Текст книги "Проклятие рукописи"

11

Вернувшийся из интернет-клуба Марк горел желанием поделиться с Кириллом результатами переговоров с покупателем.

– Все складывается как нельзя лучше. Покупатель писяет кипятком от желания приобрести наш манускрипт, уверившись, что у нас не подделка. Остается его дожать по цене, и мы в шоколаде. – Марк от обилия чувств, его переполнявших, сорвал свой блайзер и подбросил вверх, тут же попытался поймать его головой, но тот больно ударил его по носу и упал на землю.

– Прекрати ребячиться. – Кирилл поморщился. – У нас серьезные дела, а ты устраиваешь клоунаду!

– Я радуюсь, Кирюша! Мы без пяти минут миллионеры! Покупатель согласен на четверть «лимона», а я твердо стою на своем: полтора, и не меньше. И он пойдет на наши условия! Моя чуйка это подсказывает. Разве что спустим сотню-другую, но не больше. Хотелось бы подержать в руках зеленый «лимончик»!

– Не помню, чтобы твоя чуйка хоть раз что-то правильно предугадала. А нам надо получить деньги и благополучно унести ноги. Знаешь, Марк, я согласен и на четверть миллиона, лишь бы все прошло гладко.

– Нет, Кирюша. Это уникальный шанс, и мы его должны использовать до конца. Я хочу подержать в руках собственный миллион долларов! Он не оборвет мне руки?

– Руки – нет, а голову может! Это стопка пачек долларов высотой с метр, весом в килограммов пять-шесть.

– Так мало? Знаешь, Кирюша, я умею жонглировать четырьмя яблоками, но никогда не пробовал жонглировать пачками долларов. Думаешь, получится?

– Вначале давай их получим – это серьезная проблема, затем подумаем, где хранить, поскольку здесь дверь с замком от честных людей, а не от воров. И еще много-много проблем, от которых голова идет кругом. Поэтому начнем с малого – вначале получим деньги. Я думаю, чересчур упираться с ценой не стоит – риск очень большой. А так получили деньги и оборвали все концы – сменим квартиру, мобилки, местонахождение, причем срочно.

– Риск всегда присутствует, но чем он больше, тем существеннее увеличивается размер денежного приза, – не согласился Марк. – Дай мне еще неделю на переговоры, и все будет классно. Покупатель или кто другой при всем своем желании на нас не сможет выйти, пока мы сами этого не захотим. Мобилка, электронный адрес – все зарегистрировано на других людей, там такая цепочка, что сам черт голову сломает. Манускрипт находится не здесь, а…

– Я знаю, где он находится, и лишний раз ты это не озвучивай, – резко прервал его Кирилл. – У стен тоже бывают уши. Береженого Бог бережет. И не обольщайся, Марк, – при современном уровне техники, с учетом стоимости гримуара, нас быстро вычислят.

– Кирюша, ты согласен еще на неделю переговоров?

– Да, но не больше. Вот только…

– Что, Кирюша?

– По ночам мне всякая мистическая фигня снится. Этой ночью во сне я увидел предысторию гримуара. Монах Герберт выкрал у вдовы чернокнижника магическую рукопись и на ее основе написал свою, «христианскую» – этот гримуар. Мол, эта рукопись позволяет вызвать духа-проводника Арбателя, который является мужчинам в женском облике, а женщинам – в мужском. Вспомни девушку из сна, приснившегося нам троим в лесной хижине. Ведь ее звали Арбатель! Выходит, дух Арбатель проник в сновидение каждого из нас и, возможно, теперь пичкает меня по ночам всякой чертовщиной. Недаром дед предупреждал, что опасно иметь дело с этим гримуаром. Словом, не нравится мне все это, и надо как можно скорее спихнуть этот гримуар. Черт с ними, с деньгами, давай сбавлять цену, лишь бы скорее от него избавиться.

– Ты начитался всякой ерунды, вот она и лезет по ночам в голову.

– Тебе бы такое приснилось! – возмутился Кирилл. – Это как в кино, нет, даже посильнее… – Его голос понизился. – Словно ты невидимо присутствуешь там…

– Где?! – Марк рассмеялся.

– Ну, там, где происходят, тьфу – происходили – те события. Видишь все со стороны… Так реально!

– А взять себе ничего не можешь – потому что это только сон и не более того. Пошли, пропустим по паре кружек пива, а часа через два я проверю почту – узнаю, что надумал покупатель.

– Ладно, пошли. Вот только вся эта мистика неспроста, похоже на предупреждение. Как бы это не закончилось… – Кирилл смолк, не в силах закончить фразу, так ему стало страшно.

– Типун тебе на язык. Твоя чуйка не лучше моей, так что все будет наоборот. Большое бабло – большие хлопоты, но зато потом весь в шоколаде и вспоминаешь свои тревоги, как мимолетный сон.

– Хотелось бы, чтобы это было только сном, – вздохнул Кирилл, – а шоколад не обернулся бы дерьмом.

Они вышли на улицу.

– Марк, уходящее лето похоже на молодящуюся старушку – сзади пионерка, а впереди пенсионерка. Греет, но не так, зелень – блеклая, вода – прохладная, заскочил-выскочил, и настроение больше осеннее. Одним словом, грустно, навевает мысли о проходящей молодости, – заметил Кирилл, видя по цвету листвы, что осень все более наступает на лето.

– Глубина твоих мыслей меня поражает! – воскликнул Марк. – Особенно сравнение с пионеркой. Пионерия кончилась задолго до того, как ты пошел в первый класс. Так что о пионерках ты ничего знать не можешь. Даю справку: пионерки и мажорки – это не одно и то же.

– Фу ты, черт, напомнил о мажорках! Когда бабло снимем, я к ним подкачу на джипе и с «ролексами» на руке. Найду возможность сделать их!

– Кирюша, а как твои настойчивые напоминания, что мы, как только получим бабки, должны лечь на дно и нигде не светиться? – Марк состроил серьезное лицо, но в глазах его так и плясали бесенята.

– Все верно – с мажорками повременим. – Кирилл загрустил. – Как только получим деньги, нам будет не до них – лучших найдем.

– Слова не юноши, но мужа. Предлагаю с заоблачных вершин вернуться на грешную землю, где мы пока еще не миллионеры. Куда пойдем пить пиво, Кирюша?

– Возьмем бутылочное и пойдем в парк, на природу – на нашу скамеечку.

12

Размолвка с друзьями сильно повлияла на Даниила, он почувствовал себя как никогда одиноким, но вернуться в их компанию означало стать соучастником преступления. Ему вспомнились слова отца: «Человек слаб и не всегда может устоять перед искушениями, но, нарушая заповедь “не убий”, он становится зверем, “не укради” – подлецом, “не прелюбодействуй” – животным». Вспомнив свое влечение к прекрасной незнакомке из прошлого, Даниил подумал, что тогда не смог перебороть себя и поддался ее чарам, он был готов ради нее на любой поступок, но жизнь расставила все по местам – женщине не нужен был он и его жертвы. Сейчас жизнь подвергла его новому испытанию: за доброе отношение к ним старика отшельника, живущего в лесу, они отплатили черной неблагодарностью, поступили подло. Пусть он не смог убедить друзей вернуть старику книгу, но никоим образом не будет участвовать во всем этом. Он несколько раз пытался убедить друзей вернуть гримуар, брался сам отвезти его, но лишь подвергся насмешкам. А Марк даже оскорбил его: «Смотри, Кирюша, каким прытким оказался “попович – скорбная душа”. Книгу возьмет, а потом ищи ветра в поле. Его доля не устраивает, он хочет ВСЕ!»

Даниилу удалось устроиться на временную работу в Историческую библиотеку – деньги были небольшие, но кое-как он сводил концы с концами. Он урезал до предела свои расходы, хотя знал: если обратится за помощью к отчиму, тот поможет. Но пока он решил справляться с трудностями собственными силами.

Утром позвонила Танюша и предложила встретиться – сходить в кинотеатр, где идет новый фильм. Даниил поддержал идею, и они договорились пойти в кино вечером. Случайная встреча в метро, когда он помог донести ей сумку до общежития, позволила увидеть ее совсем другой – гостеприимной, веселой, радушной хозяйкой. С ней было очень интересно общаться, и он за чаем даже забыл о своих комплексах. Их беседа текла легко и непринужденно, пока появление ее подружек, соседок по комнате, не вынудило его снова «тормозить», и он поспешно засобирался уходить, рассмешив этим Линду:

– Ты сбегаешь от нас, словно мы тигрицы и пришли полакомиться твоими косточками. А мы даже очень и очень! – И она прошлась рядом, нарочно задев Даниила своими выдающимися грудями и даже успев слегка прижаться пылающим бедром.

Юлька, наоборот, скользнув по нему безразличным взглядом, стала копошиться в шкафу, выкладывая свои наряды на узкую койку, видимо, готовясь к очередной встрече. Ее демонстративное молчание в отношении Кирилла было красноречивее слов. Линда же передала дюжину горячих поцелуев Марку и, не остановившись на этом, запечатлела парочку на губах Даниила, ввергнув того в краску. Он с трудом освободился от нее.

Закрыв за собой тонкую, картонную, советских времен дверь, он услышал грохочущий хохот Линды и недовольный голос Юльки:

– Чего ты к нему пристала? Он какой-то странный, себе на уме. Меня лично он пугает. Такими, наверное, бывают маньяки – лучше держаться от него подальше.

– Ничего он не странный, а просто порядочный, – возразила Таня, и он поспешил отойти от двери, чтобы не быть застигнутым за подслушиванием.

Он и Таня стали часто вечерами встречаться, а после размолвки с друзьями их общение помогло ему справиться с чуть не овладевшей им хандрой.

Скудный бюджет Даниила не предусматривал дополнительных трат, но не превращаться же ему в затворника из-за отсутствия денег! Проще простого за деньги купить зрелище, используя банальный подход. А вот как сделать, чтобы каждая встреча несла элемент неожиданности и вынуждала самого стать участником действа? Он засел за компьютер в поисках такого решения.

Встретившись с Танюшей, он предложил:

– В кинотеатр мы всегда успеем пойти, а вот не хотела бы ты сниматься в кино?

Таня вначале опешила, а потом рассмеялась:

– Даниил, не хочешь ли ты сказать, что за это время стал кинопродюсером и теперь предлагаешь мне роль в своем фильме?

– Танюша, к сожалению, у меня все по-прежнему, но я знаю, где сейчас проводится кастинг, – там требуются начинающие актеры нашего возраста.

– Но надо подготовиться, прическу сделать, – засомневалась Танюша.

– Ничего не надо делать. Более того, скажу тебе по секрету: надо идти как есть. Чем больше будешь готовиться, тем больше волноваться, а тут надо «очертя голову в омут».

– Я ведь никогда не была на таких мероприятиях, не знаю, что там нужно, – заупрямилась Танюша.

– Вот и посмотришь, что к чему.

– Нет. Не пойду я – в следующий раз.

– Так ты трусиха? Камеры испугалась?

– Нет, но…

– Выходит, тебе «слабо». Человек по жизни неоднократно проходит мимо поворота на свою главную дорогу, не замечая его, кружа и растрачивая себя на третьестепенной тропинке. Ведь все случайности закономерны!

– Слишком мудрено изъясняешься.

– Возможно, самой Судьбой наша встреча была предопределена лишь для того, чтобы я отвел тебя на кастинг, а он изменил бы твою жизнь. Судьба то и дело подбрасывает нам Знаки, только мы не всегда можем их заметить и распознать.

– Вообще-то я в школе играла в драмкружке, – неуверенно сказала Таня.

– Вот видишь! – обрадовался Даниил. – Все сходится. Если пороешься в биографиях знаменитых людей, то увидишь, что у большинства именно Случай сыграл определяющую роль.

– Хорошо, попробуем. Что я должна буду делать?

– Ничего особенного, там все узнаешь.

– Где кастинг проходит?

– В молодежном клубе «Березка» одна из «продакшн» проводит кастинг для съемок в рекламе.

– Так хорошо начал – снимается кино, а закончилось прозаически – реклама, – рассмеялась Таня.

– «Продакшн» – это производство, и оно всеядное: вызовешь интерес – попадешь к ним в картотеку. Сегодня они снимают рекламу, завтра – клип для поющей звезды, а послезавтра – кинофильм или сериал.

– Хорошо, – вздохнула Таня, – поехали испытывать судьбу.

Клуб располагался на первом этаже шестнадцатиэтажного дома, и возле входа царило оживление: тусовалась разномастная молодежь, были здесь и готы в черных нарядах с подведенными тушью глазами; невдалеке слышалась гитара, кто-то негромко пел, демонстрируя полное отсутствие вокальных данных.

В небольшом вестибюле стояли два сдвинутых стола, за которыми восседала полненькая молодая женщина по имени Наташа, представившаяся помощником директора по кастингу. Она следила за порядком и выдавала листы с текстом, в соответствии с ролью, которую следовало сыграть. Они оказались в третьей десятке претендентов, но очередь продвигалась очень быстро. Лица выходивших в большинстве были расстроенные, а кто задерживался дольше, появлялся со счастливым блуждающим взглядом, обращенным в ожидаемое «звездное» будущее. Кастинг проходил одновременно по трем сюжетам: реклама белья, обуви и печенья. Танюша попросилась на «печенье», но Наташа, окинув ее придирчивым взглядом, безаппеляционно заявила:

– С твоей фигурой пойдешь на «белье», – и выдала листок с ролью.

Даниила записали на «печенье», но, судя по тому, как скривилась Наташа, шансов у него не было.

– Но здесь нет слов! – возмутилась Танюша, прочитав текст. – Пройтись туда-сюда, изогнувшись, застыть, принять позу искушения.

– Настаивай на «печенье», – посоветовал Даниил. – Смотри, будем работать в паре. Ты, надкусив печенье, говоришь: «Божественно!» – я, устремив на тебя влюбленный взгляд, восхищаюсь: «За эти слова я тебя люблю еще больше!»

– Полный бред! – выдохнула Танюша.

– Одна фраза – но ты в нее можешь вложить ВСЕ!

– Заманил сюда и насмехаешься!

– Можешь, конечно, и без слов. Все свои эмоции передашь движениями тела. – И Даниил, вращая бедрами, сделал несколько шагов, а Танюша задохнулась от смеха, глядя на его походку и выражение лица.

– Гомик! – презрительно сказала взъерошенная рыжеволоска, только что вышедшая из комнаты, где проходил кастинг.

– Мадам, подарите мне ночь, и я докажу обратное! – с чувством продекламировал Даниил.

– Мадемуазель! – поправила рыжеволоска, направляясь к выходу и окинув его томным взглядом.

– Можешь ее догнать и договориться о ночи, – потемнела лицом Танюша.

– Она не в моем вкусе, но ради истины я был готов на все! – Даниил почувствовал, как в груди сильней забилось сердце. «Похоже, она меня ревнует и ее внешняя неприступность – лишь игра».

– Двадцать четвертый номер, «печенье», – громко произнесла Наташа, сверившись со списком. – Заходите! Не задерживайте!

– Это я! – Даниил грустно опустил голову, словно отправлялся в рискованное путешествие. – Пожелай мне… – Он не успел закончить фразу – его втолкнула в комнату энергичная Наташа.

За столом сидел взъерошенный парень, чуть позади него – коротко остриженная женщина в обтягивающих джинсах и желтой майке с глубоким вырезом, подчеркивающей бюст, более привлекательный, чем лицо, и одутловатый мужчина в костюме. Левее была установлена камера на штативе, а с правой стороны – софит. Оператором был длинноволосый, бородатый, низенький парень в порванных джинсах.

– Здравствуйте, – растерянно произнес Даниил, не зная, сразу говорить текст или ждать реплики женщины.

– Прощайте! – завопил взъерошенный парень и повернулся к женщине. – Это – «печенье»? У твоей Наты что, глаз нет?! Зачем он нам? У меня что, время резиновое?!

– Хорошо, я с ней поговорю. – Женщина быстро поднялась, и Даниил вылетел из комнаты с той же скоростью, что и влетел.

– Ты же видишь: он не «печенье»? Зачем суешь его?! – строго отчитывала женщина вытянувшуюся перед ней Наташу. – Пригласила бы на завтра – на «тапочки от плоскостопия». На «тапочки» он тянет! Явный «тапочек»!

– Я не хочу быть «тапочком»! – возразил Даниил.

– Вы еще здесь? Идите и не мешайте нам! Давай следующего! – приказала женщина и вернулась в комнату.

– А я так хотел быть «печеньем»! – вздохнул Даниил.

Танюша вошла в комнату, закатила глаза под лоб и с чувством произнесла:

– Божественно!

Женщина посмотрела в список.

– У вас реклама белья! Вы пройдитесь.

Танюша пожала плечами и сделала несколько шагов, виляя бедрами.

Взъерошенный парень нервно добавил:

– Больше чувств! Представь, что хочешь меня соблазнить!

– Вас я не хочу соблазнить! – решительно и жестко произнесла Танюша.

– Хорошо! – неожиданно обрадовался парень. – Эту же фразу, но на камеру. Андрюха, давай! – обратился он к оператору.

Танюша повторила, затем еще несколько раз.

– Неплохо! – подытожил парень. – Но первый раз было лучше всего. Оставьте свои координаты – мы с вами свяжемся.

– Но этой фразы здесь нет! – удивилась Танюша.

– Это совсем другой проект – не печенье и не нижнее белье. Зовите следующего!

Выйдя, ошеломленная Танюша только и смогла сказать Даниилу:

– Не знаю, благодарить тебя или ругать, но, похоже, я куда-то прошла.

Уже у выхода ее догнала возмущенная Наташа:

– Вам же было сказано оставить свои координаты! Давайте, возвращайтесь. Я же не буду за каждой бегать!

Даниил подождал Танюшу на улице.

– Как чувствует себя будущая звезда эфира и рекламы? Разрешите, пока еще имеется возможность, взять у вас интервью.

– Склоняюсь к мысли, что я тебя должна поблагодарить за этот кастинг, – призналась Танюша, счастливо улыбаясь. – Не знаю, что меня ждет впереди, пригласят ли меня, но я поняла: мир велик, и нельзя замыкаться в кругу обыденности: институт – общежитие – библиотека – иногда кино и дискотека.

– Ты абсолютно права, и следующий наш поход будет… Знаешь куда?

– Не знаю, Даниил. Просвети.

– В зоопарк!

– Зачем нам зоопарк, Даниил? Мне не нравится там: звери грустные за решеткой и запах ужасный. Для нас развлечение, а для них – тюрьма.

– Мы пойдем устраиваться на работу.

– На работу? Зачем?

– А поприкалываемся. Будем настаивать, добиваться, просить – словно всю жизнь об этом мечтали.

– Предполагаю, у них такие низкие ставки, что нам сразу выделят метлу, совок и отправят в клетки к обезьянам. А там придется пахать, Даниил, – это тебе не книжки в библиотеке перебирать.

– Хорошо, тогда пойдем устраиваться на работу в цирк – воздушными акробатами.

Так, весело болтая, они незаметно оказались в небольшом парке возле озера. Этот парк был разбит в бывшем карьере, где добывали глину, у подножия Черной горы, теперь скрытой под асфальтом дорог и домами-ульями. Местные жители не воспринимали периодически меняющиеся наименования, называя эту местность по старинке – Глинкой.

Сгустившиеся сумерки облачили редкие деревья в черные траурные одеяния, заставив молодых людей понизить голоса, словно они могли нарушить покой «пятачка» природы, который спрятался в котловане от поступи неумолимого мегаполиса, заковывающего все в бездушный камень. Издалека доносился глухой шум вечернего города, соперничающий здесь с озабоченным щебетанием птиц, трелями цикад. Но вот мгновенно все перекрыл перестуком колес на стыках рельсов проходящий невдалеке поезд, а, отдалившись, забрал с собой все звуки, словно спрятал в мешок, и даже редкие парочки, до этого попадавшиеся на пути, словно растворились в темноте. Казалось, они сразу же оказались здесь одни и вместе с парком перенеслись в другое время и место. Даже воздух сделался другим: густым, без примеси выхлопных газов, дарующим необычное успокоение душе и напоенным теплом и тоской по уходящему лету. И еще в них обоих вселилась уверенность, что этим вечером произойдет нечто необычное, хорошее, несущее им радость.

– Просто мистика какая-то – такое ощущение, что мы остались одни на свете, и от этого не грустно, а, наоборот, хорошо, – нарушил Даниил установившееся молчание. – Словно мы оказались в каверне времени, унесшей нас в иные миры.

– Мне и в этом мире хорошо, в иной я не спешу, – тихо рассмеялась Танюша.

– Я не это хотел сказать. – Даниил почувствовал себя неловко. – Ведь мистика в прямом значении – это тайна, которую могут разгадать не все. Я имел в виду, что мы сейчас словно приобщились к тайне, которую сможем разгадать только вместе.

– А что это за тайна?

– Не важно, главное, что откроется она нам, если мы будем вместе. Разгадка сейчас находится рядом с нами, нам требуется только ее услышать. Давай присядем. – Даниил указал на скамеечку под развесистой елью.

– Я не против. – Танюша первой устроилась на ней. – Странно, совсем недавно, перед тем как мы встретились в электричке метро, у меня с отцом зашел о чем-то спор – мы с ним прирожденные спорщики, – я даже уже не припомню о чем, но он тогда упомянул именно этот парк. Оказывается, здесь одно время был мотодром, устраивались соревнования по гонкам на мотоциклах, и дедушка несколько раз брал его на них. Возможно, именно здесь, где мы с тобой находимся, на этом самом месте, стояла трибуна, с которой мой отец, маленький мальчик, глазел на дымящие мотоциклы и гонщиков, с ног до головы заляпанных грязью.

Даниил, сидя рядом, почти не вникал в смысл ее слов – его рука лежала на девичьей талии, он чувствовал тепло тела сквозь одежду, и это завораживало. Ему очень хотелось ее поцеловать, но он боялся нарушить идиллию неосторожным движением, не зная, как девушка себя поведет. Она то и дело поворачивала к нему лицо, сгущающаяся темнота изменила его, сделав незнакомым. И в то же время Даниил чувствовал, что между ними возникло нечто сближающее, роднящее их.

– Чудесный вечер, напоенный теплом и волшебством. Кажется, сейчас задумай желание – и оно мгновенно исполнится. Уже за полночь, а не хочется уходить отсюда. Даня, если бы и в самом деле можно было задумать желание, которое в скором времени исполнится, что бы ты загадал?

– Поцеловать тебя, – не раздумывая, ответил Даниил и испугался своей смелости.

И тут, рассеивая очарование вечера, ворвался резкий звонок его мобильного. Девушка вздрогнула, словно очнулась, и даже немного отодвинулась на скамейке, заставив руку Даниила выпустить ее талию. Сразу до них стали доноситься звуки ночного города, сигналы и несмолкаемый гул автомобилей, невдалеке в темноте возник девичий смех, зазвучала в чьих-то неумелых руках гитара. Вновь донесся звук проходящего поезда, но он уже ничего не смог изменить здесь.

– Я слушаю! – недовольно крикнул в трубку Даниил, желая как можно скорее закончить разговор.

– Это Марк, – послышался слабый неуверенный голос, не имеющий ничего общего с голосом приятеля, всегда полного энергии.

– Привет, Марк. Если нет ничего срочного, то давай созвонимся утром, – быстро заговорил Даниил.

– Нам надо сейчас встретиться. Срочно! – истерически закричал Марк.

– До завтра не терпит?

– Нет, это очень важно. Ты меня понял?! Приезжай как можно скорее – времени нет, мне нужна твоя помощь!

– А где Кирилл?

– Кирилла больше нет! А если не поспешишь, то и нас не будет! – И разговор неожиданно прервался.

Даниил тут же набрал определившийся номер, но телефон был вне зоны связи. «Приезжать? Но куда? К ним домой? Что случилось с Кириллом?»

Плохое предчувствие заставило его вздрогнуть.