Текст книги "Английский футбол. Вся история в одной книге. Люди. Факты. Легенды"

Понятно, что эти цифры нам сегодня ровным счетом ничего не говорят. Давайте разберемся с покупательной способностью английских денег, для этого переведем деньги (зарплаты) в товар, а именно в хлеб, который, как известно, всему голова. Тут главное – не запутаться, поскольку у англичан фунт – это не только денежная единица (в одном фунте в XIX веке было 20 шиллингов, а в одном шиллинге – 12 пенсов), но и мера веса (чуть более 450 грамм).

Сейчас забудем о фунте как денежной единице, – речь пойдет о фунте как о 450 граммах. Так вот, давайте считать, что 1 фунт хлеба – это одна буханка. Нам так будет проще, вот увидите.

Итак, в 1912 году, за два года до начала зверской мировой войны, мойщик экипажей (а по-нашему, работник автомойки, он же автомойщик) зарабатывал в день в пересчете на хлеб – 26 буханок. Курьер, управлявший товарным экипажем и использовавший в качестве двигателя одну лошадиную силу в виде самой лошади (его вполне можно приравнять к современным развозчикам пиццы на автомобилях), зарабатывал 34 буханки хлеба в день.

Удивительно, но в 1450 году, когда Иоганн Гуттенберг изготовил печатный пресс, разработав систему набора при помощи подвижных металлических литер, а французы разбили в Нормандии английский экспедиционный корпус, поставив практически последнюю точку в Столетней войне, – плотник и каменщик в Англии зарабатывали ровно столько же: 34 фунта (буханки) хлеба в день. Впрочем, Англия – страна традиции и стабильности. Даже зарплатной.

А что же у нас с вами на данный момент? Допустим, наша средняя зарплата – полторы тысячи рублей в день, то есть, 45 000 рублей в месяц чистыми. Не ругайтесь, если это для кого-то слишком много или кому-то слишком мало – это всего лишь допущение. Далее, возьмем для расчетов нынешнюю буханку хлеба за 45 рублей. Тогда, и тут у вас есть шанс удивиться: нынешний гражданин Российской Федерации зарабатывает те же самые 33 буханки хлеба в день. Ничего не изменилось. Как было в Англии в середине XV века, а потом в конце XIX века, так и осталось – у нас в России на год 100-летия Октябрьской революции.

Так что каждый россиянин, получающий нынче в районе 50 тысяч рублей в месяц, легко может почувствовать себя английским каменщиком середины XV века или мойщиком экипажей времен Шерлока Холмса – имеет на это полное право.

Но вернемся в Англию конца XIX века. Зарплатная гонка, о которой так долго мечтали Темные силы, и прежде всего – ситхи, воплотившиеся позднее в футбольных агентов, началась.

Заработная плата футболистов стабильно росла – от одного фунта (внимание: речь уже идет о денежной единице) в неделю в 1885 году до десяти фунтов в месяц в 1889-м, – а именно столько получал самый высокооплачиваемый футболист Британии начала 90-х годов XIX века, капитан «Престона» шотландец Ник Росс – тот самый Демон, с выцветшими зубами, сквозь которые он мерзко шипел и присвистывал во время матча, у него еще братан был младший, забивной, вместе с ним игравший. Однако уже через четыре года ведущие клубы – «Астон Вилла», «Сандерленд» и «Ньюкасл» (странно смотрится линейка ведущих клубов Англии, не правда ли? – ни «Челси» вам (нам), ни «Манчестеров», ни «Арсенала» с «Ливерпулем»…) – платили своим лучшим игрокам по пять фунтов в неделю.

В связи с резким увеличением заработков в ведущих клубах в 1893 году (на восьмом году легализованного профессионализма) впервые поступило предложение об ограничении заработных плат футболистов: представители «Дерби Каунти» предложили ввести зарплатную планку в четыре фунта в неделю.

Надо сказать, что в эти годы большинство английских футболистов все-таки оставались «совместителями» – они не бросали своей прежней работы, с футболом не связанной. Игроки опасались за свое будущее, еще не верили (или верили, но не до конца) в то, что футбол – это стабильно и надолго. Футбольные «совместители» получали менее четырех фунтов в неделю, и возможное введение четырехфунтовой планки их не волновало. Но для небольшой группы футболистов, ставших 100-процентными профессионалами и получавших до десяти фунтов в неделю, подобные предложения таили в себе реальный удар по карману. Человек ведь быстро привыкает к определенной ступени благосостояния, губу раскатывает, соответствующие планы строит и знакомства заводит, а тут вдруг ему говорят: «Сойдите вниз, товарищ, на пару ступенек в сторону дискомфорта и упрощения жизни, – это теперь ваше…»

Далее, в сезоне 1895-96 знаменитый вратарь Уильям Толстяк Фулк из «Шеффилда Юнайтед» смог первым «выбить» из своих работодателей отпускные – правда, за летние месяцы футболисты получали в полтора раза меньше обычного, но до этого им вообще ни пенса не платили с июня по сентябрь, – а у многих ведь жены, которые хотят на море, а ребята, отыграв сезон, приходят домой 31 мая с тремя шиллингами в кармане… Вы безусловно помните, что голкипер Фулк хрупким и скромным юношей не был, весил полтора центнера, ростом был под 190 сантиметров и в своей штрафной вел себя неделикатно, вплоть до рукоприкладства, – так что в этом плане «выбивать» что-либо у кого-либо ему было сподручно. Средняя заработная плата Толстяка, с учетом летних отпускных, выросла до 3 фунтов в неделю.

И отпускные оказались не единственным ноу-хау «Шеффилда». Игроки именно этой команды впервые в истории футбола стали получать бонусы:

– десять шиллингов каждому за победу в гостях;

– пять шиллингов за ничью в гостях или домашнюю победу;

– за победу в ключевых матчах – до пяти фунтов. Каждому.

Цена победы росла не по дням, а по часам.

При этом средняя заработная плата в Англии равнялась в те годы одному фунту в неделю, а квалифицированный специалист получал до двух с половиной фунтов в неделю. Таким образом, за один матч, отнесенный к разряду ключевых, футболист мог получить двухнедельную зарплату квалифицированного специалиста, скажем – опытного шахтера.

Футбол становился материально привлекательным. То ли еще будет.

В первые годы футбольного профессионализма, когда футболисты еще сомневались в стабильном будущем футбольной экономики, игрокам частенько предоставлялась высокооплачиваемая работа на предприятиях, управляемых руководителями клубов. Эту практику начал Уильям Саделл, а продолжили все, у кого имелись такие опции. Представьте: если бы сегодня в клубе, купленном нефтяными шейхами, футболисты, кроме тренировок и игр, скажем – Неймар и Агуэро – летали бы на два-три дня в неделю в Персидский залив подработать на нефтяных промыслах, что называется, вахтовым методом…

Еще одним соблазном для футболистов стал входной гонорар. То есть новичку стали выплачивать премию за присоединение к клубу. Этим сейчас никого не удивишь, а тогда подобное было в новинку. Как школьнику должен запомниться первый школьный день, первое сентября, так и футболисту – как он вошел в клуб. Переступил порог – ощутил пару сотен фунтов в кармане. Незабываемо.

Самые хитрые футболисты – аристократами они точно не были – стали намеренно часто менять свои клубы, каждый раз торжественно переступая порог, получая входной гонорар, что, конечно же, клубы никак не устраивало.

Зарплаты росли как на дрожжах. В сезоне 1900-1901 чемпионом Англии становится «Ливерпуль» – первым из нынешних грандов. Его игроки получают уже семь фунтов в неделю, а с бонусами и премиальными – все десять.

Тем не менее созданный профсоюз футболистов до последнего момента, а он вот-вот наступит, умудрялся удерживать Футбольную Ассоциацию и руководство Футбольной Лиги от радикальных действий по ограничению роста доходов.

Наконец в середине 1900 года состоялось очередное эпохальное заседание Футбольной Ассоциации, закончившееся принятием закона о первой в истории зарплатной планке:

отныне клубам запрещалось выплачивать игрокам более четырех фунтов в неделю.

На этом же заседании руководство Ассоциации запретило бонусные выплаты. Вместо этого рекомендовалось выплачивать футболистам, отработавшим в клубе пять лет (одну пятилетку), одноразовую поощрительную премию. Своего рода плату за лояльность. Соответственно раз в пять лет. Постановление вступило в силу в сезоне 1901-1902.

Со своей стороны, руководители клубов настаивали на том, чтобы игроки, получавшие более двух с половиной фунтов в неделю, отказались от другой работы и стали профессиональными футболистами. Ну как сегодня – если пенсионер работает, то пенсию его индексировать не надо – куда ему столько денег?

Чего же хотели добиться чиновники английской Футбольной Ассоциации, принимая закон о зарплатной планке? Идея была вполне здравой – выровнять возможности клубов, сделать их более конкурентными, не допустить постоянного доминирования богатых команд над бедными. Собственно, этого начал добиваться еще апостол Макгрегор, предлагая систему равномерного распределения доходов от сборов на стадионах.

Кстати о разнице в доходах: четыре фунта в неделю (максимальная зарплата английского футболиста начала XX века) – это вдвое больше, чем получал в то время опытный ремесленник. Например, водитель трамвая зарабатывал в неделю два фунта и три шиллинга, а джентльмены, вкалывавшие на стройке – два фунта и восемь шиллингов. Запомним: вдвое больше.

А теперь вернемся в наше время и посмотрим – что у нас сегодня с разницей в зарплатах между высокооплачиваемыми футболистами и простым народом (простой народ – это те, кто не играет в футбол за деньги и не связан с управлением государства). Давайте примем среднюю ежемесячную заработную плату нынешнего хорошего ремесленника за сто тысяч рублей. Если конечно он не пилот самолета и не задействован в сырьевом бизнесе – у тех работа вредная и получают они больше. Но сейчас не про них. С окладом в сто тысяч у нас работают хитрые юристы и опытные бухгалтеры, шустрые автомойщики и смелые электрики. В день эти добрые люди получают соответственно где-то три – три с половиной тысячи рублей (не будем забывать про подоходный налог).

В качестве жертвы со стороны профессиональных футболистов возьмем Александра Кокорина и сразу же авансом принесем ему извинения за то, что заглядываем в его карман, но мы здесь именно этим и занимаемся, а он, так уж вышло, у всех на виду. Есть мнение, что Александр получает в год около 250 миллионов рублей. Страшно подумать, но допустим, что это так, тем более что сам Александр в этом нисколько не виноват. Поделив эту нечеловеческую сумму на 365 дней, получаем зарплату – примерно семьсот тысяч рублей в день.

Таким образом, Александр Кокорин зарабатывает в 200 (двести) раз больше, чем обозначенные добрые люди с месячным окладом в 100 тысяч рублей. Или, по-другому: только 200 опытных бухгалтеров (или шустрых автомойщиков) смогут сообща заработать столько же, сколько получает старательный российский форвард.

Забудем теперь о конкретных людях – спасибо, Александр. Сделаем лучше вывод:

если в конце XIX и начале XX века высокооплачиваемые футболисты получали в 2 (два) раза больше квалифицированных ремесленников, то в первые десятилетия XXI века – уже в 200 (двести) раз!

Разница, так называемый gap, за 120 лет увеличилась в 100 раз. Не будем забывать, что этот самый gap – вещь крайне опасная. Основа всех восстаний и революций – увеличение разрыва, пропасти между группами людей. Например, между богатыми и бедными. Или между образованными и не очень. Между сливками общества и самим обществом, элитой и народом, патрициями и плебеями.

Кстати, насчет Рима: то, что Римская империя продержалась так долго, возможно, является следствием уменьшения пропасти между патрициями и плебеями. Как вы помните, в 494 году до нашей эры плебеи стали выбирать народного трибуна, который защищал их интересы среди патрициев и имел достаточно широкие полномочия. Личность народного трибуна считалась неприкосновенной – за это трибуны были обязаны круглосуточно держать двери своего дома открытыми для граждан, нуждающихся в защите, и не могли покидать Рим более чем на сутки.

И знаменитый трибун Тиберий Гракх добивался примерно того же, что и английская Футбольная Ассоциация – ограничения, правда не заработной платы, а земельных наделов, но земля тогда ценилась дороже денег. Патриции невзлюбили Гракха: как вы знаете, в день вторичных выборов Тиберий Гракх и его сторонники были убиты сенаторами на Капитолийском холме.

Ну и напоследок – о Древней Греции. При Перикле – а это, как вы помните, V век до нашей эры – учитель получал около двух драхм в день. Если учесть, что на восемь драхм можно было купить сорок литров вина, то зарплата древнегреческого преподавателя составляла десять литров вина в день, что – если речь идет о достаточно качественном вине – раза в полтора больше, чем доход сегодняшнего опытного бухгалтера или шустрого автомойщика.

Как-то захотелось назад, к Периклу. Ах да, тогда же не было футбола…

Глава VI. От планки-затычки до выпускания джина

– Папа, что такое деньги?

Неожиданный вопрос имел такое непосредственное отношение к мыслям мистера Домби, что мистер Домби пришел в полное замешательство.

– Что такое деньги, Поль? – повторил он. – Золото, серебро, медь. Гинеи, шиллинги, полупенсы. Ты знаешь, что это такое?

– О да, я знаю, что это такое, – сказал Поль. – Я не об этом спрашиваю. Я спрашиваю, что такое сами деньги?

– Что такое сами деньги? – повторил мистер Домби, в изумлении отодвигая стул, чтобы лучше разглядеть самонадеянный атом, предложивший такой вопрос.

– Я спрашиваю, папа, что они могут сделать?

– Скоро ты это будешь лучше знать, мой мальчик, – сказал он. – Деньги, Поль, могут сделать что угодно.

– Что угодно, папа?

– Да. Что угодно. Почти, – сказал мистер Домби.

– Что угодно – значит, всё? Да, папа? – спросил сын, не замечая или, быть может, не понимая сделанной оговорки.

– Это одно и тоже. Да, – сказал мистер Домби.

– Почему деньги не спасли мою маму? – возразил ребенок.

Вы, конечно, узнали один из самых знаменитых диалогов о деньгах – пришлось, простите, немного сократить Чарльза Диккенса.

Итак, речь у нас по-прежнему идет не о красоте комбинаций и личностей, а о деньгах, точнее – об изменении заработной платы футболистов. Но перед тем как мы опишем эволюцию доходов игроков – несколько общих слов о влиянии материальной составляющей (ну или просто – денег) на производительность труда.

Как ни странно, деньги не являются безусловным стимулом повышения качества труда.

Если каждому из нас предложить много денег – допустим, даже очень много – мы все равно не будем выше прыгать, быстрее бегать, лучше управлять, интереснее думать. Как бегали, так и будем бегать – примерно с той же скоростью. Как думали, так и будем думать. Интересные мысли от получения денежных знаков не появятся. Спортсмен, который с каждым повышением оклада будет симметрично улучшать свои показатели – вы нам деньги, мы вам в плюс сантиметры и в минус секунды – неминуемо вызовет подозрение в нечистоплотности.

Деньги – не бензин, не скипидар, не электрошок.

По большому счету, наши потенциальные возможности, реализуемые на практике, практически не зависят от получаемой зарплаты. Так же как они не зависят, скажем, от погоды, если только мы не работаем под открытым небом. Хорошие деньги, как и хорошая погода, улучшают настроение и создают комфортный климат, но не более того (при этом надо иметь в виду, что комфортный климат далеко не всегда идеален для креативных решений: в сытости и тепле мозг тянет в сон – из чего, заметьте, не следует, что для интересных мыслей обязательно требуется голод и холод – ведь тогда мысли будут о еде и тепле). Ни уровень нашей ответственности, ни работоспособность, ни другие личностные характеристики, а уж тем более физико-технические данные, не изменятся от резкого повышения зарплаты. Мы всегда останемся при своем – при нашей смекалке, совести и ответственности, при нашем чувстве юмора и скорости принятия решений.

А вот что точно может сделать резкое увеличение заработной платы – так это помутить сознание.

«…Перекрестов получил телеграфом четыреста рублей и так заважничал, что его вытолкали со службы…» – это у Даниила Хармса.

Помните Остапа Бендера, всю жизнь мечтавшего и получившего наконец свой миллион? Даже у него, сильного, остроумного, эрудированного и рационального человека, при стремительном обогащении вмиг снесло крышу. Остап Ибрагимович стал странным образом метаться: то пошел на почту отправлять посылку с деньгами министру финансов, то вдруг побежал назад на эту самую почту, требуя вернуть свою посылку, пока она еще не отправлена – он ли это? Гордый, уверенный, целеустремленный?

Великому комбинатору было примерно тридцать три года (как и Иисусу Христу, когда он в резкой форме отказался от значительных материальных ценностей, предложенных дьяволом – отчего дьявол явно напрягся: это было неординарно). Что же можно хотеть от нынешних молодых футболистов – тех, кто лет на десять младше Бендера и намного уступает ему по личностным параметрам?

Открыть бы в нынешних футбольных академиях специальные курсы моральной устойчивости игроков при резком повышении материального благосостояния – читать лекции, приглашать лучших представителей церкви, опытных гипнотизеров и проверенных психоаналитиков чрезвычайных ситуаций да еще бы раз в квартал водить слушателей в театр на спектакль по пьесе Александра Островского «Не было ни гроша да вдруг алтын»…

Но это так – мечты на будущее. А мы исследуем прошлое. Вспомним – как английские футболисты шли к зарплатной революции (к выпусканию на волю денежного джина).

1879 год – выявлены первые два футболиста, получавшие за свою игру деньги: ими были шотландцы: Ферги Сутер и Джеймс Ланг;

1885 – в результате конфликта между тренером-менеджером «Престона» апостолом Саделлом и английской Футбольной Ассоциацией последняя, испугавшись раскола, легализует профессионализм в футболе, – отныне игрокам можно официально выплачивать заработную плату – правда, не всем, а только тем, кто зарегистрировался в Ассоциации в качестве профессионального футболиста и родился либо прожил два года в радиусе шести миль от стадиона клуба; кроме того, запрещено играть в течение сезона в разных клубах без специального разрешения Футбольной Ассоциации;

1888 – с подачи менеджера и бизнесмена Уильяма Макгрегора создается Футбольная Лига, под эгидой которой начинают проводиться постоянные турниры – чемпионаты Англии по футболу; футбол выживает и становится экономически привлекательным;

1896 – Уильям Фулк выбивает из работодателей отпускные; кроме того, футболистам «Шеффилда» начинают выплачивать различные бонусы за положительные результаты в матчах;

1898 – создание Ассоциации Союза футболистов;

1900, май – вводится первая максимальная зарплатная планка в 4 фунта; бонусные выплаты запрещаются;

Уточним, что речь шла о средней зарплате в течение года. Например, в клубе «Вест Хэм Юнайтед» средняя зарплата за год (а в команде было зарегистрировано 30 футболистов) была 2 фунта 10 шиллингов в неделю. При этом 12 игроков (40 % команды) получали в течение сезона от 4 фунтов до 4 фунтов 10 шиллингов и не менее 2 фунтов 10 шиллингов в летнее время. Руководство клуба настаивало на том, чтобы те, кто в «игровое время года» (а несомненно, наряду с летом и зимой, есть и такое время года – «игровое») получали более 2 фунтов 10 шиллингов, отказались от дополнительной работы: они считались профессиональными футболистами с соответствующим материальным вознаграждением – то есть такими же рабочими, как докер, строитель или водитель трамвая.

В эти годы докер, работавший по временному контракту, получал от 5 шиллингов до 1 фунта 2 шиллингов в неделю (неделя докера – 44 часа); строитель, также за 44-часовую неделю, – как вы помните, в два с лишним раза больше докера; а вот водителю трамвая, чтобы получать свои 2 фунта и 3 шиллинга, приходилось водить транспортное средство с пассажирами 60 часов в неделю;

Начало XX века – время расцвета Южной Лиги, сформированной в 1894 году. В отличие от Футбольной Лиги, там не было ограничений на выплаты футболистам – неудивительно, что часть футболистов перешли в клубы «южан», тем более что эти клубы соблазняли новичков входным гонораром в 100 фунтов. Тем не менее успехи клубов Южной Лиги весьма скромные – в финал Кубка Англии, где встречались клубы всех английских лиг, выходили только «Саутгемптон» (дважды) и «Тоттенхэм», который и завоевал кубок в 1901 году – вы помните, на ту финальную игру пришло более 100 тысяч человек. После войны для Южной Лиги был установлен полупрофессиональный статус.

1904 год – первое расследование Футбольной Ассоциации выполнения «Манчестером Сити» установленных финансовых правил (стремительный взлет клуба показался Ассоциации следствием не одной только великолепной игры валлийского вингера Билли Мередита), в результате которого нарушений выявлено не было;

1905-1906 – крупнейший скандал в английском футболе, все-таки связанный с «Манчестер Сити». Финальный матч чемпионата Англии (в котором «горожане» проиграли бирмингемцам 3 – 1) закончился мощной потасовкой, после чего капитан «Астон Виллы» Алекс Лик неожиданно заявляет, что Билли Меридит предлагал ему 10 фунтов за «сдачу» матча. Валлийца, несмотря на отрицание вины, признают виновным и отстраняют на год от футбола, при этом «Манчестер Сити» отказывается материально поддержать своего лучшего нападающего в трудную минуту. Тогда разъяренный Билли заявляет, что чиновникам во время прошлой проверки надо было надеть очки и искать получше, ибо «Сити» благополучно нарушал правило об ограничении зарплаты в 4 фунта в неделю. Нарушал, поэтому и побеждал.

Чиновники нанимают лучших аудиторов и проводят вторую проверку, которая приносит свои плоды: выявлены дополнительные выплаты всем игрокам. Директор-администратор Том Мэйли пожизненно отстранен от футбола. Все футболисты дисквалифицированы на год – до января 1907 года, и кроме того, клуб был обязан продать всех своих футболистов на аукционе, и продавать пришлось задешево – гораздо ниже их рыночной стоимости…

Оправиться от того удара «горожане» смогли только через 28 лет, выиграв в 1934 году Кубок Англии.

1907, декабрь – неугомонный Билли Меридит, теперь уже играющий за «Манчестер Юнайтед», вместе с другими футболистами клуба решает создать новый профсоюз, цель которого – повышение зарплатной планки; цель понятная, и вскоре большинство футболистов Футбольной Лиги присоединяются к новому профсоюзу;

1908 – Футбольная Ассоциация подтверждает максимальную зарплатную планку в 4 фунта в неделю, но разрешает выплачивает футболистам в конце сезона до 50 % прибыли клуба;

1909 – Футбольная Ассоциация приказывает всем футболистам до 1 июля выйти из нового профсоюза, в противном случае их регистрация в качестве профессиональных футболистов будет отменена; большинство футболистов выходят из нового профсоюза, тем не менее все игроки «Манчестер Юнайтед» и 17 игроков «Сандерленда» остаются в боевом профсоюзе; в конце концов Футбольная Ассоциация соглашается с тем, что профессиональные футболисты могут входить в новый профсоюз, что завершает диспут;

1919 – после войны зарплатная планка резко вырастает до 10 фунтов в неделю, но затем снижается: в 1920 – до 9 фунтов, в 1921 – до 8 фунтов в сезон и 6 фунтов летом; футболисты угрожают бессрочной забастовкой, но в последний момент по сложившейся традиции выходят из очередного профсоюза.

Давайте теперь остановимся и разберемся – что это были за деньги. Покупательная способность фунта и индекс цен увеличились с 20-х и 30-х годов XX века по 2011 год примерно в 50 раз. Килограмм сыра «Чеддер» стоил в 1923 году 17 пенсов, а в 2011 году чуть более 5 с половиной фунтов. Таким образом, в ценах 2011 года лучшие футболисты 1921–1945 годов получали бы около 2 тысяч фунтов в месяц. Представляете, как бы смотрела на Уэйна Руни его супруга, если бы их семейный бюджет составлял сегодня две тысячи фунтов в месяц, даже после выплаты налогов?

1945 – после очередной войны летняя планка доведена до 7 фунтов;

1947 – создан Национальный арбитражный трибунал, который, на радость футболистам, устанавливает новые максимальные заработные платы: 12 фунтов в неделю в сезон и 10 летом; минимальный доход для футболистов старше 20 лет – 7 фунтов в неделю.

В 50-ые годы наблюдаем неуклонный подъем планки: в 1951-м – 14 фунтов в неделю, в 1953-м – 15 фунтов, в 1957-м – 17 фунтов, в 1958 году – 20 фунтов в неделю.

Тем не менее профсоюз футболистов продолжает возмущаться – на этот раз тем, что если в 1939 году, в начале войны, максимальная зарплатная планка футболистов в два раза превышала среднюю зарплату в английской промышленности, то к 1960 году соотношение сложилось иное: 20 фунтов у футболистов против 15 фунтов в промышленности – футболисты в очередной раз грозят всеобщей забастовкой.