смита и Мальтуса предмет этой науки сводился к понятию «богатство народов» с той лишь, правда, разницей, что Смит был озабочен законами возрастания богатства, а Мальтуса, прежде всего, интересовали законы его убывания. Рикардо же полагал, что главный предмет политической экономии следует по определению искать за пределами экономической жизни, прежде всего в области распределения общественного продукта, т. е. в области социальной политики.

В письме к Мальтусу Рикардо дает следующее определение политической экономии: «Вы думаете, что политическая экономия представляет собой исследование природы и причин богатства. Я же полагаю, что ее предметом является, скорее, исследование законов, которые регулируют [determine] распределение продукта промышленности между классами, соревнующимися в образовании этого продукта (курсив мой. – С. К.)»[154]154
  Цит. по: Clair О. St. A Key to Ricardo. N. Y: Kelley, 1965. —P. 1–2.


[Закрыть].

Из этого определения видно, что согласно Рикардо классовые отношения являются первичными по отношению к вопросам экономической жизни. Именно по этой причине основатель национальной политической экономии США Г. Ч. Кэри характеризует доктрину Рикардо как «систему раздора и вражды между классами». Современные критики творчества Рикардо также отмечают социологический подход, характерный для методологии Рикардо. Морис Добб, в частности, полагает, что акцент, который Рикардо сделал на проблемах распределения, означает следующее: «Теорию распределения нельзя сконструировать таким образом, чтобы она полностью вмещалась в сферу обмена. Ее нельзя объяснить только в терминах рыночных сил. В основе самой структуры объяснения должны лежать социальные или институциональные данные, полученные за пределами сферы рыночных отношений»[155]155
  Dobb M. Ricardo and Adam Smith // Essays on Adam Smith / Eds. A. S. Skinner A.S. and Th. Wilson. Oxford: Clarendon Press, 1975. – P. 330.


[Закрыть].

В мировоззренческом плане Риккардо, так же как и Мальтус, представляет собой редкий тип исследователя, совмещающего пессимизм с филантропией. И банкир из лондонского Сити, и провинциальный пастор были «друзьями народа; они сами об этом заявляют»[156]156
  Жид Ш., Рист Ш. Указ. соч. – С. 103.


[Закрыть]. Вместе с тем неправильно было бы, на наш взгляд, объяснять приверженность Рикардо трудовой теории стоимости симпатией к низшим классам. Его как банкира и предпринимателя трудовая теория стоимости интересовала в силу непреложных (для Рикардо) фактов.

Вероятно под влиянием Мальтуса, Рикардо живо представлял себе, к каким социально-экономическим последствиям должно привести неустанное размножение низших сословий. Ведь согласно логике Смита, разделяемой и Мальтусом, и Рикардо, труд наемного работника является определяющим составным элементом меновой стоимости товара. Следовательно, заработная плата работника, даже в форме «железного закона», в конечном итоге определяет уровень и динамику воспроизводства материальных благ.

Однако «закон Мальтуса о народонаселении», по убеждению Риккардо, свидетельствует о том, что размножение населения в основном обеспечивается низшими классами. Проблема в том, что этот прирост носит не только абсолютный, но и относительный характер. Другими словами, в совокупном населении планеты бедных в будущем будет становиться все больше, а богатых – все меньше. В терминах политической экономии это может означать, что среди элементов, составляющих меновую стоимость товаров, заработная плата будет занимать все более значительное место за счет уменьшения доли прибыли капиталиста и ренты землевладельца. Но не эти страхи были первичным мотивом исследовательских устремлений Рикардо. Если бы Рикардо в науке оставался только на уровне подобных сугубо буржуазных опасений, он не стал бы столь авторитетной фигурой классической политической экономии. Рикардо был озабочен судьбами человеческого прогресса, поставленного в такие условия, когда доля заработной платы в структуре меновой стоимости товара постоянно возрастает, а доля прибыли постоянно снижается. А что происходит с рентой? Можно сказать, что вся теория Рикардо представляет собой развернутый ответ на этот вопрос.

Рассмотрим все по порядку. Согласно классической политической экономии, «прибыль и рента являются остаточными»[157]157
  O'Donnell R. Adam Smith's Theory of Value and Distribution. L. – Basingstoke: Macmillan, 1990. – P. 9.


[Закрыть]. Другими словами, сначала определяется и выплачивается заработная плата наемным работникам, а затем по остаточному принципу определяются прибыль и, наконец, рента. Но проблема в том, что заработная плата, по мнению всех классиков, никак не участвует в накоплении капитала. В этом накоплении участвуют только прибыль и рента. Если данные элементы меновой стоимости имеют тенденцию «падать», то будущее развитие капитализма и, по мысли Рикардо, развитие человеческой цивилизации находятся под угрозой.

Как видим, Рикардо поставил перед собой грандиозную задачу «не только показать, какими являются “законы”, регулирующие пропорции, по которым между заинтересованными классами распределяются доли ежегодного продукта нации, но также указать путь, по которому в результате этих законов будет происходить такое распределение в будущем»[158]158
  Clair O. St. A Key to Ricardo. – P. 2.


[Закрыть].

Рикардо в политической экономии в какой-то степени наметил себе ту же задачу, которую в области философии решил Иммануил Кант и которую в области экономической науки с большим изяществом позднее разрешит Леон Вальрас. Как бы то ни было, именно Рикардо первым указал на границы политической экономии. Как мы знаем, он полагал, что невозможно вопросы распределения рассматривать только с позиций экономической науки. Необходим выход за ее пределы для того, чтобы приобрести социологическую, культурологическую, а также юридическую перспективу. Поэтому аналогия творчества Рикардо с творчеством Канта не может быть абсолютной. Более того, полная аналогия была бы крайне ошибочной. Ведь для Канта важно было уберечь исследователей философских проблем от попыток решать трансцендентные вопросы (жизнь после смерти, природа чуда и т. п.). Подобные задачи не являются человеческими, они запредельны для возможностей человеческого познания.

Рикардо же, напротив, фактически признавал необходимость выхода экономиста за пределы собственной науки, если только такой экономист во главу угла ставит исследование вопросов распределения, а не только лишь производства или ценообразования. Ведь распределение общественного богатства представляет собой сначала социальную и лишь затем экономическую проблему.

Итак, не только предмет исследования, но и методология Рикардо отличаются новаторством. Для Рикардо важным было сначала «открыть» законы распределения, а затем осуществить их интеграцию в теорию стоимости. Однако Рикардо чрезвычайно усложнил и себе, и читателю задачу экспликации новой методологии тем, что структурно подчинил свой главный экономический трактат логике «Богатства народов» Адама Смита. В результате, следуя этой логике, Рикардо также начинает изложение предмета с вопроса о стоимости, хотя главная интенция всего произведения заключается в попытке создать теорию распределения.

Уже ранние экономические произведения Рикардо показали, что он буквально одержим поисками идеи постоянной меры стоимости, которая была бы универсальной при любых обстоятельствах. Для того чтобы «открыть» этот постоянный масштаб, Рикардо изобретает предельные абстракции и идет на самые радикальные упрощения экономической жизни. Этим, в частности, объясняется та особая гносеологическая роль, которую он придавал бартерной, а не денежной экономике. Проблемами денег Рикардо, на наш взгляд, интересовался ex officio, по должности. Будучи банкиром, он и в качестве теоретика должен был уделить некоторое внимание монетаристской теме. Однако она не являлась доминирующей. Более того, многое свидетельствует о том, что Рикардо из корпоративных интересов не стремился исследовать реальный механизм банковских операций (в отличие от его большого поклонника постоянно «безденежного» Маркса, третий том «Капитала» которого уделяет много внимания как раз банковскому капиталу).

Еще в первой половине XX в. многие экономисты считали, что Рикардо безнадежно устарел, поскольку большинство его самых знаменитых прогнозов не находили подтверждения в действительности. Это прежде всего касается теории убывающего плодородия и железного закона заработной платы. Однако усилиями выдающегося экономиста современности Пьеро Сраффа во второй половине XX в. начался «рикардианский ренессанс», который – как и следовало ожидать – оказал особенно плодотворное влияние на неомарксистскую экономическую мысль.

В 1960 г. Пьеро Сраффа опубликовал на английском языке книгу под названием «Производство товаров посредством товаров». В этой книге Сраффа защищает тезис о том, что в своих ранних экономических сочинениях Рикардо исходил из т. н. односекторальной зерновой модели хозяйства (one-sector “corn model’). Более того, все последующее творчество Рикардо было попыткой «вернуться к простой логике этой зерновой модели»[159]159
  Blaug M. Op. cit. – P. 3.


[Закрыть].

Среди классиков Рикардо, по всей вероятности, был самым последовательным защитником политической компоненты экономической науки. Он был убежден в том, что экономические законы нельзя рассматривать в отрыве от корпоративных интересов трех главных контингентов общественного производства: наемных работников, «капиталистов» (т. е. предпринимателей в современном смысле) и землевладельцев. Как мы видели, по мнению Рикардо, «закон о народонаселении» Мальтуса свидетельствует о том, что в составе цены товаров все большее значение будет приобретать заработная плата.

При этом Рикардо вовсе не интересуют абсолютные величины, ведь согласно «железному закону» заработной платы ее абсолютная величина всегда будет соответствовать прожиточному минимуму рабочего: «естественная цена труда есть та цена, которая доставляет всем вообще рабочим средства для существования и продолжения их рода, но так, чтобы он не увеличивался и не уменьшался»[160]160
  Жид Ш., Рист Ш. Указ. соч. – C. 132.


[Закрыть].

Хотя Рикардо был филантропом, он не допускал мысли о том, что политическая экономия совместима с социальной политикой. Необходимым является существование лишь определенного числа рабочих, которое соответствует потребностям индустрии. «Если же рабочее население клонится перерасти потребности индустрии, ничто не удержит тенденцию заработной платы к падению даже ниже минимума необходимых средств существования, ибо тогда нет больше необходимости в том, чтобы все были живы (курсив мой. – С. К.)»[161]161
  Там же. – С. 132–133.


[Закрыть].

Мы видели, что Рикардо интересуют относительные пропорции в составе цены между тремя ценообразующими факторами. Другими словами, если доля заработной платы возрастает, то это неизбежно означает, что уменьшается доля одного или двух других элементов, входящих в цену. Но среди двух оставшихся элементов только прибыль является ценообразующим фактором, рента играет маргинальную роль в составе цены. Ни один продукт нельзя произвести без издержек на заработную плату и прибыль, но в некоторых случаях вполне возможно производить товары без издержек на аренду.

Как известно, Смит первым заявил о том, что рента не участвует в образовании цены продукта. Однако его замечания на этот счет не отличаются предельной ясностью: «Надо заметить, что рента входит в состав цены продукта иным образом, чем заработная плата и прибыль. Высокая или низкая заработная плата и прибыль на капитал являются причиною высокой или низкой цены продукта; больший или меньший размер ренты является результатом последней (курсив мой. – С. К.). Цена продукта высока или низка в зависимости от того, высокую или низкую заработную плату и прибыль приходится выплачивать для того, чтобы данный продукт доставлялся на рынок. Но цена продукта дает высокую или низкую ренту или не дает никакой ренты в зависимости от того, высока ли эта цена или низка, превышает ли она намного или незначительно или совсем не превышает сумму, достаточную для покрытия заработной платы и прибыли»[162]162
  Смит А. Указ. соч. – С. 206–207.


[Закрыть].

Важно отметить, что Рикардо интересует только сельскохозяйственная рента, а не городская. Проблемами последней он вообще не занимался. Ренту Рикардо определяет следующим образом: «Рента – это та доля продукта земли, которая уплачивается землевладельцу за пользование первоначальными и неразрушимыми силами почвы. Ее, однако, часто смешивают с процентом и прибылью на капитал»[163]163
  Рикардо Д. Указ. соч. – С. 432.


[Закрыть]. Таким образом, Рикардо однозначно встал на точку зрения, что «рента не является ценообразующим доходом, поскольку цена на сельскохозяйственную продукцию формируется на худших (из числа используемых) участках земли»[164]164
  История экономических учений / Под ред. В. Автономова… – С. 72.


[Закрыть]. Рента представляет собой не что иное, как налог землевладельца на «капиталиста» (т. е. предпринимателя).

Казалось бы, здесь следует также вспомнить и о «страдающем большинстве», т. е. о наемном труде, но Рикардо остроумно доказывает, что в этом нет надобности. Одно из самых оригинальных и наиболее дискуссионных положений доктрины Рикардо сводится к тому, что землевладельцы и наемные работники, строго говоря, индифферентны друг к другу. Их корпоративные интересы не могут сталкиваться. «Для наемного рабочего безразлично, повышается рента или падает, потому что его денежная заработная плата повышается или падает параллельно с ней, а его натуральная заработная плата (курсив везде мой. – С. К.) остается без перемены. И наоборот, для землевладельца безразлично, повышается заработная плата или падает, ибо она не коснется его ни в том, ни в другом случае»[165]165
  Жид Ш., Рист Ш. Указ. соч. – С. 133.


[Закрыть].

Рикардо полагает, что разгадка природы ренты одновременно является ключом к открытию законов распределения общественного продукта. На наш взгляд, теория ренты Рикардо явилась своеобразным ответом на политические требования английских землевладельцев в начале XIX в., когда в Англии активизировалась борьба вокруг т. н. хлебных законов, предусматривавших импортные пошлины на зерно. В этот период быстро росли цены на зерно и, следовательно, возрастала денежная заработная плата рабочих. Взяв за точку отсчета проблему ценообразования на зерно, Рикардо предпринял попытку открыть законы распределения общественного продукта.

Так возникла упомянутая выше «односекторная» зерновая модель хозяйства. Моделируя эту ситуацию, Рикардо делает следующие допущения. Предположим, что общественный продукт целиком состоит из зерна. Предположим также, что капитал по преимуществу используется для найма рабочей силы, т. е. отсутствует такой фактор, как накопление капитала. Иначе говоря, доля «капитала» в такой экономике совпадает с долей затраченного труда. Предположим также, что капиталовооруженность является одинаковой для всех хозяйствующих субъектов. Она состоит из «одинаковой для всех порции такого капитала – труда»[166]166
  История экономических учений / Под ред. В. Автономова… – С. 72.


[Закрыть].

Наконец, Рикардо делает самое важное предположение о том, что участки земли строго ранжированы по критерию убывающего плодородия. В этих условиях приложение одинакового количества «капитала – труда» к различным участкам дает разный результат. По мере возрастания населения становится необходимым производить все большее количество хлеба. Следовательно, в хозяйственный оборот вовлекаются все менее плодородные земли. Для производства зерна, необходимого нации, привлекаются все новые и новые порции «капитала – труда». Однако результативность такого приложения падает по мере перехода к менее плодородным земельным участкам. Соответственно, по мере такого перехода будет возрастать общественно необходимое количество труда. Таким образом, рыночную цену определяет максимальное количество труда, необходимое и достаточное для покрытия эффективного спроса на хлеб.

Другими словами, закон рынка будет определяться себестоимостью зерна, произведенного в самых неблагоприятных условиях и доставленного на рынок с максимально допустимыми издержками. «Меновая стоимость всех товаров… никогда не регулируется наименьшим количеством труда, достаточным для их производства при особо благоприятных условиях. <…>

Напротив, она регулируется наибольшим количеством труда, по необходимости затрачиваемым на их производство теми, кто не пользуется такими условиями и продолжает производить при самых неблагоприятных условиях»[167]167
  Рикардо Д. Указ. соч. – С. 436.


[Закрыть]. Впрочем, Рикардо делает существенную оговорку: «Правда, фабрикант, не пользующийся особыми удобствами, может быть совершенно вытеснен с рынка, если количество товаров, доставляемое рабочими, поставленными в благоприятное положение, будет покрывать весь спрос общества»[168]168
  Рикардо Д. Указ. соч. – С. 436.


[Закрыть].

Таково в общих чертах содержание разработанной Рикардо теории дифференциальной ренты в ее экстенсивной версии (дифференциальная рента I в терминологии Маркса). Абсолютной рентой Рикардо не интересовался, так как рента, как он полагал, – это всегда соотносительная величина. Земля как таковая ренты давать не может, она становится «рентоспособной» лишь по поводу и ввиду появления других факторов. Об этих факторах Рикардо сообщает нам следующее: «Если бы воздух, вода, упругость пара и давление атмосферы были неоднородны по своим качествам, если бы они могли быть обращены в собственность и каждый разряд имелся бы только в ограниченном количестве, то и они, подобно земле, давали бы ренту по мере использования низших разрядов. С каждым переходом к низшему разряду стоимость товаров в той отрасли, где он применяется, повышалась бы, потому что одно и то же количество труда [в этом низшем разряде] давало бы менее продукта [по сравнению с трудом в более высоких разрядах]»[169]169
  Там же. – С. 437.


[Закрыть].

В односекторной бартерной модели Рикардо равные доли «капитала – труда» последовательно вкладываются в участки разного качества (по нисходящей линии). В результате рента совпадает с дополнительным доходом, получаемым на лучших землях. Она может вообще отсутствовать на тех участках, при эксплуатации которых предприниматель, одновременно являющийся землевладельцем, достигает лишь средней нормы прибыли.

Иными словами, эксплуатировать такие участки на арендных условиях невозможно ввиду отсутствия заинтересованности предпринимателей во вложении своего капитала в такую землю. Никакой «капиталист», по мысли Рикардо, не согласится в долговременной перспективе участвовать в деле, обещающем норму прибыли ниже средней, а это неизбежно в данном случае, так как из своей прибыли «капиталист» должен вычесть налог в виде арендной платы землевладельцу.

В дальнейшем развитии общества и государства ход рассуждений Рикардо потерял свою практическую значимость. В народном хозяйстве развитых стран все большее значение стал приобретать другой вид дифференциальной ренты, а именно ее интенсивная версия, которой Маркс дал наименование «дифференциальная рента II». Строго говоря, эту ренту открыл в свое время еще Тюрго «В размышлениях о создании и распределении богатства» (1766 г.).

На примере мелиорации земли Тюрго анализирует следующую ситуацию: если к определенному участку земли последовательно прикладывать равные порции капитала, то графически эффект этих капиталовложений можно изобразить в виде выпуклой кривой. Другими словами, сначала капиталовложения будут давать нарастающую отдачу, а затем эффект инвестиций начнет неуклонно снижаться вплоть до нулевой отметки. Согласно Тюрго, «нельзя допустить [мысль о том], что двойные затраты дают двойной продукт»[170]170
  Жид Ш., Рист Ш. Указ. соч. – С. 123.


[Закрыть]. В этот момент инвестиции уходят на прочие земельные участки, которые еще не были вовлечены в режим дифференциальной ренты II. Кроме того, в современную эпоху постоянно возрастает значение городской ренты.

Одной из неразгаданных тайн творчества Рикардо является его удивительная противоречивость в вопросе о методологии политической экономии. В том, что политическая экономия нуждается в принципиально новой методологии, Рикардо, вероятно, убедился на примере Смита, который постоянно колебался в понимании источника меновой стоимости.

Казалось бы, отсюда логически следует вывод о том, что теория стоимости является не предпосылкой (как у Смита), а результатом экономического исследования. Так, Рикардо пишет: «Если меновая стоимость товаров определяется количеством труда, воплощенного в них, то всякое возрастание этого количества должно увеличивать стоимость того товара, на который он затрачивается, а всякое уменьшение – понижать ее.

Но Адам Смит, который так правильно определил коренной источник меновой стоимости, оказался непоследовательным. Вместо того чтобы строго держаться принципа, в силу которого стоимости предметов увеличиваются или уменьшаются в зависимости от увеличения или уменьшения затраченного на них труда, он выдвинул еще другую стандартную меру стоимости и говорит о предметах, стоящих больше или меньше, смотря по тому, на большее или меньшее количество таких стандартных мер (курсив везде мой. – С. К.) они обмениваются. Иногда он принимает за такую меру хлеб, иногда труд – не количество труда, затраченное на производство того или иного предмета, а то количество его, какое можно купить за этот предмет на рынке»[171]171
  Рикардо Д. Указ. соч. – С. 404.


[Закрыть].

Подвергнув теорию стоимости Смита нелицеприятной критике, Рикардо, однако, a priori исходит из незыблемости своего базового допущения о том, что только непосредственно затраченный труд, а не располагаемый труд и не долгосрочная цена хлеба является истинной мерой стоимости. Но по ходу изложения своей теории распределения Рикардо вынужден вносить поправки в исходный масштаб трудовой теории стоимости. Ведь «одно дело сказать, что ценность определяется трудом, и совсем другое сказать, что она определяется суммой заработных плат и прибылей (предполагая ренту исключенной)»[172]172
  Жид. Ш., Рист Ш. Указ. соч. – С. 126.


[Закрыть].

Как известно, классики политической экономии при оценке величины меновой стоимости в расчет принимали только т. н. естественные цены. Отсюда их пристрастие к различным бартерным моделям хозяйства. В отличие от фактических, или рыночных, цен естественные цены не подвержены колебаниям в зависимости от спроса и предложения. Естественные цены формируются только на основе объективных условий производства. Стоимость производства, по Риккардо, формируется не просто затраченным трудом. В эту смитовскую дихотомию (естественные цены – фактические цены) Давид Рикардо внес важное уточнение.

По его мнению, естественные цены имеют силу только в отношении т. н. воспроизводимых товаров, предложение которых может неограниченно увеличиваться. Иначе обстоит дел с невоспроизводимыми товарами. Так, Рикардо отмечает: «Существуют некоторые товары, стоимость которых определяется исключительно их редкостью. Никаким трудом нельзя увеличить их количество, и потому стоимость их не может быть понижена в силу роста предложения. К такого рода товарам принадлежат некоторые редкие статуи и картины, редкие книги и монеты, вина особого вкуса. <…> Стоимость их совершенно не зависит от количества труда, первоначально необходимого для их производства, и изменяется в зависимости от изменения богатства и склонностей лиц, которые желают приобрести их»[173]173
  Рикардо Д. Указ. соч. – С. 403.


[Закрыть].

Рикардо явно не устраивал косвенный способ определения относительных цен, предложенный Смитом. Как известно, Смит рассматривал систему относительных цен товаров через категорию располагаемого труда. Проблема здесь заключается в том, что относительные цены суть одновременные цены, т. е. система относительных цен может носить только синхронической, но не диахронический характер. Следовательно, система соотносительных цен не может дать универсального масштаба для всех времен и народов. Зато «десять часов труда имеют сходный смысл для разных эпох и обстоятельств»[174]174
  История экономических учений / Под ред. В. Автономова… С. 64–65.


[Закрыть].

В некотором смысле Смит и Рикардо являются антиподами. Можно сказать, что между ними пролегает мировоззренческая пропасть. Если Смит – оптимист и экспансионист рынка, то Рикардо весьма пессимистично оценивает будущее капиталистического хозяйства. По Смиту, богатство народов может возрастать только посредством расширения рынков сбыта, в том числе и посредством внешней торговли или за счет увеличения емкости внутреннего рынка.

Рикардо же склонятся к идее стационарного хозяйства. По его мнению, наступит такое печальное время, когда возрастание стоимости жизни ввиду демографического давления на ресурсы планеты уничтожит само понятие прибыли. Следует отметить, что Рикардо воспринимал систему взаимодействия факторов воспроизводства иерархически. По Риккардо, экономия распределения выглядит следующим образом: «внизу – рабочий, получающий свою заработную плату, над ним – крупный фермер – капиталист, добывающий свою прибыль, а на самом верху – лендлорд, взимающий свою ренту»[175]175
  Жид Ш., Рист Ш. Указ. соч. – С. 120.


[Закрыть].

Денежный рост заработной платы будет как бы захватывать нижние сегменты прибыли и тем самым выдавливать предпринимателя из «области прибыли», прижимая его к нижней границе «области ренты». Другими словами, предприниматель будет вынужден платить все возрастающую заработную плату (нижнее лезвие «ножниц Рикардо») и все более возрастающую ренту (верхнее лезвие «ножниц Рикардо»). Рано или поздно оба «лезвия» сомкнутся окончательно и полностью элиминируют саму возможность прибыли. В этих условиях развитие человечества закончится, наступит период стационарного состояния, за которым, вероятно, последует более или менее быстрый период деградации. Эту идею впоследствии подхватит Джон Стюарт Милль, который попытается придать ей вполне оптимистический характер.

Выводы для теории права и правовой политики

Рикардо первым среди теоретиков политической экономии сформулировал мысль о том, что в отличие от вопросов производства проблемы распределения отражают не столько экономические, сколько политические реалии социальных отношений. Если законы производства являются естественными и неумолимыми, то законы распределения общественного продукта всегда несут на себе печать расстановки политических сил в обществе, т. е. не являются предзаданными и неизменными.

Перефразируя эту мысль Рикардо в терминах Рудольфа Иеринга, можно сказать, что любые изменения финансовой политики государства всегда продиктованы изменением политической конъюнктуры, т. е. усилением одной социальной группы за счет ослабления другой. Те социальные группы, которые никак не участвуют в финансовой политике (например, посредством групп давления), по логике Рикардо неизбежно становятся маргиналами на «финансово-политическом поле». Вряд ли есть серьезные основания полагать, что указанная логика Рикардо в современную эпоху устарела.

Рикардо не просто перенял известную антипатию Смита по отношению к держателям земельной ренты. Из творческого наследия Рикардо можно сделать вывод о том, что любые рентодержатели в тенденции являются могильщиками экономического строя, основанного на частной инициативе. В отличие от прибыли, которая является символом социального процветания, рента символизирует скудость и ухудшение социально-экономических условий. Спектр дифференциации рент возрастает по мере того, как производитель и т. н. массовый потребитель должны довольствоваться все худшими и худшими условиями жизнеобеспечения.

По мнению Рикардо, рентообразующие факторы носят объективный характер: их невозможно отменить. Но если общество не может ликвидировать институт ренты, то оно должно позаботиться о том, чтобы как можно больше людей стали бенефициарами системы рентных отношений. Государство должно помогать, прежде всего социально слабым слоям населения, идентифицировать и развивать любые редкие и в то же время социально полезные наклонности и навыки и тем самым становиться носителями специфических рент.