Текст книги "Последние бои на Дальнем Востоке"

Проигрыш боя под разъездом Хор настроил панически Реввоенсовет, и он потерял способность руководить войсками. Эвакуация Хабаровска, которая была объявлена после поражения под Лончаковом – Розенгартовкой, задерживалась из-за переправы через Амур. Как известно, во время апрельского выступления японских войск в 1920 году отступающие за Амур красные подорвали две фермы амурского железнодорожного моста. По занятии вновь Хабаровска поздней осенью 1920 года красные продали на слом китайцам затонувшие части с подорванных пролетов. Зимою через Амур по льду прокладывали «времянку», по которой мог проходить поезд в несколько вагонов (не более 10–12). Так как лед был еще тонок, то наладить времянку было еще нельзя. Приходилось все назначенное к эвакуации имущество перевозить на левый берег Амура гужем, и уже там, на ст. Покровка, грузить в эшелоны. Все это требовало много времени, нужны были хорошие аккуратные руководители и исполнители; между тем Реввоенсовет думал больше о собственном благополучии, а не о том, как скорее разгрузить ст. Хабаровск и ст. Покровка и протолкнуть за Амур подвижные тылы фронтовых частей. Один товарищ Серышев справиться со всеми делами, конечно, не мог, нужно было выбирать либо руководство операциями на фронте, либо эвакуацией Хабаровска. По приказу товарища Серышева штаб Приамурского военного округа расформировывался, а вместо него создавался штаб Восточного фронта. Замглав ком впредь стал именоваться комвойсками Востфронта.

Прибытие под Хабаровск такой крупной, крепкой и свежей части, как Особый Амурский стрелковый полк, насчитывавший в своих рядах до 2000 штыков и 67 пулеметов, воскресило в штабе красных надежды на удержание Хабаровска. Главным направлением красные считали реку У сура, опасались движения по ней обходной колонны белых, а потому лучшие части Народно-Революционной армии и были направлены на У суру в Ново-Троицкое для создания в последнем сильной группы, долженствующей опрокинуть противника и отбросить его назад, вверх по реке. Как уже говорилось выше, красные не думали о возможном движении белого отряда на глазах главных сил красных в сторону по Амурской протоке, а потому и не сосредоточили свои главные силы в Казакевичах. В то же время на железнодорожном направлении красное командование предполагало оказать решительное сопротивление белым под Корфовской, в горно-таежной местности. План красного командования был неплох: белые колонны не могли поддержать друг друга в нужную минуту хотя бы потому, что у них не могло быть хорошо налаженной связи – белые колонны разделялись высокими малодоступными горами, в то же время красные части легко могли быть перекинуты с одного направления на другое – Ново-Троицкое от Корфовской, по времянке, отстоит на 30 верст. Одного не учли красные, это морального состояния своих частей, кроме того, в случае проигрыша боя на железнодорожном направлении красные не успели бы переотправить через Амур свои бронепоезда, паровозы и подвижной состав.

Чтобы вполне уяснить задания красных групп (Ново-Троицкой и Железнодорожной), следует привести данные о группировке белоповстанческих сил не так, как то было в действительности, а так, как то казалось штабу командующего красным фронтом. Я. Покус дает эти данные: «Против Казакевичей и правого фланга красных находилось всего до 2.000 штыков, 800 сабель и 4 орудия. В железнодорожном направлении – всего до 1.500 штыков, 200 сабель и 1 орудие», т. е. общий учет сил белых штабом красных был произведен правильно, но распределение сил по направлениям было произведено неверно.

Свои силы красное командование распределило так:

1. Ново-Троицкая группа: Особый Амурский стр. полк 2.000 шт. 67 пул., батальон Госполитохраны (остатки) 70 шт. (?) пул., 4-й кавполк (?) пул. 320 саб., взвод 3-й батареи 2 ор., взвод конной батареи 2 ор.

2. Железнодорожная группа: 4-й пехотный полк 1.700 шт. (?) пул., 5-й пехотный полк (остатки), 6-й пехотный полк (остатки), 4-й пограничный кавдивизион (?) пул. 300 саб., 5-й пограничный кавдивизион, 2-я батарея (остатки) 2 ор., бронепоезд № 7 (половина) 1 ор.

Итого красные превосходили своею численностью над белыми в пехоте (3770 красных бойцов против 3300 белых бойцов), количеством орудий (7 красных орудий против 4 белых орудий). Белые превосходили красных численностью своей кавалерии (820 белых коней против 620 красных коней). Вышеуказанные цифры взяты из книги Я. Покуса и соответствуют данным белой разведки. Один батальон, из состава железнодорожной группы красных, был выделен в резерв командующего фронтом и расположен в селе Николо-Александровском.

21 декабря в 7 часов 10 минут 1-я стрелковая бригада выступила из поселка Невельского. Опять стоял крепкий мороз, снег в лучах солнца ослепительно блистал, а при приближении к Казакевичам белые бойцы почувствовали ледяное дыхание ветра, бьющего в лицо, поднимающего и крутящего снег. В 11 часов колонна 1-й бригады с юга втягивалась в улицу станицы Казакевичи, а обозы Поволжской бригады в это время вытягивались уже на лед У суры с другого конца поселка.

Выступив на Ново-Троицкое, Поволжская бригада шла в предвидении боя. Отдельная Иманская сотня была выслана на северный берег У суры, где эта сотня и двигалась по Амурскому острову. Стрелковые полки Поволжской бригады в походной колонне следовали один за другим.

В 12 часов 30 минут головная походная застава Поволжской бригады вошла в соприкосновение с противником. Первое впечатление у белых было таково, что красные двигаются навстречу. Не прекращая движения, белые полки развернулись: волжане заняли левый участок, рассыпавшись частично по льду реки, камцы – правый участок, под сопками.

В 5 верстах ниже Казакевичей, прижавшись к правому берегу У суры, лежит маленький островок длиною немногим более версты. Ниже его, будучи отделенным от первого островка узкой протокою, и несколько далее от берега находится большой остров, тянувшийся до поселка Ново-Троицкого и кончающийся как раз против вышеназванного поселка. Оба острова, равно как и правый берег У суры, гористы и покрыты лесом и зарослями густого тальника. Две речушки и несколько ручейков впадают под прямым углом в У суру. Год от года размывая берега, они изрезали его и создали ряд превосходных рубежей.

Красные поджидали подхода белых. Они заняли хорошие позиции. При переходе волжан с малого островка на большой красные открыли по последним артиллерийский огонь, в результате которого у волжан был один убитый. Иманская сотня войск, старшины Ширяева, продвигаясь по берегу пологого Амурского острова, обнаружила красную конницу, группирующуюся за северо-восточным концом большого острова. Посланная Ширяевым связь к волжанам вовремя дала знать, а потому выход красной конницы из-за острова не явился неожиданным для волжан. Красная конница шла на белых рысью; встреченная залпами, она поспешила отскочить назад, причем часть ее отошла на Амурский остров.

Часть волжан, под командой полковника А.Б. Торопова, прикрываясь большим островом, вдоль северного берега его двигалась вперед. Дабы не терять связи с центром – волжанами и камцами, идущими по протоке между островом и правым берегом У суры, полковник Торопов послал часть своих стрелков по самому острову. Пробираясь сквозь густой тальник, эти белые бойцы очень скоро отстали от двигающихся гуськом вдоль берега. Пройдя середину острова, полковник Торопов со своими людьми неожиданно оказался под огнем пулемета, установленного красными на сопке, что возвышается на северо-восточном конце большого острова. Стараясь укрыться от огня, белые стрелки бросились на берег в тальник, и на льду, под обстрелом, остались одни только сани с пулеметом. Опасаясь потерять коня, командир пулемета, вместо того чтобы снять пулемет, поспешил на санях с пулеметом отскочить назад и прикрылся островом. Между тем высланные полковником Тороповым на самый остров связались с офицерской ротой Камского полка, двигавшейся по южному бережку острова. К этому времени у камцев в офицерской роте имелся также один убитый.

В это время главные силы камцев, продвигаясь по правому берегу У суры под сопками, нарвались на группу бойцов, имеющих белые повязки на левом рукаве – отличительный знак белоповстанцев. Произошло недоразумение: крича камцам: «свои, волжане», красные – а это были они – подпустили белых вплотную и тогда открыли беглый огонь. На этом участке красные занимали позицию по восточному склону одного из логов. Белые не только спустились на дно лога, но часть их уже стала подниматься по склону. 2-я рота Камского полка, находясь под командой штабс-капитана Садко, сошлась с красными на 10–20 шагов. Оказавшись под сильным ружейным и пулеметным огнем, забрасываемая гранатами, эта рота не выдержала и стала отходить. Ввиду скоротечности боев Гражданской войны 1918–1922 годов, очень часто совсем незначительная местная неудача на том или ином участке фронта приводила к общему отступлению всей группы, так и в данном случае неудачное движение одной роты готово было дать толчок, могший легко привести к грозному для белых обороту всех дел в этот день под Ново-Троицком. Видя замешательство бойцов 2-й роты, командир 1-го батальона капитан Васильев снял с правофлангового участка часть 3-й роты и с нею бросился на угрожаемый участок. Видя поддержку, чины 2-й роты, уже начавшие было отходить, остановились и, до подхода капитана Васильева, своими силами откинули назад перешедших было в наступление красных, перебравшихся через лог и пытавшихся распространяться по позиции 2-й роты. Не прекращая огня, противники залегли друг против друга.

Из Амурской протоки вверх по У суре ветер дует зимою почти не переставая, поэтому в 1-й стрелковой бригаде многие чины познобились. Усердно оттирая свои пальцы, щеки и носы, чины 1-й бригады разошлись в Казакевичах по квартирам. При первых же выстрелах, донесшихся со стороны недавно ушедших «Волжан», части 1-й бригады были подняты, а по получении сообщения о завязке боя 1-я бригада в 13 часов 20 минут поспешно выступила вниз по реке. Спеша на помощь «Вожанам», «Глудкинцы» рвались в бой. Бойцы ехали на санях, и тем, что не хватало места на подводах, приходилось бежать за идущими рысью конями.

Откат в центре не прошел незамеченным для белых, находящихся на большом острове. Видя своих отступающими, они несколько пали духом, ибо в случае дальнейшего отхода главных сил Поволжской бригады находящиеся на острове оказались бы отрезанными и вряд ли многим из них удалось бы выйти живыми. Офицеры-бойцы – чины офицерской роты Камского полка, как более ясно понимающие обстановку, нервничали более бойцов стрелковых рот. Они были мрачны и, пожалуй, даже были не прочь отойти. Полковник Торопов удержал всех на месте. Теперь белые залегли под огнем красных. К этому времени значительная часть патронов белыми стрелками была уже расстреляна и, жалея свои последние патроны, белая цепь безмолвствовала.

Бой длился уже более двух часов, а решения его все не было. Но вот подтянулись полки 1-й бригады: Егерский был направлен на Амурский остров в целях обхода правого фланга красных, Конно-Егерский (он по-прежнему представлял собою пехотную часть) был брошен на усиление центра, Уральский – в обход левого фланга красных, 1-й стрелковый артиллерийский дивизион (пехотная часть, подобно Конно-Егерскому полку) составил общий резерв полковника Сотникова. При артиллеристах осталось знамя 1-го Егерского полка. Густые серые облака, низко спустившись, быстро бежали. Стал падать редкий и мелкий снежок…

Белые в центре перешли в наступление и сбили красных. Я. Покус об этом говорит так: «В 14 часов противник (белые) перешел в стремительное наступление всей своей группой. Оно было встречено развернувшим свой боевой порядок Особым Амурским полком. Несмотря на дружный огонь нашей (красной) пехоты, пулеметов (последние были получены полком в ночь на 21 декабря) и артиллерии, белые перешли в атаку и, прорвав центр Амурского полка, разделили последний на две части, причем правофланговую часть полка белые прижали к левому берегу реки У суры».

Наступление в центре приободрило белых на острове, и они повели наступление на сопку. Красные стали отстреливаться, ведя выдержанный огонь, но, видя, что белые не останавливаются, открыли беспорядочный огонь. С криком «Ура!» волжане бросились к сопке. Не принимая удара, красные поспешили ее оставить, причем на сопке оставили двух-трех убитых. Теперь командная высота оказалась в руках белых. Этим временем стало быстро темнеть.

В 16 часов 21 декабря командующий войсками фронта, находясь в городе Хабаровске, получил донесение следующего содержания: «Держаться не могу, отступаю, высылайте срочно резерв. Начбоеучастка Попов».

Красная колонна выматывалась из Ново-Троицкого. Она спускалась на лед У суры совсем недалеко от островка и сопки, занятых волжанами и камцами. Хорошо белым слышен разговор в красной колонне, шум саней, топот коней. Так как у белых бойцов нет патронов, то группа полковника Торопова бездействует, ибо идти в штыки на большую и густую колонну противника – дело рискованное. Прикрывая свой отход, красные рассыпали по льду Усуры, ниже Ново-Троицкого, свои цепи. Видимо, в целях выяснения местонахождения передовых частей белых и дабы задержать движение противника, небольшой отряд красной кавалерии лавой пошел по реке к островку. Будучи обстрелянной волжанами, красная конница сразу же остановилась, а затем, повернувшись налево-кругом, стала отходить. Снег тем временем падает все гуще и гуще. Стало совсем темно. Начштаба Поволжской полковник Попов на санях подъехал к полковнику Торопову. Во мраке видна вытягивающаяся из Ново-Троицкого реденькая цепочка людей. Полковник Попов намеревается ехать к ним, но полковник Торопов его останавливает, утешив начштаба тем, что вытягивающаяся цепочка – красные. «Отчего же Вы не стреляете?» – задал вопрос полковник Попов. «Нет патрон», – последовал ответ. Подходят цепи бойцов 1-й стрелковой…

В центре белые идут по пятам красных. В 17 часов 30 минут, после пятичасового боя, без патрон, части Уссурийской группы белых заняли поселок Ново-Троицкий. (В записной книжке поручика Филимонова занятие Ново-Троицкого помечено «15 час. 30 мин.». Так как 1-я бригада выступила из Казакевичей только в 13 часов 20 минут и так как, подтянувшись к частям Поволжской бригады, 1-й стрелковый артдивизион долго стоял на месте у маленького островка и в дальнейшем двигался медленно, то надо признать, что при записи произошла ошибка и поручик Филимонов, видимо, хотел занести 5 часов вечера, то есть 17 часов, а занес 15 часов.) В поселок белые вошли, когда было уже темно.

Егерский полк, двинутый на Амурский остров, боя с красными не имел. Он только успел выйти на остров, развернуться в боевой порядок, как к нему пришла связь от начштаба бригады с сообщением о том, что красные подаются назад. Полку предписывалось, свернувшись в колонну, быстрее идти вперед берегом реки. Приказание было исполнено, а потому егеря хотя красных до Ново-Троицкого и не нагнали, но в этот поселок пришли сравнительно свежими. Уральцы же, пройдя по просеке приблизительно три четверти версты, поднялись на сопки и ими двинулись в обход Ново-Троицкого. Противника уральцы не встречали. К Ново-Троицкому они подошли уже после занятия последнего главными силами Уссурийской группы. Вышли они на восточный конец поселка, спустившись с командующей над поселком высоты. Между прочим, на этой высоте имелись следы от незадолго перед тем стоявшего там пулемета красных. Пулемет этот должен был иметь великолепный обстрел тропы, по которой шли уральцы, таким образом, не опоздай уральцы – еще не известно, что получилось бы из их маневра.

В этом бою Поволжская бригада потеряла 56 чинов убитыми и ранеными. Как было указано выше, одно время положение белых было очень серьезно и используй момент красные – что получилось бы? Полковник Сотников в дело ввел все части (правда, не всем им пришлось столкнуться с врагом), за исключением одного только 1-го стрелкового артдивизиона, имевшего всего 80 бойцов.

По занятии Ново-Троицкого белыми преследование отступающего, разбитого врага пехотой прекратилось. Некоторое время за красными следовала лишь белая конница.

Потери красных в этом бою были значительны. Обходимые с флангов, давимые в центре, красные не выдержали. По словам жителей Ново-Троицкого, красные отправили из поселка за время боя 26 подвод с ранеными. Настроение у красных было паническое – свежий, «закаленный» Особый Амурский полк оказался не лучше полков Приамурского военного округа – 4-го, 5-го и 6-го. Я. Покус всецело подтверждает вышесказанное: «Резерв фронта, находившийся в пос. Николо-Александровском в 15-ти верстах от правого фланга фронта красных, подошел к пос. Корсаковскому лишь к развязке боя, опоздав, в общем, на четыре часа. Появление резерва у пос. Корсаковского не только не изменило обстановку к лучшему, но сам резерв был смят отступавшими частями и преследовавшей их белой конницей». Жители Корсаковского на следующий день подтвердили все вышеуказанное, показав: «Придя в Корсаковку, красные волновались, каждую минуту ожидали наступления белых, и, немного передохнув, ушли дальше на Красную Речку». Я. Покус указывает, что «разрозненные части Особого Амурского полка, отступая, взяли направление на д. Владимировку, лежащую на левом берегу Амура, куда и прибыли».

Что же делали в это время части Поволжской и 1-й стрелковой бригад? Войдя в поселок, бойцы поспешили зайти в хаты, дабы обогреться. Приподнятое настроение, как результат успеха, не покидало их, и каждую минуту они ждали приказания о продолжении преследования. Время шло, приказ не приходил, пыл начинал охлаждаться, начинала чувствоваться усталость. По частям пролетел слух, что комбриги спорят. Говорили о том, что полковник Сотников хочет преследовать противника и в эту же ночь намеревается занять Корсаковский. Говорили по-разному только о том, хочет ли он идти на Корсаковский обеими бригадами или же предполагает бросить туда только одну бригаду – более свежую – 1-ю стрелковую. Говорили также и о том, что полковник Александров, основываясь на букве приказа № 0243/оп, не соглашается с доводами полковника Сотникова и следовать на Корсаковский предлагает одной потрепанной Поволжской бригаде. Полковник Сотников, учитывая большие потери в рядах Поволжской бригады и то, что сопротивление красных под Ново-Троицком Поволжская бригада сломила с большим трудом и не без помощи 1-й стрелковой, один двигаться на Корсаковский, конечно, не мог. Полковник же Александров уперся на своем. Пререкания комбригов тянулись долго, но толку от них не получилось никакого: обе бригады остались ночевать в Ново-Троицком, а врагу, разбитому и в беспорядке отступившему, тем была дана возможность оправиться.

Поселок Ново-Троицкий невелик. Разместиться сносно в нем двум бригадам было никак нельзя. Вот как «ночевали» и «отдыхали» белые бойцы: немногочисленные хаты поселка вместить в себе всех чинов не могли. Не приходится говорить о том, чтобы людям можно было бы растянуться по полу, нет, избы были набиты, что называется, «до отказа»; спали стоя, время от времени происходили «смены» – несколько отогревшиеся уходили на мороз, дабы дать возможность другим, мерзнувшим на улице, немного погреться. Кое-кто совсем не попал в избы и ночевал у многочисленных костров. Снег, начавший падать, прекратился. Ночью ударил сильный мороз, большей силы, нежели то было в предыдущие ночи. Многие красные – отсталые и раненые, не желая сдаваться, ушли от белых в горы или заползали в лес и кусты. Ударивший мороз был беспощаден. Замерзающие люди смелели и шли в Ново-Троицкий сдаваться. Таковых набралось свыше 180 человек. А сколько замерзло? В следующий и последующие дни приходили одиночные красноармейцы и просили крестьян сходить за замерзающими товарищами. В сопках было обнаружено несколько десятков трупов.

20 декабря, целые сутки, части 3-й колонны оставались в районе ст. Верино, части 2-й колонны также дневали. Белые отдыхали после утомительного боя и марша, поджидая прибытия транспорта продовольствия и огнеприпасов. На рассвете 21 декабря части 3-й колонны выступили на ст. Корфовская по дороге, пролегающей рядом с полотном желдороги. При движении белой колонны в этот день бронепоезд красных 3-ю колонну не задерживал и белое орудие по нему не стреляло.

По собранным белым сведениям, красные намеревались встретить врага под ст. Корфовская, находящейся в гористой местности, покрытой лесом. Подробные сведения о позиции красных белым собрать не удалось.

В голове колонны находился Ижевский стрелковый полк, впереди которого шла застава (одна рота) шагах в трехстах от полка. Застава впереди себя имела дозор. Около 19 часов, когда уже совершенно стемнело, Ижевске-Воткинская бригада приближалась к ст. Корфовская. Никаких признаков противника белые не обнаружили: не было видно красного бронепоезда, не появлялись также и разъезды. Возможно, что красные опасались, что 20 декабря белые, оставаясь своими главными силами в районе ст. Верино, выслали в тыл красных кавалерийский отряд, а потому и не выдвигали навстречу белым своего бронепоезда.

Белая колонна спокойно двигалась по дороге. Совершенно неожиданно красные появились слева, и лес сразу загудел от выстрелов. Белые были застигнуты врасплох. Никто не ожидал противника со стороны, и все мирно шли в походной колонне, рассчитывая, что походная застава своевременно обнаружит врага. Но застава прошла мимо притаившегося врага, и красные ее не обстреляли. Несмотря на полную неожиданность появления красных, белые бойцы не растерялись и в колонне никакого беспорядка не было. Отличное настроение духа и достаточный опыт в ночных действиях помогли принять быстрое и правильное решение и приступить к немедленным действиям. По почину ротных и батальонных командиров ижевцы и воткинцы свернули с дороги и пошли прямо на выстрелы. Раздались команды, открылась стрельба, конечно мало действительная, и отдельные роты и группы стрелков, не заботясь о подравнивании, пошли в атаку. Несмотря на отсутствие общего руководства и на то, что цепи красных были густыми и сильными, атака белых удалась – она была произведена дружно; красные не выдержали и бежали. Численно они превосходили своего противника (ижевцев и воткинцев) в два раза. Успех этого дела начколонны 3-й полковник Ефимов всецело приписывает распорядительности и энергии младших начальников, не ставших дожидаться получения распоряжений сверху, а сразу же проявивших собственный почин и показавших пример доблести.

Бронепоезд красных не рискнул выйти на помощь своей пехоте и, в самом начале боя, поспешил уйти на Хабаровск. Весьма возможно, что истинной причиной отзыва бронепоезда была катастрофа под Ново-Троицким. К чему было, действительно, вести упорный бой под Корфовской и оборонять здесь позицию, когда тылу этой группы красных войск грозил противник С У суры?

Бой, продолжавшийся приблизительно от получаса до часа, имел несколько отдельных интересных эпизодов. Между прочим, еще в Переяславке от пленных и крестьян белое командование получило сведения о том, что в следующем бою красные собираются разбить белых, так как собирают большие силы. Указывалось, что в тыл наступающей 3-й колонны выйдет коммунистическая часть и отрежет путь отступления. Говорилось даже, что обойдут красные справа. Такие подробности (кто именно и где будет действовать) заставляли белых предполагать, что сведения эти распространяются самими красными военачальниками в целях поднятия духа своих красноармейцев. При движении 21 декабря начколонны 3-й с большого привала, на всякий случай, была выслана в лес, вправо, застава. При движении колонны правый фланг наблюдался, а при переходе колонны из походного в боевой порядок, к востоку от линии желдороги, был выброшен, надо полагать, распоряжением комполка, 2-й батальон воткинцев. Все эти меры как на привале, так во время пути и боя оказались излишними, так как столкновений к востоку от линии желдороги у белых с красными не было.

Добровольческий полк в этот день шел последним в колонне и в атаке красных под Корфовской, видимо, участия не принимал, во всяком случае, так было с 3-м батальоном этого полка (батарея подполковника Гайковича). По открытии огня, по всем признакам, красные были очень близко; 3-й батальон сошел с дороги и по тропе прошел несколько влево. Здесь он остановился. Вправо, вперед, шел яростный бой: залпы, крики «Ура!». Шальные пули залетали в расположение батальона. Был сильный мороз; усталые люди, присев в снег, засыпали; подполковник Гайкович, все время прохаживавшийся по тропе, поднимал все время людей, заставлял их бегать. Этим временем стрельба и клики стали быстро отклоняться и удаляться. Батальону пришел приказ продвигаться вперед.

Как указано выше, белыми частями в бою под Корфовской комбриг не руководил, и вот почему: полковник Ефимов шел с головной заставой, дабы при первом же соприкосновении с красными ориентироваться и немедля отдать приказания полкам. Красные обнаружили себя уже после того, как застава вышла за линию их позиции. Открывшаяся пальба дала возможность выяснить направление их фронта. Команды и стрельба в белой колонне указали полковнику Ефимову на то, что его части перешли в атаку. По удалению белых выстрелов от дороги полковник Ефимов убедился, что продвижение белых частей идет успешно и полковнику Ефимову возвращаться назад нечего. Уверенность в успехе атаки у полковника Ефимова была полная. Послав в батарею к поручику Жилину приказ поставить орудие для встречи бронепоезда, если бы он, конечно, появился, полковник Ефимов с заставой и имевшимися при нем ординарцами для связи решил идти вперед, чтобы устроить засаду красным и если не преградить им дорогу, то внести в их ряды больше расстройства. У полковника Ефимова оказалось около 40 стрелков, с которыми он и двинулся вперед к ст. Корфовская.

Ближе к станции послышалось пыхтение бронепоезда. Полковник Ефимов отрядил половину своего отряда, под командой командира роты, раздобыть у железнодорожного сторожа инструменты для разборки пути и разобрать его. С остальными полковник Ефимов дошел до первого здания, какого-то сарая. К этому зданию со стороны красного расположения подходила дорога. Предполагая, что дальше к западу должна быть еще дорога от центра и правого крыла красных, полковник Ефимов послал на разведку четыре-пять стрелков, дав им заданием найти эту дорогу и следить за появлением врага.

Когда стрельба умолкла, полковник Ефимов с находящимися при нем стрелками притаился в сарае, ожидая противника. Вскоре на них вышла одна красная рота, около 25–30 человек. Подпустив ее на десять шагов, белые выскочили из засады: «Сдавайтесь». Не оказывая сопротивления, красные сдались во главе с командиром роты и комиссаром. Последний не был опознан, и когда у него отобрали револьвер и перешли к обезоруживанию красноармейцев, то комиссар шмыгнул в кусты и скрылся.

Главная масса красных, не заходя на ст. Корфовская, прошла где-то западнее. Белые преследовали противника версты три-четыре как по железнодорожному направлению, так и по дороге в сторону реки У сура. Преследование было прекращено из-за усталости белых чинов и быстроты отступления врага. Красные потеряли, по одним сведениям, около 30–35 пленными, по другим сведениям, цифра пленных несколько больше (в том числе один кадровый штабс-капитан). Потери белых были незначительны, главным образом помороженными, но так как красные, открыв огонь, обстреливали продольно всю дорогу, то у белых оказались раненые даже в самом хвосте колонны, в обозах.

Станция Корфовская была занята частями 3-й колонны самое позднее часов в 20 с половиной, быть может, в 21 час. Помещение было недостаточное, и люди набились «как сельди в бочке»; батарея подполковника Гайковича (около 100 чинов) получила одну только халупу. Я. Покус о бое под ст. Корфовская ничего не говорит. Он пишет: «В это время группа наших (красных) войск, действовавшая в железнодорожном направлении, уклоняясь от ударов наступающего противника (белые), отошла к г. Хабаровску».