Текст книги "Английский футбол. Вся история в одной книге. Люди. Факты. Легенды"

Прэтт думал, что отныне и навеки он вписан в историю… Прэтт ошибался.

Ли Тодд из «Кросс Фарм Парк Селтика» был направлен в раздевалку уже на второй секунде. В тот день у судьи был очень громкий свисток – видимо, он хорошо его прочистил. А Ли Тодд этого не знал и встал рядом с арбитром у центрального круга, предвкушая интересный и напряженный матч. Свисток к началу игры был настолько неожиданным и оглушительным для Тодда, что он непроизвольно и смачно выругался. И тут же получил красную карточку…

И все-таки самый удивительный случай с карточкой произошел в Южной Англии в 1998 году. Хоть это и была игра любительской лиги, а встречались «Саутгемптон Армз» и «Херстборн Таррант», но страсти на поле кипели самые что ни на есть профессиональные. Одному из футболистов, Ричарду Керду, очень не понравился судья матча, Мелвин Сильвестр. То ли он на соседа его был похож, то ли голосовал за лейбористов. Но на протяжении всей игры Керд доставал арбитра как мог. И в спину подтолкнет. И обзовет. И в лицо посмеется. 42-летний Мелвин Сильвестр хранил гордое терпенье, но на последних минутах не сдержался. После очередной хамской выходки Керда Мелвин отвел душу: сначала ударил парня в район солнечного сплетения, а затем апперкотом в челюсть отправил его в глубокий нокаут. После чего арбитр достал красную карточку, демонстративно показал ее сам себе и торжественно удалился с поля.

Это как если бы палач, завершив свою работу, со словами «Я этого достоин не меньше, чем они!» отрезал бы себе голову. Такого удивительного финала вы не встретите даже у Шекспира – подумаешь, влюбленные несинхронно отравились или, там, безумный принц смертельно порезался.

Нет, настоящие страсти сегодня кипят здесь, на футбольных полях.

Глава VII «Технологии третьего тысячелетия»

Правильно говорят товарищи Авеланж и Платини: неотъемлемой частью футбола являются ошибки арбитров. Так же, кстати, как и ошибки самих игроков. Безошибочная игра с обеих сторон при абсолютно правильном судействе будет приводить к стабильному отсутствию наблюдателей правильного зрелища. А футбол – это все-таки не внутренний бизнес небольшой группы ушлых индивидуумов, а представление для миллионов зрителей. Им не должно быть скучно.

С другой стороны, еще одной традицией и неотъемлемой частью футбола (это ж сколько у футбола неотъемлемых частей!) является недовольство болельщиков действиями арбитра. Арбитр мешает, раздражает и бесит.

То есть вызывает эмоции, которые и являются основой футбола. Мы переживаем вместе с реальными персонажами (и за реальных персонажей) на поле в реальном времени. И дядька в черном (со свистком в зубах) лишь подливает масло в огонь.

Причем подливает в последнее время на редкость щедро. Судейские ошибки (масло) стали такими явными, что гнева и раздражения (огня) у болельщиков просто уже не хватает. Уточним: арбитры не стали ошибаться чаще – ошибались они всегда примерно одинаково. Просто у зрителей появилась опция, которая раньше отсутствовала: просматривать с разных углов спорные эпизоды на видеоповторах. И тут уж правда-матка стала резать глаза и приводить в возмущение, плавно переходящее в ярость.

В 2010 году на чемпионате мира в ЮАР люди в черном не засчитали гол Фрэнка Лэмпарда в ворота сборной Германии – мяч, побывав в воротах, ловко выскочил в поле. Англичане от возмущения проиграли (это был хороший повод проиграть), – а уж какой остался осадок, вы сами помните.

Решили ввести двух дополнительных арбитров, которые глаз с линии ворот должны были не спускать. И это не помогло: в 2012 году судья честно и пристально следивший за линией ворот, не засчитал гол сборной Украины в ворота англичан, а гол-то был (возможно, арбитры просто подарили этот мяч сборной Англии в счет свой ошибки в 2010 году).

Что ж, там, где не может справиться человек, ему на службу спешит искусственный интеллект. Стали внедрять автоматическую систему определения взятия ворот – получилось неплохо.

Но останавливаться на достигнутом всегда очень трудно. Следующий шаг напрашивался сам собой: от человеческого факторам к компьютерным технологиям! Почему арбитр лишен возможности пересмотреть недавнее прошлое, если под рукой добротная машина времени? Почему ему нельзя предоставить услугу, которая предоставляется зрителям?

И в футболе приоткрыли очередной шлюз, подключив в помощь главному судье еще одного специалиста – видеоарбитра. В Англии эксперимент начали с товарищеских матчей сборной и Кубка Футбольной Ассоциации.

В отличие от волейбола, тенниса и хоккея в футболе на начало 2018 года машину времени могут запускать только арбитры. Главный судья, если он не уверен в принятом решении, может обратиться к видеоассистенту, а может и сам, отойдя к кромке поля, просмотреть спорный эпизод. Видеоарбитр, в свою очередь, в правах не ограничен и, разглядев несправедливость, должен сообщать главному судье: «Борис, ты не прав!» При этом рассматриваются только четыре возможных случая: неправильно забитый гол, неправильно назначенный или неназначенный пенальти, неправильно выданная или невыданная прямая красная карточка и ошибка арбитра при персональном наказании футболиста (наказал не того, в то время как настоящий преступник избежал правосудия).

А вот тренеры и футболисты прав на видеоповтор не имеют. Они, как и раньше, могут лишь таращить глаза, размахивать руками и хвататься за голову, надеясь повлиять таким образом на решение арбитра. Естественно, им обидно.

Тем более что английские арбитры, как будто нарочно, растягивают диалог с видеоассистентом, при этом на лицах их застывает холодная и высокомерная улыбка. Тут есть над чем поработать организатором представления: в эти тягостные для игроков и болельщиков моменты нужно включать приятную музыку и выпускать на поле балет.

Мы ведь не знаем сегодня, – к чему приведет введение и отлаживание системы видеоповторов. Только гадаем и надеемся на лучшее. Но раз уж технологический прогресс пошел, и причем полным ходом, то вставать на его пути не рекомендуется. Прогресс очень быстро превращается в прибыльный бизнес, а противостоять прибыльному бизнесу – как стоять на пути бегущих бизонов, объясняя им на словах, что они бегут не в ту сторону.

В конце концов, видеоповторы – это только начало борьбы за тотальную справедливость на поле. Только присказка. Ну а сказка…

В недалеком будущем, когда будут созданы суперкомпьютеры, арбитра вообще можно будет убрать. Сверхмощный компьютерный мозг, в соответствии с информацией, поступающей от усовершенствованной системы видеослежения, будет умело контролировать ход матча и немедленно останавливать игру в случае нарушения правил. Вероятность ошибки практически сведется к нулю.

Но не сведется ли заодно к нулю и интерес к игре, проходящей под гнетом тотальной справедливости?

Лет за 80 до введения видеоповторов Михаил Булгаков, предчувствуя возможность очищения футбола от ошибок арбитра, спрашивал: «Как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?»

Скоро узнаем: мы ведь находимся в начале нового и небезопасного процесса очищения земли от теней. Пока налицо замедление игры и неуверенность арбитра, с застывшей улыбкой слушающего видеоассистента.

А вообще – человека ведь не поймешь. И с ошибками ему плохо, а без ошибок может стать еще хуже.

Как это хуже? Да очень просто: если жажда справедливости на футбольном поле будет и дальше такой же ненасытной, то сначала судью заменит искусственный интеллект, обладающий всевидящим оком. При этом интеллекту совершенно не обязательно присутствовать на поле и мешаться под ногами футболистов. Он и со стороны будет видеть все и везде поспевать без одышки.

Следующий этап развития справедливости – живых игроков на поле заменят роботы-футболисты с искусственным интеллектом. Отличить роботов от людей будет практически невозможно, а вот правила уже намеренно нарушаться не будут. Никаких симуляций, обманов и споров. И кроме того, футболисты достали уже всех своим постоянным нытьем по поводу недостаточной зарплаты. А искусственный интеллект не ноет, денег из клуба не выбивает. С ним спокойнее. За него не стыдно.

Заключительный этап – живых болельщиков заменят роботы-зрители с искусственным интеллектом. Роботы-болельщики будут вести себя на стадионе идеально. Ни одно кресло не будет сломано. Ни одно неприличное слово не будет произнесено вслух. Не говоря уж о драках и иных проявлений агрессии. При этом свистеть, охать, ахать, кричать слоганы и петь клубные гимны роботы способны на порядок громче и слаженнее – технологии, будьте уверены, позволят. Никто не забудет слова и не переврет мелодию. И выходить со стадиона искусственные интеллекты будут точно по предписанию – без давки и в порядке очереди.

Стадион станет царством справедливости и добропорядочности.

Если кого-то заинтересует судьба людей – куда они денутся (хотя исчезновение будет плавным и незаметным), то люди, оказавшись слабым звеном в развитии справедливости, просто останутся в героическом прошлом, в светлой памяти роботов (искусственных интеллектов).

Правила футбола – как и правила дорожного движения – должны отличаться единообразием на всем пространстве их применения. Принятие какой-либо одной страной индивидуальных поправок или новых законов к устоявшейся мировой игре сравнимо с объявлением войны, а что может быть хуже этого?

Страна может отказаться от единой валюты, провести референдум, выпустить свои национальные деньги, открыть обменные пункты. Это технически трудоемко, но вполне осуществимо. И так же, как и раньше в страну будут приезжать туристы и деловые люди, если это входит в круг их интересов. Собственно, ничего особенного не произойдет.

А если в одностороннем порядке поменять какое-либо футбольное правило…

– «Мы тут посовещались и решили, что на территории нашей страны аут будет выбиваться ногами…»

…то и играть придется самим с собой. Фактически это означало бы опускание железного занавеса, что поначалу мобилизует внутренние резервы, но затем становится источником невыносимой духоты – железный занавес ветра не пропускает…

Страна, связанная дорогами с другими государствами, не может выпустить свой собственный знак дорожного движения – соседи не поймут и будут объезжать данную местность стороной.

Значит, в унифицированных правилах футбола заложен импульс к объединению человечества?

Значит, соблюдение единых правил в футболе – это проверка на способность человечества договориться на долгие годы? И мы, такие разные и несговорчивые, убежденные, хоть режьте, в своей уникальности, можем, благодаря футболу, быть вместе и идти бок о бок в едином направлении?

Религиозный человек, отправляющийся в длительную зарубежную поездку, ищет в месте пребывания храм, соответствующий своему вероисповеданию, зная, что литургия и все необходимые обряды проводятся там по тем же правилам, что и у него дома. Те же слова. Те же действия. Символ веры от перемещения в пространстве не изменился.

Футбольный болельщик, выезжающий за пределы своего города, точно также должен быть уверен, что, придя на стадион на месте дислокации, он увидит свою родную любимую игру, в которую играют по тем же самым правилам.

О которых однажды сумели договориться.

Часть третья. «Футбол и деньги»

Глава I. Происхождение соревнований

Вначале была доблесть.

Деньги придут потом, они не торопились, зная, что все равно без них никуда не денутся, но вначале была доблесть.

Доблесть можно было проявить во время войны, что древние греки и делали с большим удовольствием. За доблестью всегда неотступно следовала слава, и это был наикратчайший путь к богам на Олимп – где хорошо и вечно.

Была только одна проблема: хоть войны и случались часто, но временами в округе устанавливалось дружелюбие. И что тогда делать храбрым, если остро хочется доблести?

Состязаться.

И состязания пронизывают Древнюю Грецию – сверху донизу, вдоль и поперек. В борьбе древние греки обретают самосознание свое…

Первые спортивные соревнования, Олимпийские игры, появляются в VIII веке до нашей эры, а прообразом Олимпиад принято считать поминальные соревнования, которые устроил Ахилл в честь погибшего друга Патрокла. Раз уж принято – значит, знаменитый текст, описывающий данное состязание, должен был возникнуть лет на пятьдесят пораньше, чтобы успеть облететь Средиземноморье (в отсутствие Интернета, телевидения и прочих способов быстрой передачи информации) и войти в обиход образованного населения региона.

Что же делают воины в тех самых поминальных играх?

1. Ударяются в лихие скачки: «Бичи занесли для ударов, разом браздами хлестнули и голосом крикнули грозным, полные рвенья; и разом помчалися по полю кони».

2. Романтически боксируют: «выходят бойцы на средину, разом один на другого могучие руки заносят… Стук кулаков раздается по челюстям…»

3. Сходятся в греко-римской борьбе (правда, Рима на карте мира еще по техническим причинам нет): «Чресла свои опоясав, борцы на средину выходят; Крепко руками они под бока подхватили друг друга…»

4. Соревнуются в беге по неровной поверхности: «Бег их сперва от черты начинался; и первый всех дальше быстрый умчался Аякс; но за ним Одиссей знаменитый близко бежал».

5. Демонстрируют боевое искусство при полном вооружении: «Кто у другого скорее пронзит благородное тело и сквозь доспехи коснется и членов и крови багряной, тот победитель…»

6. Метают – кто диск, кто копье: «Схвативши железную тягость, бросил могучей рукой, и за знаки он всех перекинул…»

7. И конечно, стреляют из лука по одушевленным объектам: «Который уметит по робкой голубке, все топоры двуострые в сень понесет победитель».

Как видите, футбола в «Илиаде» нет (хотя ахейцы для выявления победителя вполне могли бы сыграть с троянцами в мяч ногами – десятилетняя осада могла бы не потребоваться). Но зато здесь есть другие любопытные моменты.

Именно в этом тексте впервые легализовано применение допинга: «Так он, молясь, произнес, – и услышала дочь Эгиоха; члены ему сотворила легкими, ноги и руки.» И уж безусловно – страшно далеки древние греки от «fair play»: боги не скрывают своих симпатий и откровенно помогают своим любимцам, подставляя соперников: «Вдруг на бегу поскользнулся Аякс: повредила Афина – в влажный ступил он помет, из волов убиенных разлитый…»

Гомер предвидел все. Возможно и то, что описанные им сцены рано или поздно попробуют разыграть на амфитеатрах или стадионах…

Так оно и случилось. Кому же первому пришло в голову – перенести спортивные состязания из эпоса в реальность? И чего не хватало для счастья организаторам состязаний VIII века до нашей эры? Ведь был же эпос, была благополучная жизнь – стоило ли напрягаться?

Конечно, древние греки не сильно разделяли миф и реальность, но некоторую разницу между эпосом и бытием чувствовать все-таки должны были. В реальности боль – это боль, кровь – это кровь. Совсем другие ощущения, чем при слушании стихов. Совсем личные, острые.

Тем, кто устроил первые Олимпиады, хватало времени, но не хватало доблести. Непреодолимая сила тянула их к славе и бессмертию.

Это были аристократы.

Когда персидскому царю Ксерксу – предположительно Первому, – жившему примерно две с половиной тысячи лет назад, доложили, что греки проводят спортивные состязания, в которых победитель получает всего лишь лавровый венок, он воскликнул: «Это провокация! Опять соседи замыслили неладное…»

Такого не могло быть по определению. У всех нормальных людей на Востоке победитель получал модную скоростную колесницу с сундуками жемчуга (сколько увезешь) и красавицей из царского гарема (какую выберешь). Можно спокойно почивать на лаврах: ездить по свету, участвовать в роскошных пирах и вволю сорить драгоценностями (если увез достаточно). Так было, есть и будет – на этом основан мир. А тут – на тебе, один лавровый венок…

«Что же это тогда за люди? – думал расстроенный Ксеркс. – Они что, не ради денег соревнуются? Может, у них по-другому мозг устроен? И как их тогда победить?»

Спортивные состязания – в нынешнем понимании этого термина – действительно не проводились ни в Персии, ни в Древнем Египте. Была охота: серьезные люди вооружались до зубов и соревновались, кто больше убьет кроликов. Гонялись, бывало, наперегонки на колесницах, и это единственный вид состязаний, который роднил Грецию с другими царствами. Но на этом родство заканчивается. Даже в Римской империи никакого спорта не существовало. Армия была – самая сильная, зрелища устраивали – захватывающие, с убийствами. А спорта не было.

В VIII веке до нашей эры в Древней Греции появилась аристократическая прослойка – в том числе благодаря рабам, которые освобождали хозяев от повседневного монотонного труда. Аристократами считались энергичные, достаточно состоятельные люди, получившее наследство и не успевшие его промотать и обладавшие свободным временем.

Первое качество аристократа – происхождение: аристократом не становятся, им рождаются. Свои родословные эти своеобразные люди возводили к богам или эпическим героям. Ведь считалось, что после Трои боги перестали спускаться с Олимпа, оставив на земле своих полномочных представителей – потомков, которыми они, аристократы, конечно же, и были…

«Я произошел от Посейдона. Меня и на корабле не укачивает. А ты? Ты от кого произошел? От Ахилла? Пятку покажешь? Тогда приходи сегодня вечером – попьем вина, расскажешь мне известья…»

(Вот и сегодняшний политик, вместо предвыборной демагогии лучше бы рассказывал – к каким богам и народным героям восходят его предки…)

А пиры аристократы устраивали роскошные. Можно сказать, что до появления регулярного спорта это было главным древнегреческим состязанием – соревновались в роскоши пиров и в щедрости хозяина. Хозяин пира должен был с легкостью подарить гостю любой понравившийся ему предмет. Раз уж ты ведешь свой род от Зевса, то никакой амфоры тебе жалко быть не может в принципе. У нас принято приходить в гости с подарками. А у древних греков наоборот – гости уходили с пиршества с кратерами, киликами и гидриями…

Представляете – собрались к вам на вечеринку дорогие гости, а ушли под утро с вашим ноутбуком, телевизором и, извините уж, – айфоном… И все это – исключительно по вашей доброй воле!

Такой вот шел негласный чемпионат Древней Греции по роскоши и щедрости, где победитель получал престиж, почет и уважение. Ничего лишнего.

Итак, аристократ вел праздный образ жизни, был щедрым и расточительным, имел божественное или эпическое происхождение и свободное время. И постоянно жаждал доблести, ведь какой смысл вести происхождение от Геракла, не проявляя отвагу?

Именно такие люди и организовали первые спортивные состязания. Таким образом, можно сказать, что спорт – это средство проявления доблести в мирное время или война без кровопролития.

Ну а кроме праздности и доблести у аристократа в обязательном порядке должна была присутствовать совесть. Что такое совесть, сегодня точно мало кто помнит, но есть версия, что именно она заставляла аристократов побеждать по правилам. Заставляла изнутри. Кому нужна доблесть, добытая мошенничеством? Такие подвиги – это пустая трата времени, а аристократ умел ценить время – это был его главный нематериальный актив. Надо побеждать честно – и здесь аристократы пошли вразрез с принципом любимого эпоса: для текста характерна была победа любой ценой.

Вспомним: «Одиссей не забыл ухищренья: вдруг в подколенок ударил пятой и подшиб ему ноги, навзничь его опрокинул…» Но это так, цветочки. Уж как Одиссей разделался с Паламедом, который расколол его, когда царь Итаки успешно валял на своем острове дурку, не желая идти на войну (ничего себе доблесть), тут вся fair play всех времен и народов отдыхает.

Как вы помните, по приказу нашего любимого героя Одиссея в шатре Паламеда было тайно зарыто золото и подброшено подложное письмо от Приама (отдельные представители сегодняшней полиции, подбрасывающие обыскиваемому наркотики, действуют именно согласно принципам, заложенным в «Илиаде»). В результате старца Паламеда – которому приписывается изобретение алфавита, чисел, мер длины и веса, трехразового питания, определения по небесным светилам курса кораблей, а также игры в шашки и кости – побили камнями на берегу моря. Непростого ученого мужа подставил доблестный – по трактовке любимого народом эпоса – Одиссей!

Аристократы принципиально отклонились и от другой генеральной линии эпоса, в котором победителю игр вручались богатые подарки – что только не дарилось сильнейшему в тексте: и кобылица шестигодовая, неукрощенная, и сребровидный умывальник, и шестилетний сильный меск (он же мул), и кубок двудонный, и огонный треножник, огромный, медный (в двенадцать волов оценили его аргивяне), и рукодельница юная, пленная дева (в четыре вола и ее оценили), и серебряная шестимерная чаша, а также хорошо откормленный телец, нож среброгвоздный, славный, фракийский, двуострые топоры и просто золото на вес.

Но зачем состоятельным людям подарки и призы? Все, что им нужно, они добудут и принесут себе в дом во время войны. И аристократы исправили эпос, переводя текст в реальность, а для этого, кстати, тоже нужна была отвага – не так-то просто посягнуть на святое и поменять угол зрения. Но аристократы были тверды в своем намерении: никаких призов и денег победителю. Убираем кобылиц, мулов, юных дев, шестимерные чаши и золото на вес. Только венок – тот самый, лавровый, о котором разведка своевременно доложила Ксерксу.