Текст книги "Последние бои на Дальнем Востоке"

Надо полагать, что несколько красных успели скрыться в самом поселке, в подвалах или на чердаках, и вот когда бой был уже совершенно закончен, то по группе белых всадников, находившихся близ церкви, был произведен выстрел. Долго искали стрелявшего, обшарили колокольню и близстоящие дома, но так никого не нашли.

В этом бою белые потеряли: 1-й кавполк людей убитыми 1, ранеными 7, коней ранеными 10. Воткондив людей убитыми нет, ранеными 5, коней ранеными нет. Отряд полковника Карлова людей убитым нет, ранеными нет, коней ранеными нет. Все воткинцы были ранены в самом поселке. Белые захватили: все три имевшиеся у красных пулемета (два «максима» и один «шоша»), восемь коней и, как указано выше, 28 пленных. Военно-полевым судом пленные, как коммунисты, были приговорены к смерти.

Отряд генерала Сахарова в Казакевичах простоял около трех часов. На китайской стороне достали немного овса, но на весь отряд его не хватило даже по одной даче. 11 раненых с фельдшером были отправлены в китайский поселок, где китайцы обещали их сохранить до прихода белых частей. После этого с отрядом остался только один фельдшер.

Около 16 часов 30 минут конный отряд генерала Сахарова покинул поселок Казакевичи, выступив по Амурской протоке на Верхне-Спасское. При выступлении из Казакевичей белых никаких красных частей в виду поселка не было, а потому сообщение Я. Покуса о том, что «4-й кавполк в 14 часов 19-го декабря выбил белых из Казакевичей», в основе своей ложно – вымысел комполка 4-го кавалерийского, надо полагать. Отойдя от Казакевичей версты три-четыре, конный отряд остановился, пленные были отведены в сторону от дороги для производства в исполнение приговора. Все они были зарублены шашками в кустах на острове и закиданы снегом, после чего белая колонна продолжала свой марш.

Красное командование создало в поселке Ново-Троицком сильную группу еще 18 декабря, то есть за целые сутки от подхода Конного отряда генерала Сахарова к Казакевичам. Решившись на бой с «незначительной частью противника, стоящею в отделе, на отлете от главных сил фронта», генерал Сахаров жестоко ошибался – он атаковал головную часть противника, своею численностью превосходящего его отряд в несколько раз, именно, 19 декабря в районе Казакевичей, против 450 сабель при 4 пулеметах белоповстанческого Конного отряда красные имели более 2000 штыков, 320 сабель при 4 орудиях и 5–7 пулеметах. Следует отметить, что исчисление сил красной пехоты в «более 2000 штыков» подлежит штабу командующего войсками красного фронта, и Я. Покус в своей книге замечает, что командир Особого Амурского стрелкового полка товарищ Попов позднее в своем докладе фактическую численность своего полка определил только в 600 штыков. Где правда, сказать трудно, но все же цифра, данная Я. Покусом (точнее, товарищем Поповым), кажется маловероятной, прежде всего потому, что данному Особому Амурскому стрелковому полку было придано 67 пулеметов, что совсем не гармонирует с численностью полка в 600 штыков; затем, ни один стрелковый полк Народно-Революционной армии к зиме 1921/22 года не имел в своих рядах менее чем 1000 штыков. Посему следует признать, что данные штаба красного фронта более близки к истине, то есть сила Ново-Троицкой группы красных если и не была «более 2000 штыков», то, во всяком случае, приближалась к этой цифре.

Командующий войсками красного фронта и начальник Ново-Троицкого боевого участка, видимо, полагали, что «Конная Группа» есть не что иное, как авангард белоповстанческих сил, двигающихся на Хабаровск по реке У сура. О возможном выдвижении конной группы из Казакевичей по Амурской протоке в сторону Верхне-Спасского красное командование, видимо, не думало, ибо иначе оно, без сомнения, выдвинуло в Казакевичи более сильный отряд в целях удержания этого пункта во что бы то ни стало. В случае же, если бы конная группа белых все же выбила красных из Казакевичей, части красных, находящиеся в Ново-Троицком, должны были бы немедленно постараться отбросить белых назад из Казакевичей. На деле было другое: в Казакевичах находился незначительный отряд с заданием, видимо, наблюдения и разведки боем врага. Учитывая местные условия, красное командование решило дать белым бой под Ново-Троицким, а потому, по занятии Казакевичей конным отрядом белых, красное командование не поспешило восстановить положения и отбросить белых назад из Казакевичей. Нет, красное командование оставило белых в Казакевичах в покое, ожидая дальнейшего движения на Ново-Троицкое. Так как в течение нескольких часов движения белых разъездов со стороны Казакевичей не обнаруживалось, то красные сами выслали разведку и, к немалому их изумлению, выяснили, что Казакевичи свободны от противника, который по Амурской протоке направился в глубокий тыл красного фронта на главную коммуникационную линию – желдорогу. Налицо был крупный промах красного командования: значение Казакевичей и протоки неправильно учтено, намерения противника не предугаданы, но исправлять ошибку теперь было уже поздно.

О нахождении в поселке Ново-Троицком значительных сил красных генералу Сахарову не было известно. По белым источникам, только узнав об оставлении Казакевичей своими частями, Реввоенсовет поспешил выкинуть из Хабаровска свой последний резерв в поселок Ново-Троицкое – караульный батальон и роту Амурской флотилии. Как видно из всего вышеописанного, эти сведения были неверны.

В 5 часов 19 декабря части 3-й колонны выступили из района Дормидонтовки вдоль линии желдороги к разъезду Хор. Между 8–9 часами головной Добровольческий полк потеснил передовые части красных, находившихся перед мостом через реку Хор. Завязалась перестрелка. Красный бронепоезд начал обстрел белых цепей.

На реке Хор красные имели сильную позицию: река Хор, шириною около 100 сажен, имеющая очень быстрое течение, не вполне еще замерзла, и переходить ее было трудно, с риском попасть под лед. От самого полотна желдороги вниз по течению реки раскинулся поселок Хорский, имеющий перед собою хороший обстрел. Восточнее поселка имелось совершенно открытое пространство. Подходы к реке отчасти скрыты кустами.

Товарищ Серышев решил на Хору дать бой белым. Он располагал: 4-м, 5-м и 6-м стрелковыми полками, 4-м и 5-м пограничными кавалерийскими дивизионами, двумя орудиями и бронепоездом. Красная пехота заняла старые японские окопы по правому, крутому и обрывистому берегу реки. Замглавкома Серышев сам руководил защитой хорского моста и лично одушевлял войска. Позднее белые установили, что в рядах красных, кроме русских, имелось значительное число латышей, китайцев и корейцев.

Идя по обе стороны желдороги, белые приближались к хорскому мосту. Воткинцы были направлены на правый фланг – в обход, добровольцы двинулись в лоб. Приблизившись к реке, белые остановились. Толчея на месте. Так как левый берег реки очень низок, то желдорога проходит здесь по высокой насыпи, делающей поворот под приличным углом. Справа и слева полотна – кусты и лес значительной высоты и густоты. Дабы не нести излишних потерь от огня красного бронепоезда, оттянувшегося за мост, белые бойцы сошли с полотна вниз. Немного погодя к белым подтянулось единственное воткинское орудие – то, что было захвачено под Розенгартовкой. Орудие остановилось за поворотом желдороги на полотне ее. Прошло около получаса со времени подхода белых. Этим временем к мосту подтянулся эскадрон Омского полка в 150 сабель. Эскадрон этот сделал только что 40 верст, и командир его, капитан Торопов Александр, подойдя к мосту и войдя в подчинение начколонны 3-й, попросил у него дать его людям отдых. Полковник Ефимов предложил капитану Торопову сначала помочь взять мост и поселок, в котором и обещал дать отдых. Капитан Торопов согласился. Между тем красный бронепоезд, неожиданно для белых, стал удаляться (возможно, что у него истощился запас воды и топлива; возможно, что красные получили сообщение о движении обходной колонны). Капитан Торопов решил использовать отсутствие красного бронепоезда.

Не задерживаясь перед мостом, капитан Торопов повел свой Омский эскадрон рысью по полотну желдороги на мост. Красные имели пулемет на мосту. Они открыли из него огонь, но, видя скачущую на него колонну конницы, пулеметчик красных занервничал и никак не мог взять правильного прицела. Белые уже были на мосту… На северном конце моста красные встретили сильным огнем. Капитан Торопов был ранен (в щеки навылет), но продолжал вести эскадрон. Следовавшие за ним два офицера были убиты, также было убито пять солдат и несколько лошадей, ранено несколько всадников и много лошадей, но дело было сделано: красные бросились бежать и частью были порублены.

Одновременно с атакой капитана Торопова Добровольческий полк, под командой полковника Черкеса, развернувшись левее желдороги по кустам, стремительно перешел через реку по льду в атаку на поселок Хорский. При переходе многие добровольцы провалились в полыньи, но, к счастью, утонувших не было. Атаку добровольцев красные встретили сильным огнем, но так как омцы с капитаном Тороповым были уже на правом берегу и опрокинули находящихся против них красных, то красные, что были против добровольцев, стали также отходить. Все же при движении добровольцев через реку у них были потери от огня противника. Бежавшие с реки в поселок красные пытались было местами оказывать сопротивление белым, но всюду были смяты и бежали.

Мост, разъезд и поселок оказались в руках белых, но дальнейшее продвижение белых приостановилось, так как красный бронепоезд уже шел назад, а местность, как указано было выше, была здесь совершенно открытая и находилась под огнем бронепоезда. Для борьбы с ним белые уже перевели с южного берега свое орудие. Приближение бронепоезда заставило омцев спешиться и выдвинуть пулеметы; кроме того, белые, дабы не допустить бронепоезд до залета на разъезд, опрокинули на пути теплушку. Красная пехота в беспорядке отходила, главные силы уже перебрались на северный берег Хора, белое орудие открыло огонь по бронепоезду, последний не только приостановил свое наступление, но стал отходить к северу… Это было около 10–11 часов 19 декабря.

В то время как вышеописанные события разыгрывались у желдорожного моста, воткинцы, вышедшие на реку выше моста, остановились. Напротив, за рекой, находилась цепь красных. Как у моста, так и здесь белым предстояла нелегкая задача – форсирование реки под огнем противника, но для воткинцев все прошло благополучно: красная цепочка, не принимая боя, оставила позицию и отошла назад; при переходе через реку воткинцы потеряли не более пяти бойцов ранеными. Белые стали распространяться по правому берегу. В дальнейшем, двигаясь лесом по снижающейся местности, верстах в полутора от реки, воткинцы вышли на мельницу, занятую красными. Перед мельницей открытая поляна. Пулеметный огонь остановил белых. Три бойца-офицера решают захватить пулемет с налета. Их отговаривают – верная смерть. Но смельчаки все же поднялись, сделали несколько шагов и все трое упали, скошенные пулеметным огнем. Это подняло всю белую цепь… Красные не выдержали. Красный пулеметчик (русский), не имея возможности вынести пулемет и не желая сдаться, подорвал себя гранатой. Пулемет перешел в руки воткинцев.

Захват хорского моста в полной целости и сохранности имел большое значение. Не говоря о том, что восстановление его или устройство времянки потребовало бы траты средств, подобные работы потребовали бы много времени и труда из-за быстроты течения реки. Честь захвата моста безусловно принадлежит эскадрону омцев и его командиру капитану Торопову, который, в виде исключения, в тот же день был произведен генералом Молчановым в подполковники и о подвиге которого было немедленно сообщено всем белым колоннам. Атаку хорского моста должно считать одним из славнейших дел за весь Хабаровский поход.

По занятии разъезда и поселка Хор полковник Ефимов с воткинцами и орудием немедленно отправился в преследование. Ижевцы же и добровольцы на Хору имели двухчасовой отдых, и только около 13–14 часов того же 19 декабря эти полки двинулись далее, имея в виду занятие в тот же день ст. Верино и с. Переяславка. Выступая с Хора на Верино, воткинцы двинулись двумя колоннами: 1) полковник Ефимов с одним батальоном воткинцев (подполковник Быков) и орудие – по желдорожной линии и 2) полковник фон Вах с остальными воткинцами направился вправо, в район сопки Медовой, в целях обхода противника. Версты через две-три обходная колонна полковника фон Ваха вышла на желдорогу. К этому времени красные успели уже отойти и двигавшиеся по желдорожной линии белые (полковник Ефимов) успели пройти вперед. Полковник фон Вах присоединился к остальным, и дальше преследование красных происходило одной колонной. Красный бронепоезд первые четыре-пять часов своим огнем сдерживал наступление белых – за свой тыл он на сей раз мог быть более спокоен, нежели то было ранее. Белое орудие несколько раз снималось с передка и своим огнем отгоняло бронепоезд.

При подходе к реке Кия, уже при закате, преследующая колонна, для сокращения пути, сошла с желдорожной линии, делавшей здесь петлю на восток. Наступающие по линии продвигались по густому лесу. Красный бронепоезд исчез. Когда 3-й батальон Добровольческого полка (батарея подполковника Гайковича) подошел вплотную к железнодорожному мосту через реку Кия, на глазах у белых, буквально в нескольких саженях от них, поднялся и рухнул в реку пролет, подорванный красными.

Около 20–21 часа 19 декабря тихо, без выстрелов, в наступающей ночи была занята белыми ст. Верино. В это время красные все еще продолжали занимать село Переяславка, находящееся верстах в полутора-двух от станции. Выставив посты в сторону села, белые устроили засаду на небольшом мостике, где и поймали нескольких красных-всадников, ехавших спокойно из села на станцию для связи. Час или два спустя белые заняли село Переяславка, захватив в нем до 40 заспавшихся красноармейцев, отставших от своих частей.

Между прочим, колонна полковника Худоярова, двигаясь по лесистой местности, в глубоком снегу, без дорог, заблудилась, сбилась с дороги и вышла в тыл своих же частей, двигавшихся вдоль дороги. Около 23 часов бойцы колонны полковника Худоярова обнаружили в непосредственной близости какой-то обоз, идущий на север. Белые подумали было сначала, что это обоз красных, и готовились к атаке, но вовремя выяснилось, что обоз свой и что колонна, двигавшаяся по желдороге, уже находится далеко впереди.

Истомленные более чем 35-верстным переходом с боем, части 3-й колонны становились в Переяславке по квартирам на отдых. Потери белых за этот день, сравнительно с прежними боями, были более значительны; кроме вышеуказанных потерь в эскадроне капитана Торопова, части 3-го отряда потеряли около 20–30 бойцов убитыми и ранеными.

Путь по Амурской протоке от Казакевичей к Верхне-Спасскому был очень тяжел. Конному отряду генерала Сахарова приходилось самому прокладывать для себя дорогу: шли по целине, по глубокому снегу, при сильном ветре и 40-градусном морозе. Около полуночи (ночь на 20 декабря) конный отряд, сделав от Казакевичей около 30 верст, без боя вошел и занял поселок Верхне-Спасский.

Поселок Верхне-Спасский маленький – всего домов 12–15. Овса совершенно нет, едва смогли достать немного сена и соломы. Между тем кони конного отряда выдохлись. Командир 1-го кавполка докладывал генералу Сахарову о скверном состоянии конского состава полка. Хлеба для людей также не оказалось. По сведениям жителей, поселки Забеловский и Нижне-Спасский такие же маленькие, как и Верхне-Спасский, и так же бедны хлебом и фуражом. От жителей белые узнали, что дорога на ст. Волочаевка ведет через поселок Нижне-Спасский, прямой же дороги на ст. Покровка совсем нет, нужно сначала идти на ст. Волочаевка. Генерал Сахаров решил идти на ст. Волочаевка.

Передохнув несколько часов в Верхне-Спасском, конный отряд в ту же ночь, на 21-е, выступил из Верхне-Спасского на Нижне-Спасское. В голове шел отряд полковника Карлова. К поселку белые подошли под утро, но было еще темно. Поселок Нижне-Спасский занимался ротой Хабаровского караульного батальона, численностью в 90 штыков. Эта рота прибыла в Нижне-Спасское только накануне вечером со ст. Волочаевка, где остались остальные две роты караульного батальона. Произошла небольшая стычка: у ижевцев был убит один конь, белые захватили в плен несколько человек. Поселок перешел в руки белых, но красная рота успела отскочить по дороге на Волочаевку. Полковник Карлов немедленно начал преследовать отступающего противника и, на шестой версте от Нижне-Спасского, нагнал красных и захватил всю роту в плен. Пленные показали, что Волочаевка занята двумя ротами караульного батальона. Оказывается, Реввоенсовет, получив из Ново-Троицкого сообщения о проходе белых по Амурской протоке в сторону Верхне-Спасского, немедленно выкинул из Хабаровска на Волочаевку караульный батальон.

Полковник Карлов увлекся преследованием противника. Продвигаясь дальше к Волочаевке, он на свету приблизился к Волочаевке, захватил заставу сторожевого охранения и двинулся к самой станции, но, встреченный сильным огнем, принужден был остановиться. В это время к полковнику Карлову прибыл один эскадрон Воткондива, высланный вперед генералом Сахаровым, а немного погодя подошла и остальная часть Воткондива вместе с генералом Сахаровым. 1-й же кавполк генерал Сахаров оставил в Нижне-Спасском для охраны военнопленных. Истинной же причиной оставления полка в Нижне-Спасском было то, что конский состав его окончательно обессилел, и полк с большим трудом совершил ночной переход от Верхне-Спасского до Нижне-Спасского (около 12 верст); некоторые всадники вели своих лошадей в поводу.

Перед Волочаевкой, с юга на полверсты и более, широкое кочковатое пространство, окаймленное редким лесом. Спешившись, Воткинские эскадроны и отряд полковника Карлова повели наступление на станцию. Правый фланг белой цепи пошел на желдорожный мостик, что расположен к востоку от села Волочаевка. Красные заняли линию полотна желдороги, укрываясь от огня за насыпью. Движение белой цепи в центре из-за огня красных замедлилось, на правом же крыле белые заняли желдорожный мостик и поставили на полотне пулемет. Из-за отсутствия каких-либо подрывных средств белые принялись таскать солому, дабы поджечь мост. Солому таскали, ее поджигали, но мост никак не загорался. Вдруг белые, находящиеся на мосту, заметили, что со ст. Волочаевка к мосту двигается импровизированный бронепоезд – платформы, на которых стояли два маленьких танка. Красные с танков открыли по белым пулеметный огонь. Маневрируя, этот импровизированный бронепоезд, вместе с цепью стрелков, представил сильную линию защиты. Он остановил продвижение вперед центра и левого крыла белой цепи; теперь он надвигался на правый фланг белых – на железнодорожный мост. Белые стрелки, занятые поджиганием моста, ни в коем случае не ожидали появления подобного противника, – желдорожный путь ими не был разобран. Теперь, прямо на них, полным ходом шел бронепоезд; он уже открыл огонь по мосту. Положение белых было из неважных: кругом ровное поле. Об уничтожении моста было поздно думать – лишь бы самим спастись. Здесь воткинцы едва не потеряли пулемет; в последний момент он был вытащен ротмистром Туляковым и корнетом Пикулевым. Под огнем красного бронепоезда рысью отходили белые от моста.

Белые отскочили к кустам и по опушке их заняли позицию. Налет на ст. Волочаевка не удался. Подтягивать из Нижне-Спасского за 12 верст 1-й кавполк генерал Сахаров считал бесполезным; он отказался от намерения захватить ст. Волочаевка и приказал частям отходить в поселок Нижне-Спасский. Видя отступление белых, красная пехота вышла со станции и некоторое время следовала за белыми.

При налете на ст. Волочаевка белые понесли потери: у воткинцев были ранены – один командир эскадрона, два офицера и шесть всадников, ижевцы потеряли одного убитым.

18 декабря в 14 часов Поволжская бригада прошла поселок Кукелево. К вечеру она заняла поселок Трех Святителей, то есть сменила 1-ю стрелковую бригаду в первой линии. Движение бригады проходило без препятствий со стороны красных. К утру 19-го пурга, бушевавшая накануне, стихла, но ее сменил лютый мороз. С этого дня началась настоящая сибирская зима, и если впредь иногда и выдавались сравнительно «теплые» деньки, то все же градусник редко поднимался выше минус 25–28 градусов по Цельсию.

19 декабря 1-я стрелковая бригада, выступив из Кукелева в 9 часов 15 минут, прошла 18 верст и в 13 часов прибыла в поселок Трех Святителей, откуда Поволжская бригада, сделав 12 верст, перешла в поселок Аргунский. Незначительность переходов в этот день объясняется отчасти неизвестностью исхода боя на Хоре, вследствие чего белое командование не хотело держать бригад в эту ночь в значительном удалении одну от другой, между тем как следующий за Аргунским – поселок Дьяченковский был сожжен дотла хунхузами весной 1921 года и потому не мог явиться местом ночлега позади идущей бригады. Чины 5-й колонны, сделавшие сравнительно незначительные переходы, тем не менее основательно промерзли, а потому спешили скорее отогреться в избах.

20 декабря, при такой же температуре, бригады совершили большие переходы: 1-я стрелковая, выступив из Трех-Святительского в 7 часов, подошла в 9 часов 30 минут к Аргунскому, из которого при ее приближении на лед стала вытягиваться Поволжская. Сделав двухчасовой привал в Аргунском, 1-я стрелковая продолжала свой марш и в 17 часов 20 минут заняла поселок Невельской, сделав за день 32 версты. Поволжская бригада, пройдя за день 42 версты, в сумерках приближалась к Казакевичам. Подойдя к поселку, разведка Поволжской бригады красных не обнаружила, но въехавшие в поселок квартирьеры неожиданно в районе церкви оказались обстрелянными ружейным и пулеметным огнем. Бригада стала было уже разворачиваться, но в это время выяснилось, что в поселке была одна только конная застава красных, которая уже поспешила оставить поселок и отойти. Полки разошлись по квартирам. Здесь от населения белые узнали, что красные готовятся дать отпор у Ново-Троицкого и надеются даже отстоять Хабаровск.